Моторист Бен Арутчев сегодня был растерян, как троечница на экзамене. Ещё бы! Его, моториста второго класса, вызвали в партком и стали допрашивать с пристрастием: что за жалобу он написал в Верховный Совет СССР? Вот пришёл вызов-приглашение Арутчеву в Москву на собеседование к референту ВС тов. Шевченко Т.И. через неделю, к 16 часам, кабинет N321!...
Адреса и местожительства у Бена Арутчева, как у большинства моряков Калининграда не существовало, все были прописаны по судам, поэтому важное письмо сразу доставили в партком. Только по третьему заходу, повторив все перипетии своего дела разным партийным чинам поочерёдно, его отпустили, но заставили поклясться на крови, что там, наверху, он о делах Управлении Базы Реффлота - ни гу-гу! "Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю, Я - человек маленький, моторист всего-навсего!" С тем и отпустили. До возвращения из Москвы. Чтобы потом - всё, как на духу выложил: о чём спрашивали, под кого копали?
После службы на Балтийском флоте мотористом в БЧ-5, Бен уже поработал таксистом (очень трудная и склочная работа!), рубщиком мяса на рынке (обширный круг полезных знакомств, особенно среди дам), мастером по ремонту холодильных камер в магазинах (халявный дефицит, если автоматику настроить только на неделю!) и, наконец, мотористом на судах Реффлота. Одним словом, он уже был - тёртый калач! К тому же он имел весёлый и общительный нрав, быстро сходился с людьми.
Но! Идти на приём в Верховный Совет СССР! Тут его - запирало...
А всё дело было в том, что на родине, в Баку один высокий партийный начальник, сосед, оттяпал двухэтажный, каменный дом в центре, который, по наследованию, принадлежал армянину - Бену Арутчеву. И сделано это неправое дело было ловко: сообщение о смерти матери было перехвачено, Бен находился в семимесячном дальнем плавании в Африке и срок предъявления претензий на наследство истёк... Прокуроры развели руками: "Всё - по Закону!"
Вот тогда-то один умник на судне, второй помощник капитана, студент-заочник юрфака Калининградского Универа Антон "Красавчик" и накропал для друга Беника цедулю в Верховный Совет. Прошло полгода, о ней уже и забыли, ан - нет! Провернулась со скрипом ржавая машина, где-то на "Входящем" надо было приставить "Исходящий" и Беника пригласили со всеми его жалобами-отписками в Первопрестольную.
Вот тут-то нагловатого и развязного Беника и перекосило...
А к кому бегут все армяне Калининграда за советом?
Они бегут к Акопу!
Акоп Арутович Кочумян - самый мудрый из армян Калининграда, а то кто же бы его поставил начальником Областного управления торговли?
Что мог Акоп Орутович? Он мог - всё! Старик Хоттабыч (который выскочил из кувшина) выглядел бледно по сравнению с Акопом Орутовичем. Ну разве мог Хоттабыч в два дня "нарисовать" автомашину- мечту "Жигули" (очередь - 15 лет!) или холодильник "ЗИЛ" (очередь - 5 лет!). Об автомашине "Волга" вообще речи не шло, на неё даже очереди не существовало. "Достать" "Волгу" - это было из области сказок... Но, Акоп Орутович для друга Бена "Волгу" "достал", да не какую попало, а цвета "Белая ночь"! Ну, разве Акоп Орутович - не сказочник шестидесятых годов, двадцатого века?
Коля Буторин, по прозвищу Кока, верный "оруженосец" Беника, как Санчо Панса у Дон-Кихота присоветовал сразу:
- Иди к Акопу! И к Антону-Красавчику - пускай тебе речь напишет, а ты выучи, чего там будешь говорить. А то, от волнения, ещё и матом брякнешь!
