Место действия: пустыня. Герои предстают перед нами измученные жарой, ветром, песком.
Я, измученный жизнью, которой учили меня, -
прозревал в пустыне.
Андрей Белый.
Часть первая.
Место действия - пустыня.
Сцена украшена одним воздушным шариком - это глобус. Появляется мужик в костюме, при галстуке, с чемоданом. На небе звезды.
Петров. У нее в косе всегда темная лента. Неужели сегодня тоже? Мне тоже надо будет как-то соответствовать: костюмчик в тон и галстучек отменный. Стоп, прекрасное течение моих мыслей. Иду - а вокруг тишина. (Осматривается). Кажется, я потерялся. Летел на свою свадьбу - и потерялся. Разве так бывает? Главное - не паниковать. По традиции, я, скорее всего, сплю. Но где? В машине? В самолете? В поезде? На пароходе? Может в гробу? А сверху то ли звезды, то ли пыль.
Хорошо, что жениться не надо. Повезло. А как познакомились! Пристала ко мне на улице какая-то баба. Говорит: вы мне на пятку наступили. Ну и что, говорю. Дальше иду. Она не унимается. На пятку - и все тут. Я - ей: какая пятка, ты в зеркало на себя смотрела? Где у тебя пятки-то? Бесполезно. Она мне: что ж я теперь опозоренная буду! Чумная. Орет на всю улицу: колготки порвал, на пятку наступил, а теперь замуж не берет. Караул, убивают. Так вот и получилось. Сегодня свадьба будет.
Как жить? Не знаю. Чужие ведь. А у меня цветы на подоконнике - загубит. (Оглядывается). Фу, нет никого, хорошо. (Меряет сценушагами). Так, двадцать шесть, двадцать семь, поворот, восемь, девять - совсем как дома. Жаль только первый этаж.
Тут кровать. (Размечает мелом). Напротив телевизор, дверь в кухню и санузел раздельный. Три выключателя.
Не плохо получилось. Я всегда легко устраиваюсь на новом месте.
А что собственно человеку надо? - Нору в высоком панельном доме, четыре стены, койку и телевизор. Берешь блюдце с тремя бутербродами. Устраиваешься поудобнее. Кнопочку нажимаешь и тут
Сегодня день был облачный, с тремя прояснениями: до завтрака, за обедом и после зарплаты. Без осадков. Качественный продукт. Перед разливом бутылка трижды опаласкиватся водкой.
Завтра ожидается дождь. День будет теплый, к вечеру влажность уменьшится. Ветер юго-восточный, 13 метров в секунду.
О, как великолепен вратарь! Точно выверенные движения спасли честь команды. Два: ноль. До конца - две минуты. Пупырышкин бежит - пас - пас - Кастрюлевскому! О! "Торпеды" лидируют! Трибуны ревут. Американцы разбиты. До конца матча осталось пятнадцать секунд.
Одиночное фигурное катание. Дискобол летит по кругу, превращается, превращается - в нашего президента - зрители ликуют! Следующая метаморфоза - Змей Горыныч - о трех головах, о трех ногах, о трех ...
Фигурное катание превращается в суперэротическое шоу на льду! Аплодисменты! Приз в студию!
После налета боевиков, к счастью, никто не пострадал. Всего тридцать убитых и сорок пять раненых. Приятных вам сновидений! Спят усталые игрушки, книжки спят! Ля - ля - ля - ля - ля!
И ничего не надо. Завтра на работу. (Смотрит на часы). Опаздываю! Бегу! Пиджак! Чемодан! А, ну его. Фу. Успел. Пока бежал песок в ботинки попал. (Вытряхивает). Как неудобно получилось. Все уже сидят. Каждый на своем стуле. Так, ряд 15, место 7 - это мое. Скорее включить компьютер, а то все новости пропущу.
У каждого свой ящичек, свой столик, свой экранчик - квадратная клеточка. Приятно, сплошь индивидуальности. И какое внимание к личности - хоть квадратный метр, но свой. А для общения есть экран. (Смотрит в чемодан).
Все не так. Что-то перепуталось. (Откладывает чемодан. Трогаетземлю.)
И опять песок под ногами. (Лезет в чемодан. Отстраняется. Сразузахлопывает). Что? Чемодан чужой? Старые шутки. (Вытаскивает куклу). И что мне с тобой делать?
Кукла. Привет.
Петров. Привет.
Кукла. Ты мне нравишься. Давай с тобой дружить.
Петров. Давай.
Кукла. Меня Оля зовут. А тебя?
