Тухватуллина Лилия : другие произведения.

Стихи 2013г

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:




  
  
   ПОЖАР
  
   Пожар, горящий дом, пустой и жалкий.
   Каркас не обвалился до сих пор.
   Сгорели стены, полыхают балки.
   Дым в небеса пылит во весь опор.
   И красный конь, оранжевые кони,
   и жёлтые, и кони всех мастей -
   стремительный, бушующий огонь, и
   вновь чернота. И ворон на шесте.
   Трагедия, уныние, безмолвье.
   И гарь в душе, во рту, на сердце - гарь.
   И всполохи сухих ветвистых молний.
   И где-то вдалеке звонит звонарь.
  
   ДОВОЛЬНО ЛИРИКИ
  
   Довольно лирики, что так ласкает слух.
   Пора настала и пороки обнажить.
   Смешон на дудочке играющий пастух,
   который знает, для чего нужны ножи,
   который видел обагрённые снега
   под полусгнившею забытою скирдой,
   который знает, как бывает жизнь строга.
   Молчи, погонщик с надоедливой дудой.
  
   И Я СКАЖУ СЕГОДНЯ
  
   И я скажу сегодня, загрустив:
   прощайте же, Арбат, прощайте, Невский!
   Я не вписала свой простой мотив
   в причудливые ваши арабески.
  
   Какой судьбы желала б я себе:
   пожить у переменчивого моря,
   в горах под звёздным маревом небес,
   в сверкающих кварталах забугорья?
  
   Давно я разлюбила поезда.
   Пусть фраза эта служит оберегом:
   мне просто не уехать никуда
   из детства, припорошенного снегом.
  
   ГОРИТ ОГНЕМ
  
   Что с тобою, я ж тебя люблю.
   Вся в печали беспрерывной, зимней ли.
   Не от шторма страшно кораблю -
   а от ржавчин вдоль по ватерлинии.
   Что с тобою, дорогая жизнь,
   или я тебя ошельмовала?
   Ты покрепче за меня держись,
   я стою надёжно у штурвала.
   Захворала и горишь огнём.
   Только обойдёмся без таблеток мы.
   Ты же мне милее с каждым днём,
   опирайся на меня поэтому.
  
   ВИРТУАЛЬНОСТЬ
  
   И мамы, и папы, и дочки-сыночки
   теперь в интернете проводят все ночки.
   Ушли в виртуальность, здесь так интересно,
   а в жизни выходит все скучно и пресно.
  
   Общаются мило "Вконтакте" супруги,
   потом на своя возвращаются круги,
   на кухне за супом семейным молчат.
   Бабули с дедулями видят внучат
  
   в одних "Одноклассниках". Только на фото
   рассмотрит кого-то в подробностях кто-то.
   Здесь кто-нибудь с кем-нибудь выпьет по скайпу,
   здесь кликами мыши снимаются скальпы.
  
   И плещется мир, в зеркалах отражённый -
   бесчисленных глаз. Несчастливые жёны
   ждут нежных признаний от чьих-то мужей,
   которые тоже несчастны уже.
  
   Запутался мир в виртуальном ажуре.
   Запрыгали пальцы по клавиатуре.
  
   НЕИСЧЕРПАЕМ ВИНОЧЕРПИЙ
  
   Неисчерпаем виночерпий -
   не вино.
   Пусть я невидима
   в пространстве грустных снов,
   пусть полюбила тишь
   и время после света,
   лечу, все тени оборвав,
   от альфа к бета,
   от дельта к эпсилон -
   в созвездиях души.
   Не оскудеет виночерпий -
   не кувшин.
  
   АПРЕЛЬСКОЕ ЛАРГО
  
   Апрельское ларго. Как пить мне - не знаю -
   кисель загустевших минут.
   А нежное солнце опять расцветает
   цветами заоблачных рут.
   За дверками тайными спрятаны мысли,
   для каждой - отдельный приют.
   Там прошлого тени как плети повисли,
   свободно летать не дают.
  
