- Ух, блин! - Феофан всё-таки задел крестом на шапке крышу машины, отчего чуть не свалился головной убор. Воровато оглянувшись, он убедился, что никто не видел, поправился, и снова принял важный вид, осматриваясь. К Храму Христа Спасителя он подъехал почти последним, вокруг уже стояли мазерати и инфинити, модные сейчас марки машин. Другие тоже были, но редко, и скорее всего пока не большие чины, или, может, обслуга, они же как- то тоже сюда добирались. Проитерей потянулся, поправив огромное пузо, всё время норовившее выскочить из штанов под рясой. Говорили ему - иди в спортзал, иди, скоро лестницу не сможешь одолеть! И правда, но и лень, в его то возрасте...Нет, не так. С его деньгами он может с собой эскалатор возить или вышку какую, но не подниматься по этим чертовым, прости Господи, лестницам.
- Пожалуйста, батюшка, в храм! - две его секретарши, молодые девушки, одетые, вопреки обыкновению, скромно, и в платочках, настойчиво тянули его к входу. Он не был дураком, и понимал, что чем меньше засветишься на фоне дорогих авто у журналистов, тем лучше. А они есть, и много, очень много. Но за двойным оцеплением полиции, ОМОНа, автозаков и прочих защитных мер, включая военных, просто их не видно, нечего нагнетать. Хотя многие считали, что чем больше всех и всего - тем лучше, пусть видят люди, что не простое собрание идёт, а люди важные собрались, им по чину положено столько защиты, сколько нужно. Но, всё же, лучше не рисковать и не омрачать себе такой праздник. Эти журналисты, а, следовательно, обыватели, завистливые, слабые люди, и вой могут поднять решительно от всего. ТО им дорогая машина не нравится, то кортеж, то яхта. Как будто кто-то им мешает самим на это всё заработать.
В дверях встретился старый знакомый - пресс секретарь от епархии Емельян ,подтянутый, стройный, лицо церкви, можно сказать, в компании своих секретарей - таких же двух девиц, копий его, Феофана ,и парня - перекаченного быка. И здесь страхуется старый друг.
- Пойдемте, господин Феофан, только нас с Вами и ждут!- елейным голосом почти пропел он, отнимая его руку у Леночки и беря под локоть. - Такой торжественный праздник, такая редкость, рад, что Вы пришли.- Девицы и бык пристроились сзади, медленно идя за ним, понимающе соблюдая дистанцию.
-Всё же в силе? - вдруг нормальным голосом спросил он.
-Конечно,- ответил Феофан,- покумекал я со своими друзьями.... Не нужны никому твои притоны, живи спокойно, - Емельян не выдержал, вздохнул радостно,- но и будут с проверками будут заезжать, люди бдят, чтобы всё было по закону...Подготовь там уж для них кого они захотят.
-Всё сделаю, а с Вами я еще рассчитаюсь! - затряс Емельян,- Как обычно, только плюс еще два ...эээ...человека!
-Иди-иди, всё,- благосклонно махнул рукой Феофан, вливаясь в ряды гостей.
В Храме было не протолкнуться, и всё высшие чины и звезды телевидения и эстрады. Депутаты, высшие из Церкви, звезды, генералы, те люди, на которых держится сама страна, её опора. Почти все с маленькой командой - секретари, охранники, но многие из них не умели ни охранять, ни даже быстро печатать, так, наложники и компания для увеселения. Дорогой алкоголь, красивые официанты, которым так же не привычно наличие нормальной одежды, настоящие охранники, цепко следящие за всеми и пережевывающие пресловутую жвачку.
-Так, тихо, тихо. Тихо!- откуда то появился из-под пола, из открывшегося люка вырос пьедестал-подъем, на который взобрался Мойша Абрамец, звезда многих шоу. - Господа, ну же. Итак, спасибо! У всех вас, да и у меня, всегда мало времени на такие официальные встречи, у всех нас есть свои более приятные дела, тааак?
Кто-то хмыкнул, кто-то посмеялся, все знали, что зал после всего рассыплется на неформальные компании или поедет развлекаться со своими. Уж больно много конкуренции во всех сферах власти, чтобы массово отдыхать.
