Аннотация: Все глупости - под копирайтом. Все имена и места - не имеют ничего общего с реальностью. И вообще, никогда такого ни с кем не было.
- Поехали, тебе говорю, - уговаривала ее уже битый час троюродная сестра. - Ну чего твоему сыну в городе сидеть, насидится еще, все лето впереди. А так - потусуемся недельку у нас на даче, до моря сто метров, нет никого, не помнишь что ли?
- Помню, - хмыкнула Катя многозначительно. Она помнила, еще бы. Такое хрен забудешь. - Кто будет-то?
В душе была одна маленькая надежда....Конечно, много лет прошло, и все такое.
- Да все будут. Я с детьми, Марек с четырьмя и женой, ну и Янек с дочкой. Мой муж работает, не поедет.
- А Янека жена? - спросила Катя. Только бы голос ее не выдал...
Яна воззрилась на нее удивленно.
- А ты не в курсе?
- Курсе чего? Я же в Москве все время, только летом тут...
- Так умерла она. Уже два года как, - тихо ответила ей сестра. - Рак. Даже Янек ничего сделать не смог, поздно диагностировали.
Ох... Вот такого Катя точно не ожидала. Он уже два года свободен? Ну, может, встречается с кем, неужели желающих на такого мужика не найдется? Сама она уже четыре года в разводе. Правда есть любовник, но ничего серьезного. Ну, и у Янека наверняка есть кто-нибудь.
- Прикинь, мы его и знакомили, и намекали на всякое - сидит один, и все. В крайнем случае с дочерью выходит куда-нибудь... А уж медсестры на работе ох как на него планы строят, - Яна подмигнула, - только все напрасно. Ты же знаешь, какой он. Запрется в свою скорлупу, хрен вытащишь.
Катя кивнула. Да, Янек был такой. И как раз именно это ей в нем и нравилось. Молчаливый, надежный, сильный. Хирург к тому же. Выбор профессии тоже много говорит о человеке. Она подумала про свою текущую работу и покраснела.
Поехать хотелось ужасно. Но сейчас это выглядело бы еще более двусмысленно, учитывая обстоятельства.
- Вас так много, - пробормотала она. - Дом маленький, мы не поместимся, - использовала она свой последний аргумент.
- А домов теперь два, - парировала сестра. - С другой стороны участка братики еще один построили, побольше. Места всем хватит, не волнуйся.
- И мы вас не стесним?
Та только фыркнула.
- Нет, конечно! Ты ж меня знаешь - если бы стесняло, я бы и не приглашала.
Ну да, сестра - она такая. И за словом в карман не полезет, и врать не будет.
- Я сына спрошу.
- А чего спрашивать? Он либо с тобой, либо с айпадом. Не скучно ему? А там море, воздух, детей куча, мужики рукастые. На рыбалку его возьмут, научат рыбу коптить. Он же без отца растет? - внезапно уточнила она.
Катрин кивнула.
- Ну вот, пусть на настоящих мужиков посмотрит. Которые руками работать умеют, и за свои семьи держатся. Мальчишкам в переходном возрасте пример нужен. Мужиком должен вырасти, а не задохликом с компьютером.
Тут Кате возразить точно было нечего.
- Точно! - Яна хлопнула себя по лбу. - Пусть Янек с твоим сыном повозится, всяким пацанским хитростям его научит, а ты с его дочкой пообщайся. Мы, конечно, все стараемся, но ей матери сильно не хватает.
- Ну я же не мать...
- Но и не тетка с бабкой. Ей тоже нужна взрослая женщина со стороны для примера. Которая не родственница. Чтобы видела, как с мужиками общаться.
- Ты на что намекаешь? - оторопела Катя.
- На общение между собой неродственных элементов разного пола. Учить ее надо. Пококетничать, принарядиться, глазки построить... Чего непонятного?
- Так она маленькая еще...
Яна только отмахнулась.
- Ты из моего брата уже в шесть лет одним взглядом веревки вила, а ей уже девять.
- Из какого именно? - уточнила Катерина, похолодев.
- Да если честно, то из обоих, - захихикала Яна.
Катя покраснела.
От неловкости ее спас сын. Распахнув дверь с ноги, так что она сильно ударилась об стену, он влетел в комнату.
- Привет!
Опять на велосипеде гонял, засранец... Вон, взмыленный весь. Ей за ним уже не угнаться. Действительно, отец ему нужен....
- Привет!