Петров. Меня?
Кукла. Неужели ты не знаешь свое имя?
Петров. Традиционно. Знал, да забыл. Меня везде называли по фамилии: сначала в яслях, потом в детском саду, в школе, в институте, на работе. Меня зовут Петров.
Кукла. А дома? Как называла тебя мама? Или бабушка?
Петров. Мама или бабушка? Не помню. На меня часто кричали: "Что ты делаешь?". Может это и есть мое имя?
Кукла. Так не бывает. Имена могут быть такими: Саша, Таня, Настенька, Кирюша. Или такими: Оля, Леша, Катя, Костик.
Петров. Я не знаю таких слов.
Кукла. Странно. Но все равно, давай дружить. Я - Оля, а ты - Петров.
Петров. Не понимаю.
Кукла. Это не важно. Давай играть. Например, в прятки. Я спрячусь, а ты меня ищи. Но сначала считай до десяти.
Петров. Раз, три, десять. Ты где? Тишина. Нету. Вот и ладно. Одному куда лучше. Рассказывают, что раньше люди боялись одиночества. Странно.
(Из-за кулис появляется Кукла).
Кукла. Почему ты меня не ищешь?
Петров. Я не умею.
Кукла. Не говори так. Жить, не играя невозможно. (Отвязываетвоздушный шарик-глобус. Кидает.) Лови!
Петров. Ну и что? (Протыкает шарик-глобус.)
Кукла. Что ты делаешь?
Петров. А ничего, собственно, не произошло. Шарик лопнул. Ерунда. Есть одна точка опоры: деньги, квартира и телевизор.
Кукла. Вздор. Давай я научу тебя играть. Всегда нужно соблюдать правила. Сначала их надо выдумать. Например, у тебя будут такие большие ноги, что ты сможешь надевать штаны только через голову.
Петров. Понятно. Это как "Поле Чудес" и главное - черный ящик.
Кукла. Кубики, конечно, не плохо. Но лучше разноцветные, с картинками.
Петров. Настоящие картинки могут быть только в телевизоре.
Кукла. Ты все время говоришь о противном ящике, об этом сборнике карикатур. Это, конечно, величайшее изобретение абсурдного мира. Но забудем о нем. Хоть на несколько мгновений. Давай играть в "дочки-матери". (Прыгает ему на руки). Я - дочка, а ты меня баюкай.
Петров. А вдруг у меня опять не получится?
Кукла. Я хочу спать.
Петров.(Качает, речитатив на мотив колыбельной). Аа - а! Аа - а! Спи ребенок, засыпай! Аа - а! Аа - а! Спи ребенок, засыпай! Лю - люлюшечки - люлю! Разорили кошкин дом! Что не спится? Не орать! Лю - люлюшечки - люлю! Уже голос сорвал, убаюкивая.
Что ты делаешь? Напрудил, зараза! ( Снимает с себя мокрыйпиджак.) О, терпенье мое, ангельское! Лю - люлюшечки - люлю! Поскорей бы в ясли сдать. Лю - люлюшечки - люлю! А потом и в детский сад. (Бросает в угол).
Совсем умаялся. Трудная жизнь. Лучше вовсе детей не заводить. Но против закона разве попрешь!? Одного - обязательно. От 25 до 35 - не заведешь, - сделают насильно. Под присмотром медперсонала.
Кукла. Я тебе не верю. Ты вообще, в какой стране живешь?
Петров. Фу, какая старомодность. Я в мире живу. Большом и прекрасном. И небо сверху, тоже ничего. Синее. Облака давно научились прогонять.
Кукла. Вот этим я и занималась. Летала на самолетах. Сбрасывала всякую дрянь в воздух. Экологию ухудшала.
Петров. Летчица, значит?
Кукла. Да. Я надеюсь, тебя устроит такое мое появление?
Петров. Неправдоподобно.
Кукла. Придется принять эту условность.
Петров. Где же твои крылышки? Кто подрезал?
Кукла. Сама. Я с парашютом. Неудачно приземлилась. Кругом пески.
Петров. А ты куда хотела? Прямо в рай?
Кукла. Ты первый живой на пути.
Петров. Что по кладбищу шла, летчица? И не страшно?
Кукла. Ни в коем разе. Вы, мусью, недооцениваете меня. С моей выучкой не страшно ничего.
Петров. Неужели Академию бальных танцев закончила? Или школу для выживания?
Кукла. На дурацкие вопросы я не буду отвечать.
Петров. Обиделась?
