Посвящаю своему горячо любимому городу, в который верю, городу улыбок, счастья и любви, городу, без которого моя жизнь была бы невозможна.
Новенький автобус, задыхаясь от дорожной пыли, прибыл на омский автовокзал, который, несмотря на столь ранний час, был забит народом. Вероятно, автобусу хотелось на свободу, в дивные, золотистые поля, где растёт молодая бойкая пшеница, где любой машине можно мчаться на всех скоростях, не пугаясь светофоров и свирепых регулировщиков с полосатыми дубинками. Но что поделать, если людям нужно ехать из тёплого и солнечного Павлодара? У каждого свой крест, и нести его надо с честью и достоинством. Поля и свежий воздух подождут до лучших времён.
Никита первым выпрыгнул из автобуса, облегчённо вдохнул омского воздуха и осторожно поставил на асфальт старый рюкзак с чуть живыми ремнями. Осталось помочь сестрёнке спуститься - устала, небось, после такой долгой дороги.
-Ну, вот мы и приехали, - устало улыбнулась Оля, выбравшись с помощью брата из душного автобуса, - ты, случайно, не потерял адрес?
-Он у меня здесь, у самого сердца, - сказал Никита, - надеюсь, мама будет нас ждать.
Всегда приятно, когда в таком огромном мире кто-то кого-то ждёт.
-Конечно, мама ждёт нас! - воскликнула Оля, забыв про свою усталость, - конечно, она и все эти десять лет нас ждала, ждала, что придёт счастливый день, и мы постучимся в двери своего дома.
Никита промолчал. Он, конечно, верил, что мама их ждёт, но город такой большой, а они такие маленькие в этом новом и пока неизвестном мире. Вдруг мама переехала куда-нибудь? А у них с сестрой только двадцать пять рублей на двоих. Да и те были у тёти Наташи последние: всё ушло на билеты да на мало-мальски приличную одежонку для него с сестрой - там-то, в глухой казахской деревушке можно было бегать в чём попало, и никого это не смущало.
-Пойдём, купим поесть чего-нибудь, - обратился Никита к сестре, - а то, Бог знает, что нас ждёт впереди! Нужно подкрепиться перед дальней дорогой.
-Дорогой домой, - вздохнула Оля. Ей вообще-то не очень хотелось есть, но с братом не поспоришь: тётя Наташа сказала, что он на несколько минут раньше родился, а старших слушаться надо. Вдруг они маму не скоро найдут? А голод-то - штука коварная, придёт, когда поесть нечего будет. Только где здесь магазин или буфет какой-нибудь? Ничего, Никита бойкий, что-нибудь да найдёт.
...Они уже направились, было к вокзалу, когда водитель догнал их. Лёгкий ветерок поднимал пыль по привокзальной площади, кружил остановившимся временем. Никите вдруг показалось, что и водитель, и этот ветер пришли сюда из какого-то другого, ранее неизвестного мира, а они с сестрой здесь уже целую вечность, хотя не прошло и получаса с тех пор, как они с сестрой, словно молодые птенчики, выпорхнули из усталого автобуса навстречу коварной неизвестности.
-Подождите! - помахал рукой водитель, - Я слышал вашу историю. Вот, держите, здесь пятьдесят рублей. Надеюсь, вам это хотя бы немного поможет. Я слышал, вы хотите поесть, а цены здесь кусаются, так что берите, не стесняйтесь. И помните, что ещё есть на свете добрые люди.
-Спасибо, - отозвался Никита, пряча "полтинник" в маленький карман рюкзака, - это на чёрный день. И не беспокойтесь, всё будет в порядке. Нам по десять, мы уже не малыши и можем сами о себе позаботиться.
-Всего хорошего вам, - сказал на прощание водитель и неторопливо зашагал к своему автобусу, вспоминая дом, далёкий посёлок Муромцево, где остались жена и семилетний сынишка. Иногда тоже хочется бросить всё на свете и погнать свой автобус в родной посёлок, где каждый камешек, каждое деревце напоминает о солнечном детстве.
Но день только начинается - нет, не время мечтать. Сколько ещё работы впереди!
И так хочется на свежий воздух, где растёт молодая пшеница!
