Последнее, что смутно помнилось Крутикову из его "той" жизни, в мире, где было Солнце: он шел по осеннему парку под руку с женщиной. Падали, парили в воздухе листья, дрожали паутинки, пели птицы. У его спутницы из-под серой шляпы виднелись первые седые волосы, но глаза ее сияли, светились молодо и тепло.
Что он сказал или сделал, что она вдруг заплакала? Он пытался удержать в памяти эту последнюю ниточку, которая связывала его сейчас с прежней жизнью. Но ниточка была очень слабой, точно отголосок сна, еще немного, и последние воспоминания растают в воздухе.
Мощным усилием воли он впечатал в свой мозг образ женщины -- кто она, как ее имя, что их связывало в той жизни -- этого он уже не помнил. Наверное, он чем-то очень обидел ее -- и это было последней каплей, тяжело осевшей на его теле, вдруг проломившем тонкую скорлупу того времени -- пространства. Ухнул вниз. Долгое падение, темнота и провалы памяти. Не помнил он и того, кем был он сам и что натворил в "той" жизни.
Боже мой, каким же стало его тело? Да что это? Он весь -- в жуткой, толстой белой коросте, облепившей его -- или он весь теперь такой? Точно кусок застывшего бетона, известки?.. Он попытался отковырять ее с пальцев, бесполезно! Осторожно, боясь увидеть, какой стала его рука, приподнял рукав свитера, потом рубашку, штанину брюк. Почувствовал, как в гортани рождается крик -- вой -- ужасный животный вой! Но голоса не было ...
В отчаянии оглянулся вокруг, где он? Кажется, это был военный плац. Он стоял в середине, вдали виднелись дома с выбитыми стеклами окон -- или там никогда и не было стекол? Одни пустые глазницы казарм... А на него глядели выстроенные на утреннюю перекличку отряды.
-- Новенький, номер 22015, встаньте в строй!
Очень знакомый голос... Кажется, этот скрипящий голос из "той" жизни. Он не мог припомнить обстоятельств, но знал, что служил, видимо, под началом этого человека -- или боготворил его?! Это был высокий, худой, прямой служака, по выправке -- кадровый офицер. На какой-то миг их глаза встретились, и он увидел в глазах адмирала(так Крутиков, а вернее, номер 22015, назвал для себя своего нового начальника) такой же ужас и страх.
-- Задача дня -- строительство дворца, перекрытие его плитами. Новенький, вы сегодня знакомитесь с лагерем и носите передачи. Постарайтесь сократить период адаптации... В два часа дня вам разрешено свидание -- для ускорения адаптации.
Автоматически, безжизненно, без мыслей он бегом относил передачи -- у окошка толпились жаждущие передать посылочки; подметал плац. О том, что случится в два часа дня, он не думал. Свидание -- раз скомандовали, -- значит, свидание. С кем -- какая разница...
Уже не ужасался, понимая, что вокруг такие же, шагающие известковые мумии. Единственное, что он пытался -- это удержать перед своим внутренним взором образ той женщины... Как будто она могла чем-то ему помочь...
В два часа сам адмирал лично прошел с ним в комнату свиданий. Усадил в кресло. Перед громадным зеркалом -- или телевизором?
-- Вы мой самый верный ученик, и я рад, что мы, наконец, встретились тут. Все нормально. Вам дается десять минут на свидание. Я не буду вам мешать ...
Он закурил и с ехидным смешком скрылся в соседней комнате. Номер 22015 весь задрожал, потому что в зеркале -- или телевизоре -- постепенно стали появляться кадры кинофильма.
Мужчина сидел за компьютером и быстро набирал какой-то текст. Знакомый свитер, ежик волос. Зазвенел телефон. Он поднял трубку, ответил быстро и коротко. Потом поднялся, потянулся, улыбнулся довольно. Господи, да это та женщина в парке... Она... Не может быть... а мужчина? Неужели это он сам?.. И на нем этот же пестрый свитер ...
-- Жена, сегодня мы купили Вторчермет... Уезжаем с друзьями за город, поохотиться немного, ну, сауна там... Все такое... Я знаю, тебе это неинтересно...
Как убрать это изображение?! Хватит! Довольно! Страшная мысль пришла и не исчезла: он там жив! Он продолжает жить -- мертвец, потому что на самом деле он уже тут, не дожидаясь смерти! А те, кому он носил передачи, -- те, счастливцы, умерли на самом деле -- может быть, родные вытащат их как-нибудь отсюда. Наверное, это возможно. А он... И адмирал -- они-то живы! И никто не придет к ним и не принесет передачу... И вот тут гортань как будто раскрылась -- и звук, застрявший в ней, -- с утра, когда он осознал себя в этом аду, -- наконец, прорвался. Это был крик о помощи, обращенный к богу! К богу, которому он не молился в "той" жизни ...
