Ровная, как стол, поверхность выжигала глаза, исходила жаром, заставляя дрожать и плавиться пересушенный воздух. Тишина и пустота на многие мили окрест - как всегда, всегда так было и, казалось, всегда так будет. Раскаленный шар солнца повис в зените и поливает огнем бесконечное пространство, лишь изредка нарушаемое какими-то полузасыпанными песком руинами, проплешинами солончаков, крохотными оазисами да белеющими на солнце костяными остовами рискнувших бросить вызов пустыне - лишь для того, чтобы раствориться в ней.
Пустыня вечна...
Из глазницы человеческого черепа показалась острая мордочка мелкой ящерицы, настороженно зыркнула по сторонам - и вот уже стремительная молния взлетела на костяную макушку, подставив безжалостному светилу неотличимую по цвету от окружающего песка спину. Рептилия замерла, впитывая всем телом солнечный жар.
Ящерка даже не подозревала, что в мире есть еще что-то, помимо бесконечных песков, палящего солнца, да микроскопического оазиса с несколькими пальмами и жухлой травкой. Здесь был ее дом, здесь она родилась, здесь же она выведет потомство - и все повторится, как повторялось уже тысячи лет... если, конечно, на то будет воля Мастера.
Блестящая точка появилась на горизонте - там, где в душном мареве песок переходил в небо. Ящерка не обратила на нее ровным счетом никакого внимания - да и что ей до того? Ну блестит - и пускай себе блестит, ее это совершенно никак не касается. Прошло еще немало времени, пока ящерка не почувствовала, что череп под лапами начал мелко дрожать. Испуганная, она шмыгнула обратно в глазницу, в спасительную тень.
Металлическая кургузая глыба размером с трехэтажный дом, опирающаяся на песок тремя широченными рубчатыми стальными цилиндрами и грохочущая на всю пустыню только чудом не раздавила жилище ящерки - огромный корпус прокатило над черепом, на минуту закрыв солнце. Блестящий, вылизанный до зеркальности мириадами песчинок каток глубоко вдавил рыхлый песок в нескольких дюймах от останков неизвестного. Задребезжав и засипев сильнее обычного, махина сбавила ход и замерла, почти уперевшись тупорылой броней в пальмы. Провернулись на покрытых чешуйками шелушащейся краски бортах оптические визиры, ощупали окрестности настороженные глаза, скрывающиеся за толстым железом. Орудийные стволы следили своими обманчиво узкими жерлами за направлением их взглядов, со скрипом ворочаясь в гнездах, готовые в любой момент извергнуть пламя и грохочущую смерть.
Рокот, раздающийся внутри мастодонта, пошел на убыль; перестали дрожать мелкой дрожью какие-то не до конца закрытые лючки на верхней части корпуса - все тише, тише, пока звук двигателей не превратился в едва слышное урчание. Лязгнули запоры - и на песок откинулся пандус.
Из люка показался человек...
Пустыня не пощадила и его - весь он, от рифленых подошв ботинок до форменного кепи песчаного цвета казался высеченным из скалы. Легкая рубашка с коротким рукавом и короткие же, достигавшие только колен форменные шорты казались сделанными из того же материала, что и борта бронехода. Колючие глаза на иссушенном пустыней лице с недоверием осмотрели бесконечные пески, а затем взяли прицел на клочок непонятно как сохранившейся зелени.
За его спиной на песок стали спрыгивать арбалетчики, десяток "ижанов" взял под контроль окружающую территорию.
- Мастер-капитан, позвольте!.. - человек шагнул в пустыню, освобождая пандус. Техники вытащили из недр бронехода тележку с катушкой, на которую намоталась толстая бухта шланга, лязгнул, открываясь, лючок под брюхом машины; минута - и мастодонт зачавкал, всасывая в свои недра холодную прозрачную воду из источника оазиса.
