Страшный суд
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Даже не просто добрый рассказ, а благая весть. Вы всё спите, а вас уже судят.
|
Я с сомнением поглядел на разбросанные по столу листы, заполненные мелким и убористым почерком.
Заманчивое желание сразу поставить штемпель "шизофрения" и отправить пациента в желтый дом пришлось подавить в зародыше - врачебная этика крайне протестовала против скоропалительных решений. Поэтому я все же благожелательно улыбнулся пациенту и сказал:
-Что ж, давайте еще раз выслушаем вашу историю.
Пациент заерзал на стуле. Его благообразные морщины от каждого движения словно сминались подобно листу фольги.
-Я рассказывал ее уже много раз, уместно ли... - начал он хриплым низковатым голосом.
Я кивнул.
-Вполне уместно. Возможно, предыдущие врачи упустили какую-то мелкую деталь... Итак, - я прервался, чтобы сделать глоток из стакана с водой, - вы утверждаете, что попали на страшный суд?
-Так и утверждаю, - важно подтвердил старик.
Я бросил взгляд на бумаги.
-Сергей Степанович, вы можете вспомнить, как у вас это началось?
Старик закивал.
-Дело было так, - резко начал он. - Однажды, когда солнце светило так ярко, что у каждого выходившего из под покрова шатра от жара вскипали глаза, я мирно беседовал дома со своими друзьями.
-Дома? - Я еще раз покосился на лист со сводкой информации о пациенте. - Покровская улица, 54, двенадцатая квартира?
-Нет, - слегка недовольно ответил старик. - Стоянка в оазисе Ангхен, что в двадцати колесницах от злавратого Дабалона.
-В оазисе? То есть вы жили в то время в пустыне? - уточнил я.
Старик вальяжно кивнул.
Я с сомнением завертел в пальцах ручку. Маразм или шизофрения? Учитывая возраст больного - восемьдесят восемь лет, ответ кажется очевидным. Но связное и последовательное изложение бреда - явный признак не физической деградации, а психического расстройства.
-Итак, я как раз беседовал с любимыми друзьями, когда почувствовал боль в груди.
-Приняли корвалол?
-Нет, послал домочадцев убить любимую козу, чтобы достать лечебный камень. К сожалению, в Армугинде безоара не нашлось. Тогда я приказал лучшему рабу, его звали... Как же его звали? - Старик закатил глаза.
Я забеспокоился.
-Не могли бы вы перейти поближе к сути истории?
-Да-да, как раз к ней и подхожу, - отвлеченно сказал Сергей Степанович. - Вспомнил. Имя его было Меру. Лучший гонец в оазисе, никто не смог бы успеть добежать до Дабалона и вернуться обратно с лекарем, никто кроме него.
-Так вы успели вызвать врача? - без интереса спросил я.
-К сожалению, Меру загрызли шакалы, - с грустью произнес пенсионер. - Мы нашли только его кости. А пока суд да дело - боль становилась все сильнее, и в конце концов я почувствовал такой укол, знаете, как будто копьем ударили.
Я на секунду отвлекся, чтобы достать из ящика медицинскую карту пациента. Очевидно, воспоминания о пережитом инфаркте, принявшиеся встраиваться в систему бреда.
-И вот, - продолжил старик, - глаза закрылись, на веки словно подвесили тяжелые мешки с пшеницей. Прошла вечность, ну, во всяком случае, так мне показалось. Затем я умер.
-Что вы сделали? - переспросил я.
-Умер, - недовольно повторил Сергей Степанович. - Сыграл в ящик, откинул копыта.
-А, ну да, - понимающе сказал я. - Продолжайте.
-Смерть - это такое особое состояние, когда нет ничего и тебя тоже нет. Не существует времени, пространства, мыслей, забот. Разум отсутствует, нет контроля. Видимо, поэтому она и оказалась такой - не оставившей после себя ничего, но хорошо запомнившейся.
