Феллер Виктор Валентинович. Новый миф о будущем.

Феллер Виктор Валентинович : другие произведения.

Новый миф о будущем.

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Комментарии: 1, последний от 11/10/2002. © Copyright Феллер Виктор Валентинович (rostfond@nursat.kz) Размещен: 19/01/2001, изменен: 19/01/2001. 658k. Статистика. Статья: Публицистика		Ваша оценка:

Введение

Парадокс! Люди не могут жить без уверенности в будущем, но будущее чаще всего приходит неожиданно. Как для отдельных людей и "ячеек общества", так и для империй.

Недавний пример. Советская пропаганда до последних месяцев существования СССР уверяла нас в том, что в отличие от западного человека, "наш" уверен в завтрашнем дне. И ведь, действительно, был уверен.... Сейчас мы "ранены" будущим, как будто обмануты им. Наверное, поэтому таким спросом сейчас пользуются предсказания астрологов.

Мы же хотим познакомить читателей с новой научной теорией, которая дает исследователю (которым может стать любой любознательный человек с интуицией и определенным кругозором) несколько серьезных инструментов для прогноза. У этой теории есть свои отцы-основатели. Это известные ученые К.Г. Юнг, Л. Леви-Брюль, Ф. Теннис.

Историографическая прогностика, которую для краткости в последующем будем "скромно" называть просто прогностикой, пытается найти точку опоры не только в научной, но и в религиозной мысли. В этом смысле отцы Церкви также могут считаться ее теоретиками.

В основе прогностики лежат пять фундаментальных идей.

Первая. Бог физически существует как Бог общины, это и есть Бог Живой, или Бог как личность. Бог Живой - это коллективный общинный разум, существующий параллельно нашему индивидуальному разуму. Бог не абстракция, не "начало", не "нечто". Бог - живая личность.

Вторая. Самая большая исторически сложившаяся община - это нация. Нет Бога вне нации. Христианский католический Бог французов лишь родной брат христианскому католическому Богу итальянцев. Это не один Бог, потому что французы - не итальянцы.

Третья. Бог нации смертен и время его жизни 768 лет. Цикл жизни Бога нации - это цикл рождения (возрождения), развития, зрелости, угасания и смерти самой нации. Это обуславливает состояние активности и угасания, консолидации и дезинтеграции любой нации и поэтому помогает объяснить основные явления ее истории и представляемой ею страны.

Четвертая. Основной вопрос религии - это вопрос о месте общины, общности (идей, партий, теорий) и личности. Основной Догмат христианства отражает это через взаимоотношения Отца, Духа и Сына.

Пятая. Национальный дух, культура любой нации также имеют свой фундаментальный код, состоящий из трех базовых ценностей. Например, для русских это "строгий царь", "терпение" ("Святая Русь") и "воля".

Это основа. Обоснование теории и прогнозно-историческая конкретика - в самой книге.

Прогностический анализ, проведенный для ряда стран, привел нас к неожиданным выводам. Оказалось, что XXI век станет для России и Франции тяжелым периодом дезинтеграции и слабости, для Германии - оттеснения на обочину Европы Италией и Испанией, для Китая - началом мировой империи, и т.д.

Прогностика - это не сухая формальная схема, не простой или сложный тест. Ее применение требует интуитивного или интиутивно-логического синтеза исторических, культурологических, политологических, геополитических и даже теологических подходов. Здесь требуются интуиция и фантазия. Результатом первоначальной работы становится миф о будущем. Такой миф уже создан нами и предлагается читателю.

Эта книга состоит из четырех частей - четырех самостоятельных статей, нацеленных на одну задачу - задачу создания серьезного прогноза будущего России. Причем, в четвертой части теория "неожиданно" усложняется и расширяется в палеонтологические дали и философские глубины. На сцену выходят уже трех и двенадцатитысячелетние циклы.

В процессе дальнейшей работы возможно уточнение прогноза и замена мифов на более или менее вероятные сценарии. В прогностике логика не изгоняет интуицию, а интуиция, создавая богатый образ, полноценный миф, дает логике возможность для его критической шлифовки и "реструктуризации".

Кому это, в конечном счете, нужно?

Это может стать полезным политикам, специалистам фондового рынка, футурологам. Это будет интересно всем мыслящим людям, имеющим живое воображение.

Я выражаю особую признательность своим сотрудникам Владимиру Дзюбе и Булату Зеинову, которые, сами будучи далеки от моих научных интересов, дали объективные и дельные советы. Моя особая признательность и художнику Милату Джаишеву, давшему ряд остроумных и глубоких оценок. Я приношу благодарность Акасу Амангалиевичу Амангалиеву, а также другим своим сотрудникам Людмиле Лауберт и Ольге Глазковой, которые своим эмоциональным отношением к книге вдохновили меня на ее публикацию. Очень признателен Евгению Ивановичу Коротину за помощь в публикации книги. Наконец, я хочу передать благодарность своим интернет-советчикам и интернет-критикам Игорю Дерунову из Санкт-Петербурга, Александру Собянину из Москвы и Игорю Мажарову из Хабаровска, чьи оценки и чье отношение для меня очень значимы, как мнение специалистов.

Виктор Феллер

НОВЫЙ МИФ О БУДУЩЕМ

Эта книга может быть интересна широкому кругу читателей, интересующихся геополитикой, историей, философией, социологией, социальной психологией, футурологией и даже теологией, так как в ней автор попытался сделать эмоциональный "вброс" новой историографической концепции, в которой религия и наука сотрудничают "на равных". Но главное, чем эта книга может заинтересовать читателя - это описание исторических процессов XIX-XX веков и прогноз на XXI-XXII века.

Феллер В.В.

1999 год

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Введение .................................................................................................... 4

Часть I. Предположение о структуре Истории .....................................................

1. Община и исторические циклы ................................................................... 9

2. Исторические циклы ................................................................................ 11

3. Большие циклы ....................................................................................... 13

4. Средние циклы ....................................................................................... 15

5. Малые циклы и микроциклы ..................................................................... 16

6. Попытка заглянуть в будущее России .......................................................... 17

7. История и будущее Германии .................................................................... 30

8. История и будущее США .......................................................................... 34

9. История и будущее Франции ..................................................................... 37

10. История и будущее Италии ....................................................................... 40

11. История и будущее Китая ......................................................................... 43

12. Выводы: общеметодологические и футуристические ....................................... 44

Часть II. Эволюция христианства (или хвала католикам?) ......................................

1. Община как Бог ...................................................................................... 49

2. Общинность и индивидуализм ................................................................... 50

3. Греция или Эллада? ................................................................................. 52

4. Миссия христианства .............................................................................. 56

5. От общины против индивидуализма к общине против общины .......................... 60

6. Кто прав: Бог православных или Бог католиков? ............................................. 62

7. Космос или Земля, материя или жизнь? ........................................................ 64

8. Генезис православия ................................................................................ 65

9. Генезис католицизма ............................................................................... 72

10. История России в контексте эволюции национального Духа и православия ........... 78

11. Россия в начале XXI века .......................................................................... 89

12. Россия в XXI веке (2030-2100 годов) ............................................................ 91

Часть III. Миф о XXI веке ............................................................................

1. Международное положение и основные приоритеты российской политики ........... 97

2. Децентрализация и исламский фактор в России ............................................. 100

3. Экономическая политика в России .............................................................. 103

4. Россия как Центр Мира ............................................................................ 105

5. Неизбежен ли крах общеевропейской идеи? .................................................. 106

6. Неизбежен ли кризис глобальной либеральной экономики? .............................. 108

7. Неизбежна ли корпоративная революция в Европе? ........................................ 111

8. Первая четверть "зимы" ........................................................................... 115

9. Вторая четверть "зимы" ............................................................................ 117

10. Третья четверть "зимы" ........................................................................... 120

11. Четвертая четверть "зимы" ........................................................................ 122

12. Уроки "византийской" и "османской" "зимы" для России XXI-XXII веков .......... 125

Часть IV. Мудрый змий Истории ..................................................................... 127

1. Эволюция: к космосу через хаос ................................................................. 129

2. Генезис первобытной общины ................................................................... 132

3. Первобытный человек в наблюдениях этнографов .......................................... 134

4. Предложения по развитию концепции Леви-Брюля ......................................... 140

5. Архетипы Юнга как следы первобытного человека ......................................... 148

6. Система национальных ценностей ............................................................... 151

7. Краткая характеристика S-перехода ............................................................ 154

8. Четыре страны в процессе S-перехода ......................................................... 156

9. Китайская зарисовка Владимира Соловьева ................................................... 162

10. Взгляд на "темные места" Первой книги ...................................................... 166

11. Эскиз еврейской истории .......................................................................... 168

12. Возвращаясь к будущему: Европа или Китай? ................................................ 181

Вместо заключения (продолжение следует) ........................................................ 187

Словарь основных понятий, введенных автором ................................................ 188

Указатель имен .......................................................................................... 192

Использованная литература ........................................................................... 194

Введение

В основе прогностики лежат пять фундаментальных идей.

Это основа. Обоснование теории и прогнозно-историческая конкретика - в самой книге.

Кому это, в конечном счете, нужно?

часть 1

ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

8 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

На основе предложенной автором "сезонной теории" Истории в первой части книги прослеживаются основные события больших периодов истории шести крупных стран: России, Германии, США, Франции, Италии и Китая.

Отталкиваясь от истории этих стран, автор также пытается заглянуть в их будущее на 100-200 лет. В основе этой, на первый взгляд очень "смелой", теории лежат фундаментальные научные работы Л.Леви-Брюля, Ф. Тенниса и К.Г. Юнга и еще более фундаментальные труды отцов Церкви. Но автор не ставил своей задачей скрупулезное обоснование этой теории идеями великих умов науки и религии, а избрал путь "отталкивания и воспарения" с сохранением чувства основы, которое - в представлении о религиозной общинной основе любой нации, имеющей свой код, состоящий из трех базовых ценностей. Именно эти ценности, по мысли автора, программируют историю и культуру нации на 600-700 лет вперед.

Я заранее прошу прощения за некоторые полемические выпады, которые могут обидеть чьи-то национальные и религиозные чувства. Редактируя текст, я не пытался "гасить" острые фразы, которые казались мне уместными в процессе первоначальной работы над текстом. Поскольку объектом этого исследования было массовое сознание народа, в общем острое, часто циничное, в выражениях смелое, я надеюсь на понимание того факта, что есть идеал, но есть и восприятие этого идеала в массовом сознании, и это разные вещи. Например, говоря о том, что русский Христос "путешествует" между Богом и дьяволом, я имею в виду только то, что в нравственном сознании многих русских людей особым образом совмещаются как святость, так и зверство. Это не мое открытие. Это открытие русской религиозно-философской мысли начала XX века. Говоря об этом, я не имею в виду нравственность глубоко религиозных русских людей, для которых Христос действительно находится рядом с Богом-Отцом.

Предположения, развитые здесь, возникли не только на основе идей К.Г. Юнга, Ф. Тенниса и Л. Леви-Брюля, которые открыли огромный пласт мифологического (общинного, пралогического) сознания, но и на основе литературного творчества М.А. Шолохова, создавшего великие образы мифологического сознания прежде всего самой поэтикой языка своего великого романа. Такие "эффекты" непереводимы, поэтому для русского автора художественным первооткрывателем мифологии стал именно русский классик, а не столь же могучие национальные гении - Шекспир, Абай, Сервантес или Рабле.

ОБЩИНА И ИСТОРИЧЕСКИЕ ЦИКЛЫ 9

I. Община и исторические циклы

История народов в этой книге рассматривается через призму следующих предположений:

 люди, как большие группы, могут постигать суть вещей, консолидироваться и добиваться успеха двумя способами: традиционным (общинным) и новым (общностно-общественным).

Общинный способ постижения и консолидации - это определенное ритуальное действо, вводящее людей в определенное состояние (можно сказать - в транс), в результате которого происходит как бы слияние подсознаний в единое целое, происходит "актуализация богов" и акт "откровения". Таким способом люди создают и воспроизводят базовые религиозные (мифологические) ценности и системы, правильно отвечающие на все вопросы бытия.

Индивидуализм (общностно-общественный способ) достигает ответов через оперирование абстрактными понятиями, через анализ опыта и синтез опытно-практических, философских, научных, идеологических систем. Консолидации здесь люди достигают посредством объединения в общности и общества. Люди, объединенные идеологическими, научными, философскими системами и взглядами, составляют общности. Люди, объединенные делами, интересами, иерархиями, составляют общества.

Общинный способ, существующий сотни тысяч лет, в последние тысячелетия оттесняется индивидуалистичным, но по-прежнему занимает более важное место во всей жизни человечества и народов.

 цикл жизни конкретной суперобщины, будь то народ, Церковь, другой достаточно изолированной и самостоятельной общины, объединяющей большие группы людей, составляет 768 лет (3х4х4х4х4). После этого община (суперобщина) умирает или переживает реинкарнацию.

 религия является рациональной системой, способом существования и развития такой сверхобщины. Основной догмат является теологическим ключом к религиозному восприятию мира, системой сверхавторитетов, обеспечивающей "пристегивание" своенравного индивидуализма к общинному восприятию жизни.

 общинное "Я" является не менее реальным, чем индивидуальное "Я", оно действует, мыслит и существует независимо от наших индивидуальных "Я", без спроса "залезая" в индивидуальное подсознание людей и распоряжаясь им по своему усмотрению во время религиозных и иных общинных ритуалов, это и есть Бог. Поэтому Бог - это реальность, но Бог не на небе, а в наших подкорках, его руки и ноги - это наши руки и ноги. Бога нет вне человеческого рода, если речь идет о Боге Библии.

 никто не знает и не может предсказать будущее более достоверно, чем суперобщина, но и она не в силах увидеть будущее дальше чем на 700 лет. Люди, умеющие черпать информацию от общинного "Я" (от Бога), как Нострадамус, могут достаточно точно предсказать основные исторические тенденции и даже события на 400-600 лет вперед. Такие люди создают "видение", т.е. могут рассмотреть будущее как сквозь мутное стекло, в отличие от непосредственного и точного предвидения Бога-Общины.

 история страны и народа рассматривается как история ее (его) Духа, который является реальным "Я" общинного сознания основного народа данной страны и который переживает периоды своего рождения ("смерти - рождения" или реинкарнации); развития и распространения среди людей - представителей этого народа; превращения в стройную систему общественных отношений; старения и деградации с тем, чтобы умереть и потом вновь возродиться.

На что может претендовать эта теория (не эта книга, а сама теория в процессе своего развития)?

