Фатеева Людмила Юрьевна : другие произведения.

Знай свое место, ч.1 - гл.1

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 3.40*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Часть 1. "ЖРЕБИЙ БРОШЕН" Прелюдия. Глава 1. "Откровения на крыше"

Версия 1.0 beta

ЗНАЙ СВОЕ МЕСТО

Рок-нечто в литературной аранжировке

Полная версия романа + аудиоприложение здесь: Мастер Иллюзий

- Эту книгу я хочу посвятить тебе.

- Нет, - подумав, ответил он. - Посвяти ее Автору Книги Судеб. Я уступаю ему свою очередь. А для меня ты напишешь другую, лучшую...

- Скромный ты мой.

- Да, я такой.

Автору Книги Судеб посвящается...

ОГЛАВЛЕНИЕ:

Часть первая. ЖРЕБИЙ БРОШЕН.

Часть вторая. МОСТЫ СОЖЖЕНЫ.

Часть третья. ПЕРЕЙТИ РУБИКОН.

Часть четвертая. ОЙ!... ГДЕ ЭТО МЫ?

Словарь Терминов.

Рекомендации по употреблению:

Ї Читать медленно, со вкусом, тщательно пережевывая отдельные фразы.

Ї Глотать осторожно, не принимая на веру все подряд.

Ї В связи с особенностями мыслеварительного тракта употреблять с утра пораньше не рекомендуется - грозит несварением мозгов на уровне логического восприятия.

Краткая предыстория создания этой книги:

В Природе всё не просто так - суждено...

("Агата Кристи", из спетых песен)

"В Начале было Слово...", потом Мысль... потом Дело... А еще раньше - приснился нелепый сон. С него все и началось. И сложилась хаотическая мозаика мыслей пятнадцатилетней давности. И переродилась общность единства разрозненного количества в единое общее нового качества.

Часть первая

ЖРЕБИЙ БРОШЕН

Наблюдать удобней с крыши,

И никто не замечает.

На земле скребутся мыши,

Мыши, мыши...

А там они летают...

(из спетых песен)

Прелюдия

Шуру посетила ипохондрия. Деньги и продукты подходили к концу. Приговоренный к длительному отключению холодильник давно отплакал дистиллированными слезами от обиды и тоски. Вместе с ним грустил и Шура. Несоразмерно щедрый гонорар за пустяковую работу он растянул на возможно долгий срок. От вознаграждения остался лишь значок на память. Зато какой! - шедевр, а не просто металлическая побрякушка. Шура прикрепил его на кухонную штору, как символ ложки меда в бочке дегтя, чтобы выправлять настроение забавным воспоминанием. И сейчас, глянув на кругляшок значка, он скривил губы в ухмылке. Надо же до такого додуматься...

Как-то Шуре позвонил знакомый и предложил заменить гитариста - сыграть на похоронах.

- Гитара? На похоронах?!

- Елки-баксы зеленые! Ну тебе какая разница, Шура? Хоть арфа с геликоном на фоне патефона! Платят же!

Шура хотел кушать. И Шура пошел.

Провожали усопшего в последний путь от колонн мраморного холла бывшего Дворца имени Металлургов. От былых времен повышения культуры металлургов остался на память только вылинявший до безобразия и почему-то до сих пор не снятый с фасада (и с повестки дня?) транспарант - "Металлурги! Ваша сила в плавках!". В этот скорбный день в здание пускали только по пропускам. На входе команду музыкантов обыскали, потом проводили в огромный зал. По центру на возвышении стоял удивительно маленький гроб, кажется, орехового дерева, по бокам застыл бритоголовыми статуями караул. На стуле у гроба, сгорбившись, сидел мужик во фраке.

"И деньги не спасли, - подумалось Шуре. - Папаша безутешен. Наследника потерял. А вот мамаши что-то не видно". Впрочем, Шуре не было до мамаши никакого дела. Тем более что музыкантам что-то уже давно объяснял распорядитель похорон - представительный мужик в смокинге. Чего распинается? Шопен он и в Африке Шопен. Сыграем.

- Шура, ты "Мурку" давно играл? Не собьешься? - деловито поинтересовался ударник.

- Какую "Мурку"?

- "Ты мой Муреночек".

- Зачем?

- Ты вечно где-то летаешь! Говорили же только что. Играем "Мурку", в наиприскорбнейшем миноре.

- На похоронах?!

- Шура! - уже разозлился ударник. - Разуй глаза! Кого хороним-то?!

Шура проследил за рукой коллеги и чуть не уронил гитару: На стене, перевязанный черным бантом, висел портрет рыжего лохматого котяры в полный рост. Кот нагло щурился на присутствующих.

- Так... как же? Кто в гробу-то? Кошак что ли? - поперхнулся Шура.

- Любимый кот хозяина по кличке Мурлен Мурло Первый. В смысле, кота так звали. В миру для особо приближенных - просто Мурзик. Его позавчера конкуренты удавили, знали, куда надавить - на самое больное. И повесили прямо перед окном. Хозяин, у него у самого-то морда кота блудливого, утром на кухню вышел и чуть сам не скопытился, - охотно объяснял Шуре ударник. - Но оклемался. На похороны разорился. Да ладно, на похороны. Как-нибудь загляни краем глаза в гробик - котяра лежит, как живой - на спине и лапки на пузе скрещены. Набальзамировали. Усы напудрены и под лаком. Еще и похоронят в фамильном склепе. Хорошо быть кисою... Эх, на хрена я человеком родился!

"Мурку" играли вдохновенно. С душой и огоньком. Старались, как могли. Шура пух от сдерживаемого смеха, глядя на хозяина, никак не дававшего закрыть крышку гроба. Здоровый рыжий мужик бросался к трупику любимца с душераздирающими воплями:

- Солнце мое!!! На кого бросил?!! Мурочка!! Ой, играйте, ребята, играйте, любил он эту песню, - это уже музыкантам, - ой, Мурочка-а-а-а! А-А-А, падлы, У-у-у-рою-у-у-у!!!

Шура любил животных. И ему было даже жаль этого кота, тем более что, судя по фотографии, при жизни это был великолепный представитель генофонда кошачьих. Но когда Шура смотрел на хозяина, срабатывало воображение, не к месту разыгравшееся. Шура ясно представлял, как скорбящий хозяин резко и густо, как-то враз, обрастает шерстью, такой же рыжей, тем более что даже масть менять не надо. И возле гробика появляется увеличенная копия усопшего. В смокинге и с бантиком "Кис-Кис". В Шурином воображении сочетание огненной шерсти и черного фрака давали совершенно потрясающий эффект.