Стикки стоял в стороне и уже минут пять наблюдал за ребятами. Хотелось домой, забраться в тёплую постель, забыть про то, что должен шефу штуку рублей, бездарно продутых в игровых автоматах. А заодно забыть про мать, которая опять будет отчитывать - ну скорей бы восемнадцать! - и спрашивать, где это он, Стикки, был, почему пришёл лишь под утро, и кто виноват, что ей, маме, пришлось провести ночь, обзванивая всех друзей и знакомых своего единственного сына, пить лекарства и твердить себе, что в воспитании ребёнка не хватает отцовской руки.
Да, хотелось домой, но ребята, которые на сто процентов кого-то разыскивали, заинтересовали Стикки. У них могли водиться деньги, да и водила какую-то бумажку им дал - можно поживиться. Пацану на вид лет одиннадцать, волосы светлые - через пять лет бабы от него без ума будут. Девчонка - волосы чуть темнее, совсем ещё сопля, крик поднимет до небес. Ну ладно, рюкзак у них утянуть, а там кричи, не кричи - бесполезно. В милицию побегут? Так сегодня не парад и не демонстрация - вряд ли так скоро милицию встретишь. Да и ребятки приезжие, растеряются, пари готов держать!
Но держать пари было не с кем, и Стикки продолжал наблюдать, от нетерпения топчась на одном месте. Его-то и заметили Оля с Никитой, которым нужно было узнать номер автобуса, везущего в "Нефтяники". Там, сказала тётя Наташа, живёт мама.
-Извините, вы не могли бы нам подсказать? - обратился Никита к Стикки, - Нам нужны Нефтяники, улица Химиков дом семнадцать. Там живёт наша мама.
Стикки было совершенно безразлично, какая мама живёт в чуждых ему "Нефтяниках", а уж как добраться туда, он вообще не имел никакого представления. Но упускать детей было нельзя: у них были такие нужные ему деньги.
-Улица химика? - поморщился он, - Конечно, знаю, это совсем рядом. Давайте я вас провожу.
-Какие в Омске хорошие люди, Никита! - воскликнула Оля, которой не терпелось поскорей увидеть маму и обнять её, - Спасибо вам!
Но Никиту, похоже, что-то насторожило. Он посмотрел в лицо Стикки своими честными голубыми глазами.
-Странно. А тётя Наташа говорила, что от автовокзала нужно ещё на автобусе ехать. А выходит, что мама вовсе недалеко от вокзала живёт.
-Да напутала ваша тётя Наташа! - Стикки отвернулся: он не мог вынести этот прямой взгляд голубых глаз этого Никиты, - Я сам здесь рядом на улице Химиков живу. Только в доме номер тринадцать. Так что, пошли?
-Пойдём, Никита, он же знает где это! - потянула брата за рукав Оля, - Пойдём, а то мама возьмёт и уйдёт на работу. Придётся нам её до вечера ждать.
-Ну, хорошо, - согласился Никита, крепче прижимая к груди драгоценный рюкзак. Мальчик всё ещё не доверял Стикки. Но очень хотелось увидеть маму и обнять её.
А уж сестру он никогда не даст в обиду, если что. Что поделать, если родился раньше на несколько минут.
Двор за девятиэтажкой ничем не был примечателен, однако Стикки остановился и внимательно осмотрелся по сторонам.
Неужели мы уже пришли? - спросила Оля у Стикки, которому пришлось выдержать ещё один взгляд светло-голубых глаз, - Здесь и живёт наша мама?
-Ваша мама? - удивлённо произнёс Стикки, - А какое мне, в сущности, до неё дело?
-Вы же обещали проводить нас! - воскликнул Никита, загораживая собой сестру, - Вы обещали, а теперь мы сами пойдём!
-Гони рюкзак! - Стикки легко своим семнадцатилетним кулачищем свалил Никиту с ног. Однако рюкзак мальчик из рук не выпустил.
-Маленькие сопляки! - заорал Стикки и вцепился двумя руками в рюкзак. Силы были неравными: ремень, в который вцепился Никита, оборвался, и рюкзак оказался у Стикки.
-Всего хорошего детки! - скорчил рожу тот и поспешил убежать, поскольку заметил человека с собакой направляющегося в их сторону. Ещё натравит псину, придётся прививки от бешенства в больнице ставить. Ещё чего! Интересно, сколько там, в этом рюкзачке? Небось, хватит на хорошее мороженое?...
