Яркие лучи летнего солнца светили мне в глаза и ласкали лицо, будто пытаясь согреть и приласкать. Навязчиво, но, не смотря на это очень нежно. Но я не жмурился от яркого света, не чувствовал тепла, хотя знал, лицу должно быть очень приятно. Мне это знакомо: еще неделю назад я также подставлял лицо серому небу, позволяя каплям дождя смыть невероятную усталость, которая копилась даже ни днями, ни неделями, а годами.
Ах да, я забыл представиться. Меня зовут Кир. Просто Кир.
Вы, наверно, хотите спросить, почему я не щурю глаза, когда меня слепит солнечный диск? Вы мне все равно не поверите, чтобы я не сказал, потому, я скажу правду. Уже как шестьдесят шесть часов у меня не бьется сердце. Я мертв. И я знаю, что сейчас не сплю, это не кошмар, и знаю, что в фантастике, которую я, кстати, очень люблю, таких, как я сейчас называют очень просто - зомби.
Нет, вы не подумайте, я еще не развалился на запчасти, я ровно хожу, и даже чисто одет, да и речь у меня пока что более, чем внятная. Я помню имена своих родных, и прекрасно помню, почему мое сердце больше никогда не будет биться. Я помню, как это приятно, когда на улице тепло, и как приятно может ласкать летний, вечерний ветерок.
Скрывая глаза под солнцезащитными очками черного цвета, рядом со мной сидел молодой парень в дорогом костюме. Я не чувствовал, но был уверен, он пахнет какими-нибудь фирменными духами.
Он представился простым русским именем Евгений, но познакомились мы с ним задолго до того, как я умер. Кстати, именно благодаря этому человеку я еще в состоянии сидеть на лавочке и безвольно выполнять его приказы. Отныне - он мой хозяин. Ах, забыл сказать. Евгений некромант, он поднимает мертвых.
Я слишком поздно понял, что есть вещи пострашнее смерти. Это то, что случается после того, как ты делаешь последний в своей жизни вдох.
Как правило, человек часто задумывается о старухе с косой и справедливо боится с ней встречи. Он молится за родных, молится за себя, но не знает, что смерть может уже стоять за углом, постукивая по косе костлявыми пальцами. Наверно, она умеет ехидно улыбаться и наказывать идиотов вроде меня. Почему наказывать? Потому что я был что угодно отдать, чтобы уйти на вечный упокой. У меня осталось единственное, что неподвластно Евгению - моя душа.
Воля, разум, желания - это все давно под его контролем. Я не смогу встать с этой скамейки, если он этого не захочет и посчитает, что ему нужна компания, не смогу посмотреть в сторону, если Евгений вдруг решит, что мне не стоит вообще пугать людей своей бледной рожей.
Однажды, я просто захотел избавиться от всех своих проблем, от того невероятного груза, который я больше был не в состояние вынести. И только сейчас я понял, как люблю жизнь. Со всеми черными полосами, проблемами, но люблю. Всей душой люблю. Да потому что у меня больше ничего не осталось.
Евгений прикурил, а я рефлекторно поморщился. Знаю ведь, не чувствую запахов, а эта старая привычка осталась. Как глупо.
Летним вечером эта аллея пустовала. Все взяли отпуска и уехали на дачи, курорты или просто за город на пикники, потому редких прогуливающихся людей можно было пересчитать по пальцам. Только в глаза бросалась девушка в инвалидном кресле. Она была прекрасна. Будь я живым, то обязательно бы подошел, познакомился с ней, не смотря на то, что она прикована к инвалидному креслу. Эти глаза, которые светились жизнью и притягивали как магнит, заставляя душу радоваться и петь. Да! Меня привлекли в этой девушки глаза цвета жизни! Мертвый романтик.
Тело резко дернулось, заставляя наклониться и подобрать с земли мягкую игрушку, которая упала мне в ноги.
- Девушка, вы обронили, - голос у Евгения был мягкий и дружелюбный. Он располагал к общению. С такими людьми всегда хотелось делиться проблемами - потому что они отличные слушатели. Именно это качество привлекло меня в Жене, когда мы с ним только познакомились в одном из местных Баров.
