Аннотация: О статье Блика "Кто такой Г.Бобров и что такое его "эпохальный" "роман""
К антиутопии Глеба Боброва "Эпоха мертворождённых"
Прошло уже полгода со дня публикации романа Глеба Боброва "Эпоха мертворождённых" , а страсти вокруг него не затихают, хотя в Интернете интерес к произведению обычно заканчивается на второй-третий день после его опубликования. Заканчивается интерес к рядовому произведению. Роман "Эпоха мертворожденных" - отнюдь не рядовое произведение. Находясь под первым впечатлением от прочитанного, я написал:
"Низкий поклон тебе, Глеб, за написанный тобой роман века "Эпоха мертворождённых". Он реабилитировал, воскресил русскую литературу, которую преждевременно считали мёртвой".
Сейчас, по прошествии времени, когда улеглись эмоции, ответственно могу заявить: да, первое впечатление было верным. Было верным и то, что я поставил имя Глеба Боброва в один ряд с Замятиным, Хаксли, Оруэллом и Шекли - признанными классиками романа-антиутопии. Не поколебала моей уверенности и умело построенная статья хорошего человека и поэта Блика, посвященная этому роману. Наоборот, реакция Блика еще раз показывает, что Глеб затронул тему, которая касается каждого из нас, и что раскрыта она таким образом, что равнодушным не остался никто из хотя бы начавших читать его работу.
Собственно, это уже признак значительного и состоявшегося произведения.
Статья Блика (дальше я буду для краткости именовать ее Статьёй), большая, разобрать ее всю у меня не хватит ни времени, ни сил. Хочу отметить только несколько моментов.
1. О любителях кидаться мокрыми шароварами
В Статье не учтен главный посыл, которым Глеб предваряет свой роман:
"Сразу хочу обратиться к любителям кидаться мокрыми шароварами и порванными на груди рубахами: Панове! Властью данной мне Господом - способностью творить - я свою часть общей работы сделал: смоделировал крайний сценарий развития событий. Это вам ходули, стремянка - дабы вы смогли заглянуть в открывающуюся бездну грядущего. Теперь ваш черед - сделайте так, что бы описанное будущее не стало реальностью".
Хотя суть романа именно в той бездне не такого уж и далекого грядущего, к которому заокеанские доброхоты умело подвели два братских народа: российский и украинский. Без рассмотрения этой главной темы, без рассмотрения истинных причин развода и противопоставления двух народов, имеющих одни корни, одну историю, одних героев, переживших вместе одни и те же тяжелейшие испытания, нельзя оценивать ни реальность событий, от которых предостерегает нас Глеб, ни его героев, ни нравственную атмосферу того "крайнего сценария", который он реализует в книге.
2. О личности Глеба Боброва
В Статье слишком много времени и места уделяется личности Глеба Боброва. Думаю, это не то, чем должны заниматься литературные критики вообще. Если покопаться в личности Александра Сергеевича Пушкина или Тараса Григорьевича Шевченко, можно нарыть столько всего, сколько потребуется. Что отнюдь не умаляет значения творчества ни того, ни другого.
Проецируя на Глеба Боброва черты его главного героя и наоборот, автор Статьи принципиально не прав. Это не литературный приём, о чем можно только сожалеть.
3. О танках и гранатомётах
В Статье критикуются военно-технические аспекты романа. На эту сторону я бы вообще не обращал внимания. Они - фон, на котором высвечиваются характеры главных героев и происходят события, о которых можно только молить Бога, чтобы они не происходили. А то, сколько весит гранатомет "Вампир", или по какому телефону говорили герои - по мобильному или по полевому беспроводному, никакой особой роли не играет. Это не докторская диссертация по военным вопросам, а Глеб не начальник кафедры партизанской войны в Академии Генштаба.
4. О стране, в которой живёт Бобров
В Статье Боброву приписывается то, что к нему абсолютно не относится. В частности, весь подраздел "Бобров о стране, в которой живет" имеет отношение не к Глебу Боброву, а к Кириллу Деркулову. В том-то и значение романа, что подобное отношение к Украине ее собственного населения генерируется нынешними правителями незалэжной республики, и Глеб лишь предупреждает нас, чем всё это может закончиться, и как именно всё это закончится в не таком уж гипотетическом случае. Делает это он мастерски. Да, это страшно.
Хочу успокоить особо впечатлительных: если события начнут развиваться по сценарию Вашингтонского Обкома, то реальность будет гораздо страшнее описанной Глебом.
5. Недостойные приемы
В Статье имеются недостойные приемы подмены и манипуляции цитатами. Видно, не зря в романе Глеб привел эпизод с посаженными на кол, расправу над которыми продажная пресса приписала Деркулову, сфотографировав его на фоне этих несчастных и снабдив соответствующим лозунгом.