Прощание длилось долго. Шура уже был на последнем издыхании, прекрасно понимая, что за малейшее проявление непочтительности к усопшему, он будет строго наказан. Если вообще жив останется. Но вот мощный поток желающих проститься иссяк. Хозяина все-таки оторвали от покойного. Гробик вынесли. Зал опустел. Тогда-то, вместе с деньгами, каждому музыканту вручили значок с портретом Мура. Значок Шура спрятал в карман, но когда пересчитал сумму, охнул и извлек сувенир на свет божий.

- Ну ты и кадр! - обратился он к портрету. Портрет самодовольно пошевелил усами.

Значок занял почетное место среди ценных памятных сувениров, разгоняя в черные дни тоску и печаль. Но сегодня и он не помог.

Снова явственно нахлынуло ощущение, регулярно посещавшее Шуру вот уже несколько последних дней - сидит он один в огромном пустом безмолвном зале кинотеатра на последнем ряду и смотрит фильм - один-единственный сеанс, специально снятый для одного зрителя каким-то однозначно бездарным режиссером по банально-унылому сценарию. Фильм называется "Бег по кругу в тупике". На экране один актер - Шура в роли Шуры. Сюжет простой - сцены из жизни музыканта, из Шуриной жизни.

Ширпотребных песен на потеху потребителям попсы он писать не умел. Нет, Шура не презирал ту конвейерную муть, которая "на ура" фонтанировала в широкие массы восторженных потребителей неиссякаемым потоком. Он считал, что делать эти "пач-пач-пач" и "чап-чап-чап", тоже нужен своего рода талант. И не так страшно, что это не имеет никакого отношения к Музыке по сути своей природы. Раз это производится и поглощается в таком количестве, значит это кому-то зачем-то необходимо. Шура не отказывался иногда подрабатывать сессионным музыкантом и помогал с аранжировками подобной лабуды своим знакомым. В редкие периоды умственного затмения Шура даже испытывал нечто вроде зависти к ним, нашедшим свое место под коварным солнцем шоу-бизнеса, потому как знавшим свой шесток и помнившим свой номер. Шура видел, какой это, тоже нелегкий, хлеб. Просто, Шуре все это было абсолютно не интересно и глубоко скучно. А на студийную запись собственных вещей требовались приличные деньги, которых естественно никогда в его непутевой и бесполезной жизни не было. К тому же, всё Шуре казалось, что написанное им в результате многолетних ночных бдений на кухнях разных квартир и городов, мелко, вычурно, что музыка должна быть другой - проще, добрее, естественнее.

Как в начале того давнего сна, который Шуре когда-то приснился. Самой музыки из сна он вспомнить не мог, но вот ощущение восприятия Настоящей Музыки осталось, и, похоже, стало для Шуры эталоном и мучительным терзанием души навечно. Пусть хотя бы и во сне, но ведь та Музыка - Музыка его разума, всплывшая во сне из глубин подсознательного.

Ко всему прочему, за окном и в мыслях отчетливо запахло скорым приходом новой весны. Уже две недели в голове царил невообразимый раскардаш: носились неуловимые строки, слова рассыпались трухой, не желая складываться в единственно правильные фразы. Знакомое чувство творческих схваток истязало по-садистски. Что-то новое крутилось в голове, а в руки не давалось. Впрочем, Шура и не торопился. Он знал, что рано или поздно тема созреет и воплотится в песню, может, в концепцию целого альбома. Но когда это случится?

На голодный желудок думалось и писалось легче - проверено не на один раз. Но на слегка голодный. А если голодание становилось нормой жизни на несколько дней, творческие мысли расплывались, трансформировались, постепенно обретая форму всевозможных кулинарных изысков. Впрочем, он сейчас с восторгом согласился бы и на бутерброд с ливерной колбасой. Неужели снова придется искать очередного малолетнего балбеса, которому приспичило освоить азы музыкальной грамоты, или идти в кабак к ребятам, чтобы лабать современные варианты "Мурки" и новоиспеченные сочинения русских "шансонье" - "Три аккорда, три аккорда я тебе сыграю гордо".

Такие перспективы предполагали довольно-таки долгое отвлечение от собственной темы, а когда-нибудь записать и выпустить свой альбом хотелось неистребимо. Шура сидел в любимом углу и вяло перебирал струны гитары, пытаясь настроиться на творческую волну. Сумрак за окном сгущался, и в музыканте затеплилась надежда, что, может быть, эта ночь придет на помощь.

Едва из-за крыши соседнего дома выглянул игривый месяц, казалось, протяни руку с той крыши - и дотронешься до бело-желтого забияки, из глубины Шуриной памяти стали воскресать строки. Что-то душевное, давно забытое настойчиво рвалось наружу. Шура стянул длинные волосы, предмет зависти всех знакомых женщин, резинкой в хвост, закрыл глаза и прислушался к внутреннему голосу. Медленно, осторожно, но она появлялась на свет - новая старая песня. Боясь спугнуть новорожденную, Шура, не открывая глаз, нашарил ручку и лист бумаги и с закрытыми же глазами торопливо начал записывать. Строку за строкой, строку за строкой, кривые, косые, налезавшие друг на друга, но те самые, единственно правильные, честные и красивые фразы. За каждой строкой вставала музыка, однозначно единственная, без вариантов и сомнений, именно для этих слов, дополняя их и наполняя смыслом второго глубинного уровня. Когда Шура открыл глаза, перед ним лежал коряво исписанный лист с заветным текстом. Музыка уже колотилась внутри музыканта, требуя воссоединения со словами, чтобы, слившись, возродиться в новом качестве с собственным смыслом. И Шура запел...

А между тем на небе звезды

как и сотни лет назад

во тьме мерцают.

Они смотрели как работал Бах, Бетховен,

Моцарт Леопольд и сын.

...Наблюдать удобней с крыши...

("Мыши на крыше", из спетых песен)

...Сначала потихоньку, робко, словно пробуя на вкус новое произведение. Получалось здорово, и Шура самозабвенно отдался новой песне. Замер последний аккорд. Шура поймал себя на мысли: сожрать бы что-нибудь, конечно, не помешало бы, но грешно гневить Бога. Это уже было бы слишком хорошо.

С тем и уснул, улыбаясь ...

ОТКРОВЕНИЯ НА КРЫШЕ
1.

