Аннотация: Фантазия на тему "А что было бы если..."
По большому счету это всего лишь дружеский памфлет-фэнфик на "Лабиринт отражений-Фальшивые зеркала" Сережи Лукъяненко. :)
Обычная работа
Алексей Федотов
Не знаю кто как, а я люблю с утра понежиться в постели. Открыть еще сонные глаза и оглядеть залитую солнечным светом комнату, сморщиться от негаданного солнечного зайчика, так некстати попавшего в глаз и заснуть снова. Потом проснуться окончательно, и недовольно ворча отправиться в ванную, дабы сполоснуть заспанные глаза ледяной водой. Потом кухня, пузатый кофейник на плите и пара бутербродов с сыром. Странно конечно, но вот такие у меня понятия о том, как надо просыпаться, чтобы обеспечить себе на весь день хорошее настроение. Жаль что сегодня было все не так. Телефонный звонок сдернул с меня покрывало сна часов в шесть утра. Я требовался на работу. Причем срочно. Уже сейчас. А значит все надежды на спокойное кофепитие и хорошее настроение можно было смело забыть. Я в сердцах швырнул трубку обратно на телефонный аппарат и тихо, сквозь зубы выругался. Потом стал торопливо нащупывать сброшенные с вечера на стул брюки.
На улице было по погоде холодно. Тяжелые, набухшие осенней сыростью листья, сваленные нерадивым дворником в огромные, пахнущие прелым компостом кучи, подернулись белым, инистым налетом.
Хмурое, под стать моему настроению, небо разродилось мелкой снежной крошкой, неторопливо засыпающей покрытый пятнами заледенелых луж асфальт. В уже запорошенной белым песочнице блестел яркими красками позабытый мяч. Осень. Господи, уже осень. Поневоле вспоминаешь детские годы. Для детей время течет совсем не так как у взрослых. Каждый новый день проживается как год и когда тебе всего десять лет, то ожидающие тебя годы представляются незыблемой вечностью. Потом тебе исполняется двадцать и время постепенно, исподволь, ускоряет свой бег. День становится просто днем. Ночь ночью.
Потом тридцатилетие и дни уже мелькают как кадры в старом кино. Протекая пред глазами пестрой, полной неразличимых деталей лентой. Краски начинают стираться, накрывая действительность серой, кисейной пеленой. И кажется, что вырваться из этого серого хоровода уже нельзя. Проще отдаться на волю мутному потоку и нестись дальше, тоскливо отмечая рюмкой коньяка каждый прожитый год.
Вот такая вот история. Я остановился у перекрестка, чтобы рассмотреть часы на потертой, слепо глядящей на падающий снег редкими светящимися окнами башне института. На часах было без четверти семь, а это означало что я сильно, просто катастрофически опаздывал. Не то чтобы до работы было далеко, но рано утром доехать туда за пятнадцать минут почти не возможно. А если шеф сказал - срочно, значит действительно срочно. Пришлось вытянуть руку в извечном, голосующем жесте. И наверное тот ангел хранитель что отвечает за Сергея Сорокина по видимому решил обратить на меня свой благословенный взор изрядно повысив мою удачливость - первая же машина, старенький форд с залепленными грязью фарами, скрипнул тормозами и остановился.
Водитель, молодой парень в кожаной куртке, перегнулся через пассажирской кресло и открыл дверь, обдав меня смесью приятного тепла нагретого салона, запаха хвои от ароматизатора и громкой музыки. Впрочем музыку он тут же убавил и вопросительно кивнул:
- Куда?
- В центр. К фонтану.
Направление похоже вполне устраивало.
- Что платишь?
- Полтинник устроит?
Парень кивнул, и откинулся обратно на свое место, убирая руку с пассажирского кресла, дождался пока я устроюсь и резко тронулся с места, встраиваясь в поток плывущих мимо машин и вызывая недовольные всхлипы сигналов от раздраженных собратьев по рулю. Впрочем, лихачем он не был - машину вел аккуратно и не слишком быстро, предпочитая двигаться в общем потоке, не обгоняя.
Я еще раз оглянулся на таявшие в снежной крошке часы - без десяти. Вроде успеваю.
Снег за окном уже успел превратиться из мелкой крошки в полновесные хлопья, засыпая не слишком многочисленных пешеходов. М-да. Уже снег. А это значит, что еще месяц и можно смело покупать елку, затавариваться продуктами и встречать очередной новый год. Хотя... хотя я и не люблю новый год.
Щенячьего ощущения праздника у меня уже давно нет. Да и какая радость праздновать торжество, справедливо называемой семейным в чужой компании. Или что еще хуже дома, сидя перед телевизором, тупо глядя на наигранное веселье хорошо оплачиваемых актеров. Нет, можно конечно собрать и свою компанию. Антон наверняка с удовольствием прилетит из Питера, поворчит, сетуя на оставляемую без присмотра фирму, но прилетит. А вот Алексей вряд ли осилит себя - семейный человек. Три... нет уже четыре года как семейный.