Я и сообразить не успел, как у меня в руках оказалась мягкая игрушка, а сам я уже не сижу, а стою на ногах рядом с этой прекрасной девушкой. Я же говорил, что я давно марионетка в тонких и коварных ментальных сетях Евгения.
Знаете, что я понял в этой смерти? Мертвый чувствует жизнь также, как собака чувствует погребенного под завалами человека. Тонкая, невидимая нить тепла. Вот эта девушка буквально сочилась этим теплом. Нет, я сейчас не про температуру тела. Вам, живым, не понять, но я попробую объяснить. Человек, который любит жизнь и все, что его окружает, всегда очень светлый, он притягивает людей словно магнит, заставляя стать чуточку добрей. Это невероятно, но действительно так. Наверное, из уст самоубийцы это звучит наивно. И мертвый это тепло ощущает в разы острей. И знаете? В этот момент на душе начинает что-то неприятно стягивать, заставляя сожалеть.
Как вы считаете, о чем думает человек, который наглотался таблеток и уже прекрасно понимает, что жить ему осталось не больше десяти минут? О том, что все наконец закончилось, что все проблемы решены? Нет, он думает только о том, как любит жизнь, и о том, как спасти себя. И какой же все - таки он идиот. Какой я идиот!
Девчонка, которая навсегда прикована к инвалидному креслу не сдалась, а я, слабак, сдался под грузом офисной работы, рутины и одиночества.
- Ой, спасибо вам большое.
Боги! Какая же она "теплая". Мне хочется обнять ее и заразиться жизнью! Крепко обнять и не отпускать. Я сейчас словно ищейка, которая взяла тот самый след еще теплого человека под завалами. Только разница в том, что пес ищет температуру, которая отличается от температуры окружающей среды, а я внутренний уют, которым обладают единицы.
- Мне кажется, мой друг хочет вас проводить. Ведь уже темнеет и опасно. Не так ли, Кир?
Тело словно пронзило миллион иголочек, которые единовременно решили уколоть, заставляя повиноваться этому приятному голосу. Теперь от меня вновь ничего не осталось, кроме этого повиновения хозяину, хотя сам Евгений не любил это слово. Он называл себя некромантом.
Я невольно кивнул головой, соглашаясь. Хотя что врать, я бы все равно согласился.
- Просто мой друг очень стеснительный, но поверьте, он очень хороший человек, - Евгений подмигнул и сделала шаг назад, будто позволяя мне действовать самостоятельно. Но я то знал: без него я никто, без него я и шагу не смогу сделать и буду просто тряпичной куклой.
- Я ничего не имею против, - девушка белоснежно улыбнулась, а Женя сделал поклон и протянул невесть откуда взявшуюся ромашку.
- Вот и хорошо, Любовь, - поправив пиджак, Евгений зачем то улыбнулся и мне.
- Но...но я не представлялась!
Евгения уже и след простыл. Не знаю, как он так мастерски исчез, но я знаю, что он недалеко. Иначе бы я не стоял, не шел, не смотрел, окончательно умер. Он мой хозяин, а значит, мой воздух, благодаря которому я еще топчу эту землю.
Пальцы коснулись стали ручек инвалидной коляски. Я знаю, что они холодные, но не чувствую этого. Единственное, что я могу ощущать, это эти миллион иголочек, которые насквозь прокалывают, когда ментальные ниточки Евгения касаются меня. Только это хоть как-то заставляет ощущать боль. Хотя я мертв, что может болеть? Может, так болит душа?...
- Любовь...какое красивое у вас имя. Любовь, - я будто смаковал это слово, и уверен, будь у него вкус, он был бы сладковато - кислый, оставлявший приятное, может слегка и необычное послевкусие.
Я испугался своим бледным пальцам, на которых уже появлялись трупные пятна. Хотя, по всем правилам, они должны были появиться очень давно. И только благодаря Евгению ими не было покрыто все тело. Я и знать не хотел, какие процессы происходят у меня внутри. Гниение? Я не биолог, я офисный неудачник, и не знаю даже таких элементарных вещей. Хотя, мне кажется, оно сейчас даже к лучшему.
- Спасибо большое, - смутилась девушка, и я заметил, как она безжалостно выдергивает из ромашки лепестки, а те безвольно падали на землю.
