Сзади раздалось жалобное мяуканье. Девушка, подумав, всё-таки решила вздрогнуть. 'Поостерегись' наставительно сказал тихий голос. Карлик осторожно вышел из-за угла, и глядя непонятно куда, мелкими шажками засеменил к себе в кабинет. Она увидела через полу-раскрытую дверь, как он пробирается к столу сквозь дебри баскетбольных мячей и проводов, развалившихся на полу.
В первый же день работы в конторе, когда она шла по извилистому корридору, пытаясь отождествить туалет среди одинаковых свежепокрашенных дверей, одна из них открылась и оттуда вышел карлик, застёгивая на ходу модные брюки, расширяющиеся к низу как у матросов в немых фильмах. Он посмотрел на девушку, строго сказал 'Будь осторожней!' и пошёл дальше. Девушка была тогда слегка испуганна внушительностью предостережения и двигалась черезвычайно осмотрительно до конца дня, пока часы не пробили шесть и летучие мыши не замелькали в вечереющих кронах запылённых деревьев. С тех самых пор карлик был очевидно дружествен, хотя девушка никогда не могла понять, куда он смотрит, и его появления каждый раз заставали её в совершеннейший расплох.
Сегодня же день был непонятных очертаний и девушка бродила по корридорам, никак не могущая решить. Она не совсем понимала, что именно, но знала что решить должна и при этом немедленно. Вообще говоря, в последнее время дела стали налаживаться. В её комнате пропал запах плесени и хромой рассказчик странных историй прислал приглашение на обед для неё и невидимого друга. Что без сомнения оправдывало замеченные ею вчера белые черточки на её ногтях - старинный знак удачи и приключения. Черточек было много и они обещали головокружительно стремительное, скользящее по гребню огромной волны событие, сбивающее с ног и выносящее вверх к сияющему солнцу. Девушка с благодарностью посмотрела на свои ногти, газированное ощущение ударило ей голову, из-за чего она запнулась об левую ногу на ровном месте. Знак был плохой, но легко нейтрализуемый - девушка подула три раза на щепоть правой руки и плюнула через левое плечо. И тут же загудела и зашипела громкая связь и сквозь помехи востроносый голос секретарши велел девушке срочно прийти к Матушке в кабинет. Сердце у неё ёкнуло, она опять запнулась, впрочем, на этот раз об правую ногу, что сулило немедленную приятность. Матушка уютно сияла и налила ей тарелку превкусного борща с чесноком и сметаной, и в придачу дала ломоть свежевыпеченного хлеба. Девушка была как обычно голодна, так что еду восприняла с удовольствием. Она хлебала борщ и расслабленно отвечала на распросы о том и сём - как поживает новая квартира, какие бродили последние сплетни о невидимом друге и что говорят о состоянии здоровья человека, усланного работать в страну жестоких богов. 'Кстати ' прогудела Матушка, расплываясь в ещё более довольной улыбке, 'ты говорила, что хотела бы поехать его навестить' Девушка подтвердила такое своё намерение и в животе у неё сжалось от волнения - неужели разрешили? 'У меня есть для тебя что-то по-лучше, моя дорогая! Тебя зовут работать на Остров!' Девушка приоткрыла рот 'На Остров!' Матушка осталась явно довольна реакцией и ещё с полчаса гудела про то, что девушкой довольны, что в добрый час и даже слегка прослезилась под конец, сказав, что вот и ещё один птенец покидает гнездо. Потом она в два приёма построила прекрасный замок прямо на своём заваленном бумагой и подарками иноземных делегаций столе, и девушка увидела себя, всходящей по крутой лестнице куда-то наверх, где яркий свет мешал видеть стройные очертания. Девушка вышла из Матушкиного кабинета сытая и переполненная благодарностью. Без сомнения это было Матушкиных рук дело - иначе кто ещё мог её порекомендовать - в Конторе она не так давно. Какая Матушка отличная! Девушка подумала, что она никогда не сможет расплатится за всё это сияние и вкусную еду и заторопилась к себе в кабинет, чтобы наконец-то занятся чем-нибудь полезным. У двери её дорогу пересекла Начальница над рекламными брошюрками:
- Хей, поздравляю - я слышала тебя пригласили на Остров!, - Начальница улыбнулась девушке поощрительной улыбкой и по своему обыкновению быстро огляделась. Девушка просияла
- Угу - меня Матушка сейчас вызывала
- Ну что ж, это открывает перед тобой определённые перспективы ...
Девушка, чувствуя неловкость в плечах, попыталась заглушить жестяной звук отчаянной трелью:
- Да, вообще, классно - Остров, запах тёрпких пряностей и острого перца, звон колоколов в маленьком храме под цветущими деревьями ...
Трель оказалась петушиноватой, потому что начальница над брошюрками строго сказала
- Ты надеюсь понимаешь, что это большая ответственность представлять Контору на таких широтах.
Девушка удручённо кивнула - опять она сказала что-то не то и поспешила в кабинет, решив ударным трудом восполнить свои проблемы с разговорами.
Ночью ей снились длинное сновидение, в котором были замки и сады с яркими розами, где она ходила по круглым дорожкам из растрескавшегося асфальта и ещё там был невидимый друг, который всё время норовил улизнуть из её сна куда-то ещё, а её это очень раздражало, поэтому она так и проснулась в состоянии раздражения.
На следующее за сном утро в контору она пришла очень рано и, проходя по пустым корридорам, приняла было важное решение, но засасывающая воронка любопыства толкнула её заглянуть в неожиданно приоткрытую дверь обычно пустующего кабинета. Засунув глаз и часть носа в щелку двери, она увидела как Слик, печально понурившись, натирает лысую макушку бамбуковой кисточкой, переодически обмакивая её в небольшую тёмную бутылочку, из которой шёл лёгкий дымок. Выглядел он, как самый обычный человек - не очень довольным своей внешностью и не очень радостным и она подумала вдруг, что хорошо бы с ним поговорить - он же бывал в Дальних краях и слушал не один интересный разговор в своей жизни. Может он и не так уж плох вовсе. И тут она поняла, что пол под ней провалился и её несёт по спирали в лабиринт и ужастно разозлилась - ну вот опять - Слик небось это всё нарочно подстроил - собака и козёл. Она смогла зацепиться за какой-то выступ, не долетая до дна, и вылезти через вентиляционный люк на уровне ресторанных кухонь, так что обратно к лифтам ей пришлось пробираться сквозь корридоры, заваленные кухонными запахами и ящиками с разноцветными бутылками и подгнившими овощами. Настроение испортилось. Во-первых важное решение совершенно вылетело у неё из головы, во-вторых её злило, что она каждый раз попадается на ту же удочку. И не говори мне, что он это делает не нарочно, сторого сказала девушка своему растрёпанному отражению в лифтовой двери. Отражение выглядело ассиметричным и слегка отъехавшим в сторону. Она терпеть не могла лабиринт - спёртый воздух и мучительно серые стены со скрипучими дверями, крашенными белой краской. Собственно по-настоящему она попала туда всего однажды и тут же впала в такую истерику, что вылезла наверх по скобам для обслуживающего персонала за рекордно короткое время, даже не пытаясь бродить по пыльным комнатам, освещённым тусклыми лампочками в надежде найти выйгрышный лотерейный билет или ящик с письменными принадлежностями. Потому что, говорят, что были и такие, которые прыгали в люки сами, в погоне за якобы хранившимися в лабиринте сокровищами. Правда в их конторе таких сумасшедших не было, по крайней мере на её памяти. Матушка рассказывала о некоем работнике древности, который отправился в лабиринт искать пресловутый Счастливый Билет, но так и не вышел обратно, и может так и до сих пор и бродит там среди захлопывающихся дверей и тоскливых комнат, полных ненужными предметами. Но Матушка известная придумщица. А, кстати, тот единственный раз, когда девушка туда по-настоящему свалилась, был тоже из-за Слика - она имела неосторожность засмотрется на голографию на двери старого Сликовского кабинета, изображующую 3-х мерное нечто и пока она стояла и пыталась понять что именно, проходивший сзади Слик хлопнул её по спине и она не удержавшись на ногах упала в открывшийся у её ног люк прямо до самого дна. До этого она знала про лабиринт только по-наслышке и, если честно, не очень-то в него верила - люди любят приукрашивать скучную простоту их жизней разными тианственными рассказками. Но нет никакого худа без хотя б крошечного добра, а уж если честно они вообще почти всегда одинаковых размеров, только в разных масштабах. Так что после своего молниеносного избавления она наконец-то могла на равных участвовать в вокруг-обеденной болтовне, где разговоры о лабиринте были неотвратимы, как головная боль с похмелья.