Мастер-капитан Винсон все это уже видел не по разу, и даже не сто раз - за двадцать лет службы он уже сбился со счета, сколько было таких вот куцых оазисов, заправок водой и прочей текучки, поэтому даже взглядом не удостоил копошение обслуги. Глаза обшаривали поверхность песка, пытаясь зацепиться хоть за что-то, от привычности и обыденности чего не станет воротить... Ага!
Он направился вдоль оставленных бронеходом следов, грубо нарушая устав, да, - только плевал он на это; найдутся недовольные - пусть сами полезают в раскаленное брюхо боевой машины и командуют вместо него...
Из песка пялился череп. Мастер-капитан присел на корточки, но прикоснуться к костям не решился - мало ли что...
- Привет, друг... Ты уже вышел в отставку, да? Счастливый... - говорил он негромко, чтобы не услышали арбалетчики. Решат еще, что он на жаре повредился умом, а дисциплине и выполнению боевой задачи такие мысли не способствуют. - А меня вот не отпустили. Чертова война... Так, а кто это у нас здесь? - в костяной арке пошевелился острый нос. Ящерка и не думала спасаться бегством или зарываться в песок. Мастер-капитан охлопал карманы формы - нет, нечем поделиться...
- Тревога!!! Тревога!!! - от оазиса неслись техники, бросив свою тележку, едва не теряя ботинки; лица перекошены ужасом. Мастер-капитан подбежал к люку чуть позже их, схватил последнего, уже исчезающего внутри, за шиворот - и в треске рвущейся ткани выдернул обратно, как рыбку из моря.
- Куда, твою так?!! Рукав отключать я буду?!! - он едва сдержал руку, чтобы не отвесить оплеуху сопляку.
- Там... там...
- Быстро!!!
- Слушаюсь! - пискнул он и исчез под брюхом бронехода. Песок с другой стороны оазиса уже кипел, как поверхность лужи в ливень, исторгая из себя то, что скрывалось до поры под желтой поверхностью.
Коридор, трап, еще один короткий коридор - и вот оно, кресло командира. Мастер-капитан придвинул поближе к лицу раструб внутренней связи.
- Тревога! - сразу же, повинуясь его приказу, загрохотали трапы и коридоры, залязгали двери переборок, экипаж кинулся на боевые посты.
- Машинам запуск! Орудия к бою!
- Есть - запуск! - глухо отрепетовал раструб.
- К бою готовы! - после небольшой паузы.
- Доложить обстановку! - это уже помощнику.
- Неупокоенные, сэр мастер-капитан! Числом до пятидесяти тел, кто ведет - еще не определили... - пухлый, совсем не похожий на бронеходчика помошник командира Зайн, сглотнул. - Первый контакт с противником, сэр...
- Это обычные дикари, раньше их и у нас много было.
Коротко звякнул звонок.
- Люк задраен, сэр!
- Малый вперед! - металлическая глыба вздрогнула всем корпусом, с хрустом подмяла под себя пальмы и покатила на вылезающих из земли мертвяков.
- "Дыханием дракона"... жарь!!! - сопла на скошенной книзу лобовой броне выплюнули на добрую сотню футов языки белого пламени, пустыня в визирах исчезла, уступив свое место слепящей ярости горючей смеси. Мертвяков слизнула белая волна, изжарила их высохшую плоть, испепелила кости, пролилась в песок, доставая тех, кто еще не успел откопаться...
- Есть пеленг! - повинуясь повороту распределительного крана в боевом посту, гидравлика передала управление кормовыми орудиями и вооружением левого борта на визиры третьей БЧ. Жерла орудий конвульсивно дернулись, беря под прицел одинокую фигуру, на которую был направлен крестик в визире наводчика.
- По противнику... Огонь!!! - бронеход вздрогнул от отдачи, когда стволы синхронно выплюнули разрывные снаряды, испещренные рунами... как тебе это понравится, скотина дохлая?