- Любит, - уверенно ответил я. Не знаю почему. Может потому, что такую девушку нельзя не любить?
И ведь чем дольше я находился рядом, тем больше моя душа тянулась к этому теплу. Невероятно, необычно. Ради этого стоило умереть. Нет, я не был романтиком. Вот что делает с людьми смерть. Ай, вам, живым, не понять.
- Ах, - девушка выбросила ромашку, и видимо оставшийся лепесток, который дал ответ, огорчил ее. - Я не гадаю на любовь. Я гадаю, смогу ли когда-нибудь встать на ноги.
- Глупости какие. Конечно, ну конечно сможете. Главное верьте.
- Вам так легко о чем-то судить. Знаете, вы можете добиться чего угодно. Вы ходите, весь мир лежит перед ногами, в буквальном смысле этого слова. Вы способны сами спуститься по лестнице, сесть в поезд и уехать куда захотите. Понимаете? Видеть это безграничный мир, который для меня начинается и заканчивается только в этом парке, открыт перед вами.
Я замер и обернулся за спину. Я хотел увидеть Евгения, но увидел только пустую аллею.
Интересно, где он? Если сейчас он меня отпустит, то я навсегда умру и не договорю с этой очаровательной девушкой. Нет, пожалуйста, через час, два, но не сейчас.
Вы спросите, что в ней очаровательного? Я не дам ответа. Нет-нет, она не модельной внешность, совсем не внешность меня так привлекла и тянула. Меня тянули эти голубые глаза, улыбка и невероятное тепло, которое было перемешано с усталостью.
- А ведь ты права.
Какой же я идиот! Почему, ну почему все пришло так поздно?
Почему любовь к жизни пришла после смерти? Когда я жрал горсть таблеток, я не думал ни о чем. Ни даже почему я не ищу другого выхода. И знаете. Я даже до конца не верил в свою смерть. Мне это казалось какой-то глупой попыткой суицида, которая не увенчается трагическим финалом, и после которой рядом будут люди, способные меня пожалеть. Да, я жалкий. Наверное, очень жалкий в ваших глазах. Но разве я спорю?
- Кир, - девушка повернулась и коснулась моей руки. Жаль, я не ощутил этого прикосновения.
Наверно, у нее очень нежные и теплые руки. А еще мне кажется, что они пахнут лавандой. Не знаю почему, просто я в этом уверен. Не спрашивайте. Я мертвый, только это должно вас смущать.
- У тебя очень холодные руки. Ты замерз?
- Я умер, Любовь. Понимаешь? Я мертв.
- Прости, не понимаю, - я видел, как недоумение меняется каким-то испугом. Конечно, ведь уже поздно и мы в парке вдвоем. Или не каждый день ей говорят такое. - Ты, наверное, просто очень сильно устал. Я сама доберусь до дома, мне недалеко, ты не волнуйся.
Черт возьми! Я готов поспорить, она пахнет лавандой. Да, я сумасшедший. Но я мертвый сумасшедший, и это мне простительно.
- У тебя очень красивые глаза, - я будто ее не слышал.
Я хотел сказать, что тону в них, но это прозвучит банально, нелепо и даже очень пошло в данной ситуации. Но я действительно тонул в них. Я видел в них отражение жизни и любви к ней.
А еще я видел, какой я все- таки идиот.
Этот огромный, безумный мир заполненный не менее безумными людьми. Почему смертельно больные хватаются за любую ниточку, которая может спасти им жизнь? Почему люди, которые теряют близких, находят в себе силы жить дальше? Да черт возьми, почему эта девушка, которая не умеет ходить так ценит свое существование? Разве это можно назвать жизнью?
А я испугался банальных проблем, я хотел, чтобы меня всегда кто-то жалел, любил. Я просто хотел все и сразу, но притом при первой неудачи я сдавался. Не находил в себе силы, чтобы просто взять и решить всю гору мелких, бытовых проблем. Я сдался, когда меня бросила девушка, которую я даже не любил. Сдался, когда меня понизили в должности, я безвольно злился, когда просто нелепо падал в лужу, называя себя главным неудачником. Но я никогда не думал, что я могу сделать, чтобы что-то поменять в жизни. Не думал я о том, сколько красивых мест, которые я никогда не видел, мог посетить, со сколькими светлыми людьми я мог познакомиться.