Её отражение исчезло и двери лифта открылись на нужном ей этаже. Но всё-таки, что же она должна была сделать. Возникло 'я забыла весь свой план, всю вторую половину' и девушка вышла из лифта, поправляя Викторианскую синюю ленточку в волосах, и чувствуя себя не совсем комфортно в платье до колена и маленьком белом переднике с оборками. К счастью в корридоре никого не было и она быстро пробежала к себе, стараясь не фокусироваться на открытых, но чужих дверях. В свой кабинет девушка вошла уже в своём обычном виде, даже неожиданно впомнив, чем она собиралась занятся - разобрать бумаги и найти всё относящееся к Острову - ей надо было готовится к поездке.
Обед у Хромого Рассказчика Историй.
На столе вздымались маленькие шоколадные горки в сахарно-кофейной пыли и между ними текли реки из густого какао на сливках. 'Завтра будет болеть живот' грустно подумала девушка, и с удовольствием зачерпнула чашкой жидкость приятной плотности. Хромой рассказчик историй был положительно в ударе и отправлял себе в рот одну шоколадную горку за другой, не переставая при этом говорить ни на одну секунду. Девушка каждый раз поражалась этой его способности. Лицо у него напоминало опавшую корку пирога, слишком рано вытащенного из печки, на которой чернели две недопечёных изюминки глаз. От углов изюминок шли веера развесёлых морщин, точно как от солнц на детских рисунках, которыми была устлана вся комната - они валялись на полу, свисали с потолка и теснились на стенах - рожицы и солнца и деревья с кривыми зелёными ветками. Некоторые смешили девушку, а от некоторых её сердце замирало - бригантина летящая между облаков или отчаянных красок закат, который правда назывался пожар в лесу, о чём свидетельствовала надпись кривыми печатными буквами. Но говоря обобщениями - рисунки ей нравились все и она готова была проводить в этой комнате всё имеющееся в рапоряжении время, разглядывая мир, в котором нет теней. Понять сколько всего имелось детей у Хромого рассказчика было невозможно - они возникали в его историях без счёта - маленькие и большие, с кудряшками и длинными локонами, болеющие и запускающие воздушных змеев с высоких башен, победоносно борющиеся с глупыми Голиафами и издающие немыслимые количества различных шумов. Ещё они были без сомнения единственным источником электроэнергии в этом доме, который жил вне всяческих рамок и сообществ на высоком холме и к его стильно облупленным дверям шла извилистая дорожка, посыпанная приятно хрустящим гравием. У парадного входа стояла огромная будка, где спал белый сторожевой кот, размером примерно с половину девушки. Девушка боялась этого кота смертельно, поэтому старалась заходить в дом всегда с чёрного хода. На этом месте Хромой рассказчик историй ловко вытащил её из мыслей о коте, с плеском выкинув парочку шустрых зеленоватых рыбок в какаовную речку. Девушка взвизгнула и засмеялась и остаток обеденного времени провела, пытаясь этих рыбок поймать, пока Невидимый друг обсуждал с Хромым рассказчиком достоинства различных сортов шоколада. Потом как обычно время их истаяло внезапно, просыпавшись тоненькой струйкой сахарного песка на стеклянное днище песочных часов. Последние кристалики соскользнули в узкое отверстие, часы встали на голову и обед, уже давно плавно перетёкший в ужин, резко закончился. Невидимый друг испарился, как только дверь отрезала их от запахов шоколада и булочек с корицей и детских голосов где-то в глубине сада, и девушка, спотыкаясь об невидные в темноте препятствия, шла одна по хрустящей дорожке и зябла от ветра, который заподлючно дул сразу с двух сторон, стараясь забраться во все имеющиеся отверстия в её одежде. Какая-то падшая ветка, ловко извернувшись под девушкиной ногой, ударила её по коленке. Девушка, не сдержавшись, охнула и от этого звука, раснесённого ветром во все стороны, поднялась суматоха в темной путанице ветвей и парочка летучих мышей начала описывать круги над девушкиной головой. Сердце отчаянно постучало в гулкие стенки грудной клетки, требуя идти побыстрее. Девушка послушно заторопилась, но мыши не отставали, а наоборот позвали себе в подмогу чьи-то черно-серые тени и вот она уже бежала изо всех сил, петляя по дорожке между темными изгородями, не успевая вдыхать сыроватый ночной воздух, чувствуя кожей спины, что погоня сокращает и без того не очень большое расстояние.
Надпись 'На вечеринку к нам сюда' была сделана в виде доброжелательной стрелки, девушка, неожиданно не раздумывая, нырнула в подсказанном направлении и разноцветные огни ослепили её на мгновение. Она было остановилась, но хмельная волна музыки и весёлых голосов потащила её за собой и выбросила прямо посередине танцующего круга, где ей тут же взболтали чего-то очень крепкого и сладкого в огромной пробирке, она выпила одним махом и все захлопали и музыка заиграла с удвоенной энергией.
Гости вздымали руки вверх и прыгали в такт, крича все вместе одни и те же бессмысленные слова, и девушка прыгала вместе со всеми и тоже кричала и махала руками и чувствовала себя совершенно лёгкой и счастливой как воздушный шарик с надписью Happy Birthday и кривоватым рисунком смеющейся рожицы. Пьяная и весёлая невеста танцевала в середине круга и её подруги кружились вокруг неё как разноцветное облако c ароматом духов и алкоголя. Их кружение поднимало девушку ввысь как пузырёк газа в узком бокале - она вырывалась на волю и музыка ловила её и вновь швыряла в свой глупый, неотвязный такт. А когда она выпала из водоворота, то увидела жениха с невестой, которые сидели на полу у входа в туалет и целовались и их хмельные друзья в весёлых одеждах пили за здоровье новобрачных из горлышка толстой и важной бутылки, передавая её по кругу. И тут девушка проснулась с ощущением счастья во всём теле и ещё долго лежала и смотрела в тёмную путаницу веток за окном и ей не было страшно и даже то, что пряталось в глубине тёмного зеркала, присмирело и не высовывалось наружу.
День отъезда.