Кукла. И не думала. Я здесь останусь.
Петров. Ну, вот еще. Я так не привык.
( Кукла притаскивает откуда-то деревяшечки).
Кукла. Не важно. Будешь строить.
Петров. Что?
Кукла. Что все строят. Жизнь.
Петров. Я уже построил.
( Водит куклу по воображаемой квартире). Вот тут кровать. Здесь - телевизор. Дверь на кухню. Тебе здесь нет места. Никому нет места. Каждый сам.
Кукла. Я устроюсь. (Складывает что-то из деревяшек).
Петров. Что ты делаешь?
Кукла. Строю наш дом. Больше тут никого нет. Будем жить как муж и жена.
Петров. В пустыне?
Кукла. Что в этом странного? Люди везде живут.
Петров. Только со свадьбы сбежал. Вздохнуть не дадут. Галстуком душат.
Кукла. Все будет хорошо. Я научу тебя любить.
Петров. Никогда.
Кукла. У нас будут прекрасные дети.
Петров. Никогда.
Кукла. Кушать хочешь?
Петров. Нет. Что ты там делаешь? Перестань строить. Ничего не получиться. Здесь песок.
Кукла. Это будет кроватка для нашего малыша. (Достает изчемодана куклу). Смотри, какое чудо! А ты не верил!
Петров. (Меряет шагами сцену). Так, 20 на 15 и еще пять шагов. Да тут жить негде. Знаешь, у нас нет места. На детей тем более. Жилищный кризис. Мне одному мало. Нечего строить колыбельки. Не женское это дело. (Пинает дощечки ногой).
Кукла. Что ты делаешь? Я же мать! А дите? Тебе безразличен твой ребенок?
Петров. Я не желаю видеть вас в моем доме.
Кукла. Ты можешь так просто выгнать нас на улицу?
Петров. Каждый имеет право выгнать женщину с ребенком, особенно, если она его жена.
Кукла. На улицу, в холод и дождь?
Петров. Под знойное солнце, на горячий песок.
Кукла. Это не по правилам. Так не играют.
Петров. Мы уже давно не играем. Мы просто живем.
Кукла. Какой же ты отец?
Петров. Верно. Я дядя. А ты - тетя. Посторонняя тетя. Прошу, посторонись. И дай мне место под солнцем.
Кукла. Не знала, что тебе его не хватает. В клетке было хуже.
Петров. Милочка, я не зверь и не работник зоопарка. Я никогда не сидел в клетке.
Кукла. Хорошо. Что мне теперь с этим делать? ( Указывает наребенка).
Петров. Выкинуть. Так надо поступать со всеми ненужными предметами. Чтобы не захламлять пространство.
Кукла. Это не смешно.
Петров. Я и не надеялся. Клоунада нынче не в чести.
Кукла. Чудовище. (Пытается заплакать). А моя жизнь? Ты не знаешь, как страшно быть нелюбимой женой, покинутой женой. Холодные губы, одинокие руки, немота...
Петров. У меня перхоть. А это такая штука, от которой нет надежного средства. Вон отсюда. Вместе со своим подкидышем. Ишь, пришвартовалась. Летают тут всякие. И вообще, я заслуживаю больше жалости, чем ты. Плачь. Плачь. Надо мной плачь. (Машетдосками, чемоданом). Чеши на соседний оазис, дорогая!
Кукла уходит. Петров садится на чемодан.
Хороша зарядка. Солнцу - физкультпривет! Дискомфорт вносит. Одно слово: баба. Буду сам строить. (Складывает из дощечекфигурки). Тут кровать. Тут стол. Тут телевизор. Дверь на кухню. Санузел раздельный. Балкон направо.
Наконец-то я смогу разобрать чемодан, привыкнуть к новому месту. Только начинаешь обустраиваться, сразу проявляется - толи баба, толи кукла. Как тень моя. Не потеряешь. Забросило меня... хотя все равно, что там пустыня, что - здесь. Раз случилась оказия, так живи.
Слышны выстрелы.
Кто-то работает. А мы сидим. Может, пойти помочь?
Петров уходит.
Появляется Кукла, рассматривает хозяйство Петрова, что-то поправляет.
Кукла. Мы сидели почти за соседними столиками. Твое рабочее место было напротив. Меня привлекала спокойность и сосредоточенность каждого твоего жеста. Ты так любил компьютер, что я думала, ты сможешь также любить меня. Но ты не замечал ни зеленых волос, ни новых платьев с вырезом до бедра.