-- Спасите! -- кричало все его существо. Несколько солдат повалили его, связывая и пытаясь заткнуть рот тряпкой... Адмирал стоял, закрыв лицо руками. Он не смеялся сейчас...
* * *
Сигнал, который приняла наша "скорая", пришел с планеты Зинта, из очень далекой зоны Космоса, из закрытой санитарной зоны. Две тысячи лет назад -- по зинтовскому времени -- наша карета скорой помощи сделала все возможное, чтобы приостановить эпидемию. Видимо, нужно было снова направлять туда внимание наших медиков, луч спасения.
Дело осложнялось тем, что законами Космоса никакое вмешательство извне не допускалась. Только если кто-то из обитателей самой зоны оказывался способен сотрудничать с медиками, только тогда тот человек и мог -- при нашей поддержке -- помочь своим.
Диагноз болезни -- известкование, отведение человеческих душ, преобразование их материи -- в материальность предыдущей Вселенной. Резкое скатывание по эволюционной лестнице -- к тем остаткам предыдущей Вселенной, которые влачили жалкое существование около ядра планеты, будучи не в силах восполнять свою энергию энергией света.
Обитатели Тьмы цеплялись за растущие светлые существа, которые должны были прорасти цветами и деревьями в следующий слой, -- выпивали их соки -- и те засыхали, не прорвавшись к Свету. Жажда власти, денег, славы -- все это было крючками, на которые ловились неокрепшие души -- их эволюция замедлялась, они покрывались известковой коростой и оставались, засохшими, во Тьме или проваливались еще глубже, к обитателям Мрака.
Мир, в котором силы Тьмы побеждали, аннигилировал, рассыпался, так как не мог существовать во Вселенной Света. Но пока светящиеся существа оставались на Зинте -- оставалась надежда.
-- Я готова спуститься к несчастным...
-- Кто это? -- голос Руаля, Директора Скорой помощи, Старейшего члена Совета, -- мягок и печален. Каждое новое несчастье в Космосе, ведущее к гибели миров, -- это боль сердца. Кто-то уловил боль медиков, кто-то, так же как они, принял сигнал с Зинты и готов помочь. Но, может быть, он не знает, что в том мире могут действовать только сами же обитатели планеты. Таков нерушимый закон. Силы Тьмы пытаются затормозить эволюцию и нарушают Закон, но с ними разбираются иные инстанции.
-- Кто это? -- повторил Директор -- и тотчас услышал ответ:
-- Руаль, с вами говорит Рада, дочь Светозара и прекрасной Ники. Я родилась на Зинте, хотя и не в том слое, в котором живут люди. Но я имею право спускаться в слои Мрака. Там, в плену, томится моя мать. С освобождением мамы эпидемия будет побеждена.
Этот диалог, звучавший надеждой, слышали члены Совета. Разрешение на спуск в опасную зону могли дать только они все вместе.
-- Рада юна, слишком юна.
-- Но со мной принц Ольтек и некоторые люди, особенно женщины того мира. Они помогут, если вы дадите согласие на мой спуск -- и если ваш Луч будет сопровождать меня.
-- Совет хочет видеть принца, -- ну, конечно, какой-то рыцарь, самоубийца, покоренный магией нежного голоса и отваги юной дочери Ники и Светозара.
Небольшой подиум, возникший в дрожащей бесконечности искрящихся звезд, осветился изнутри. Нет, это был не подиум, это была скала, горная страна мхов и лишайников. И почти незаметная изумрудная ящерка подняла свою маленькую головку, выразительно глядя вокруг.
Члены совета разулыбались. Они ожидали увидеть какого угодно великана или на худой конец задиристого мальчишку -- борца за Свет и Справедливость, владеющего Мечом Правды, но ящерка...
-- Мир камня -- мой. У нас с Радой одна цель -- освободить мир камня от заразы Дуста. Она хочет помочь матери и людям, а я -- камням. Вы не хуже меня знаете, что кристаллы -- это будущие светлые Сущности, только начинающие путь Эволюции. Эпидемия перекрывает им возможность развития в самом начале... Я обеспокоен ...
Наверное, это была самая отважная и умная ящерка во всей Вселенной. Решение было принято: экспедиции юных дали кодовое название "Солнечный зайчик" -- и сам Старейший наблюдал за ходом спасательных работ.
* * *
Рада покрылась плащом, сплетенным из световых волокон Луча спасения... Взяла ящерку на ладонь, гладила, едва дыша...
