Средь деревьев и лужаек в парке Царского Села
В тени ели вековой, что память нашу берегла,
Величаво, стоя гордо, одиноко, он блестит
Солнцем освещаемый Кагульский некий обелиск...
"Что стоит тут? И к чему?" - тут спросит маленький ребёнок.
Я отвечу: "Ты узнаешь, юный русский сын, орлёнок!
Тут поставлен он в честь битвы, что в Молдавии была,
И разгромлен был визирь там. Звать его Халил-Паша!
Против турок, угнетавших весь большой христьянский мир,
Вынув меч стальной из ножен, вышел русский богатырь!
Там командовал Румянцев, для османов он кошмар,
Вышел бить татар, джунджулов и свирепых янычар!
Разгромил Каплан-Гирея, турок горя хлебанул.
После встал Румянцев с войском у большой реки Кагул,
Чтоб не дать татарам с турком стать единою волной,
Чтоб дождаться провианта, для османов стать грозой.
То узнал Халил-паша, потом решил атаковать.
Целую орду собрал он, чтоб на русских наступать.
Конницы османов куча, русских меньше в десять крат,
И, казалось, шансов нет. И драпать бы, да бить в набат.
Но Румянцев оказался тем ещё ведь наглецом!
Не пугается того, что враг поболее числом.
Ночью двинулись полки преодолеть Траянов вал,
Боже мой, удачи вам, отважный, храбрый генерал!
Тактику решил сменить он, чтобы выстоять в сей битве:
Пушки выставил вперёд, и план был этот неожидан.
А пехоту в строй каре, чтоб отразить волну атаки.
Против конницы иначе не сдержаться в передряге...
Утро. Был готов визирь скомандовать большой удар.
Думал русским здесь конец, фиаско и разгром - кошмар!
Вдруг, увидев русский фронт, он удивился: "Что за диво?!"
Русский пересёк Кагул и встал в каре тут горделиво.
"В бой!" - скомандовал паша. Огромною людской волною
Турки двинулись в атаку всей своей большой ордою.
Залп раскатистый и громкий вдруг пронёсся по полям,
Мушкетёр открыл огонь прям по турецким лошадям.
Пушки грохотали громко и у русских, и у турок.
Наши батареи метки, провалилась авантюра
Массой русских задавить и разнести артиллеристов.
Били русские точнее, их порыв в бою неистов!
Турок больше, турки бьют, а Брюс, Репнин окружены.
Их каре в опасности, прям как судьба родной страны.
Тут Румянцев бросил в бой на турок часть своих резервов,
План сработал, смят сипах, и не хватило туркам нервов!
Левый фланг стоял, как глыба! Бауэр смог удержать,
И, увидев, слабость турок, им нанёс контрудар!
Смял и занял батарею, вскоре пал ретраншемент.
Был осман отбит везде: так вот он славный столь момент!
Армия Румянцева пошла в контратаку, в бой!
Турок отступил назад и был он, как пчелиный рой...
Пушки яростных османов грохотали. Тут паша,
Поняв, что момент настал, он дал приказ, конец верша.
Бросились в атаку тут же янычары - гнев Богов!
Десять тысяч, как лавина, били русских мужиков.
Наши отступать давай, готовы были прочь бежать...
Как спастись, что делать русским, чтоб фиаско избежать?
А Румянцев всё заметил, ринулся он в русский строй
И воскликнул громогласно беглецам: "Ребята, стой!"
Наши тут же собрались и крепко встали, как стена,
Янычары задрожали, ужаснула их война...
Обратились турки в бегство, в ярости Халил-паша
Уши отрубал трусливым, так безумие верша!
Но османы проиграли, в панике они бежали.
Их преследовать не стали, ибо до смерти устали.
Только конницу отправил турок гадких догонять
Наш Румянцев, лев отважный, здесь сумевший устоять.
Одержал победу войском меньшим целых в десять крат,
Продолжатель дел столь славных императора Петра!
Вся Европа восхитилась той победой легендарной,
Поражалась русским войском, их улыбкой лучезарной.
Даже Фридрих, прусский плут, фиаско турок оценил,
Весть отправил генералу и победу похвалил.
Стал Румянцев Задунайский тут же генерал-фельдмаршал
И героем, и усладой нашей для поэтов царства.
А Халил-пашу султан отправил тут же вдаль он в ссылку,
Там нашёл визирь бездарный, собственно, свою могилку...
"Вот, сынок! Не забывай!" - сказал я парню-мальчугану:
"Доблесть ратную дедов, там давших прикурить осману!
Помнить важно и любить, а потому, сынок, гордись!
Знай почём стоит здесь статно сей Кагульский обелиск!