Сегодня ей пока везло. По крайней мере с погодой. Вообще-то, апрель выдался на удивление ранний. Солнце старательно согревало землю, щедро разбрасывая лучи. Снег обиделся на быстрое потепление, обильно заплакал и потек мутными ручьями. Несколько дней горожан удивляло необычайно яркое солнце и по-летнему синее небо. И вдруг, как по заказу - с утра набежали тучки и висели над городом, не проливаясь дождем. Никаких бликов, солнечных зайчиков, которые замечает любой телохранитель, даже новичок, если он не законченный лох, конечно. А это место вообще для исполнения противное - открытое со всех сторон, окрестности, как на ладони, и солнце постоянно мешает прицелиться - и когда клиент выходит утром, и когда возвращается вечером. Да, жилье выбирали и составляли распорядок дня для клиента, конечно, крутые спецы. Все учли, чтобы обезопасить хозяина.

Худенькая спортивного сложения девушка замерла на крыше. Основное в её работе - ожидание. Проскользнула мышкой на рабочее место, собрала винтовочку - и лежи, жди, когда клиент созреет. Этот последний - совсем пакостный попался. Третий день она караулила, и все какие-то досадные сторонние помехи и непредусмотренные обстоятельства. Завтра - крайний срок. Если опять неудача, в клочки разлетится наработанная репутация. Хорошо, если только она.

Природа наградила девушку весьма неприметной внешностью, словно изначально готовя к своеобразной профессии. Ей еще не было и тридцати, а уже опытный и ценный киллер. И не потому, что злая на весь свет или, напротив, бездушная ледышка. Пути человеческие неисповедимы.

На детство и юность Ирине грех было жаловаться. Училась прилично, воспитание нормальное получила - бабушка была замечательная, царство ей небесное. Много и жадно читала. В школе Ира была чемпионом области по стрельбе, потом институт, тренерская работа. Когда ее воспитанник подстрелил свою одноклассницу - не насмерть, но девочке хватило на пожизненную инвалидность - было очень много шума. Ирину с треском выгнали за отсутствие спортивной этики и плохую воспитательную работу среди вверенных детишек. С таким заключением ее уже нигде не принимали. Долго и бесполезно она пыталась что-то кому-то доказать, обивая пороги высоких и не очень учреждений. Было обидно и абсолютно бессмысленно. Отчаявшись, Ирина пошла на телепередачу и в идиотской, пахнущей чужим едким потом, "маске исповеди", изготовленной, судя по всему, пьяным извращенцем, нагородила такого, что у самой волосы под маской дыбом стояли. Но отступать было поздно, и она несла все более и более откровенную чушь. А потом вошла в раж и уже вдохновенно вещала про социальную несправедливость, бездушие чиновников, больное общество, импотенцию законников. И договорилась до благородной работы киллера, этакого Робин Гуда, в духе "О, дайте, дайте мне гранату".

Бритоголовым стокилограммовым ребятам, которые через неделю после передачи поджидали Ирину в ее же собственной квартире, выделенной когда-то чемпионке щедрым Спорткомитетом, она и не пыталась объяснить, что просто было дурацкое настроение, что на самом деле нет никакого желания убивать людей, какие бы они нехорошие ни были. А когда солидный лысый дядя на скромной трехэтажной дачке ласковым голосом, от которого все внутри заледенело, предложил девушке конкретную работу, отказаться уже было совершенно невозможно. Но, Ирина даже наедине с собой отмахивалась от мысли, что спала после первого клиента, на удивление, спокойно. По иронии судьбы, или по тонкому умыслу лысого, им оказался вконец зажравшийся туз из верхушки Спорткомитета, который поставил жирную точку на тренерской карьере Иры. Попросту говоря, именно он обрубил девушке все ниточки к спорту. А где один жмур, там и следующие...

2.

Я лежу на крыше многоэтажки, свято соблюдая основную заповедь: не расслабляйся, а то... Вот уже год как работаю без подстраховки, без напарника. Сегодня - мой юбилейный клиент. Я должна сработать его с блеском. Три раза я откладывала, три раза мешала какая-нибудь мелочь. Мне дали пять дней. Уже четвертый.

Внутреннее ухо уловило слабый шорох за спиной. Даже не шорох, а шелест. Слегка повернув голову, до предела скосила глаза, свободную руку положила на рукоять пистолета. На ближайшей телевизионной антенне висела громадная летучая мышь. Она внимательно изучала меня. Бред. Я зажмурилась. А когда открыла глаза, вместо мыши оказался мужик. Что за черт, я же собственноручно намертво закрыла чердачный люк. Нервы сдают, была первая мысль, надолго меня, как киллера, не хватит. Не мое это, не мое. Все это пронеслось в голове единым духом. Дальше действовала не я, а автомат, заложенный внутри меня. Пистолет тихонько плюнул - один раз, другой, третий. Не может быть! Я расстреляла всю обойму. С пяти шагов. И все мимо. Без каких-либо последствий для мужика. Наверное, я еще сплю. Вот сейчас проснусь и после традиционных утренних церемоний пойду на работу.

И я снова на мгновенье прикрыла глаза. Мама... Крыша... Пистолет... мой... собственный... Испытанный... Мужик... Целый и невредимый... на самом деле. Все. Приехали.

Мужик по-прежнему стоял, склонив голову на бок, и вполне дружелюбно смотрел на меня, словно и не заметил покушения на его жизнь. Пока я оценивала ситуацию, мужик вдруг подмигнул, смачно икнул, тряхнул бутылкой в черной от грязи руке и хрипло каркнул:

- Примешь?

Впервые за последний год я растерялась. И не знала, как поступить.

А он спокойно подошел ко мне и уселся рядом. Достал пластмассовый стаканчик, открыл бутылку, благоговейно налил красного пойла и, цедя, со вкусом, выпил.

- Тебе не предлагаю, - облизнув губы, проговорил он и хихикнул, - ты на работе, да и ни к чему тебе это.

В моей голове был полный сумбур.

- Ты как сюда попал, мужик?

- Да я с соседнего дома, - махнул он рукой вправо.

Я мельком глянула в сторону ближайшей высотки. "Сумасшедший", - пронеслось в голове.

- Да ты меня не бойся, - шмыгнул носом мужик. - Я смирный. Вот раньше бывало - да, а сейчас, - он махнул рукой. - Дисциплину соблюдаю, да. Эх, мне б годков триста скинуть, - мечтательно закатил мужик глаза.

Я обшарила глазами крышу в поисках гильз. Ни одной. Может, кто-то патроны заменил на холостые? Что же, из винтовки его шлепнуть?

А мужик, словно прочитав мои мысли, пророкотал:

- Это вы зря, барышня, - перешел он на "вы". - Такая погода замечательная, настроение хорошее, вот, видите, бутылку достал. А у вас дурное на уме. Что за народ пошел - чуть что, сразу в морду лица норовят, или, положим, как вы - "шлепнуть". Не ищи пульки, не ищи. Нету их. Где теперь летают, никто не ведает.