Ровная поверхность пустыни вздыбилась фонтанами песка и клубами пыли, взрывной волной тряхнуло машину.
- Поворот пятьдесят левый! - Винсон приник к визиру, пытаясь хоть что-то рассмотреть в туче песка.
- Как думаете, сэр, мы его достали? - помошник взмок от напряжения. Бронеход полз левым бортом к пылевому облаку, орудийные стволы шевелились как пальцы, нащупывающие врага.
- Не знаю, Зайн... Нет!!! - но было поздно. Сверкнула вспышка, удар - и в скрежете сминаемой брони машина начала заваливаться на правый борт. Накренилась, бросив весь экипаж по стенам, как бисер в коробочке - и с лязгом ухнула обратно на катки. В командном посту погас свет.
Помошник пришел в себя первым, поднялся по стенке... Корпус бронехода сотрясался от орудийного огня.
- Мастер-капитан! Сэр Винсон!!! - безвольное тело командира ничком растянулось на полу поста, едва видимое в полумраке, разгоняемом лишь слепящими щелями визиров и мигающей лампой боевой тревоги под потолком. Помошник, не обращая внимания на боль в сломанных ребрах, опустился в командирское кресло, придвинул к лицу раструб.
- Говорит командный пост! Доложить обстановку!
- Говорит машина... повреждения корпуса и двигателей, ход тридцать-сорок процентов! Повреждены холодильники!.. Говорит БЧ-1, повреждений нет, ведем огонь по противнику... Говорит БЧ-2, все штатно... пожарная команда ликвидирует возгорание в корме... БЧ-3 уничтожена.
Помошник скрипнул зубами. Доклады от остальных частей организма огромной машины продолжали поступать, но он уже не слушал. Значит, корпуса бронеходов защищены от магической атаки? А спецснаряды, начиненные серебром, должны пробивать любые чары? Этих собачьих умников собрать - и туда, где сейчас расплющенные в рваном металле тела пятерых молодых парней...
- Поворот левый семьдесят пять! Приготовить "дыхание дракона"! Сопла вниз!- дымящая и вспыхивающая снопами искр от коротких замыканий махина выполнила поворот. Помошник придвинулся к визиру, пытаясь засечь врага.
- Прекратить огонь.
Покалеченный бронеход медленно вползал в пылевое облако.
- Дыханием дракона! По кругу! Жарь!!! - округу затопило море огня. В этом пламени не могло уцелеть ничто... огненная волна добралась до остатков оазиса - и в небо ударил фонтан пара от вмиг испарившегося источника. Огромные катки машины раскалились докрасна, песок от чудовищного жара спекался в мутные стеклянные катыши, внутри корпуса, лишенного охлаждения, начала плавиться изоляция проводов...
- Прекратить огонь!!! Ребята, дайте полный вперед, сколько сможете... - бронеход, весь в коптящих огоньках сгорающих чешуек камуфляжной краски, рывком увеличил скорость, выходя из выжженной до стерильности зоны поражения. Пыль давно взметнуло к небу вместе с горячим воздухом, она повисла в небе, напоминая очертаниями чудовищный гриб. Все чисто. Только проплешина спекшегося песка...
Мастер-капитан зашевелился и сел. На помошника словно ведро ледяной воды опрокинули - он ясно увидел, что окровавленный череп проломлен... Не достали! Лич уцелел... но как? Существо выпрямилось и посмотрело на обмершего человека.
- Что, Зайн, подсидеть меня решил? - пальцы помощника наткнулись на ложе командирского "ижана", висящего справа от кресла.
- Никак нет, тварь!!! - звон тетивы, короткий свист болта и шлепок удара в тело слились в душной, провонявшей маслами полутемной каморке командного поста в один короткий звук. Существо шагнуло назад, удивленно взглянуло на грудь, из которой торчало оперение.
- Ах ты!.. - и взвыло, когда от болта посыпались голубые искры.