Я даже не думал о своих родителях. Я думал только о себе, и о том, кто меня пожалеет.
А что сейчас? Сейчас я гниющий мутант, который может выполнять только приказы хозяина.
Я больше не дышу и никогда не смогу ощутить какой приятный воздух после грозы и как пахнет сирень. Как пахнут руки моей мамы, и как пахнет лаванда. Мое сердце остановилось.
Я стоял на месте словно вкопанный уже пару минут и смотрел в эти очаровательные глаза.
Любовь не моргала, а у меня этот защитный рефлекс пропал, как я умер.
Когда я присел перед ней на корточки, то девушка не испугалась. Я видел себя в зеркале, я знаю, что бледный словно смерть, и если прохожий не обратит внимания, то при ближайшем рассмотрении видны сини пятна.
- Если бы я знал, что встречу тебя, я бы никогда этого не сделал.
Нет, я не влюбился. Я вообще не верю в любовь с первого взгляда. Или боюсь признаться себе в таком легкомыслии? Мне уже далеко не восемнадцать, чтобы верить в такое.
- Что не сделали? Кир, я тебя не понимаю, - Любовь растерялась, неуверенно пожав плечами, будто извиняясь.
- Не расстался с жизнью.
Наверно, ей было неприятно, когда я взял ее за руку, но мне так хотелось прикоснуться.
Что со мной случилось? Не спрашивайте, я не знаю. Я знал одно, мне необходимо было обнять эту девушку. Я сумасшедший? Вы правы. По мне бы плакала психушка, но по мне плачет морг.
- Знаете, я наверно и правда пойду. Уже очень поздно, - высвободив свою ладошку из моих рук, Любовь улыбнулась. - Доброй ночи, Кир.
А я стоял и как последний дурак смотрел на удаляющуюся девушку.
И не мог пошевелиться. Я был словно парализован, не в состоянии сделать даже шаг.
Это шуточки Евгения, опять этот стервец решил пустить свои ментальные ниточки!
- Ненавижу тебя! Ты слышишь! Я тебя ненавижу!
Я не знаю, куда я кричал. Обращался к Богу? К некроманту? К себе?
- За что? - Евгений оказался рядом также неожиданно, как и некогда исчез.
- Сволочь! - я схватил некроманта за грудки и с силой прижал к дереву. - За что ты меня держишь!? Почему, почему ты не позволил мне догнать её?!
- Кир, - наверно, в таком положении человек не должен улыбаться, но Кир улыбался. - Я тебя давно уже не держу.
- Ты лжешь! Я и пошевелиться не мог, когда Любовь уходила!
- Может из-за твоей робости? - Евгений аккуратно высвободился из моих цепких рук и отошел на пару шагов назад. - Знаешь, Кир. Дурак ты.
Он произнес это без злобы, без издевки и так добродушно, что я даже спорить не стал.
Ну, если я действительно дурак?
- Уже поздно, думаю, пора домой. Добрых снов, Кир.
И он оставил меня одного. Совсем одного. Я только чувствовал, как в висках пульсировало от адреналина, как тряслись от гнева руки, как мне было жарко этим вечером и как ласкает ветер мое лицо.
Пульс?!
- Что?! - догнать Евгения было тяжело. Неужели все некроманты так быстро передвигаются, или мне попался особо шустрый?
- Что ты со мной сделал?
- Я? Я с тобой ничего не делал. Я сидел на лавочке и пил чай. А что? Что-то не так?
- Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
- Знаешь, - Кирилл опустил взгляд и на пару секунд замолчал, будто пытаясь сформулировать свою мысль. - В этой жизни все делает любовь.
Он ушел, и догонять его я не стал. Любовь...Интересно, с какой буквы эта любовь?
Та, которая позволила мне понять, что необходимо бороться? Та самая Любовь в инвалидном кресле. Или любовь к себе, к жизни, ко всему, что тебя окружает, что может подарить тепло.