День отъезда накрыл её как непредвиденное цунами, хотя живший у девушки в животе осцилограф уже неделю как выписывал отчаянные пики и почва под ним ходила ходуном. 'Но его звали Кассандрой' напевала девушка модную песенку, сидя на спасательном коврике и выжимая мокрые волосы. Она благополучно, хоть и с замираниями сердца, выбралась из бурлящей воды на твердую почву в сверкающем и пахучем безналоговом магазине, где всё имело вид исключительно заграничный. Там уже толклось полно народа мокрого и сухого и все они хватали блестящие коробочки и бутылочки и радостно галдели над обретёнными сокровищами. Мокрые следы мгновенно испарялись, сдутые теплым искуственным воздухом, девушка быстро обсохла, распушила перья и тоже схватила одну из коробочек, расточающую направо и налево несильный, но устойчивый запах. Получив квитанцию, уверяющую всех, что коробочка эта теперь девушкина полная и абсолютная собственность, девушка важно прошествовала мимо почтительного строя стюардесс и стюардов с флажками и транспорантами, а за ними возвышался её самолёт - огромный и белый, с небольшим солидным горбом на спине, имеющий вид богатого авантюриста - слегка подуставшего от обилия впечатлений, но в отличном состоянии.
ШШШШШУУУУУУ глухо гудел мотор, стюардессы раздавали мороженное и вкусные коктейли, и девушка выпивала вместе с героями книжки в замусоренных портах дальних миров и слушала странные разговоры, похожие на загадки узкоглазой принцессы.
Яркие бабочки слетались на экзотический запах странствий. Их было так много, что вихрь поднявшийся от их крыльев закружил девушку в безумном танце. Почувствовав, что приподнимается над сидением, она на всякий случай застегнула покрепче ремень безопастности. Мама с детства предупреждала её по поводу незнакомых ветров. Бабочки улетели сверкающей тучкой, самолёт пошёл на снижение над синими водами, испещренными белыми веснушками корабликов и на горизонте возник Остров, из которого во все стороны торчали небоскрёбы и пальмы будто в старых мультфильмах для взрослых.
Остров
Из пропахнувшего дорогим одеколоном аэропорта девушка прямиком отправилась в Комнаты, представляющие Контору на Острове. Поездка в такси оставила впечатление прогулки по зимнему саду во дворце ушедших в прошлое царей. Гирлянды цветов, бумажные зонтики от солнца и стоящий на фоне вычурных завитушек входа куда-то человек в ярко красном тюрбане, шароварах и кафтане с богатой перевязью. За человеком в тюрбане немедленно потянулись скачущие во весь опор всадники на породистых жеребцах с тонкими нервными ногами, комнаты заваленные расшитыми подушками и душными запахами сладких духов и путешественник из безцветных стран за морями, в жадных глазах которого отразились отблески солнца на позолоченных куполах храма. Девушка прошла сквозь стеклянную дверь с важной надписью Комнаты Конторы, ожидая увидеть горы сокровищ и сторожащих их драконов.
- Добро пожаловать, - стеснительно улыбнулся Человечек, вынырнувший из-за высокой конторки скучающего вида.
- Добрый день, - девушка сразу же прониклась симпатией к Человечку, похожему на подержанного гнома в одежде преуспевающего бизнесмена. У него было бесформенное женское лицо и красные глаза. 'Надеюсь он не плакал' подумала девушка.
- Вы уже побывали в своей гостинице?, - спросил Человечек грустно.
- Нет, - слегка нервно ответила девушка - она испугалась, что отрицательный ответ огорчит его ещё больше и он начнёт рыдать. Как успокаивают плачущих Человечков с красными глазами девушка не знала. Но, к её облегчению, Человечек наоборот приободрился:
- Ну, что же, тогда идите в гостиницу. Приходите завтра к девяти. Счастливо.
Девушка кивнула, и порывшись вслепую в кавардаке своих слов, сказала Спасибо и До Свидания и Было приятно с Вами Познакомиться. Ничего лучше она не смогла нащупать, но зато наткнулась на целый ворох советов различной жесткости, подаренных ей на отъезд в конторе. Выкарабкавшееся оттуда слово Вампир начало с противным зудением описывать круги вокруг девушкиного уха; она отмахнулась, но слово не отставало и девушка побрызгала перед собой стандартной смесью против кровососов. Смесь пахла пожухлыми ягодами на болотных кочках, девушка с удовольствием набрала полный нос этого знакомого с детства запаха, заранее зажмурив глаза в ожидании чиха. Раздалось неприятное рычание - на не успевшем уйти Человечке проявилась слегка скукоженная от времени наклейка 'Вампир обыкновенный, сорт 2.5, изготовлен в Уэльсе, только машинная чистка!', оскалившая на девушку желтоватые клыки с черным налетом. Девушка ловким захватом поборола немедленное желание позвать кого-нибудь на помощь, и нацепила марлевую повязку, которую Мама положила ей в карман в глубоком детстве - 'От вампиров, запахов изо рта и прочей кусачей нечисти'. Повязка слегка выцвела желтым на сгибах, хотя выходить из строя очевидно не собиралась. К счастью, эта предосторожность оказалась излишней. Вампир исчез за стеклянными дверьми своего кабинета, не оставив после себя даже следа тени, как впрочем им и полагается, подумала девушка, просачиваясь на улицу, где густое, ароматное желе воздуха быстро растворило неприятный образ, с болтающимися на обтрепанных веревочках обрывками историй. Скакуны с развевающимися гривами и купола дворцов не оставляли девушку до самого вечера, поэтому спать она улеглась уставшей от обилия восторга. Ей приснились гномы с красными глазами, скачущие во весь опор на подержанных деревянных лошадках вокруг бассейна в гостинице, полного каких-то престарелых дамочек, так что она была рада проснуться и убедиться, что Остров за окном был по прежнему загадочен и прекрасен.
Остров оставался прекрасным, даже более того хорошел с каждым проведённым на нём днём. По нему можно было бродить и нюхать сладкие запахи юга от деревьев и кустов и запахи пряностей из огромных пластиковых мешков на рынке и запахи фруктов наваленных в огромные кучи прямо посередине тротуара и ароматы курений выползающие из пыльных лавчонок, где в витринах сидели толстые довольные статуи на горах из стеклянных бус и позолоченных побрякушек. Девушка бродила среди всех этих невозможных чудес счастливая и нервная, растворяясь в бесчисленных запахах и ароматах, пропитывающих липкое дрожащее желе воздуха, на котором её беспокойно колеблющаяся тень отпечатывалась то там, то здесь и исчезала, перекрытая другими озабоченными тенями - Остров был популярен среди мужчин и женщин в костюмах и галстуках и туфлях на высоких каблуках, выбивающих чёткий ритм из безукоризненно чистых мостовых и тротуарах, мощёных разноцветными камнями и на мраморных плитках в нескончаемых подземных переходах, связанных в единый запутанный лабиринт. Под землёй Остров правда был иной и там бродили одинокие запахи немного пугающей стерильности и неонового белого света. Сам же воздух под землёй не пах ничем - он был очень сух и от соприкосновения легонько шуршал словно пластиковый пакетик. Можно было прожить всю свою жизнь в этом белом кафельном пространстве полном шуршащего воздуха и никогда не угадать, что наверху был Остров и фонарики отражались в тёмной воде и сквозь клубы пара из огромных котлов виднелись продавцы сушёных лягушачьих глаз нанизанных на нитки и шашлыков из ящериц, которые продавались на рынке, что занимал половину Острова и где можно было купить всё - куски заляпанных грязью алмазов, и бумажных драконов, и букеты колючих фруктов, и шёлковые ковры, которые ткали пять миниатюрных девушек под надзором двух ворчливых старух с коротенькими трубками в зубах (все семеро в одинаковых платьях и маленьких шапочках на головах), и освежёванные тушки животых, названия которых девушка боялась угадать, и восхитительную еду, которая возникала прямо при тебе из клубов пара, щедро приправленная незнакомыми словами и интонациями.
