Девушка лежала на кровати и медленно угасала. Ее губы шептали не понятные слова, ее била лихорадка. Эти мучения продолжались уже четвертый день. Лекарь, который был с ней в течение всего этого времени, уже ни чем не мог ей помочь.
Ее звали Сесилия. Ей было около двадцати лет. Она была очень красивой, она обладала такой внешностью, которая заставляла мужчин оборачиваться, а женщин с завистью провожать ее взглядом. У нее были длинные волосы цвета темного шоколада, белая как снег кожа, глаза цвета бирюзы . Сесилия сейчас мало напоминала ту молодую, привлекательную девушку , которой она была раньше. Волосы разметались по подушке, они напоминали сухую солому, взгляд был потухшим. Болезнь отбирала последние силы.
Рядом с ее постелью сидел мужчина, он был здесь уже давно. Он напоминал призрака. Бледная кожа, глаза красные от бессонницы, осунувшееся лицо. За это время он похудел и постарел и сейчас был похож на пятидесятилетнего старика. Казалось, он умирал вместе с ней. Во всем, что с ней случилось он винил себя, хотя он был в чем - то права, но разве можно жалеть о самых счастливых днях, которые они провели вместе.
- Ты не виноват в случившемся, - сказала тихо вошедшая в комнату девушку , - Ральф, мне жаль.
Он даже не обернулся, чтобы посмотреть на нее, все его внимание было приковано к любимой.
- Лада, спаси ее, я знаю, что ты можешь, - сказал он, - ты ведь умеешь творить чудеса.
Лада подошла к постели больной и взяла девушку за руку. Ральф знал, что Лада обладает теми качествами, которым обладает лишь один человек из миллиона, в кругу бессмертных ее боялись и ею и восхищались. Она видела всех насквозь, но она никогда не разделяла людей на хороших и на плохих. Лада была совершенна в духовном плане. Ей было известно о том, что твориться на душе у Ральфа, и понимала, что сейчас он сам находиться на краю гибели.
Взяв девушку за руку, она поняла, что бессильна, даже если Лада отдаст все свои силы на спасение этой девушки, то это будет бессмысленной тратой времени и сил. На тот свет ее тянуло нечто большее, чем просто болезнь, ее тянуло туда Ее воля. Никто не мог Ей противостоять. Лада не понимала лишь одно, почему? Может, потому, что она хочет наказать Ральфа?
Лада никогда не врала, и она знала, что сейчас ее другу требуется правда, но как сказать то, что он виноват в смерти любимой, что их встреча довела Сесилию до могилы?
- Я не могу ничем тебе помочь, - сказала Лада, - мне жаль.
- Почему? Ответь мне, почему? - мужчина подскочил к Ладе и прижал ее к стенке, он схватил ее за воротник платья. Он был в гневе, глаза налились кровью. Сейчас он напоминал маньяка, который был готов растерзать жертву, но даже это не заставило Ладу даже вздрогнуть, она оставалась спокойной.
Она прикоснулась рукою к его лицу, она не плакала, но ее сердце обливалась кровью. Лада никогда не кому не показывала, насколько она ранима. Для всех девушка была сильной и стойком. Мало кто из тех, кто ее знал, мог подумать, что по ночам Лада плакала от боли. Слишком много было боли на земле. И она воспринимала ее как свою.
- На это воля небес. Я бессильна тебе помочь. Ты должен ее отпустить. Только так она обретет вечный покой. Сделай это ради нее. Если ты ее по - настоящему любишь,- убеждала его Лада, - прости меня Ральф. Я дала тебе ложную надежду, о чем очень жалею. Прости.
- Я не могу ее отпустить, лучшее, что было в моей жизни, как я буду жить без нее? КАК? - он упал на пол и схватился руками за голову. Все его надежды рухнули в этот миг. Неужели он снова останется один?
- Ральф, ты не будешь один, у тебя останется ваш сын, подумай о ребенке, - напомнила ему Лада.- Она так хотела этого ребенка, сейчас ты должен думать и о нем.
Ральф ее не слышал. Он ненавидел собственного сына, не потому что он был ему противен, а по совершенно другой причине, ведь именно рождение ребенка повлекло за собой болезнь Сесилии. "Послеродовая лихорадка" был диагноз лекаря. Это звучало, как приговор. Ральф винил во всем своего новорожденного сына, который, по его мнению, убил свою мать, он не понимал, что младенец не виноват.
- Не говори мне про него, я ничего не хочу про него слышать, он не мой сын, - сказал с гневом в голосе.- Он ее убил, понимаешь. Этот ребенок убил собственную мать, я не могу ему этого простить.
Мужчина был в гневе. Еще не много и он совсем потеряет голову и в порыве ярости задушит Ладу
- Ральф, где ты? - он обернулся, услышав тихий голос Сесилии. - Неужели ты бросил меня?
- Я здесь, любимая, я никогда тебя брошу, ты знаешь, что я не смогу это сделать, - мужчина отпустил Ладу и сел на постель и взял больную за руку. По его щеке покатилась слеза.
- Где наш сын? Я хочу его видеть, ведь с ним все в порядке? Ральф, где мой сын? - девушку трясло, она вцепилась в его руку.- Я хочу видеть Леонардо!
И девушка снова впала в забытье. Она снова начала что - то шептать. Больная плакала и стонала. Казалось, что Сесилия находиться на краю пропасти и с каждой минуты все приближается к ней. Она начала кричать, хвататься за голову и прося, чтобы кто - нибудь облегчил ее страдания.
- Я могу уменьшить ее боль, и тогда она умрет без мучений. Это все что я могу сделать, - предложила Лада.
