Аннотация: Очень очень черновой вариант. Если есть комментарии по поводу грамотности текста, оставляйте. Его еще править и править.
Глава Третья. Испытания
Большой Глар - это черный обелиск, стоящий в центре Малой испытательной залы в академии. Его так назвали в незапамятные времена в честь какого-то мага-преподавателя. Подробностей никто не помнит. Если его включить, то он поглотит все заклятия и всю магию, действующие в испытательной зале. Чтобы включить его надо ударить по нему любым заклятием - каким угодно. Как правило действующий архимаг академии закрывает его собственным постоянно действующим щитом, так что только его заклятия могут моментально достичь черной поверхности обелиска, а всем остальным пришлось бы тратить силы и время преодолевая защиту архимага, если бы им захотелось активировать этот поглотитель магии. Это сделано для того, чтобы студиозусы баловались в испытательной зале и не портили друг другу результаты экзаменов. Я в свое время читал об этом в одной из хроник по истории академии. В академии две испытательные залы - малая, в которой я находился сейчас, а также Полная. Полной она называлась от того, что в ней проходили финальные испытания, на полноценное звание мага. Проходили они в открытом соревновании между магами. Единственным правилом было - не применять магию Хаоса. Все остальное было разрешено и поэтому студиозусы иногда погибали в боевой части соревнований.
Я стоял на балконе, выходившем в Малую испытательную Залу с внешней галлереи. До испытаний осталось совсем немного времени. Архимаг Сегрен уже закрыл черный поглотитель мантией сильнейшей защиты, остальные маги подготавливали Сферы Применения. Сферы Применения - это просто места, точки на нижей поверхности (на полу то бишь) Малой залы, одна - для разрушения, другая - для созидания. В эти Сферы будут поступать подробные сигналы от всей творящейся внутри их поля магии, то есть все магические действия, предпринятые после включения Сфер в Испытательной зале будут сохраняться ими для дальнейшего анализа Испытательной Коллегией академии.
Собственно, я сбежал на этот балкончик, с которого обозревал всю эту суету перед экзаменами. Сбежал потому, что мне тошно встречаться с магами-дворянами. Их полно среди Испытателей, магов, которые будут судить Испытания. Все сплошь мудрые яко совы. Имена их семей овеяны славой не меньше, чем трехсотлетний Престол Суда, на котором восседает канцлер Хенерона. И напыщенные как канцлерский зад. Я не могу терпеть насмешку, которую неизменно вижу в их глазах. Для них я мелкий дворянчик, который от собственного ничтожества вынужден был вступить в Братство Паладинов. Таких дворян полно в наши дни. Они спокойно сносят оскорбительное отношение полноценных дворян, членов влиятельных и могущественных родов. Но я - не могу. Всякий раз когда я вижу эту гнусную ухмылку, я должен бить перчаткой по роже насмешника, чтобы вызвать его на поединок чести и смыть оскорбление кровью, стереть это наглое выражение с его лица силой. Об этом кричит, этого требует все мое существо, впитавшее дворянский идеал самой плотью. Я не могу понять, как остальные безземельные и бессемейные дворяне могут покорно гнуть выи перед этими насмешничающими тварями. Я - не буду. Именно потому это поручение наставника Ило так сложно для меня. Как паладин я не должен даже слышать их слов и видеть глумливых рож их. Но как дворянин я не должен пропускать оскорблений ни словом, ни жестом, ни даже малейшим намеком. Я дворянин. Но я и паладин. Как примирить одно с другим? И возможно ли примирение? В чем суть дворянина? В благородстве, в чести, в достоинстве. Дворянин воплощает в себе достоинство человечества, читал я в книгах о сути благородства, в детстве. Не было у меня учителей, которые могли бы сами объяснить мне этот сложный предмет. Поэтому я впитывал идеальный образ дворянина из книг и обрывков фраз. Чеканная формула седой древности звучит именно так: "Да будет дворянин честью челочевечества, для богов, людей и нелюдей блистательный и безупречный". В этом совершенный образ дворянина, то, к чему и должно стремиться любому, кто благородной крови. Дворянин длит честь и достоинство человечества, которое завоевало себе место в этом мире в длительной и кровавой войне со старшими расами. Дворяне воплощают в себе смысл человечества, которое не может и не должно склоняться перед другими расами.