Ян вопросительно уставился на гостью.
- Янька, это моя троюродная сестра Яна. Мы с детства дружим.
- Здрасьте, - поздоровался ребенок. - Вы одна из тех, в честь кого меня назвали?
Яна удивленно вскинула брови.
- Почти, - сказала Катя. - У нас в семье много людей с этим именем и его производными.
- Ну ладно, - легко согласился ребенок. - Я пирожки на кухне доем?
- Доедай, - разрешила Катя, и тот ураганом унесся на кухню.
- Так в честь кого его назвали? - шепотом уточнила сестра.
Катя молчала. Понимала, что попалась.
Ты хмыкнула и поднялась.
- В общем, отказа я не принимаю. Мы с братьями потолкуем дома, и завтра я тебе скажу, когда выезжаем. Ориентируйся на семь-девять дней, там же праздники еще.
Ну да, День Янов, конечно... Везде эти Яны...
- Хорошо, - согласилась наконец Катя.
Отвертеться не получалось. Просто не было других аргументов против этой поездки.
***
День Янов был в понедельник. Выезжать решили в субботу. Как раз будет время разместиться, половить рыбу, чтобы коптить на праздник - мужикам, в домах убраться - женщинам. Ну и детям познакомиться. Катя немного переживала - поколение сейчас было не то. В том смысле, что в советское время в школе, хочешь не хочешь, юные эстонцы учили русский, и она учила эстонский, так что с братьями и сестрой она худо-бедно объяснялась. А нынешние дети русский принудительно не учили, он им был не нужен. Своего сына она пыталась научить хотя бы базовым вещам, но он пошел не в нее, и не обнаружил ни таланта, ни склонности к языкам. Как дети там будут общаться, было совершенно непонятно. С другой стороны, детям легче. Ей тоже с братьями и сестрой было очень легко. До определенного момента...
Ян аж пританцовывал вокруг, пока она собирала вещи.
Вопросов у него было море. А сколько будет народу, сколько детей, какого возраста. Почему он до сих пор их не видел... Последнее Кате трудно было объяснить. Ну, допустим, Марек, самый старший брат, вообще жил с семьей в другом городе. Яна, младшая, объявлялась время от времени, но ее муж все ее внимание переносил на него и детей. А Янек... Янека очень сильно ревновала жена. Она знала, видимо, что у него с Катей было... И потому с Янеком Катя не общалась дольше всех - лет двадцать, наверное. Видела на улице мельком пару раз, и все. Но теперь-то жены нет... Нехорошо, конечно, но когда Катя об этом думала, внутри все сжималось. Они будут рядом целую неделю, а то и больше. Она и мечтать об этом не могла. Все эти двадцать прошедших лет.
Ладно, один раз она помечтала. Когда развелась с первым мужем, набрала номер сотового Янека. Ей его дала его бабушка - уж очень она хотела видеть их вместе. Катя-то сочла, что раз номер сотовый, то априори номер личный. Хрен, оказывается, они им пользовались оба, вместо домашнего. Трубку взяла Эльза, и, шипя от злости, сказала - никогда... Никогда больше Янеку не звонить. Они вместе, и будет ребенок. Катя и не звонила больше. Потом, много лет позже, она узнала, что Эльза насчет ребенка соврала. Дочь у них родилась, когда ее собственному сыну от второго брака было три года. То есть когда она ему звонила - не было никакого ребенка. И Янек на Эльзе так и не женился - так в гражданском браке и жил. Пока Эльза не умерла.
А вот теперь ее нет. Он один. И Катя одна. Правда, у нее сын, а у него - дочь. Если позволить себе помечтать - чем не семья? Мать, отец... Сын постарше, дочь помладше. Вот бы еще и общего...
На этом пункте Катя вернулась в реальность, и сама себя тряхнула за шкирку. Дура. Нечего об этом даже и думать. Взрослая баба, а все мечтает. Вспомни своего последнего мужа, вспомни, как он с тобой поступил... Неужели даже после этого она еще может кого-то хотеть, и о чем-то мечтать? В таком случае она конченая дура...
- А мне удочку брать? - вернул ее к реальности вопрос сына.
- Не знаю... - пробормотала она, - Когда я в последний раз ездила с ними в море на рыбалку, они ставили перемет.
- А что это? - спросил Ян.
- Это длинная леска, от которой вниз идут лески с крючками. И тянется намного. Я не рыболов, я не могу объяснить, - Катя расстроилась, - поедешь, там тебе дяди покажут. Они с детства так рыбу ловят.