- Что, не нравится?! Тогда получай!!! - Зайн зажал курок арбалета и сопровождал выстрелами сползающее по переборке разлагающееся на глазах тело, в котором снова и снова расцветали фонтанчики искр - до тех пор, пока в колчане не кончились болты. Существо у его ног захлебнулось воем, дернулось в последний раз и замерло. Помошник отбросил бесполезный уже арбалет, присел на корточки рядом с телом, покачал и выдернул покрывшийся окалиной болт. С острия стекал вязкий, тягучий гной.
- Ну надо же... хоть в чем-то яйцеголовые не обманули. Значит можно вас, колдунов, воевать! Значит, можно... - горячий болт жег пальцы.
Глава 1
- Смитесгар, на выход! - я поднялся с жестких нар и шагнул к двери. Попробовал шагнуть... черт, ногу отлежал. Придется так прыгать, Корт шутить не умеет. Жалкие неудачники, не сумевшие ничего в жизни добиться, рады сорвать злость на тех, кто волей случая оказался у них в подчинении. Хотя, кто-то должен и навоз убирать, иначе остальные задохнутся.
Корт явно из их породы - маленький, крысоподобный тип с замашками садиста, неизвестно каким образом до сих пор пребывающий в своей должности начальника смены охраны спецблока королевской тюрьмы. С другими сменами у контингента отношения давно налажены - передать весточку на волю, а то и с воли что-то притаранить, все упирается в количество монет, которыми располагаешь. Это верно для всех, только не для особо опасного меня - если весточки еще курсируют, то что-то пронести никто не рискует, слишком уж я важный гусь.
Охрана, как правило, относится к арестантам из нашего блока уважительно - сегодня сидит в изоляторе обычный никчемный человечек, лишенный всего и вся, даже возможности колдовать... А завтра - глядишь, оправдали, в должности восстановили. А вдруг произвол припомнится? Нет уж, лучше пусть хорошее вспоминают. И только Корту, этому непотопляемому Корту, все пофиг. Не подчинился - держи по почкам. Разговорчики - дубиной в печень... сколько уже раз его пытались убрать - тюремный фольклор точного ответа не дает, но много. А он все еще на посту. Загадки...
По стеночке я добрался до двери - самой обычной, мореного дуба, не чета стальным дверям остальных корпусов. А что, мы, маги, лишенные своих костылей в виде возможности кастовать, сразу становимся на порядок беспомощнее обычного зэка, для которого не так много изменилось, по большому счету - только место жительства; маг же здесь чувствует себя так, словно у него что-то ампутировали... В спецкорпусе магическая энергия отсутствует напрочь, ни полторпеды не наскрести. Принцип тот же, что и с камнем на Ристалище, только реализован как-то по-другому; все учитывалось при постройке здания. Любой входящий сюда человек на посту охраны обязан взяться за две металлические рукоятки, торчащие из стены секунда - и энергетический потенциал мага высажен до нуля, он уже обычный человек и никаких сюрпризов не преподнесет. И берутся все - неподчинение карается арбалетным болтом... Исключений нет даже для высшего начальства тюрьмы, даже король, если вдруг вздумает посетить наш корпус, будет обязан пройти эту процедуру, пусть он ни с какой стороны не маг. Охрана поставлена на совесть...
- Давай, давай, шевелись! - лицом к стене, как привык за эти два месяца; щелкают на заведенных за спину руках наручники, тычок дубинки в спину. - Налево шагом...
Одна решетка, вторая, скрежет ключей в несмазанных замках, топот трех конвоиров за спиной. Ребята вооружены не привычными "ижанами", а зловещего вида механическими арбалетами - один Корт со своей дубинкой неразлучен. Все как всегда, мой статус обязывает ходить с таким эскортом. На стенах коптят факелы - нормальное магическое освещение здесь не наладить.