Паладин же... с ним все по-другому. В Семинарии нам преподавали Кодекс Паладина. Мы должны защищать мир от зла, людей от нелюдей, людей от людей, когда люди воплощают в себе зло, удерживать людей от совершения зла, удерживать нелюдей от совершения зла по отношению к людям, мы должны защищать разумных от неразумных и злых тварей, порожденных Хаосом. Мы должны бороться с Хаосом до последнего издыхания. В кодексе словосочетание "паладин должен" встречается 243 раза в различных вариациях, я подсчитал. Это простое и довольно сумбурное перечисление того, что паладин должен делать в противопоставлении тому, чего паладин делать не должен ни при каких обстоятельствах. Из этого следует также и то, что все люди для паладина - одинаково люди. И сословий не существует для паладина. И хоть паладины сами числятся в дворянском сословии, но по кодексу, они должны стоять вне сословий. Потому что для паладина жизнь крестьянина ничуть не меньше, чем жизнь дворянина. Что совершенно не согласуется например с законами Хенерона, где за убийство дворянина любым иным способом кроме как другим дворянином на Суде Чести полагается смерть, а за убийство крестьянина - всего лишь вира. Раз паладин стоит вне сословий, то его и не должно касаться вообще то, что оскорбляет дворянина. Потому что паладина не оскорбляет ничего, что не оскорбляет человека вообще. А человека вообще не оскорбляет намек о том, что за ним нет богатой родни и могущественных покровителей. Такое оскорбляет только дворян. В этом - противоречие, которое не дает мне покоя. Я никак не могу примирить себя-паладина с собой-дворянином. Это совершенно невозможно. Видимо, я должен сделать выбор, выбрать раз и навсегда, кто я - паладин или дворянин. Выбор осложняется тем, что мало понятно, кто же такой паладин. Тот же Кодекс не дает четких формулировок, только некоторые конкретные положения. Чтение этого кодекса никогда не оставляло у меня ощущения ясности, исследованности вопроса, чувства, что я понял, ухватил совершенный образ паладина. Я четко знаю, каким должен быть дворянин и зачем он существует. Я (да и мы все) очень смутно представляю себе каким должен быть паладин и зачем он нужен. Когда я задал этот вопрос Наставникам, то наставник Ламиринот, преподававший нам искусство меча, сказал, что определить паладина умными рассуждениями невозможно, что есть всего одно правило - если Свет нисходит к тебе хотя бы иногда - то ты паладин. Если нет - то нет. Сугубо практическое определение. Но Наставники считают, что иного и не надо. Это поднимает еще более важный вопрос. Если паладин определяется как тот, к кому нисходит Свет - то что такое Свет? О Свете сведений еще меньше, чем о сути и смысле существования паладина. Свет - это чудо и загадка, тайна. Никто не знает что он является, никто не знает чем он не является. Никто не знает зачем он нужен и почему нисходит. Получается, паладин - это не пойми кто, к которому нисходит не пойми что. Когда я только попал в Семинарию, я случайно слышал на улице очень простое и народное определение того, что есть паладин - "мужик в латах, которого боятся Твари". Но это определение не удовлетворяет меня сейчас, когда я должен определить, что я такое - дворянин или паладин. Философия дворянской чести ясна и прозрачна, сформулирована тысячу двести лет назад мудрецом Экретом из Фарузы, города, что давно разрушен нашествиями степных орков. Но его книги остались и были размножены. Ныне они находятся в большинстве библиотек известного мира. Его главный труд - "О Чести", он переведен на все известные мне языки письменных народов и я читал его.
О паладинах же нет ничего подобного, паладины как явление, появились и создали свои ордена и боевые братства гораздо позже, почти через шестьсот лет после смерти Экрета. Ни один философ о нас ничего не писал. Как выбирать, если так мало известно? Как сделать окончательный выбор? А выбор сделать придется. Мне. Я - должен выбрать.
За своими мыслями я почти пропустил начало Испытаний. Пора было спускаться с балкона и занимать свое место в коллегии испытателей. Я призвал Свет и он легко заполнил мою метущуюся сущность. По крайней мере, сомнения ему не мешают ко мне Нисходить. Зрак Света окрасил мир в моих глазах в совершенно немыслимые цвета, в которых трудно разглядеть определенную форму предметов. Только там, где сияли магические искры Сфер Испытания, можно было разглядеть вполне определенные и чрезвычайно четкие, резкие даже, формы. Формы магии, которая сохранит все те заклятия, которые будут произнесены и исполнены под сводами залы испытаний сегодня. Я знаю, что в тех закляиях, где вместо этой резкости я увижу призрачность и некую нереальность, там, скорее всего, играет сила Хаоса.
Я занял свое место на скамье Коллегии рядом с Киароном Райстом магом-наказующим, который должен следить за магическим порядком на месте проведения испытания. Мы с ним были коллеги, оба относимся к разряду испытателей - надзирающих. Я - испытатель Света, он - испытатель-наказующий. Я видел его на разных лекциях и семинарах, которые вели нам академические маги.