Затем были трубы. Да. Первый звук, который услышал - а ведь меня не существовало, такой он оказался силы. И после этого я себя почувствовал... Вы можете не знать, что такое почувствовать себя, но после веков и тысячелетий отсутствия это очень приятное чувство. В тот момент меня охватило безграничное счастье от проникающей в каждый укромный уголок жизни. Не помешало даже то, что я превратился в песок.
-Вы знаете, почему стали песком? - спросил я.
-Конечно, - разгоряченно произнес старик. - Родные сожгли тело на третий день после смерти по традициям моего народа. Да, у меня были очень хорошие родственники. Они устроили крайне пышные похороны, соорудили комнату из песчаника, в которую поставили урну с прахом. - Он принялся загибать пальцы. - Золотых бус три штуки, нефритовые статуэтки кошек из Египта, расписанная лучшими придворными художниками колесница, у скотоводов купили три прекрасных тучных тельца.
Старик прослезился.
-Вы опять сбились с темы, - сказал я.
-Ах да, - прошептал пациент. - Так вот. Похороны устроили шикарные. Я остался очень доволен. Целая гробница, прямо как у царя. В общем, как только песок слепился, в этой гробнице я и оказался.
-И что же вы там делали? - поинтересовался я.
-Кричал от возмущения, - горестно произнес старик. -Пока отсутствовал, какая-то сволочь, сын шакала, внук змеи, да будет проклято его имя перед потомками, утащила все драгоценности. К тому же выход завалило, и я долго кричал и требовал, чтобы меня выпустили.
-Выпустили?
-Да, - сказал Сергей Степанович. - Через три дня я услышал, как кто-то разбирает завал у входа. А затем в гробницу вошел суровый человек с крыльями, который строгим голосом потребовал пройти за ним.
Все-таки маразм, подумал я отстраненно. Связности не хватает.
Старик тем временем продолжал.
-Мы шли дни и ночи напролет. Один раз я рискнул спросить, куда мы идем.
-Все вопросы к начальству, - произнес крылатый с серьезным выражением лица.
Так мы и шли, никуда не останавливаясь. Есть и пить тоже не хотелось. Мы прошагали пустыню, затем болота, какие-то леса, снова болота, перелезли через горы... И однажды, привычно шагая за своим таинственным проводником, я увидел гигантскую равнину. Сначала она показалась мне поросшей каким-то высоким кустарником, колышущимся под ветром и сильно шумящим листвой. Затем я пригляделся и понял, что это люди, одни сплошные люди до горизонта и дальше, люди на каждом квадратном сантиметре поверхности. Никогда столько не видел, у меня аж сердце ушло в пятки.
-Это ужасно, - сочувственно сказал я, а сам пометил в блокноте: латентная охлофобия.
-Так вот, - продолжил пенсионер. - Крылатый повел меня прямо к толпе. Я еще успел удивиться, как же мы сумеем втиснуться в это скопление, но тут прямо перед крылатым появился проход. Может быть он так ловко работал плечами или просто принял свое любимое суровое выражение лица, но люди, тем не менее, охотно расступались.
Крылатый завел меня куда-то вглубь и остановил перед группой прижавшихся друг к другу лысых людей в набедренных повязках.
-Ваш номер, - сказал он так сердито, как будто я ему чем-то насолил в прошлой жизни. - Сорок два. Первая децима седьмой когорты третьего войска тысяча сто пятьдесят четвертого мириада.
-А, - было открыл рот я.
-Третий эон, - безжалостно произнес крылатый. - Не забудьте пройти санитарные процедуры и получить типовой комплект одежды.
Он резко развернулся и я только увидел удаляющиеся крылья.
Все произошло так быстро, что даже непонятно. Ошарашенный, я повернулся к группе лысых, которые мрачно оглядывали меня с головы до ног.
-Да, дохлый попался, - разочарованно произнес один. - С ним еще оберешься бед.
-Каких бед? - спросил другой. - О чем ты, Анджи?