- Кто летает?

- Вот трудная вы, барышня! Да бросьте вы голову ломать. Я не Кио, не Акопян даже. Я ж по-доброму, по-простому к вам.

Я озадаченно вгляделась в глаза нежданного визитера. Пронзительные, совсем молодые, никак не вязавшиеся с его внешностью. В самых зрачках вдруг возникли маленькие смерчевые воронки, и меня потащило, потащило... Ощущение было настолько реальным, что я безотчетно вцепилась в шероховатости покрытия и покрепче уперлась ногами.

- Смотрю, вы лежите в одиночестве, - продолжал этот странный бомж, - дай, думаю, составлю компанию.

- Как же ты меня увидел?

- Всяк умеющий видеть, да узрит, - усмехнулся он уголком рта. - Это я сейчас еще вижу вполовину, а вот лет этак сто назад я был орел. Ваша винтовочка мне была без надобности. Единым взором пронзал пространства насквозь в биоритме смерча! Впрочем, сейчас бы мне на курорт, отдохнуть не месячишко, но годик-другой от жизни поганой, может, я и обрел бы прежнюю силу. Да в моем положении особо не разлетишься.

- Денег на билет нет?

- Денег, - усмехнулся снова мужик, - я бы своим ходом рванул, пешком бы слетал, да разрешения не дадут. Путевки по блату только.

Я выпучила глаза:

- Мужик, профкомы и месткомы умерли вместе с Совком, какие сейчас путевки? Были бы деньги...

Мужик снова налил в стаканчик, потом, почему-то из-под подкладки замызганной кепчонки достал и уважительно, не спеша, развернул батончик детского гематогена.

- Ух! Чуть не забыл, мировой закусон. Угощайтесь, дама.

Это было уже слишком. Я одурело замотала головой.

- Ну, как изволите. Так вот, если бы все было так просто, - он опрокинул стаканчик в рот. - Такие порядки нынче завели. Попробуй без путевки заявись - мигом осиновым колом наградят. А жизнь, какая б она поганая ни была, она дороже.

Я, мадам, вам такой жизни не пожелаю. Думаете, мне приятно среди бомжей жить? Хотя, они вроде бы наши люди. И образ мыслей подходящий, и образ жизни - среди людей не светятся, выбирают места потемней, попустынней. Но все ж не то. Слой грязи вместо крема от солнечных лучей использовать, да и лексикон уродуется... Опустился я с ними, поиздержался. Все казалось неприличным на работу устраиваться. Не принято было у нас работать. Такие законы были в нашем братстве. А сейчас пошел бы, да места все заняты. И вид у меня мало презентабельный. Вот и обитаю в подвальчике, изредка по ночам да в пасмурные дни на крышу вылезаю - воздуха свежего глотнуть. А сегодня вот вообще пирую, - указал он на бутылку, - крайне редко такое удовольствие получаю.

Я была совершенно сбита с толку.

- Мужик, что ты мне голову морочишь? Какие путевки? Какое братство?

Мужик обыденно вздохнул:

- Да, наше, вампирское.

3.

Я неловко дернулась, нечаянно нажала на курок, и пуля ринулась на волю. Я лишь успела подумать, что надо смываться, а мужик вдруг молниеносно рванул в воздух на пару метров от крыши и через секунду вернулся на место.

- Осторожней надо быть, барышня, - укоризненно сказал он, протягивая мне раскрытую ладонь.

Я ущипнула себя. Полет мужика мог быть галлюцинацией, как следствие нервного перенапряжения. Но пуля, лежавшая на протянутой ладони, совершенно реальная, которую можно пощупать, не была плодом воображения. Я тупо смотрела на смертоносную еще горячую кроху и ничего не соображала. В голове было пусто, как в трухлявом дупле. Потом туда залетела оса и тоненько зазвенела.

- Эй, эй, девонька, - замахал перед моими глазами рукой мужик. - Куда улетела? Да не пугайся ты. Ну, вампир. Вампир, кстати, не гоблин поганый. Мы ж тоже люди, хоть и нелюди.

Впервые за долгое время я испугалась. И в то же время никак не могла поверить в увиденное и услышанное. Наверное, вся эта гамма чувств отразилось на моем лице, потому что мужик принялся убеждать меня в том, что он на самом деле вампир и нисколько не опасен. Потому как находится в чрезвычайно приятном расположении духа, да и законы сдерживают. Для убедительности мужик немного полетал над крышей, обратившись в летучую мышь, заставил потрогать здоровенные клыки, правда, несколько туповатые (от длительного бездействия, - объяснил он) и несколько шершавый выше нормы язык.

Мне ничего не оставалось, как поверить, что со мной на крыше сидит вампир. Я мысленно начала прощаться с жизнью, спешно прося прощения у осиротевших не без моей помощи детей и овдовевших женщин. Произнеся краткую молитву, я обреченно вздохнула. А наблюдавший за мной мужик развеселился.

- Что обмерла?

- Так тебе же положено укусить меня. Вот и кусай. Деваться-то мне некуда. Не тяни, чего там.

Мужик хмыкнул.

- Дитя наивное, ты веришь всем этим басням? Про кровавые пиршества, смертоносные оргии... Все это было почти так, как пишут в сегодняшних книжках, если нездоровые сенсации откинуть, да кануло в Лету. А сейчас, - мужик горестно махнул рукой.

4.

- Я часто скучаю по тем временам, когда был молод и всесилен. Ну, почти. И гурман еще тот. Человеческая кровь, она тоже всякая. Если можно позволить себе такое сравнение, то от бульонных кубиков мадам Буль-Буль (надо же было иметь наглость так назваться!) до изысканных деликатесов. Это, моя милая, зависит от массы причин - пол, возраст, болезни наследственные и приобретенные. Букет встречается еще тот - зависит от генетических нюансов до настроения, от степени испуга или предсмертной эйфории клиента, а значит и от процентного содержания адреналина, или бета-эндорфина, и даже от времени суток, мадмуазель. Ради хорошего экземпляра, что мне стоило, обернувшись летучей мышью, перенестись за сотни, иногда тысячи километров в поисках даже легкого, но всегда изысканного ужина. Я не занимался глупостями вроде сворачивания шей, дробления костей, как, например, мужланы-оборотни. Нет, будучи потомком знатного рода, я обладал утонченным вкусом. Так сказать, голубая кровь. Куда приятней было очаровать молодую дворяночку и в самый сладострастный момент вонзить левый клык (я - левша) в податливую шею, - мужик застонал от воспоминаний, а я поспешила отодвинуться. - Нет, лучше не вспоминать. Тем более что сейчас аристократы практически перевелись. Относительно голубой считается кровь гомосексуалистов. Но ее нет в достаточном количестве, да и опасно ее пить в настоящее время. Заразы полно всякой, сами знаете. Мой кузен как-то нарвался на одного с гнилой голубой кровью - теперь на инвалидности, последняя стадия разложения. А все негры эти из проклятой Африки.