Тепло...черт возьми, мне хотелось обнять любого, кто попадется мне навстречу. Подарить хоть капельку той жажды и стремления жить, которые меня переполняли. Объяснить любому и всякому, что пока ты жив, нет ничего невозможного, непосильного, с чем бы он не справился. Рассказать, как огромен мир и что каждый обязан его повидать. Рассказать, как вкусно пахнет лаванда и как надо ценить каждое мгновение. Мне хотелось догнать и обнять Любовь.
И я ее догнал. Тут самую Любовь, которая вернула меня к жизни.
Как? Ай, друзья, не спрашивайте. Я все равно вам не смогу объяснить.
Я же недавно был еще мертв...
Сердцебиение
"Знаешь, у мертвых есть тоже душа,
Словно тайна на семи замках."
CureLis. Мертвые боги
Яркие лучи летнего солнца светили мне в глаза и ласкали лицо, будто пытаясь согреть и приласкать. Навязчиво, но, не смотря на это очень нежно. Но я не жмурился от яркого света, не чувствовал тепла, хотя знал, лицу должно быть очень приятно. Мне это знакомо: еще неделю назад я также подставлял лицо серому небу, позволяя каплям дождя смыть невероятную усталость, которая копилась даже ни днями, ни неделями, а годами.
Ах да, я забыл представиться. Меня зовут Кир. Просто Кир.
Вы, наверно, хотите спросить, почему я не щурю глаза, когда меня слепит солнечный диск? Вы мне все равно не поверите, чтобы я не сказал, потому, я скажу правду. Уже как шестьдесят шесть часов у меня не бьется сердце. Я мертв. И я знаю, что сейчас не сплю, это не кошмар, и знаю, что в фантастике, которую я, кстати, очень люблю, таких, как я сейчас называют очень просто - зомби.
Нет, вы не подумайте, я еще не развалился на запчасти, я ровно хожу, и даже чисто одет, да и речь у меня пока что более, чем внятная. Я помню имена своих родных, и прекрасно помню, почему мое сердце больше никогда не будет биться. Я помню, как это приятно, когда на улице тепло, и как приятно может ласкать летний, вечерний ветерок.
Скрывая глаза под солнцезащитными очками черного цвета, рядом со мной сидел молодой парень в дорогом костюме. Я не чувствовал, но был уверен, он пахнет какими-нибудь фирменными духами.
Он представился простым русским именем Евгений, но познакомились мы с ним задолго до того, как я умер. Кстати, именно благодаря этому человеку я еще в состоянии сидеть на лавочке и безвольно выполнять его приказы. Отныне - он мой хозяин. Ах, забыл сказать. Евгений некромант, он поднимает мертвых.
Я слишком поздно понял, что есть вещи пострашнее смерти. Это то, что случается после того, как ты делаешь последний в своей жизни вдох.
Как правило, человек часто задумывается о старухе с косой и справедливо боится с ней встречи. Он молится за родных, молится за себя, но не знает, что смерть может уже стоять за углом, постукивая по косе костлявыми пальцами. Наверно, она умеет ехидно улыбаться и наказывать идиотов вроде меня. Почему наказывать? Потому что я был что угодно отдать, чтобы уйти на вечный упокой. У меня осталось единственное, что неподвластно Евгению - моя душа.
Воля, разум, желания - это все давно под его контролем. Я не смогу встать с этой скамейки, если он этого не захочет и посчитает, что ему нужна компания, не смогу посмотреть в сторону, если Евгений вдруг решит, что мне не стоит вообще пугать людей своей бледной рожей.
Однажды, я просто захотел избавиться от всех своих проблем, от того невероятного груза, который я больше был не в состояние вынести. И только сейчас я понял, как люблю жизнь. Со всеми черными полосами, проблемами, но люблю. Всей душой люблю. Да потому что у меня больше ничего не осталось.
Евгений прикурил, а я рефлекторно поморщился. Знаю ведь, не чувствую запахов, а эта старая привычка осталась. Как глупо.
Летним вечером эта аллея пустовала. Все взяли отпуска и уехали на дачи, курорты или просто за город на пикники, потому редких прогуливающихся людей можно было пересчитать по пальцам. Только в глаза бросалась девушка в инвалидном кресле. Она была прекрасна. Будь я живым, то обязательно бы подошел, познакомился с ней, не смотря на то, что она прикована к инвалидному креслу. Эти глаза, которые светились жизнью и притягивали как магнит, заставляя душу радоваться и петь. Да! Меня привлекли в этой девушки глаза цвета жизни! Мертвый романтик.