- Я - двадцать пять лет в торговле. Я ещё ни разу не встречал большого начальника, который отказался бы от армянского коньяка! Дам тебе пять бутылок "Двина", его пил сам сэр Уинстон Черчилль! Дам тебе копчёного угря: такое есть только в Прибалтике. И - поувереннее действуй! Не бойся. Они - такие же люди, они - не небожители. Они кушают, пьют и какают, как мы, грешные. - наставлял Акоп Бена перед отъездом.
- Акоп, а как же я вручу этому "члену", то есть - "референту" эту "дачку", как выражаются на "зоне" приличные люди? - усомнился Бен в таком раскладе, который нарисовал ему Акоп.
- Вручать ничего не надо. Они там "пасут" друг друга из зависти. Ты оставишь пакет в боксе автоматической камеры хранения на Белорусском вокзале, а референту передашь бумажку с номером кода и скажешь: "Там вам гостинец из Армении, любимый коньяк Уинстона Черчилля, заберите, когда время будет". Ну, кто же откажется постоять рядом на одной ноге с Черчиллем? Твой референт уже этим вечером сгоняет на вокзал гонца за "Двином", я знаю, что говорю! - учил Акоп недотёпу по части взяток - Беника.
Искать Антона долго не пришлось. В ресторане "Балтика", как обычно, второй стол слева. Задачу он понял слёту и назавтра Беник уже зубрил свою, пробивающую слезу, речь.
Москва хорошего настроения прибывшему не прибавляет. Всеобщая отрешённость, все несутся вскачь, как угорелые, все - незнакомые и все заняты только собой! А ты - среди этих миллионов - совсем одинок и никому не нужен. И, самое интересное в этом нескончаемом потоке "скакунов" - у них у всех одинаковое выражение лица: как будто их всех крупно обокрали... А что? Если вдуматься поглубже, с точки зрения научного коммунизма, может и впрямь?...
У огромной, пятиметрового роста, двери приёмной Верховного Совета (а зачем такая дверь? Атланты вымерли, а пигмеям и щели было бы достаточно...) Беник ощупал затёртый до дыр конспект своей речи и, мысленно, повторил зачин.
Минута в минуту он уже открывал дверь с табличкой "Шевченко Т.И.- референт". "Спокуха, Беник, спокуха!" - мысленно медитировал себя Бен и ковровая дорожка упёрла его в стол, за которым сидел толстый и лысый дядька в сильных очках.
-Садитесь, пожалуйста! К кому у вас приём? - глядя в сторону, заученно изрёк толстый.
- "Ну, блин, -успел подумать Бен, - с этим мурлом не договориться даже с коньяком Черчилля!" И Бена понесло точно по конспекту, слово в слово. Окончив, Бен выдохнул воздух, как спущенный баллон, и уставился на Толстого, глаза в глаза: дошло или не дошло?
- Так вы не ответили мне на мой вопрос: к кому вы приглашены? Если к товарищу Шевченко, то Тамара Ивановна вот она сидит, ждёт вас, а я - её помощник, веду регистрацию посетителей,- огорошил Бена Толстяк. Выходит, весь накопленный эмоциональный заряд его речи ушёл в песок... Пропал зря...
Бен поменял кресло. Перед ним сидела мужеподобная дама бальзаковского возраста, курила сигарету и насмешливо взирала на стушевавшегося огромного самца.
Бена переклинило. Он не мог вспомнить начало своей речи. Он машинально вытащил свой затрёпанный свиток, но шпаргалить при даме постеснялся.
- Вот что! Вы сейчас расстроены. Погуляйте, соберитесь с мыслями и через пару часов приходите вновь. Тогда мы с вами и побеседуем, - вошла дама в положение этого огромного симпатяги-джигита.
И тут в дело вмешался Его Величество - Случай!
В кабинет впорхнула молодая сослуживица, нагнулась к уху Тамары Ивановны и зашептала: "Не будет ли она приобретать билеты на сегодняшний концерт американской джазовой звезды - Дюка Эллингтона?" Тамара Ивановна сморщилась, как от зубной боли: "Джаз! Космополитизм! Культура, чуждая советскому человеку!"