 На создание научной теории религий и истории народов, на научное обоснование совершенно необходимой и уникальной роли религии и мифологии в жизни человечества.

 На создание практической теории, которая заменит ныне доминирующий экстраполятивный взгляд на историю: "стало лучше, а будет еще лучше".

10 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

Что получилось?

Был проведен анализ истории шести стран:

 история России последних столетий рассматривается как история развития трех базовых ценностей: приспособления (терпения), воли и строгого царя, а религиозная суть "русской идеи" - это далекий Бог-Отец и блуждающий между Богом и дьяволом Христос. Будущее видится в приземлении, "китаизации" Бога-Отца.

 история Германии последних столетий рассматривается как история основной протестантской нации, впервые "задвинувшей" Бога-Отца за Бога-Сына и сделавшей труд действительным мерилом всех вещей. Ближайшее будущее Германии представляется неблагоприятным.

 история Франции последних столетий рассматривается как история культуры, имеющей практически равные и автономные сверхавторитеты Бога-Отца и Бога-Сына и потому похожая на историю куртизанки. В будущем хотелось бы увидеть возрождение ныне несколько закисшего "легкого", "циничного", "раблезианского" французского духа.

 история США рассматривается как история двойного торжества индивидуализма. Ближайшее будущее благоприятно, но Америке грозит опасность "испортить свой характер".

 история Италии рассматривается со времен Древнего Рима. Игривый французский католицизм здесь "не прошел". Итальянец не стал ни "экономическим человеком", как немец, ни "политическим человеком", как француз, он стал частью семейной и клановой общины. Впереди - взлет Италии на европейской небосклоне.

 история Китая рассматривается, начиная с Конфуция. Китай последовательно рос от семейной общины к общине сельской, затем к провинциальной. Впереди - мощный взлет и экспансия Китая на евразийском материке.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЦИКЛЫ 11

II.Исторические циклы.

История циклична, это практически является "общим местом", и не важно, замкнутый круг или спираль - та и другая модели слишком просты, чтобы с их помощью выйти за пределы здравого смысла: суждений типа "история повторяется" и "все течет, все изменяется".

Но цикличность Истории имеет не в основном повторяющийся, а тем более замкнутый и возвращающийся "на круги своя" характер, а характер "сезонный", характеризующийся подъемами и спадами активности, периодами интеграции и дезинтеграции. Общий вектор Истории устремлен вверх, но само движение имеет волнообразный характер.

Здесь я не буду углубляться в обоснование, предлагаемых ниже, схем, т.к. считаю, что лучшим доказательством или опровержением станут сами исторические описания с использованием предложенных схем.

Возьмем в качестве "атома" исторических циклов трехлетний период (хотя можно и девять месяцев - время развития плода в организме матери), затем умножением на четыре будем получать циклы. Двенадцатилетний (назовем его "микроциклом"), сорокавосьмилетний (назовем его "малым"), стодевяностодвухлетний (назовем его "средним"), семьсотшестьдесятвосьмилетний (назовем его "большим"). Возможно, существуют и более длинные исторические циклы, но остановимся на 768 летнем, как на самом большом.

В пределах каждого последующего цикла существует четыре предыдущих, которые, как будет видно в ходе дальнейшего изложения, удобно назвать по временам года "лето", "осень", "зима", "весна". В этом есть определенный смысл.

Цикл (любой цикл) графически можно представить в виде синусоиды в графике, ось ординат которой будет измерять такое пока темное понятие как "совокупная духовная сила культурной общности людей", а ось абсцисс - время.

Совокупная духовная сила культурной общности, а точнее, сверхобщины людей, которую для краткости будем называть "силой национального духа", "национальным духом", "национальной идеей" и т.д. в этом же роде, не является чем-то мистическим. Она зависит от того, насколько целеустремленно люди действуют во всех значимых ситуациях жизни, насколько их разнородные цели интегрированы с общей национальной целью и, соответственно (как следствие), между собой, наконец, насколько национальные цели адекватны материальному базису и внешнему окружению. Если все это увязано в единую систему, то "культурная общность" (нация, страна) движется к могуществу и богатству. Если существуют диссонансы, то появляются пробуксовки. Если диссонансы превращаются в разлад, то нации теряют лицо, теряют независимость или гибнут.

12 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

Другое предположение: нации развиваются идеалистически, то есть, сначала возникает идея (лучше сказать откровение), эта идея появляется в головах, в подсознании немногих групп людей, но в силу своей своевременности, востребованности, она быстро находит понимание в широких слоях образованной элиты. Начинается быстрая выработка норм и ценностей, отладка и доводка прежних ценностей, и, как результат, возникает новый вариант национального духа, вариант не умозрительный, а конкретный, не только идеологический, а тем более словесный, но и пронизывающий всю символику поведения, использующий невербальные и символические средства информации. Затем эти формы проникают в самые широкие массы населения, обрастают бытовыми подробностями, верованиями, мифами, и непосредственно влияют на поведение масс людей. Потом приводят к столкновениям с отжившими представлениями, побеждают их через культурные, социальные, экономические и политические реформы. Потом сами закосневают и становятся постепенно теми самыми отжившими представлениями, которые начинают разрушать материальный базис общества и его духовную общность. Наконец, наступает "зима" и народ, в лице его "лучших представителей", начинает мучительный поиск новых идей, новой синкретики традиций и современности.

Еще одно предположение: площадь на графике достаточно точно отражает зависимость "материальной" мощи культуры (народа, страны) от состояния самого национального духа. "Летом" и "осенью" мощь прибывает, а "зимой" и "весной" убывает. Но "летом" идет усиление прироста "материальной" мощи, а "осенью" - снижение (т.е. перелом во второй производной), "зимой" - быстрое и ускоряющееся снижение, а "весной" снижение мощи замедляется, вплоть до перехода к стадии роста.

Под "материальной" мощью духовной общности (т.е. материальной в кавычках) понимается не непосредственно материальное богатство и военная мощь, а продуманность и сложность "интеллектуальной собственности" - политических, юридических, экономических, социальных систем, в общем того, что в марксизме называется производственными и надстроечными отношениями. Другими словами, это способность экономических систем производить материальное богатство, социальных - распределять созданное богатство, а политических - производить государственную мощь, в т.ч. и военную. Отдельно я бы рассматривал искусство и религию. Искусство, как правило, подводит итог "весенне-летнего" периода. Расцвет искусства происходит "осенью", а религия, как правило, идет впереди, открывая новую формулу национального духа "зимой". Но это уже "тонкости", по тексту далее будет понятно о чем речь.

Тот же график можно использовать при объяснении "среднего", "малого" и "микроциклов", но значения "сезонов" здесь будут иными.

БОЛЬШИЕ ЦИКЛЫ 13

III. Большие циклы

"Большой цикл" - это цикл развития национального духа и одновременно цикл роста и угасания "материального" могущества нации.

"Большое лето" можно назвать институциональным или антиинституциональным периодом" (диалектика!). "Большое лето" - это период, в начале которого страна в результате предыдущего развития "материально" относительно слаба, но духовно сильна и едина. Новые ценности стали общепринятыми. Это повысило оптимизм и активность (духовную силу) большинства людей и общин в этой стране, одновременно повысило уровень их солидарности, умение действовать сообща во благо всей страны. "Материальная" мощь, впрочем, уже достаточна, чтобы предпринять экспансию вовне, будь то агрессия или распространение политического влияния. Энергия людей бьет через край, а влияние страны быстро растет. "Летом" в стране проводятся серьезные и, самое главное, успешные реформы: политические, экономические, военные, социальные.

"Большую осень" можно назвать "материальным периодом". "Большая осень" начинается на пике духовной мощи, но официальная идеология уже закоснела, как и многие народные привычки. Это уже начинает сказываться на темпах развития. Появляется определенный зазор между национальным духом и бытием, который в дальнейшем усиливается. Национальный менталитет (т.е. то, что нация думает о себе самой) и объективные его характеристики также начинают расходиться (появляется, заметное глазу иностранца, самодовольство, некритичность по отношению к себе и своим и т.д.). В обществе появляется экспансионистское (агрессивное вовне) настроение, т.к. появляется искушение использовать свою мощь как силу для остановки начинающегося процесса собственной дезинтеграции и упадка духа. "Летняя" и "весенняя" агрессивность - веселая и лихая (в тяжелых случаях - "шизофреничная"), "осенняя" - злобная и тяжелая, параноидальная.

"Осенью" все эти проблемы усиливаются, начинается дезинтеграция "материальной" основы, но в период "бабьего лета", т.е. в начале "осени", происходит чудо расцвета искусств, рождаются великая литература, живопись и т.д. Причем, для периода характерны не отдельные яркие вспышки гениев-одиночек, а целая череда гениев, поддержанных сотнями и тысячами талантливых мастеров. Возможно, этот расцвет имеет не только подытоживающий (почти 400 лет развития) характер, но и, частично, компенсаторный. Художники и музыканты ищут новые возможности для развития нации, "латают дыры" в национальном духе, но им это удается только частично, т.к. открытия искусства несравнимы по своему значению с открытиями религиозными. Но если страна в это время одержима экспансионистскими настроениями, то творческая энергия гениев уходит не в искусство, а в науку, организацию, карьеру. Гении, не принявшие правил игры "помешанного" на экспансии общества, гибнут сами или их убивают.

"Большую зиму" можно назвать "духовным периодом" или, с тем же успехом, "циничным", т.к. одновременно с распадом старого духа происходит нарождение нового. "Большая зима" приносит морозы и, хотя уровень национального богатства высок, но структура его перекошена, там много "хлама", начинается абсолютное сокращение "материальной" культуры, ее примитивизация, снижение качества, ответственности. Все это сопровождается явными признаками утраты солидарности людей и общин. Идет активная дезинтеграция общества по всем параметрам, может быть, кроме духовного, да и то рост духовности в некоторой части общества характерен для второй половины "зимы". Здесь постепенно пелена спадает с глаз: рушатся авторитеты, в обществе распространяется цинизм, но одновременно открывается простор для новых идей и духовных исканий. В конце периода обретается новая национальная идея, причем, не только идея, а вся система ценностей. Формируется элита, разделяющая эту систему ценностей. На пике этого периода ("средней зимой большой зимы") общины более низкого порядка как бы освобождаются от контроля национальной сверхобщины, наиболее крупные из них могут сами стать Я-нации.

Страна в этот период наиболее уязвима для внешних агрессий и внутренних распрей, тем более что материальное, вещественное богатство еще значительно - "есть что делить". Тем и

14 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

занимаются - делят, отбирая у более слабого. "Зима" может быть мягкой, если соседи спокойные или цивилизованный сосед установил свое политическое господство в стране, тем самым искусственно интегрируя ее, препятствуя деструктивным проявлениям в самом обществе. "Очень суровая зима" грозит исчезновением народа, а в лучшем случае обретенный новый национальный дух, обретенные ценности будут содержать в себе "мину замедленного действия", "комплекс неполноценности", которые в будущем создадут проблемы для страны и ее соседей.

"Большую весну" можно назвать "народным периодом", и, с тем же успехом, "антинародным" - уж очень много народных страданий в нем. "Большая весна" начинается в период наибольшей разрухи духовной культуры народа (но не новой элиты). Страна внутренне дезинтегрирована, бедна, но над ней уже простирается какой-то радостный духовный свет. Этот дух вполне уместно сравнить с настроением и запахами ранней весны. Народ снова полон надежд и неясных, но радостных предчувствий. Начинается духовное возрождение нации. Все больше людей принимают новые ценности, происходит религиозная реформа, глубокая социальная реформа.

В конце "весны" страна может быть еще более ослабленной материально, чем в начале. Имеются хорошие перспективы для дальнейшего роста, люди полны оптимизма и силы. Даже войны и смуты не подрывают этой динамики роста, уничтожая материальные ценности, неся гибель людям, они не уничтожают, а укрепляют "материальные" системы, в том числе институты социальные и экономические. Они укрепляют духовные силы людей, неся с собой, как ни странно это звучит, какое-то праздничное, карнавальное начало (вспомните фразу: "революции - это праздники истории"), тем самым, даже в море крови укрепляя дух и оптимизм. Народ ищет ответа на вопросы и находит их, сами несчастья не парализуют, а воспринимаются как уроки на будущее.

Если снова попытаться ответить на вопрос, что такое "большой цикл", то ответ может быть и таким: это цикл приспособления культурной общности людей и общин к новой реальности материального мира и реальности окружения других культур и, одновременно, цикл преобразования этого окружения, переделывания его под свои ценности.

СРЕДНИЕ ЦИКЛЫ 15

IV.Средние циклы

"Средний цикл" также, как и "большой", состоит из четырех "сезонов".

"Среднее лето" можно иначе назвать "гармоничным периодом" развития национального духа, но в каждом из "больших сезонов" эта гармония имеет разное значение. В период "большого лета" происходит наиболее интенсивный рост материального и "материального" богатства, одновременно духовное развитие замедляется и какое-то время эти процессы идут с равной скоростью - отсюда "гармония". В период "большой осени" это "бабье лето" духовных открытий и "болдинская осень" искусств. В период "большой зимы" это интенсивное подражательство внешним проявлениям других культур и активное приспособление к соседним культурам. В период "большой весны" это наиболее интенсивное распространение новых ценностей в народе, это чудо возрождения народной нравственности.

"Среднюю осень" можно назвать "реформистским периодом". В период "большого лета" происходит наиболее интенсивное создание новых экономических, социальных, политических институтов. В период "большой осени" происходит глубокое реформирование институтов общества. В период "большой зимы" это бардак почти во всех сферах жизни. В период "большой весны" происходит восстановление внутреннего единства народа на новых духовных основах.

"Среднюю зиму" можно назвать "кризисным периодом". В период "большого лета" характерно такое явление, как "власть дурит", или, по другому, богатые и знатные "с жиру бесятся". Политические неурядицы, однако, не останавливают развития, но слегка его притормаживают. Массовая активность людей еще довольно легко перекидывается в те сферы общественной жизни, где общественные и личные интересы совпадают. В период "большой осени" решительно проводятся, как правило, ложные реформы, которые приводят к тяжелым последствиям. В период "большой зимы" страна и общество проходят пик дезинтеграции, но духовная элита уже нащупывает путь к спасению. В период "большой весны" развитие приобретает настолько бурный характер, что чаще всего это приводит к хаосу, временной дестабилизации в общественной жизни. Новый национальный дух впервые порождает массовый и жестокий фанатизм.