- Вы не очень то и торопились, паладин, - сказал он холодно, не посмотрев в мою сторону.
- Я не торопился вообще, - ответил я ему, намекая, что вообще пришел вовремя. Прозвучал звук гонга. Испытания начались. Я смотрел на входящих студиозусов сквозь Зрак Света и думал о том, как отражаются такие события на жизни простых людей. У магов есть Испытания, которые определяют их иерархию. У нас же, у паладинов, ничего подобного нет. Ну кроме экзаменов по лекционным предметам. Но то - экзамены, а это - испытания. Экзамены проверяют знания, Испытания - проверяют уровень силы, достаточна ли сила для данного уровня знаний. Единственным испытанием для нас служит Граница - кто ее пережил, тот и паладин. Ну а нет - значит нет. Как любит говаривать тот же Наставник Ламиринот, "паладином становятся после месяца на Стене Дев". Паладина невозможно подвергнуть Испытаниям - потому что его основное оружие, Свет, может и не явиться вовсе, сочтя такую причину, как Испытания, ничтожной. Для магов же это все имеет первостепенное значение - кто из них будет признан более искусным, кто менее, кому какую стипендию назначат. С точки зрения дворянина это все ужасно - какие то маги решают кто более значим, кто менее. С точки зрения паладина - все это - лишь пустота и суета, ничего важного. Для паладина важен Свет и его долг, которые испытываются только Хаосом, напирающим на наши западные границы.
Студиозусы входили, рассаживались на своих местах на разноцветных скамьях зала испытаний. Их было много, никак не меньше ста человек, весь состав нынешнего года. Моя задача состояла в том, чтобы смотреть на то, как они исполняют написанные ими заклятия и следить, нет ли в их силе Хаоса. Сначала студиозусам раздали задания для написания заклятий. На одном из задних рядов я заметил, как мне показалось, рыжие волосы Эртани, но через Зрак Света я мог и ошибиться. Вскоре студиозусы закончили готовиться к сдаче и стали подходить, один за другим, чтобы выполнить приготовленные заклятия. Я рассматривал в подробностях схемы их заклятий, так, как они проявлялись через Свет. Никаких призрачных или туманных составных частей у них не было. Из курса теории магии я знал или мог угадать большинство этих заклятий - огненный столп, стена льда, острия тумана и так далее, в основном - боевые заклятия. Было несколько мирных заклятий - разные варианты Сил Земных, Зеленого Ростка, Каменной Струи. Некоторым студиозусам их заклятия давались чрезвычайно тяжело. Они потели, пыхтели и чуть не кряхтели. Я сидел тихо, на меня никто не обращал внимания, никто не пытался заговорить. Собственно, так и должно быть. Каждый студиозус подходил к тому столу Испытующих, где сидели я, Наказующий и Проверяющий, называл условный учетный номер своего задания, исполнял заклятия, получал кивок, в свиток ведомости ставилась отметка, Сферы записывали, студиозус кланялся, отходил, подходил новый. Мне запомнились только пара студиозусов, которые были из числа лучших, тех самых стипендиатов. Они исполняли свои заклятия грациозно и без всяческих затруднений. Я видел в них способность вместить мощный поток силы в одно мысле-действие. И не видел в их глазах никакого волнения. Зачем кому-то из них применять хаос? И тем не менее, есть подозрение, что та самая прелестная Эртани делала это в прошлом. Скоро подойдет ее очередь. Что мне делать если она использует силу Хаоса? Выдать ее? Эх, если бы это было так просто... С другой стороны - ни у кого кроме меня нет силы точно видеть, кто применяет силу Хаоса, ни у одного мага. Только в Зраке Света Хаос видится совершенно определенно, только у паладина есть возможность призвать Свет. Я всегда могу сделать вид, что ничего не заметил, она сдаст Испытания и уйдет спокойно, если даже применит силу Хаоса... Или не уйдет. Силой Хаоса тяжело управлять и она опасна для всех. Кроме того ее обилие ощутимо и для обычных магов. В крайнем случае они могут ощутить, что кто-то применил силу Хаоса, но никогда не смогут вполне точно указать на применившего ее в такой толпе магов. Я один в этом зале смогу это сделать. Но если примененная сила Хаоса превысит некий порог, то Испытующие обязательно ощутят ее. Если они ощутят ее, все взоры обратятся ко мне - чтобы я указал на преступника. И я вынужден буду либо сдать Эртани (если это действительно она ее применит), или сделать вид, что Свет в этот момент покинул меня... что есть недопустимая ложь для паладина. Либо... указать на еще кого-то, кто силы Хаоса не применял, но обвинить его ложно, чтобы выгородить Эртани, что тоже есть недопустимая подлость и для паладина и вообще. Мне опять придется выбирать. Пока же она не подошла сдавать свое испытание, остается только надеяться на милосердие Света и на ее благоразумие. Я нахмурился и попытался отвлечься от тяжелых мыслей, вглядываясь еще внимательней в детали плетений студиозусов.
