"Танки Т-34 и КВ начали поступать в приграничные округа лишь в апреле-мае 1941 г., и к началу войны во всех пяти приграничных военных округах их насчитывалось всего 1475, в том числе КВ - 508, Т-34 - 967. Правда, в войсках имелось значительное количество танков старых типов (БТ-5, БТ-7 и др.), которые намечалось с течением времени снять с вооружения" [ИВОВ, 5 т.1, с.475].
"На вооружении армии состояло... 1861 танк... Кроме того, в войсках было большое количество устаревшей бронетанковой... техники" [ИВМВ, 6 т.4, с.18].
Эти цифры давно повторялась во всех учебниках и мемуарах. В них никто не сомневался. Правда, возникал вопрос: сколько было этих самых машин устаревших конструкций? Позже выяснилось, что количество устаревшей бронетехники не просто большое, а очень большое. Тогда возник вопрос: почему количество старой техники скрывается? Есть два объяснения: первое, что советские историки хотели показать слабость Красной Армии и тем скрыть истинные размеры катастрофы 1941 г., а второе, что пытались скрыть, что Красная Армия сама готовилась к походу в Европу. Но эти ответы принять нельзя. В обоих случаях, чтобы скрыть свою силу надо скрывать не количество старых, а количество новейших танков, поскольку именно они представляли главную силу РККА. Что скрывает богач, прикидывающийся бедным: количество золота, или количество квашеной капусты? Чтобы скрыть силу, я бы написал так: "Красная Армия имела в приграничных округах 14 тысяч старых изношенных бензиновых танков, с тонкой броней, слабым вооружением и ограниченным моторесурсом, не представляющих реальной силы и пригодных лишь в металлолом". Само наличие танков новых типов следовало скрыть, что, как мы далее увидим, не составляло особого труда. В крайнем случае можно было написать, что КВ и Т-34 были считанные единицы. Так, и только так, надо было писать советским историкам. Тем более, что после оценки соотношения сил, историки и мемуаристы переходили к описанию боевых действий, в котором без всякой связи с предыдущей оценкой, начисто забыв о тех 1475, расписывали, как легко немцы жгли те танки, которые они до этого даже не считали. А если и вспоминали о новейших, то звучала только похвала в их адрес, да сетования на малочисленность.
Больше всего танков новых типов числилось в мехкорпусах Киевского ОВО. Казалось бы жалоб на малочисленность быть не должно. Но вот что вспоминают наши генералы из КОВО.
"Немецкие танковые и моторизованные соединения, наступавшие на Киев, были оснащены техникой, которая превосходила по своим качествам наши устаревшие машины Т-26 и БТ" [Рокоссовский, 13, с.22].
"Предпринятый командованием ЮЗФ контрудар механизированными корпусами в треугольнике Луцк-Броды-Дубно успеха не имел. Одной из причин тому была нехватка танков Т-34 и КВ. Без них контрудар не смог приобрести достаточной силы" [Москаленко, 10, с.38].
По сегодняшним данным в корпусах, наносящих контрудар насчитывалось 242 тяжелых КВ и 494 средних Т-34, т.е. всего 736. В немецкой 1-й танковой группе, по которой и наносился контрудар насчитывалось 100 Pz.IV и 355 Pz.III (из которых 100 с 37-мм пушкой - это средние-то танки). То есть ни одного тяжелого и 455 средних танков, уступающих нашим по всем характеристикам, кроме разве что скорости. О какой нехватке новых танков говорит Москаленко и о каком качественном превосходстве немцев Рокоссовский?
"В том, что войска имели мало KB и Т-34, заключалась наша беда" [Штеменко, 16, с.15].
Тут уж не одна из причин, тут полная беда.
Западные исследователи вполне согласны с этим.
"Если бы русские использовали эти танки в достаточных количествах в самом начале войны, чтобы прорывать фронт противника, немцам, возможно, пришлось бы отступать уже после первых недель. Однако русские танки Т-34 использовались по две-три машины вперемешку с танками устаревших моделей" [Дейтон, 26].
Куда делись пресловутые танки устаревших конструкций, более или менее понятно. О том, как они горели можно прочитать у любого автора, пишущего о событиях лета 1941 г. "Переколотили" их немцы из тех самых 37-мм скорострельных "колотушек", да из 7,92-мм противотанковых ружей, над которыми многие смеются. На качественном уровне это вроде понятно: тонкокожие и горючие. Не совсем все понятно на количественном уровне, но об этом чуть позже. Но куда исчезли те самые 1475 новейших, "не пробей ничем" танков?
Великая Отечественная война началась с глубоких прорывов четырех немецких танковых групп и контрударов советских мехкорпусов, некоторые из которых по качеству и количеству танков, превосходили любую из немецких танковых групп. С точки зрения здравого смысла бросать в тыл эти группы, имея на флангах превосходящие количественно и качественно советские танковые силы, было форменным безумием. И с точки зрения соотношения сил приказы о нанесении контрударов на Сувалки и Люблин были совершенно правильными. Что написали бы о нашем командовании, если бы оно 22 июня отдало приказ отступать? То же, что писали о Куропаткине. Удары наших мехкорпусов приходились по флангам и тылам прорвавшихся в наш тыл танковых групп, то есть грамотно. Какими средствами немцы располагали чтобы их отразить? Послушаем их самих. Почитаем теоретические выкладки наиболее авторитетных немецких тактиков.