-Да ты посмотри, какой тощий, - произнес первый. - Небось будет исподтишка тибрить у нас еду.
-Какую еду, Анжи? - сказал второй. - Мы здесь уже несколько месяцев стоим и не видели никакой еды.
-А все-таки он больно подозрительный, - произнес Анжи.
Второй повернулся ко мне и улыбнулся.
-Новичок, иди к нам. Как тебя зовут? Мое имя Хасут.
-Янгмар, - коротко сказал я. В голове появились странные мысли. Хасут... Что-то знакомое...
-Простите, - я прервал старика. - Как вы сказали, вас зовут?
-Янгмар.
Я сделал отметку.
-Хорошо. Продолжайте.
-В общем, - начал Сергей Степанович, - Хасут сказал мне:
-Ты, наверное, хочешь знать, что происходит?
Я закивал.
-Дело сложное, - произнес Хасут. - Мы и сами толком не успели во всем разобраться. Но кое-что знаем. Тут ходят такие, вроде того, что тебя притащил. Они называют себя ангелами и рассказывают кое-что о происходящем.
-Что же? - спросил я.
-Утверждают, что Атон воскресил всех мертвецов, а теперь собирается подробно взять и определить для каждого, является ли он хорошим человеком или плохим.
-А дальше?
-Ну... - Хасут пожал плечами. - На этот счет они отделываются дежурными фразами вроде "всем воздастся по заслугам". И что бы это значило, хрен поймешь...
-Атон, - задумчиво произнес я. Вдруг молнией блеснула догадка. - Так вы аммонитяне!
Они переглянулись друг с другом.
-Да, нас так называют дикие кочевники с востока, - произнесла одна женщина, присевшая в тени от Анжи.
-Так где же вы научились так шпарить на нашем? - спросил я.
Анжи и Хасут недоуменно переглянулись.
-О чем ты, Янгмар? - сказал Хасут.
-Я же говорил, какой-то он подозрительный, - произнес Анжи. - Наверное, больной.
-Мы же с вами как-то общаемся, - сказал я, - а значит, вы разумеете мой язык.
-Ты говоришь на языке Та-Кема, чужеземец, - крайне недовольно сказал Анжи.
-Не может быть, - произнес я. - Я ясно слышу, на каком языке говорю.
-Может, может, - сказала одна из женщин. - Помните того странного колдуна в глупом кожаном доспехе, который подходил пару дней назад? Он утверждал, что знает заклинание, из-за которого нам всем кажется, что мы все общаемся на одном и том же языке.
-Какое заклинание, Тасана? - спросил Хасут.
-Я выучила его наизусть, - гордо сказала женщина. - Сейчас, минуточку.
Она закатила глаза.
-Согласно квантовой механике теоретически может произойти такое совпадение суперпозиций частиц, находящихся в отделах мозга, отвечающих за нейролингвистические процессы, что каждый будет воспринимать волны, затрагивающие его барабанные перепонки, как звуковые колебания, соответствующие звукам и словам родной речи.
Повисла пауза.
-Ну и ну, - сказал наконец Хасут. - Кто бы мог сказать, что означает эта бессмыслица?
-Вероятно, имена демонов, - предположил я, - отвечающих за речь.
-Я думаю, - благоговейно произнесла Тасана, - это заклинание помогает нам общаться. Я буду повторять его каждый день.
Неожиданно толпа расступилась. Сквозь людей пробрался еще один крылатый - не тот, что привел меня сюда.
-Заклинаний не существует, - наставительно произнес он. - Демонов тоже не существует. Это падшие, страшные существа. И тот, кого вы называете Атоном в их числе. Вас будет судить создатель всего мира и людей в частности.
И тут же скрылся в обратном направлении.
Анжи обхватил голову руками:
-За нами всюду следят, всюду следят, - простонал он.
-Итак, что же теперь делать? - спросил я.