Тело резко дернулось, заставляя наклониться и подобрать с земли мягкую игрушку, которая упала мне в ноги.
- Девушка, вы обронили, - голос у Евгения был мягкий и дружелюбный. Он располагал к общению. С такими людьми всегда хотелось делиться проблемами - потому что они отличные слушатели. Именно это качество привлекло меня в Жене, когда мы с ним только познакомились в одном из местных Баров.
Я и сообразить не успел, как у меня в руках оказалась мягкая игрушка, а сам я уже не сижу, а стою на ногах рядом с этой прекрасной девушкой. Я же говорил, что я давно марионетка в тонких и коварных ментальных сетях Евгения.
Знаете, что я понял в этой смерти? Мертвый чувствует жизнь также, как собака чувствует погребенного под завалами человека. Тонкая, невидимая нить тепла. Вот эта девушка буквально сочилась этим теплом. Нет, я сейчас не про температуру тела. Вам, живым, не понять, но я попробую объяснить. Человек, который любит жизнь и все, что его окружает, всегда очень светлый, он притягивает людей словно магнит, заставляя стать чуточку добрей. Это невероятно, но действительно так. Наверное, из уст самоубийцы это звучит наивно. И мертвый это тепло ощущает в разы острей. И знаете? В этот момент на душе начинает что-то неприятно стягивать, заставляя сожалеть.
Как вы считаете, о чем думает человек, который наглотался таблеток и уже прекрасно понимает, что жить ему осталось не больше десяти минут? О том, что все наконец закончилось, что все проблемы решены? Нет, он думает только о том, как любит жизнь, и о том, как спасти себя. И какой же все - таки он идиот. Какой я идиот!
Девчонка, которая навсегда прикована к инвалидному креслу не сдалась, а я, слабак, сдался под грузом офисной работы, рутины и одиночества.
- Ой, спасибо вам большое.
Боги! Какая же она "теплая". Мне хочется обнять ее и заразиться жизнью! Крепко обнять и не отпускать. Я сейчас словно ищейка, которая взяла тот самый след еще теплого человека под завалами. Только разница в том, что пес ищет температуру, которая отличается от температуры окружающей среды, а я внутренний уют, которым обладают единицы.
- Мне кажется, мой друг хочет вас проводить. Ведь уже темнеет и опасно. Не так ли, Кир?
Тело словно пронзило миллион иголочек, которые единовременно решили уколоть, заставляя повиноваться этому приятному голосу. Теперь от меня вновь ничего не осталось, кроме этого повиновения хозяину, хотя сам Евгений не любил это слово. Он называл себя некромантом.
Я невольно кивнул головой, соглашаясь. Хотя что врать, я бы все равно согласился.
- Просто мой друг очень стеснительный, но поверьте, он очень хороший человек, - Евгений подмигнул и сделала шаг назад, будто позволяя мне действовать самостоятельно. Но я то знал: без него я никто, без него я и шагу не смогу сделать и буду просто тряпичной куклой.
- Я ничего не имею против, - девушка белоснежно улыбнулась, а Женя сделал поклон и протянул невесть откуда взявшуюся ромашку.
- Вот и хорошо, Любовь, - поправив пиджак, Евгений зачем то улыбнулся и мне.
- Но...но я не представлялась!
Евгения уже и след простыл. Не знаю, как он так мастерски исчез, но я знаю, что он недалеко. Иначе бы я не стоял, не шел, не смотрел, окончательно умер. Он мой хозяин, а значит, мой воздух, благодаря которому я еще топчу эту землю.
Пальцы коснулись стали ручек инвалидной коляски. Я знаю, что они холодные, но не чувствую этого. Единственное, что я могу ощущать, это эти миллион иголочек, которые насквозь прокалывают, когда ментальные ниточки Евгения касаются меня. Только это хоть как-то заставляет ощущать боль. Хотя я мертв, что может болеть? Может, так болит душа?...