Панцерфатер Г. Гудериан - теоретик и практик в одном лице. Э. Миддельдорф - референт по обобщению тактического опыта. Мюллер-Гиллебранд, сотрудник штаба Сухопутных войск автор классического исследования. Э. Шнейдер не только генерал, но еще и инженер. Книги написаны в годы холодной войны, грозящей в любой момент перерасти в горячую. Поэтому перед генералами стояла задача дать рекомендации возрождающемуся Бундесверу и заокеанским союзникам, не имеющим опыта войны с Советской Армией. Писать неправду им не было никакого резона. Рассмотрим все противотанковые средства, которые использовал Вермахт при отражении танковых контрударов в июне 1941 г.
Противотанковые пушки.
"Противотанковое орудие, транспортируемое лошадьми или автомашинами, не оправдало себя, несмотря на всю самоотверженность расчетов. Это орудие было до того малоподвижным, что не поспевало за быстро развертывающимся танковым боем. Если противотанковая пушка все же вступала в бой с танками, то она не имела возможности прекратить его: она должна была либо победить, либо быть уничтоженной, тогда как танки в большинстве случаев могли быстро занять такую позицию, где огонь пушки становился для них малоэффективным. Потери противотанковой артиллерии в материальной части и людях были очень велики. Для маневренной войны это оружие окончательно устарело" [Шнейдер, 20, с.305].
"37-мм и 50-мм противотанковые орудия, которые тогда состояли на вооружении нашей пехоты, были беспомощны против танков Т-34. Эти орудия могли поражать лишь русские танки старых образцов... Требовалось по крайней мере 75-мм орудие, но его еще только предстояло создать" [Блюментрит, 2, с.93].
"Немецкие пехотные дивизии хотя и располагали каждая в общей сложности 60--80 противотанковыми пушками и имели достаточное количество других противотанковых средств, но при калибре орудий 37 мм они почти не оказывали поражающего действия на тридцатьчетверки. Вводимая на вооружение немецких войск в это время 50-мм противотанковая пушка была также недостаточно эффективным средством. Правда, перед войной стояла задача разработки 75-мм противотанковой пушки с увеличенной пробивной способностью снарядов, и такая пушка была создана, но для введения на вооружение этого весьма эффективного, но сравнительно тяжелого орудия просто не было времени. Правда, после первого донесения о появлении нового типа танка у противника в приграничных боях в Литве туда немедленно вылетела специальная комиссия управления вооружений. На основе доклада этой комиссии было срочно начато производство 75-мм противотанковых пушек. Они смогли поступить в войска весной 1942 г., и благодаря этому обстановка на фронте заметно разрядилась" [Мюллер-Г, 11, с.282].
"Пришлось разочароваться и в противотанковой пушке, хотя она продолжала оставаться серьезным противником танка. Вначале она была слишком слабой, особенно в немецкой армии, где 37-мм противотанковую пушку в шутку называли "армейской колотушкой" [Гудериан, 3, с.348].
"Наши 37-мм противотанковые пушки оказались бессильными против русских танков Т-34. Дело дошло до паники, охватившей участок фронта до Богородицка" [Гудериан, 4, с337].
"Наши 37-миллиметровые противотанковые орудия посылали снаряд за снарядом в лобовую броню танков "Т-34". Попадание за попаданием, но никаких пробоин. Круто в небо уходил светящийся след от взорвавшегося снаряда, с диким визгом и жужжанием ударяли рикошетом стальные снаряды в порядки советской пехоты и в деревья. Так мы впервые столкнулись с "Т-34". Видимо, от нас утаили его существование, когда внушали, что ничто не может устоять против наших 37-миллиметровых противотанковых пушек" [Винцер, 29, с.193].
"Контратакующие Т-34 смяли легкие противотанковые орудия 60-й моторизованной дивизии и угрожали прорывом, но затем встали, объятые пламенем, под огнем 88-мм зенитных орудий. Слезы ярости бежали по лицам артиллеристов легких 37-мм противотанковых орудий; они были бессильны против стальных монстров. Немецкое 37-мм противотанковое орудие стало музейным экспонатом; его калибр уже больше не был достаточным для того, чтобы уничтожать средние (Т-34) и тяжелые (КВ) танки противника" [Майер, 33]
"... имеющиеся в наличии 50-мм противотанковые орудия принесли некоторое облегчение, хотя эти орудия едва ли могли причинить серьезный вред Т-34 и КВ-1" [Гроссман, 27].
"Первые довоенные образцы 37-мм и 50-мм противотанковых орудий на механической тяге соответствовали требованиям того времени по бронепробиваемости, дальности стрельбы, весу и габаритам. Однако к началу войны развитие танков опередило развитие противотанковых орудий. Увеличение толщины брони и улучшение формы танка направило развитие противотанковых орудий по пути, который закончился тупиком" [Миддельдорф, 9, с.293-294].
Как мы видим, многие говорят о необходимости производства пушек калибра 75-мм. Временной мерой могло быть использование трофейных советских 76-мм пушек.
"Русские 76,2-мм пушки с пятитонными тягачами. Их можно очень хорошо использовать (в Африке). Снаряды этих пушек пробивают танковую броню толщиной 60 мм даже при стрельбе на дистанцию свыше 1000 м. Возможно, что они могут быть использованы в войсках в качестве тяжелых противотанковых пушек. В войска направляется 20 таких пушек" [Гальдер, 21, 28.08.41].
То есть в конце августа, на 68-й день войны, обнаружив хорошую бронепробиваемость русского орудия, вместо того, чтобы обрадоваться такому средству против КВ и Т-34, Гальдер находит им применение в Африке, куда их еще с Восточного фронта доставить надо.
Полевая артиллерия.
"В мирное время полевая артиллерия в армиях всех стран, за исключением России, почти не готовилась к решению задач по борьбе с танками. В России же, наоборот, противотанковая оборона была в руках артиллеристов. В Германии в связи со снятием с вооружения 75-мм полевой пушки и введением взамен ее 105-мм легкой полевой гаубицы был сделан решающий шаг, который исключал возможность непосредственного использования полевой артиллерии для борьбы с танками" [Миддельдорф, 9, с.299].
