Аннотация: Вампиры не умеют ни плакать, ни смеяться; не различают вкуса пищи и хранят в сердце вечную тоску по солнечному свету... Однако, вампиры умеют любить...
Июнь. Ночь. Шелест травы на ветру. Короткое затишье перед бурей.
- Брось меня, Макс! - Прохрипел раненый солдат тащившему его другу.
- Заткнись, - процедил сквозь зубы тот, кого называли Максом, - прорвемся!
Они выбирались из окружения. Несколько дней в бегах, кратковременные перестрелки и вот из отряда в живых осталось только двое. Андрей получил ножевое в последней стычке. И хотя рана, казалось, невелика, нож, судя по всему, был отравлен. Солдата бросало то в жар то в холод, на лбу выступил пот, и идти сам он уже совсем не мог. Макс поправил съезжающего со спины сослуживца, перехватил автоматы и продолжил пробираться сквозь густые лесные заросли. Форма пропиталась кровью раненого друга и липла к телу. Сам раненый периодически терял сознание и съезжал со спины. Максу то и дело приходилось останавливаться, чтобы его поправить. А еще автоматы... Макс не мог их бросить. Для солдата потерять оружие все равно, что лишиться чести.
Бледный диск луны с черного небосклона бросал серебряные блики на холодную синеву спящего леса.
Найдя в зарослях подходящее место для укрытия, Макс решил сделать привал. Он положил товарища на землю и выпрямил затекшую спину. Солдат был высок и статен. Грудь совсем еще молодого бойца украшали несколько орденов и медалей. Впрочем, у его товарища были такие же. Они познакомились в июле сорок первого и с того дня не разлучались. Вместе ходили в дозор, ели из одного котла, спали на одной лежанке и даже влюблены были в одну женщину, называемую Родиной.
Максим дал Андрею выпить остатки воды из фляги и осмотрел его рану. У них даже не было времени ее перевязать.
- Надо высосать яд, - Максим прильнул губами к телу раненого. Теплая, нежная кровь приятно коснулась языка, ее аромат кружил голову. Лицо сводило судорогой, когда он сплевывал кровь на землю. Макс отвернулся, чтобы Андрей не видел кроваво-красных глаз своего сослуживца, острых обнаженных клыков, и борьбы, самой тяжелой в жизни вампира - борьбы с собственной жаждой. Он мог бы проглотить каждую каплю этой драгоценной крови, насытиться, утолить свою жажду. И яд не причинил бы ему никакого вреда. Но, за сто пятьдесят лет вампирской жизни, Андрей был его единственным другом. Максим, просто не мог себе позволить пить его кровь. И потому он боролся со своей природой. Запах крови дурманил и сводил с ума, но Максим держался. Сколько раз солдаты истекали кровью у него на глазах, но как бы, ни был силен ее пьянящий аромат, сила воинского братства была гораздо сильнее. Кровь своих Максим не пил. Впрочем, врагов он тоже предпочитал убивать из автомата, нежели посредством зубов и когтей. Максим любил людей. Ведь когда-то он и сам был человеком. Его укусил в сентябре тысяча восемьсот двенадцатого, один из приезжих французских вампиров, чинивших беспорядки в Москве. Максим умирал, а перед глазами его полыхала пожарами Москва. И желание его защитить этот город, отомстить французам, было столь велико, что он сам обратился в вампира. Умерли все чувства и эмоции. Он перестал ощущать вкус пищи, разучился плакать и смеяться. В его сердце поселилась вечная тоска, тоска по солнечному свету, который стал для него теперь опаснее клинка. Он не желал бы никому стать вампиром.
Андрей потерял сознание. Максим почувствовал приближение врага. Он сделал надрез на ладони, разжал губы Андрея, и холодная вампирская кровь быстрой струей потекла в рот человека, даруя последнему, часть силы вампира. Максим прикрыл тело раненого товарища ветками и листовой, взял автомат наизготовку и стал ждать. Он знал, что враги близко. Он чувствовал, как кровь струится в их венах, как бьются их живые человеческие сердца. Вампир был голоден.