Каждый день я провожала тебя до остановки автобуса. Старалась заглянуть в лицо. Дура! Надо было чаще заглядывать в телевизор. Я хотела детей. От робота! Человека, который не способен ни на что человеческое!
Взрыв. Грохот. Все заволакивает песчаный ветер. Сквозь шум слышен голос.
Где ты? Петров! Любимый! Где ты?
АНТРАКТ.
Часть вторая.
Появляется Петров. Каждое движение причиняет ему боль.
Петров. Видел. Теперь ты видел кривизну мира. Ты бежал от страха, чувствуя, что все рядом, даже смерть где-то здесь. Жара. Это все от жары. Она распаляет нутро до звериного состояния. Пески, колонны... Мираж.
Куда-то двигались люди, увешанные оружием, как музейные экспонаты. Словно дурно пахнущий карнавал. Какой-то второстепенный персонаж, шутя, выстрелил в меня. Испугался боли и бежал, пока мог.
И дом какой-то чужой, будто кто-то хозяйничал в мое отсутствие. Я хочу, чтобы меня укрыли теплым шерстяным пледом, как в детстве. ( Я - маленький, горло в ангине. За окнами падает снег. И папа поет мне: "Как ныне сбирается вещий Олег..."). Теплое молоко со сладким запахом. Но пустыня, увы... Нет никого. Никто не подскажет ни как прийти в жизнь, ни как ее покинуть. Перед Её лицом - все одинаковы. Почему я думаю о смерти, все только начинается. Как не хочется умирать. Не потому, что страшно, не потому, что больно, а потому, что умирает маленький мальчик, Кирюша, Левушка, который мира боялся, жить хотел по-детски, по-настоящему. Умирает мальчик, а нет никого, за руку подержать некому. (Обессиливший, ложится, теряет сознание).
Появляется Кукла, ее одежда в пыли. Она устала.
Кукла. Я пришла. Но здесь меня не ждут. Я немного чужая. Теперь здесь никого нет. Он ушел в пустыню и пропал. Его засыпало песком, унесло ветром или напугали миражи. Я шла и знала, что он был там, я обжигалась его следами во времени и пространстве.
А-а-а-а. (Кричит). Что это. Кто здесь. Это ты. Нашелся. Петров, Петров, это я. Твоя Кукла. Что с тобой? Тебе плохо? Очнись, слышишь, очнись, прошу тебя. Петров, Петров. Что же делать? (Находит в чемодане аптечку, бутылку с водой. Пытается оттереть грязь, напоить и т.д.). Я тебе помогу, правда, не знаю как. Все будет хорошо. Ты ушел от пустыни, ты дома. Ничего не бойся.
Петров. Ты специально преследуешь меня? Ты надоела мне еще там. Я хочу быть один.
Кукла. Почему ты меня прогоняешь?
Петров. Потому что я хочу быть один, потому что кривизну мира все равно не исправишь, даже если на это уйдут миллионы жизней. Потому что когда поэтическая стихия врывается в человеческую жизнь - это всегда трагедия. Пустыня - сама поэзия, сама муза. Пустыня - это мы, это наш мирок, сумасшедший и унылый.
Кукла. Все можно изменить. Главное очень сильно этого хотеть.
Петров. Ты разве не замечаешь, что это не сказка, а жизнь?
Кукла. Мне кажется, что в жизни больше и страшного, и прекрасного. Смотри внимательней, ты везде сможешь найти отпечаток чуда. Иногда у меня бывает такое настроение, когда счастье мне подмигивает сквозь ширму бытия. Нет ничего простого, все есть чудо, невозможность, загадка. Почему от улыбки расцветают цветы, сияет радуга? Два человека идут рядом, может быть такого никогда не будет, каждый момент невозможен более одного раза.
Петров. Ты меня заговорила. Неужели ты думаешь, что и мы тут не просто так? Что есть нечто заставляющее нас жить в пустыне?
Кукла. Люди сами заставляют себя жить в пустыне. Это просто дурная привычка винить во всем нечто. Однажды нечто обиделось и убежало. Ты не помнишь? Жаль. Нам даны все шансы на счастливую жизнь. Мы не умеем ими пользоваться.
Петров. Так сделай что-нибудь, раз ты такая. Видишь, я постепенно умираю. Я хочу, чтобы мне сочувствовали, плакали.
Кукла. А ты сам кому-нибудь сочувствовал? Плакал? Ты умел быть человеком?