- Да вы что? Конечно - нет! Я такие мероприятия не посещаю! - вполголоса отнекивалась Тамара Ивановна. Сослуживица пожала плечиками и развернулась было уходить.
- Минуточку! - В Бенике проснулись сразу двое: таксист и рубщик мяса.- Вы не возражаете, если два билета на Дюка возьму я, - обратился он к Тамаре Ивановне, играя огромными своими глазищами с явным намёком.
- Не возражаю. Так вы уже успели найти в Москве напарницу? - как бы между прочим, поинтересовалась Тамара Ивановна, - в ход пошла игра.
- Я приглашаю вас, - осмелел Беник, идя по тропе, завещанной великим Акопом.
- Ну, что ж! Тогда к шести ноль-ноль встречаемся у входа в приёмную. А по пути вы мне поведаете и о цели вашего визита в Москву. Идёт?, - взяла быка за рога руководящая дама.
- Благодарю вас! - с дамами у Беника получалось классно: в соответствии со статусом каждой.
Дюк Эллингтон, при всём уважении к нему, не входил в планы Бена Арутчева, в данное текущее время: не до него! Поэтому, подхватив у входа в приёмную Тамару Ивановну он предложил:
- Тамара Ивановна, дорогая (восточный манер в обращении!), вы устали и голодны, зачем мы будем сидеть и слушать этого Дюка, когда нам самим нужно слушать друг друга? Пойдёмте в ресторан и совместим приятное с полезным? - предложил сразу Бен.
- А вы - благоразумный парень! Согласна с вами на сто процентов. Но не так просто попасть вечером в московский ресторан. Разве что - с моим удостоверением?- они как раз оказались у дверей "Астории" - Возьмите, ведь вы меня ведёте в ресторан, а не я - вас, - Тамара Ивановна протянула Бену своё удостоверение, украшенное государственным гербом СССР и оттиском "Верховный Совет СССР".
Бен раздвинул толпу у дверей ресторана и, через стекло, показал удостоверение швейцару с жандармской внешностью и ливреей. У того сразу нарисовался доброжелательный лик и он приоткрыл дверь ровно на столько, чтобы в неё протиснулись ягодицы Тамары Ивановны, а они были весьма близки к идеалу кавказца.
Цепочка опознавательных сигналов "швейцар-распорядитель зала-официант" и ВИП пару посадили за уединённый столик на антресолях переполненного зала. Однако, Тамара Ивановна отложила поданное меню в сторону:
- Беньямин, здесь сильно накурено и шумно. (Заметим, это изрекла курящая дама). Я живу неподалёку, двадцать минут пешком, у Белорусского вокзала. Если вы будете прилично себя вести, мы могли бы поужинать у меня дома. Только у меня нет никакой выпивки. А еды - полный холодильник. - предложила Тамара Ивановна.
- Какое совпадение! А у меня в боксе на Белорусском вокзале лежат копчёные угри и пять бутылок армянского коньяка "Двин", который обожал сэр Уинстон Черчилль! - Давайте заберём это добро и - к вам!- прямо расцвёл Беник, опять вспомнив великого Акопа: "Как кстати!"
Пока хозяйка принимала ванну и накрывала стол, Беник, испросив у неё разрешение, позвонил в Калининград "по работе"...(Конечно - Акопу!)
- (Разговор шёл на армянском я зыке) Акоп, дорогой, этот Шевченко - референт который, оказалась - баба. Где-то - за сорок, наверное. Она - при теле, но, вроде - ничего так, если выпить. Она притащила меня к себе на хату. Что делать?- Беник явно трусил.
- Еть её, как сидорову козу!- однозначно решил Акоп. - На четвереньки её и - еть!
- Да ты с ума сошёл! Она же - государственная власть, а ты предлагаешь её -"на четвереньки"!- Бен даже стал озираться: не подслушивает ли его разговор Тамара Ивановна, но успокоился - они говорили на своём языке, очень сложном для русского уха.