Они раскопали все. Это значит - совсем все... И демоническая лошадка Глима всплыла, и торговля несертифицированными амулетами, в которых я пользуясь своими способностями взломщика кое-что поправлял, и много, много всего, что накопилось за время учебы, не считая уже всех прегрешений времени Экзамена. Я - то, наивный, полагал, что мои студенческие "подработки", не всегда законные, никому не известны оставались... Ага, Щаз... Я-то все поражался, откуда им все это известно? А потом сообразил...
Не забывайте, вьюнош, что ваш отец - один из сильнейших боевых магов королевства. И связи у него в магическом и в светском обществе обширные, скромно сказать. Так неужели ни у кого из гражданских бонз (пальцем не будем показывать туда, на самый верх) руки не чесались найти на него рычаги давления? В Университете у них шпионов, как выяснилось, хватало, да и в магическом обществе не так все безоблачно, как со стороны может показаться. А может - это месть отцу, точно не скажу, свиданий не было, а в коротеньких "малевках" с воли отец не распинался. В любом случае, я оказался всего лишь разменной монетой в игре против отца... Гражданские власти ему просто физически не могут ничего сделать - так уж устроен институт боевой магии. Магическая власть тоже мало влияния на него имеет (боеспособность королевства, все такое - даже расправа над бандой Сухого не стала поводом для карательных санкций), а вот я - другое дело; вчерашний студент. Никто и звать меня никак. Я, наверное, единственное слабое место отца.
Да и, даже если отбросить Экзамен, я сам тоже изо всех сил подставлялся. Не знаю, почему все обо мне собранное не было пущено в ход в ту горячую неделю, зато после получения посоха взялись за меня основательно.
Отец нажал на всех, до кого мог дотянуться, но мое положение не улучшилось - либо мне нужно идти под суд магический и отвечать за выпуск на волю демонов, незаконную магическую практику, проникновения на закрытые объекты, применение боевых заклинаний, угон ковра-самолета (по совокупности - высшая мера). Либо под гражданский суд за убийства, незаконное ношение оружия, ограбление того самого идиота на ристалище - я уже всего и не вспомню, но в тридцати томах уголовного дела все расписано прекрасно и по полочкам разложено. Где же они столько бумажек набрали, на тридцать-то томов... о чем?!
Тем не менее, мне повезло - есть возможность выбрать. Если бы не заступничество отца и сэра Греффера, ректора Университета, я бы уже давно был во власти суда магического - как-никак, посох-то получен, а значит я полноправный маг, даром, что творил дела еще студентом. И все, "вышка" - костер. Могут еще заменить костер на лишение способностей и вечное изгнание. Лучше сразу убивали бы... И на "гражданке" тоже высшая мера - там опять же все просто, голову снимут и привет.
Либо сожгут, либо навсегда изуродуют, либо на голову укоротят. Бодрости духа перспективы как-то не добавляют... Хотя, по мне - лучше последнее. Хотя бы быстро... Ну и где вы, мечты о сладкой жизни после универа?
Хоть и пошатнулась власть канцлера, хоть и взошел на трон новый король (с которым отец запанибрата) - все бестолку... Бывшего вояку опутали такими юридическими крючками, что он фигура, скорее, декоративная. Одна польза - он не позволил мне бесследно пропасть в лапах подчиненной канцлеру тайной полиции, которая меня и арестовала, добившись превращения всего дела в обычную уголовку. Нет, на суде я могу отыграть назад, вспомнить, что я маг... и толку?
Амнистию в честь коронации объявили исправно, а вот в мое дело вмешаться король не может. Так что мне и осталось - просиживать нары и ждать, чем все закончится...
Странно, кабинет следователя, в который меня эти два месяца таскали почти ежедневно, мы миновали - я остановился, было, но тут же получил еще один толчок в спину. Что-то новенькое, такого еще не было... Поворот коридора, ступени, еще поворот... слаженный топот за спиной вдруг стих, осталась только шаркающая походочка Корта. Шаг, еще один, еще... Конвой отстал? Оборачиваться я не рискнул - и так вся спина в синяках. Поворот. Тупичок, оканчивающийся железной дверью.