"Среднюю весну" можно назвать "периодом озарения". В период "большого лета" это наиболее красивый и богатый период. В период "большой осени" происходит "возвращение к истокам". В период "большой зимы" происходит духовное озарение, формирование национального духа. В период "большой весны" - развитие всех форм общественной жизни, динамичное формирование новых институтов. Турбулентное течение снова становится ламинарным.

Подводя итог, сформулируем сущность "среднего цикла": от гармонии к реформированию (динамизации), затем к кризису и, далее, к озарению (восстановлению гармонии). В отличие от большого цикла, определяемого как "цикл жизни" национального духа (конкретной его формы), средний цикл является циклом активности национального духа, а можно сказать и так: цикл настроения национального духа.

16 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

V. Малые циклы и микроциклы

Подробный разбор "малого цикла" потребует разбора уже не 16-ти, а 64-х сочетаний. Это уже скучно. Лучше всего, если мы эту работу проведем не в абстрактном ключе, а конкретно, рассматривая историю тех или иных стран. Поэтому просто сформулируем, что "малый цикл" - это цикл жизни конкретной "материальной" политико-экономико-социальной доктрины, такой, например, как "большевизм-сталинизм" или "социальная рыночная экономика".

"Микроцикл" - это цикл активности "материальной доктрины". Цикл активности в реализации цельной системы взглядов на общество будущего и общество настоящего, не являющейся, однако, всеобъемлющей религиозно-ценностной системой, развитие которой происходит в рамках "большого цикла".

"Большой" и "средний" циклы обслуживают религиозно-ценностную систему, а "малый" и "микро" циклы - материально-духовную систему более низкого порядка, представляющую собой систему социально-экономико-политических воззрений.

На этом завершим теоретическую часть и перейдем к части прикладной.

ПОПЫТКА ЗАГЛЯНУТЬ В БУДУЩЕЕ РОССИИ 17

VI. Попытка заглянуть в будущее России

Представим цепочку "больших сезонов" русской истории:

Существует методологическая проблема выбора узловой точки - точки отсчета. Это является самостоятельной, но на самом деле несущественной проблемой. Оставим ее за пределами данной работы. Пусть это станет предметом для обсуждения.

В 661-853 годах сформировался древнерусский этнос, в 853-1045 годах сложилась древнерусская государственность, в 1045-1237 годах начался период дезинтеграции, в 1237-1429 годах период ига, в 1429-1621 годах новая Россия объединяется вокруг Москвы, становится сильным и большим государством. В 1621-1813 годах Россия обретает имперское величие, проводит модернизацию (петровские реформы). В 1813-2005 годах Россия создала свою уникальную цивилизацию, претендующую на особую миссию в мире, сделала попытку создать мировую империю, но постепенно утратила значительную часть своих духовных сил и материальных достижений.

Что дальше? Новое иго? Распад? Внутреннее порабощение русских одним из "малых" народов России, например, татарами? В любом случае, начинающийся "зимний период" - это неизбежная потеря позиций страны в мире, внутренняя дезинтеграция людей и общин. Страна как бы теряется, замирает, и в худшем случае, если попытается вести себя "по-осеннему", то может подпасть под иностранное господство или даже "раствориться" или расколоться на враждебные духовные общности. Но именно в это время родится новое "Я" русской нации.

Сделаем анализ последнего "большого цикла", объединив его со "средним":

1621 большое лето 1813

1621 лето 1669 осень 1717 зима 1765 весна 1813

1813 большая осень 2005

1813 лето 1861 осень 1909 зима 1957 весна 2005

2005 большая зима 2197

2005 лето 2053 осень 2101 зима 2149 весна 2197

В 1621-69 годах, выбравшись из "смутного времени", страна быстро и гармонично развивается. В 1669-1717 годах была поставлена и по-русски решена задача модернизации (петровские реформы), но начинается период "немецкого засилья". В 1717-65 годах власть немцев в государстве почти абсолютна (царицы - немки, немцы в армии, науке и госаппарате). В 1765-1813 годах формируется новая элита, русские "европеизируются", немцы "русеют". В этот период вместились славное правление Екатерины II и Александра I, время выхода России на европейскую арену, семьдесят суворовских побед и победа над Наполеоном.

В 1813-61 годах страна становится европейским гегемоном, укрепляет свои позиции на Кавказе, в Центральной Азии и на Дальнем Востоке. В этот период возникла великая русская литература. Правда, период заканчивается плохо - поражением в Крымской войне и самоубийством царя. Предыдущая модернизация государства и элиты жестко ставили вопрос о модернизации всего народного уклада.

В 1861-1909 годах как раз и решалась задача модернизации социальной и экономической системы, т.е. "материальных" основ всего народного уклада. Начинается период с отмены крепостного права (рабства), военной, судебной реформ. Заканчивается период первой русской революцией и вынужденной политической реформой. Модернизация в целом успешна, но только по узким канонам экономической и социально-политической логики (экономический

18 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

рост, рост свобод), поскольку подорваны глубинные основы народного уклада (национального духа). Успех реформ сопровождается не ослаблением, а резким усилением социального напряжения, ростом революционных настроений (от народников к эсерам и большевикам), ростом упаднических декадентских настроений, разложением элиты (одна распутинщина чего стоит). Страна постепенно становится заложником реформ и, так полюбившейся русской элите за 200 лет, имперской идеи.

В 1909-57 годах Россия пошла "ва-банк". Началась самоубийственная мировая война, потом социальная революция, а потом и мировая революция. Имперская идея, приняв форму идеи мировой революции, вместо ожидаемого возрождения национального духа, убила его, если не окончательно (окончательно убить его за такое время можно только истребив 4/5 народа, а остальных ассимилировав), то уничтожила большую часть его "материальных" носителей в виде, прежде всего, старого крестьянского и казачьего укладов жизни. Вместо органичной крестьянской общины возникла уродливая лагерная "общинность". В обмен на частичную утрату собственной культуры Россия не только сохранила свою империю, но и расширила ее (соцсодружество). Одно время казалось, что Россия близка к безраздельному господству во всей Евразии, но это только казалось.

В 1957-2005 годах главной задачей России было "зализывание ран", полученных в предыдущем периоде, но обернулось это неуклонной сдачей позиций: от отказа от мировой революции ("броска на Запад") и включения европейских стран в Советский Союз, до венгерских, затем чехословацких, затем польских "событий" и, наконец, " бархатных революций" конца 80-х и, собственно, распада Союза в начале 90-х, с угрозой распада самой России в начале XXI века.

Впереди "среднее лето большой зимы", т.е. период, когда национальный дух страны становится слабее "мирового духовного поля". Это может навлечь на страну много бед, тем более страну, ослабленную предыдущим столетием отчаянной борьбы за великую евразийскую империю. Интуитивно Россия должна сделать следующий выбор - перенимать лучшее, что создано на данное время другими культурами, но не все, а только то, что меньше всего возмущает русских людей. Сейчас Россия должна вести себя как человек, ослабленный тяжелой болезнью, т.е. передвигаться тихо, осторожно, опираясь на трость. Сделает резкое движение - упадет.

Даже при "мягкой зиме" Россию ожидает тихий упадок влияния в мире, закрепление статуса слабой страны. Возможно, произойдет гармонизация социальных отношений, если удастся утвердить демократический режим, все-таки выстраданный в предыдущие 200 лет. Страна как будто потеряет свое лицо, станет приземленной, "мещанской", такой большой провинцией. В стране большой вес приобретут народы "большого лета": татары и другие тюркские народы. Скорее всего, распространятся идеи евразийства, в которых русская культура будет трактоваться как младшая сестра культуры тюркской и многие русские с этим согласятся, т.е. старый комплекс перейдет из агрессивной фазы в фазу мазохистскую. Но постепенно в 2100-2150 годах начнется процесс духовного синтеза, духовного возрождения отдельных групп русских людей. В 2150-2200 годах Россия вновь обретет своего пророка, нового Сергия Радонежского, как это было в лютую "зиму" монгольского ига в конце XIV века.

Теперь посмотрим на "малые циклы" XX-XXI веков:

1909 средняя зима 1957

1909 лето 1921 осень 1933 зима 1945 весна 1957

1957 средняя весна 2005

1957 лето 1969 осень 1981 зима 1993 весна 2005

2005 среднее лето 2053

2005 лето 2017 осень 2029 зима 2041 весна 2053

ПОПЫТКА ЗАГЛЯНУТЬ В БУДУЩЕЕ РОССИИ 19

В 1909-1921 годах происходит "волшебное превращение" имперской государственной идеи в идею большевистскую. Страна обретает новую официальную идеологию и вместе с ней цель и смысл существования и развития. Государство консолидируется, народ объединяется, но ложная идея "высасывает соки", подрывает ценностные основы народного бытия. Впрочем, процесс только еще начинается. Это характерно для начала "средней зимы большой осени" - активность, агрессивность внешних форм культуры и увядание внутренних, характерный диктат идеологии над ценностями, извращение сути национального духа.

В 1921-1933 годах наступает "малая осень". Происходит насыщение, закоснение новой идеологии, которая теперь уже откровенно пожирает и людские жизни, и древние традиции, основы бытия. Романтично-жестокий большевизм превращается просто в жестокий, параноидальный сталинизм.

В 1933-1945 годах наступают "заморозки" коммунистической идеи в сталинском варианте, которая обретает законченные социально-экономически-политические формы, а как идеология фактически умирает. Не случайно Сталин уже в начале войны обратился к национализму, национальным чувствам русских, не случаен и роспуск. Третьего интернационала. Великая война выиграна не большевизмом, а, вопреки ему, война выиграна русским национализмом.

В 1945-1957 годах наступает "весна" простой и куцей идеи десталинизации.

В 1957-1969 годах идея десталинизации приносит реальную "оттепель", что в конце периода становится чужой "пражской весной". Вместо ориентированного на мировую революцию "ордена меченосцев" мы видим так называемый "реальный социализм", ориентированный на удержание позиций в мире и на улучшение жизни своей номенклатуры. Страна начинает разлагаться. По сути - большевизм-сталинизм давно уже мертв, полностью уложившись в период 1909-1957 годов, новый период - это период "зализывания ран", восстановления внутренних основ национального духа одновременно с демонтажом внешних форм, т.е. сталинской системы. Одновременно происходит и более глобальный процесс - умирает старая русская имперская идея.

В 1969-1981 годах романтичная "оттепель" становится сухим и косным "реальным социализмом" во всей его "красоте": коррупции, лицемерии, бездарности любых начинаний. Одновременно, в еще не широких, но достаточно массовых слоях интеллигенции, наступает осознание исторического тупика и необходимости глубоких социально-экономических и политических реформ, которые бы исправили сталинские перекосы. Русские быстро теряют авторитет среди малых народов, особенно "весенних" тюркских (среди прибалтов авторитета и не было). Растет национализм этих народов и их влияние на дела советского государства.

В 1981-1993 годах наступает перестройка, а затем разрушение всей системы, созданной в предыдущие десятилетия. Ее реальной основой, как оказалось, была не только партия, но и система советов, как раз в 1993 году эта система и была разрушена после известных октябрьских событий.

Период 1993-2005 годов, как и все "весенние" периоды, принадлежит в равной мере прошлому и будущему. Это период яростной борьбы между старым и новым: между остатками "реального социализма", т.е. российской компартии, "красным директоратом", популизмом левого толка, с одной стороны, с либералами-приватизаторами, "новыми русскими", олигархами (финансовыми и сырьевыми), с другой. В конце этого романтичного периода утвердится капитализм по-русски, и его лицо не будет интеллигентным. Это будет не хищный, а хищнический государственно-ориентированный капитализм, он не будет эффективен. "Большая зима" - плохое время для выращивания цветов под открытым небом.

Период 2005-2017 годов - это "лето" олигархического капитализма, период его развития и постепенного окостенения. Политическая система станет жесткой, автократичной. Экономическая политика будет ориентирована на крупные предприятия и монополии.

Период 2017-2029 годов - станет периодом разложения системы олигархического капитализма и периодом возможной политической либерализации. Но в этот период страна вновь столкнется с угрозой потери территориальной целостности. Скорее всего, она преодолеет

20 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

эту опасность, но сама опасность приведет к росту милитаризма и дальнейшему закоснению системы. Кроме того, резко усилится влияние Китая, который еще в предыдущий период привяжет экономику России к своей.

Период 2029-2041 годов - самый опасный для территориальной целостности России в первой половине XXI века. Начнется агония олигархического капитализма. В России столкнутся интересы "осенних" и "летних" атлантических держав (Германии, Великобритании, США) и интересы "летнего" Китая. В случае политической стабильности следующий период будет не только периодом потери экономической и отчасти политической независимости, но периодом политической и экономической либерализации. В общем, начнется "мягкая зима". В дальнейшем ее ход будет очень зависеть от европейских и китайских процессов, от европейско-китайского соперничества.

Наконец, рассмотрим "микроциклы" конца XX - начала XXI веков:

1981 малая зима 1993

1981 лето 1984 осень 1987 зима 1990 весна 1993

1993 малая весна 2005

1993 лето 1996 осень 1999 зима 2002 весна 2005

2005 малое лето 2017

2005 лето 2008 осень 2011 зима 2014 весна 2017

В 1981-1984 годах в обществе зреет и распространяется настроение "так жить нельзя!", формируются идеи полной десталинизации, идеи перестройки. В 1984-87 годах идеи перестройки вырываются наружу, становятся политикой - от антиалкогольной кампании, косвенно являвшейся протестом против "мерзостей" реального социализма, к "ускорению", которое фактически стало признанием нашего качественного отставания от Запада, затем к "гласности", сделавшей прямую заявку на политическую либерализацию и оттеснение от власти партноменклатуры. В 1987-1990 годах идеи перестройки дали богатый урожай всех форм общественной активности, экономической и политической либерализации, происходит развал соцсодружества и начинается развал Советского Союза. В 1990-1993 годах идеи перестройки умирают, одновременно умы людей захватываются идеями либерализации уже в полном смысле этого слова, т.е. идеями вестернизации России. Начинается "победное шествие" капитализма, рынка и демократии.

В 1993-1996 годах действительно складывается достаточно устойчивая и динамичная система, но только не либеральная. В политике господствует не демократия, а анархия, а в экономике не рынок и капитализм, а монополизм и олигархия, опирающиеся не на конкурентные преимущества, а на связи в госаппарате. Мы получаем первый вариант "капитализма по-русски", имеющего к тому же явно сырьевую, паразитическую, рентную специфику. Это урод, но урод активный. В это время русские экспортируют на Запад не только сырье, но и свою мафию, которая первое время шокирует даже итальянскую мафию.