Так проводила она своё свободное время вот уже третью неделю, а в промежутках она сидела положенное для этого время в Комнатах принадлежащих Конторе. Комнаты эти жили в ожидании каких-то других гораздо более важных посетителей и поэтому по-просту игнорировали её присутствие. Девушка очень стралась, но всё никак не могла приноровится к их безлюдности и ироничной и скучной мебели. В самой Конторе мебель была доброжелательна и бестолкова и даже очень дорогие её части относились к девушке с добродушной снисходительностью. 'Ну и ничего страшного' подумала девушка, когда очередной стул в Комнатах мимоходом зацепил её новые колготки и по ним побежала торопливая стрелка.
Мысль про Вампира тем временем свила уютное гнездо и бродила тихонько в домашних тапочках сама по себе, никому особенно не мешая. Девушка даже перестала надевать марлевую повязку, хотя держала её на всякий случай на готове. А через дней десять после её появления, Вампир и вовсе испарился в отпуск, куда-то на Материк, как сообщила ей мелкая сероватая тень секретарши, постоянно обитавшая за конторкой при входе в Комнаты. Саму секретаршу девушка видела только мельком пару раз в первые дни, когда комнаты были полны говорливыми работниками Конторы с Островных окрестностей и их чемоданами. Работники и чемоданы перемещались по комнатам со страшной быстротой, всё время натыкаясь на неприкаянную девушку, которая извинялась и пересаживалась за соседний стол, до тех пор пока не оказалась за конторкой секретарши, где тень тихонечко перепечатывала какие-то документы. И тогда девушка мужественно решила, что она пойдёт прямо к Вампиру и попросит, чтобы ей выделили наконец-то достойное место. Она выбралась из-за конторки и в тот же момент наткнулась на саму секретаршу, которая подарила ей ослепительную новенькую улыбку и убежала куда-то в глубины Комнат, на ходу отпихивая ногой особо назойливые чемоданы. Девушка оглянулась - не смотрит ли кто на неё, и быстро проверила на улыбке этикетку. К её удивлению это был 100% хлопок, изготовленный в далёкой стране на Материке, которая была покрыта заснеженными горами и блистающими пустынями. В предножиях гор синели озёра, в них отражались пышные зелёные деревья и звучала слегка заунывная музыка. Внезапный ветер покрыл рябью отражения в воде, с цветущих деревьев полетели розовые лепестки, а у девушки разлетелись тщательно приглаженные волосы. Она поправила причёску перед узким зеркалом в корридоре, нацепила повязку и с замирающим сердцем постучалась в дверь Вампировского кабинета. Ответа не последовало. Девушка постучала ещё раз и приоткрыла дверь, сделанную из тяжёлого мутного стекла. Вампир сидел скрестив ноги на столе, с небольшой губной гармошкой в руках, тихонько наигрывая что-то печальное. 'Можно?' спросила девушка, отчётливо понимая, что нельзя. 'Можно' грустно сказал Вампир и положил гармошку на стол. Девушка протиснулась в дверь с чувством невписанности своего тела и движений в окружающее пространство. С тем же чувством она начала говорить неловкими словами, похожими на первые детские рисунки, сделанные под руководством строгой воспитательницы.. 'Они тут все ходят, а у меня нет места и работы тоже нет, так что Вы уж, пожалуйста, сделайте что-нибудь, а то я ничего не могу понять'. Вампир наугад подобрал одно из слов, повертел его в руках и бросил в мусорную корзинку. Потом он соскочил со стола, ногой поворошил оставшиеся слова, осевшие сиротливой кучкой на полу - будто искал чего-то, подумалось с удивлением девушке, и как ей покалазось разочаровано бросил:
- Хорошо, хорошо. Обязательно. Место - стол, стул и прочее получишь, как я вернусь с Материка. Пока на вот талон на ужин, и завтра поедешь в порт получать оборудование.
- И компьютер - мне ведь обязательно нужен компьютер, - заволновалась девушка. Тут уже в воздухе пахнуло настоящей хлоркой и раздражение Вампира стало очевидным:
- Да, конечно, я же сказал - как я вернусь. Бери талон и завтра не забудь, что ты рано с утра едешь в порт. А сегодня можешь идти домой или куда ты хочешь. Не забудь талон.
Девушка вышла из кабинета, сжимая в руке талон и подумала, что Вампир оказался не таким уж и страшным, только очень нервным. Она забрала у тени за конторкой документы на оборудование и с облегчением растворилась в густом желе воздуха за пределами Здания, где обитали Комнаты. Талон на ужин был в один из ресторанов, что жили под землёй среди шуршащего воздуха и пустых запахов. Еда там была неожиданно вкусная, а у офицанта было пожилое и сильно несвежее лицо, которое всё время думало о чём-то другом и он из-за этого периодически путал блюда. В результате девушка получила вторую порцию супа вместо салата, и рыбу вместо утки, но решила не делать проблемы из пустяков. Правда в конце она всё-таки умудрилась слегка расстроиться, потому что вместо крем-брюле он принёс ей чашку киселя противного мучнистого цвета.
В воздуха запахло едой от того уже далёкого ужина и девушка сглотнула слюну. Но часы в толстом искусственном кристале на столе показывали, что до конца рабочего дня ещё целых два часа и она решительно уставилась в экран весёленького цвета. Часы, экран вместе с компьютером, а также стол, стул и вообще всё в радиусе двух метров вокруг неё, принадлежали некоему Гампу П. Вилкинсу. Девушка решила что человек с таким смешным именем не обидится, если она займёт его место на ближайшие две недели. Имя владельца места было написано на всех предметах большими серьёзными буквами: Гамп П. Вилкинс. Это же самое имя было написано и на огромном пакете, который она получила тогда в порту вместе с яркими как бабочки коробками оборудования: Гамп П. Вилкинс. Порт был хорош - за высоким забором там плескалось очень солёное море и высились невозможно огромные корабли - бронтозавры, по которым ползали крошечные муравьи со своими смешными пожитками. Единственные кто мог разговаривать с кораблями на равных были костистые подъёмные краны. Они озабоченно наклоняли свои длинные шеи к масивным белым с серым и черным тушам и те отвечали им низким гудением, от которого начинали вибрировать стёкла в приземистом офисе, где девушка разговарила с весёлыми таможенниками и таможенницами в форменных одеждах. Разговор скакал как резвый резиновый мячик, но девушку правда немного смущало то, что она так и не могла понять, чего же смешного таможенники находят в разноцветных рулонах документов, которые они отсортировывали со страшной скоростью в аккуратные кучки, затем кучки запечатывались в пластиковый пакет и затем оправлялись куда-то по пневматической почте, а очередная партия ярких коробок отправлялась очередному счастливому получателю. Ха-хах-хах-ха-хах-хах кудахтала немолодая тощая таможенница с накладным пучком неожиданного малинового цвета. Хи-ха-хо-ху, выкашливал смех её напарник, похожий на пожилую собаку-бульдога. Они ловко перебрасывались бумагами - он ей бросал желтые листочки, а она в ответ кидала ему синие. Высокий нервный получатель в синей рубашке заправленной в серые брюки напряжённо вглядывался за железную решётку, будто ожидал, что там внезапно появится нечто совершенно невообразимых качеств. Правда качеств какого толка, понять было тяжело, так что девушка на всякий случай отошла от решётки подальше. Низенький и розовощёкий получатель с круглыми глазами ловко поймал квитанцию на получение, вылетевшую игривым самолётиком из рук молоденькой плотно сбитой таможенницы с длинными малиновыми ногтями, выстукивающими хищный ритм на столе заваленном документами. Она прижимала плечом трубку телефона к уху и смеялась низким глосом с неожиданными тирольскими переливами. Розовощёкий получатель был похож на гнома и даже на голове его красовалась шапочка с помпоном, а рубаха заправленная в штаны застёгивалась на большие разноцветные пуговицы. Он просиял во всю ширь своего гномообразного лица и засеменил к окну в решётке, где уже возникли коробки с его Товаром. Коробки все были одинаковые - тёмно-серые с большим жёлтым листом мёбиуса на каждом ребре. Девушка хотела было разочарованно вздохнуть, но передумала и сосредоточилась на чём-то совершенно не имеющем отношения ни к таможне, ни к фирме - просто какие-то бабочки между небоскрёбами и уставшие люди в серых одеждах, что ехали куда-то на поезде, сгрудившись в тесной запасной кабинке машиниста. У них были грустные лица и глаза безучастно смотрели на беспорядочные толпы входящих и выходящих из отороченных черной резиной дверей поезда. В какой печальный край везли их глуповато самодовольные синие вагоны, девушка не знала, и она остановилась на пероне и с тревогой смотрела на них и ощущение, что вот вот она поймёт что-то важное, сжало ей живот в смертельном страхе.