Никита встал, достал из кармана чистый носовой платок, который положила туда предусмотрительная тётя Наташа, и вытер набежавшие слёзы и кровь на разбитых губах. Потом повернулся к сестре - та плакала и звала на помощь дяденьку с собакой.
-Всё в порядке, Оля, - попытался улыбнуться Никита, - это я виноват: не нужно было доверять этому человеку.
-Что с вами? - подбежал дяденька, не спуская собаку с поводка, - Вам нужна помощь?
-Где здесь остановка? - спросил Никита, отряхивая свои синие спортивные штаны. А то нас мама ждёт.
-Может, ко мне поднимемся, умоетесь, себя в порядок приведёте? - спросил дяденька. Он не особо настаивал, потому что накануне его квартиру обворовали, причём доблестная милиция до сих пор не напала на след преступников. Бог знает, кто эти дети! Лучше не рисковать, а то украдут последнее, да ещё и спасибо скажут за то, что умыться пустил.
-Нет, мы пойдём, - твёрдо заявил Никита, - спасибо вам за заботу, но с нами, поверьте, всё в порядке. Только скажите, где остановка, а то мы совсем недавно приехали в Омск.
Дяденька удивлённо посмотрел на ребят. Они вовсе не стремились в его дом, наоборот. "Ну, тем лучше", - вздохнул дяденька и принялся объяснять Никите дорогу к остановке.
-У нас совсем не осталось денег? - спросила Оля, когда они с братом подошли к остановке, - Этот фашист украл наш рюкзак, а там ведь было всё самое ценное.
-Он не фашист, - заметил Никита, - помнишь, тётя Наташа говорила, что на свете нет плохих людей и любой человек по-своему хорош?
-Помню, - ответила Оля, - но мы, похоже, далеко от дома, и денег у нас нет. В автобусе-то нам билет брать надо.
-В мире есть кое-что получше денег, - уверенно сказал Никита, - это любовь, счастье, надежда, наконец! У нас есть мама, которая нас ждёт, и это главное. Никакие деньги её никогда не смогут заменить!
-Смотри, автобус! - весело воскликнула Оля, - Нужно узнать, идёт ли он к маме.
-Это проще простого! - тоже обрадовался Никита, запрыгивая на ступеньку автобуса, - Скажите, пожалуйста, этот автобус идёт в Нефтяники?
-Идёт, идёт! - сказал кто-то из пассажиров. Вероятно, хотел пошутить, потому что автобус этот шёл на "Старую Московку", которая с "Нефтяниками" была далеко не по пути. Однако Никита поверил шутнику, помог вскарабкаться в автобус сестрёнке и даже нашёл для неё свободное местечко у окна. Сам же притулился у окошка, чтобы лучше разглядеть город. Тётя Наташа говорила, что Омск большой, не как их казахская деревушка, которую за пять минут из конца в конец обежать можно. Тогда Никита тёте Наташе не очень-то верил, считая, что большие города только в Америке бывают, но сейчас не верить уже просто не мог. Слишком уж много было солидных и стройных девятиэтажек, они гордо возвышались над городом, показывая, что лучше и красивее их в этом городе не встретишь. Никита вспомнил покосившийся, почти вросший в землю домик тёти Наташи, поглядел на высоченные девятиэтажки, в которых лифты поднимут тебя в небеса. Почему-то впервые за сегодняшний день мальчику стало грустно, словно что-то прежде дорогое ушло навсегда и никогда больше не вернётся.
"Но зато нас ждёт мама", - успокоил себя Никита и отвернулся от окна. Он совсем забыл о сестре, которая что-то увлечённо рассказывала молодой тётеньке с какими-то бумагами в руках. Мальчик немножко испугался, потому что слышал по радио, что где-то существуют такие люди, которые воруют маленьких детей и увозят за границу, где малышам, наверное, плохо живётся. Но у тётеньки было доброе лицо и никого увозить за границу она, похоже, не собиралась. Никита понял это, когда увидел красные заплаканные глаза незнакомки. Несомненно, тут случилась беда, и нужно подойти и узнать, нужна ли помощь. Может, на эту тётеньку тоже кто-то напал и отнял все деньги. Всякое бывает. А у него, Никиты, где-то в потайном карманчике пять рублей завалялись, он их тётеньке и отдаст, если нужно. Подло радоваться предстоящей встрече с мамой, когда совсем близко кто-то плачет.