- Стоять, лицом к стене! - я послушно ткнулся лбом в холодный камень. И обалдел: Корт снимал с меня наручники!
Как-то не по себе мне стало, честно признаюсь... ОЧЕНЬ не по себе.
Каменный коридор, короткая кишка тупика. Но суда ведь не было!!! Приговора никто не выносил!!! Ноги стали ватными, едва не подогнулись; в груди как будто заворочался ледяной еж, рванулся к горлу, сдавив дыхание... Что, вот так все просто? Он сейчас отойдет в сторону, эти трое всадят в меня по болту, тело за дверь, где уже, наверное, приготовлена карета...
Корт открыл дверь.
- Давай, заходи, чего встал?
За дверью оказалась небольшая комнатка, всей мебели - стол и три стула, два из них заняты. У стены двое в армейской форме с нашивками военной полиции (эти-то с какого бока?!), а за столом мой следователь и... Отец?!
- Заключенный... - открыл было рот следак.
- Садись, сын... - перебил его отец. Следователь заткнулся так оперативно, словно ему вставили кляп. Отец двинул ко мне по обшарпанной столешнице несколько листов бумаги и перо. - Подписывай...
Отец сильно сдал за то время, что я провел в камере. Седина, до того незаметная, полыхнула с висков двумя языками серебра, морщины стали глубже и резче, да и сам он как-то... высох, что ли? Не прошла ему даром встряска - куда там всем прежним передрягам, коих в его жизни и работе хватало... У меня даже слезы подступили - наверное, впервые я понял, как он меня любит. И в какую цену ему встало мое заключение. Чтобы не показать свое состояние, я ткнулся носом в документы. Отвлечься... так, что тут у нас? Ага... в связи с введенным в королевстве военным положением... тыр-тыр-тыр... да ни фига себе! Малару объявили войну?! Ну-ну... ладно, а я-то каким здесь боком? Оп-па... - я поднял взгляд на отца.
- Больше ничего не остается, Витар. Подписывай.
И я подписал - все три документа. С таким чувством, будто подмахнул свой собственный смертный приговор, что, впрочем, не сильно расходилось с истиной...
Я подписал Искупление. Страшный документ... Итак, я все-таки маг, а не уголовная шелупонь. Какая-то Великая Коалиция (впервые, кстати, слышу) напала на Малар - вовремя, признать, они подсуетились, для меня вовремя, иначе рано или поздно дело довели бы до суда, и тогда...
Оно закрыто. А я иду воевать... и плевать, что я всего лишь свежеиспеченный бакалавр демонологии, по подписанным мной документам получается, что я в неплохом объеме владею боевой магией (что истине не соответствует) и готов в бою с неприятелем искупить свои прегрешения, что тоже, мягко говоря, для меня неожиданно. Искупить... а по факту - смыть кровью, потому что за спинами "искупителей" всегда стоят заградительные отряды. И у них - у нас, теперь уже - в бою нет иного выхода, кроме как победить. Порвать противникам глотки, смешать их с окопной грязью, втоптать в землю - и ни шагу назад, иначе прикончат свои же.
Но это все потом, а сейчас... Сейчас я рад, наконец покинуть эти опостылевшие стены. А там отец что-нибудь придумает...
Во всяком случае, так я в тот момент думал.
- Ваше дело передано магическому суду - следователь захлопнул папку и встал. - Желаю вам счастливой службы на благо отчизны... Честь имею.
***
С каким чувством я переступил порог спецкорпуса - не передать...