- Мне кажется, - сказал очень скрипучий голос откуда-то сверху, - это Ваш заказ.
Нервный получатель в синей рубашке смотрел на девушку с никаким выражением, а таможенники хохотали во всё горло и бросали в воздух горсти цветного конфетти. Конфетти производила специальная машинка, питающаяася ненужными или невостребованными документами. Машинка уже подбиралась к девушкиной накладной и девушка еле успела выхватить зелёную бумажку из жадно чавкающей пасти. В окне появились груды разноцветных коробок и среди них огромный пакет, на котором большими печатными буквами было написано Гамп П. Вилкинс - лично в собственные руки. А на другой стороне пакета было ещё строже напечатано 'Конфиденциальная информация', 'Хрупко' и 'Не сгибать!'. Надо или скорее можно, хотя впрочем нет, всё таки, наверное, надо сказать, что коробки, которые она получала, девушке понравились - они пожалуй что были самыми интересными среди видимых невооружённому глазу тар - все разного цвета и форм, с грустными мифическими животными, пасущимися среди сложных орнаментов из переплетённых листьев и веток. Девушка попыталась пригладить торчащую во все стороны кособокую гордость по поводу этих очевидно выдающихся коробок, но ей это не очень удалось, так что она так и пошла к выходу, задевая выпирающими углами всех находящихся в таможенном помещении. Воспоминание неожиданно покрылось трещинками, и, замерев на секундочку, осыпалось звенящей грудой стекла. Девушка провела ещё некоторое время, заглядывая в крупные осколки, в которых отражались то разномастные коробки, то хищные ногти молодой таможенницы, отбивающие непонятный такт. В одном из них виднелся пакет с надписью Гамп П. Вилкинс, лежащий на столе около компьтерного экрана. Девушка перевела глаза - пакет всё ещё там и лежал. Уф, девушка вздохнула с не очень затаённым облегчением - мало ли чего взбредёт в голову этим непонятно откуда присланным пакетам, а потом поди доказывай этому Вилкинсу, что был всё так, а не иначе. Вообще пора было уходить - девушка строго посмотрела на замурованный циферблат. Цифры на нём замерли на секунду, застигнутые врасплох, но потом быстро спохватились, заторопились изо всех сил, и вскорости девушка оказалась на улице, где вкусные запахи тянули её за рукава в совершенно разные стороны. Перво-наперво она заскочила в маленький ресторанчик с поддельными колонами пожевать листья салата, политые вкуснейшим соусом, имеющим неподдельный Старосветский вкус. Остров исчез на пару мгновений, заслонённый холмом с подсолнухами и небольшим замком на вершине. Девушка с удовольствием бы побродила по дорожкам, пропахшим мятой и чабрецом, но ей было некогда. Она пообещала вернуться попозже, оставив на столе пару монеток и горсть ничего не обещающих улыбок носатому владельцу ресторанчика, который приехал на Остров из города, когда-то претендовавшего на вечность. Но ей было уже не до слепых скульптур из белого камня, Остров ждал её, обижаясь на невнимательность, так что девушка сосредоточилась на огнях отражающихся в тёмной воде и острых запахах из вместительной сковороды, на которой уличный торговец жарил разноцветную мозаику овощей на белом рисовом фоне. Это было обжигающе вкусно, девушка съела целую большую порцию, а потом запила чаем из пластмасового чайника поцарапанного несознательным временем, и даже съела кусок торта изготовленного из колючего фрукта с запахом гнилой капусты, в результате превратившись в ушастую статуэтку с огромными складками жира, свисающими отовсюду и благостной улыбкой во всю ширь необъятного лица. Она ещё немного походила мимо тёмных каналов и ароматов цветов и потом ушла смотреть сытые сны, где цвели подсолнухи и толстые смеющиеся статуи жарили что-то на огромных сковородах.
'Гамп. Вилкинс. П. Вилкинс' - предназначенная для девушки улыбка замурлыкала и потёрлась о её щёку. Девушка почесала её за пушистым ухом. Она была с детства неравнодушна ко всему маленькому и покрытому нежной шёрсткой с начёсом. Сам же даритель пушистой улыбки вид имел довольно таки дикий и крайне ассиметричный - его явно склепали второпях из всяких оставшихся невостребованными частей, не только не заботясь о том, чтобы эти части друг к другу подходили, но и даже не скрепив их как следует. Поэтом Гамп озабоченно время от времени ловил всякие разные куски своего тела, которые постоянно остёгивались и выпадали. 'Вот разгильдяи' посочувствовала девушка Гампу и помогла ему подобрать отвалившийся острый кончик от толстого мясистого носа.
-Премного благодарен, -
Гамп склонился в низком поклоне и кончик носа опять отскочил и закатился под стол. Девушка бросилась поднимать, так как испугалась, что иначе несчастный совсем развалится. Вилкинс поблагодарил ещё раз девушку, правда кланяться больше не стал, к большому её облегчению. Он появился в Комнатах внезапно, застав врасплох тень за конторкой, которая подрисовывала себе более чёткие контуры с помощью яркой настольной лампы, вытащенной из Гамповского кабинета при безмолвном девушкином согласии. Но ассиметричный Вилкинс не стал вредничать а, подбросив пару отчаянно мурлыкающих улыбок на конторку, стремительно проковылял в свой кабинет. Ходить на двух сильно разномастных ногах было очевидно не легко, но Гамп довольно таки ловко с ними управлялся и передвигался по поверхности весьма быстро.
- Но больше всего,- доверительно поведал он девушке во время обеденного перерыва, - я люблю воду. Я плаваю как горбатый кит. Вам приходилось когда-нибудь наблюдать за горбатыми китами?
Девушка оглянулась по сторонам с удивлением. С кем это он ещё говорит? Но как оказалось важное слово Вам было брошено в её сторону и прочно прилипло к рукаву её блузки.