- А ты ловила?
- Я просто в лодке сидела, когда они перемет ставили. И утром смотрела, как вытаскивают. Но это надо рано вставать, часов в пять...
- Я не встану! - отчеканил ребенок.
- Посмотрим... - протянула Катя, - я в свое время тоже так думала, однако...
Она помнила это утро, когда дядя Волли, отец братьев, буквально за шкирку вытащил ее из-под одеяла. Первые робкие лучи солнца не грели, а вот ветер с моря был холодным. Холодным был и металл лодки, и рыбины, одна за другой шлепающиеся на дно лодки. Воняло рыбой, хотелось домой. В тепло, в уют, где нет смерти и насилия.
Хотелось... Пока Янек не снял футболку. Только один вид его голого торса в лодке, в открытом море, с прилипшей чешуей на плечах, с тонкой дорожкой волос, убегающей под резинку штанов - выкручивал ей внутренности почище самого качественного порнофильма. Янек работал. Он вонял. Он не обращал на нее никакого внимания. Но именно тогда она поняла, что хочет его. Для ее четырнадцати лет это было страшное откровение. До этого она смотрела журналы, слушала рассказы подруг постарше - и фыркала - типа, меня этим не проймешь! Какая гадость!
А вот именно тогда - она и поняла - не гадость. Радость. Тело. Сильное, поджарое. Еще не опытное. ХОЧУ.
Хочу облизать, ну и пусть, что воняет. Хочу прижаться. Максимально - чтобы максимальное количество моих клеток прижалось к нему.
Хочу, чтобы увидел, понял, победил.
Хочу, чтобы поимел.
...
Увы, в то время Катрин была слишком молода, и не смогла бы оценить ни формулировку, ни само действие.
У них тогда не вышло. Им было уже по шестнадцать. Она только что вернулась из Америки, где училась год по обмену. Худая, как палка, да еще постриглась почти под ноль - лишь короткий ежик на голове был. Янек увидел - такие глаза сделал... Она почти испугалась.
Но потом он перешел к действию. Поцелуи были, петтинг был... а до главного так и не дошло, помешали...
Она потом часто задавалась вопросом - чем она его взяла-то? Жена его была ниже ее, грудь маленькая, а волосы черные и длинные. Полная противоположность ей самой. И непонятно - нравилась ли Катя ему, или просто под руку подвернулась, когда гормоны бушевали? Но помня, как Эльза ревновала - стоит думать, что нравилась. И при Эльзе это была проблема.
Ну а сейчас-то проблемы нет...
Катя внезапно обернулась и посмотрела на себя в зеркало.
Нет проблем. Лишь бы ее сын и его дочь ничего не поняли....
Рановато им....
Но она уже поняла, что не откажется. Она поедет, а там будь что будет...
***
В субботу утром ей пришлось хорошенько потрудиться, чтобы сына поднять.
Как в старые добрые времена, решили ехать на автобусе.
У всех же права есть, и машины в гаражах, ан - иппать, стараются реконструировать юность. Тупо - все притворились целками, чтобы за руль не садиться. Правда, жена Марека должна была приехать на машине - с продуктами.
Автобус этот отходил в 7.15.
Ребенка поднять, покормить, учитывая, что подниматься он не хочет, и всячески пытается подольше поспать - так нужно начинать подъем минимум в шесть.
Вот Катя и старалась.
Подняла. Доехали до вокзала, прибыли.
Как всегда на Балтике, утро было пронзительно прохладным. Катя ежилась, хоть и была в ветровке.
На автобусной станции их уже ждали. Яна с сыном и дочерью, Марек с четырьмя детьми... На лавке сидел, странно сгорбившись, Янек - и его дочка. Да, ее фото Катя видела в Фейсбуке. Копия Янека, только в девчачьем варианте. От его бабы ничего - так тем и лучше...
Катя уж очень хорошо помнила их телефонный разговор...
Но она напрочь об этом забыла, когда в автобусе его голова вновь опустилась на ее плечо.
Да, так было раньше. До ее замужества. Но кто придумал ее сына и его дочь посадить рядом, а ее и Янека - вместе?
Сестра. Яна, не иначе.
Но полюбому. Катя тут переживает, а Янек тупо спит. Он об этом даже не вспомнит!
Катя помнит... когда они в последний раз возвращались с дачи.