В 1996-1999 годах ("осень") система разворачивается во всей своей "дури", правление постепенно становится маразматическим. Растут и оформляются основные партии и партийные блоки. Правые и коммунисты отодвигаются центристскими формированиями - левоцентристским (лужковским) и право-центристским (правда, пока не имеющим реального лидера). Страна переживает финансовый кризис. Это приносит производителю облегчение, но не надолго. Старые и новые олигархи как спруты снова захватывают полный контроль над политической и экономической системами. Всем все и вся надоело: капитализм, социализм, демократия, диктатура, страна как бы не живет, а доживает, терпит какую-то неприятную процедуру и переносит мысли за пределы очередных президентских выборов. Во внешней политике, как и во внутренней, Россия также неадекватна - вместо спокойной и продуманной

ПОПЫТКА ЗАГЛЯНУТЬ В БУДУЩЕЕ РОССИИ 21

политики идут рефлекторные импульсы: то "броски" в Приштину, то униженно протянутая рука.

Что ожидает Россию в 1999-2002 годах? Поскольку это "зимний период", то политическая и социальная активность людей-охранителей будет понижена, "броуновское движение" усилится, количество крупных ошибок и микроконфликтов возрастет. Это опасный период. Здесь необходимы точные действия власти, а не "жесткая" или "мягкая" политика. Очень большое значение будет иметь личность нового президента. Популист любого толка приведет страну к взрыву. Надеюсь, "большого взрыва" не произойдет, но серия средних - случится. Одним из таких "взрывов" может стать резкое охлаждение отношений с Западом или фактическое начало большой Кавказской войны.

В 2002-2005 годах "стихийно олигархический" период заканчивается и начинается период "двуглавого орла" (если, как говорится, "пронесет" беда в 1999-2002 годах, и Россия не попадет в лапы сначала анархии, а потом "русского медведя"). Утверждается "сильное государство". Политика и экономика обретают целеустремленность и смысл. Проводятся многочисленные реформы и "реформы", иногда больше похожие на чистки. Россия осознает свою слабость и свое новое место в мире и уже сознательно откажется от имперской идеи. Теперь ее элите уже не зазорно будет открыто считать себя младшим партнером. Вот только кого? Скорее всего, Китая, а не Европы или, тем более, США.

В 2005-2008 годах складывается стройная система государственно-ориентированного капитализма, не олигархи теперь "вертят" государством "как хотят", а государство заставляет их служить ему. Правда, коррупция велика, в стране усиливаются могущественные семьи, приближенные президенту.

В 2008-2011 годах происходит новый спад активности и дезинтеграции, вырастает сильная оппозиция режиму "двуглавого орла", отношения с Китаем из гармоничных и дружественных становятся источником раздражения и чувства национального унижения, растут симпатии к Западу.

В 2011-2014 годах режим стагнирует, но борется за выживание. Возможны политические репрессии, но идеи либерализации и дружбы с Западом становятся идеей-фикс широких общественных слоев. Одновременно может обостриться ситуация на Кавказе и в некоторых других автономиях. В отличие от "зимы" 1999-2002 годов Россия будет иметь "сильную власть" и "сплоченную элиту", но экономическая и политическая зависимость от Китая станут одним из главных факторов внешней и внутренней политики. Во многом теперь Китай будет решать - быть России стабильной или нестабильной.

В 2014-2017 годах возникнет и утвердится неолиберализм, но он в этот период скорее всего так и останется в оппозиции. Страна, по-прежнему, как "Титаник", будет идти курсом государственно ориентированной экономики, но политическая система смягчится, больше гарантий дадут среднему и мелкому частному бизнесу, который в последующие несколько лет обеспечит хорошие темпы роста экономики. Но экономические шараханья конца XX века и сознательное огосударствление экономики в начале XXI века сделают Россию теперь уже "полноправной" страной третьего мира.

Теперь снова поговорим о теории. Каков смысл и какова суть каждого из циклов? "Большой цикл" можно еще назвать и "цивилизационным". Это цикл развития конкретной цивилизации среди других цивилизаций, включающий периоды ее развития, расцвета, застоя и упадка. Он описывает цивилизацию как целое: в ее движении, развитии, постижении. "Средний цикл" описывает поиск внутренней гармонии в противоречии с поиском внешнего компромисса, именно в этом противоречии движущая сила развития цивилизации. Если представить себе полностью изолированную от внешнего мира цивилизацию, то это будет гармоничная, но и не развивающаяся цивилизация. Самое интересное, что по отношению к культуре, которая является зерном, сутью цивилизации, материальный базис тоже является внешним. Поэтому, развивая "материальный" и материальный базис, даже изолированная культура воспроизводит это противоречие (здесь определенное совпадение со взглядами Маркса о базисе и надстройке).

22 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

"Средний цикл", начинаясь с гармонии внутреннего и внешнего, продолжается динамизацией, когда в целях внешнего приспособления жертвуется внутренним порядком. "Малой зимой" это нарушенное равновесие становится уродливым торжеством внешних форм культуры над ее внутренним содержанием, и заканчивается цикл "примирением", "возвращением к истокам", новым равновесием.

"Малый цикл" - это цикл развития и угасания фундаментальной политико-экономическо-социальной концепции, которая "материализует" национальные ценности.

"Микроцикл" - это цикл активности в утверждении этой концепции, это цикл элиты, которая по своему убеждению проводит эту концепцию в жизнь. Например, 1909-21 годы являются "ленинским" периодом, периодом романтиков коммунизма; 1921-1933 годы - период сталинских "меченосцев"; 1933-1945 годы - период сталинских солдат; 1945-1957 годы - это период "хитрых лис", уцелевших в ходе репрессий и приспособившихся к сталинской иерархии; 1957-1969 годы - хрущевский экспериментальный период; 1969-1981 годы - период брежневский (коррумпированный); 1981-1993 годы - горбачевский (болтливый), 1993-2005 годы - ельцинский (бестолковый). Причем, каждый раз произошло кардинальное кадровое обновление правящей элиты. То, что периоды не совпадают полностью с периодами лидерства конкретных людей, говорит о том, что данную теорию нельзя понимать как буквально "ведущую за руку". Она в данном своем применении (теория микроциклов) говорит о власти больших групп людей и настроениях, в них господствующих. Тем более, что любая "весна" в равной мере принадлежит завершающемуся и начинающемуся периоду, т.е. 1930-33 годы это годы встречи "меченосцев" (т.е. борцов за ленинско-сталинскую идею) и "солдат" (нерассуждающих исполнителей сталинских приказов).

Попробуем теперь спрогнозировать историю "большой русской зимы" 2005-2197 годов. В "золотое пятидесятилетие" 2005-2053 годов Россия интегрируется в мировую экономику, но интегрируется не как страна-лидер, а как зависимая страна. Кроме того, условия проживания в ней будут хуже, чем в большинстве соседних стран. Мобильность населения и капиталов в это время усилится во всем мире и, поскольку Россия будет проигрывать в уровне и качестве жизни, из страны начнется большой отток людей, мало зависимый от политической или экономической конкретики (репрессий, кризисов, или, напротив, демократизаций и бумов). Причем, этот отток будет иметь очень неблагоприятную для страны структуру, т.к. уезжать будут самые активные (их будут привлекать "весенние" или "летние" страны) и самые образованные (их будут привлекать "летние" и "осенние" страны). В первой половине века этот процесс "деруссизации России" (ужасно звучит!) только начнется, а во второй половине XXI века он станет основным фактором упадка. Приток китайцев, индийцев, арабов будет усиливаться. Многие большие российские города станут преимущественно китайско-индийскими или индийско-китайско-арабскими, общая доля русского населения в конце XXI века снизится до 60%. В первой половине XXII века этот процесс достигнет своего насыщения, доля русских уменьшится до 55-50%, а экономическое засилье иностранцев (теперь уже "иностранцев", т.к. в большинстве это будут дети и внуки переселенцев XXI века) приобретет форму экономического и политического господства, сопровождающегося многочисленными конфликтами между собой, между старыми и новыми переселенцами, между китайцами и индийцами и, конечно, между русскими и "иностранцами". Но этот новый вариант "ига" Россия примет в целом спокойно. Во-первых, как неизбежность и наказание "за грехи". Во-вторых, как необходимую ей новую кровь, прежде всего терпкую, как вино, кровь "весенних" и "летних" культур. Именно в это время произойдет обрусение массовых переселенцев 2000-2100 годов, создастся мощный блок русских и "старших переселенцев". Во второй половине XXII века Россия может стать раздробленной страной и даже полностью потерять независимость, но независимо от политической ситуации возникнет "чудо христианизации" России и "чудо" возвращения потомков русских переселенцев, уехавших на Запад в 2000-2100 годах. В любом случае, в 2050-2200 годах сформируется новый русский этнос, в нем будет много китайской и индийской крови. Возможно, что в последующий период основным конфликтом станет конфликт между индивидуалистичными "западными русскими" и общинными "восточными",

ПОПЫТКА ЗАГЛЯНУТЬ В БУДУЩЕЕ РОССИИ 23

но, так как новая национальная идея будет сформирована (выстрадана!) "восточными" русскими, то "западные", несмотря на все свое богатство и влияние в Европе и Америке, вынуждены будут принять новые ценности или вернуться на Запад (остаться в Европе и Америке).

Из "большой зимы" 2005-2197 годов Россия выйдет обновленной и готовой к новому старту в четырехсотлетней гонке за влияние и доминирование в Евразии.

Теперь попробуем ответить, что же составляло суть и смысл русской истории с самого начала зарождения древнерусской нации?.

В VII-VIII веках происходило формирование древнерусского народа под многообразными влияниями, в т.ч. народов северной Европы, братьев-славян, Византии и Хазарии (первая "большая весна"). В IX-X веках зародилось российское государство, причем оно оказалось одним из сильнейших в Восточной Европе. В XI-XII веках Россия "устала", но приняв христианство, Россия приняла культурную эстафету от Византии, т.е. взяла на себя тяжелую миссию примирения и синтеза западного и восточного культурных кодов, культурных традиций, ведь православный вариант христианства, формально признавал троебожие (Троицу: Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Святого Духа) полный и безусловный авторитет отдает только Богу-Отцу, именно и только от Бога-Отца исходит свет истины, т.е. Дух Святой. Католичество же "позволило" излучать Дух Святой и Богу-Сыну. Вот коренное отличие в догматах и базовых культурных кодах! Католическая (западная) культура тем самым фактически признает равенство авторитетов Бога-Отца (общинных начал) и Бога-Сына (личностных начал), а православие - только безусловный авторитет Бога-Отца. А это значит, что православие занимает промежуточное положение между единобожным исламом и фактически двубожным католицизмом (Дух не является самостоятельным, он "исходит" от Отца и Сына). Только община (в религии - церковная община), только "коллективное бессознательное" является главным моральным авторитетом для православного человека, а Иисус Христос, с логической точки зрения, является, скорее, главным пророком Бога, как Мухаммед, а не Богом. Но догмат догматом, а ритуал - ритуалом, и здесь православие ближе к католицизму, чем к исламу. Православие, как и все христианство, раздвоено, противоречиво, и это раздвоенность между авторитетом общины и авторитетом личной совести. В этой раздвоенности источник внутренних конфликтов и страданий, но в ней и источник развития. Ислам же, имея только один авторитет, просто цикличен, он постоянно возвращается к Богу, к основам общинного восприятия жизни. Это возвращение всегда похоже на возвращение "блудного сына" к отцу, т.е. возвращение через полное отрицание себя, своего права на личное мнение по существенным для общества вопросам.

Западное христианство тоже циклично: оно, то возвращается к Богу-Отцу, то, удаляясь от Бога-Отца, идет к Богу-Сыну, т.е. периодически меняет точку отсчета, и находится не только в покаянии, но и в отрицании, а отсюда - в динамике, движении. Можно сказать, что вся европейская культура построена в этом "зазоре" между Отцом и Сыном, т.к. возвращаясь к Богу-Отцу, западный человек не всегда разрушает плоды своей индивидуальной совести, освященные авторитетом Христа.

Православие же, никогда не отрываясь надолго от Бога-Отца, воспринимает Христа скорее как "своего человека", "радетеля", "лоббиста", заступника перед Богом-Отцом. В отличие от католика, для православного Христос не царь, не "начальник", он - "серый кардинал", "зам по кадрам" или "завхоз", у которого можно что-то выпросить, не обращаясь к строгому и малодоступному Богу-Отцу. Поэтому православный человек, а русский православный тем более, всегда немного хитрит перед Богом, и создает культуру, в которой можно одновременно быть с Богом и изменять ему, быть святым и грешным одновременно. Ведь в православной России, в отличие от католического, а потом и протестантско- католического Запада, религия не является источником общественного развития и эдакого "мессианства", т.е. желания навязать свои ценности другим культурам. Она является источником приспособления к почти любым формам материальной жизни и к любым ситуациям - от полного рабства до собственной империи. В исламе же религия является

24 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

источником "перманентной контреволюции". Может быть, продуваемая всеми ветрами великорусская равнина стала основной причиной такого выбора: бороться или приспосабливаться. Вот одна из основных русских ценностей: не созидательное изменение мира, как в католицизме, не вечное покаяние и "возвращение к истокам" как в исламе, а вечное приспособление к ситуации, к другим народам, терпение, но терпение с долей особой хитрости и готовности "послать всех к чертям". Проявления этого - в приспособлении к жестокому игу (Церковь "дружила" с ханами), в приспособлении русской имперской идеи к идее мировой революции, в том, что в самом "безбожном коммунизме" русские нашли бога.

В XIII-XIV веках наступила "большая зима", которая не позволила России сбросить иго или ассимилировать завоевателей, в отличие, например, от Китая. В это время состоялось, собственно, формирование русской нации, которая отличается терпимостью и приспособляемостью в социальной жизни, но в жизни государственной отличается деспотизмом и жестокостью. Представление русских о государстве, своем государстве - это "прямой слепок" с жестокой системы иноземного угнетения, наконец, терпимость русских в отношениях между народами и общинами не мешает отчаянной конкуренции и анархичности в индивидуальном поведении, освященной как будто время от времени подмигивающим Христом - дескать "давай, давай, есть возможность - гуляй вволю, а я здесь на небе за тебя порадею". Из этих ценностей "терпения", "воли" и "строгого царя" и возникла собственно современная русская культура. Поскольку эти ценности оказались в жестком противоречии между собой, то история России развивалась в разрешении этих противоречий, главное из которых - это противоречие между анархичным духом русского народа (волей-волюшкой) и сверхдеспотичным государством, с тем самым "строгим" царем, символом которого стал кровавый, но "свой" Иван Васильевич, кажется, единственный царь, столь воспетый в народных песнях. Поврозь эти начала приносили беду, а вместе, в сочетании и взаимоограничении, делали страну сильнее. Когда доминировало "анархичное" начало, то возникала смута, "бессмысленный и беспощадный" бунт. Когда доминировало второе начало, возникало "великое безмолвствие" после ужасов правления Грозного или Сталина, да и Петра(!).