- При чем здесь еще и негры-то? - в очередной раз удивилась я, но на этот раз вслух.

- Негры подарили человечеству две вещи - джаз, потому как им было лень учить нотную грамоту, и СПИД - потому что мыться не любят, - авторитетно и доходчиво разъяснил мне мужик в одной фразе свои нелюбовь к бывшим друзьям бывшего Советского Союза и лично бывшего, ныне наконец-то покойного генсека. - А кузена жалко, сгнил как апельсин на овощной базе за зиму. А ведь была семья, работа. Все прахом.

- Работа? Как вампиры могут работать? Они, как я читала, боятся солнца, не выносят естественного освещения вообще. Да ко всему, ведут исключительно ночной образ жизни.

- Деточка, это легенды. Да, прямой солнечный свет вреден, вызывает аллергию, зуд - хуже блох для собаки и вшей для солдата. Но есть масса профессий, где можно избежать этого. Родня моей бывшей жены, например, работает в метро. Рано утром на работу, поздно ночью - с работы, весь день под землей. Удобно. Искусственное освещение нисколько не мешает. А прямого солнечного света нет. Милое дело. В метро многие наши работают. Они и идею эту в свое время активно двигали... А ночные сторожа? Вы знаете, сколько в большом городе ночных сторожей?

- И неужели все вампиры?

- Ну, за всех поручиться не могу, но есть, есть.

У меня не умещалось в голове. В большом цивилизованном городе - вампиры, да не штучно - толпами. Нелепость какая

- Наоборот, - заверил меня собеседник, - в маленьком городе все на виду, все друг друга знают. А большой город многое скрывает.

У меня мелькнула мысль: "Надо купить машину, пользоваться метро больше не смогу". А с языка сорвался вопрос:

- Но вы же кровопийцы? Как ты можешь так запросто сидеть со мной?

- Опять мимо, красавица. Прошу прощения, за лексикон, нахватался по подвалам да теплотрассам от соседей просторечного. Ежели вы понимаете по-французски, давайте лучше перейдем на этот благородный язык. Нет? Ну, тогда продолжим.

Вампир-кровопийца рано или поздно обращает на себя внимание. Итог обычно печален. Дабы не допустить вымирания рода вампирского, собрались как-то старейшины и после многомесячных дебатов вынесли вердикт: приспосабливаться. Ох, милая барышня, какая была ломка. Переход на свиную кровь и кровезаменители, привыкание к свету, принудительно мирное общение с людьми, многие из которых, поверьте, ничем не лучше самого разнузданного вампира. По решению Совета старейшин мы разлетелись из укрытий по крупным городам. В каждой крупной точке расселения основался куратор - недремлющее око Совета. С тех пор так и живем. Мутируем потихоньку. Вы ни разу не видели четырехлапых голубей? Одноглазых рыб? Двухголовых телят? Не проживали в районе Семипалатинского ядерного полигона? Вот и мы меняемся. Нет, от крови никто не откажется, если предложат. Но чтобы беспредельничать, как сейчас говорят, ночью людей ловить и кровопийствовать - этого нет. За это строго наказывают.

Мой добрый приятель, Мир его праху, как-то взбунтовался. Возомнил, что может пойти против Системы, что и сам по себе проживет, без чьих-то указок. Но это как с революционерами-профессионалами - неудовлетворение личных амбиций и зависть к чужому богатству высокими идеалами покрывать. Все гораздо проще оказалось. Жор неукротимый обуял беднягу. Жор и неутолимая Жажда. Несколько дней выходил он на ночную охоту. И начали в городе поговаривать о жутком маньяке. Он что, зараза, делал, чтобы следы замести: отловит влюбленную парочку, заставит парня поставить девице несколько синяков и изобразить изнасилование, а после уж откушивал кровушки. Естественно, его выкрутасы проходили как уголовные дела о зверском изнасиловании на почве сумасшествия. Представьте, кричит потом на следствии очередной бедный юноша - "Это не я, меня вампир заставил", если сразу, так сказать, в процессе, не успел, бедный, умом тронуться. М-да, мне до сих пор, как вспомню, за своих стыдно. Совет все-таки раскусил хитрости этого мерзавца. И отправили моего приятеля в Турцию. А уж пакостней Турции, поверьте, места нет, разве только Африка: жарко там, чесноком воняет и мускусом. Там он и загнулся в скорости.

Мужичок остановился, чтобы хлебнуть из бутылочки. Причмокнув, он снова облизал губы.

- Вот, видишь, - приподнял он бутылку, - премировали меня сегодня. Кровью высокого качества. Это я одному начальнику, из наших, кран починил. Чего брови задрала? Думаешь, все вампиры как я ремками рязанскими ходят? Нет, голуба. Это я в жизни ориентир потерял, применения своим способностям не нашел. А некоторые из наших высоко забрались. Мы ж моментально вычисляем своих. Так вот, скажу тебе по секрету: многие важные люди, так сказать, вершители судеб народа, вылезли из наших, - мужик ударил себя в грудь, - низов. Лет сто назад это было практически невозможно - каждый человек знатного рода на виду был. А как начались мутные времена революций - о, тут-то быдлу масть и пошла козырная - главное ори громче, да по чужим головам шире шаг! Шире шаг! Главное вовремя соратника по борьбе сожрать, пока он тебя не уделал ради собственных шкурных интересов во имя и на благо Родины. Вот такие-то легче всех и приспособились к новым условиям. Быстро сообразили своими плебейскими мозгами, что от них требуется. И поперли. Сейчас у них все привилегии. Зато и спокойнее стало - охраняют они свой покой, не дают дисциплине порушиться. Правда, случаются изредка и у нас мелкие катаклизмы по образу и подобию.