Он со старшим братом ехал впереди, она с их сестрой сзади. Старый такой деревенский автобус. Вонючий и дребезжащий. Такие уже давно не ездят.
Ей казалось, что Яна спит.
Потому она ничего не сделала, когда он взял ее руку, подтянул к себе, и стал ритмичными движениями языка лизать между пальцами. Ладно, это ничего, хотя все и сжималось внутри. Но потом с другой рукой то же самое стал делать его старший брат. А потом, в ее мокрых, облизанных руках оказались их члены.
В итоге - два брата на нее - и ее руками - дрочат, они готовы ее делить. Интересно, они договорились заранее, или это было спонтанное решение?
А она что?
Пора ответить, не так ли??? Но даже спустя столько лет, она не знала, что ответить.
Ей было странно, что ее хотят. И сейчас, и тем более - тогда.
Быть может, бывший муж это в ней воспитал. Ему было выгодно, чтобы она считала себя никем. Он от этого ловил определенный кайф. От собственного превосходства и желанности.
Но мысль, что ее хотят сразу два мужика... А тем более братья - выбивало Катю из колеи. Но ей это так нравилось...
Они с детства были разные. Один резкий и внезапный. Второй романтичный и чувственный. Влюбилась тогда Катя в младшего, сильно влюбилась. Но не могла не признать - хотела и старшего. Одного хотела душой, второго телом. А вот если они не будут друг друга стесняться, в силу родственных связей - что будет????
Это, видимо, и предстояло выяснить.
Сейчас же Катя сидела, выпрямившись, и старалась не думать о том, что Янек спит на ее плече. Что его волосы щекочут ей щеку.
Внезапно сидевший впереди Марек обернулся и подмигнул. Господи, что же это такое....
И этот туда же... Марек ведь при жене. Вон какой ебливый оказался, уже четверых настрогал. При мысли об этом Катя покраснела. Она всегда считала, что один-два ребенка вполне достаточно. Но глядя на Марека, поняла - будь у нее такой муж, рожала бы без писка, и четверых, и семерых. Лишь бы ебал. Лишь бы трахал, долго и грязно. Она поежилась.
Он снова обернулся и посмотрел ей в глаза. А потом кивнул.
Катя оторопела. Что, у нее на лице мысли написаны?
Господи, уже... А ведь по сути дела, каникулы еще и не начинались толком...
***
Действительно, новый дом был существенно больше старого. Глядя на эти занавески на балконной двери старого дома, Катя вспомнила, чем они тогда с Янеком занимались на втором этаже... Янекова бабушка сплавила ее родителей гулять, а сама ушла к соседке. Наверняка не просто так ушла. У них было часа четыре, наверное. Когда никто не мог им помешать. Жаль, что ей было шестнадцать, а не больше. Тогда бы она не тормозила так, воспользовалась бы ситуацией по полной. А всегда стеснительный, молчаливый Янек тоже не торопил.
Хотя она помнит - как он дышал, как дрожали его ресницы, когда она проводила языком по его шее и медленно вела руку от шеи к ремню брюк... Тьфу, не было никаких брюк. Шорты были, на резинке. Сейчас Катя бы не сдрейфила - засунула бы руку туда сразу. А тогда, в шестнадцать, боялась. Еще девственницей была. Но как он дышал и дрожал, помнит. Никто больше под ней так не дрожал...
А потом, в автобусе, они сами вложили их в ее руки. Задали ритм. И потом почти одновременно кончили. Она приехала домой и долго, тщательно мыла руки под краном, но все равно весь день принюхивалась. И пыталась понять - чем старший брат отличается от младшего? По запаху, так никак. И по ощущениям почти одинаковые. И она так и не поняла - двадцать лет задавалась этим вопросом... Они все-таки договорились, или случайно это сделали?
Жаль, что это случилось не с ним, не с Янеком. Потеря девственности. Он бы наверняка был нежнее, чем тот двухметровый идиот. Как его звали? Андрей, кажется... Как ни посмотри, лучше было бы, если бы именно Янек был первым. Но она испугалась тогда, хоть и очень хотелось.
Дура...
Кто-то пихнул ее, погруженную в воспоминания, локтем в бок. Ощутимо так пихнул.
Катя подняла глаза. Рядом, близко, очень близко, стоял Марек и смотрел в глаза. Очень понимающе так смотрел...
- Что?