-- Ольтек, мы справимся, нам помогает все живое на свете. Только я уже совсем плохо слышу пение мамы. Видимо, они полностью перекрыли и стены, и крышу дворца бетонными плитами карроха, заизвестковали -- мама не во дворце уже, а в гробнице... Мне не найти ее. А отец не имеет права спускаться во Мрак.
-- Там много белых фигур. Казармы. Дворца не видно. Даже деревья покрыты каррохом. Надо найти того, кто подал сигнал. Только он сможет вывести нас к дворцу. Для всех мы будем оставаться тут, в Солнечном Саду. Так безопаснее. Ну, не боишься?
Если бы кто-то мог видеть в этот момент светловолосую Раду, играющую с ящеркой возле старых валунов на холме, перед которым раскинулся сверкающий пруд, ни за что бы не подумал, что на самом деле именно сейчас отважные Рада и Ольтек силой Мысли, Любви и Воли переносятся через рвы и частоколы, пропасти и огненные реки -- в мир Тьмы, в Цитадель Тьмы.
-- Отправляю луч Спасения на поиск источника Сигнала, -- ящерка медленно поворачивала голову, и корона на ней, точно лампочка шахтера, высвечивала мир военного лагеря.
Рада щелкнула пальцами.
-- Стоп, Ольтек, я вижу его. Новенький в этом мире, видимо, недавно провалился. Живой, он живой, я вижу его и в мире Солнца. Там с ним женщина. Она плачет. Она не заизвесткована, она -- светлая... Господи, Ольтек, эта женщина поможет нам...
* * *
Номер 22015 проснулся на своей жесткой койке в бараке для новеньких. Но эта первая ночь в лагере (хочется сказать -- концлагере) -- как ангельское пение. Он даже улыбался, когда открыл глаза. В его голове звучало имя -- Александра. Его жену звали Александра!
Еще он вспомнил, что добился в том мире Солнца денег и власти над людьми. Не брезговал средствами и умело уходил от налогов... Нет, он не хотел даже думать об этом...
Медленно встал и потопал, как и все другие, по бетонному тротуару, мимо голых стен бараков. Высокая спина Адмирала качалась впереди. Он и здесь -- господин и хозяин! Волна сопротивления своей доле, направленная почему-то против Адмирала -- хотя ведь и он тут -- и страдает! -- поднялась в душе.
-- Господи, не оставляй меня! -- вновь прозвучало внутри.
-- Не печалься, мы поможем тебе, -- кажется, кто-то подает ему надежду. Или это просыпается обманчивая Мечта? Нет выхода из этого круга Ада..
То, что Адмирал называл Дворцом, было на самом деле холмом. И отряды, пришедшие из лагеря, методично таскали тележки с бетоном и лопатами насыпали бетонный раствор, поднимая холм все выше ...
-- Пустая какая-то работа. Наверное, и смысл этой работы -- в ее бессмысленности, -- так думал номер 22015, швыряя лопату за лопатой.
* * *
-- Ну, вот, прекрасно, теперь мы знаем, где под плитами -- Дворец твоей мамы.
-- Но как же нам вывести ее отсюда? -- Рада, увидев этот мир без солнца, мир вечной полутьмы, вся осунулась, глаза ее смотрели тревожно.
-- Луч спасения способен пробить бетонные покрытия. Ночью, когда эти мумии будут спать...
-- Не говори о них так. Это несчастные люди... Да, конечно, они сами совершали преступления, но, погляди, ведь многие из них уже раскаялись... Прошу тебя, их надо попытаться вывести отсюда...
-- Ах, моя королева! Мои минералы -- невинны, вот они страдают ни за что... А твои люди... Тьфу! Ну ладно, не злись... Однако уже пора! Луч набирает силу. Делаем тоннель в этой стене...
-- Мама, мама!
Из глубины холма раздалось пение. Только что прорубленная арка осветилась изнутри. И очень медленно выплыл конь, а на нем -- прекрасная Ника.
-- Дочка! Спасительница моя!
-- Это он, Ольтек. Мама, мы вместе. И члены Совета Скорой Помощи Космоса, и женщины Зинты...
В один миг Рада уже сидела на коне рядом с матерью. А Ольтек занял свое место на плече девушки. Обниматься, целоваться и разговоры разговаривать было некогда.
-- Уходим, -- скомандовал Ольтек.
-- Нет, мы едем в военный лагерь.
-- Зачем, Рада? Я не согласен. Я и пальцем не пошевелю ради твоих людей. Это преступники, а не люди. Это уже засохшие корни. Они не дадут ростков, -- ящерка свернулась на плече Рады и, кажется, заснула.
-- Ехать к тем, кто похоронил меня в этой гробнице? -- поинтересовалась прекрасная Ника.