Я остановил взгляд на заклятии одного из студиозусов, потому что мне показалось, что Зрак Света видит что-то необычное. Я внимательно глядел и видел мельчайшие завитки магической силы, исчезающие и появляющиеся искры магии вокруг основной схемы, видел так ясно, как будто они были нарисованными на бумаге звездочками. Раньше со мной никогда такого не было. Это точно не может быть Хаос, я чувствую это. Но почему, чем это заклятие отличается от других? Случайно, я перевел взгляд на сидящих рядом Испытующих ... То, что я увидел - я не видел никогда раньше. Моему взгляду предстала мешанина чувств, мыслей, следы ощущений и магические силы на месте рядом сидящего человека. Так я раньше людей никогда не видел. Я переводил взгляд с одного Испытующего на другого, временно выпустив из сосредоточения внимания студиозусов. Все они, а также и студиозусы, казались теперь в Зраке Света совсем не так, как раньше. Теперь их внутренняя сущность виделась намного подробней и высвечивалась как будто под очень сильным лучем света, была очень четкой. Внезапно я осознал, что так и есть. Обратив взгляд на свой Отсвет, я понял, что такого яркого Отсвета от себя никогда раньше не замечал. Это не мир изменился, понял я. Изменения произошли со мной. Я обратил свой взгляд на пол, ошарашенный произошедшим, я временно забыл про Испытания. Я слышал о подобных явлениях, когда Свет паладина, уже Снизошедший к нему, вдруг усиливается. Такое бывает на границе перед лицом наступающего Хаоса. Но не в Столице на сравнительно мирных Испытаниях. Возможно, что кто-то в непосредственной близи уже сейчас накапливает и втягивает целое море Хаоса чтобы выплеснуть его в убийственном заклятии... куда? Я окинул взглядом залу, рассматривая все вокруг меня в Зраке Света. Мне было тяжело удержать взгляд на чем-то. Как только я заострял внимание на предмете, Свет проносил мой взор дальше, сквозь него и я видел сквозь людей, предметы, заклятия и стены Академии.
- Что случилось, Испытующий, Вам плохо? - внезапно услышал я озабоченный и знакомый женский голос. Это Эртани уже подошла исполнять свои заклятия, а я даже и не заметил, поглощенный поисками.
- Нет, нет, все хорошо, продолжайте, прошу вас, - пробормотал я, смотря прямо в пол и пытаясь увидеть насколько глубоко вглубь земли может пронести мой взор Свет. Я по-прежнему не находил Хаоса нигде... хотя что это?..Это может быть...
- Уважаемый Испытующий, я настаиваю, чтобы вы обратили на меня свой взгляд. Ведь вы должны засвидетельствовать мою силу на Испытании, - она меня отвлекла, я сбился, поднял взгляд на нее и раздраженно начал:
- Вы!.. - и запнулся. Потому что увидел в ней Хаос. Готовый к применению. Это воистину неприятное зрелище в Зраке Света - полупрозрачная эфемерная, но вязкая масса, копошащаяся в том месте, где у девушки должно быть сердце. Я застыл в предчуствии чего-то страшного.
- О, хорошо, я вижу вы смотрите внимательно. Теперь я могу начинать! - с оттенком гордости провозгласила она. Я собирал всю силу Света, которая могла откликнуться на мой зов... Сейчас что-то будет. На лбу было что-то мокрое. Она стала исполнять заклятие. Сила Хаоса стала выползать из нее и вливаться в схему плетения. Меня тошнило от отвращения к этой слизи, вытекавшей из сути девушки. Помоги мне, обратился я мысленно к Свету, собираясь обрушить на нее всю его очищающую силу сейчас, когда ее заклятие еще не закончено. Вдруг башня Академии содрогнулась. Что-то оглушительно грохнуло. Я отпустил из себя Свет бурным потоком. На лице было что-то горячее. Я ничего не слышал. Когда красноватая пелена рассеялась, я увидел. Хаос избегая вышедшего из меня Света прорвался сквозь путы ее заклятия! Чтобы устремиться в основание башни, где ему ответил... другой поток все той же силы Хаоса. Сила Хаоса из Эртани прошибла башню сверху вниз насквозь и встретила восходящий поток хаоса, который шел откуда-то снизу, из-под города. Я ничего не понимал. Подобное тянется к подобному, но это значит, что источников Хаоса в городе сейчас как минимум два. Тут я почуствовал боль, понял, что ничего не слышу и весь в крови и обратил Свет и на себя. И услышал
-... тревога, тревога, тревога! Хаос! Нападение! - надрывался рядом наказующий. - Схватить ее! Это на ее заклятии произошло!