- Хорош мечтать. Обед бы сделать. Моя ща уедет в соседнюю деревню, молока привезет, творога на утро. На сестру детей свалим. Всех. А на тебе обед.
Ну да, так всегда и было... у них в семье. Даже когда они ее маленькую брали с собой в деревню типа в гости, все равно нужно было работать наравне со всеми, прохлаждаться не давали. Яблоки ли чистить для соковыжималки в промышленных масштабах, варить варенье, носки на всех стирать... Белоручек в их семье не любили. И Кате это нравилось.
- Не вопрос, - пожала она плечами. - Пожелания будут, может, аллергия у детей на что-то? Или я делаю, что хочу?
- Что хочешь, то и делай. Из того, что есть, - хмыкнул Марек.
- Понял. Сделаю.
Она, вздохнув, переступила порог старого дома. Как много воспоминаний... Но времени прохлаждаться нет. Уже почти десять, пора обед готовить. Если домашнего, прирученного мужика вовремя не покормить, он разве что нос скривит и поноет. Но этих - что вкалывают в море с пяти утра - их кормить надо. И стыдно - не кормить. Получается, они свою работу делают, а ты нет. Нельзя так...
Сумки с продуктами все на столе, а их немало. Она быстро рассортировала. Что портится - в холодильник. Крупы в шкаф. Картошку, морковку, капусту - в ящик для овощей. Свеклу нашла. Хорошо. Раз свекла есть, тогда варим борщ.
Времени ностальгировать и копаться в себе не было совсем.
Мясо отправилось вариться, она чистила картошку.
В дверь просунулся Марек. Какой он все-таки... Невысокий, ниже Янека. Но коренастый, массивный.
- Дети с Яной, моя еще не вернулась, мы с братом уходим к морю перемет готовить, - отрапортовал он. Будто она просила его отчитываться, - Когда на обед приходить?
- В два, - ответила Катя, не поднимая головы от картошки. - Как обычно.
- Ок, спасибо, - и он ушел.
Так странно. И хорошо. Она не чувствовала себя сестрой. Скорее, женой. И от этой мысли становилось так приятно...
Потом она завертелась. Борщ, кисель с яблоками, вареная картошка с укропом и маслом, мясной соус с жареным луком, яблочный кисель со взбитыми сливками на десерт... Замучилась она сливки без миксера взбивать, но что поделаешь... Угодить хотелось. Ему, конкретно. Ну и свежих овощей порезать. Пришлось еще раз посуду перемыть - пыльная была...
На часах было уже без пятнадцати два. Скоро все придут обедать. Завертевшись на кухне, Катя совсем забыла про сына - как он там? Смог найти общий язык с другими? И как они вообще разговаривают?
Но, когда в дом ввалилась шумная компания, все ее опасения развеялись. Ян вообще был общительным. И дети, как и они когда-то, говорили на странной смеси русского, эстонского и английского. Когда каждое слово говоришь на том языке, что знаешь. Чистая абракадабра, но почему-то всем понятно.
- Можно? - на нее воззрились семь пар детских глаз.
- Садитесь, но не ешьте пока. Подождем мужчин.
Дети заныли, но послушались.
Братья вернулись. Мокрые, потные, грязные. Марек прямо на пороге стянул с себя футболку. Катя отвела глаза. Что же это творится, блять?
- Пошли к бочке, - сказал он брату, а сам посмотрел на Катю.
У ворот послышался сигнал автомобиля.
- Моя приехала, - бросил Марек. - Кать, помоги ей с продуктами.
Мог бы и сыновей попросить, но Катя не возражала. Молча вышла на улицу и пошла к воротам. Открыла их, впустила машину и заперла, когда она проехала. Лаура, жена Марека, вылезла из машины и открыла багажник. Фигня, мог бы и не просить - не так уж и много продуктов там было. Но, когда она шла с пакетами к дому, увидела это - как братья поливают друг друга водой из бочки. Оба. Мокрые. Капли воды блестят на загорелых плечах... Блять... Ну почему у нее никогда такого загара не было? Она на солнце становилась либо красной, либо облезшей. А вот такого глубокого бронзового оттенка кожи у нее никогда не было.
Она вдруг поняла, что Марек смотрит на нее. И прекрасно все понимает.
Блять.
Блять, блять, блять.
Ну и как с ними еще десять дней тут жить, спрашивается?
После обеда они все пошли гулять к морю. Затем Катя вернулась домой, готовить ужин. Дети на пляже играли в волейбол. Марек и Янек готовились идти в море - перемет ставить.
