Когда сыпались, умолкли
мирские бубенцы;
прозрели совести бинокли
увядшие венцы.

Ещё бубенчики пустыни
дрожат; дрейфуя грань,
шумит механики, и стынет
незыблемости ткань.

Роятся, отступают тени,
руинный коридор
рассыпался, канвы цветений,
сравнялся под забор.

Прохладно навевает ветер
мелодию ветвей;
рутины костенеют ветви
в остатке тёплых дней.

Окостеневшие рессоры 
и травяной рельеф;
угасшие тревожат ссоры
методику дерев.

По колее, без притязанья,
прорезывая хруст;
чердак пустыни мирозданья;
угрюмо, дико; пуст.