Зенитная артиллерия.
"Серьезную роль в борьбе с танками сыграла зенитная артиллерия. Немецкое 88-мм зенитное орудие, а также зенитные орудия противника благодаря точности их огня и высокой пробивной способности снарядов являлись наиболее опасными врагами танков. Но эти орудия были слишком неподвижны, очень плохо защищены и чаще всего привязаны к своим позициям. Из за больших габаритов их нетрудно было обнаруживать, и поэтому они несли тяжелые потери" [Гудериан, 3, с.351].
"88-мм зенитная пушка, обладавшая достаточной точностью огня и большой бронепробиваемостью, показало себя как хорошее противотанковое средство даже при стрельбе на большие дальности. Однако ввиду больших габаритов она могла вести борьбу с танками на дальностях в 1000 м и более, что возможно лишь на открытой равнинной местности" [Миддельдорф, 9, с.300].
"После этого на позицию вышло штурмовое орудие и посылало снаряд за снарядом в стального гиганта с расстояния не более 25 метров. Ничего не произошло; снаряды не пробивали броню. Русские казались неуязвимыми. Командир орудия Изеке обреченно покачал головой и витиевато выругался. Его орудию попался достойный соперник. Раньше нам удавалось уничтожать первые Т-34, с которыми мы уже имели удовольствие познакомиться, в основном при помощи зажигательной смеси из ранцевых огнеметов или выстрелами 88-мм зениток" [Майер, 33].
Зенитки хороши в обороне, на подготовленной позиции, врытые в землю и замаскированные, а в июне 1941 г. шло стремительное наступление.
Противотанковые заграждения.
"Из всех других видов оружия наиболее опасным противником танка, наряду с противотанковым орудием считалась мина. Однако действие мин оказалось значительно слабее, чем предполагалось до войны... Постановка минных заграждений требовала слишком много времени и средств. Особенно большим недостатком минных заграждений было то, что они представляли серьезную опасность не только для противника, но и для своих войск. Крайне недостаточной оказалась эффективность противотанковых рвов и других заграждений, таких, например, как бетонные надолбы, лесные завалы и т.п." [Гудериан, 3, с.347-348].
"Противотанковые заграждения всех видов, как то: противотанковые рвы, эскарпы и контрэскарпы, затопленные участки местности, завалы на дорогах и минные поля - во Второй Мировой войне себя не оправдали. Долговременные укрепления и легкие укрепления полевого типа также не оправдали возлагавшихся на них надежд. Это объясняется тем, что наступающие войска, как правило, имели слишком большое количественное превосходство в технике" [Миддельдорф, 9, с.300].
Средства пехоты.
"Такие вспомогательные средства, как мины кумулятивного действия, дисковые противотанковые мины и канистры с бензином, были мало эффективны, ибо это - пассивные средства... Чтобы противостоять танку, пехотинцу требовалось много мужества. Пехотинцы могли вести успешную борьбу либо с одиночными танками, либо с танками попавшими на закрытую местность и изолированными от сопровождающей их пехоты" [Гудериан, 3, с.350].
"На протяжении всей войны особенно много хлопот доставляло пехоте всех стран противотанковое оружие. Применявшиеся в начале войны ослепляющие средства и бутылки с самовоспламеняющейся смесью, названной "молотовским коктейлем", были некоторым подобием примитивных зажигательных бомб и, по сути дела, недалеко ушли от связок ручных гранат времен первой мировой войны" [Шнейдер, 20, с.301].
"Поскольку у нас не было в достатке бронетанковых сил и противотанкового оружия до тех пор, пока мы не получили из Германии довольно солидную партию противотанковых ружей, силами пехоты невозможно было бороться с танками, особенно новой модели Т-34" [Маннергейм, 34].
Речь идёт о 1944 г., поэтому, вероятно, Маннергейм имеют в виду фаустпатроны. Противотанковые же ружья финны имели свои. Это были 20-мм VKT обр.1939, которые были бессильны против Т-34.
Да что там Вторая Мировая, если даже через пять лет после нее Т-34, поставленные в Корею оказались не по зубам для американских базук, широко применявшихся против "Тигров" и "Пантер".
"Имевшиеся в начале войны 60-мм противотанковые ружья оказались малоэффективными в борьбе с танками КНА и КНД, что вызвало их замену 88,9-мм реактивными противотанковыми ружьями "Базука" и 105-мм безоткатными орудиями" [23, с.388].
Авиация.
"Вначале авиация вела борьбу с танками только путем разведки, сообщая сведения о продвижении танков, что до некоторой степени исключало момент внезапности, имевший такое большое значение для успеха атаки. Затем самолеты перешли к активным действиям, используя против танкистов бомбы небольших калибров и обстреливая их из пулеметов, особенно когда экипажи находились вне машин. Но после того, как самолеты были вооружены 20-мм и 37-мм пушками и реактивными снарядами, они начали вести борьбу непосредственно против танков" [Гудериан, 3, с.353].
20-мм авиапушки были уже в 1941 г. (правда немного), и возможно были эффективны против легких танков. Их эффективность против КВ и Т-34 сомнительна. Попасть же бомбой в движущийся танк маловероятно даже асу. Притом описаны случаи, когда КВ выдерживали даже прямое попадания фугасных авиабомб.
Танки.