- Марек, - позвала она.
- Да? - он бесшумно возник в дверях, как джинн - по первому зову...
- Скажи, где мы с сыном спим. Хочу вещи из прихожей убрать.
- Твой сын спит с Яной и Лаурой в новом доме, вместе со всеми детьми. Мы с Янеком тут, на первом этаже, - он ухмыльнулся, - ну а ты на втором. Одна, как принцесса.
Катя похолодела. Бабы и дети там, а она с ними здесь? И она спит именно там, где они с Янеком тогда...
Блять.
- Я думала, мы с Яном будем спать вместе, - сказала она.
- Здесь будешь спать. Но не с Яном..., - он хмыкнул. - Да ладно тебе, ему с другими детьми интереснее. Не помнишь что ли, как оно в детстве бывает? Залезут под одеяла с фонариками, будут страшилки рассказывать.
В том-то и дело, что она помнила. И как ее гладили под этим одеялом чьи-то руки, тоже помнила. И до сих пор не знала, чьи именно руки это были.
Он вдруг оказался близко. Опасно близко.
- Хочешь, мы здесь тоже будем страшилки рассказывать? Мы оба. А ты будешь бояться, - прошептал он. С придыханием... Ебите его черти до одури....
У нее волосы встали дыбом от этого шепота. И непроизвольно сжались кулаки.
А он уже дышал ей в шею, она чувствовала его тепло сзади, и от этого мурашки табунами сбегали по спине туда... Ну туда.
Ведь все на пляже. Янек в гараже. Они тут одни. Хочет-то она Янека, но перед Мареком просто невозможно устоять... Казалось, он будит в ней что-то совершенно первобытное.
Еще секунда - и он прижался к ней сзади. Только для того, чтобы она почувствовала. Поняла и ощутила. И она ощутила... И дышит в шею, скотина...
- Зачем ты это делаешь? - спросила тихо. На выдохе. Иначе - никак.
- Для брата стараюсь, - признался Марек, - Плохо ему. Ну... и сам не могу устоять.
- Но твоя жена...
- Моя жена меня прекрасно знает. Все понимает. И принимает. Успокойся. С ней проблем не будет.
Затем он просто усмехнулся и вышел. А Катя так и осталась стоять. Сердце колотилось, а руки дрожали.
Блять. Ну почему они так на нее действуют? Оба, причем.
И ночевать с ними здесь? Боже....
***
С пляжа дети вернулись веселые и голодные. Без вопросов умяли все, что им дали. Катя пошла в новый дом - посмотреть, как сын устроился, и пожелать спокойной ночи.
Уже на выходе поймала на себе внимательный взгляд Лауры. Как он сказал? Она все понимает и принимает? Ну ну...
Уже возвращаясь к себе, она снова увидела две полуобнаженные фигуры у бочки. Вернулись. Значит, перемет поставили.
- Голодные? - спросила она. Было уже темно, и выражения их лиц трудно было разглядеть. Равно как и ее, что не могло не радовать.
- Как волки, - хмыкнул Марек. - Голодные и беспощадные. Корми нас, женщина.
Беспощадные... Это зачем было говорить? А ведь он никогда не говорит ничего просто так... И почему "женщина"? Чтобы намекнуть, что они мужчины?
Ну да ладно. Ничто не выбивает пустые мысли из головы так, как банальный быт. Грязные тарелки убрать, чистые поставить. Проверить, не надо ли разогреть ужин. Салфеток добавить, крошки смести. Главное - не думать. Ни. О. Чем.
Они действительно были голодные. Очень. Хлеб ломали просто руками. Она подумала, что в этом тоже есть свой кайф. Смотреть, как голодный мужик ест твою еду. С удовольствием ест. Точнее, мужики едят. Опять она об этом...
Она вдруг поймала на себе очень внимательный взгляд Янека. Только он умел так на нее смотреть. Так многозначительно... Что аж под коленками трясет.
Марек довольно потянулся.
- Хорошо!
Катя взяла его тарелку и пошла на кухню. И краем уха услышала продолжение:
- Бабу бы...
- Да уж, хорошо бы, - никак, Янек заговорил?! - Но у тебя же есть...
У нее аж под коленками вспотело. Вот уж не знала, что так бывает.
- Кааать! - Марек зовет.
Аж вздрогнула. Чуть тарелку не уронила...