Фашисты заметили Советского солдата издалека.
- Сдавайся, - донеслось до Макса на немецком.
Вампир выстрелил. Стон и звук падения тела. Он не мог промахнуться. Ведь он смотрел не глазами, которые застилала непроглядная тьма, вампир видел каждой клеткой своего тела. Немцы открыли огонь. Редкая пуля, задев тело вампира, не оставляла на нем и следа. Максим стрелял, не торопясь, но каждая пуля, выпущенная им, поражала цель. Он перебил их всех. В лесу снова воцарилась тишина. От запаха крови кружилась голова. Вампир сделал шаг в сторону поверженного врага, потом еще один шаг. Оставшееся расстояние он преодолел в три прыжка и набросился на остывающее тело. Живительная влага ласкала горло и приятно грела грудь.
- Макс, что ты...? - донесся голос очнувшегося друга.
Вампир оглянулся. Капля крови предательски соскользнула с губ. Лишь на миг небесно-голубые глаза советского солдата встретились с кроваво-красными глазами вампира. Немой вопрос. Немое "извини". Вампир, взмахнул крыльями, превращаясь в летучую мышь, и растворился во мраке ночи.
- Максим! - Андрей вскочил. Вспомнил о ране. Осмотрел себя: на теле от былых ранений не осталось и следа.
Солдат прождал товарища до утра, но тот так и не вернулся. Андрей прислонил автомат Максима к скривившейся сосне.
- Тебе он еще понадобится, - вздохнул Андрей и зашагал прочь.
- Спасибо, - тихо ответила летучая мышь, скрывающаяся в тени листвы от лучей палящего июньского солнца.
Андрей не думал, что еще увидит Максима, но судьба свела их снова.
Отряд медленно продвигался на запад. Ночные вылазки, короткие перебежки. За то время, что Андрей провел в отряде, у него появилась кличка "Заговоренный". Ни одна вражеская пуля не могла его достать. Он видел их приближение и успевал увернуться. Солдат опасался, что стал вампиром, однако, он спокойно переносил солнечный свет, а для вампиров, по легенде, он губителен.
Фашисты наступали. Поступил приказ: "Держать высоту до подхода основных сил". Их было около тридцати российских солдат, а через пару часов остался в живых только Заговоренный. Держать высоту в одиночку, возможно ли это? Бесчисленное множество врагов. Они теснили его, давили массой, а он все стрелял и стрелял, совсем один на безымянной высоте. Краем глаза Андрей заметил пулю, летящую в спину. "Не успею", - пронеслось в голове. Пуля коснулась тела и упала на землю. Появившийся, не известно откуда, Максим виновато улыбнулся.
Они стояли спина к спине, обстреливая, окружавших их немцев.
- Скоро рассвет, - крикнул Андрей, отправляя пулю в лоб очередному фашисту.
- Ага, - подтвердил Максим, орудуя прикладом как дубинкой.
Первые солнечные лучи, коснулись земли. Лицо вампира исказила болезненная гримаса. Его кожа начала плавиться и гореть, вступая в реакцию с ультрафиолетом. Два Советских солдата продолжали держать высоту. Движения Андрея стали замедляться, уворачиваться от пуль становилось все тяжелее и тяжелее. Заговоренный устал. Шальная пуля угодила ему в грудь. Он упал. Неподалеку рухнул на землю Максим, лишенный сил небесным светилой. Отовсюду к ним бежали фашистские солдаты, но друзьям было уже все равно.
- Макс, я ведь не вампир? - слабым голосом спросил Андрей.
- Нет.
- Слава Богу, - с облегчением вздохнул "Заговоренный" и затих.
- Небо, вот бы над Москвой всегда было такое ясное, чистое небо, - мечтательно прошептал Максим, - Андрюха, смотри самолеты! Наши! - но друг его уже не слышал.
- Уррррра! - из последних сил закричал вампир и рассыпался прахом, сгорев дотла, в солнечных лучах.