"На Востоке у русских долгое время было мало танков, и их радиооборудование было неудовлетворительным. Однако, через несколько месяцев после начала войны у русских появился танк Т-34, который своей броневой защитой, вооружением и проходимостью значительно превосходил немецкие танки. Вначале с ним могли вести борьбу только 88-мм зенитная пушка и 105-мм полевая пушка... Самый опасный враг танков - танки противника. Поэтому с появления на поле боя танков противника всякий другой бой должен прекратиться и все средства следует обратить на уничтожение танков" [Гудериан, 3, с.338-339, 347].
"При оценке отрицательного опыта противотанковой обороны в военной литературе послевоенного периода часто приходят к выводу, высказанному одним американским командиром дивизии: "Вторая Мировая война, по видимому, показала, что для борьбы с танком необходим танк". Бесспорно, танк является самым эффективным противотанковым средством" [Миддельдорф, 9, с.289-290].
"Танк Т-34 произвел сенсацию. Этот 26-тонный русский танк был вооружен 76,2-мм пушкой (калибр 41,5) снаряды которой пробивали броню немецких танков с 1,5-2 тыс. м, тогда как немецкие танки могли поражать русские с расстояния не более 500 м, да и то лишь в том случае, если снаряды попадали в бортовую и кормовую часть танка Т-34" [Шнейдер, 20, с.302].
Общее заключение.
"Наши противотанковые средства того времени могли успешно действовать против танков Т-34 только в особо благоприятных условиях" [Гудериан, 3, с.318].
"У немцев же неподготовленность к противотанковой обороне стала очевидной с появлением и непрерывным ростом количества русских танков Т-34. Танк Т-34 уступал немецкому танку Т-IV, состоявшему на вооружении в первые годы Русской кампании, по качеству вооружения и оптических приборов. Однако по качеству брони и проходимости танк Т-34 настолько превосходил Т-IV, что стал весьма опасным противником немецких танков, а для пехоты и противотанковой обороны немецкой армии был настоящим кошмаром... Если при отражении русских массированных танковых ударов даже танковые соединения встречались с большими трудностями, то нечего говорить о пехотных дивизиях" [Миддельдорф, 9, с.288-289].
"Таким образом пехотные дивизии были поставлены перед серьезной проблемой. В результате появления у русских этого нового танка пехотинцы оказались совершенно беззащитны" [Блюментрит, 25, с.93].
Итак, немецкие генералы-аналитики считают, что противотанковая оборона во время Второй Мировой войны не могла сдержать танкового натиска. Даже на Курской дуге, где противотанковая оборона была сверхсильной, танки, вопреки расхожему мнению, прорвали ее:
"Действуя в большинстве случаев самостоятельно, они в течении первых пяти дней прорвали две, а на некоторых участках даже три оборонительные позиции, занятые крупными силами противника, и продвинулись на отдельных участках до 25 км. Наступление танковых дивизий было ослаблено лишь в результате контрударов превосходящих сил противника, нанесенных по открытым флангам" [Миддельдорф, 9, с.56].
Единственно эффективным противотанковым средством - они считают танк. У нас тоже самое. Не будь позади позиций противотанковой обороны свежих танковых корпусов и танковых армий, Курская битва закончилась бы весьма плачевно.
Но далеко не каждый танк может бороться с танками. Такой танк должен превосходить танк противника по броне и бронепробиваемости орудия. Т-34 и КВ в 1941 г. как нельзя лучше для этого подходили. Это выяснилось в первых же боях.
"Наши Т-34 и КВ вступали в бой с фашистскими танками даже при десятикратном превосходстве немцев и каждый раз выходили победителями. Вражеская противотанковая артиллерия оказалась малоэффективной против брони средних танков, а против танков КВ была просто беспомощной" [Рябышев, 24, с.38-39].
Это осознали в Красной Армии, о чем свидетельствует брошюра выпуска 1942 г.
"В связи с превосходством вооружения наших танков, при попадании снаряда в танки врага под любым углом фашистские танки уничтожаются... Опыт войны показал, что танковые бои между частями и соединениями представляют собой частые явления. Бой танков с танками неизбежен во всех видах боя и является чрезвычайно сложным видом боя, так как оба противника защищены броней и вооружены... Танки для ведения борьбы с танками должны быть быстроходными, иметь прочную броню и вооружение, а также дополнительное оборудование для преодоления различных препятствий. Советские танки удовлетворяют указанным выше требованиям" [Клейн, 17].
А против Т-34 и КВ не был эффективен ни один немецкий танк начала войны.
"Например, наш танк Т-IV со своей короткоствольной 75-мм пушкой имел возможность уничтожить танк Т-34 только с тыльной стороны, поражая его мотор через жалюзи. Для этого требовалось большое искусство" [Гудериан, 4, с.318].
Это мнение танкового генерала. А вот мнение командира немецкого танка:
"Т-34 с его хорошей броней, идеальной формой и великолепным 76,2-мм длинноствольным орудием всех приводил в трепет, и его побаивались все немецкие танки вплоть до конца войны. Что нам было делать с этими чудовищами, во множестве брошенными против нас? В то время 37-мм пушка все еще была нашим сильнейшим противотанковым оружием. Если повезет, мы могли попасть в погон башни "Т-34" и заклинить его. Если еще больше повезет, танк после этого не сможет эффективно действовать в бою. Конечно, не очень-то обнадеживающая ситуация!" [Кариус, 28].
Неэффективна была авиация, противотанковая и полевая артиллерия. Другие средства не годились по соображениям тактического характера. 88-мм зенитки и 105-мм пушки из дивизионов РГК слишком тяжелы, да и бои шли отнюдь не на открытой местности. Мины и прочие заграждения требуют много времени, а идет блицкриг, все в движении. Остается лишь предположить, что бравые гренадеры с канистрами бензина пожгли все наши неуязвимые КВ и Т-34 (которых, кстати, числилось почти столько, сколько немецких Pz-III и Pz-IV).