- Да, - она выглянула из кухни.
- В картишки сыграешь с нами? - лукавый взгляд.
- Просто так? - уточнила она.
- Нет, конечно, - хохотнул он. - На желание, само собой.
- На любое?
- Нет.
Он вытащил из ящика стола коробку и протянул ей. Так-так.... Карточки с заданиями для эротических фантов. Эротических??? Это они так по выходным на даче развлекаются?
- Там и нормальные есть, - лукаво протянул Марек.
- Тут написано - эротических...
- Блин, ну и ты не маленькая. Чего нас стесняться?
Катя скосила глаза на Янека. Выражение лица у него было презабавное. Будто кот, перед которым поставили миску сметаны, а есть не разрешают. Смотрит в стол, глаз не поднимает.
Она хотела было гневно отказаться, но тут Катю осенило - а сколько у нее мужика-то нормального не было? В разводе четыре года. Любовничек был, конечно, но вроде как и не был - ничего постоянного или регулярного. Она ж нормальная баба, ей же хочется. А тут эти двое. Ну и что, что двое. Она к этой мысли давно привыкла. Со времен того автобуса еще. И ее к ним очевидно тянет. Давно причем. Какого хрена она должна отказываться? И перед кем ей оправдываться? Если только перед Лаурой... Но с этим пусть Марек сам разбирается.
- Я оставляю за собой право отказаться от задания, и выбрать другое, если я сочту его неприемлимым, - надо было оставить себе хоть какой-то путь к отступлению. На всякий случай.
- Хорошо, - развел Марек руками. - Не будем форсировать. Ты сможешь взять другое задание, при обещании, что первое выполнишь потом.
Они ловко убрали все со стола, оставили только стаканы и пиво. Протерли клеенку.
- Я сдаю первый, - сказал Янек. - В переводного, или нет?
- В обычного. Так быстрее будет, - ответил его брат.
Катя села за стол. Ее потряхивало слегка, но ничего страшного. Тоже мне, мальчики. Взрослые дядьки, бабу завалить не могут, все в игры играются. Хотя это-то и прикольно. Как они вокруг круги нарезают, подступиться не решаются. Она была уверена - пара конов, парочка провокационных заданий - и никакие игры уже не нужны будут.
- Я могу посмотреть, какие там вообще задания? - спросила она.
Марек подвинул ей стопку карточек.
Так... Это ничего... Это похуже. Она, закусив губу, просматривала задания. По спине предательски поползли мурашки. А вот эту, надеюсь, я никогда не вытащу - подумала она. Хотя... если подумать...
Она вскинула голову.
Карты были уже розданы, а оба брата смотрели на нее с таким выражением лиц... Что мурашки просто бросились врассыпную.
- Пики козыри, - сказал Янек. - Кто первый?
- У меня вопрос, - сказала Катя, просматривая свои карты.
- Какой? - ухмыльнулся Марек.
- Ну, а если какое-нибудь задание вам выпадет. Ты что, - она ткнула пальцем в Янека, - целовать его будешь?
- Буду, - спокойно ответил Марек, - и даже выебу без вопросов. Меня в армии научили...
- О, - озадачилась она, - как интересно у вас все устроено. А себя дашь?
- Ему дам, - так же спокойно ответил Марек. Он ткнул пальцем ей за спину, - Вон, в шкафу лубрикант стоит.
Надо же, какие братцы кролики. Запасливые.
- А мне на это посмотреть можно будет? - Ну куда ее несет???
- Нужно, так ведь намного интереснее. У меня шестерка, я хожу.
И Марек пошел под Катю. Какой-то мелочью. Она легко отбилась, взяла карту, пошла под Янека.
Первым продул Янек. Катя мысленно выдохнула.
- Тащи и выполняй, - Марек пододвинул брату стопку карточек.
Янек вытащил одну из середины, перевернул, прочитал, озадачился. Такое выражение лица у него стало...
Взглянул на Катю как-то странно. Потом сказал:
- Джинсы снимай.
- Чего? - не то чтобы она этого не ждала, но вот так быстро? - Может, и трусы сразу снять?
Янек заглянул в карточку.
- Нет, трусы можешь оставить.
- Хоть на том спасибо! - фыркнула она, но уговор есть уговор. Она встала и стала стягивать с себя джинсы. - Можно хоть поглядеть, что ты будешь со мной делать?
- Нельзя, - Марек накрыл карточку рукой, - а то будет неинтересно.