-Ждать, - ответил Хасут. - Что еще остается? Будем надеяться, все как-нибудь утрясется.
И мы принялись ждать и надеяться.
-Долго ждали? - спросил я.
-Ну... - Старик задумался. - Трудно так сказать. За временем особо не следил. Но я точно запомнил, что мне пришлось два раза одолжить у кого-то ножик, чтобы побриться.
-А что было дальше?
-Через несколько дней мы перестали ждать. К этому моменту ангелы как раз начали всех расселять в просторные сухие палатки на двенадцать человек. И до нашей когорты скоро дошла очередь. Мы все заселились в тент и принялись терпеливо ожидать своей участи. Тогда я впервые поспал за несколько месяцев с моментом переключения.
Потом как-то начали раздавать еду. Говорили, для тех, кто привык, чтобы не пугались особо. И мы тоже стали ходить питаться.
-Да. - Старик зашамкал, его глаза уставились в пол. - А потом мы узнали, что в соседнюю палатку поселили римлян.
Анжи как узнал, так сразу начал ходить кругами с бешеным взглядом.
-Это заговор, это заговор, - безустанно повторял он. - Нас хотят затравить. Нужно предпринять какие-то меры.
-Мы не должны предпринимать никаких мер, - мрачно сказал Хасут. - А наоборот, придти первыми и вступить в долгосрочные дипломатические отношения.
-Дипломатические отношения?
Голос принадлежал Имхотепу, молодому врачевателю из нижнего Такема, которого перевели в нашу когорту через несколько дней после меня.
-Да, - сказал Хасут. - Именно так.
-Но это же римляне, - воскликнул Имхотеп. - Какие отношения могут быть с захватчиками Мемфиса?
-Такие, - отрезал Хасут. - Тут по соседству живет столько народов, с некоторыми мы даже и не сталкивались. Среди них встречаются полные безумцы...
-Да, - сказала Тасана, - помните тех идиотов, которые сшили набедренные повязки между ног?
По палатке раскатились громы хохота.
-Как же не вспомнить, - произнес я, утирая выступившие от смеха слезы. - Они и до сих пор в них ходят.
-В полосатых? - спросил Хасут.
-Да-да, в самых что-ни на есть, с синим полем, покрытым белыми людьми.
-Как они их называют?
-Шорты.
И мы снова засмеялись.
-Тем не менее, - сказал Хасут, когда смех прекратился, - это наши соседи. И мы вынуждены их терпеть. Ничего не поделаешь, дикари - тоже люди. А римляне, хоть и враги, но все же цивилизованные в некоторой...
-Урки они, - воскликнул Анжи. - Бандиты и висельники с большой дороги. Да вы посмотрите только на их рожи, ходить мимо страшно, тьфу, - и он смачно плюнул.
-Неправда, - сказал Хасут, - среди римлян попадаются и умные цивилизованные люди.
-Это не умные и цивилизованные, это дикие тупые животные! Вспомни, что было в Мемфисе! Как они толпой насиловали четырнадцатилетнюю девочку только за то, что та такемеженка.
Хасут помолчал.
-Это случилось давно, - наконец сказал он. - Мы все умерли тысячи и тысячи лет назад. Разногласия уже давно не имеют смысла.
Имхотеп не стал ничего говорить, а только молча лег на койку и повернулся к стенке.
Утром мы собрали делегаццию и отправились к соседнему шатру.
Там, на выжженной от жаркого солнца сухой каменистой земле лежали здоровые мужики с крепко сбитыми лицами. При виде направляющейся в их сторону толпы все тут же повскакивали с мест, в руках появились обломки досок, осколки чьих-то достаточно крупных костей.
Хасут выставил вперед открытые ладони и мы все повторили его жест. После этого население римской палатки слегка расслабилось.
-Чего приперлись? - сказал один из них, самый волосатый и страшный, с квадратной выдающейся за пределы черепа челюстью и большой дубинкой в руке.
-С кем имею честь беседовать? - холодно осведомился Хасут.