- Они ныряют очень глубоко, а когда выныривают, то апплодируют своими ластами, вот так, - Гамп начал широко разводить, потом с громким хлопком сводить вместе свои широкие и плоские руки, действительно похожие на ласты. В результате у него отвалились все имеющиеся срединные пальцы. Девушке показалось, что их было как минимум восемь. Она попыталась украдкой сосчитать, сколько же их на самом деле, но это было очень трудно сделать, так как пальцы жили своей, отдельной от Гампа, нервной жизнью столичных жителей и непрерыно двигались в странных ритмах, хватаясь за мелкие предметы. 'Может они хотят найти себе нового хозяина, поинтересней ' - девушка приподняла брови - мысль была не её. Это девушке не очень-то понравилось - в её планы никак не входило становиться прибежищем для сбежавших непонятно откуда глупых мыслей. Она схватила беглянку поперек извивающегося тельца и, действуя строго по инструкции, выпустила через ближайшую приоткрытую форточку.
- А что ВЫ делаете здесь, на этом Острове, - твердый вопрос Гампа немедленно застрял у девушке в горле. Она подавилась, закашлялась и покраснела одновременно. Сконфуженный Вилкинс предложил ей воды, носовой платок и извинение. Она предпочла бы хлопок по спине вместо всей этой дребедени, но потом сообразила, что такое резкое движение наверняка выбъет хрупкие органы её сотрапезника из колеи, поэтому ей пришлось ретироваться в туалет и там уже выкашливать застрявший вопрос в брезгливо морщащийся унитаз. 'То же мне эстет', обиделась девушка, - 'Вещи здесь такие чистоплюи!'.
Всю оставшуюся неделю девушка периодически натыкалась на различные части Гампа Вилкинса в самых неожиданных углах Комнат. Поначалу она из сострадания и вежливости относила найденное к Вилкинсу в кабинет, получая в ответ благодарности, напечатанные на стандартных синеньких бланках. Правда потом ей это надоело и она только отпихивала в сторону те, что мешались ей под ногами, стараясь при этом не быть очень грубой. К приезду Вампира у Гампа потерялась уже примерно половина деталей, что выглядело на девушкин вкус совсем странно. Но, справедливости ради надо сказать, что оставшиеся Гапмовые части умудрялись держаться вместе и выглядеть бодро. Вежливость затыкала девушке рот, так что она никак не могла спросить, что Вилкинс собирается дальше с этим делать. Вампир встретил Гампа, вернее то что от него осталось, довольно радушно. Они даже вместе пошли на обеденный перерыв, чем несказанно удивили девушку - она ни разу не видела, чтобы Вампир питался чем-нибудь кроме длительных телефонных разговоров. На следующий день прибыла мрачная команда ремонтников с кучей инструментов и запасных деталей, и Вилкинса отреставрировали прямо на рабочем месте. К девушкиному огорчению обновлённый (и ещё более ассиметричный, чем раньше) Гамп испарился из Комнат в тот же день к вечеру, оставив девушке с пяток очень мелких улыбок, которых надо было выпаивать молоком из соски. Это было, конечно, мило, но занимало кучу времени, к тому же девушка не была уверена, что Вампир одобряет такое времяпрепровождение, так что когда уборщица выразила желание забрать пушистые мявкающие клубочки, девушка была облегченно рада. Без Гампа было скучно, а появившаясь компания из двух пар разновысоких близнецов - одной мужеского, другой женского пола, завалила Комнаты аптечными запахами и огромным количеством пластиковых обёрток от одноразовых разговоров, стопки которых им ежедневно приносил разносчик в фирменной одежде. Недожёванные остатки разговоров тут же прокисали, не успевая дожидаться завтрашней уборщицы, девушку подташнивало от запаха кислятины, поэтому она старательно искала предлоги, чтобы улизнуть из Комнат на волю. На её удачу у секретаршиной тени оказалась целая картонная коробка отличных, хотя и мелковатых, предлогов, которыми она щедро снабжала девушку, с удовольствием собирая быстро вянущие цветочки девушкиной благодарности.
В результате в неспешном течении следующих недель девушка целыми днями пробиралась сквозь жаркий воздух из одного конца Острова в другой, разнося плоские пакеты с ничего не выражающими физиономиями, встречаясь с изумлёнными поставщиками конторских вещей, изготовителями бумажных ширм и прочими обычно не существующими персонажами. Это давало ей возможность заходить на рынок посреди дня, кушать где прийдётся и чувствовать себя героиней придуманной книжки с многозначительно простым названием. Зеркало не беспокоило её, и хотя она по-прежнему пыталась застигнуть врасплох тех, кто стоит у неё за спиной, но по крайней мере не расстраивалась, когда это ей, как обычно, не удавалось. Вампир появлялся и исчезал, не обращая внимания на девушкино отсутствие. Она, для порядка, несколько раз напомнила ему про обещанные блага, но запах хлора не украшал и без того пованивавшую атмосферу Комнат, к тому же девушке было и так хорошо, так что она вообще перестала разговаривать с Вампиром, стараясь безликой тенью проскользнуть мимо его кабинета. Её правда немного беспокоило, что она стала чересчур походить на тень секретарши, с которой они пару раз ходили вместе обедать в место, где ели уставшие водители трех-колесных колясок, бродячие фотографы с живыми удавами на плечах и миниатюрные изготовительницы ковров с рынка. Еда там идеально отвечала самым строгим девушкиным критериям экзотики и вкуса и она объедалась хрустящими острыми и сладкими рыбками поверх гор риса с запахом огромных белых цветов и тающего во рту бобового студня.
Эта рассеянная жизнь закончилась дождливым утром, когда потоки воды смыли дома на противоположной стороне улицы и остальной Остров куда-то в океан. Возникшие из серых струй грузчики принесли три больших коробки с нарисованными на картонных боках рюмками и надписями 'не кантовать'. В ту же сеунду Вампир высунул голову и кусок тела из дверей своего кабинета:
- Твой компьютор. Третья комната направо.
Девушка, застигнутая врасплох исполнением своей просьбы, рассыпала весь свой запас выражений признательности. Однако, случайно оставшееся у неё в руке тощенькое спасибо вполне удовлетворило Вампира, который подкинул его на ладони, милостиво кивнул и забрал торчащие из дверей части своего тела обратно в кабинет.
На следующий день тщательно выстиранный Остров блестел в солнечном свете, как новенький. Девушка с сожалением прошла мимо сияющих окон в третью комнату направо, загроможденную компьторными коробками. Ответственные за выемку компьютеров из коробок должны были появится во второй половине дня, но распорядок работы и жизни в Комнатах, напечатанный большими черно-красными буквами на огромных листах ватмана, гласил, что каждый сотрудник должен находится в закреплённой за ним Комнате, ежели таковая имеется, с 8:30 до 17:30 и выходить оттуда только а) по заданию начальства, б) на обед или в) по нужде.
Часы, как всегда сонные после обеденного перерыва, лениво подползали к трём часам. Девушка сидела, уютно развалишись в удобной полудрёме, краем глаза подглядывая какой-то странный сон, в котором фигурировали два огромных вегетарьянских гамбургера и макароны из её гарнира.