Эртани резко вскочила. В ее лице я увидел обреченность, осознание того, что она выдала себя и глухое темное безнадежное отчаяние.
-Нет! Это не она! - я внезапно понял как разрешить свою дилемму. - Ее сил не могло хватить на такой Прорыв!
- Как не она! Это она творила Заклятие!
- Светом клянусь, поток шел снизу, от основания башни Академии и из-под города! Из- под города, а не сверху, с площадки Испытательной Залы! - кричал я изо всех сил, почти без лукавства.
Эртани смотрела на меня с надеждой. Никогда на меня так никто не смотрел. Теперь в ней не было ни грана магии - никакой, ни обычной, ни магии Хаоса. Внезапный выплеск силы прорвал защиту архимага на большом черном поглотителе в центре залы и сейчас единственным, кто мог воспользоваться любой силой кроме силы тела в этой зале, был я. Свет - не магия, не поглощается ничем. В полу Испытательной Залы зияла дыра в два человеческих роста. Вроде никого не убило, но отовсюду доносились стоны раненых студиозусов и оглушенных преподавателей. Все - без магии. Никакой помощи они оказать друг другу не могли. Поглотитель создавался именно для таких положений, когда магия выходила из-под контроля. Страдающие от ран люди были вне опасности от могучей стихии Хаоса, но - беспомощны. Есть ли в этом моя вина? Мог ли я предотвратить это, если бы выдал Эртани? Так или иначе, но Свет был со мной, поэтому надо было действовать. Я призвал Зрак Света и увидел нити человеческих сущностей вокруг себя, увидел свою нить, увидел Свет в ней и потянулся к окружающим меня людям, постарался соединить свою сущность с сущностями вокруг меня. Свет начал истекать из меня и вливаться в переплетенные, искаженные болью нити человеческих сутей. Когда я снял Зрак Света, стоны прекратились и многие маги уже вставали и выстраивались перед дверями в Залу, чтобы дождаться приказа Испытателей - будут ли Испытания продолжены, или перенесены.
- Я думаю, продолжать Испытания невозможно. Студиозусы лишены сил, хоть и исцелены, благодаря ... паладину, - наказующий внимательно посмотрел на меня, как будто раньше не видел.
- Мое имя Эрьон, глубокоуважаемый нэр.
Он что-то говорил, но я уже не слушал. Я думал. Думать надо было быстро. Рядом была сотворена волшба хаоса и кто-то подгадал, чтобы в это время заклятия исполняла Эртани, в которой тоже был хаос. Кто-то знал об этом. Но прорыв вызвала не она. Кто из находящихся здесь людей дал знак тому, кто совершил Прорыв? Какие последствия будут у этого Прорыва? Кто мог попасть под него? Зачем это было сделано? Подставить одну ученицу? Вряд ли, это неоправданно высокая цена. Непонятно. Нужно больше данных. Нужно осмотреть место, откуда был произведен прорыв. Нужно узнать как он был произведен. Надо узнать, нет ли там оставшейся силы Хаоса.
- Нэр, вы меня слушаете? - злобно проговорил Наказующий.
- Нет, - коротко и резко бросил я.
Я подбежал к оконной нише в стене башни. Здесь было стекло, выбитое взрывной волной. Вот и осколки. Внизу видна площадь, дымится дыра в каменном покрытии у основания башни. Судя по виду дыры, она уходит в канализацию. Ну, Свет помоги мне!
Я встал на край карниза и постарался призвать всю доступную мне силу Света и влил ее равномерно в каждую точку на теле и внутри тела. Будем надеяться, что этого достаточно. Ох ты, как страшно-то.... И спрыгнул вниз.