Мир, привычный, добрый, живой - навалился на плечи, рухнул цветами и запахами; изголодавшееся энерготело тут же жадно принялось поглощать магическую энергию, а от свежего воздуха закружилась голова - мне пришлось схватиться за плечо отца, чтобы не упасть. И наплевать, что вокруг - тюремный двор, серые каменные стены, что за каждым шагом по-прежнему следят арбалеты охраны... Захлопнулась дверь армейского фургона, позади зацокали по камню копыта коней сопровождающих повозку военных полицейских - и, вот уж не думал уже услышать, заскрипели огромные тюремные ворота, выпуская меня в большой мир. Почти свободен.
- Папка!.. - я обнял отца, из глаз сами потекли слезы. Странное дело, мне нисколько не было за это стыдно. Наверное, у любого мужчины иногда случается такой момент, когда нужно отпустить вожжи и выплеснуть все, что наболело - будь то радость, горе или злоба. Ну выражаются эти чувства по разному, само собой... Отец похлопал по плечу.
- Все, все, свободен. Я тоже рад тебя видеть, сынок, успокойся... И супруга твоя сейчас обрадуется.
Меня захлестнуло совершенно идиотское веселье, я чуть не расхохотался, когда услышал, как отец произнес слово "супруга". Интонации не передать. Нет, мрак... Напряжение последних двух месяцев, с которым я уже успел сжиться, сродниться, утекало из души как застоявшееся озеро сквозь обрушившуюся плотину, облегчение было едва ли не физическим. И пускай будущее пока туманно... Кстати, о будущем.
- Пап, что за война там? - отец, неотрывно за мной наблюдавший с легкой улыбкой, вдруг резко поскучнел и перевел взгляд в окно, словно я вопросом задел за живое.
- Южане... - он прямо-таки выплюнул слово, как грязное ругательство. - Наши олухи недосмотрели. Следили за вирейцами, как бы новую войну не начали - да и вообще за бывшими соотечественниками, а что там на юге творится - им побоку было. Ну варвары и варвары - технари, что с них взять... А варвары оказались совсем не промах, всего каких-то сто пятьдесят лет изоляции - и вот, получайте! - отец аж скривился. У них там теперь Великая Коалиция. Наподобие бывшей Империи - нашлось государство понаглее, подмяло соседей, установило свои порядки. Формально в Коалицию вошли пять равноправных государств, но хозяин один... Две недели назад южане вторглись на земли Малара, пограничные гарнизоны смяли - никто даже пискнуть не успел.
- Как?! - у меня аж челюсть отвисла. Наши границы, считавшиеся неприступными, наши гарнизоны, от которых даже редкие бродячие группы неупокоенных старались держаться подальше, чувствуя мощь...
- Молча. У них новое оружие, стреляет металлическими шариками - типа арбалетов, только без тетивы, там химия какая-то взрывается и этот шарик вылетает... Что-то наподобие их прежних пушек, только маленькое. Панцирь без заклятий пробивает навылет, с магической защитой не сразу справляется, но за несколько попаданий перегружает заклятие и... Через пустыню перебрались на самодвижущихся экипажах, типа прежних бронеходов, только намного совершеннее. Их там несколько разновидностей - для перевозки грузов, людей, и боевые машины... те, что поменьше вооружены бомбами и такими вот шарикострелами, те, что побольше - еще и горючей смесью плюются. Все машины в броне, магии почти не поддаются, как это сделано, до сих пор неизвестно. Есть еще несколько настоящих крепостей на колесах - и вооружения у них на крепость хватит... Миралский форпост одна такая крепость сровняла с землей, только дымящиеся руины остались, из гарнизона никто не выжил. Судя по возмущениям магического поля, они пустили в ход все, что могли, там до сих пор Зов Хаоса на милю вокруг слышен... - отец провел по лицу, словно стирая усталость. - На технику они ставку и делают, пехоту-то мы магией косим безотказно, но любая группа противника всегда поддерживается техникой; маги много сделать не успевают, а от обстрела пушек магические щиты не спасают - там начинка хитрая, тоже магическая, какая-то хрень на основе серебра. Заклятия пробивает на раз... Ни одной машины так и не добыто, хотя пару в боях удалось повредить, но одна ход сохранила, смогла уползти, а другую они сразу бросились отбивать... Южане не хотят, чтобы хоть одна машина попала к нам в руки, вдруг разберемся с их защитой... Мы проигрываем им. Они уже на сотню миль продвинулись вглубь наших земель, а мы только хлебалом щелкаем. Вчера объявили всеобщую мобилизацию... вот поэтому ты и освобожден.