-Чего? - спросил римлянин. - Тебе че, имя штоле надо? Так бы сразу и сказал. Меня Восьмак зовут. А ты кто такой?
-Хасут.
-Понятно, Хапус, - произнес Восьмак. - И чего те здесь надо со своей братвой?
-Мы ваши соседи, - сказал Хасут. - И пришли просто, чтобы познакомиться.
-Ты с какой когорты, Хапус? - спросил Восьмак.
-Седьмой.
Римляне отвернулись и принялись о чем-то шептаться друг с другом.
Наконец Восьмак снова повернулся к нам.
-Так ты чего, значит, - сказал он и низкий лоб начал сильно морщиться. - ты это... Тут Гай говорит, в седьмой египтяшки одни черномазые. Вы чего, из Египта штоль все приплыли?
Ох, не к добру увязался Анжи за "посольством мира". Разумеется, он не выдержал. Из-за спины донесся негодующий крик:
-Да как вы смеете, тупые неоттесанные варвары?
-ЧЕГО?! - взревел Восьмак. - Кто варвары? Слышали, пролетарии?
-Слышали, - раздалось от римской палатки.
-Мерзавцы, сволочи, дикари, - визжал тем временем Анжи сзади.
-Да это наезд, - воскликнул Восьмак.
И римляне угрожающе подняли оружие. Мы поспешили поскорее ретироваться.
Той же ночью в палатку заглянули ангелы.
-Нам нужен человек по имени Анжи из седьмой когорты, - хмурясь, произнесли они.
Анжи сильно кричал и пытался отбиваться, когда его уводили.
-Мерзавцы, предатели, почем продали страну? - кричал он крылатым. Ноги летали во всех направлениях, но конвоиров бунтарь так ни разу и не смог пнуть.
Я мельком взглянул на биографию пациента. Родители репрессированы в тридцать восьмом году, отец умер в лагерях, мать вышла в пятьдесят третьем году. Мальчик рос с бабушкой.
Понятно. Это, значит, детская травма.
В груди потихоньку разгоралась научная страсть. Первое впечатление оказалось ложным: у субъекта не началась деменция, он являлся больным, больным бесповоротно. На таком ни одну диссертацию можно защитить...
Замечтавшись, я совсем не обратил внимание на то, что перестал слушать рассказ старика.
-В общем, делать все равно ничего не оставалось. Как мы поняли, на суд вызывали в алфавитном порядке, так что, например мне или Хасуту ничего не грозило еще очень долго. Прения шли очень долго, как мы узнали, создатель вселенной принимал каждого подсудимого лично и долго о чем-то с ним беседовал за закрытыми дверями.
Поэтому мы решили переехать подальше от палаточного лагеря третьего эона. Скарб перевести оказалось нетрудно, а место выбрали благодатное - рыба, дичь, ягоды, собирай не хочу.
-Вы же сказали, что воскресшим не требовалась пища, - уточнил я.
-Ну да. - Пенсионер слегка потупил взор. - К тому времени мы уже привыкли к общественному питанию и отказываться от этой привычки было невероятно трудно. Примерно то же самое у меня произошло с сигаретами.
В общем-то, я больше удивился тому, что произошло на следующем совете когорты. Первым делом мы рассмотрели возможность переселения к нам третьей когорты десятого войска (тоже из такемцев) и пятой децимы из соседней восьмой когорты (все мои соплеменники, правда лет на сто позже по времени). А затем совет перешел к домам.
-Дома? - удивленно сказал я. - Зачем дома? Мы же все мертвы.
Все посмотрели на меня, как на идиота.
-Янгмар, - сказала Тасана снисходительным тоном, - суд будет идти долго, ты же видел, сколько народу собралось. А жить как-то надо.
-Жить - да, - сказал я, - но нам ведь не нужна защита от жары или холода, и от дики...
-Достаточно, - сказал Хасут. - Дома - вопрос уже решенный. Сегодня мы должны вынести другое решение: где взять материал?