'Ну и дела', подумала девушка. Дела эти, очевидно, требовали сосредоточенности и приятного окружения, поэтому девушка, не обращая внимания на угрожающие красно-черные буквы распорядка жизни в Комнатах, вышла на улицу. Улица запутала её в переулках, запорошила глаза пылью с витрин, так что голова у девушки совсем пошла кругом. Она беспомощно барахталась в потоке домов, пока её не занесло в полутёмный лабиринт древнего торгового центра. По-крайней мере ей тут же стало не так жарко. В прохладном, наполненном запахами мускуса и ладана воздухе, мистического вида магазинчики взбирались куда-то совсем под купол по серой бетонной спирали. Неторопливость повадок выдавала древность их возраста, даже воздух и тот явно жил здесь с каких-то совершенно незапамятных времён. На витринах пылились горы каких-то загадочных предметов из тусклого золота и камней, знакомые толстощёкие статуэтки хохотали иронически, по ним ползали тучи ухмыляющихся пухлых деток, похожих на балованных ангелочков из слоновой кости, а над ними скучали сидящие на высоких тронах или стоящие на пъедесталах узкоглазые фигуры из темной бронзы и дерева в длинных туниках или маленьких набедренных повязках. Каждая седьмая витрина была посвящена одежде, а каждая одинадцатая сборищу огромных музыкальных инструментов сложных конструкций, очевидно рождённых в эпоху высоких балдахинов на боевых слонах и дворцов с золотыми куполами. Среди этих ощетинившимися тремя рядами колков допотопных чудовищ с длинными шеями валялись маленькие беспечные бубны и кастаньеты и кем-то оброненная в спешке прозрачная шелковая ткань, вероятней всего смуглой принцессой в многослойной одежде, с золотыми серьгами в носу и ушах.
Смуглая девочка лет двенадцати с золотой сережкой в носу, одетая в яркую тунику поверх футболки и шаровары, сидела на груде подушек с одним из музыкальных динозавров на коленях и сосредоточенно перебирала многочиленные струны. Стекло и полумрак не пропускали музыку к девушке, но учительница в многослойной одежде, сидящая напротив музыкантши, одобрительно кивала головой - звуки, видимо, были хороши и мелодия наполняла заунывной гармонией маленькую студию за пыльным стеклом. Девушка долго стояла у витрины вслушиваясь в неслышные ей тона, пока наконец торговый центр не растворился окончательно в наступивших сумерках. И потом она побрела в гостиницу сквозь горячий студень темного, вечернего воздуха, разглядывая пестрые храмы, в которых полуголые люди молились странным богам со звериными ликами, а бесстрастные статуи с филигранно отточенными жестами холёных рук, скучая, смотрели поверх тел, прикованных к бесконечному колесу жизней.
Ночью ей снились золотые украшения и звуки, извлекаемые из невообразимой путаницы струн маленькими смуглыми руками.
- Распорядок работы и жизни! - Вампир был злобен. Девушку слегка знобило от колючих взглядов, морозящих кончик носа, но она мужественно стояла в корридоре, даже не пытаясь прикрыться фиговыми листками отговорок. Да, её вчера не было в Комнатах начиная с четырёх часов дня. Впрочем небольшой листочек она всё-таки вытащила - компьютер-то ещё не установили. Листок немедленно завял под взглядом Вампира:
- Распорядок должен быть соблюдён в точности! Если у тебя есть Комната, ты должна там проводить всё рабочее время! Ты это читала?
Девушка кивнула, на всякий случай нацепив на себя марлевую повязку. Это разозлило Вампира ещё больше.
- Ты сегодня остаёшься без перерыва на обед! И завтра тоже! Это возместит потерянное тобою рабочее время! Можешь идти!
Девушка ещё раз кивнула, но не удержавшись скорчила рожу Вампировской спине, где из-за шиворота отутюженной синей рубашки торчала этикетка, изобличающая его кровососущую сущность. Этикетка злобно оскалилась, поэтому девушка быстро ретировалась в выделенную ей комнату, где тихие пришельцы из тех.обслуживания заканчивали монтировать её компьютор.
Она вяло щёлкала клавиатурными клавишами, когда к ней в Комнату просочилась тень секретарши.
- Обед? - прошуршала она. Девушка с готовностью оторвалась от стула. Перспектива поглощения вкусной пищи была черезвычайно заманчива, особенно по сравнению с тусклым освещением Комнат, пахнущих с самого утра противной смесью старого табачного дыма и хлорки. Запах этот оказался черезвычайно навязчивым созданием и преследовал девушку, залезая ей то в нос, то в рот, то даже подло заползая в рукава блузки, так что девушке пришлось потратить кучу времени, чтобы отчистить руки от неудобоваримых ароматов.
Они благополучно покинули Комнаты, хотя дверь в Вампировский кабинет показалась девушке подозрительно приоткрытой. Ей даже почудилось, что там мелькнул глаз. Она хотела уже достать повязку, но потому решила, что это будет глупо, тем более, что вряд ли Вампир будет пытаться её съесть при посторонних.
На улице было жарко, разноцветно и пахло большими белыми цветами. Тень воссоединилась с самой секретаршей, ждавшей её на углу, и втроём они пошли обедать в ресторанчик на первом этаже очень древнего отеля, славящегося знаменитыми постояльцами прошлых веков. Между столиками бродили куры, выклёвывая что-то из устилающей пол ореховой шелухи, а вместо кондиционеров и вентиляторов очень серьёзные пажи с раскосыми глазами обмахивали посетителей огромными опахалами из страусиных перьев.
Еда была на удивление бесхарактерная, но девушку это не смутило - ей нравились пажи и шелуха на полу. Она впол-уха прислушивалась к похожей на разноцветное драже болтовне секретарши с тенью, только иногда вставляя недопечёные, тяжеловатые предложения, присыпанные сахарной пудрой.
В Комнатах Вампир, как ей показалось, ожидал её прихода, подсматривая в щелочку приоткрытой двери кабинета. Он очевидно готовил нападение. Девушка, не растерявшись, демонстративно надела на себя марлевую повязку, а полупрозрачный пластиковый щит спокойно отразил клубок шипящих упрёков, которые Вампир доставал откуда-то в невообразимых количествах. Щит этот она нашла давно на складе забытых ненужностей в Конторе. Он тогда ей бесцельно понравился, поэтому она захватила его с собой на Остров вместе с кучей других бесполезных вещей, с трудом вместившихся в два огромных чемодана. Вампир негодующе подпрыгнул на месте, чем весьма развеселил девушку. Она отвернулась, чтобы он не заметил её улыбки, и увидела, что тень секретарши, наблюдающая за происходящим, тоже хихикает в кулак. Девушка подмигнула тени, потом, сделав серьёзное лицо, повернулась обратно к Вампиру, но тот уже успел ретироваться в свой кабинет. Девушка тоже отправилась к себе в Комнату, победоносно помахивая щитом. Золотой венок победителя со звоном зацепился за притолоку. 'Ничего себе я вымахала', удивилась девушка, с трудом умещаясь за рабочим столом. Правда обычная возня с компьютером быстро вернула её в нормальные размеры, а золотой венок пожух и осыпался, когда девушка обнаружила, что вход в её Комнату опечатан снаружи огромной сургучной печатью. На печати было написано 'Вход и выход без письменного согласования с начальством категорически запрещены' Девушка с возмущением сорвала ещё тёплую печать и в знак протеста отправилась гулять по Острову за полчаса до официального окончания рабочего дня.
Следующие за этим рабочие дни были наполнены борьбой с всё возрастающим количеством печатей, директив и бумажных лент, закрывающих вход в её комнату. Самого Вампира видно не было. В какой-то момент девушка слегка запаниковала, когда бумажные, легко рвущиеся ленты сменились на пластиковые, и даже хотела звонить Матушке, чтобы та её спасала, но потом она поняла, что пластиковые ленты плохо приклеены и легко отсоединяются от дверной рамы. Очевидно, что Вампир это тоже понял, потому что через два дня ленты снова стали бумажными. Вся эта тоскливая деятельность настолько утомляла девушку, что у неё не оставалось сил ни на что другое. Ей почти ничего не снилось, а случайно увиденные сны были полны печатей, бумажных лент и директив, так что девушка, проснувшись, не могла понять, то ли она уже пришла с работы, то ли только должна на неё идти. Остров же по-прежнему жил своей жизнью, которая из окна номера в гостинице смотрелась как виды на дешёвых открытках, пытающиеся соблазнить простаков подрисованной картинкой и без того экзотического пейзажа.