И, нащупав в кармане драгоценные пять рублей, Никита направился к сестре. Совсем кстати там нашлось свободное место: можно прикорнуть, пока бабушка не зайдёт. А заодно и отдохнуть, кто знает, что там, за следующим поворотом? Правда тётя Наташа сказала, что не нужно бояться идти вперёд. Так он, Никита, и не боится, он мужчина, он вообще не должен бояться.
Леся Иванова, проглотив последнюю горькую слезу, вошла в автобус. Нет, она больше не будет плакать, зачем? Анализы вот они, холодны и безжалостны, хочется зашвырнуть их куда подальше и забыть обо всём, что ей сказал врач. Но слова жалили, не отпускали, норовя уколоть побольнее, заставить снова заплакать. Ну, нет, не дождётесь! Сергей, конечно же, подаст на развод: кому нужна жена, которая не может иметь детей? Ему тридцать один - всё ещё впереди, как говорят. Найдёт кого-нибудь - будет светловолосый мальчишка и девочка с волосами чуть темнее. "Всё, как мы и мечтали, - вздохнула Леся, - но, увы! без меня в главной роли".
В автобусе нашлось одно свободное место рядом с ясноглазой светловолосой девчушкой. Малышка: лет семь не больше. Простенькое, но красивое платьице, светлые, но малость запылившиеся туфельки - одна она, что ли, в таком большом городе? Так и потеряться недолго.
-Как тебя зовут, девочка? - обратилась Леся к своей случайной соседке, - Ты с мамой едешь, так? А может, ты потерялась и не знаешь куда ехать?
Девочка улыбнулась.
-Я с братом еду, - ответила она, - видите, вон он у окна стоит. - Смотрите, на нас поглядел! Говорят, мы в маму пошли, она тоже была светловолосая и голубоглазая. Меня Оля зовут, а моего брата - Никита. А куда ехать, мы знаем. Нам в Нефтяники, там нас мама ждёт.
-Это вам в центре пересесть нужно, - сказала Леся, - этот автобус в Нефтяники не идёт.
-Не идёт? - опечалилась Оля, - А я-то думала, что ещё немного, и мы доберёмся...
-А откуда вы едете? - очень удивилась Леся, - И почему ваша мама не с вами?
Коротко и сбивчиво Оля рассказала всю историю их с братом путешествия. Леся слушала очень внимательно, переспрашивая, где было не совсем понятно, а история с "фашистом - провожатым" возмутила и разозлила девушку.
-Ну, как так можно? - сказала она, глядя на беззащитную девчушку, - Украсть последние деньги у детей! Это не человек, а чудовище какое-то!
-А вот и Никита, - ещё раз представила брата Оля, - садись, здесь место есть. Только, похоже, этот автобус не привезёт нас к маме.
-Как? - удивился Никита, - А я-то думал, что мы совсем скоро приедем. Выходит, мы не на тот автобус сели?
-Вам в центре надо будет выйти, - сказала Леся, - я покажу где.
-Спасибо, - ответил Никита, неожиданно заметив что-то на полу, - эта бумажка случайно не у вас упала?
Мальчик привстал с места, взял лист бумаги с каким-то неразборчивым почерком и подал его Лесе.
-А я знаю, что это такое, - сказала Оля, - это рецепт, так в больницах пишут. Когда Никита болел, приезжал врач и такие же каракули выводил.
И тут Никита увидел, как одинокая слеза покатилась по щеке Леси, и понял, что молодая тётенька чем-то больна. Может, ангиной, а то ветрянкой или корью. Какая из этих болезней хуже, мальчик не знал, но понял, что нужно как-то подбодрить случайную спутницу, как-то поддержать, чтобы коварные слёзы больше не катились из таких красивых карих глаз.
-А вы не плачьте! - весело проговорил он, - Когда я гриппом болел, и мне было очень плохо, тётя Наташа говорила, что в мире нет неизлечимых болезней, а есть только какие-то предрассудки, которые люди на самих себя нагоняют. А тётя Наташа никогда не обманывает, ей можно верить.
-Можно, значит, поверим, - сказала Леся и улыбнулась, прогоняя слёзы. И действительно, может не всё так уж и потеряно? Даже врач сказал, что шанс есть. Минимальный, но всё-таки есть. И Сергей, если любит, поймёт. Правду говорят, любая беда не так страшна, если пережить её вместе.