Мужчина лишь кивнул, вряд ли он был способен понять, что любимой осталось жить от силы час. Он знал, что у нее началась агония, которая подведет ее к черте, разделяющая жизнь и смерть. Лада приложила руку ко лбу девушки, начала шептать что-то на древнем языке, через минуту больная затихла и погрузилась в сон. Ее лицо стало умиротворенным и спокойным. Но Лада знала, что это ненадолго, что скоро боль усилиться , которую она не сможет уменьшить. Ральф посмотрел на нее пустыми глазами и все понял. И лишь кивнул
- Прости меня, милая, за то, что не смог сделать тебя счастливой. Я очень сильно тебя люблю, и всегда буду любить. Я знаю, что иногда я был жесток к тебе и несправедлив. Прости, что заставил тебя страдать. Я виноват в том, что сейчас ты лежишь и умираешь. Я забыл, что ты гораздо слабее, чем мы. Как только я тебя встретил, я тут же тебя полюбил, я был черствым и злым человеком, но ты меня изменила. И благодаря тебе я понял, что такое жизнь, раньше я жил как во тьме. И лишь с тобой я понял, для чего я живу. Даже если ты умрешь, я буду знать, что ты рядом, в моем сердце. И когда-нибудь мы встретимся, не сейчас, чуть позже, и мы снова будем вместе . Я люблю тебя, мое солнце.
Сессилия открыла глаза и улыбнулась.
- Ты ни в чем не виноват, мы просто хотели быть счастливыми. Но кто-то решил все за нас. Но я была счастлива. Береги нашего сына. Я не смогу стать для него полноценной матерью. Ты должен стать хорошим отцом! Ты должен подарить ему двойную любовь. Береги нашего Лео. Надеюсь, он не доставит тебе проблем. И знай, ты не виноват ни в чем, никто из нас не виноват. Так сложилась наша жизнь, - шептала она, - мне холодно, Ральф, почему здесь так холодно?
Она дернулась и сильно сжала руку любимого. Лада закрыла лицо руками, она много раз видела, как умирают люди, и сейчас она чувствовала холодное дыхание приближающей смерти. Ральф обнял любимую последний раз. Сесилия снова застонала, еще крепче сжимая руку любимого, так крепко, что ногтями поцарапала руку до крови. Ей было очень больно, но она старалась не кричать, чтобы не причинять боль Ральфу. А потом она затихла, она в последний раз улыбнулась ему, а потом последний раз вздохнула и умерла.
Лада выскочила из комнаты, чтобы не слышать рыдания Ральфа, которые наполнили комнату.
* * *
Лада и Ральф стояли около небольшого бугорка. Благодаря стараниям Лады на могиле уже зацвели цветы . Со дня смерти Сессилии прошло уже два дня. За это время Ральф ни разу не заговорил с Ладой, но не это пугало ее. Это время он провел с мертвой, и ни разу не захотел увидеть своего сына. Он ни разу спросил о нем , возникало стойкое ощущение, что Ральф решил забыть, что у него есть сын. Все это время Леонардо находился на попечение Марты, Лада приходила к ней, чтобы увидеть ребенка. Лео был очень красивым малышом, очень похожим на свою мать и отца. Но, похоже, что его отец не хочет выполнять свои обязанности. Ребенка ждет судьба сироты, впрочем многие дети бессмертных не знают своих. Но Лада чувствовала, что этот ребенок отличается от остальных, он был особенным.
Марта, странно улыбалась, глядя на малыша. И однажды она объяснила ей почему:
- Малыша ждет самая удивительная судьба , сама Природа выбрала его. Его ждет очень много приключений, и слишком много боли ему придется испытать. Но такова Ее воля. Ведь он будущий Инквизитор.
Марта была всевидящей с шестисотлетним опытом. Хотя на вид ей было не больше 45, она знала все о человеке, как только его видела. И сейчас она не ошибалась. Марта знала, что ждет Лео в его взрослой жизни.
- Инквизитор. Мне казалось, что им должен стать смертный, а не полусмертный, - удивилась Лада
Марта покачала головой, и взяла малыша на руки. Лео на секунду открыл глаза, а потом снова уснул. Женщина погладила его по головке.
- Иногда сама Природа делает исключения, потому что этот малыш будет самым интересным персонажем в нашей многовековой истории. Он все изменит. И, возможно, через много сотен лет он войдет в историю, как самый удивительный инквизитор всех времен инародов.
Вспоминая ее слова, Лада думала, говорить ли ей об этом Ральфу или стоит обождать, когда он вспомнит про сына, если он конечно вспомнит. Но с каждым часом эта надежда таяла.
- Ты должен навестить сына, - сказала Лада мужчине.
- Я не хочу его видеть, не напоминай мне о нем. Я хочу забыть, что у меня есть сын. И ты тоже должна об этом забыть, - в гневе сказал Ральф. - Завтра я уезжаю. Больше я сюда не вернусь.
- Куда ты поедешь? Ты хочешь бросить собственного сына. Ты сошел с ума от горя! А как же Лео? - прокричала Лада, наблюдая, как Ральф уходит от нее. - Неужели ты ничего к нему не испытываешь.
- Нет. У меня нет сына, и мне все равно, что с ним произойдет. Я не хочу его видеть! Слышишь! Не хочу!
Он ушел. А Лада продолжала стоять у могилы Сесилии. Мало кто мог подумать, как через почти семьсот лет сын отомстит отцу за то, что он его бросил. Ральф еще не знал, что позже будет сожалеть о своем поступке. Очень жалеть, а пока он шел, уверенный в своей правоте.