-Да-да, я всё понимаю, тем более, сколько мы народу сегодня нагнали, ух! А уж сколько пригналось...Не будем радовать журналистов буйством и хулиганством, а просто поднимем бокалы за НОВОГО ПАТРИАРХА МЕФОДИЯЯЯЯЯ!
- Ура - ура - ура! - Громко и мощно выкрикнул зал, все подняли бокалы, Феофан не стал отличаться от других.
Мойша элегантно и привычно слез, а на подъем неуклюже забрался сам престарелый Мефодий, отовсюду зазвучали аплодисменты.
-Спасибо всем! Тоже буду краток! Все эти визиты вежливости, я сам знаю как они отрывают от дел...Но! Традиция! И спасибо что Вы её не нарушили!
Аплодисменты.
-Я знаю многих из Вас, общался с Вами, и знаю, что Вас всех тревожит! Я не был другом предыдущего Патриарха, это правда, и лишь перегрев в сауне позволил мне занять его место, когда он не смог назвать приемника...Так вот, я готов соблюдать все его договоренности с Вами, и первое время будут скидки на освящение авто и яхт!
-Ура-ура-ура! - Все подняли тост и засмеялись шутке, а многие облегченно вздохнули, новый Патриарх не стал бузить, а продолжил обычную линию церкви. Уж больно сильно они повязаны все вместе, чтобы кто-то нарушал правила игры.
-А теперь - посмотрите на танец этих замечательных де...что это?
Храм мелко затрясся, некоторые в страхе закричали, телохранители и все кто ими притворялся, кинулись к своим протеже, Патриарх скатился с подъёма, в руки двух седовласых генералов. Но его место не осталось пустым, на месте, где стоял новый лидер церкви, появился высокий, худой человек еврейской внешности с рыжей бородой, одетый в какие то серые обноски. Тряска прекратилась, и все приходили в себя.
-Приветствую вас всех, здесь, в моем храме, ваши молитвы услышаны! Через сотни лет я вернулся, дабы заново пройти свой путь - говорил он тихо, как будто себе под нос, но всем казалось, что слышат его голос прямо у себя в головах. Зал замер, все лица смотрели только на юношу.
-Ну и шутки у вас, Шарапов, - пробормотал кто-то.
-Что это значит - вскричал Мефодий, обращаясь к юноше,- это не смешно, вы портите людям и так не долгосрочный праздник, от кого вы?
-От Творца, конечно,- спокойно ответил тот.- Многие годы люди молились, призывали меня, и я пришел сюда, в сосредоточение веры людей. А потом пойду дальше, по всему миру. Там где верят, и где не верят, образую единобожие, и мир наступит повсеместно, золотая эра человечества.
- Богохульчать, здесь? - выкрикнул кто-то, люди начали злиться. Только Феофан, трусоватый от природы, начал отступать к выходу,- охрана, взять его и выкинуть отсюда!
Ближайшие охранники в синих пиджаках ринулись было к юноше, но встали как вкопанные возле него. Юноша им улыбался.
-Взять, что Вы встали, зарплата большая? - крикнул какой-то военный.
-Я, типа, того... - Замешкался один, а второй просто отошел и встал к стене, - не могу я, вот, не могу себе позволить... - и пошел к товарищу.
-Понаберут по объявлению...
-Я уберу в мире агрессию,- вдруг снова заговорил юноша,- не нужны будут войны, суды, больницы, люди готовы к Раю, но Раю на земле. Вы сами не смогли его построить, но я построю за вас, Вы все тут станете избранными, будете моими апостолами, ибо мир огромен, а людей в нем - множество. Вы все исповедуетесь, покаетесь, и понесете со мной Его слово. Имя мне Иисус.
Феофан почувствовал его взгляд, хоть тот и не смотрел на него, и по телу прошла волна теплоты, и ... любви?
-Эм, ну-м, ням, молодой человек! - Мойша поймал много ожесточенных взглядов людей, думающих, что это часть его выступления, шоу, и решил показать, что это не так.
Немолодой седой мужчина и ведущий полезли на подъем, уже тянули руки, чтобы схватить юношу, но тот сам быстро положил ладони им на лоб.
-Покайтесь, и будете освобождены, - с улыбкой проговорил он.