...Автобус приближался к новому метромосту, который совсем недавно открыли. Ещё мгновение, и можно было увидеть, как могучий Иртыш, катит куда-то далеко-далеко свои непокорные воды.
Старший сын великой Оби и отец тихой Омки тоже мечтал о чём-то своём, и Никите казалось, что эта великая и гордая река тоже скучает по своей маме и с нетерпением ждёт долгожданной встречи с ней.
А дальше, на другом берегу, тоже был город, и Леся сказала, что лучше пересесть здесь. Вдобавок, она назвала номера автобусов, которые идут в "Нефтяники".
-Спасибо, - поблагодарил Никита, соскакивая со своего места, - всё у вас будет хорошо, поверьте. Это же главное: научиться верить, без этого и жить скучно.
-Всего хорошего, ребята! - попрощалась Леся. Город большой: вряд ли они ещё когда-нибудь встретятся. Но всё же девушка не теряла надежды увидеть этих детей ещё раз, когда они найдут маму и будут по-настоящему счастливы.
И в глазах Леси сейчас не было ни малейшего намёка на такие глупые порой слёзы. Девушка подвинулась к окну и посмотрела на две маленькие удаляющиеся фигурки, которые вскоре превратились в крохотные точки, а потом растаяли, растворились среди других маленьких точек.
Автобус набирал ход.
-А что это вот здесь написано? - посмотрела на большой плакат Оля. Читала девочка плохо: там, в деревушке не было школы, приходилось бегать за десять километров в соседний посёлок. Никита некоторое время бегал, но там были все "свои" и к чужакам из соседних нищих деревень относились пренебрежительно. Раза два тамошние второклассники обозвали Никиту "бомжом" и ещё одним грубым казахским словом. Мальчик, конечно же, не стерпел и полез в драку. Но противников было больше, и Никита пришёл домой в порванной рубашке и с фингалом под глазом и заявил, что в школу больше не пойдёт. А учителя хвалили мальчика, считая, что у того есть способности к рисованию. Однажды Никита на уроке нарисовал портрет женщины с добрым лицом, ясными голубыми глазами и светлыми волосами. Подошёл учитель и спросил, кто это.
-Это моя мама, прошептал мальчик, нежно прижав портрет к сердцу.
-Нет у него мамы - он подкидыш! - закричали ребята, - Он врёт, что свою маму нарисовал!
Никита неожиданно встал из-за парты и выбежал из класса. Учитель, когда кончился урок, пошёл в школьный садик и нашёл там мальчика. Он лежал на пожелтевших осенних листьях, всё ещё сжимал в руках портрет и плакал, не замечая никого вокруг. Но учитель положил свою руку на плечо Никиты.
-Уйдите, пожалуйста, - отозвался мальчик, - мне сейчас никто не нужен, никто, никто!
-Не надо плакать, - попытался успокоить Никиту учитель, - ну что, ребята глупые..., такой возраст..., сами порой не понимают, что говорят.
-Но вы-то верите, что моя мама меня ждёт? - спросил мальчик, поднимаясь на ноги, - Вы взрослый, вы должны верить!
-Конечно, ждёт, - ответил учитель, вспоминая своё детство. Он рос без отца, отец давно-давно бросил их с мамой, и ребята тоже иногда дразнили будущего учителя "безотцовщиной". А потом мама вышла замуж, и отчим оказался хорошим человеком: ходил на родительские собрания, выслушивал жалобы на пасынка, но никогда в своём воспитании не пользовался ремнём, считая данный метод самым глупым из тех, какие можно было выдумать. Но зато ходил вместе с пасынком в походы, устраивал путешествия, даже в горы однажды лазил. А потом отчима случайно сбила машина, и тогда-то учитель понял, что это такое потерять близкого человека, к которому привязался всей душой.
-Конечно, ждёт, - повторил учитель, - мать не может не ждать своего сына. А ты рисуешь хорошо. Вот будет конкурс рисунков, ты бы не хотел поучаствовать?
-Я уеду скоро, - сообщил Никита, - у меня сестрёнка есть, на несколько минут меня моложе, так мы вместе с ней уедем. Тётя Наташа говорит, что наша мама где-то в Омске живёт, и что туда из Павлодара на автобусе можно доехать.
-Да кто вас пустит одних? - не поверил учитель и протянул Никите свою испачканную мелом ладонь, - Пойдём скорее. А то урок уже начался, а кто любит опаздывать? Пойдём, а ребята больше не будут задираться, я с ними поговорю.