Развитие техники идет скачками, и устаревать она может мгновенно, как только появится революционное изобретение. Т-34 и КВ были революционными.
"Появление танка Т-34 было неприятной неожиданностью, поскольку он благодаря своей скорости, высокой проходимости, усиленной бронезащите, вооружению и главным образом наличию удлиненной 76-мм пушки, обладающей повышенной меткостью стрельбы и пробивной способностью снарядов на большой, до сих пор не достигаемой дистанции, представлял собой совершенно новый тип танкового оружия" [Мюллер-Г, 11, с.282].
А все танки Вермахта 1941 г. были устаревшими. Не только те, ринувшиеся через границу летом 1941 г, но и те, которые выпускались еще почти год, пока Pz.IV не получил длинноствольную пушку. А устаревшая военная техника не может противостоять новейшей.
"И как только они приближаются на расстояние примерно в 100 м от наших пушек, "танец" начинается. Мы посылаем им первый снаряд. Румм-мм! Первое попадание в башню. Второй выстрел и новое попадание. Головной танк, в который я попал, невозмутимо продолжает свое движение. Тоже самое и у моих товарищей по взводу. Но где же превосходство наших танков над танками русских, так долго провозглашавшееся?! Нам всегда говорили, что достаточно лишь "плюнуть" из наших пушек! Однако, единственным результатом, которого мы добились, стал быстрый отход противника.
"Второй взвод, возвращайтесь! Второй взвод, возвращайтесь!" В то время, как мы посылаем еще несколько снарядов вслед отходящим русским танкам, мы обращаем наконец внимание на то, что нас настойчиво вызывают по радио. Мы отвечаем : "Дрались с 4-мя танками русских. Неизвестного типа, т.к. он не указан в наших таблицах. Несмотря на многочисленные явные попадания, наш огонь остался безрезультатен. Создалось впечатление, что наши снаряды от них только отскакивали" [Г.Шродек, цит. по 35].
Положение напоминало ситуацию на флоте во время гражданской войны в США. Южане построили броненосец "Мерримак" ("Вирджиния"). Один единственный. Этот броненосец чувствовал себя среди эскадры деревянных кораблей, как волк среди овец. Численный перевес северян уже не играл роли, ибо ядра северян отскакивали от "Мерримака" словно мячики. Лишь появление "Монитора", тоже бронированного корабля, уравняло силы. Мгновенно устарели все деревянные корабли всех стран мира. Адмиралы стали учитывать только броненосцы. Правомерно ли сравнение боя танков с боем броненосцев? Да, именно так и считал главный апологет танковой войны.
"В общем плане борьба танков против танков напоминает морское сражение. Там также бой ведут только самые сильные, а более слабые выполняют задачи по охране или, в лучшем случае, стараются подойти к более сильному противнику на расстояние дальности действительного огня своего оружия" [Гудериан, 3, с.339].
Да и сам А. Гитлер рассуждал так же.
"В то время как командование сухопутных войск, наконец, выразило желание получить в свое распоряжение танк, обладающий большей по сравнению с Т-34 скоростью, Гитлер принялся настаивать на необходимости осилить пробивную силу орудия танка и установление на нем более мощной брони. В данном случае он также оперировал нужными цифровыми показателями и вполне компетентно рассуждал о точности попадания бронебойных снарядов и начальной скорости их полета. Свою точку зрения он отстаивал, ссылаясь на опыт военного кораблестроения:
"В морском сражении тот, у кого орудия обладают большей дальностью стрельбы, может вести огонь с большего расстояния. Пусть даже с разницей в один километр. Ну а если добавить сюда мощную броню тогда он полностью превзойдет противника. Что же вы тогда хотите? Быстроходному кораблю остается лишь использовать свое преимущество в скорости и поскорее исчезнуть за горизонтом. Или вы намерены доказать мне, что большая скорость дает неоспоримые преимущества перед броней и дальнобойной артиллерией? Все это в полной мере относится к танкам. Легкие и быстроходные должны уступить место тяжелым" [Шпеер, 22, с.319].
Не знаю, какими нужными цифровыми показателями оперировал Гитлер, но мы располагаем такими. Табличная бронепробиваемость бронебойного снаряда на дистанции 100 м для немецких танковых орудий 1941 г. составляла: 75-мм пушки KwK 37 - 31 мм, 50-мм пушки KwK 38 - 45 мм, 37-мм пушки KwK L/45 - 31 мм [1, с.31]. Поскольку 45-мм броня Т-34 имеет значительный угол наклона, а броня КВ - 75мм, они для немецких танковых пушек в 1941 г. непробиваемы. Более того. Броня КВ непробиваема даже для подкалиберных снарядов. Их табличная бронепробиваемость: 37-мм пушки - 50 мм, 50-мм пушки - 72 мм. Подкалиберные снаряды использовали остродефицитный в Германии вольфрам, и потому их было крайне мало, и вначале их не применяли. О них мы еще поговорим.