   Но может, души моей доля такая:
   покоя искать на земле.
   Как горько порой, что на завтрак бывает
   холодный вчерашний омлет.
   Из всех многоточий не выберешь точку,
   чтоб ею рассказ завершить...
  
   Как божья коровка ползёт по листочку -
   вот так бы хотелось мне жить.
   Брести не спеша и добравшись до края
   былинки, спокойно взлететь.
   А если от страха душа замирает,
   вернуться, не зная про смерть.
   И снова легонько качаться на тонкой
   и тёплой ладошке листа.
  
   Чтоб волнами памяти - тонна за тонной -
   меня не смывало с моста.
  
   О ПОЭТЕ
  
   Поэт, подогревая аппетит,
   блуждает по чуланам и сусекам,
   крадёт всё то, что с краешку лежит:
   чернила, ночь, туман, фонарь, аптеку.
   По крышам ходит и по чердакам,
   в Париж летает или же в Неаполь.
   Он вечный странник по другим векам.
   Он скидывает сор словесный на пол
   и ищет философское зерно.
   И сколько ни корми его, беднягу,
   голодным остаётся всё равно.
   Он больше любит белую бумагу.
  
   КАРТИНА
  
   Под рваною марлею перистых облаков
   на тёмной грунтовке небрежным пятном луна.
   А в сердце художника шторм иногда таков,
   что лунные пятна стирает он с полотна.
   Из сумеречных гостиных и чердаков
   следим, не проступит ли вновь на холсте луна.
   А мир наш, возможно, рассчитан на чудаков,
   взирают они на великое из окна.
  
   ПОРТРЕТ
  
   Да, я могла бы рассказать вам о любви,
   но у меня она настолько эфемерна,
   и молчалива, и болезненна на вид,
   и у нее такие робкие манеры.
  
   Я так хотела написать её портрет,
   но есть для этого лишь бледная палитра,
   воображение... Самой модели нет.
   Так дирижёр, с утра стоящий у пюпитра,
  
   устав от жизни, от концертов, от газет,
   уже не помнит, как мечтал об этой сцене -
   и утешается лишь дымом сигарет,
   и одиночество своё безмерно ценит.
  
   Я написала бы портрет любви... вполне...
   Глаза сухие переполнены печалью,
   цветы сиреневые в дымчатой волне,
   и диск оранжевого солнца за плечами.
  
   ПЛЕТЕНИЕ ТЕНЕЙ
  
   Счастья поиски... Кому вы не присущи?
   Продираясь через заросли судьбы,
   оцарапалась за ветки, плети, сучья,
   и устала от бессмысленной борьбы.
   Мне представилось: в какой-то тёплый вечер
   я сижу одна под крышей из ветвей.
   Заходящим солнцем стол в кафе подсвечен.
   Миражам моим не стать уже новей.
   Как спокойно провожаю я мгновенья -
   без печали, без тревоги, суеты.
   Так бесстрастны губы. Руки на коленях
   так бессильны и старушечьи просты.
   Из теней сплетённый луг на землю брошен
   под деревья. Ворс становится темней.
   Очень многое уже осталось в прошлом,
   очень многое теперь не обо мне.
  
   А КОГДА МЕЖ СНАМИ УТРОМ
  
   А когда меж снами утром - между сном и сном -
   я впустила птичий щебет в серое окно,
   на меня холодный ветер хлынул из окна.
   И была у рая утром розовой стена.
   А когда проснулась снова, лил холодный дождь.
   У весны всегда бывает наготове ложь.
   Иногда срывает, видно, кран дежурный бес -
   безответственный работник в душевых небес.
   Но потом на небе воду кто-то перекрыл.
   Ветер отряхнул на землю капли с мокрых крыл.
   Не могли пошевелиться сонные дома,
   а не то бы, может, каждый к солнцу захромал.
  
   ДЕНЬ И НОЧЬ
  
   День струится сквозь пальцы,
   а ночь - через душу.
   И попробуй вместить эту чёрную тушу.
  