Собрались как-то несколько сотен молодых кровососов, начитавшись классиков марксизма, ленинизма и прочих "-измов", и решили, что они - вне закона. Объявили себя партией красных, провозгласили свободу соса. Чтобы сосать, значит, кровушку без зазрения совести, если тебе приспичило. Поначалу их всерьез не приняли. Ну, собираются, размахивают красными флагами, кричат разные глупости. Но когда они стали наглеть и среди бела дня на людей бросаться - ну, это уже прямая угроза существования нашему роду вообще. Пришлось оперативно принимать крутые меры против своих же. Больше тысячи вампиров пришлось тогда своими же руками и извести - бредовые идеи весьма заразны. И есть у нас с тех пор так называемая группа быстрого реагирования. Чтобы в случае чего - раз и вырвали с корнем очаг заразы, чтобы другим неповадно было. Нечего вампиров компрометировать. Вот так мы и живем, никакой анархии, полный порядок и абсолютная законность...

Чувствовалось, что тема социальной несправедливости среди вампиров мужика серьезно волнует. Разволновавшись, он пару раз прикладывался к горлышку бутылки, забыв и про стаканчик, и про гематоген. Красненькое первой группы, резус отрицательный, уже прилично ударило ему в голову. Он начал менять темы, как уборщица - резиновые перчатки во время "большой помойки" бесконечных коридоров власти. И ко мне стал обращаться то, желая показать свою принадлежность к вампирской интеллигенции на "вы", то задушевно, но без фамильярности, на "ты".

- Ты вот говорила: какие путевки? Есть у нас, вампиров свой курорт. Я там частенько раньше сил набирался. Среди вечных льдов еще наши давние предки построили замечательный комплекс со всеми удобствами. Приедешь туда: красота. Среди сверкающих под лунным светом льдов веет изумительным холодом, бросишься, бывало, в сугроб, так и уйдешь метра на два-три. Лежишь, как в гробу. И знаешь, что вылезешь - а там ночь, полная ночь, долгая. Нервная система отдыхает, силы накапливаются. Это сейчас у меня только и хватает сил взлететь на крышу. А тогда - летишь, бывало, ловишь ледяные потоки, играешь с ветром. Эх, не понять тебе.

Так вот, сейчас на этот курорт путевку можно достать только по великому блату. Просто так туда не пускают, якобы чтобы, значит, не осквернял своим присутствием святых мест. Мол, там родина великого вождя Дракулы Первого. Ерунда все это и фальшивые лозунги. Идеология во все времена у всех рас одна - одни производят, другие распределяют и потребляют. Если я даже полечу туда пешком, с передышками, на месте схватят - и в Африку, тьфу на нее. Либо по пути ракетой собьют. А что? Только я лично еще в царские времена пару генералов завампирил - от них, знаешь, сколько кадровых вояк за это время расплодилось? Так они теперь в действующей армии, ни одной горячей точки не пропустят. Частенько кое-кого из них по телевизору наблюдаю. У жильцов - соседей - по вечерам через форточку смотрю, висеть, правда, приходится вверх лапами, и шея устает, но ничего - привык. Рожи нахлебали - во, - мужик развел руки на ширину плеч, - сытые, апоплексически красные, довольные. Еще бы, такое место хлебное, то есть кровное. Для них наш закон не писан. Хлебают не литрами - цистернами, в свое удовольствие.

Я слушала, открыв рот.

- Генералы - вампиры?

- И очень даже запросто. Я знаю даже одного нашего следователя, мазохист он. Самолично допрашивает с применением запрещенных методов, кровь пускает, слюной исходит, а терпит, наслаждается мучениями, не столько жертвы, сколько своими. Ну, я думаю, тоже иногда урвет пару глоточков втихую.

Но ты не думай, не все среди нас такие. Есть и спокойные, мирные, даже полезные. Например, наши ученые. Работают себе потихоньку. И людям добро делают, и нам пользу приносят. А ты думаешь, как бы мы жили? Видела магазины по городу - "Гематоген" все называются? Вот, там мы и отовариваемся кровезаменителем. Наши придумали, головастые, - гордо выпрямился мужик. - Недавно разработали защитный крем, чтобы от прямого солнечного попадания защищаться. Но он жутко дорогой и доступен немногим, только тем, - мужик потыкал пальцем в небо. - Верхним. Да и Дракула с ним, с кремом, пробавляемся и без него.

Да, много мест, куда вампир без вреда для организма устроиться может. Есть и весьма престижные места. Например, станция переливания крови. Я не знаю ни одного вампира, у которого бы слюни не текли при одном лишь упоминании об этой замечательной работе. Но там, во-первых, нужно современное образование, которого я никак не могу освоить, не потому что глуп, а потому как ленив, как и положено особе благородного происхождения. А во-вторых, туда еще устроиться надо. И только через нужных людей. А чтобы знать нужных людей, надо самому быть нужным. А кому во мне нужда? Разве только соседям-бомжам, когда охота поговорить придет.

Была у меня дамочка знакомая, на этой станции работала. Вот жизнь была! Но вскоре прочувствовала свое высокое положение и все выгоды и дала мне от ворот поворот: "От тебя, - сказала, - воняет, как от козла". И вышла замуж за директора мясокомбината. Тоже вампира. Вот и живут теперь, семейка кровососная. Встретил ее недавно, поглядел и обрадовался, что пронесла судьба эту дамочку мимо меня: морда лоснится, глазки маленькие, как щелочки, весу в ней килограмм двести. Не то, что еле двигается и дышит с трудом - зубом цыкнуть от ожирения уже невмоготу. Что бы я с ней делал с такой?

Вот такой историей любви мужик неожиданно вывел монолог на антракт.

5.

Пока вампир хлебал из бутылки остатки высококачественной крови (первая группа, резус отрицательный), висела тишина. Я что-то пригорюнилась, подперла подбородок кулаком и во все глаза смотрела на мужика. Так жаль мне его было, так жаль, и за звание козла незаслуженное обидно стало. Захлестнул, вовсе мне несвойственный, приступ материнской нежности. Я всхлипнула.. Мужик оторвался от бутылки, потом долго и внимательно меня разглядывал.

- Хотя, каюсь, пришлось и мне однажды нарушить закон, - снова заговорил он. - Правда, мои действия признали правомочными, приравняли к самозащите. Но камень на душе остался.