Я смирился. В когорте оказалась куча выходцев из нижних слоев, и уж после смерти они вознамерились пожить на полную катушку. Поэтому со следующего дня мы начали потихоньку работать: рубить лес, добывать камень. Поселение постепенно росло, вскоре к нам переселилась еще одна когорта. Мы плавно застроили вершину одного холма жилищами, и новые поселенцы перешли жить на соседний.
Как-то я с Хасутом гулял по окрестностям. Мы обсуждали вопрос эмиграции. Путь проходил мимо нескольких общин, решивших дожидаться суда поблизости.
-Понимаешь, - говорил я, - у нас живет уже несколько когорт, а управляем мы по-прежнему все вместе. И тем не менее все это называется советом когорты.
-Ты предлагаешь переименовать совет? - спросил Хасут.
Мы прошли мимо стоянки дикарей в полосатых шортах. За полгода с того момента, как они переехали сюда из палаточного лагеря, стоянка существенно облагородилась, посередине появился костер, а вокруг - странные конструкции из веток, присыпанные травой и листьями. Строения жалобно шатались от каждого дуновения ветерка.
-Мы должны жить, как настоящие индейцы, - горячо доказывал один с большим, переваливающимся через шорты животом. - Только так можно выжить в этом суровом мире.
-Зачем нам выживать? - спросил другой. - Наши задницы же все перенесло в загробный мир, не так ли?
-Не спорь со мной, - решительно сказал толстый. - Я посмотрел все выпуски "Выживания с Тимом Тентоном".
На этих словах все полосатые шорты издали восторженный вздох.
-И еще я знаю, как живут настоящие индейцы, - ободренно продолжил жирдяй. - Они живут... они живут... в общем, они живут в таких шалашах...
-Нет, - сказал я Хасуту. - Переименовывать совет не надо. Лучше двинуться в обратном направлении. В конце концов, это они пришли ждать к нам, а не мы к ним. Так что мы имеем право единолично решать, как здесь дожидаться.
-Верно, верно, - Хасут задумчиво покивал. - Если не нравятся, могут идти восвояси, земли много.
Мы прошли мимо поселения викингов. У тех, как всегда происходили шумные разборки.
-Я Тор! - кричал один со светлыми волосами.
-Нет, Тор - это я! - кричал другой такой же.
-Нет, я - Тор! - рычащим голос произнес первый.
На этом аргументы у оппонента закончились и он схватился за топор. Другой поступил также. Произошла яростная и кровавая хватка, а затем половинки одного разлетелись в разные стороны. Они полежали немного в траве, а затем подтянулись друг к другу и раны быстро склеились.
-Гребаный топор, - произнес "убитый". - Это уже четвертый раз за сегодня. Ну хорошо, ты Тор.
Мы прошли мимо.
-Еще я думаю, - сказал Хасут, - что надо строить стены. Как ты смотришь на это?
-Что? - переспросил я. - Стены? Но зачем?
-Все строят стены, - ответил мой друг. - Значит, и мы должны.
-Это какая-то чушь, - воскликнул я, - зачем нам оборона? Какие войны могут быть в этом мире? Мы уже давно отжили свое, даже убить толком никого нельзя. Осталось дождаться суда...
Я обвел руками окружающую природу. Клены тихо шептали что-то траве, лучи солнца мягко падали на дорогу. Вокруг воцарилась полная идиллия, само слово "война" в таком пасторальном пейзаже было чем-то посторонним, словно застрявший в зубах кусок мяса.
Хасут задумался, его лицо постепенно начало принимать такое выражение, что я понял: аргумент сработал. Но в этот момент Хасут принялся вглядываться вперед:
-А кто это там бежит? - спросил он.
Я присмотрелся. Бежал мальчик Наади, сын одной из наших женщин. Давным-давно, задолго даже до моей смерти, его с матерью закололи кочевники. Кости остались лежать рядом, благодаря этому и в момент воскрешения они оказались вместе.