   Но пожалуйста, не прекословь:
   ночью мы понимаем любовь,
   ту, что где-то теряется утром
   за дождями и снежною пудрой,
   под землёй в переходах убогих,
   ту, что прячут за пазухой боги.
  
   День обычно проносится мимо,
   предсказуемый, неутомимый.
   Он жуёт на ходу бутерброды,
   у него - то поминки, то роды.
  
   Ночь придёт, и покатятся звёзды
   по небесному лику, как слёзы.
   Ночь оплачет тебя, укачает.
   Мы судьбу постигаем ночами.
  
   И БУДЕШЬ ТЫ
  
   И будешь ты верить во что-нибудь искренне,
   и правду познаешь не раз -
   на тысячный раз не откроется истина,
   и солнышко скроется с глаз.
   И будешь слепа, и глуха, и бесчувственна -
   и эта оплошность твоя
   не даст тебе втиснуться в ложе прокрустово
   безжалостного бытия.
   И мимо тогда все повозки прокатятся,
   взлетят непокорно зонты -
   не впишешься просто в привычную матрицу,
   такая разумная, ты.
   Когда не решится твоё уравнение,
   придётся слегка изменить
   пристрастия, мысли, деяния, мнения -
   и снова себя сохранить.
  
   ЯВЬ МОЯ
  
   Как тесны объятья сна,
   сон изранит, сон излечит.
   В простынях небес луна
   обнажила сонно плечи.
   Море лижет языком
   скал шершавые колени,
   над камнями и песком
   мельтешат ночные тени.
  
   Снова льётся со двора
   беззаботный чей-то щебет,
   видно, кто-нибудь с утра
   не заботится о хлебе.
   Листья юные дрожат,
   солнце раскаляет крыши.
   Жестяного гаража
   лязг на всю округу слышен.
   Пыль уносят сотни ног
   в босоножках и танкетках.
   Пешеход не одинок,
   люди - не синицы в клетках.
   Визг прогулочных щенят,
   кошек сфинксовая мудрость.
   И в жерле литого дня
   исчезающее утро.
  
   Но уже любая тень
   превратиться ночью может
   в море, в скалы в темноте,
   в соль на рассечённой коже.
  
   ТРИ ПЕЧАЛИ
  
   Забредала ко мне печаль -
   мама милая - звёздной ночью,
   говорила: живу сейчас
   я не так уже и не там.
   Говорила: сплети-ка мне,
   дорогая моя, веночек,
   в горнем мире ромашек нет,
   я соскучилась по цветам.
  
   Забредала ко мне печаль
   поутру, сквозь седую морось.
   Говорил мне отец: как жаль,
   не могу я огонь разжечь.
   Говорил: принеси скорей,
   дочь моя, бересту и хворост,
   приюти меня, обогрей,
   пусть горит веселее печь.
  
   Забредала ко мне печаль,
   как обычно, под самый вечер,
   и знакомый звонок звучал,
   нет у мужа давно ключей.
   Говорил он: иди ко мне -
   и меня обнимал за плечи.
   Говорил: средь чужих камней
   не хватает твоих речей.
  
   ЗАКОНЧИЛСЯ СЕЗОН СТИХОВ
  
   Закончился сезон стихов,
   ведь лето не для них.
   А осенью как лист сухой
   падёт в ладошку стих.
   Я буду за него просить
   толику теплоты,
   уж так привыкли на Руси -
   беречь любой алтын.
   И буду снова от стыда
   к земле клониться лбом.
   Украсит осень без труда
   листочками альбом.
   А летом - древу зеленеть
   у времени-реки.
   Дадут на паперти мне медь
   за свежие листки.
  
   СЕЛО
  
   И тем дождям слепым ещё пролиться,
   что рвали на полоски тишину,
   и шелестели где-нибудь пшеницей,
   а во дворе по жестяному дну
   ведра стучали - прямо у крылечка,
   нагретого за бесконечный день.
  