Во второй половине "большой зимы" идеи Сергия Радонежского сначала вдохновили народ на победу в Куликовской битве, а затем сложились в формулу нового русского духа, стали ценностями, вокруг которых сплотился народ и создал великое государство и великую культуру.

Хотя, возможно, (и скорее всего) процесс формирования национального духа - это не индивидуальный и даже не просто коллективный процесс. Скорее всего, в самом народе возникает особое "квантовое" состояние. В дело включается "коллективное бессознательное", которое и делает открытие, а мудрецы лишь озвучивают и объясняют его, делают какие-то выводы уже на более низком, т.е. символическом уровне. Поэтому, скорее всего, не Сергий Радонежский открыл национальную идею, он лишь своим жизненным примером вдохновил людей, как не Конфуций открыл китайцам национальную идею, а лишь перевел ее в нормы и правила поведения. Вообще, это отдельная тема, тема о "коллективном бессознательном" и "коллективном сверхсознательном", это не аллегории, это реальные коллективные личности, не менее реальные, чем наше и ваше "Я". Причем, эти личности несравнимо более гениальны, чем личность любого гения-человека.

В 1429-1621 годах Россия утвердилась как сильная азиатская держава, с интересом поглядывавшая и на запад - в Европу. В это время она освободилась от ига, создала сильное московское государство, начала и в целом завершила "собирание русских земель", пережила страшное в своем деспотизме правление Ивана Грозного, разрушительное правление Бориса Годунова, смуту, польскую интервенцию, обеспечила восстановление государства под выбранным царем. Это время внутреннего освобождения от ига (не случайно так перепуган был Иван Грозный новым татарским нашествием). Почти через 100 лет после освобождения от ига - старые страхи еще оставались в крови русских людей. Но во времена смуты новые страхи и опасности вытеснили старые. Новые страхи перед угрозой с запада, опыт смуты, когда

ПОПЫТКА ЗАГЛЯНУТЬ В БУДУЩЕЕ РОССИИ 25

вырвался наружу теперь уже не монголо-татарский, а свой русский анархический дух, дух казачьей вольницы, похожий на дух монгольской конницы, когда русский "почувствовал в себе татарина", ощутил не только способность к рабству и унижению, но и к вольной воле, к принуждению других, вот тогда русский дух временно примирился с собой. Теперь ужасное правление Ивана Грозного уже не представлялось столь ужасным. "Правление" смуты оказалось похуже, хотя бы потому, что оно стерло в памяти, романтизировало эпоху Ивана Грозного. Вольная деспотичная власть и воля, оказавшегося без власти народа стали двумя крайностями проявления русского духа, которым в последующем предстояло то объединяться в одно целое, то действовать по врозь.

В 1621-1813 годах произошло объединение двух начал - деспотизм власти был ограничен деспотизмом народа, воля (делай что хочешь!) народа была ограничена той же волей власти. Поэтому 1621-1669 годы были действительно "золотым пятидесятилетием" взаимного умиротворения. Но уже в то время внутренне статичная и одновременно чуткая к внешним напряжениям и диссонансам, православная русская культура уловила явное противоречие между богатеющим Западом и экономически застывшей Россией. Поэтому в период "средней осени" (1669-1717) Россия двинулась в погоню за Западом, стала приспосабливать себя к одной из западных моделей (немецко-голландской), чем неизбежно нарушила равновесие между властью и народом. В период "средней зимы большого лета" (1717-1765) Россия как бы неожиданно и незаметно для себя подпала под полную политическую власть немцев, именно в этот период возникло трагическое в последующем противоречие между онемеченной элитой и "народом-богоносцем". Наконец, в 1765-1813 годах произошел обратный процесс - обрусение немцев в России, элита стала не немецкой, а русско-немецкой с большим тяготением к европейскому антиподу Германии - Франции (французский язык, революционные идеи и вольтерианство, декабристское движение, антинемецкая политика). В этот период ("большого лета") Россия стала Империей, одной из главных европейских держав, и державой, доминирующей среди соседних азиатских стран (Турции, Ирана, стран Центральной Азии), "отодвинула" Китай в пределы нынешних его границ. Найденное было равновесие между взаимной дикостью власти и народных нравов было нарушено пришельцами - немцами, которые, хоть и пытались честно модернизировать Россию, но воссоздали уже в новом виде противоречие. Вместо монгольской или монголо-русской элиты возникла немецко-русская, а потом русско-немецкая элита, еще более далекая от православного народа, чем монгольская, народа, кстати, тоже внутренне расколотого на вольных казаков и крепостных крестьян. Впрочем, это был скорее не раскол, а иерархия. Наиболее сильные люди из крестьян бежали в казаки, тем самым способствуя консервации рабства внутри России, но и одновременно создавая передовой отряд русской культуры для продвижения на восток и на юг континента.

В 1813-1861 годах ("средним летом") власть и народ нашли формулу примирения: отечество (народность), православие, самодержавие. Это не была искусственная формула, наподобие продуктов нынешнего натужного поиска национальных символов, национальной идеи (типа "общипанного" орла, лишенного царской короны). Это были переиначенные и "окультуренные" базовые ценности: приспособления (терпения), воли-волюшки и строгого царя. Европеизированная элита подчеркнуто "ударилась" в народничество. Пушкин "освятил" российскую идею своими поэтическими открытиями. Россия опять спокойно уснула, умиротворившись ролью европейского жандарма, считая своей главной миссией покорение восточных и южных земель. Немцы здесь стали все больше Иванами Карловичами и действительно оказались большими русскими патриотами. Выросла великая литература, чьим живым источником стало народничество. Но Крымская война "неожиданно" разбудила Россию, вновь указав на ее слабое место - экономику. Российская элита осознала, что без новой модернизации, без европеизации России не обойтись, т.к. на карту поставлена Империя, Великая Россия и состояние национальной гордости, ставшее к тому времени привычным и естественным.

В 1861-1909 годах были проведены необходимые экономические, социальные и частично политические реформы. Русская крестьянская община перестала быть основой народной жизни.

26 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

Начался рост промышленных городов. Реформы были тяжелыми, но успешными. Россия быстро догоняла Европу по уровню экономического развития. Но реформы впервые за историю России "покусились" на Бога, на основы общинного быта крестьянства, которое стало вольным (читай - неуправляемым). Основы патерналистской системы оказались подорваны, было нарушено фундаментальное, корневое соотношение в культуре - баланс между анархией (деспотизмом) народа и деспотизмом (анархией) власти. Власть стала чрезмерно либеральной, а народ, не встречая с ее стороны привычных ограничений сверху, начал революционизироваться, воспринимал свободу, как волю, тем более, что в XIX веке казачество сложилось как народность и прием мужиков в казаки стал более трудным делом, тем более, что "диких" (т.е. бесхозных) окраин тоже не стало. Весь "дикий" мир Евразии был поделен между Россией и Англией. Пока только частые и успешные войны спасали Россию от народного взрыва, но война с Японией стала полным фиаско неустойчивой системы, опирающейся на компромисс между либеральной властью и воюющим за Империю народом. Пронеслась первая русская революция, во многом "бессмысленная и беспощадная", как все русские бунты. Революция сделала власть еще либеральнее, а народ еще воинственней. Первая мировая война, несмотря на чудеса храбрости и военного таланта, проявленные русскими солдатами и русскими генералами, окончилась не победой, и даже не поражением, а революцией, т.к. стало невыносимым противоречие между уже не либеральной, а откровенно глупой и слабой властью и совсем теперь вольным народом, который к оружию и войне привык больше, чем к сохе и мирной жизни. Но это была уже другая эпоха.

В отличие от западного человека, имеющего деятельную преобразующую свободу совести, свободу выбора между Богом-Отцом (общиной) и Христом (своей личной совестью, воспитанной на заповедях Христа), русский человек имел свободу внутреннюю, уходящую от мира, ту же свободу между Богом-Отцом и Христом, но Христом, как "отпустителем грехов", "своим человеком" на небе. Поэтому западный человек не мог не преобразовывать мир, который ему чем-то не нравился или не соответствовал его убеждениям, а русский человек "посылал" этот мир подальше в минуты нестерпимого противоречия между бытием и сознанием - "и не церковь, и не кабак - ничего не свято!", и был в это время "вольницы" не обязан никому: ни Богу, ни людям. Наверно, за это любят русские сами себя. Представьте, что эта внутренняя свобода исчезнет, появится единый и неделимый Бог - русский дух исчезнет, русский человек станет мусульманином. В отличие от "западного Христа", "русский Христос" является не высшим, четко зафиксированным моральным авторитетом, а авторитетом блуждающим. Именно в этом вся разница с "западным человеком". Но здесь необходимо пояснение. Говоря о блужданиях Христа, я не имею в виду Христа как Бога Живого, Христа праведников, Христа глубоко религиозных людей. Они видят Христа одесную Бога-Отца, то есть так, как оно есть. Я говорю о Христе как о моральном авторитете массового сознания - вот здесь он "блуждает".

В 1909-1957 годах экономическая гонка за Западом, оставаясь навязанным извне внешним приоритетом, на самом деле уступила место идее новой империи, перекрасившейся в идею мировой революции. Россия как будто попыталась "прихлопнуть" Запад с его экономическими успехами, с его чуждым либерализмом, создав мобилизационную экономику, тоталитарную политическую систему. Произошла резкая смена парадигмы - от слабеющего в 1861-1909 годах государства и все более анархиствующего народа к совершенно бесправному народу и совершенно суверенному, независимому от своего народа государству, но государству "народному", устранившему чужую ему русско-немецкую элиту, государству, где анархизм народа получил свое выражение в праве самоугнетения и самотеррора. Честно говоря, более подлой и остроумной системы нельзя было себе представить. Во время коллективизации люди участвовали в экспроприации имущества у своих родственников, у самих себя! Человек одновременно являлся в своем лице и угнетателем (как уполномоченный государства), и угнетенным (как лицо, владеющее личным имуществом). Здесь же и постоянная череда чисток, когда с калейдоскопической быстротой менялись местами экспроприаторы и экспроприируемые, палачи и жертвы: сегодня ты палач, завтра - жертва, послезавтра твой палач станет жертвой. На время "бог" был найден и стал один, отринув личную совесть и

ПОПЫТКА ЗАГЛЯНУТЬ В БУДУЩЕЕ РОССИИ 27

семейные устои (Павлик Морозов как национальный герой). Православие, став коммунизмом, поставило не просто задачу создания мировой империи, но более глобальную задачу уничтожения ненавистных основ разрушительного для России экономического соревнования с Западом. Удар был нанесен по экономике, и экономика, став по замыслу социалистической, а потом и коммунистической во всем мире, просто прекратила бы развиваться, В этом случае Россия бы обезопасила себя внутренне, вернулась бы к балансу анархично-деспотичных воль государства и народа. И народ, кстати, это нутром понимал, и потому поддерживал власть, думая примерно так: "ну сейчас поднапряжемся, свергнем иго буржуев, а потом заживем по-доброму, весело и счастливо, гуляя без меры, работая в меру, отвергнув западные лишние удобства". Действительно, что может быть важнее базовых ценностей: воды, воздуха, леса, солнца, женщин, детей? Но большевистский коммунизм был не православием, а его пародией. У него не было животворных сил, он был наукообразной схемой, которая мобилизовала чувство отрицания, отрицательные эмоции и качества человека: зависть ("чувство социальной справедливости"), ненависть ("священную ненависть"!), подозрительность ("бдительность"!).

Стало ясно, что "броска на запад" не получится, т.к. Запад не только обзавелся атомной бомбой, но и по всем параметрам был сильнее Советского Союза, сформировав жестко антисоветский военный и политический блок. После первого опыта строительства соцсодружества, показавшего, что страны Восточной Европы внутренне "остались на Западе" и российское господство здесь невозможно без военной силы, после того, как Китай фактически откололся от Советского блока, к элите пришло осознание того факта, что мировой революции, а тем более мировой русской империи в ближайшее время, а скорее всего и в отдаленное время, не будет и надо жить в мире с Западом и больше заботиться о сохранении завоеванного , чем об экспансии. Но еще более важным, чем это, было другое открытие. Вместе с научно-технической революцией, быстро преобразившей все стороны, теперь уже не только элитного, но и народного, быта, постепенно пришло понимание, что конца экономическому развитию не будет даже в случае победы этой самой мировой революции, что и дальше предстоит ненавистная экономическая гонка, а, значит, формула российского баланса - "деспотия против анархии" оказалась в новых исторических условиях исчерпанной. России предстояло возвращение на путь развития европейской цивилизации, где либеральное государство опирается на экономически и духовно свободную личность.

Так начался период 1957-2005 годов. Но пока либеральные идеи тихо зрели в умах, в физической реальности опять пошел процесс ослабления воли государства и усиления воли народа. В период "оттепели", "шестидесятничества" все как-то быстро пришло в норму. Но не нормализация российской жизни была сутью данного исторического периода, а лишь временная стабилизация перед перерождением всей социальной, политической и экономической системы. Поэтому уже в 1969-1981 годах государство с обанкротившейся исторической миссией стало "колоссом на глиняных ногах", а анархическое начало получило в огосударствленной собственности прекрасное "поле деятельности" для тотальной коррупции, когда воруют все - от простого "несуна" до членов ЦК, когда воровство становится нормой, если прямо не одобряемой, то и не осуждаемой ни обществом, ни его элитой.

Далее воровские начала усиливаются и в 1981 - 2005 годах разрушают старый уклад, сами становятся "укладом" (символ - "новые русские"), становятся сырьевым паразитизмом всей страны. Фактически то, что происходит сейчас, это современный вариант "смутного времени", правда, есть существенное отличие того "весенне-летнего" от нынешнего "осенне-зимнего". Тогда Россия обрела смысл и формулу своего существования и развития, ныне она ту формулу потеряла. Скорее всего, теперь ей предстоит долгий поиск новой формулы бытия, которая теперь будет включать и имманентно экономические цели. Возможно, это означает, что Россия "подпишет унию" с католичеством и фактически превратится во вторую Польшу. Но более вероятно, что Россия "китаизируется" (надо учитывать, что китайская цивилизация сейчас вступает в "большое лето", а североевропейская - в "большую осень", но об этом позже), сделав основой основ семейную общину, а, может быть, откроет для себя японские формулы "государство как община", "фирма как община".

