Ей не дали возможности сопротивляться. Скрутили и запихнули в машину, быстро захлопнув тяжелую дверь. Редкие прохожие лишь удивленно смотрели на рыдающих и грозящих вслед машине маленькими кулачками малышей. В окне на втором этаже дрогнула занавеска.
1.
Новые соседи всем понравились. Муж, жена и трое ребятишек. Милые, добрые, простые они быстро расположили к себе старожилов дома. Все хорошо, если б не одно "но". Был еще один член семьи. Анка. Крупная рыже-белая колли. Она выходила на улицу с утра, провожая до школы старшую дочь хозяев, и возвращалась, чтобы снова появиться во дворе, сопровождая двоих малышей-дошкольников - Дашу и Пашу - на прогулке.
Жители четырех домов, объединенных одним двором, отнеслись настороженно к свободно гуляющей собаке. Некоторые - прямо-таки враждебно. Даже засылали делегацию к новым соседям, чтобы приструнить Анкиных хозяев. Но те лишь беспечно отмахивались:
- Анка? Да она никогда не обидит. Тем более, ребенка. На прежнем месте...
Делегация не захотела выслушивать, что было на прежнем месте. А, как по команде поджав губы, удалилась, призывая на голову новоселов самые страшные кары. Но на более решительные меры пока никто не решался: то ли народ подобрался терпеливый, то ли хозяева собаки обладали непобедимым обаянием.
Бабки на лавочке ворчали, косясь на четвероногую красавицу в блестящей шубе:
- Людям жрать нечего, а они еще собаку завели. Вон, гляди, в песочницу залезла, нагадит ведь.
- Ваня! - сорвалась вдруг на визг сверхбдительная бабуля, - отойди от собаки! Отойди быстро!
- Укусит еще, - поддержали соседки. - А уж блох напустит - не выведешь...
Трехлетний пацан недоуменно оглянулся на бабушку: ему не внушала опасения ласковая морда собаки. Она такая добрая, и глаза - как у мамы. Малыш захихикал - Анка щекотно лизнула его в ухо и отошла, словно не желая обострять и без того натянутые отношения. Бабки с новой силой засудачили, закудахтали, призывая внуков к своим юбкам.
И с завистью наблюдали ребятишки, как заливались веселым смехом новые друзья - Паша и Даша, возясь с верной Анкой. Она то танцевала вокруг них, то, шутя, накидывалась и осторожно валила в золотой песок, успевая принять упавшего на мягкую рыжую гриву. Собака играла с детьми, как со щенятами - аккуратно, бережно. Это был настоящий праздник. Праздник каждый день. Но не для всех: бабушки сгребали внуков и уводили их подальше от опасной песочницы, от резвящейся троицы.
День за днем атмосфера во дворе накалялась. Наиболее активная пенсионерка, в прошлом добровольный агент госбезопасности, дописывала последние строки анонимки, добавляя новые и новые факты преступной халатности (если не сказать больше!) безответственных собаковладельцев. Но сигналу не суждено было поступить Куда Надо. Случилось непредвиденное - даже опытный агент не мог бы предугадать такого развития событий.
2.
Машины по двору ездили редко. Здесь было всегда тихо и спокойно. Но однажды покой был нарушен ревом мощного двигателя. На огромной скорости во двор влетела длинная черная машина.
Весело покатился яркий мячик, за ним поковылял двухлетний малыш. Ах!
Как рядом появилась Анка, не заметил никто. Мелькнули только синие сандалики мальчишки на фоне черного автомобильного крыла.
Уже исчезло черное видение, будто его и не было, начал отходить от шока замерший двор, а рыдающая бабушка, плачущий мальчонка и невозмутимая собака долго сидели рядом на бордюре.
С этого дня Анка стала нянькой для детей во дворе. Не сразу, конечно, но как-то незаметно собака приручила людей, приучила доверять ей. И скоро в детском саду имени Анки оказались малыши всех четырех домов.
Родители спокойно шли по своим делам, зная - собака-пастух не даст ребенку шага шагнуть за пределы двора. А уж во дворе за каждым уследит. Ни один не останется без присмотра. Как умудрялась, один Бог знает. Бабушки смогли заняться вязанием и походами по магазинам, не обремененные постоянным наблюдением за доверенным чадом. Пара слов Анке, и душа не болит. Собака махнет хвостом, и принимает в поле своего внимания еще одного детеныша.
Даже анонимка, дописанная до последней точки, легла в нижний ящик комода - дожидаться лучших времен.
3.
И в этот день взрослые уходили, с улыбкой глядя на играющую детвору, на бдительную Анку. А та словно улыбалась в ответ: "Будьте спокойны. Они все мои дети".
В середине дня во двор снова въехала машина с высокой будкой. Вышли из нее трое людей. Тихо переговариваясь, оглядели двор и остановили взгляды на собаке. Насторожившаяся Анка, мягко ступая, пошла навстречу: "Кто вы, незнакомцы? Это не ваша территория. Здесь дети, а вам тут не место".
Никто не успел ничего понять. Завизжала отчаянно Анка, забилась в петле. Люди деловито закинули собаку в будку машины, захлопнули двери. Чихнул двигатель, выхлопная труба выпустила сизое облачко, машина протарахтела по выбоинам в асфальте и исчезла. Вместе с Анкой.
Безликая женщина глядела из окна второго этажа на надрывающихся от рева, детей, размазывающих по щекам грязные слезы. И была совершенно уверена, что поступила правильно, вызвав "собачников". Ну не любила она собак. Кто знает, что у них в голове? Сегодня - добро, завтра - зло. Животное все-таки, значит, опасно.
Анку, конечно, нашли. Вечером вернулись хозяева и отыскали бедняжку в лечебнице - она безучастно сидела в грязной вонючей клетке, назначенная на убой. Вышла к хозяевам не сразу: несколько минут изучала глаза людей, впитывала их настрой, прощупывала мысли и чувства. Решившись, собака медленно поднялась и на трех лапах, бережно поджимая четвертую, Анка покинула клетку.
Дома собаку обласкали, вымыли, накормили. Вызванный ветеринар наложил на покалеченную лапу гипс, подшил разорванное ухо.
4.
Справедливость восторжествовала. Все встало на свои места: дети в песочнице, бабушки на посту - на лавочке бдят за внуками и внучками. Но Анка не выходит больше на дневные гульбища во двор. Утром и вечером ее, все еще чуть прихрамывающую, выводят на прогулку. Собака вежливо помахивает хвостом на приветствия соседей, но избегает нежных объятий и тянет хозяйку прочь от дома. В Анке словно что-то сломалось. Глаза так же светятся добротой и нежностью, но, видно, осталось в той клетке для четвероногих смертников Анкино доверие к людям. Раны собачьей души леченью не подлежат, потому что их души - чувствительнее и нежнее человеческих.
Никто так и не узнал, чьих рук было это черное дело. Даже анонимщица ломала голову: кто же опередил?
Только Анка никогда не задерживалась на втором этаже - прижав уши, на полусогнутых пробегала по площадке и быстро спускалась по лестнице: уж больно там недобро пахло - из квартиры, что сразу налево...