Разговор этот с учителем Никита не забыл и всё же был благодарен школе за то, что умеет писать и читать немного. "Вот найдём маму, - думал мальчик, - и можно будет снова в школу пойти. И Оля, конечно, учиться будет. А потом изобретателем каким-нибудь сделаюсь. Лекарство придумаю и буду людей лечить от того, чтобы не голодали и лишнее в свой карман не засовывали. Чтобы дети всегда с мамами и папами жили, и войны чтобы не было никогда. И от болезней опасных тоже выдумаю лекарство... Чтобы жили лет сто. И ещё больше. А ещё, чтобы игрушки в магазинах детям добрые тётеньки бесплатно раздавали. Сколько тогда веселья будет!"...
-Так что же, Никита! - дёрнула брата за рукав Оля, - Там ещё цифры какие-то.
-Омску двести девяносто лет, - прочитал Никита, - это, знаешь, вроде как день рождения. Помнишь, нам исполнилось десять лет, и тётя Наташа печенье купила?
-Помню, - ответила Оля, - очень вкусное было печенье.
-Ну вот, - улыбнулся Никита, - а здесь, в этом городе, тётя Наташа говорила, больше миллиона человек живёт. Так если каждый сделает городу подарок, можно будет гору из разных сладостей соорудить!
-И если ворюгу автовокзального поймать, тоже праздник будет, - заметила девочка, - посмотри, какой это город! Как здесь хорошо! И, Никита, скоро это будет наш город!
-Да, хорошо, когда у человека есть дом, в который он стремится, - сказал Никита, - А теперь пойдём. Нам же через подземный переход на ту сторону перейти надо! А то ещё заедем куда-нибудь за тридевять земель, а заблудиться сейчас не очень хочется.
Лёгкий ветерок прогулялся по светлым волосам Никиты и отправился дальше, в своё вечное путешествие, которое, может быть, сегодня было удачным. Если бы ветер мог, он бы, конечно, улыбнулся мальчику и девочке, которые, по-видимому, так хотели сегодня кого-то найти.
-Да не найдёте вы мать, - сказала дворничиха, - я здесь всего месяц работаю, и то три семьи отсюда съехали. Когда говорите жила? Десять лет назад? Не думаю, что вам повезёт.
-А кто живёт в семнадцатой квартире вы, случайно, не знаете? - Никита не хотел уступать, не хотел сдаваться, - Вы говорите, что работаете всего месяц...
-Не знаю, кто в семнадцатой, - устало проговорила дворничиха, глядя на дом, в который эти необычные дети так рвались. Странно, матом не ругаются, не курят, пиво из бутылок не пьют. А то в соседнем дворе и помоложе соберутся, так такой кавардак устроят, что и десяти дворникам не справиться.
-Ну, мы посмотрим, кто там живёт, и узнаем, - не хотел терять ускользающую надежду Никита, - пойдём, Оля!
-А почему мать бросила вас? - поинтересовалась дворничиха, - А если бросила, так видно не захочет вернуть назад!
Никита что-то прокричал в ответ, но ветер унёс все слова в сторону. Дворничиха долго смотрела ребятам вслед. Нужно было идти домой, расшевелить Вовку-шалопая, сказать, что вышибут из школы, если будешь спать до обеда, позвонить мужу на завод, выслушать, что зарплату опять задерживают до неопределённого срока, что-нибудь сварить мужу и сыну, но не могла, не могла уйти дворничиха! Ребята скрылись в подъезде, хорошие ребята, не чета тем, которые с соседнего двора.
Побольше бы таких.
Тогда, может быть, и город станет почище.
Никита поднимался по лестнице. Старой, давно не крашеной, но такой уютной, хотя бы оттого, что здесь живёт мама.
Да мама живёт здесь, как иначе? Ждёт, когда кто-то позвонит в дверь, простучав старенькими кроссовками по всем лестничным ступенькам. Мама будет очень рада, и завтра они втроём пойдут гулять по такому хорошему городу, посмотрят с нового метромоста, как весело катит свои воды Иртыш, покатаются на автобусе, поговорят с дворничихой,... - всё это будет завтра, и Никита с Олей не могли в это не верить. Слишком трудна была дорога домой, слишком долог путь, но завтра наступит новая жизнь, наступит обязательно!