- Английская королева - тоже баба и тоже стоит перед своим мужем на четвереньках и озирается, как корова на быка! Еть и только еть до поросячего визга! Чтобы упала без сознания. И тогда твоё дело - в шляпе. Тебе жутко повезло. Лови удачу. Эта дура безмозглая (притащила кобеля с улицы к себе в хату!) нам ещё здорово пригодится, поверь старому Акопу...
...До четырёх утра, еле ворочая языком - уже открыли вторую бутылку - Бен не мог спуститься с небес на грешную землю: его естество от страха даже ни разу не шевельнулось...
Наконец, Тамара Ивановна изрекла:
-Всё, Беньямин! Мне утром на работу. А вы можете дрыхнуть у меня. Ключи завезёте мне на службу. Ложимся спать. Я - в спальне. Вы - в гостиной. Как договорились, вы ведёте себя, как рыцарь...
Бен повёл себя, как рыцарь "в тигровой шкуре" (Шота Руставели!), перекрестился, сказал: "Акоп, поверю тебе ещё раз!" и набросился на раскинувшиеся на широченной постели оголённые телеса Тамары...
"Если б молодость умела, если б старость да могла"! - так говорил один знакомый грузин и он был прав. Когда соединились мудрость Акопа и мужская сила Бена - Тамарка оказалась на четвереньках и запричитала: " Шлёпни меня Беник, по попке, меня это заводит, шлёпни посильнее, Беник, дорогой!"
- Ну конечно, моя царица Тамара! На тебе, На! Вах, какая попа! (И далее Бен перешёл на армянский язык!). "Советская власть всю жизнь держала меня вот так, на четвереньках, а теперь вот я её : на! Заполучи! Заполучи проклятая, которая меня держала за человека второго сорта...-В мозгу мгновенно, как в момент смерти, пронеслась вся жизнь, отмеченная унижениями и постоянной борьбой за достоинство своего существования. - Хлясь! Ещё сильнее! Хлясь!
- Что ты, Беник, говоришь, когда меня хлещешь, ты переведи мне!
- Я говорю: "Дорогая, как ты прекрасна и я тебя никому не отдам!" (Ещё бы! Такая дура очень даже может пригодиться, Акопыч наказал.) Это - счастье, что мы встретили друг друга. Но я стесняюсь признаваться тебе по-русски!
- Не стесняйся, Бенчик, делай со мной что тебе хочется, только я уже не в силах. Перенесём на вечер. Давай спатки! Мне ведь - на работу, хотя я могу прийти на работу позже или вообще не пойти. У меня - ненормированный рабочий день....
...Неделя прошла в доме Царицы Тамары, как во сне. Днем Бен отсыпался и отъедался деликатесами (Холодильник Тамара забивала продуктами из "спецмагазина" типа инвалютной "Берёзки", не для "пипла"), а ночью работал, как шахтёр, в две смены... От избинний своей "царицы" (вслух) и "дуры безмозглой" (мысленно или на армянском) уже болели ладони, словно он внатуре отрабатывал смену в шахте...
Но вот Тамара вручила Бену долгожданную бумагу: :Решение Президиума ВС по делу гр-на Арутчева и т.д., где предписывалось все решения Горсовета Баку отменить и т.д. и тому подобное...дом вернуть законному владельцу...исполнение доложить...на контроле у референта Шевченко Т.И.
Спасибо тебе, дорогой товарищ Шевченко Т.И., даже, если ты, тов. Шевченко - баба, на сто процентов!
А Бен получил полную САТИСФАКЦИЮ, что, в переводе, означает - удовлетворение.
В родном Калининграде Бена Арутчева встретили Коля Буторин и Акоп Арутович Кочумян, как героя с поля сражений.
Но на этом история с "Царицей Тамарой" не закончилась ...