- Любовь...какое красивое у вас имя. Любовь, - я будто смаковал это слово, и уверен, будь у него вкус, он был бы сладковато - кислый, оставлявший приятное, может слегка и необычное послевкусие.
Я испугался своим бледным пальцам, на которых уже появлялись трупные пятна. Хотя, по всем правилам, они должны были появиться очень давно. И только благодаря Евгению ими не было покрыто все тело. Я и знать не хотел, какие процессы происходят у меня внутри. Гниение? Я не биолог, я офисный неудачник, и не знаю даже таких элементарных вещей. Хотя, мне кажется, оно сейчас даже к лучшему.
- Спасибо большое, - смутилась девушка, и я заметил, как она безжалостно выдергивает из ромашки лепестки, а те безвольно падали на землю.
- Любит, - уверенно ответил я. Не знаю почему. Может потому, что такую девушку нельзя не любить?
И ведь чем дольше я находился рядом, тем больше моя душа тянулась к этому теплу. Невероятно, необычно. Ради этого стоило умереть. Нет, я не был романтиком. Вот что делает с людьми смерть. Ай, вам, живым, не понять.
- Ах, - девушка выбросила ромашку, и видимо оставшийся лепесток, который дал ответ, огорчил ее. - Я не гадаю на любовь. Я гадаю, смогу ли когда-нибудь встать на ноги.
- Глупости какие. Конечно, ну конечно сможете. Главное верьте.
- Вам так легко о чем-то судить. Знаете, вы можете добиться чего угодно. Вы ходите, весь мир лежит перед ногами, в буквальном смысле этого слова. Вы способны сами спуститься по лестнице, сесть в поезд и уехать куда захотите. Понимаете? Видеть это безграничный мир, который для меня начинается и заканчивается только в этом парке, открыт перед вами.
Я замер и обернулся за спину. Я хотел увидеть Евгения, но увидел только пустую аллею.
Интересно, где он? Если сейчас он меня отпустит, то я навсегда умру и не договорю с этой очаровательной девушкой. Нет, пожалуйста, через час, два, но не сейчас.
Вы спросите, что в ней очаровательного? Я не дам ответа. Нет-нет, она не модельной внешность, совсем не внешность меня так привлекла и тянула. Меня тянули эти голубые глаза, улыбка и невероятное тепло, которое было перемешано с усталостью.
- А ведь ты права.
Какой же я идиот! Почему, ну почему все пришло так поздно?
Почему любовь к жизни пришла после смерти? Когда я жрал горсть таблеток, я не думал ни о чем. Ни даже почему я не ищу другого выхода. И знаете. Я даже до конца не верил в свою смерть. Мне это казалось какой-то глупой попыткой суицида, которая не увенчается трагическим финалом, и после которой рядом будут люди, способные меня пожалеть. Да, я жалкий. Наверное, очень жалкий в ваших глазах. Но разве я спорю?
- Кир, - девушка повернулась и коснулась моей руки. Жаль, я не ощутил этого прикосновения.
Наверно, у нее очень нежные и теплые руки. А еще мне кажется, что они пахнут лавандой. Не знаю почему, просто я в этом уверен. Не спрашивайте. Я мертвый, только это должно вас смущать.
- У тебя очень холодные руки. Ты замерз?
- Я умер, Любовь. Понимаешь? Я мертв.
- Прости, не понимаю, - я видел, как недоумение меняется каким-то испугом. Конечно, ведь уже поздно и мы в парке вдвоем. Или не каждый день ей говорят такое. - Ты, наверное, просто очень сильно устал. Я сама доберусь до дома, мне недалеко, ты не волнуйся.
Черт возьми! Я готов поспорить, она пахнет лавандой. Да, я сумасшедший. Но я мертвый сумасшедший, и это мне простительно.
- У тебя очень красивые глаза, - я будто ее не слышал.
Я хотел сказать, что тону в них, но это прозвучит банально, нелепо и даже очень пошло в данной ситуации. Но я действительно тонул в них. Я видел в них отражение жизни и любви к ней.
А еще я видел, какой я все- таки идиот.