Воздух свистел в ушах, земля приближалась и я не мог даже вдохнуть воздуха. Земля приближалась, тело против воли напряглось... Столкновение с землей произошло резко, внезапно и болезненно. Но не так болезненно, как могло бы быть. Свет защитил мое тело от смертельных повреждений, неизбежных после такого падения. А вот мои сапоги, окованные сталью, превратились в нечто непонятное. Придется снять. Конечно лезть в канализацию босяком - не лучший выбор, но другого нет, а Свет со мной и остается положиться на него, авось не подхвачу никакой заразы... О Свет, ну и вонь! На том месте, куда я приземлился, образовалась небольшая впадина в брусчатке, трещины пошли во все стороны, видимо каменная плита под брусчаткой треснула или просела. Я сделал пару шагов, вроде ничего не сломано. Ну, вперед, уже хватит колебаний, Эрьон!
Снизу, из дыры, слышались непонятные звуки. Вроде что-то течет... Я призвал Свет и шагнул вниз. Опять полет, на этот раз недолгий, и мои босые ступни больно ударились о каменный пол. Я заорал, матерясь, боль была на этот раз сильной и острой. Видимо, мои силы иссякают.
Я оказался в темной камере, разделенной надвое потоком струящейся воды. Единственный выход из нее был по руслу проходящего потока и надо было еще согнуться в три погибели. Я шагнул в вонючую водичку, стараясь не думать, что там еще было, встал на четвереньки, стараясь уже не только не думать, но и не дышать, и пополз вперед по узкому тоннелю. Тоннель неожиданно кончился, приведя меня в темную и просторную камеру, я с радостью выбрался из мутного потока на каменный пол. Освещения не было. Слева послышались звуки, видимо шагов. Я призвал Зрак Света и камера, в которой я находился, явилась мне сплетением тусклых серых нитей. Слева послышался странный звук, толи рык, то ли урчание. Я развернулся и обомлел. Ко мне по длинному прямому переходу из другой камеры стремительно приближался самый настоящий труп. В зраке Света были видны отвратительные отметины силы хаоса на его Тени. Красная искра горела в сердцевине двигающегося мертвого тела, но горела мутно, окруженная силой хаоса, которую она питала. Некромантское заклятие, типичное. Нам рассказывали как они выглядят в зраке Света. Труп был свежий. Наверное подъятие произошло во время выброса силы хаоса, успел подумать я, прежде чем он до меня добрался. Двигался труп с завидной скоростью и прежде чем я успел что либо подумать или сделать, ударил меня в грудь мертвой рукой. Удар был страшен, меня отбросило к стенке и впечатало в нее, пара камней выпала из расшатанной столкновением кладки. Если бы не сила Света в моем теле, меня бы расплющило. Труп бросился ко мне. Я подтянул ноги, согнул и изо всех сил ударил в навалившийся на меня кошмар. Труп отбросило, красная искра в его Тени ярко и зло засверкала сквозь муть силы хаоса. Я оторвался от стены и бросился к упавшему трупу, на ходу вытаскивая меч из ножен. Но труп поднялся быстрее и вновь кинулся на меня, издав короткий рык. Видимо воздух выходил из мертвых легких. Я перебросил меч из правой руки в левую, направил в правую руку всю Силу Света, до которой мог дотянуться и ударил набегавший на меня труп ровно в середину груди. Послышался треск, спину мертвого тела неестественно выгнуло, брызнула кровь, а сам подъятый оказался в потоке воды, по руслу которого я вылез в эту камеру. Мертвые руки уцепились за поверхность пола и стали медленно подтягивать тело к краю потока, чтобы выбраться на пол снова кинуться на меня. У меня в запасе есть несколько вдохов, пока он выберется. Текущая вода сбивает тупые управляющие плетения в нежити с толку. Я присел и отдышался. Чтобы уничтожить Подъятого, надо изрубить его на кусочки и поджечь. Если рядом маг - то он может просто сжечь любой ходячий труп, призвав Знак Пламени. Если он, конечно, достаточно силен. Я не маг и с огнем у меня сейчас ничего не выйдет, хотя огнепорох у меня есть в мешочке на поясе. Но он весь вымок и толку не будет. Огня рядом нет, помощи тоже не предвидится. Вот чем оборачивается поспешность... С другой стороны, я ясно вижу след силы хаоса в воздухе, который еще некоторое время будет держаться и указывать дорогу к месту проведения Прорыва. Если промедлить - след рассеется и никто уже ничего не найдет и не поймет. Мне надо как-то упокоить поднятого за это короткое время, иначе я сюда зря полез. Вряд ли я позволю ему себя убить, но я не могу идти по следу, если он будет нападать на меня. Я бы мог бы изрубить его мечом, пока он там булькает в воде или раздробить ему кости... О, он уже вылез. Я быстро встал и бросился к трупу, который еще не успел встать, выбравшись из воды. Я призвал Свет и направил его в мышцы рук. Сейчас мне нужна вся сила, которая у меня есть. Я поднял меч и в одном коротком ударе воткнул его в труп по самую рукоять, пришпилив труп к каменному полу. Меч вошел в каменное основание камеры на две трети. Мне помогли Свет и хорошая ковка меча и то, что каменная кладка в вечно сырой камере канализации потеряла свою прочность и частично раскрошилась. Подъятый елозил по каменному полу, пытаясь освободиться или выдрать из себя мой меч. Но пока ему это не удавалось.