Тяжелые танки в Германии были готовы только в 1943 г. В сражении на Курской дуге из общего числа 2.772 танков и штурмовых орудий, "Тигров" было 148, "Пантер" - 204, "Фердинандов" - 89. [Подсчитано: Мюллер-Г., 11, с.665]. То есть новые типы составляли 17% от общего количества. Но в воспоминаниях о Курской битве сплошные "Тигры! Тигры! Тигры!" Аж полосы в глазах! Другие танки и за танки не считаются. И наши КВ и Т-34 моментально устарели, поскольку "Тигр" мог поражать их с дистанции, с которой наши снаряды для него безвредны. В полном соответствии с идеями Гудериана и Гитлера. Поэтому пришлось нашим конструкторам срочно перевооружать Т-34 85-мм пушкой и проектировать ИС-2 с огромным 122-мм орудием. Кстати, иногда советских историков корят за то, что те причисляли Pz.IV к тяжелым танкам. К тяжелым Pz.IV причисляли сами немцы до 1943 г. Они классифицировали танки не по весу, а по калибру пушки. Танки с 75-мм пушками относились к тяжелым, а с 37-50мм к средним. Если принять немецкую классификацию в РККА, то танки БТ и Т-26 с 45-мм пушками следует считать средними, а в разряд тяжелых танков попадут не только Т-28 и Т-34, но и 14-тонные БТ-7А, и даже 10-тонные Т-26А. В 1943 г. танки были переклассифицированны. Тяжелыми стали танки с 88-мм, а средними с 75-мм длинноствольными пушками. Поэтому, 45-тонная "Пантера" попала в категорию средних танков, вместе с 22-тонными Pz.IVF2/G/H. А все прочие танки немцы перестали и за танки считать. Так же, как советские авторы.
"Устаревшие типы танков, оснащенных короткоствольными или же мелкокалиберными пушками, в 1943 г. уже не соответствовали требованиям боя, потому что ведение ими боевых действий было связано с борьбой против вражеских танков, и орудия немецких танков при этом не обеспечивали должного эффекта. Такие устаревшие танки могли использоваться только для охранной службы на оккупированных территориях, для борьбы с партизанами и в учебных целях" [Мюллер-Г., 11, с.402].
Мюллер-Гиллебранд хоть и указывает их количество, но заключает в скобки. [Мюллер-Г., 11, с.401]. И правильно, нечего в эпоху броненосцев считать деревянные корабли. Но вот только почему эти танки объявляются устаревшими только в 1943 г? Разве орудия этих танков обеспечивали должный эффект против КВ и Т-34 в июне 1941 г.?
В 1944 г. сложилась зеркальная ситуация, когда наступающая Красная Армия столкнулась с малоуязвимыми танками Вермахта.
"Находясь в укрытиях полевого типа, немецкие "Тигры" и "Пантеры" могли с высокой точностью и на больших дистанциях поражать атакующие советские танки и поддерживающие их САУ, оставаясь практически неуязвимыми от их огня. По сути немецкие танки ПТО являлись ключевыми элементами противотанковой обороны и обеспечивали повышенную устойчивость всей войсковой обороны. В то же время наступающие советские войска для борьбы с немецкими танками и САУ ПТО не имели в своих боевых порядках эффективных огневых средств - орудия ПТО и тяжелая артиллерия обычно не поспевала... Оставалось уничтожать танки ПТО силами самих танкистов и самоходов и нести большие потери" [19, с.19].
В 1941 г. Т-34 и КВ имели гораздо большее превосходство над Pz-III и Pz-IV, чем в 1944 г. имели "Тигры" и "Пантеры" над ИС-2 и Т-34-85, если те вообще имели. Дело в том, что в конце войны качество немецкой брони значительно ухудшилось.
"На наши заводы часто привозили для переплавки разбитые фашистские танки. Швы на них были сварены вручную и весьма некачественно. Мы делали анализы, макро- и микрошлифы; они показали, что швы, как и сама броневая сталь, хрупкие и поэтому плохо сопротивлялись советским снарядам. Видимо, немцы меньше считались с качеством брони и сварки, а стремились выпускать побольше танков, чтобы произвести моральное впечатление и запугать нас" [Патон, 18, с.253].
Проблемы с броней были и нас.
"Есть сведения, что в 1942 году в связи с нехваткой броневой стали, для упрощения и удешевления производства были снижены нормативы на качество брони для Т-34 - отныне на них могла идти обычная котельная сталь. Якобы по указаниям "сверху", толщина брони тоже снижалась до 25-30 мм. Словом, можно предположить, что реальные ТТХ танков Т-34 постройки второй половины 1942 очень сильно отличаются друг от друга и далеко не всегда соответствуют "официальным", приводимым в документах" [12, с.476].
Таким образом, в 1941 г. немецкие танки с малокалиберными или короткоствольными орудиями, пригодными лишь "для борьбы с партизанами" одерживали верх над советскими крепостями на гусеницах. В конце 1942 - начале 1943 гг. немецкие танки уже с длинными стволами, а советские с ослабленной броней уже весьма уязвимы, но происходит перелом. В 1944 г. "Тигры" и "Пантеры", хотя с толстой, но плохого качества броней становятся основой противотанковой обороны. Хотя советские танки уже с качественной и более толстой броней и с более мощным вооружением (у ИС-2 122-мм пушка и 120-мм лобовая броня).
Так почему же советские танки 1941 г. не оказались для немцев столь же трудно преодолимой обороной, что и немецкие танки конца войны? Куда делись наши ничем не пробиваемые танки? Выдвигаются версии одна нелепей другой. Например:
"При внезапном ударе советских танкистов перестреляли еще до того, как они добежали до своих танков, а танки сожгли или захватили без экипажей" [В.Суворов, 14, с.399].
В общем, диверсанты с пистолетами в руках в ночь на 22 июня проникли перестреляли всех танкистов. Вернее не всех, а только тех, которые на Т-34 и КВ. А зачем немцам танк без экипажа сжигать? А если его захватить, то почему не использовать? Или такой еще пассаж:
"Красная Армия готовила агрессию, и потому дополнительные тысячи танков перебрасывались железнодорожными эшелонами к границам. Война застала эшелоны в пути. Если перебит один рельс и ваш эшелон остановился в поле, пехота попрыгала из вагонов и пошла воевать, но как с платформы снять КВ, который весит 47 тонн?" [В.Суворов, 14, с.400].