Через пару недель девушка получила официальное приглашение к Вампиру в кабинет на переговоры. Она отправилась туда при полном боевом вооружении из всех видов защиты найденных в двух чемоданах - щит, наколенники, старинная, непонятно откуда взявшаяся кольчуга и конечно же марлевая повязка. Вид, если честно, получился довольно нелепый, так что тощий, облезлый Россинант немедленно затрусил рядом. 'Лучше бы какой-нибудь Санчо объявился ...', печально подумала девушка. Она потрепала коня по плешивой шее:
- Ладно уж, тебе я тоже рада. Только в Комнаты тебя все равно не пустят. Да и даже в здание вряд ли.
Но конь не стал даже пытаться проникнуть в недоступные для него помещения, а, потоптавшись нерешительно около входа, остался печально общипывать траву из больших бетонных ящиков, служивших клумбами. Девушка, слегка озабоченная судьбой Россинанта, вызвала лифт, но когда блестящие металлические двери пропустили её во внутрь, озабоченность осталась лежать у кнопки вызова снаружи вялой кучкой тусклого цвета. ' Вернусь, уберу', - успокоила девушка свою совесть, ущипнувшую её за руку. Совесть недовольно пожала плечами и отстала.
Вампир встретил девушку градом заветренных упреков. Она привычно отражала их маленькие жалящие колючки, несосредоточенно думая о чем-то своем. На какой-то момент ей стало совсем скучно, но тут Вампир ловко выбил у неё из рук щит и парочка упреков поновее больно впились ей в плечо и руку, так что она даже вскрикнула от неожиданности. Наспех отмахиваясь от ядовитых тварей, она убежала в свою комнату. Следующий час девушка зализывала свои ранки, мрачно наблюдая как технический персонал заклеивает дверь её комнаты бумажными лентами с надписями 'Выход строго воспрещён!'. Положение осложнялось тем, что марлевую повязку надо было срочно постирать, а щит так и остался валяться в Вампировском кабинете. Девушка решила не выходить из комнаты до тех пор пока Вампир не отправится домой. Ей было грустно и слегка подташнивало - видно начал действовать яд от укусов. Потом у неё начала кружиться голова, потом закрываться глаза и в конце концов девущка уснула, положив голову на согнутые руки. Проснулась она от того что кто-то громко разговаривал в корридоре. За окном было совсем темно. Голоса были знакомые. Девушка подождала несколько минут пока реальность не приобрела мало-мальски привычные очертания и огляделась. Часы, недавно обнулившие время, энергично пополняли запас минуток от щедрот новенького с иголочки дня. Экран компьютора был мрачен и темен. Улица за оконными стеклами приобрела загадочный вид полуночного кота, чего-то дожидающегося в круге фонарного света.
- Глупости, - сказала Матушка.
'Матушка, как обычно, не подпускает к себе ничьи возражения ближе чем на километер' подумала девушка. Она подумала еще немного, но не успела как следует удивиться, потому что голос Вампира сердито ответил.
- Но я не знаю, что мне с этим всем делать. Не продуктивненько получается ...
У девушки тут же началась алергия от противного 'продуктивненько' - страшно засвирбело в носу. Чих был задавлен в зародыше, но в результате девушка пропустила следующую за 'продуктивненько' реплику, поданную к её немалому изумлению Сликовым голос.
- Можно, - прогудела Матушка задумчиво.
- Только не в моих Комнатах, - раздраженно ответил Вампир
- И не в моих ...
Голос был малознакомый. В последние годы даже её Мама разрешила ей интересоваться малознакомыми голосами, так что девушка без особых угрызений просунула несколько осторожно-любопытных частей тела между лентами, всё ещё опутывающими дверь её комнаты. Голоса, судя по всему, раздавались из обычно наглухо закрытой комнаты для деловых разговоров на высшем уровне и в ярком свете, падающем в темный корридор из её непривычно раскрытых тяжелых дверей, тусовались разнообразные тени. Девушка узнала тени Матушки и Слика, третьей была неожиданно тень Человека, усланного работать в страну жестоких богов. Вампир, как и полагается, тени не имел.
- Ну, что ж, - Матушкина тень собрала какие-то бумаги и засунула их в мешок, -Работающие этажом выше будут вами довольны. Новая партия прибудет на следующей неделе с одинадцати-часовым теплоходом.
Вампир что-то буркнул в ответ. Слик засмеялся
- Ну так что. Можно, например, послать в порт ...
- А Комната? Вон пусть он в порт и посылает ...
- Ростом не вышла, - тень человека, усланного работать в страну жестоких богов, сделала пренебрежительный жест.
Девушка покраснела от обиды - она не сомневалась, что противные, пахнущие морилкой для тараканов слова относятся к ней. Она выпрямилась во весь свой рост - голова её была очевидно выше притолоки - запихивают её в какие-то недомерочные комнатушки, а потом ещё и корят за то, что она сутулится. Правда, тут же она опять скорчилась у приоткрытой двери - Матушка что-то ворчливо гудела, из чего девушка смогла разобрать только 'себе возьму' и '... низкорослые ставки ...'
Тени задвигали стульями
- Кофейку бы ...
- Только времени у нас на одну чашку не больше ...
Девушка отпрянула от двери. Голоса и шарканье шагов наполнили корридор
- А это что?
Матушкин голос раздался совсем близко. Девушка затаила дыхание и вжалась в стенку за дверью
- Да так, - промямлил Вампир, - воспитательная мера
- Чушь какая, - фыркнула Матушка, - вели убрать.
Слик с любопытством спросил:
- А что помогает?
Вампир ответил что-то беззвучное, но смешное, потому что Слик и Человек усланный работать в страну жестоких богов захихикали мелкими скачущими смешочками. Один смешочек пролез под запрещающие ленты и заглянул в приоткрытую дверь девушкиной комнаты. Девушка очень испугалась, что её сейчас обнаружат. Она закрыла глаза и попыталась сделать вид, что её здесь нет. Сон, маячавший всё это время неподалёку, только этого и ждал. Он накинул на девушку теплое одеяло и она, наконец-то пригревшись, уснула. Ей снился Остров с золотыми статуями, Вампир, пустеющие Комнаты, опять Остров, рынок, ковры и заляпанные грязью алмазы, змеи в аптечных банках, пышная зелень, фонарики на вычурных лодках над темной водой, потом сон внезапно наполнился стерилизованно экзотическим запахом аэропорта, стюардессы с веночками из орхидей танцевали около горбатого лайнера, девушка задремала в уютном самолетном кресле и проснулась от воплей маленького сердитого будильника. Заткнув неугомонное создание, она полежала в постели ещё пять минут, наслаждаясь солнцем сквозь листву и путаницу веток за окном, и ей было хорошо и уютно.
В Конторе её ожидала повестка, где говорилось, что её переводят работать в другое здание, где все окна выходили в тщательно ухоженный сад с яркими цветами на аккуратных клумбах и холеными деревьями.
Она зашла попрощаться со старой комнатой. Там грустно пахло заброшенностью и пылью, а среди бумажного хлама, оставленного перевозчиками, валялась маленькая запыленная моделька прекрасного замка из картонки. 'Очень символично' подумала девушка и бросила модельку в кучу мусора для вторичной переработки, потом подумала ещё, и вытащила обратно - коллекция моделек в мезонине её дома, из которого был виден кусочек моря, пополнилась первым экземпляром.