   В степи небес промокшая овечка
   искала тщетно облачную тень.
   Но уходили тучи безвозвратно,
   вмиг высыхали, лирику поправ,
   и наливался воздух ароматом
   каких-то пряных огородных трав.
  
   Большая птица, опуская крылья
   бесшумно, словно пару опахал,
   уже кружилась медленно над пылью
   земных веков. И мотылёк порхал.
   И возвращалось в мир хмельное стадо,
   и оживало древнее село,
   и высыпали дети за ограду.
  
   И всех - потоком времени несло.
  
   ОДНА ЗАРИСОВКА ЛЕТА
  
   Лучи стекают, словно жидкий мёд
   с подноса солнца - раскалённой меди.
   И вдруг дождинка по носу заедет -
   шальная капля с неба упадёт.
   Промокнет неба контурная карта,
   дождь застрочит немного погодя,
   и тротуары станут от дождя
   пятнистыми, как шкура леопарда.
  
   СТРАСТЬ
  
   Солнце жаркое, в бреду. Но под сенью крон
   слышит пение в саду гордый Соломон.
   Позабыл наложниц он. Сердце истомив,
   стихла песня. Соломон встретил Суламифь.
  
   И взошла седьмая ночь, как сорвал цветок,
   бродит радостным вином виноградный сок.
   Но пронзил змеиный меч тело Суламифь.
   Всё сметает жизни смерч. Счастье - это миф.
  
   Так прекрасна и нежна, как сама заря.
   Ну зачем была нужна ей любовь царя?
   Как безжалостен поток страсти роковой.
   Разве выживет цветок с раной ножевой?
  
   В чаше тёмного вина - розовый пион.
   Страсть пьянящую до дна выпил Соломон.
   Шелестел, лозой обвив тень ночную, сад.
   Ждали душу Суламифь небеса и ад.
  
   ПЕРЕД СНОМ
  
   И опять задержался мой праведный сон,
   вот бы восемь часов - без просыпа.
   Не предложит вина холодильник-гарсон,
   чай от чайника жду курносого.
  
   Простокваша из облачного молочка,
   наконец-то, в тепле створожена.
   Жаль, не видно давно золотого крючка,
   ведь без месяца так тревожно нам.
  
   И давно уже ковш в небесах не висит,
   да чтоб звёзды на нем заклёпками.
   Отменила на кухню последний визит,
   исчеркала лишь небо шлёпками.
  
   ВСЕ ПОСЛЕ В ЭТОМ МИРЕ
  
   Всё после в этом мире, после,
   и ты всю жизнь чего-то ждёшь.
   Всё возле в этом мире, возле,
   за той оградой, ну и что ж.
   И ты переставляешь фишку,
   когда приходит твой черёд,
   и ты чему-то веришь слишком,
   а может быть, наоборот,
   всему не веришь, что незримо,
   и потому, и потому -
   всё мимо в этой жизни, мимо,
   но в тот же свет, но в ту же тьму.
  
   КАРЕТА СЧАСТЬЯ
  
   Свет каждый раз висел на волоске.
   Дремал ямщик на шатком облучке.
   Его карета, полная цветов,
   везла по свету радость и любовь.
  
   Сонно бурчал извозчик
   что-то себе под нос.
   И под покровом ночи
   счастье в карете вёз.
  
   Ойя, о-о-о-о-о-о, ойя,
   темень в краю твоём.
   Сколько, сколько на свете горя,
   но мы переживём.
  
   Куда-то вниз несла его земля,
   звал тихий голос: отдохни, приляг.
   Но путь далёк, дорога нелегка.
   На зорьке встретил город ездока.
  
   И высыпал на улицу народ,
   и горожане встали вдоль дорог.
   За дилижансом шла уже толпа,
   и было негде яблоку упасть.
  
   Надежда озарила сотни лиц.
   Ладони сжались, пальцами сплелись.
   Кричали люди: открывай же кэб,
   что ты привёз нам, счастье или хлеб?
  
   Вдруг потемнело, ветер налетел.
   И покачнулся лес застывших тел.
   О, мир обманный горестных пропаж.
   Пуста карета, сломан экипаж.
  