Жена моя бывшая, тоже из дворян, как и я, сбежала от подвальной жизни - не могла она, привыкшая к самому лучшему, опуститься на дно. Пробовала вашего Горького читать - не утешил и не вдохновил. Нашла себе приличного вампира из обстоятельных и создала новую семью. Я ее не виню, даже рад за нее был - какой из меня добытчик. Пусть дочка, хоть и приемная, но любимая, счастлива будет, а я проживу. Но что-то не заладилось у них. Оно, вообще-то, понятно. Я-то раньше таким затейником был. Умел женщине красивую и интересную жизнь обеспечить. Она и привыкла к вниманию, разным приятным шуткам и проказам. А новый ее муж больно серьезным оказался. Разошлись они. Мы с женой поначалу часто виделись. Я дочку на курсы возил, знаешь, курсы дельтапланеристов? У современных молодых вампиров напрочь отсутствует врожденное чувство полета. И, бывало, превратится такой малолетка-стажер в мышь летучую, а что дальше делать - не знает. Тогда было решено, чтобы молодые вампиры научились крыльями двигать и летать не боялись, открыть курсы. А чтобы непосвященные не совали нос в наши дела, установили такие правила приема, что простым людям никак не попасть. Дочка у меня умница, сразу полетела. Помню, взмыла первый раз в воздух без инструктора на дельтаплане, а потом отстегнулась, да как бросилась вниз. Я сразу поседел на три раза. А она, проказница, на лету мышью обернулась, изящно развернулась и вверх пошла, пошла, пошла. Как летала, загляденье.

Мужик смахнул пьяненькую слезу умиления.

- Что-то я от темы отошел. И вот недавно нашла меня моя бывшая жена. Вся в слезах, еле добился связного объяснения. Собралась моя дочка замуж. Единственная, мышка моя, - опять всхлипнул мужик, проведя грязным рукавом по глазам.

И продолжил:

- Назначили день торжественной регистрации брака, все, как положено. И за неделю до бракосочетания умирает заведующий ЗАГСом. Он тоже наш был. А помер, потому что его жена, стерва, нашла себе молодого вампира и, чтобы извести мужа, подмешивала ему в еду и в питье святой водицы. Это все равно, что тебя мышьяком каждый день подкармливать. Там потом расследование назначили. Милиция-то ничего не нашла, но наши догадались, в чем дело. Сгнить бы той гадюке в Африке, да молодой любовник выручил - дармовой кровушкой начальство попоил, отстоял свою бабу. Да, Дракула с ними.

В общем, похоронили заведующего, а на его место простого смертного поставили. Жена с дочерью, к свадьбе готовясь, услышали прогноз погоды на неделю и встревожились: синоптики обещали от тридцати по Цельсию и выше. Это была катастрофа. Представьте, молоденькая вампирочка под палящим солнцем пойдет под венец! Она же прямо в ЗАГСе лишаями да язвами покроется. И пошли они к новому заведующему просить отложить свадьбу на неделю. А тот уперся и ни в какую. Причин, говорит, серьезных нет. Он же не понимает наших проблем. Как они его ни просили, наотрез отказал. И попросила меня жена поговорить с этим типом. Мол, мужики, может, лучше поймут друг друга.

Чего не сделаешь ради любимой дочери. Достал я старый парадный костюм, вычистил, вымыться пришлось, и пошел на поклон. А там сидит тварь полнокровная и слушать меня не желает. Тут я не выдержал. Вспомнил молодость и как впился - сначала левым клыком да в яремную вену, потом правым. Забытое ощущение. Еле заставил себя оторваться от этой замечательной шеи. Усадил я бессознательного заведующего в кресло поудобнее, вытер я губы, жду, когда очухается, чтобы поговорить по-свойски. Целый час прождал. И что вы думаете? Укусить-то я его укусил, вампиром-то он стал, но сущность бюрократическая осталась прежней. Уперся он из принципа вредности.

- Вампир мне брат, - кричит, - но циркуляр дороже!

Так и ушел я, несолоно хлебавши. Хотя, вру, немного хлебнуть я успел, - довольно улыбнулся мужик.

- А что же дочка? - спросила я.

- Вышла замуж, как положено. Ошиблись синоптики, - задумчиво изучая на просвет, сколько там осталось в бутылке, ответил мужик. - И на старуху бывает проруха, - заключил он и приложился к горлышку.

6.

Забыв обо всем на свете, я переваривала услышанное.

- Мужик, так у вас получается, свое государство в государстве?

Тот степенно кивнул:

- Совершенно верно. Вернее, государство в государствах. И во многих странах наши люди занимают ключевые посты. Иначе, думаешь, почему на земле войны до сих пор? Как ни строй из себя цивилизованного, природа-то - она все-таки берет свое. Особенно, если власть дана. Это мы, мелкие сошки, шаг лишний ступить боимся. А начальство особо не стесняется. Но мы на них не обижаемся. Они о нас все же заботятся. Вот прикармливают "Ассоциацию стоматологов". Зубы-то у нас заметные, такие не скроешь. А болят без привычного питания и от бездействия, ох, бывает, болят. Тут без дантистов никуда. Вообще, наше сословие врачей уважает. И побаивается. Медкомиссию проходить, обследоваться, какой бы ты ни был начальник, надо. Тут-то и может обнаружиться, что кровь-то не та. Вот и приходится своих врачей держать, чтобы не болтали. Не делать же их всех вампирами, в самом деле.

- И никто не догадывается?

- Как же, - хмыкнул мужик. - Есть понятливые. Но кому охота прослыть сумасшедшим?

Я согласно кивнула: никому в жизни не решилась бы рассказать об этой беседе.

Мужик уже приканчивал бутылку и скорбно глядел на остатки.

- Хуже всего, - задумчиво проговорил он, - что есть люди, которые не знают, что они вампиры. Им хочется крови, и они мечутся по жизни, совершают разные глупости, иногда даже страшные преступления. Они ужасно страдают, не понимая странностей своего организма. Вы не представляете, сколько их, - вампир, наверное, и сам не заметил, как изменилась его речь, мыслями он был где-то далеко-далеко. - В самом начале вампирского движения появилось много вампиров-одиночек. Они разбрелись по свету и до сих пор не знают о существовании нормальной жизни. Кто-то не знает, кто-то не хочет знать. Они продолжают распространять ужасы о кровожадных вампирах, россказни, корни которых уходят в те далекие годы, когда в Трансильвании существовало неорганизованное племя вампиров. Да, тогда мы сильно накуролесили. И поверьте, раскаиваемся до сих пор. Мы же не просто так создали свои законы и порядки. Мы просто испугались. Испугались самих себя и за себя. В конце концов, нас просто истребили бы, и все. Но жить хотелось. Тогда и пришло понимание. Мы до сих пор ищем своих братьев, потерявшихся в этом мире, чтобы вернуть заблудших овец в присмиревшее стадо.

Повисла долгая пауза. Лоб моего собеседника прорезала глубокая морщина. Он гордо смотрел куда-то вдаль, совершенно забыв, что он теперь бомж из подвала.

- Недавно, - вдруг оживился он, - случился забавный казус.

