1.
Посреди января грело небо заря,
Зеркала ковыряла, хоть, может быть, зря,
Но коррозию глади уже не унять.
Твердь щербится и плачет опять и опять,
Ведь безумным теплом искажает черты
Той большой пустоты, вглубь которой ни ты,
И ни он, и ни я никогда не войдем
Ни за мыслящим злом, ни за глупым добром.
Стала скользкой опора для многих из нас,
Кто прочувствовал наст перепонками ласт,
Тех, чей жир защищал их в полярную ночь,
Но помочь им не хочет себя превозмочь.
Кто не смеет увидеть себя бурдюком,
Кто, собою влекомый, ни с чем не знаком,
Кто считает достоинством теплую кровь,
Для кого теплокровность - подобье оков?
Кто на этот раз тянет команду на дно,
Кто примазался, но - не родное звено?
И трещат под домкратом стремительных слов
Меж дрейфующих льдов миллионы голов,
Изо рта языком кормят раков и рыб,
Лижут сколов изгибы у тающих глыб.
А Титаник плывет в луже талой воды,
Не предвидя беды от такой ерунды,
В чем он прав совершенно. И только потом
Незаметно потонет, не вспомнив о том,
Как колол его корпус незыблемость скал,
Но в себе растворял его собственный кал,
Растекаясь по пазухам гулких пещер.
Под водой измещением хищных вещей
Стали мы. Не осталось тебя и меня.
Радикально понятие "нас" изменя,
Всех заполнили мысли законами тьмы,
И чужих не осталось - они стали "мы".

2.
В мире спутанных слов и недремлющих снов,
В мире гибели и зарожденья основ,
Где забыта легенда о твердой земле,
Где планктон тихо млеет в сиреневой мгле
Над волнами развесилась липкая взвесь.
Тупо пялится вниз тот, что вырос не здесь.
Иногда он спускается к нам в кожуре
Почерпнуть озарения в грязном ведре
И закрытой рукою играет с волной,
Но не знает, что здесь он уже не чужой,
И что мир, населивший его дряблый мозг,
Весь постигнут насквозь и на дне произрос
В виде сахарной пены раскисших грибниц,
Облепивших глазницы резиновых лиц,
Что всплывают, глотая коллоидный гель,
Заменяют бесцельно пучину на мель,
Наблюдая сквозь тонкую пленку волны
За орбитою ныне погибшей луны.
Им морщины стального дредноута киль
Оставлял, но насильно разгладил их штиль,
И пропал, растворился до лучших времен.
В содроганиях стонет бурлящий бульон:
Воплощается призрачный чей-то каприз.

Мы не спим и готовим кому-то сюрприз.
...