-Тревога, тревога, - кричал Наади, размахивая руками.
-Что случилось? - спросил Хасут.
-Напали, - тяжело дыша принялся тараторить Наади. - Сразу как только вы ушли, это Восьмак и его люди.
Мы переглянулись.
-Римляне, - процедил сквозь сжатые зубы Хасут. - Снова римляне. И ты еще спрашиваешь, зачем нужны стены?
Когда мы добежали до города, все уже оказалось кончено. Догорали последние здания, над холмами стоял протяжный женский вой.
Я увидел недавнюю знакомую: пару недель назад она принялась активно строить мне глазки, а сейчас сидела у порога несуществующей хижины и горько рыдала.
-Всех! - сдавленным хриплым голосом повторяла девушка. - Всех моих деток, родненьких? За что? Все кувшинчики, горшочки, вазочки, и за что же вам такая судьба, как же мне теперь жить-то без вас, кровинушек...
Я старался сохранять каменное выражение лица, но каждое разрушенное жилище, каждый крик и каждая слезинка тяжелым грузом вешались на сердце.
Вечером мы решали, как быть дальше.
-Нужно уходить, - сказал Хасут, - Восьмак со своей бандой - сумасшедшие и не дадут нам спокойно дождаться своей участи. Остается только одно - покинуть это место, терять нам здесь больше нечего.
Никто даже не попытался возразить. Вскоре мы двинулись на юг.
Следующее поселение мы основали на небольшом скалистом мысе, с трех сторон омываемом морем. Сначала от земли мыс отделила траншея с узким мостом и высокие стены, только затем мы принялись за строительство домов.
Поселенцы прибывали активно, а на суд уходили медленно, так что население постепенно росло. Но с севера прибывали тревожные новости. Как и все разрушители, римляне не отличались особым интеллектом, недолго думая они поселились на месте нашего первого города и устроили целое разбойничье логово. Народ к ним шел еще активнее, в основном, за счет того, что в Новом Риме было много еды и мало работы.
Мы назвали этот город Тибаритом в честь одного инженера-грека, помогавшего соорудить укрепления, которые надежно защитили людей от внешней угрозы.
Ну... Как надежно. Через пять лет Восьмак и несколько сотен его людей разбили под Тибаритом военный лагерь. Мы посмеялись, еды в городе хватало, и колодец исправно работал, а даже если бы припасы и кончились, всегда можно было бы начать не есть.
Но, как оказалось, в плане обороны имелся изрядный просчет. Его мы обнаружили уже тогда, когда толпа захватчиков ворвалась внутрь.
И снова над землей раздались стоны выживших... Я, конечно имею в виду тех, кого еще не забрали на суд. Тибарит был разрушен, город тщательно сровняли с землей. Мы поняли, что в одной стране с римлянами нам ужиться невозможно.
Еще на небе полыхало кровавое зарево от догорающих руин, когда произошло внеочередное собрание совета. Старейшины разделились на два лагеря: одни трясли кулаками и кричали, что такое невозможно забыть, мы должны организовать войска и уничтожить Рим. Другие требовали не ввязываться в рисковую авантюру и вступать в конфликт с военной машиной римлян.
Последнее слово, как всегда, осталось за Хасутом.
-Братья и сестры, - железным голосом сказал он. - Буду краток. Ублюдки из Рима слишком сильны, чтобы просто взять и напасть на них. Мы все силы тратим на создание нового, они на разрушение существующего. Нам никогда не переиграть их по их же правилам.
Совет недовольно зароптал.
-Однако, - Хасуту пришлось чуть повысить голос, - однако эти подонки никогда не отстанут от нас, подонки никогда не отстают от слабых. Наш единственный путь выжить - стать сильными.