Я утер со лба едкий холодный пот и только теперь понял как мне на самом деле страшно. Я ведь никогда не был в настоящем бою с настоящими тварями хаоса. Я сел на каменный пол и прислонился спиной к холодной стене, пытаясь отдышаться. Меня колотило, я хватал воздух ртом как рыба, выброшенная на берег. Надо успокоиться. Я вдохнул и выдохнул, глубоко вдохнул и еще глубже выдохнул, закашлялся. Полегчало, колотун отпустил. Надо подняться. Ноги еле держат. Трупак все елозит под рукоятью, пришпиленный к каменному полу. Надо как то покончить с ним. Но как? Огня нет, да и сыро тут, едва ли он быстро сгорит. Я призвал Свет. Как ни странно, он все еще был со мной. Стало теплее и озноб прошел. Что же делать то? Рано или поздно он освободится, а я не чувствовал в себе телесных сил для того, чтобы второй раз загнать его в такое положение. Уходить? Но как? У меня нет карты канализации. В дыру то я залез, но как вылезти - слабо представляю. Тем более с Подъятым, желающим меня сожрать и не собирающимся отставать. Надо что-то с ним сделать.
Подъятый хрипел и рвался слезть с клинка, царапая его мертвыми пальцами.
В Зраке Света мертвяк наливался мутным зеленоватым цветом, режущие глаз искорки хаоса скакали по его неупокоенной плоти. Я приблизился к трупу, надавил на меч, вгоняя его обратно в щель между камней, прижимая подъятого обратно к каменному полу. Пока я отдыхал, он смог на треть вырвать клинок из себя.
Я попытался представить как Свет течет на мертвяка и растворяет гнилые искорки Хаоса, бегающие по его телу. Ничего не произошло.Свет не перетекает на неживой что-то вне носителя. Он свободно течет в теле носителя, в моем теле. Не получает переместить его на неживую вещь. Можно дать Свету возможность перетечь на что-то живое. Но даже тут - нельзя ему приказать. Свет сам течет, стремясь заполнить все доступное ему пространство. Он не желает перетекать на мертвяка. Да и потом, даже если бы он перешел на подъятого - что бы он ему сделал? Свет хранит нас от ударов хаоса - но может ли он уничтожить поле хаоса, оживляющее труп? Свет лечит, созидает, защищает, восстанавливает, возрождает. Все это нам объясняли наставники. Сейчас же, когда под моим мечом труп царапал клинок и пытался вырваться из-под нажима стали, учебная мудрость шла в голову неохотно и урывками. Страх перед поднятым велит бежать и спасаться. Но нужно закончить дело - найти место прорыва хаоса и постараться проследить его след. Навлечь на себя позор неудачи? Мысль об этом невыносима.
Если нельзя уничтожить труп, то нужно как-то обездвижить его. Переломать ему кости? Подъятые двигаются не потому, что кости несут плоть, а потому что сила хаоса принуждает. В то же время, если сломать кости, то поднятый труп будет двигать медленнее. Значит я смогу не обездвижить его, но хотя бы замедлить. Нельзя оставить его даже пришпилинным к полу, нельзя бросить тут меч. Кто знает, с чем я столкнусь ближе к месту выброса хаоса?
Чем бы ему переломать кости? Я оглянулся по сторонам. Под стеной водопровода валялись выпавшие из нее кирпичи, выбитые немертвым, когда он пытался достать меня. Я метнулся к стене, подобрал один из кирпичей и мигом вернулся к мертвяку и снова надавил на меч. Сжал кирпич и со всей силой опустил на ногу мертвяка. На вторую. Вода мешает, удары получаются смазанными. Пальцы скользят по мокрым склизким кирпичам. Внезапно мертвяк метнулся в мою сторону и задел меня рукой. Я отлетел от него и упал в воду. Его рука окрасилась моей кровью. Мои глаза заливала кровь. Видимо мертвяк ударил меня прямо по лбу. Голова кружилась. Начала сказываться усталость, удерживать присутствие Света во мне стало гораздо тяжело. Все мои усилия - зря. Хочется выбраться из нечистот, лечь и умереть на сухом месте Я вылез на кирпичи пола из мутного и вонючего потока. Вроде ноги мертвяка переломаны. Я подобрал кирпич и сломал ему руки, еле попадая по ерзающим в воде и по клинку рукам мертвеца.