Мне показалось, что я напал на след собрата, из тех, не покорившихся. Я обратил на него внимание, потому что он живет в моем доме и ведет ночной образ жизни. Представляете, целый день отсиживается в своей берлоге, из дому выходит редко, чаще вечером, в сумерки. Всю ночь у него горит свет. А пару раз я заставал его на крыше, да-да, на той самой крыше, - мужик махнул рукой в сторону соседнего дома. - Но чтобы не спугнуть, я не тревожил его. Потом заметил, что иногда он уходит из дома на всю ночь и возвращается только под утро, уставший, но весьма довольный. Что я мог еще подумать? Правильно, что это скрытый вампир-одиночка. Чтобы исключить ошибку, я как-то ночью поднялся к его окну, вон там, на пятом этаже, третье слева. И что я услышал? Песню про летучих мышей. Ах, какая это была замечательная песня. И я влетел к нему через раскрытое окно. Сначала он меня даже не заметил. Сидел в углу, скрестив ноги и, уставившись куда-то вглубь себя, бренчал на гитаре. Я машинально отметил длинные волосы, напомнившие мне старые времена, и постарался обратить на себя его внимание. Удалось мне это не скоро. Когда же он меня все-таки увидел, то не особенно и удивился. Он сказал: "Привет". Представляете?

Он оказался, к сожалению, простым смертным, но замечательным парнем. Таким замечательным, что мне страшно захотелось укусить его, чтобы пополнить наш славный род еще одним достойным. Но он оказался уже ужаленным на музыке. Тут уж не до вампиризма, сама понимаешь. А песню он мне все-таки спел...

Мужик умолк, прикрыв глаза. Я хотела спросить про песню, но тут где-то внизу хлопнула дверь. Мужик встрепенулся и глянул вниз.

- Вы не его ждали, барышня?

- Кого? - удивилась я.

Спустя мгновенье я хлопнула себя по лбу и свесилась с крыши.

- Господи, - простонала я, глядя, как долгожданный толстячок усаживает свое мясо с салом в салон автомобиля. - Снова упустила. Откуда ты взялся на мою голову?

- Пардон, - произнес мужик, - виноват. Вам надо было его убить? Он вас обидел?

- Это моя работа, - сердито буркнула я. - Я ее не сделала.

- Работа? - приподнял брови мужик. - Да, в мое время бывало, что девушки убивали своих обидчиков. Но работа, как правило, у них была другая.

- Работа как работа, - скомкано пробормотала я, и стало как-то неуютно. - Каждый зарабатывает, как может. Другое дело, что кому-то за невыполнение объявляют выговор, а кому-то выписывают льготный билет на тот свет.

Мужик озадачился.

- В смысле?

Меня немного разозлил его дурацкий вопрос. Надо же, ангелочек выискался, смысла не понимает, небось, когда кровью человеческой питался, не особо озадачивался смыслом. Да и я хороша: нюни распустила, сопли развесила, впала в маразм средневозрастной домохозяйки. Что за припадок сентиментальности в мелодраматической аранжировке?

- В самом прямом! - рявкнула я. - Придешь послезавтра к вечеру на мои похороны. Вот только не знаю куда.

Вампир склонил голову набок и недоверчиво заглянул мне в глаза. Так мы молча глядели друг на друга несколько минут.

- Это настолько серьезно? - наконец разродился очередной глупостью мужик.

Я только вздохнула в ответ. Очень не хотелось пускаться в длинные и пространные объяснения по поводу специфики моей работы. Вампир нахмурился. Передо мной стоял уже не бомж, а какой-то английский лорд, крайне озабоченный падением курса его акций на биржевом рынке. Казалось, тягостные раздумья раздирали его изнутри. Мужик решал какую-то сложную задачу, необычайно важную для него. Гримаса страдания вдруг исказила его лицо, и мужик снова заговорил:

- Не огорчайтесь, милая барышня. Вы так любезно меня выслушали, что я не могу не отблагодарить вас за чудную компанию. Вы же не виноваты, что мне именно сегодня захотелось поговорить по душам. Хоть и будет мне за это на орехи, но я отплачу любезностью за любезность. Ваш... э-э... человек должен умереть сегодня?

- В крайнем случае, завтра, - немного смягчилась я, внезапно понимая, куда он клонит.

- Не переживайте, я избавлю вас от вашей... э-э... работы. Но - предупреждаю ваш вопрос - только один раз и только потому как обязан вам приятными минутами общения. Да, у нас уродливая физиология, но мы боремся с этим. А ваша двинутая психика стала для вас нормой. Это не для меня. Такое человеческое мне, извините, чуждо. Поверьте, я теперь могу говорить о цене жизни, я уже имею на это право.

Мужик встал, отряхнул сзади поношенные обвисшие брюки, заткнул бутылку и повернулся спиной.

- Постойте, - поторопилась я окликнуть, - как хоть вас зовут?

- Да хоть Федей зови...

- Федя, мы так славно поговорили. Как я могу снова найти вас?

- Милая дама, это я вас нашел, не забывайте об этом. И выкиньте ваши мысли о совместном сотрудничестве из головы. Это противоречит моим принципам. А насчет пообщаться - будет скучно, я сам вас найду. Может быть.

Он подошел к противоположному краю крыши, повернулся уже прежним бомжем и каркнул на прощанье:

- Бывай, голуба! - и камнем упал вниз.

Я охнула, подбежала и с ужасом свесилась с крыши: большая летучая мышь плавно спланировала над землей в сторону сквера.

Проваленное в очередной раз задание уже мало занимало мои мысли. Больше волновал вопрос: а не спятила ли я? Я огляделась. Нет, не спятила. Рядом с моей винтовкой сиротливо лежал пластмассовый стаканчик с красными каплями на стенках, по крыше, между телевизионных антенн ветром гоняло обертку от гематогена "Детский". Еще мне на память осталась лихо пойманная Федей пуля, которой так и не суждено было покопаться в мозгах клиента.

7.

В утренних новостях передали, что очередной банкир был найден дома в собственной постели в луже крови. Федя не тронул банкирской кровушки. То ли мне что-то доказывал, то ли на самом деле принципиальный такой. Охрана пребывала в шоке, милиция разводила руками. Я через посредника получила обещанное вознаграждение и скупую похвалу за изобретательность. И вот уже третий день, потерянная, с исковерканными мозгами, блуждаю вокруг уже знакомой многоэтажки в надежде встретить Федю, чтобы отдать причитающуюся ему часть гонорара. Хотя я сомневаюсь, что он возьмет эти деньги. Странные они - вампиры. И благородные.

Но прячься, не прячься, Федя, чувствую затылком - мы с тобой еще встретимся.

Полная версия романа + аудиоприложение здесь: Мастер Иллюзий


Оценка: 3.40*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"