28 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

Русские через 200 лет, скорее всего, будут глубоко верующим православным народом, их внешний облик будет примерно таким же, как и сейчас, но появится больше китайских и индийских лиц. Их Бог будет освящать фирму, в которой они работают и станет скорее похож на аскетичного и скучновато-деловитого протестантского бога молельных комнат на предприятиях, чем на ставшего экзотичным, Бога православных храмов. Бог-Отец опустится с государственных заоблачных высот и станет близким, "семейно-фирменным".

Поскольку Бог-Отец перестает быть "большим начальником", то и в заступничестве Бога-Сына надобность ослабнет. Христос потеряет статус "своего человека", заступника, ведь "грешить" перед фирмой или тесной семейной (клановой) общиной станет много труднее, чем перед далеким государством. Но "исламизации" русской жизни и русского духа не произойдет, т.к. сам Бог "опустится с небес на землю", станет как бы отцом конкретной общины. Скорее, произойдет "китаизация" Бога и жизни. Приспособляемость русских, способность их жить и оставаться самими собой в тяжелых условиях, сохранится и получит дальнейшее развитие в 2050-2200 годах, когда их государственность станет решетом, пропускающим на российскую территорию любые народы. Экономика будет под контролем китайцев, европейцев, индийцев и американцев. В конце XXII века в больших городах европейской России русские будут в меньшинстве. В средних и высших звеньях государственного и муниципального аппаратов русские также будут в меньшинстве, т.к. татар, украинцев, индийцев, евреев, китайцев, немцев в органах власти будет в совокупности больше, чем русских, но в духовной и социальной жизни русские каким-то незаметным образом продолжат доминировать, объединяя вокруг себя всех "пришельцев". Ну а в 2200-2400 годах русские вновь создадут сильную государственность, и возьмут экономический и политический контроль в свои руки, правда, если к тому времени национальная государственность в мире вообще сохранится.

Но не произойдет ли выхолащивание русского духа, место которого между Богом, т.е. в политическом смысле между сильным государством (церковной иерархией) и "своим человеком" Христом, который "сам терпел и нам велел", но иногда подмигнет и мы видим в его прищуре (может быть "ленинском прищуре") лихую усмешку дьявола? Наверно, Христу опять найдется место, он не даст русским совсем уж "объяпониться" или "окитаиться". Русский никогда не будет до конца предан фирме, как никогда он не был предан русской Церкви, государству или партии. Он всегда будет готов послать всех туда, куда обычно шлет всех и он всегда будет анархичен, готов к измене любым кумирам и любым авторитетам, а потому и на новом витке истории останется загадочен и неуловим. Именно это главный архетип русского национального характера и русского духа. Иван-дурак (или Емеля ) может всю жизнь и на печи проваляться, а может и чудище убить. Ему так же просто жить в нищете, как и во дворце. А это значит, что русские везде будут разные, где "индивидуалисты", где "окитаенные семейные", где "объяпоненные-фирменные", где какие, судя по местности и соседям, судя по внешним условиям, но везде будут чувствовать свое духовное и психологическое единство, единство внутренне вольных людей. И плохо может стать тому, кто их "разбудит", "достанет" (жалко, что чеченцы об этом забыли). Но кроме "послать" что это еще означает? Это означает, что и в новом "большом цикле" своей истории русские не станут генератором каких-то позитивных мироперестроечных идей, а как губка будут впитывать, осваивать идеи чужие, но даже впитав их, останутся свободными от их абсолютизации, от русских не будет исходить, как и не было, массовых крестоносцев, массовых религиозных фанатиков и миссионеров, они впитают в себя новые идеи, но разместят их в пространстве своего духа между строгим Богом и нестрогим (блуждающим между Богом и дьяволом) Христом, и время от времени будут вышвыривать надоевших идолов, как старый хлам, примерно также, как в начале века выбросили само православие в его церковном обличии, а в конце XX века - коммунизм. В 2000-2200 годах русская культура будет принимать и адаптировать западные и восточные ценности и пойдет после 2200 года туда, откуда будет более сильное влияние. Скорее всего, это будет китайско-индийское влияние. Т.е. европеизация России в первой половине XXI века сменится все же индиизацией и китаизацией, т.к. Китай вступает в большую фазу подъема, а северная Европа - упадка. Но на самом деле вероятности не столь различаются. Поэтому здесь - сцена

ПОПЫТКА ЗАГЛЯНУТЬ В БУДУЩЕЕ РОССИИ 29

будущей борьбы гигантов. Кто победит - неизвестно. В конце концов США еще в "лете", а южная Европа в "лето" вступает.

30 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

VII. История и будущее Германии

Объединим в анализе сразу "большой" и "средние циклы":

1525 большая весна 1717

1525 лето 1573 осень 1621 зима 1669 весна 1717

1717 большое лето 1909

1717 лето 1765 осень 1813 зима 1861 весна 1909

1909 большая осень 2101

1909 лето 1957 осень 2005 зима 2053 весна 2101

"Большая весна" 1525-1717 годов начинается Реформацией, Лютером, немецкий народ выходит из католицизма, в массовом порядке уходит от Бога-Отца как единственного и непререкаемого авторитета, и приходит к Христу, как равному Богу-Отцу авторитету, из храмов изгоняется ритуальная роскошь, которая настраивает на погружение в "коллективное бессознательное". Храм становится аскетичным, похожим на исповедальную комнату. Здесь уже не все со всеми, а каждый сам по себе, лично обращается к Богу, т.е. происходит индивидуализация религии как следствие индивидуализации экономической жизни, которую подготовило предыдущее развитие Европы эпохи позднего феодализма.

"Средняя осень большой весны" (1573-1621) в Германии, честно говоря, для меня является "белым пятном", зато в последующий период (1621-1669) "случилась" страшная Тридцатилетняя война и после нее Германия оказалась раздробленной страной, потерявшей какое-либо влияние в Европе. В 1669-1717 годах "весенне-весенние" немцы, несмотря на сохраняющуюся раздробленность, фактически колонизируют Россию, вначале покорив сердце и разум царя Петра.

Каков был смысл этого большого периода? Если "весенний период" в России был периодом полного политического освобождения от ига и создания новой русской нации, как наследника не только древнерусского, но и монгольского духа и утвердилась формула: " дикое самодержавие как ограничитель анархичного народа", то в Германии произошла рационалистическая революция. Но в расплату за это Германия потеряла свое место в Европе и политически потерялась сама. Хотя, и это очень важно, продолжала развиваться, будучи раздробленной (это, кстати, отличает "весеннюю" раздробленность от "зимней", т.к. суть "весны" - это развитие внутренних сил в самых широких слоях общества, накопление сил, а суть "зимнего" периода - это деградация широких масс, но и зреющие в немногочисленной духовной элите новые решения). Все это время Австрия, являющаяся частью культуры Германии (не так в данном случае важно, что Австрия осталась католической страной), вела борьбу с Турцией и окончательно победила, окончательно отстояв Европу именно в период 1669-1717 годов. В последующем рационалистичность, индивидуализм и экономическая ориентированность "новой формулы" немецкой нации в отличие от прошлой "завоевательско-крестоносной" сделают ее экспансию чрезвычайно мощной (крестоносцев тоже вспомнят).

В 1717-1765 годах резко усиливается Пруссия. Австрия находится в зените своего могущества. Немцы практически управляют Россией. Австрийская империя борется с Францией за гегемонию в Европе.

В 1765-1813 годах по Европе и Германии проносятся революционные ветры и войны, Пруссия ослабляется, а Австрия "консервируется", останавливается в своем развитии. Уже в это время видно, что большая империя ей не совсем "по плечу".

В 1813-1861 годах - период заморозков. Германия переживает период спада и внутренней дезинтеграции, но Пруссия зреет, примеряется на роль объединителя Германии, которая переживает революцию 1848 года, накапливает мощный интеллектуальный потенциал ("зима" для роста интеллекта - лучшее время, если это "зима" сравнительно спокойная), Австрия изо

ИСТОРИЯ И БУДУЩЕЕ ГЕРМАНИИ 31

всех сил "держит" свою империю, которую теперь не удержать уже без помощи России и Пруссии.

В 1861-1909 годах Германия объединяется и побеждает Францию (1870), становится европейским гегемоном, примеряется к роли ведущей европейской державы. Австрия из последних сил держится за огромную империю, в которой власть приходится делить с венграми и чехами.

В чем смысл этого большого периода в истории Германии - "большого лета" 1717-1909 годов? Немцы нашли систему ценностей, которую можно объединить формулой, как экономические стратегии объединяются миссией - государство должно быть сильным, чтобы оберегать производителя материальных благ, а производитель должен спокойно трудиться для того, чтобы стать богаче и чтобы усилить государство, которое, защищая своего производителя, имеет право на превентивную агрессию, чтобы в идеале весь мир сделать немецким. Если в России основная цель имперской экспансии - остановить экономическое развитие, взрывающее баланс сил в российском обществе, то в Германии как раз наоборот - государство должно обезопасить "трудящуюся пчелку". Возможно, именно здесь непримиримость в столкновении двух культур.

"Среднее лето большой осени" (1909-1957) - это период наивысшей концентрации германского духа на выполнение задач, поставленных в предыдущие 400 лет. В России "среднее лето большой осени" (1813-1861) - это период гармонии власти и народа. Созидательная российская миссия направлена на примирение культур Запада и Востока и лишь в извращенном болезненном виде приобретает агрессивный характер (ведь идея "мирового пожара" и остановки экономического развития - это не здоровая, а компенсаторная, болезненная идея). Другое дело - внешняя миссия Германии, направленная на насаждение порядков, обеспечивающих экономическое развитие. Поэтому германский дух, в отличие от российского, имманентно империалистичен, агрессивен. Россия примиряет, но втайне мечтает всех уравнять. Германия завоевывает, откровенно не понимая, почему другие народы ей сопротивляются. Отсюда пугающее западных людей "коварство" и "испорченность" русских, отсюда столь раздражающее остальные народы "самодовольство" и "упертость" немцев.

Так вот, сосредоточившаяся на мировой экспансии Германия фактически начала две мировые войны и предприняла две титанические попытки переделать мир по-своему. Причем, потерпев поражение в первой, быстро оправилась от него и обрушила на мир новый удар еще более разрушительной силы. Но самое интересное в том, что после второго нокдауна, Германия вновь встала и уже через 10-15 лет стала претендовать на роль великой экономической державы.

Период "осени-осени" (1957-2005) - период формирования новой немецкой модели социально-экономического устройства общества - социальной рыночной экономики. Германия вновь утвердилась в роли великой европейской державы, экономически доминирующей на континенте. Но, по-видимому, Германия находится перед локальной дезинтеграцией в 2005-2053 годах ("зима-осень").

В чем может быть причина спада германской активности и ее влияния в Европе и мире? В излишне социальном характере экономики? В том, что, как это ни странно, сейчас у немцев больше всего праздников (много отдыхают)? В том, что даже ограниченная европейская интеграция может дезинтегрировать Германию, сделать разнонаправленными векторы развития разных частей Германии? Может быть, немцы слишком многим поступаются, чтобы создать объединенную Европу? В какой-то мере они воспринимают это объединение как "хитрую" замену идеи германской империи, т.к. на основании прошлого опыта надеются постепенно захватить все командные высоты. Они уже отказались от сильной немецкой марки, возможно, откажутся еще от каких-то своих краеугольных достижений. Но главная, по-видимому, "неприятность", которая ждет немцев в ближайшие полвека - это относительное ослабление потребности в индивидуальном мастерстве и мастеровитости; новое торжество конвейера и сверхузкой специализации на не очень интеллектоемких функциях; глобализация практически всех рынков, частичное вытеснение человека компьютером. Немецкая экономика сильна

32 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

индивидуализмом и фирменным ноу-хау, средними и мелкими фирмами, производством мелкосерийной продукции, особо высоким качеством. Здесь им нет равных на континенте, да и в мире к ним приближается только Япония, но у немцев несколько сотен отраслей доминирования, собранных в мощные кластеры, а у японцев счет идет только на десятки. Возможно, совокупность всех перечисленных факторов приведет Германию к "странному" упадку, упадку относительному, но очень болезненному для немецкой гордости и немецких планов. Поэтому вместо доминирования в Европе, Германия как бы растворится в ней экономически, а в социальной жизни появятся очень серьезные напряжения, конфликты. Возможно, это положит конец объединению Европы, а может случиться и новый раскол Европы на запад и восток - но запад будет итало-испано-французским, а восток может стать немецко-русским. Другой момент: уже в ближайшие десятилетия может начаться мощный подъем стран южной Европы - Италии и Испании, рост их влияния и значимости, вплоть до доминирования во всей Европе в XXII-XXIII столетиях.

Проанализируем средние циклы истории Германии XX века более подробно:

1909 среднее лето 1957

1909 лето 1921 осень 1933 зима 1945 весна 1957

1957 средняя осень 2005

1957 лето 1969 осень 1981 зима 1993 весна 2005

В 1909-1921 годах германский милитаризм нашел полное свое воплощение в предвоенные и военные годы, но и после войны и революционной бури не произошло покаяния, напротив, были сделаны корректировки - "мы пойдем другим путем", но туда же. Имперский дух готов был уже временно принести в жертву дух индивидуальной экономической инициативы и в 1921-1933 годах он нашел адекватное воплощение в национал-социализме, удивительно, но только внешне, похожем на параллельно формирующийся в России сталинизм. Каждый сходит с ума по-своему. Русские решили, что "бессмысленный и беспощадный" с их помощью станет первым мировым бунтом, а немцы, как всегда более откровенно и прямо (грубо), объявили себя избранной нацией.

В 1933-1945 годах национал-социализм "омертвел", получив полное свое воплощение, успев придти к власти, перестроить и мобилизовать страну, начать мировую войну и потерпеть поражение. В 1945-1957 годах немцы покаялись, отказавшись от имперской идеи, начали делать то, что умели делать лучше всего - создавать собственное экономическое благосостояние и богатство своей страны. Но немцы не перестали быть патриотами своей страны, и если государственная идея оказалась временно скомпрометированной нацистской империей, громадными "рациональными" государственными фабриками уничтожения - концлагерями, то идею единства нации немцы отстояли, объединив в ФРГ оккупационные зоны западных союзников. Но не в этом суть, а в том, что просто богатеть для себя самих немцы не могут, т.к. их историческая память напоминает им о неустойчивости ситуации - когда народ богатеет, а государство слабеет. Поэтому они создали очень сильную земельную схему (т.е. систему местного самоуправления) и объединили экономику не на государственном - чисто аппаратном уровне, а на уровне социально-экономических общенациональных образований, в которых банки стали играть ключевую роль, а собственники поделились властью с рабочими, кредиторами, поставщиками: "Фашистский" корпоративизм был адаптирован к новым условиям. Немецкое внутреннее единство было восстановлено очень сложным и хитроумным способом, в обход прежних простых и ясных аппаратных вариантов. Это поистине великое достижение, но устойчиво ли оно?