Петров. Я никогда не плакал. Есть люди, который не умеют плакать. Да и повода у меня не было. И вообще - мужчины не плачут. Но я хочу, чтобы обо мне плакали, меня жалели. Я же не виноват, что я такой. Помоги мне. Я смогу, да? Скажи, да? Я же не безнадежен?
Кукла. У тебя все получится.
Петров. Что, что для этого надо сделать?
Кукла. Тебе - ничего. Мне, кажется, пора. Пойду на соседний оазис. Может быть, еще свидимся. (Уходит на край сцены. Петров ее не видит. Она достает из чемодана рубашку с дырой, зашивает ее. Кладет рядом с деревяшками.)
Петров. Как получилось, что она ушла. Разве обидел ее. Нет, не обижал я никого. Я не умею никого обижать. Почему я должен оставаться один. Зачем. Саднит что-то внутри. Сжимается. Будто близкою мне она была. Чувствую, что умереть должен. Смерть всегда понимаешь раньше, чем она приходит.
Жил с неправдою. И умереть так придется. Не могу. А она ушла. Как же можно умереть с неправдою. Жара. Мука какая. Вот и я научился плакать. Остается свернуться улиткой и в чемодан - умирать. Ждать. Когда тело станет неживым, когда засохнет, обгорит на солнце, когда занесет его песком. (Достает из чемодана куклу). Человечек живой. Здравствуй. Меня Петров зовут. А тебя?
Как не знаешь?
Такого не может быть, чтоб имени не было. Это я тебе точно говорю.
Тебе родители не дали имени? Не расстраивайся. Я все равно буду с тобой дружить.
Правда, правда. Мы будем играть в мяч, бегать "наперегонки", плести венки из одуванчиков.
Точно, не растут. Ничего, придумаем что-нибудь другое. Например, в прятки будем играть.
Не хочешь? Долго никто не находил? Скучно? Но я буду тебя искать.
Пожалуйста, не качай так головой. Я не такой плохой, как ты думаешь. После того, как меня оставила моя Кукла, я понял, что есть одиночество, грусть. Мне с тобой легко. Честно тебе скажу, без нее я даже научился плакать. Не молчи, скажи что-нибудь.
Я? Как такое может быть? Я не мог так поступить. Ты что-то путаешь. Я не мог выгнать на улицу женщину с ребенком. Это не я.
Стой. Не уходи. Да, я буду честным. Страх одиночества мучительнее, чем стыд. Я это сделал.
Не знаю. Мне казалось, что это правильно.
Не казни меня. Это было давно, еще за песочной бурей.
Почему странная? Время - это вообще дырка бытия. А оно плотное, как фруктовое желе.
Нет. Я очень люблю детей. Тебе было жарко? Страшно?
Под знойное солнце, на горячий песок... Прости. Теперь все равно ничего не изменишь. Прости.
Да я не умею каяться. Не могу. Мешает что-то. Я, правда, чувствую свою вину, а вслух сказать не смею. Внутри стыдно.
Я попробую. (Становится на колени, что-то шепчет ребенку.Слышны отдельные слова.) Сбежал... обманул... плакала, может быть... это ты... это ты... темная ленточка в косе... я же не знал... так получится... прости, малыш... а время, время... оазис... обжигаясь... усталость... видел... оружие... мираж...
Прощение... не может...
Попытаюсь. Мне так оно нужно.
Я буду ждать, я верю, теперь она вернется. Только на соседний оазис - и сразу обратно.
Может быть и ты мираж. (Убирает куклу в чемодан). Спасибо. Ты меня отпустил. Я могу идти.
Петров идет и падает, потом встает. Видит рубашку. Берет ее, рассматривает. Замечает, что она зашита. Прижимает к себе. Танцует с ней.
Нет ничего ближе, никого ближе. Только сил больше нет. Почему она не идет.
Кукла. Я давно здесь. Ты меня не замечал. Я зашила тебе рубашку.
Петров. Спасибо. Ты забыла в кармане свою ленточку.
Кукла. Это тебе. Чтобы ты меня вспомнил.
Петров. Я помню. Всегда... Я жесток...был... прости...
Кукла. Видишь, ты смог. Может быть, это и есть выход из пустыни.
Петров. Я и здесь могу жить, но только с тобой. Я люблю тебя.
Кукла. А я не знаю, что и сказать. Мне никто не говорил так.
Петров. Я... всегда...
Кукла. Ты что? Тебе... как тебе помочь?..
Петров. Никак, моя любимая. Ты забыла, что за спиной война?
Кукла укладывает Петрова в чемодан, укачивает его, как ребенка.