Надо попробовать вытащить меч и посмотреть, насколько быстро он теперь будет двигаться. Но сначала надо что-то сделать с дрожащими от усталости руками, кружащейся головой и кругами перед глазами. Истощение, усталость. На этот случай нам в братстве дают особые пилюли - съешь одну и три-четыре часа свободы от усталости тебе обеспечены. Но у этого зелья есть недостаток - перестаешь четко чувствовать тело и его члены. Например шить после приема такого зелья становится совершенно невозможно. Я кинул пилюлю в рот и проглотил. Надо подождать. Через сотню вздохов зелье начало действовать, подземелье водопровода перестало плыть у меня перед глазами, а руки перестали дрожать. Правда стали как-будто не совсем мои. Ничего. Сейчас выясним, есть ли смысл во всем этом.
Я медленно потащил на себя меч из мертвяка, ожидая, что он метнется на меня как только освободится. Как только меч вышел из трещины в полу, я отпрыгнул от мертвяка так далеко как смог. Мертвяк заелозил сильнее, медленно поднялся на ноги, сделал нестойкий шаг. А потом поковылял ко мне. Я побежал в корридор, из которого приперся мертвяк. Он должен вести прямо к местоположению истока выброса хаоса.
Я бежал, но казалось, что еле переставляю ноги. Голова кружилась, зелье не помогало. Я оглянулся и увидел мертвяка, который медленно нагонял меня, через двадцать или тридцать дыханий он меня нагонит.
Я засмотрелся на мертвяка и когда моя нога не встретила впереди себя кирпича пола, а скользнула в пустоту, я не успел даже понять что происходит. Я набегу влетел в мокрую и скользкую яму. Хорошо, дно было мягкое и заполнено вонючей жижей. А потом сверху на меня упало что-то тяжелое и двигающееся. Мертвяк. Я изо всех доступных сил воззвал к Свету и в этот момент мертвяк вцепился зубами мне в предплечье левой руки. Жесткий рукав кожаной куртки паладина мешал ему, но не сильно. Хорошо, что я принял пилюлю, хорошо, что я почти не чувствовал тела. Боль была невыносимая и свело всю левую половину тела. Я думаю, я орал что есть мочи, но не слышал голоса. Я не чувствовал левой руки, сверху копался мертвяк, вбивая меня весом в мутную и вонючую воду на дне ямы, она заливалась мне в рот и мешала дышать. Я призвал свет и ограничил его пределом моей левой руки, которую не чувствовал. Где-то там - моя плоть, пожираемая и смешиваемая с плотью чужой и немертвой. Я не знаю, где там я, где там он. Где-то... сознание начало плыть, уплывать, таять... Внезапно свет вспыхнул с необычайной силой и погас. Я снова чувствовал свое тело и сознание было прозрачным и ясным. Мертвяк лежал на мне действительно мертвым грузом и не двигался. Я спихнул его с себя, попытался подняться и меня вырвало всей той вонючей водой, которой я успел наглотаться, пока он прибивал меня ко дну этой дыры. Вылезти, надо вылезти. Мои руки скользили по стенкам и краям ямы, в которую я провалился, но медленно, медленно, я поднимал себя ближе к спасительным кирпичам. Выкинув себя из ямы последним усилием, я лег на кирпичный пол и только теперь смог вволю вдохнуть воздуха. Мой затылок лежал на кирпичах, мертвяк плескался в нечистотах на дне ямы. Я призвал Свет и дал ему свободно разливаться по телу, излечивая последствия столкновения с мерзкой тварью. Когда Свет иссяк, тело все еще болело. Больше лечить меня Свет не желал. Что же, хорошо хоть так. Зрак Света тоже пропал. Похоже, я полностью истощен. Стало совсем темно. Я наощупь пошарил по полу, подобрал меч, который выронил, когда кувыркался в яму. Нащупал стену водопровода и поднялся, опираясь на нее. Пошатываясь, пошел в сторону, в которую бежал до падения в яму, надеясь, что Свет вернется когда я дойду до цели.
Не знаю, поможет ли мне сталь меча рядом с источником выброса.
Что произошло с мертвяком? Издох. Почему? Не знаю - издох - и слава Свету. Об этом я задумаюсь позже. Если смогу. Если будет это "позже". Возможно, что я взял себе задачку не по своим маленьким силам.