Это более правдоподобно, но во втором стратегическом эшелоне по архивным данным Т-34 и КВ не было, кроме разве что 1-й Московской дивизии. И не о "дополнительных тысячах танков" вопрос, а все о тех 1475 танках новых типов, которые были именно в первом стратегическом эшелоне и поэтому в поездах быть не могли.
А вот еще:
"Красная Армия готовила внезапный удар на 6 июля 1941 года, и потому, как перед каждым грандиозным предприятием, шла лихорадочная подготовка. В танковых войсках это выглядит так: гусеницы менять или перетягивать, двигатели регулировать, коробки передач перебирать, менять катки, а перед проведением работ - боекомплект из танков выгружать, топливо и масла сливать. (Немцы этот момент проскочили в середине июня.). Внезапный удар по любой армии в такой ситуации смертелен". [В.Суворов, 14, с.399].
Вроде логично, но почему-то регламентные работы ведутся только на новых танках. А старые, отслужившие много лет никто не проверяет, гусеницы не перетягивает, топливо не сливает. Да и регламентные работы не проводятся на всей технике одновременно. Даже при подготовке к наступлению.
А может прав Бунич, утверждающий, что Красная Армия сдавалась "целыми соединениями под звуки дивизионных оркестров" [Бунич, 2, с.651].
Ф. Гальдер свидетельствует об ином.
"Из частей сообщают, что на отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но в большинстве случаев запираются в танках и предпочитают сжечь себя вместе с машинами" [Гальдер, 21, 6.07.41].
Может, конечно, случилось так, что большинство случаев от6носится только к устаревшим танкам, а на отдельных участках экипажи покидают исключительно новые. Но если большая часть из 1475 неуязвимых танков под звуки оркестров сдались в плен, почему немецкие танкисты не пересели на них, бросив свои устаревшие и легкие. Почему на Москву в октябре-ноябре 1941 г. были брошены не лучшие в мире трофейные Т-34 и КВ, а все те же немецко-чешские, с противопульной броней? Как немцы использовали трофейную технику?
"Сведения об использовании трофейных танков на фронте по состоянию на 9.10.1941 года: в России: группа армий "Юг" -- 16 танков (в октябре туда будет передано еще 5 танков); группа армий "Центр" -- 42 танка (в октябре и ноябре будет направлено на фронт еще 20 танков); группа армий "Север" -- 23 танка (в октябре будет направлено на фронт еще 5 танков)" [Гальдер, 21, 9.10.41].
То есть используется 81 танк, и еще 30 планируется направить, вероятно, после ремонта. А ведь только за первые два месяца войны было "подбито и захвачено" свыше 14.000 советских танков.
"Самые крупные трофеи немцам достались в ходе операции "Барбаросса". Достаточно сказать, что к 22 августа 1941 г. они подбили и захватили 14.079 советских танков. Однако попытки использовать столь богатые трофеи с самого начала были сопряжены с большими трудностями. Значительная часть советских танков была настолько разбита в бою, что годилась разве что в металлолом. У большинства же танков, не имевших видимых внешних повреждений, при осмотре обнаружились поломки агрегатов двигателя, трансмиссии или ходовой части, устранить которые оказалось невозможно из-за отсутствия запчастей... В результате к октябрю 1941 г. в немецких войсках находилось всего 100 советских танков разных типов. Остальная, брошенная на поле боя советская бронетехника, простояв под открытым небом зиму 1941/42 г., восстановлению уже не подлежала. В этот период вермахт получил с ремонтных предприятий лишь несколько Т-26, БТ-7 и Т-60. Большинство же машин, в первую очередь Т-34 и КВ, использовавшихся фронтовыми частями, были захвачены в полностью исправном состоянии, сразу вводились в строй и эксплуатировались до тех пор, пока не были подбиты или не выходили из строя по техническим причинам" [31, с.46-47].
В общем, страдали арийцы шизофренией в тяжелой форме. Подбитые Т-26, БТ-7 и Т-60, которые у нас не учитывали, они чинили. А Т-34 (которые сами считали лучшим в мире) и КВ (о них еще поговорим) использовали только, если те были исправными. Причем, на износ. Скажем, фрикцион сгорит - танк (лучший в мире) на свалку. Лишь с середины 1942 года, немцы вдруг поумнели и стали ремонтировать Т-34 [1, с.30].
Вообще удивляет крайне слабое использование немцами трофейной советской бронетехники.
"Всего же за период с июня 1941 по май 1945 года немецкие войска ввели в строй и использовали в боях с Красной Армией более 300 советских танков" [1, с.30].
В мае 1943 г. на вооружении было 822 трофейных танков, из которых советских всего 126, а остальные, в основном, французские [Мюллер-Г., 11, с.402].
Есть иные данные.
"В мае 1943 г. в Вермахте насчитывалось 63 русских танка (из них 50 - Т-34), а в декабре 1944 г. - 53 русских танка (из них 49 - Т-34)". [31, с.54].
По другим данным, "на 31 мая 1943 г. у немцев числилось не более сотни трофейных русских танков, в том числе 4 Т-70, 2 КВ и 59 Т-34" .[Шмелев, 15]. Французские танки по ТТХ даже в подметки не годятся КВ и Т-34, а к 1943 г. они устарели уже безнадежно. Но немцы больше предпочитают их.
"Некоторые исследователи [см. например, Коломиец, 7] утверждают, что немцы не использовали советские танки якобы из-за того, что карбюраторные двигатели легких машин требовали очень высокосортного бензина, а дизельного топлива в Германии не хватало. Между тем германская подводная лодка самой массовой VII серии за один поход потребляла столько же топлива, сколько батальон КВ за две недели непрерывного наступления. О "карманных линкорах" лучше вообще умолчать. Кстати, сам Н.К. Попель отмечает, что все танки взорванные его бригадой при отступлении, три года спустя были найдены на том же месте - то есть немцы даже не попытались их вывезти или хотя бы сдать на переплавку" [12, с.474].