Этот огромный, безумный мир заполненный не менее безумными людьми. Почему смертельно больные хватаются за любую ниточку, которая может спасти им жизнь? Почему люди, которые теряют близких, находят в себе силы жить дальше? Да черт возьми, почему эта девушка, которая не умеет ходить так ценит свое существование? Разве это можно назвать жизнью?
А я испугался банальных проблем, я хотел, чтобы меня всегда кто-то жалел, любил. Я просто хотел все и сразу, но притом при первой неудачи я сдавался. Не находил в себе силы, чтобы просто взять и решить всю гору мелких, бытовых проблем. Я сдался, когда меня бросила девушка, которую я даже не любил. Сдался, когда меня понизили в должности, я безвольно злился, когда просто нелепо падал в лужу, называя себя главным неудачником. Но я никогда не думал, что я могу сделать, чтобы что-то поменять в жизни. Не думал я о том, сколько красивых мест, которые я никогда не видел, мог посетить, со сколькими светлыми людьми я мог познакомиться.
Я даже не думал о своих родителях. Я думал только о себе, и о том, кто меня пожалеет.
А что сейчас? Сейчас я гниющий мутант, который может выполнять только приказы хозяина.
Я больше не дышу и никогда не смогу ощутить какой приятный воздух после грозы и как пахнет сирень. Как пахнут руки моей мамы, и как пахнет лаванда. Мое сердце остановилось.
Я стоял на месте словно вкопанный уже пару минут и смотрел в эти очаровательные глаза.
Любовь не моргала, а у меня этот защитный рефлекс пропал, как я умер.
Когда я присел перед ней на корточки, то девушка не испугалась. Я видел себя в зеркале, я знаю, что бледный словно смерть, и если прохожий не обратит внимания, то при ближайшем рассмотрении видны сини пятна.
- Если бы я знал, что встречу тебя, я бы никогда этого не сделал.
Нет, я не влюбился. Я вообще не верю в любовь с первого взгляда. Или боюсь признаться себе в таком легкомыслии? Мне уже далеко не восемнадцать, чтобы верить в такое.
- Что не сделали? Кир, я тебя не понимаю, - Любовь растерялась, неуверенно пожав плечами, будто извиняясь.
- Не расстался с жизнью.
Наверно, ей было неприятно, когда я взял ее за руку, но мне так хотелось прикоснуться.
Что со мной случилось? Не спрашивайте, я не знаю. Я знал одно, мне необходимо было обнять эту девушку. Я сумасшедший? Вы правы. По мне бы плакала психушка, но по мне плачет морг.
- Знаете, я наверно и правда пойду. Уже очень поздно, - высвободив свою ладошку из моих рук, Любовь улыбнулась. - Доброй ночи, Кир.
А я стоял и как последний дурак смотрел на удаляющуюся девушку.
И не мог пошевелиться. Я был словно парализован, не в состоянии сделать даже шаг.
Это шуточки Евгения, опять этот стервец решил пустить свои ментальные ниточки!
- Ненавижу тебя! Ты слышишь! Я тебя ненавижу!
Я не знаю, куда я кричал. Обращался к Богу? К некроманту? К себе?
- За что? - Евгений оказался рядом также неожиданно, как и некогда исчез.
- Сволочь! - я схватил некроманта за грудки и с силой прижал к дереву. - За что ты меня держишь!? Почему, почему ты не позволил мне догнать её?!
- Кир, - наверно, в таком положении человек не должен улыбаться, но Кир улыбался. - Я тебя давно уже не держу.
- Ты лжешь! Я и пошевелиться не мог, когда Любовь уходила!
- Может из-за твоей робости? - Евгений аккуратно высвободился из моих цепких рук и отошел на пару шагов назад. - Знаешь, Кир. Дурак ты.
Он произнес это без злобы, без издевки и так добродушно, что я даже спорить не стал.
Ну, если я действительно дурак?
- Уже поздно, думаю, пора домой. Добрых снов, Кир.
И он оставил меня одного. Совсем одного. Я только чувствовал, как в висках пульсировало от адреналина, как тряслись от гнева руки, как мне было жарко этим вечером и как ласкает ветер мое лицо.
Пульс?!...Продолжение рассказа вы можете увидеть наhttp://fan-book.ru/catalog/books/electronic/serdtsebienie.html