Сначала повернулся генерал. Осмотрел притихший зал, встал на колени, и стал говорить. Как в Чечне оружие продавал, как ребят на смерть посылал, как потом в МВД за деньги людей в рабство сдавал, как жене изменял прямо в соседней квартире.
А потом присоединился Мойша. И если генерал говорил спокойно, методично, тот кричал, признаваясь в торговле наркотиками, сбыте краденного, в совладении казино подпольном. Феофан морщился и плевался в душе. Всё это все и так про них знали, как и про друг-друга.
Но вот юноша...может этот человек гипнотизер?
-Он владеет гипнозом! Угроза, огонь!- до кого-то тоже дошла эта мысль. Прозвучали выстрелы.
Даже *секретарша* Феофана выстрелила из маленького дамского пистолетика. Иисус не отклонялся, не выставлял руки, он не сделал ничего - так же легонько улыбался, смотря на зал. И сказал то, что не ожидали.
-Мои первые апостолы готовы, - и правда - Мойша и безымянный генерал встали, заслонив его своими телами, и хмуро смотрели на остальных,- сбросили сильнейшие оковы греха, стали истинными слугами Его. Но я вижу, что Вы меня опасаетесь. Не нужно, я покажу Вам.
Феофан вдруг поплыл, еле удержавшись на ногах, а кто-то всё-таки упал, охнув. И он увидел, как будто картинки меняются перед глазами, как будто в сон провалился: люди уничтожают оружие, оно уже не нужно, танки, самолеты, корабли, переоборудованы для мирных целей; больниц нет, нет больных; пустыня расцвела зеленым; тюрем нет, вражды нет; храмов, впрочем, тоже нет. Незачем призывать Бога, если Его сын - рядом.
Он очнулся, и почувствовал слезы на глазах. Это же его детская мечта - счастье для всех, мир для всех, где не надо убивать друг друга, не видеть измученные болезнью лица людей, знать...
-А мой бизнес тогда чего ж...Пробормотал один тихо...
-Бизнес...пффф... А у меня как бы работа тогда исчезнет.
-Я тогда вообще нищим стану.
Феофану хотелось крикнуть им: *Да о чем вы вообще, какая, нафиг, работа, какой бизнес, тут есть шанс для всего человечества!*
-Я тут в храм вложился, мильоны отдал, и два вагона свечек уже стоит!
-Нет, нет, нет, нет, - Феофан забормотал, беспомощно озираясь, понимая к чему это ведет.
-Да всё это порожняк, кому вы вешаете, а?- на подъем к замершим трем фигурам забрался мужчина в дорогом костюме, с наколкой *Вася* на пальцах,- я таких лохарей-фокусников знаешь сколько прижал, у меня иммунитет к таким, понятно, фраерок!
Но юноша опять неуловимым движением положил и ему на лоб ладонь. Через пару мгновений блатной, размазывая сопли, вопил о своей несчастной жизни петуха в тюрьме, и раскаивался за тяжкие преступления.
Но Феофан на него смотрел, он с ужасом смотрел, как люди накручивают себя, звонят по телефону, как в храм входят первые люди в форме ОМОНа. - Ради моих дочек, им же нужны деньги, а без работы денег не будет, ради дочек ради дочек... - бормотал один.
-Я же командую, я же генерал, как без войны, как без оружия, кем мы станем, нет, нет, и еще раз нет.
-Мои бордели. Что будет с моими борделями?
-В сером, лохмотья, видишь? Вяжи его нахрен!
Феофан понял, что они сейчас нападут на Иисуса, все эти люди! Как они могут, а как же человечество!
-Стойте, я вас всех остановлю, остановитесь! Аааааййй!- его сбили с ног, даже не услышав, двигающиеся к юноше люди в форме.
-Стоять, мля, руки на землю, чё ты, эй!- первый добравшийся через толпу боец получил удар в забрало от генерела, вставшего в боевую стойку.
-Чё это, не понял, у меня же приказ...- Ещё двое протиснулись сзади. Бойцы растерялись, не смея трогать генерала, но и боясь не выполнить приказ.
-Сын мой... - Иисус положил руку на одного опешившего бойца, а вторую руку неожиданно сбил растрепанный мужик с красным лицом.