И это притом, что в Германии настолько высоко оценивали Т-34, что всерьез обсуждался вопрос о выпуске его копии.
"Т-34 -- вот что мы должны были бы иметь! Он проходит повсюду, мы должны были его скопировать, только его одного -- и этого было бы достаточно. У кого есть Т-34, тот и выиграет войну" [Вельц, 30, с.361-362].
"Попытка создать танк по образцу русского Т-34 после тщательной проверки немецкими конструкторами оказалась неосуществимой" [Шнейдер, 20, с.303].
"Как уже упоминалось, в ноябре 1941 г. видные конструкторы, промышленники и офицеры управления вооружения приезжали в мою танковую армию для ознакомления с русским танком Т-34, превосходящим наши боевые машины; непосредственно на месте они хотели уяснить себе и наметить, исходя из полученного опыта ведения боевых действий, меры, которые помогли бы нам снова добиться технического превосходства над русскими. Предложения офицеров-фронтовиков выпускать точно такие же танки, как Т-34, для выправления в наикратчайший срок чрезвычайно неблагоприятного положения германских бронетанковых сил не встретили у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34, особенно алюминиевого дизельного мотора. Кроме того, наша легированная сталь, качество которой снижалось отсутствием необходимого сырья, также уступала легированной стали русских" [Гудериан, 4, с.378-379].
То есть, если бы промышленники все же сделали копию Т-34, то ее броня все равно была бы хуже, чем у трофейных Т-34. Тем не менее, офицеры-фронтовики просят плохую копию Т-34, но отказываются пересесть в хороший оригинал. Отказываются ли? Известно, что привилегированными немецкими войсками были войска СС, лучше всех снабжаемые и вооружаемые. Так вот:
"Для частей СС вообще являлось характерным активное использование трофейных советских танков... В дивизии "Рейх" сформировали отдельный батальон, на вооружении которого числилось 25 танков Т-34" [31, с.48].
Именно в этом батальоне служил знаменитый танковый ас гауптшарфюрер СС Эмиль Земволт, одержавший на Восточном фронте 69 побед, из которых значительную часть на Т-34.
Редкая фотография трофейных советских танков, использовавшихся в Вермахте.
Литература
[1] Барятинский М.Б. Бронетанковая техника Германии 1939-1945. Бронеколлекция 2'1996.
[2] Бунич И.Л. Операция гроза. Т.1-2. СПб: Вита-Облик, 1994.
[3] Гот Г. Танковые операции. Гудериан Г. Танки вперед! Смоленск: Русич, 1999.
[4] Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск: Русич, 1998.
[5] История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945. Т.1. М.: Воениздат, 1960-1965.
[6] История Второй Мировой войны. Т.4. М.: Воениздат, 1973-1982.
[7] Коломиец М., Советские бронетанковые войска в "Зимней войне". Танкомастер 2'1997.
[8] Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. М.: Вече, 2000.
[9] Миддельдорф Э. Русская кампания: тактика и вооружение. М.: АСТ, 2000.
[10] Москаленко К.С. На юго-западном направлении. Т.1. М.: Воениздат, 1979.
[11] Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии. 1939-1945. М.: Эксмо, 2002.
[12] Попель Н.К. В тяжкую пору. С комментариями и приложениями Переслегина. М.: АСТ, 2001.
[13] Рокоссовский К.К. Солдатский долг. М.: Воениздат, 1968.
[14] Суворов В. Последняя республика. М.: АСТ, 1995.
[15] Шмелев И.П. Танк Т-34. ТиВ, 11-12'1998
[16] Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1989.
[17] Клейн Г. Бой танков с танками. Воениздат НКО СССР, 1942.
[18] Патон Е.О. Воспоминания. М.: Молодая гвардия, 1958.
[19] Самолеты против танков. Авиация и Космонавтика, 10'2002.
[20] Шнейдер Э. Техника и развитие оружия в войне. Итоги Второй Мировой войны. Сборник статей. М.: Иностранная литература, 1957.
[21] Гальдер Ф. Военный дневник Т.1-3. М.: Воениздат, 1968-1971.
[22] Шпеер А. Воспоминания. Смоленск, Русич, 1998.
[23] Война в Корее. 1950-1953. СПб, Полигон, 2000.
[24] Рябышев Д.И. Первый год войны, М., 1990.
[25] Блюментрит Г. Московская битва. Роковые решения. Сборник. М.: Воениздат, 1958.
[26] Дейтон Л. Вторая мировая: ошибки, промахи, потери. М.: ЭКСМО-Пресс, 2000.
[27] Гроссманн Х. Ржев -- краеугольный камень Восточного фронта. -- Ржев: "Ржевская правда", 1996.
[28] Кариус О. "Тигры" в грязи. Воспоминания немецкого танкиста. -- М.: Центрополиграф, 2004.
[29] Винцер Б. Солдат трех армий. -- М.: Прогресс, 1971.
[30] Вельц Г. Солдаты, которых предали. Смоленск: 1999.
[31] Барятинский М. Трофейная бронетехника Вермахта. Бронеколлекция, спецвыпуск 2'2007.
[32] Смирнов А. Танковые асы СССР и Германии. Фронтовая иллюстрация 2'2006
[33] Майер К. Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939--1945. -- М.: Центрполиграф, 2007.
[34] Маннергейм К.Г. Мемуары. -- М.: Вагриус, 1999