Загудела другая половина старейшин. Хасуту пришлось чуть ли не кричать:
-Поэтому, у нас есть только один путь! Да, сейчас мы слабы, поэтому направимся на юг. Там за морем мы найдем новую землю, лучше этой и построим еще более могущественный город. И там, вдалеке от Рима, создадим могучую армию, а затем вернемся, чтобы навсегда стереть его с лица земли. Рим должен быть разрушен!
Сначала некоторые старейшины, а затем и все остальные разразились овациями.
Два месяца мы потратили на то, чтобы соорудить корабли для всех жителей города - а их число к тому времени уже превысило несколько тысяч. Затем галеры устремились в открытое море, навстречу неизвестности.
Две недели прошло спокойно, галеры двигались на юг по бескрайнему морю, но никакой земли не наблюдалось. Три недели спустя мы уже принялись жалеть, что не нашли ни одного достойного морехода. Через месяц команда принялась бунтовать.
Я прекрасно помню этот момент, когда Наади вбежал в капитанскую каюту и принялся кричать о том, что гребцы на нашем корабле отказываются работать. Мы в этот момент с капитаном - Хасутом, и единственным ученым человеком на корабле - Имхотепом, пытались определить, куда плывем и что же теперь делать.
Хасут принял сообщение о мятеже со спокойным лицом. Как только Наади убежал, оно тут же закаменело.
-Пойдем, посмотрим, что там происходит, - сказал я.
В помещении для гребцов оказалось темно и душно, я чуть не потерял сознание. Затем глаза приспособились к полумраку, я разглядел толпу людей, стоящих вокруг взобравшегося на скамейку оратора. Тот декларировал:
-Доколе мы будем плыть неизвестно куда на край света, и ничего за это не получать? Что нам положено? Ломоть хлеба и чарка рома за весь рабочий день. Так больше продолжаться не может! Мы не хотим куда-то грести, чтобы просто взять и свалиться с планеты, да еще нечего за это не иметь! Все народные массы должно единодушно поддержать наши требования: долой палубу эксплуататоров...
Имхотеп откашлялся. Вся толпа развернулась в его сторону.
-Во-первых, - сказал лекарь, - Земля круглая.
-Кто сказал такую глупость? - поинтересовался оратор.
-Один профессор-физик из Стэнфордского университета. Во-вторых, вас плохо кормят только из-за того, что у нас кончаются припасы, а есть все равно не обязательно.
Тут уже пришла пора удивиться мне.
-Что значит не обязательно есть?
-Ну... мы же умерли, - сказал Имхотеп.
-И что? - гордо сказал оратор. - Это не значит, что мы не должны есть.
Хасут поспешил вмешаться в происходящее:
-Достаточно, - сказал он. - Мы просто удвоим рацион всем гребцам.
Это заявление получило всеобщее одобрение, остался неудотвлоренным только главный агитатор.
-Как его зовут? - спросил Хасут, когда мы поднимались на верхнюю палубу.
-Гэннип, - ответил Имхотеп. - Приходил пару раз ко мне на лечение с укусами от всяких животных. Любит их.
Хасут хмыкнул.
-Интересный парень. Надо взять на заметку. Что касается гребцов... Янгмар, проследи, пожалуйста, чтобы с сегодняшнего дня они были прикованы к веслам. И распорядись уменьшить их рацион вдвое.
Имхотеп выпучил глаза.
-Какое неслыханное коварство! - произнес он.
-Это потому, мой друг, - сказал Хасут, - что ты ученый муж, мудрец. А я реалист.
Через неделю мы все-таки пристали к берегу. Это оказалась благодатная земля, сильно напоминающая тот дом, в котором я родился и прожил всю жизнь. Место сразу пришлось всем по душе, мы решили основать новый город здесь.
Первым возведенным зданием стал высокий дворец, в котором расположились старейшины. Отсюда мы командовали возведением города. После стен начали расти казармы, в которые предстояло заселиться будущим солдатам.
Однажды Хасут созвал меня, Имхотепа и еще несколько самых доверенных старейшин в зал совета.