Вздохнув встала и прихватив походный мешок повесила его себе на плечи. До ближайшего села было довольно далеко, а попуток на горизонте не наблюдалось. Это было одновременно и хорошо и плохо. Хорошо - потому что я обожала одиночество и гармонию окружающей меня природы, которая жила своей неповторимой жизнью. И плохо, потому что идти мне предстояла до поздних сумерек, меся мелкую дорожную пыль своими двумя ногами.

Мотнув длинной косой передернула плечами и смирившись с неизбежным вышла на дорогу.

Первый шаг, он всегда самый сложный. Не знаю почему, но так было всегда. Стоит переломить себя и сделать первый жест, как дело само легко ложится в руки или, вот как сейчас, дорога сама потекла под ноги. Наверно это пресловутая человеческая натура. Нам всегда приходится себя пересиливать. Интересно, а вот сказочным единорогам или драконам тоже нужно делать над собой усилие, или не обязательно? Я задумчиво и не шибко быстро шла мимо бесконечных зеленых полей с молодой травой и крутила мех зубов колосок, который приятным травяным соком смачивал подсохшие губы и язык. От удовольствия хотелось зажмурится и заурчать как делает наш черный кот тетки Марии после ложки сметаны. Улыбнувшись чуть прибавила шаг.

Это произошло уже под вечер. Сначала я увидела пыль и вспышки и прибавила шаг. Любопытство не одну кошку сгубило, и мне оно было не чуждо. Где-то через полчаса быстрого хода я начала различать шум и крики. А потом темнеющее небо прорезал язык пламени и послышался вибрирующий, пробирающей до костей рык. Он заставил меня замереть и сглотнуть тугую, застывшую в горле слюну. А потом сорваться на бег, перескакивая кочки и рытвины, оставшиеся после весенних дождей.

Когда я добежала до леска с частично закопченными и обожженными деревьями, над головой уже во всю светили ранние звезды, перемигиваясь как кокетки с яркой круглой как плошка луной. В нос шибануло паленой древесиной, сыростью и тяжелым металлическим запахом крови. Сглотнув, начала пробираться меж поваленных деревьев, стараясь не напороться на торчащие то тут, то там разлохмаченные пни сломанных и вывороченных почти с корнем деревьев. Шума я не слышала уже давно, видимо охотники уже покинули это место. Но кое-кто остался. Уже на всегда.

Я подошла к темнеющей в ночи туше и трепетно коснулась матово поблескивающей в лунном свете чешуи. Пальцы дрогнули и замерли, касаясь теплого бока. Потом наклонилась и прижалась ухом, вслушиваясь в далекое эхо. Тук, два моих вздоха, тук... Все медленнее и тише. Сжала зубы и моргнув прогнала с глаз непрошеные слезы. Вот и еще одна частичка чуда покидает наш мир. Скоро не останется ни кого. Лишь старые истории передаваемые из уст в уста, детские сказки и предания, которым никто не будет верить, но которые так реальны сейчас. Слезы все же закапали, падая и разбиваясь на мелкие брызги о крупную жесткую чешую. Я сжала пальцы в кулачки, царапаясь о острые грани бронированной шкуры, которая все не смогла спасти ее владельца.

- Не плачь, малышка. - Тихое дуновение теплого пряного воздуха пошевелило выбившиеся из косы завитки на затылке. - Не плачь.

- Так больно.. - Тихий горький шепот срывается с искривленных в тщетной попытке улыбнуться губ. Дракон тяжело вздохнул.

- Я последний малышка. Уже многие года последний. - Он замолчал, и я испугалась что это на всегда. Но вот он опять тяжело вздохнул и продолжил. - Раньше казалось, век это так мало, но вот не стало таких как я и уже всего за год человеческой жизни, такой короткой и мимолетной, меня коснулась тишина мира и отметило своей тоскливой печатью одиночество. Не плачь. Я сам хотел такого конца. Только почему-то страшно. Ты побудь со мной, малышка. Осталось уже совсем не много.

Я просидела рядом с ним до рассвета, а потом, когда первые лучи солнца коснулись серебристой с ярким индиговым переливом шкуры, дракон перестал дышать и под ладонями замерло большое и сильное сердце.

Всхлипнув, я позорно разревелась, глотая бегущие по щекам соленые слезы. Шкура под ладонями подернулась пепельным оттенком, а потом начала стремительно темнеть, становясь угольно-черным с золотистыми прожилками камнем.

Наш мир уже не юн, но и до старости ему далеко, вот только чудес в нем с каждым годом все меньше. Дорога стелилась под ноги пыльной лентой. Я шла по утреннему холодку, и на сапогах оседали капельки исчезающего в рассветной зорьке тумана, а в кармане лежала подаренная на память ночью чешуйка. Я засунула ладонь в карман и выгула свое маленькое сокровище и пропуск в мир чудес. Тонкая, полупрозрачная, она нежно переливалась от светло-серебристого до темно-индигового. Я улыбнулась немного грустно. Это чудо еще не ушло из нашего мира, нет. Оно проживет чуть чуть, пока моя память будет держать его. Всего каких-то сорок или пятьдесят лет, которые мне отмерено, но я буду помнить.