Сердце упало. Мелькнула мысль, что отец меня разыгрывает - но тут же исчезла... Слишком уж жестокие шутки. Слишком уж официальные бумаги я подписывал - их не подделать при всем желании.
И слишком мрачным выглядел город за окном, только теперь до меня дошло, чего не хватало в окружающем мире - привычных разноцветных солнечных зайчиков от шпиля Университета. Они погасили шпиль...
На город словно натянули серую кисею - вроде, так же фланируют по улицам модницы, так же спешат куда-то горожане, не обращая на окружающих внимания, вот проскакал конный разъезд городской стражи... но чего-то не хватает. Малар как заклинание, которое отключили от постоянной энергетической линии - еще по-прежнему действует, но понемногу ослабевает, скоро даст сбой... Это такое впечатление оттого, что шпиль не действует, или же мне просто чудится?
Нет, не почудилось. Возле кабака валяется прямо на дороге упившийся вусмерть мужик, лицом в луже собственной блевотины - и никому нет дела, прохожие просто обходят его по широкой дуге. Еще два месяца назад он и минуты бы не пролежал - сразу бы упаковали и отправили в участок, с этим было строго. Да что же такое творится?!
Отец поймал мой взгляд, кивнул.
- Да, это тоже отголосок войны. Никто не верит, что мы победим... А мы победим! - он подался вперед, в голосе зазвенел металл. - Эти южане кровью умоются! Всех удавим...
Отец рванул воротник, словно ему стало нечем дышать. В такой ярости я его еще ни разу не видел... да оно и понятно, ему наступление южан - как плевок в лицо; глубочайшее оскорбление нанесено не только Малару, но и всем его защитникам. И жителям тоже... Наши привыкли, что королевство наводит страх на соседей - самое сильное, самое богатое, самое развитое, торгующее магическими поделками, которые никто из соседей производить просто не в состоянии, центр культуры, наконец... И тут приползают из пустыни южане на своих бронеходах - и им, в общем-то, пофиг что мы такие все из себя прекрасные и непобедимые. Они просто берут и побеждают.
- Ладно, не сиди ты такой мрачный... - кто из нас двоих мрачнее выглядел, я бы еще поспорил, но счел за благо промолчать. На отца смотреть было больно, но в голосе напускная бравада. - Никто тебя под бронеходы не кинет. В столице я тебя при всем желании оставить не смогу, но место при штабе армии тебя уже ждет.
- При штабе? - я, каюсь, решил, что ослышался. Как же Искупление?
- А что, ты на боевого мага потянешь? Не смеши меня. И про бумажки эти забудь, ерунда все это. В войсках мы хозяева, туда руки канцелярии еще не дотянулись. Пытаться - они пытались, но по рукам чувствительно получили и на этом успокоились.
Карета остановилась.
- Ладно, на сегодня свободен. Завтра в шесть утра здесь же как штык! - отец напутственно хлопнул меня по плечу. Под обалдевшими взглядами военных полицейских я чинно прошествовал к дверям дома... очень знакомого дома. Лестница, поворот, коридор... в ответ на мой стук за резными дверями прошелестели легкие шаги... Дверь распахнулась с прямо-таки невероятной скоростью а на моей шее с визгом повисла та, по которой я, оказывается, очень сильно соскучился. Нет, не так... ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ!!!