-Я глава МВД! Бойцам не давать себя трогать этому...этому... террористу ,аааа, чеееерт!
Омоновец уже каялся, впрочем, ничего ужасного он не рассказывал.
-Повторяю, себя трогать не давать, крутить всех, кто его защищает - не жалеть, сообщников, каких бы чинов не были! Годовая зарплата за раз!
Рев бойцов был громкий - они активно заработали руками, образуя проход.
Феофан уже успел подняться, и спрятаться за стойкой свечек, с прикрытым простыней прейскурантом. Одни люди убегали из Храма, другие прорывались внутрь, кто-то защищал Иисуса, от которого вдруг пошла неосязаемая, но пахнущая чем-то приятным волна, заставляя людей вставать на его сторону, кто-то продолжал нападать, толкучка образовалась быстро.
Волна любви и тепла у Феофана осталась в памяти, и он положил руку на грудь, вспоминая. Что делать, и как помочь он не мог придумать.
-Пора идти! - *секретарша*, оказавшаяся вдруг рядом, тянула за рясу к выходу.
-Иди, иди одна, я тут нужен!- и, видя, что та не отстает, рявкнул - уволю!
Девушка моментально испарилась, а Феофан попытался выцепить взглядом Иисуса в толпе. Но никак, толчея была ужасная, но видно было, оборона держалась крепко, пока, по крайней мере, ведь в зал спешили новые люди.
-Стойте!- мощный голос прошелся по залам храма,- не для того я спустился в священное место, чтобы видеть такой позор! В храме отца моего и меня вы, люди божие, напали на меня, и ради чего? Власти, денег, работы? Остановитесь, ибо несу я свет...
Все замерли, стыдливо опуская глаза, побитые постанывали на полу, жалкая кучка обороняющихся столпилась у юноши, обтирая кровь.
Феофан смог, наконец, снова увидеть его лицо, и оно показалось ему прекрасным, оно излучало добро и чувство праведности.
-Я иду к тебе! - он быстро, как мог, пошел к нему, желая дотронутся и раскаятся.
-Вот оно, вот оно, к чему мы все стремимся, плевать на всё, я хочу быть с ним, я хочу быть за добро! - быстро проговорил он.
-А теперь, успокоитесь и...
-Валите всех, на хер!- краснолицый никуда не делся, и привел множество людей, уже в военной форме,- вяжите кого можете, кого нет - валите! Приказ Президента! Вот того - в первую очередь, вперед!
И началась бойня. Все кто был в зале стали защищать человека в лохмотьях, но поток людей, вбегающих в храм всё усиливался. Теперь к ударам ОМОНа и лиц в гражданском добавились выстрелы военных, быстро стали падать люди. Феофан никак не мог добраться до Него...Он уже верил Ему и надеялся на Него...Оскальзываясь на крови, отталкивая раненых или уже умирающих людей. Когда он почти добрался до подъёма, какой-то военный вцепился в него, оттирая в сторону.
-Уходи, поп!
-Нет, нет, нет, вы должны защищать его, поверьте!- попытался убедить его Феофан, отталкивая руки.
-Ай, зараза! - солдат махнул добытой им омоновской дубинкой, и у проитерея вспыхнули искры в глазах.
-Кхе-кхе, Боже, кха... - очнулся он.
Всё кончено, бой завершен. Множество мертвых людей лежало вокруг подъема , пару человек, утирая лица, пытались как то растащить тела, но их было мало для пары сотен. А Иисуса уже скрутили четыре человека, и тот уже не улыбался. Краснолицый протирал платком потный лоб, рявкал команды. Когда юношу вели мимо вставшего на колени Феофана - тот протянул к нему руку.
-Прости Господи нас, грешных, прости и помилуй, останься, ты же всё можешь, - шептал тот, - для тебя это пустяк. Прошу.
Тот остановился, глядя на Феофана, и четверо никак не могли сдвинуть его и заставить идти дальше.
-Не пришло еще, значит, время, сын мой, но оно обязательно придёт, верьте,- и легко пошел дальше, отчего вся четверка дернулась от неожиданности, но быстро пристроилась обратно.
-В психушку этого фокусника, в психушку! И запереть! - бесновался краснолицый, слушая приказы из мобильного телефона.- Никуда не денется!