   Крикнул в толпу извозчик:
   вы не горюйте, вновь
   я к вам приеду ночью,
   в пору счастливых снов.
  
   Ойя, о-о-о-о-о-о, ойя,
   темень в краю твоём.
   Столько, столько на свете горя,
   но мы переживём.
  
   МОДА
  
   Сколько теперь во мне нового появилось:
   медленная боль, горькая торопливость.
   Словно висит душа
   на тоненькой плодоножке,
   а в адресной книге нет
   номера неотложки.
   Счастливы болтуны,
   а если ты молчалива,
   нечего лезть в поэты, варила бы лучше пиво.
   Новое тысячелетье расшатывает основы.
   Я отстаю от моды?
   Милые, ну что вы,
   я умею смешивать ингредиенты смузи,
   это как дополнение к 3D кукурузе.
   Но иногда читают простые мои вирши.
   Мне бы сюжеты - почеховей, пошекспирше.
  
   ОЗЕРО
  
   Вот и снова прилетели утки
   и плывут по заводи нелепо -
   друг за другом. Пасмурное небо.
   Тучи толстобоки и нечутки.
  
   Буду скоро я шагать бульдозером
   по завалам лиственных руин.
   А сорока мерит кромку озера
   парой ножек - циркулем своим.
  
   ПИДЖАК
  
   "Жизнь как пиджак..." На байки мы богаты.
   Им подивишься, смыслу вопреки.
   ...Вот подросли в одной семье три брата
   и справили обновку - пиджаки.
  
   Был брат один чрезмерно бережливым.
   Жил, затянув потуже поясок.
   Он без раздумий не надкусит сливы,
   боясь, что брызнет на одежду сок.
  
   Второй - носил по праздникам великим
   свою обнову, гордый, как скала.
   И улыбался пуговичным бликам,
   себя увидев в чьих-то зеркалах.
  
   А третий - износил пиджак до дырок,
   истёр карманы, сгиб воротника.
   Он часто был безудержен и пылок.
   Он жизнь хотел изжить наверняка.
  
   Однажды покутить решили братья,
   про жизнь свою друг другу рассказать.
   Лишь на террасу горную забраться,
   там ресторан... Но началась гроза.
  
   Вмиг небо над лощиной опустилось.
   Потоки ливня, каменный затор.
   Какою-то неведомою силой
   машину в пропасть потащило с гор.
  
   Увидел каждый всё в предсмертной призме,
   пока вертелся в окнах небосвод.
   Подумал первый: не отведал жизни.
   Второй подумал: жил всего лишь год.
  
   Из-под колёс выскакивали черти
   и прятались средь валунов и скал.
   Подумал третий: я пожил на свете
   и всё нашёл в карманах, что искал.
     
   ВИДЕНИЯ ЛЮБВИ  
  
   Всплывали подсказки в сознаньи, но их полагалось забыть. За пустошью - серые
   зданья, крутые киношные лбы, летящий космический айсберг, ребёнок, стоящий в углу,
   и полубезумные "прайсы", и моря зависшего глубь, горячий металл самолёта, зарниц
   раскалённый металл, и молнии хлёсткая плётка... Кошмары мои, по местам.
   Ведь есть у кого-то таланты снимать, режиссировать сны. Ведь держат доселе атланты
   свод неба с люкарной луны. И там, под увесистым сводом - не сны, а виденья мои.
   Там розы цветут год от года пышней и поют соловьи. Блестят аметистами струи,
   бегущие вниз по камням. Там кто-то незримый целует и сладко и нежно меня.
   Не ты ли? О нет, как ни странно. В броне тяжеленной линкор, сидишь у ночного
   экрана, с которого пошлость - рекой. Поднимешься, тапками шаркнув, согреешь, как
   водится, чай.
   Во тьме за окошком так жарко горит неземная свеча случайных моих декораций, моих
   бутафорий судьбы. Давай уже что-нибудь сбацай в порыве сердечной гульбы. Пусть
   льют глицеринные слёзы на камеру телешуты, зажгу бутафорские звёзды над личною
   сценой мечты. И в собственном храме искусства поэт, сценарист, режиссёр - я буду с
   пронзительным чувством вести ни о чём разговор.
   И каждое слово - завязка для долгих бессвязных речей. Начало любви - это сказка,
   сны тысяча первых ночей. И ждёшь с нетерпением вечер, и входишь в таинственный
   зал, где люстрами купол подсвечен, и таешь в сияньи зеркал.
   И слышишь, и чувствуешь сразу любое сомненье, укор. И шепчет ненужные фразы
   знакомый лукавый суфлёр.
   Ты камеру снимешь с треноги и в полной своей тишине, задумчивый и одинокий,
   вернёшься к молчащей жене.
   И я возвращаюсь на землю: котлеты, английский роман. Но только читаю ли, ем ли -
   опять погружаюсь в туман фантасмагорической жизни. Включу ненароком TV - и
   кран зашипит вдруг и брызнет струёй застоялой любви.
  