Подводя итоги можно сказать, что период 1909-1957 годов был периодом развития и угасания германской имперской идеи в экстремистском своем воплощении - национал-социалистском, которое в 1945-1957 годах было отвергнуто немцами не только внешне, но и внутренне и заменено более скромной идеей социальной рыночной экономики. В 1957-1969

ИСТОРИЯ И БУДУЩЕЕ ГЕРМАНИИ 33

годах социальная рыночная экономика утвердилась и принесла Германии и немцам новое процветание. В 1969-81 годах Германия стала экономически доминирующей европейской державой. В 1981-1993 годах, по-видимому, пережит какой-то внутренний кризис (информации не имею), а в 1993-2005 годах, как всегда "весной", происходит трансформация идеи немецкой социальной рыночной экономики в идею европейского доминирования, в угоду которой Германия начнет растрачивать ранее достигнутые преимущества. По сути, это новая имперская идея, возрожденная новыми возможностями, открывающимися перед Германией крахом Восточного блока и СССР. В этом смысле плохую услугу Германии оказал Горбачев, "подаривший" ей ГДР. В объединение Германии были вложены огромные силы и деньги. Объединение состоялось, но цена была в 2-3 раза выше той, которая могла быть заплачена при более спокойном подходе. Коварство этого "подарка" не в цене, даже не в том, что пошли на поводу у "избалованных бездельем" восточных немцев, преподнеся им "на блюдечке" то, что они должны были заработать сами. Вместо того, чтобы дать им свободу, дали им богатство - того требовала логика системы социальной экономики. Коварство в другом, в том, что возродилась старая имперская идея. Немцам вновь "понравилось" расширение, теперь идея европейского объединения стала "идеей-фикс" для немцев. Но время выбрано неудачно - впереди "средняя зима", которая может стоить немцам многих разочарований и потери темпа, а может быть, и большего - стабильности и нынешних позиций в Европе. В конце концов, как совместить единство неравномерно развитой Европы и высокий уровень, высокую зарплату и высокие социальные гарантии немцев? Только через отказ от достижений социальной экономики, т.к. поднять общеевропейский уровень быстро не удастся. В обмен на что? На влияние, власть, стабильность в европейском масштабе? Но, во-первых, новая экспансия встретит отпор со стороны Франции и Италии, а, во-вторых, со стороны США и Англии, которые будут поощрять эти страны на борьбу против Германии, как гегемона. Цена же, заплаченная за объединение Европы под немецким началом, действительно станет для немцев слишком высокой, в итоге они первыми будут за “выход” из Европы образца “Бреттон-Вудса”. Т.е. "весна" европейской идеи в Германии в 1993-2005 годах сменится "летом" реального объединения в 2005-2017 годах и "осенью" в 2017-2029 годах, когда противоречия и проблемы начнут перевешивать выгоды объединения, и, далее, "зимой" в 2029-2041 годах, когда европейское объединение даст трещину по западной границе Германии. Если в 2005-2029 годах процесс будет приостановлен, Европа просто (конечно, не просто) вернется к исходным рубежам 1995-2000 годов.

Возможно, в 2040-2060 годах очень популярными в Германии станут идеи создания сферы экономического сопроцветания на востоке, т.е. Германия, разочаровавшись в атлантизме и общеевропеизме, попытается совместно с Польшей, Украиной, Белоруссией, Чехией, Словакией и Россией создать зону восточного сопроцветания, в которой немцы увидят себя в роли экономического гегемона, но без социальных обязательств перед гражданами этих стран.

34 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

VIII. История и будущее США

1513 большая зима 1705

1513 лето 1561 осень 1609 зима 1657 весна 1705

1705 большая весна 1897

1705 лето 1753 осень 1801 зима 1849 весна 1897

1897 большое лето 2089

1897 лето 1945 осень 1993 зима 2041 весна 2089

В отличие от России и Германии, чьи истории уходят в "темную глубь веков", история США практически современна, ведь индейская традиция была насильно прервана. Поэтому сразу возникает вопрос: с какого "сезона" начинается история? По-видимому, с "зимы", т.е. первоначальной естественной дезинтеграции этноса, которому только еще предстоит родиться. Хотя это предположение не работает в отношении стран Латинской Америки - там утвердился "испанский цикл". Не имею информации, но смею утверждать, что формула американского духа сложилась в 1657-1705 годах.

В 1705-1753 годах в будущих США сформировалось национальное самосознание. Жители английской колонии почувствовали себя американцами, отличными от англичан, это самосознание и сформировавшееся реальное единство позволили им освободиться от английского господства несмотря на то, что Англия в это время только начала входить в зенит своего могущества. В 1801-1849 годах США как бы "потерялись" в мировой истории, разбившись внутри страны на два лагеря: южный и северный, рабовладельческий и капиталистический, "аристокартический" и демократический. Наконец, Америку "прорвало" гражданской войной, войной между Севером и Югом, после которой США быстро устремились к экономическому могуществу, одновременно превратились в огромную территориально страну, доминирующую сначала в Северной Америке, а затем и на всем континенте.

Какая цивилизационная идея движет американцами? Мы знаем, что в стране доминируют разные формы протестантизма, т.е. в основе - та же идея индивидуальной экономической свободы, как и в Германии. Но в США нет того пиетета к государству, как в Германии, т.к. США всегда были достаточно сильными, чтобы не бояться соседей, а, правильнее сказать, соседи США были всегда достаточно слабы, чтобы внешняя угроза воспринималась американцами как часть их мировоззрения. Поэтому идею экономического индивидуализма американцы развили дальше, в идею полной автономии личности во всех сферах общественной жизни. Поэтому выборная демократия утвердилась именно в США, которые с тех пор стали ее знаменосцами. Империалистично ли сознание американцев? Нет, т.к. империи чаще рождаются не от "хорошего", а от "плохого", не от жадности, а от желания обезопасить себя, свою культуру от внешнего вмешательства. Все империи без исключения - это прежде всего бремя. Во всех без исключения империях идет "перелив сил" от господствующей нации к нациям покоренным. Такого комплекса в сознании американцев нет, иначе они давно бы установили свои порядки на всем американском континенте: во всей Латинской Америке сидели бы их генерал-губернаторы и собирали налоги. США скорее являются не "имперской", а "гегемонистской" державой. Для них вполне достаточно, чтобы любая страна торговала с США, причем на самых "либеральных условиях", т.е. условиях, выгодных Соединенным Штатам.

Что принесло с собой "большое лето"? "Лето" принесло Америке богатые плоды и быстрое развитие в 1897-1945 годах, дальнейшее усиление роли и влияния в 1945-1993годах. Но сейчас уже звучат первые диссонансы: появляются "паразитические наклонности" жить и господствовать за счет сильной валюты, "интриговать по-крупному", чтобы не дать подняться той или иной стране, началось постепенное вырождение массовой культуры в примитивную и назойливую пропаганду американского образа жизни. Происходит опасное разрушение

ИСТОРИЯ И БУДУЩЕЕ США 35

общинных основ, которые, несмотря на то, что они были оттеснены протестантизмом на задний план, составляют основу культуры и мироощущения всех Западных народов. Американцы же их начинают терять, превращаясь в нацию абсолютно автономных индивидов и институтов. Мы видим, что американские юристы уже не только защищают закон, но с помощью закона вымогают миллионные суммы за самые пустяковые, даже придуманные юристами, нарушения. Это уже грозит основам рискового по своей природе предпринимательского духа, создавшего Америку. Это явные признаки "локальной зимы" - когда дух "материальный" (политические, социальные, экономические отношения, традиции и воззрения) отрывается от духа базисного, религиозного в своей сути, когда нарушено "чувство стиля" и "чувство меры".

Дальше новый расцвет, но наступит он после болезненного кризиса 1993-2041 годов, особенно 2017-2030 годов. Красивой и богатой будет Америка (США) в 2050-2180 годах, наверно, и в этот период это будет самая богатая страна мира. Но на Американском континенте, не говоря о Евразии, ее влияние будет ограничено мощным стартом Латинской Европы и Латинской Америки, и усилением влияния Китая. Об Индии пока определенно сказать не могу, т.к. это не монокультура, скорее всего, Индия, как и Европа, имеет много национальных духов, по крайней мере два: северный и южный, или буддийский и индуистский. Причем, находящихся в разных фазах "большого цикла". Кстати, дуализм характерен и для Китая - юг и север, конфуцианство и даосизм. Может быть в этом внутреннем напряжении и взаимопогашении причина того, что Китай за всю свою долгую историю не создавал "мировых империй"?

Национальная идея американцев - это идея двойного индивидуализма и двойной демократии ("два в одном")- индивидуализма экономического и политического, и демократии рыночной и государственной. У американцев нет русских и германских имперских комплексов. Свободные сами, они не стремятся поработить других, тем более, что поток эмигрантов со всего мира делает их "терпимыми и благородными". Они и без завоеваний ощущают себя в безопасности и, что немаловажно, видят себя в центре мира.

Главная опасность для американцев в отдаленном будущем - это утрата Бога-отца, общинных основ жизни и, как ни странно, "развитие болезни" зависит от того, сохранится ли господство американцев над миром в ближайшие 50 лет. Если США будут оттеснены Китаем и Европой, то это будет болезненно, но оздоровит национальный дух, поможет им разобраться не с другими, а прежде всего в себе. Они найдут выход, найдут путь к примирению с новыми силами в самой Америке, прежде всего с бурно растущим латиноамериканским населением США. Если же национальная спесь получит развитие в 2000-2050 годах, если Америка также, а скорее еще жестче, чем сейчас, будет диктовать свою волю Европе, если Китай "запутается" в своих внутренних проблемах, а США "пристегнут" его к своим целям и интересам, то в последующем случится беда: усилится жесткость во внутренней политике, "демократия равных возможностей" выродится в "патрицианско-плебейскую республику" образца поздней республики Древнего Рима, где народ требовал только "хлеба и зрелищ".

Посмотрим теперь подробнее на "средние циклы" последних десятилетий:

1897 среднее лето 1945

1897 лето 1909 осень 1921 зима 1933 весна 1945

1945 средняя осень 1993

1945 лето 1957 осень 1969 зима 1981 весна 1993

1993 средняя зима 2041

1993 лето 2005 осень 2017 зима 2029 весна 2041

В 1897-1909 годах система нерегулируемого капитализма развивается в США гармонично и свободно, В 1909-1921 годах появляются первые диссонансы, а в 1921-1933 годах разразился великий экономический кризис, результатом которого стало внедрение системы госконтроля за

36 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

макроэкономикой, жесткий контроль за банками, кейнсианство. В 1933-1945 годах "новый курс" Рузвельта дал свои плоды. Америка стала сильнее, сохранив рыночную экономику, демократию и динамику развития. Свободное предпринимательство и демократия создали современную экономику с государством, как служащим Великой рыночной экономики.

В 1945-1957 годах США стали мировым гегемоном и это усилило роль государства. В эти годы США все удается, страна получает устойчивый статус лидера капиталистического мира. В 1957-1969 годах накапливаются проблемы, вьетнамская война становится причиной появления устойчивого антиамериканизма, но США находятся на пике своей популярности как мощная духовная сила (рок-музыка, молодежное движение, в целом "стиль жизни" от президента Кеннеди до хиппи). В 1969-1981 годах, напротив, пережит период экономического кризиса, инфляции, "нефтешоков", мощной волны антиамериканизма (Иран, например), некоторой утраты популярности американской экономической модели (на востоке встает "японское солнце"). Но в 1981-1993 годах США вновь резко "уходят в отрыв", лидируя в информационных технологиях, финансовой инфраструктуре, создавая основы глобальной экономики, децентрализуя управление в больших и средних компаниях, "впуская рынок" внутрь компаний.

В чем суть этого периода (1945-1993), периода "осени большого лета"? В том, что Америка вполне справилась с новой ролью мирового гегемона, не потеряв, а укрепив рынок (а ведь в разгар японской торговой "агрессии" было искушение ввести торговые барьеры) и демократию (один только Уотергейт стоит многого). По сути, "денежные короли" указали власти на ее скромное место служащей Рыночной экономики.

В 1993-2005 годах начались "летние заморозки", но заметны они только в нюансах. "Американское чудо" продолжается.

По-видимому, уже в 2005-2017 годах Америка встретится с серьезным вызовом своему авторитету как универсальной экономической и политической модели. Опасность ненастной "малой осени" будет усилена общим неблагоприятным периодом ("средняя зима большого лета"). В 2017-2029 годах США могут попасть в водоворот кризисов: в отношениях с Европой, в отношениях с Китаем, в отношениях с меньшинствами (новая негритянская революция?). Может быть даже хуже - начнутся революции негритянская и латиноамериканская. Разразится тяжелый экономический кризис. Латиноамериканцы возродят призрак нового противостояния Юга и Севера, причем Латинская Америка впервые серьезно поставит вопрос об ограничении абсолютной гегемонии США на американском континенте. Сильный экономический кризис будет усилен сверхспециализаций и сверхразобщенностью экономических индивидов, что поставит в принципе вопрос о том, не было ли предыдущее развитие 1980-2020 годов тупиковым путем, ловушкой. Но появление в 2010-2030 годах на горизонте нового претендента на мировую гегемонию - Китая подтолкнет элиту Америки к верным решениям. В ином случае свои внутренние проблемы они попытаются экспортировать вовне, загладив их демонстративной внешней активностью. Суть этого периода в том, что "идея двойной свободы" перестает быть живой и приспосабливающейся к миру, она сама начинает претендовать на приспособление мира к себе. Опасность периода в том, что США, имея достаточно мощи и влияния в мире, могут соблазниться на то, чтобы использовать это влияние для внедрения концепции "атомизированного производителя" везде и всюду. Если США попытаются применить силу и влияние для насаждения этой омертвевшей формулы, то очень много сил растратят впустую, в конечном счете "сдадут" гегемонию уже до 2050 года. Но в конечном счете, это будет лучше для стратегических интересов США, для расцвета в 2050-2180 годах.