-- Да, мама. Мы спасем их. Ты ведь понимаешь, что с твоим уходом этот слой разрушится -- и эти несчастные провалятся еще глубже -- кто и когда их вытащит оттуда?.. Даже если эпидемия на поверхности планеты и будет остановлена... Едем, пожалуйста, едем!
-- Если члены Совета дадут добро, -- пробурчал Ольтек. Луч на его короне усилил свой блеск.
-- Разрешение есть. Едем! -- радостно закричала Рада.
Сверкающий конь с двумя женскими фигурами на широкой спине гарцевал по плацу, где еще недавно стояли отряды известковых фигур. Изо всех окон выглядывали и бежали на плац белые мумии.
-- Женщины! В лагере -- женщины! -- темный вопль животных страстей несся над казармами, обезумевшие солдаты пытались ухватить женщин за платья, стащить их с коней, но окаменевшие пальцы хватали только воздух... И тогда первые ряды в ужасе начали разбегаться, а задние все напирали, рвались вперед...
-- Ну, что я вам говорил, -- сонно бормотал Ольтек, -- это не люди; животные и те -- лучше... А мои минералы -- чудо чистоты...
* * *
-- Не пора ли послать Луч Смерти? -- сказал кто-то из членов Совета. Старейший глянул на него строго.
-- Усильте энергию Луча -- но до отметки сто. Не выше. Мы спасаем жизнь.
* * *
В этот миг номер 22015 вспомнил свое имя и то, что когда-то он был неплохим офицером и умел командовать стихией массы. И еще он увидел в лицах двух небесных красавиц, матери и дочери, черты жены -- Александры и девочки-Анастасии. Боже мой, как же он забыл, там, в том мире, у него была дочь -- ее звали Настенька...
-- Прочь руки! -- этот железный голос отрезвил многих. -- Построиться поотрядно. Я сказал! Выполняйте...
Медленно тяжелые фигуры отходили от коня и выстраивались по своим обычным местам.
-- Адмирал, где Адмирал? -- номер 22015, Георгий Павлович Крутиков, полковник в отставке, оглядел выстроившихся солдат. Они подчинились ему! Но где Адмирал?!
-- Приказывайте, девушки! Мы готовы к выполнению ваших приказаний!
-- Пусть те, кто может подняться с нами к вершине вон той горы -- нет, не холма, но той горы, вершина которой освещена розовым, идут вслед за ним. Это все, что мы можем сделать для вас, -- принц Ольтек как будто и не спал вовсе. Это он командует парадом.
Конь радостно заржал и медленно, чинно, понимая, кого он везет на своей спине -- и кто ковыляет вслед за ним, поплыл над дорогой в сторону гор, едва видневшихся вдали.
А Георгий Павлович все хотел найти Адмирала. Отряды уже тронулись, хотя теперь в их составе была едва ли половина тех, кто работал на засыпке Дворца Ники. Что стало с остальными? И где Адмирал? Номер 22015 еще пытался действовать, еще хотел одного -- спасти своего благодетеля, своего хозяина -- Адмирала.
-- Прощайте, полковник. Наши пути разошлись. Скажите жене... Нет, ничего ей не говорите... А-а-а!
Георгий Павлович с ужасом увидел, как до боли знакомая, родная фигура благодетеля, хозяина, проваливалась, как будто ее засасывало болото. Прямо на плацу. И рядом с ним уходили вниз и другие, те, кто оказался слишком тяжел, чтобы подниматься вверх... Сам военный лагерь, все здания медленно таяли, будто рассеивался дым.
Полковник Крутиков повернулся и бегом понесся по дороге вслед за уходящей колонной солдат. Запнулся за какую-то корягу, растянулся, ткнувшись руками в гравий. А когда поднялся и стал отряхивать брюки, вдруг понял, что его руки стали прежними -- живыми, теплыми, мягкими. Человеческими руками.
* * *
-- Гоша, ты же хотел ехать на охоту, там у вас сауна и все такое...
-- Нет, пожалуй, не стоит. Может быть, за грибами сходим с тобой и Настёной... И еще давно я обещал встретиться с бывшими сослуживцами.
-- Я не верю. Ты говоришь серьезно?
-- Конечно. Кстати, ты спасла меня. Ты это знаешь? Ну почему ты опять ревешь, Александра, Сашенька ...
* * *
В Солнечном Саду возник новый Дворец -- Дворец Ники. И Светозар обнял жену. А юная Рада вышла замуж за Ольтека.
На свадьбу съехались властелины всех стихий и всех царств... Но самыми счастливыми, наверное, были мать и отец невесты. Не считая молодоженов, конечно...
* * *
-- Ну вот, а вы говорили, что Рада слишком юна, а Ольтек слишком мал, -- Старейший посмеивался в усы. Но долго радоваться на Скорой помощи времени нет. Работа такая -- спасать Жизнь во Вселенной.