   И СНОВА О ДОЖДЕ
  
   Снова дождь гуляет в робе
   полосатой, арестантской,
   на ногах чужая обувь,
   и бездомен по-цыгански.
   Неизвестно, где родился -
   от него бумаг не требуй -
   подождал корабль у пирса,
   в трюме долго плыл по небу.
   А теперь гуляет лихо,
   и при всём честном народе,
   не заботясь об уликах,
   по-матросски колобродит,
   только жаль, что не в тельняшке.
   И стихает понемногу.
   Жизни - на одну затяжку...
   Скоро в дальнюю дорогу.
  
   НАЙДЕННАЯ СТРОКА
  
   И наконец, вернулась строчка
   и притулилась у ворот,
   как только растянула ночка,
   сияя ликом, лунный рот.
   Я позвала бродяжку: где ты
   гуляла, милая, весь день -
   простоволоса, неодета,
   а на дворе седьмая темь?
   Тебя, лохматую, до блеска,
   теперь уже не доведу.
   Прости, что говорю я резко,
   но ты ведь будешь на виду.
   Ступай-ка и ложись, где нужно.
   Она, косясь пугливо, - шмыг.
   Шла ночь с улыбкою жемчужной,
   бродила стая слов немых.
  
   ПОВТОР
  
   Что ещё ты расскажешь о ней?
   Затяжная промозглая осень.
   Листья, не удержавшись на пне,
   лягушатами падают оземь.
  
   Злобно фыркает в луже авто -
   белый мопс на коротеньких лапах.
   Как же любишь ты жать на "повтор",
   воскрешая то звуки, то запах.
  
   Толпы сгорбленных тихих теней.
   И фонарь со слезящимся глазом -
   он потоками мчащих огней
   ослеплён был однажды и сразу.
  
   Но о нём ли веду разговор -
   фонарей в этом городе много.
   Я нажму на иконку "повтор",
   пусть она неугодная богу.
  
   ПАКЕТ
  
   По-моему, красиво это
   когда прозрачного пакета
   мы видим странное нутро,
   где перемешаны хитро
   коробки, баночки и пачки -
   сосиски, семечки и жвачки,
   журнал, помада и багет,
   форель и пачка сигарет,
   салфетки, пряники, вино,
   шнурки, игрушечный клинок...
   Нутро прозрачного пакета
   не схоже ли с душой поэта?
  
   ЗИМА БЕЗ ПРИЧИНЫ
  
   Зима в три дня пришла легко и разом.
   Не дал мне вина выбрать сомелье.
   Луна давно не смотрит зорким глазом
   на всё, что происходит на земле.
  
   Уже сгребают в первые сугробы
   чистейший божий первозванный снег.
   И нет в душе той слякотной хворобы,
   которая бывает по весне.
  
   Зима приходит сразу, без причины.
   Швыряет ветер ворохи снегов.
   Ах, мне - чизкейк и чашку капучино,
   и белый лист бумаги для стихов...
  
  
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"