Я имею в виду подраздел "Лозунги Деркулова" из статьи. Вот один такой "лозунг", приписываемый Деркулову:
"Хочешь достичь цели - стреляй в детей"
А ведь в романе совсем другая ситуация. Деркулов говорит: "Тут ведь, как всегда в пиаре: "Хочешь достичь цели - стреляй в детей". Почувствовали разницу? Это не лозунг Деркулова. Это оценка Деркуловом нынешних принципов работы СМИ и политтехнологов. И он таки прав! Посмотрите, как стреляет в наших детей наше же самое свободное в мире телевидение. И это уже не из виртуальной антиутопии, это реальность наших дней.
6. Грязная ли штука - война?
В Статье много говорится о неприятии её автором мерзостей и грязи войны, рельефно описанных Глебом в его романе. В частности, негодование вызвал вот этот отрывок из романа:
Пулевое ранение в мочевой пузырь да сквозь пластину броника дает на редкость феерический болевой шок и очень хреновую транспортабельность - человека четыре, плюс плащ-палатку, или носилки. В полевых условиях, пулевое - в брюшную, почти всегда - вилы, только не сразу. Ну, если, конечно, не задели аорту - слева, или печень - справа.
Да, это война. И на войне убивают, как бы нам ни хотелось иного. Запасные жизни - это только в компьютерных играх. И пулевое ранение в мочевой пузырь дает болевой шок. И об этом надо знать чистоплюям-интеллигентам, сталкивающим лбами два народа. А также о том, что такой болевой шок возможен и у них, когда получат пулевое в брюшную. Пусть хоть прочитают об этом. Может, кто и задумается.
В смысле, натурализм в романе Глеба Боброва - не смакование насилия, не садизм, как нам хочет внушить автор Статьи. Натурализм решает определенную задачу, и решает ее успешно.
У исполнителей чистая совесть. У идеологов чистые руки. Это разделение труда существует давно. Роман, прочитанный идеологами противопоставления России и Украины, а также теми, кто смотрит им в рот, может, и отрезвит некоторые особо горячие головы. Частично, вот за счет такого натурализма.
7. О языке романа
Автору Статьи не нравится язык романа, в том числе, изобилие матерных слов и других выражений, мало знакомых выпускницам института благородных девиц. Я тоже терпеть не могу словесные злоупотребления, но если бы герои романа в его обстановке изъяснялись с приседаниями, извинениями и взаимными поклонами на языке литературных и окололитературных салонов, я бы отложил роман после первой-второй страницы.
Наоборот, язык романа - его громадное достоинство. Это язык реальный, именно так будут говорить жертвы того столкновения, о котором мечтают в Вашингтонском Обкоме, как по одну, так и по другую сторону баррикад. Кстати, двумя сторонами в этом случае не ограничится.
Если есть сомнения - послушайте записи радиообмена во время реальных боевых действий даже меньшего масштаба. Например, противостояния у Белого Дома в Москве в 1993 году или там же в 1991-м. Я уж не говорю о записях радиообмена из Чечни. Так что и здесь Глеб оказался на высоте.
8. О главном герое
Ну, не нравится автору Статьи Кирилл Деркулов, не тянет он по его мнению на роль главного героя, в которой мы привыкли видеть то умного и интеллигентного Штирлица, то не очень умного, но всегда справедливого и благородного Рембо. Ни на того, ни на другого Деркулов, конечно, не похож. И в этом огромная заслуга Глеба Боброва, который вместо ходячей схемы, вместо идеального, в смысле, виртуального или пластмассового театрального персонажа, дал человека живого, из плоти и крови, с массой недостатков и даже пороков.
У каждого времени - свои герои. У нашего времени герой - Деркулов. И в этом нет никакой вины Глеба Боброва: в том, что нам выпало жить именно в такое время, виноваты несколько другие люди. И многих из них мы знаем в лицо.
9. Об обратной ситуации
Автор начинает свою Статью с эффектного приема: меняет местами описанные стороны. Для меня в этом случае ничего не изменилось. Мерзости братоубийственной войны остались мерзостями, подлые люди - подлыми, а благородные люди - благородными.
Мертвые остались мёртвыми.
А это наши братья.
Это - мы с вами.
10. Общие выводы
Не буду касаться выводов автора Статьи: они вне критики. Остановлюсь лишь на определении фашизма, приведенном в сносках к Статье.
ФАШИЗМ - система политических идей, или реальная политическая практика, основанные на представлениях об интеллектуальном, моральном, историческом превосходстве одних рас или наций над другими.
Антироссийское мифотворчество, практикуемое нынешними правителями Украины, заставляет задуматься над этим определением. А роман Глеба Боброва служит, может, предпоследним предупреждением, чем такое мифотворчество может закончиться. Все остальные разговоры: про демократию, права, свободы и пр. - дымовая завеса.
Реальность братоубийственной войны на Балканах и такой же войны в Ираке не дает мне оснований ни на минуту сомневаться в правильности и своевременности романа Глеба Боброва "Эпоха мертворождённых".
(Система выполнила недопустимую операцию и будет закрыта)
![Совершена недопустимая операция [из Сети]](/img/c/chuksin_n_j/ukraine_4/operation.jpg)