Я с усилием потер виски. Как все таки быстро бежит время. Да и не хочу я честно говоря своей компании.
Тогда ведь придется говорить о работе. Наверняка о работе, ибо какой же русский человек после пятой рюмки устоит перед соблазном почесать язык о трудовых проблемах. Нет, сначала конечно мы поговорим о новостях. Кто из общих знакомых женился, кто вышел замуж. Кого уволили а кто разбогател. Потом захрустим солененьким огурчиком очередную стопку, съедим по паре вилок салата, прибавим звук у телевизора и перейдем к следующему вопросу. Женщинам. И опять я буду виновато кивать на вопрос "Что ж ты старик, так и не..."
Потом еще один огурчик, очередная рюмка и заговорим о работе. И вот тут я буду вынужден либо молчать, либо врать. Потому что говорить о своей работе я совершенно не хочу. И не в том дело, что работа плохая.
Это раньше дайвер считался чем то мистическим. Эдаким Зорро потустороннего мира. А сейчас это стало обыденным, хотя нас по прежнему так же мало. Просто признаваться, что ходишь в Глубину, работая спасателем другого мира, как то неприятно. Не принято. Для большинства людей тот мир так и остается экзотикой. Экзотикой в которой можно побывать. Экзотикой о которой приятно рассказать приятелям за кружкой пива. Экзотикой в которой так легко заиграться, забыться и исчезнуть навсегда. Вот для того чтобы этого не случилось мы и существуем. Дайверы. И рассказывать об этом своим друзьям я не буду. Да, конечно приятно будет выслушать порцию восхищения но потом ведь придется отвечать на вопросы, удовлетворяя нездоровое любопытство. А вот этого то я как раз и не хочу.
Снова визг тормозов, парень коротко и равнодушно бросает:
- Центр, фонтан.
Благодарно киваю и сую в ожидающую руку смятую, заранее приготовленную купюру. Выхожу из уютного тепла салона в заснеженный мир. Снег уже успел набрать силу, тяжелыми хлопьями падая с неба и стараясь забраться за воротник не по погоде одетой осенней куртки.
А может все таки плюнуть на все и позвать ребят? Посидеть, выпить, поплакаться в жилетку, в конце концов они мои друзья. Поймут. Наверное, поймут.
Снова привычным жестом оглядываюсь, выискивая взглядом вывешенные на куполе цирка часы. Успел. Все таки успел. Стряхиваю с волос налипший снег и торопливо вхожу в здание. Кивком приветствую шефа, демонстративно встречающего меня с часами зажатыми в руке. Скидываю куртку на вешалку, сажусь в глубокое кресло и опускаю на глаза тонкую пластину проектора. Deep - серая, переливчатая спираль перед глазами и я начинаю выбираться из паутины проводов, медленно сдирая присоски с обнаженного тела.
Затекшие мышцы повинуются с трудом, кожа чешется словно ошпаренная. Встаю с выстланного мягким пластиком ложа контейнера и на подгибающихся ногах иду к сваленной в углу (результат предыдущего посещения) куче одежды. Нагибаюсь, выбирая в пыльной куче брюки и белье. Поднимаю с пола тяжелый пояс с пистолетами, привычно выщелкивая для проверки обоймы. Надеваю. В ящике стола добываю коробку с дневным рационом и пачку носовых фильтров. Парочку тут же засовываю в нос - несмотря на хорошую систему вентиляции воняет здесь как на помойке. Все. Теперь я готов к работе. Выискивать очередного юнца решившего поиграть в дайверов и заблудившегося где-то здесь в остатках города. Смотрю на часы - согласно сводке он здесь уже часов десять. Еще часов пять и загнется ведь "чайник". Если не от жажды так от солнца. Или какая мутировавшая тварь его достанет. Вы когда нибудь видели саблезубую кошку? Я видел.
Захожу в тамбур шлюза и прикладываю ладонь к сенсорной панели. Опознан - мигает зеленый огонек и двери за моей спиной с тихим шелестом съезжаются а тяжелая бронированная плита передо мной уходит в стену. Я жмурюсь от яркого солнца беспощадно слепящего глаза и побыстрее опускаю на лицо маску светофильтра - с ультрафиолетом не шутят, а то малое количество оставшегося озона в атмосфере и смог над городом - слабая защита от солнечных ожогов. Одно время, компьютерный комплекс, обеспечивающий работу Дип-города находился на поверхности. Потом... потом его убрали как можно глубже. Да и смысл?
Экскурсии туда давным-давно не водят - толку то смотреть на ряды одинаковых ящиков.
Вздыхаю, привычно ловлю взглядом датчик радиации на запястье и делаю первый шаг. В конце концов я дайвер. Человек, который еще умеет ориентироваться в этой помойке. А значит ходить в этот мир - моя работа. Самая обычная работа.