Аннотация: Эссе по рассказу Т.Толстой "На золотом крыльце сидели"
"На золотом крыльце сидели..."
Эти слова из детской считалки выбраны и в качестве названия рассказа, и в качестве его эпиграфа.
Считалки мы знаем наизусть с детства, - они воспринимаются как что-то из Начала Времен, - и потому не особенно задумываемся над их смыслом.
На взгляд взрослого человека, считалки нелогичны и абсурдны... Но в детстве мы вообще ничему не удивляемся - все кажется естественной частью общей картины мира. Считалки передаются из поколения в поколение и хранят в себе таинственный код, проверенный десятилетиями.
О чем же рассказывает Толстая?
Она описывает внешний ряд событий, почти не останавливаясь на внутренних рефлексиях героев. Иногда напрямую обращается к происходящему, словно пытаясь - уже через много лет - воздействовать на прошлое: "Эй, проснись!", "Прочь отсюда", "Постой, ты что же, всерьез?"
От абзаца к абзацу двигается Толстая с помощью ассоциаций: голый человек из учебника - мясо для Мемеки - сирень - смерть воробья - вечность...
В рассказе есть несколько сквозных тем. Например, в кустах сирени "кошка портит воробьев". Та же сирень заглядывает в окно и завидует девочкам, когда они рассматривают сокровища дяди Паши. И именно "сиреневый" аромат у чарующих звуков рояля, на котором музицирует дядя Паша..
При чтении рассказов Татьяны Толстой наступает момент, когда перестаешь видеть слова. Сознание заполняется образами, настолько яркими, что, кажется, видел их сам, да только очень давно. Невольно закрадывается мысль, что автор каким-то образом проник в подсознательные мысли читателя... Но так всегда и бывает с хорошей книгой: мастер умеет выразить мысли, близкие многим. Его предназначение состоит в том, чтобы не оставлять читателя равнодушным.
Вспоминается собственное детство, когда фантазия сливалась со сказочной реальностью и самый воздух был напоен сладкой мистической неизвестностью. Могло произойти все, что угодно, и никто бы этому не удивился. Кустарники, куры, заросшие дворики старых скрипучих дворов... Картины Поленова, сказки Пушкина... Вся русская культура сплетается в цельное полотно.
Детство совпадает с таинственным садом. Хотя существует еще и другая жизнь - зимняя, городская - с детскими болезнями и прочими приметами зимы.
Толстая рассказывает о временах своего детства, напомнивших мне времена из фильма Тарковского "Зеркало"...
Там, в "Зеркале", героиня никак не могла перерезать горло курице. У Толстой городские девочки в ужасе шарахаются от Большой Женщины - Вероники Викентьевны, только что зарезавшей барашка.
Это пришедшее мне на ум совпадение подтверждается и другой аналогией: "Семь километров бегом, полтора часа узкоколейкой, десять минут трамваем, потом надеть черные нарукавники и сесть на жесткий желтый стул. Клеенчатые двери, прокуренный полуподвал, жидкий свет, сейфы, накладные - дяди-Пашина работа." В "Зеркале" Тарковского героиня - мать автора - из такого же иррационального деревенского мира ездила на поезде в типографию, принадлежащую совсем другому - городскому - миру.
И все же сдается мне, что описываемые картины не имеют привязки ко времени. Они как бы повисли над Россией в нарушении всех законов геометрии и перспективы, словно парящие человеческие фигуры на картинах Шагала.
Толстая рассказывает историю детства, историю взросления двух девочек.
Девочки жадно впитывают в себя происходящее, реальность сплетается с детскими фантазиями. Необычные предметы из старых сундуков будят воображение.
Детей манит все скрытое, запретное; ведь именно в этом случае вещи не называются своими именами и остается полет для фантазии. А если где-то вдобавок присутствует неосознанный эротический компонент, то все делается вдвойне таинственным...
Наибольшую эротическую нагрузку несет расположенная в самом сердце таинственного дома "кровать на стеклянных ногах". Там, как подозревают девочки, спит супружеская пара: огромная чудо-женщина - хозяйка Вероника Викентьевна и маленький дядя Паша.
... Но почему же рассказ о чудесном саде так неожиданно обрывается? Почему сокровища Дяди Паши вдруг теряют былую привлекательность? Неужели все дело в неизбежном старении дяди Паши и в том, что со временем поблекли, выгорели яркие краски на волшебных предметах?
Да нет же...
Просто в какой-то момент девочкам пришла пора повзрослеть.
Юность окончилась, и теперь нельзя войти в закрытую дверь.
Казалось, детство будет вечным. Но оно закончилось: всем известно, что дети всегда мечтают поскорей вступить во взрослую жизнь.
И тогда, словно по мановению волшебной палочки, сад поблек, потускнел, стал восприниматься совсем иначе. Взрослым недоступны свежесть и непредвзятость восприятия.
"Жизнь вечна. Умирают только птицы", - учит Толстая. Именно так мы думаем в детстве, когда мир повернут к нам своей солнечной, бесконечной стороной, и мертвое тельце птицы не может омрачить наше существование.
И только потом, когда мы вырастем, мы прочтем у Борхеса про архетипы и задумаемся. Оказывается, все наоборот: животные как раз бессмертны, ибо не знают о своей смертности. А человек... Он обречен уметь радоваться, хотя и знает, что всему приходит конец.
В конце рассказа становится ясно, что центральный символический образ - это Часы из таинственного дома. Над циферблатом часов расположена крохотная стеклянная комнатка, где за столом сидят Золотая Дама, кубком отстукивающая ход времени, и Золотой Кавалер. Эти персонажи до духу в точности совпадают со считалкой о Золотом крыльце и символизируют двоих хозяев дома - Хозяйку и дядю Пашу. Замурованные в стеклянной комнате часов, заводные фигурки обрели-таки бессмертие.
И все же... Этот рассказ не о смерти и бессмертии. И даже не о взрослении...
Несмотря на некоторую грусть, приличествующую повествованию о бренности всего сущего, рассказ этот - о сотнях мельчайших деталях, на которые обращает внимание внимательный глаз. О красоте и таинственности мира вокруг нас...
Которые и показывает нам автор во всем великолепии.