ИСТОРИЯ И БУДУЩЕЕ ФРАНЦИИ 37

IX. История и будущее Франции

1429 большая весна 1621

1429 лето 1477 осень 1525 зима 1573 весна 1621

1621 большое лето 1813

1621 лето 1669 осень 1717 зима 1765 весна 1813

1813 большая осень 2005

1813 лето 1861 осень 1909 зима 1957 весна 2005

2005 большая зима 2197

2005 лето 2053 осень 2101 зима 2149 весна 2197

Франция "несет" католическую идею, в которой, как мы уже говорили, есть два авторитета: Бог-Отец и Бог-Сын, от обоих исходит Дух Святой - истина в последней инстанции. В силу каких причин французы не приняли это немецкое изобретение - Реформацию? Может быть в силу большей естественной защищенности границ? С двух сторон море, с одной стороны - горы, в то время, как Германия с трех сторон "продуваема всеми ветрами" или, скорее всего (по крайней мере, это естественнее соответствует логике моей схемы), потому, что ко времени Реформации Франция уже сделала свой выбор. По-видимому, это произошло, как обычно это происходит в период "средней весны большой зимы", т.е. в 1381-1429 годах. Это был самый тяжелый период Столетней войны. Еще не забыты были последствия Великой чумы. Это было время "авиньонских пап". Жанну д’Арк сожгли на костре в 1430 году. Новый французский дух появился именно в это лихое время. Какую форму он нашел? Католическая вера прошла через тяжелые испытания, но, поскольку Франция уже давно пользовалась огромным влиянием в папской иерархии и многие папы были в XIII-XIV веках французами, Франция не свергла папство, как это сделала через сто лет Германия, она лишь попыталась сделать папу французским. Это ей, в конечном счете не удалось, но в итоге французы стали наиболее влиятельным в католическом мире народом, а появление в этот период множества университетов сделало Францию восприимчивой к идеям итальянского Возрождения. Мрачный воинственный, почти единобожный католицизм, мало чем в XI-XII веках отличавшийся от православия (не потому ли в это время непрерывно предпринимаются попытки слияния между католицизмом и православием), наконец, обретает четкое сознание второго морального абсолюта в образе Христа, обращаясь теперь и к Богу-Общине и к Богу-Личности. Через сто лет Реформация продвинется дальше, фактически, прежде всего на ритуальном уровне, "задвинет" Бога-Общину за Бога-Личность. Но это сделает Германия, а Франция создала уникальное равновесие этих двух идеалов и авторитетов.

Французы не стали "экономическими личностями", как ими стали протестантские нации, они скорее стали "политическими личностями", "праздничной нацией", нацией-игроком, нацией, которая в общине прячется от личных обязательств, а в личных свободах указывает "на место" государству, религии, кому бы то ни было, в их попытках ее приручить. Французы чем-то похожи на русских, но русская идея сформирована в рабские годы ига, а французская - в тяжелые, но свободные и цветастые годы "авиньонских пап", вселенского бардака и народного восстания. За Христом русские прячутся от грозного Бога-Отца, а французы свободно общаются то с тем, то с другим, как неверный муж от жены идет к любовнице, а от любовницы к жене. Кроме того, французы нуждаются в сильном государстве только для того, чтобы уберечься от внешних врагов. Француз хуже работает, чем немец, но лучше ориентируется в неопределенных ситуациях и стремится не просто к праздникам, а к коллективным праздничным действам, таким, например, какими оказались первые годы Французской революции, каким оказалось и наполеоновское время.

38 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

Теперь проследим эволюцию французского национального духа в период "большой весны" 1429-1621 годов. В 1429-1477 годах происходит становление сильного единого французского государства, англичан выдворяют. Через несколько лет оплот сепаратизма - Бургундия становится частью Франции, феодальная знать превращается в слуг короля. В 1477-1525 годах происходит окончательное решение "бургундского вопроса". Франция вступает в союз с Италией (папой) против Германии и Испании, происходит усиление контроля короля над церковью. В 1525-1573 годах Франция, встретившись с резким усилением влияния и активности Испании, заключает союз с Германией. Это правление Генриха Наваррского, время религиозных войн. Закончился период "варфоломеевской ночью" в августе 1572 года. Наконец, в 1573-1621 годах королевская власть и сама Франция укреплены настолько, что Франция стала безусловно доминировать на Европейском континенте.

Выводы: в "весенний" период 1429-1621 годов французское государство стало единым и сильным, сильнейшим в Европе, а французский дух свободным и изменчивым, даже "изменщицким". Франция научилась легко переходить от свободы к деспотизму, от революционности к реакции, от труда - празднику. Лучше всего "карнавальный", "праздничный", "легкий", "циничный" французский дух выразил в то время Франсуа Рабле!

В 1621 году начался "большой летний период". В 1621-1669 годах время "трех мушкетеров" и хотя это "осенняя" сказка французского писателя, дух того времени им передан точно. Это сильное, обладающее растущей мощью государство и свободные духом, авантюрные герои, которые во имя и для неверной жены короля - королевы совершают свои подвиги. По сути, это та же раблезианская карнавальность. В 1669-1717 годах основное время царствования Людовика XIV (“короля-солнце”) и этим тоже все сказано. "Летняя осень" - период расцвета любой нации. У русских это деятельное время Петра I. В 1717-1765 годах, напротив, "легкие заморозки", время бездарных королей и слабых правительств, но и время французского рационализма, литературы и философии. Страна теряет загадочность, но не теряет блеска и обаяния. Наконец, "весенний" период 1765-1813 годов вместил в себя созревание Великой Революции, саму Революцию и наполеоновский имперский период. Этот период уже принадлежит в равной мере старой королевской Франции и новой буржуазно-республиканской Франции. Это период французской европейской империи и экспорта влияния французской культуры по всему миру. В это время Франция, несмотря на окончательное военное поражение, все-таки "переделала" Европу. Изменчивый (обманчиво легкий) французский дух показал себя "во всей красоте" и стремительности своих переходов. Любовь к королю-кутиле и транжире, и ненависть к королю- семьянину, и если не праведнику, то "правильнику" (очень похоже на историю нашего Николая II). Всеобщий монархизм в считанные годы сменился на ярый (и столь же всеобщий) республиканизм. Миролюбие и просветительство сменяются кровавым террором, а мечты о свободе и равенстве - бонапартизмом. В какой-то мере это лихорадочное время лишило французский дух обаяния. Здесь была перейдена та мера, за которой изменчивость и динамизм становятся просто предательством и бесцельностью.

Выводы: в 1621-1813 годах Франция стала самой мощной и привлекательной европейской культурой, но ее претензии на мировую империю оказались несостоятельными. Появились серьезные проблемы в воплощении этого духа. Французская формула католицизма - личное в общностном (общностное идет не от физического общения людей и ритуалов, как в общине, а от общности идей, мировоззрения) проявилась в создании коммунистической и социалистической мечты, в появлении невыполнимой формулы "свобода, равенство, братство" - той идеологии, которая изменила Европу и мир в XIX-XX веках, но обанкротилась в XX веке.

В 1813-1861 годах - период осмысления бурного прошлого и одновременно превращения Франции в рядовую державу, все еще полную притягательности, но не блеска и мощи, которые бы выделяли ее среди всех других. Франция как бы "омещанивается". В 1861-1905 годах продолжается путь вниз. Во Франции складывается жадный, паразитический и мошеннический капитализм. Французский коммунизм и социализм тоже мельчают. В 1909-1957 годах Франция не получает импульса к развитию ни в победе в первой мировой войне, ни в поражении, а затем

ИСТОРИЯ И БУДУЩЕЕ ФРАНЦИИ 39

в победе, во второй мировой войне. Она как бы плывет по течению. В 1957-2005 годах Франция "скучнеет", а Париж уже не может претендовать на роль "столицы мира", слава его, еще живая 50-70 лет назад, гаснет, очарование тоже.

Выводы: французский дух, рожденный в позднем средневековье, как бы исчерпал свой ресурс. Вместе с ним Франция, магнетически притягательная в XVI-XVII веках, яркая и могущественная в XVIII веке, постепенно потеряла магнетизм, особую привлекательность и могущество в XIX-XX веках. В 2005 году начнется "большая зима", которая грозит стране дальнейшим кризисом, возможно, оскудением талантами, возможно, подчинением страны Италии или Испании, которые вступают в "большое лето". В XXII веке французы найдут новую формулу своего бытия, своего духа. Что это будет, "арабизмы", предсказанные Нострадамусом или "германизмы", или что-то свое, истинно французское? Скорее всего, будет найдено нечто оригинальное и, конечно, это будет зависеть от ситуации в XXII веке. Может быть, компьютерная революция вытеснит человека из сферы производства, оставив ему роль контролера и распределителя производимых богатств, которые в своей экономической сути будут похожи на "дары природы". В этом случае люди будут объединяться не для того, чтобы производить, а для того, чтобы охранять контролируемые ими территории и находящиеся на них производственные комплексы. Это значит, что "человек политический" начнет вытеснять "человека экономического", и, возможно, община получит приоритет перед индивидуумом. Тогда уж точно наступит время для "арабизов". Но все же не думаю, что в XXII веке все будет так просто - автоматическое изобилие и группы людей, контролирующие его источники. Человеческий ум останется ключевым фактором производства материальных благ, но совсем в других сферах, чем в XX веке. И все же историческая тенденция возрастания роли "человека политического" в ущерб нынешнему доминированию "человека экономического" будет одной из главных в XXI-XXII веках. Это может означать, что на Землю вернется средневековье, с его неравенством, иерархией и балаганом, возможно, и с его религиозностью и обожествлением общины. Может быть, в этом случае европейские народы дадут "задний ход", "отыграют" к Богу-Отцу? И на этой основе объединятся не только сами христиане, но христиане с мусульманами? Ведь Бог у них один - Бог Ветхого Завета.

40 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

X. История и будущее Италии

История Италии древнее истории других европейских стран, кроме Греции, она начинается с Древнего Рима.

I цикл: (-299) большое лето (-107) большая осень 85 большая зима 277 большая весна 469

II цикл: 469 большое лето 661 большая осень 853 большая зима 1045 большая весна 1237

III цикл: 1237 большое лето 1429 большая осень 1621 большая зима 1813 большая весна 2005

В 501-301 годах до н.э. ("большая весна") происходит становление аристократической Римской республики, борьба между патрициями и плебеями, обеспечившая демократизацию общества, становление гражданской общины Рима и начало колонизаторской политики, завоевание значительной части территории Италии. Рим стал главой среди итальянских (италийских) городов. В "среднюю зиму" этого периода Рим выдержал нашествие галлов и опустошение.

В 299-117 годах до н.э. - (период "большого лета" Римской республики) произошло сначала присоединение Сицилии, потом Сардинии и Корсики, севера Италии, была обеспечена победа в пунических войнах. Правда, победы во второй (войне с Ганнибалом) Рим добился ценой огромных жертв, будучи сам на краю гибели ("средняя зима"). Затем Рим быстро распространил свою власть в Италии и в 160-140 годах до н.э. покорил Македонию и Грецию, а затем присоединил значительные части Азии и Африки. Во второй половине периода началась эллинизация Римской республики, прежде всего, ее знати, но и народа тоже. К концу периода это вызвало яростную борьбу сторонников общинных римских устоев против греческого индивидуализма. Именно в это время братья Гракхи пытались восстановить потерянные плебсом права.

Новый период 117 до н.э. -85 годов начинается с правления Мария и Суллы, "опробовавших" фактически имперскую идею. В 89 году до н.э. все итальянцы получили римское гражданство, произошла полная романизация Италии. Начало периода ("лето") закончилось возвышением Цезаря, начался расцвет искусств (в правление Августа). Последние десятилетия периода были бурными - правление Нерона, подавление восстаний в Галлии, Иудее, Испании, Африке. Императором впервые стал незнатный римлянин (Веспасиан).

В период "зимы" 85-277 годов фактическая власть в Империи перешла к выходцам из провинций, римляне начали быстро растворяться в море покоренных народов. В период "средней зимы" начался хаос, гражданская война между разными армиями, (период так называемых "солдатских императоров"). Исчезло равноправие граждан, которые разделились теперь на благородных и низких, была разрешена самопродажа граждан. К 250 году кризис достиг кульминации, большая часть провинций была опустошена, у границ империи стояли племена готов, франков, мавров, сарматов. Император Валериан в 260 году попал в плен к персам (позор, который прежде Рим не знал).

Но после 280 года (наступила "большая весна"). Империя восстановила свою силу и единство. Смею утверждать, что именно в 229-277 годах элита романизированных народов Римской империи и обратилась к христианству, найдя в нем ответы на основные вопросы. Бог-Отец должен был символизировать общинное соединение всех людей Империи, а Бог-Сын стал Богом-человеком, своими страданиями искупившим грехи людей. Индивидуализм, чье бурное развитие завело римскую культуру в тупик, ставится в жесткую зависимость от общины, но не изгоняется (!), человек - от централизованного государства, а свобода совести была жестко ограничена религией, имеющей не личностный, а ритуально-общинный характер. В 312 году христианство становится официальной религией. По сути, римский национальный дух, ставший во время "большого цикла" общеитальянским в это время стал итальянско-христианским, католическим духом и в дальнейшем (в 469-1237 годах) развивался не как национально-религиозный, а как религиозно-национальный дух. Этот второй цикл развития "римского духа" и был собственно духом "темного средневековья", когда индивидуализм и все, что ему способствует - городская жизнь, наука и искусство, был, как бы дезинтегрирован. Последовательнее оказался ислам, который вообще отверг Бога-Сына, убрав его из Догмата,

ИСТОРИЯ И БУДУЩЕЕ ИТАЛИИ 41

и нашел способы, как сделать город и городскую культуру безопасными для Бога, но это уже другая история. В европейских странах индивидуализм остался, но остался в латентной форме., в виде признания Иисуса Христа тоже Богом, однако в вопросе об его авторитете в последующие века христианство разделилось на западное и восточное.

Особый период - "средняя весна большой зимы" - это период 997-1045 годов. Именно в это время нация "выносила ребенка" - новую систему ценностей. Что ей предшествовало? Почти столетие разврата на папском престоле и большое влияние германского императора на итальянские дела. Период начинается папством Сильвестра II, который, говорят, был прототипом Фауста. В этот период было покончено с распущенностью самих пап и начата борьба с распущенностью духовенства. От священников начали требовать соблюдение обета безбрачия. Папа Бенедикт VIII (1012-1024 годы) ввел в литургию молитву "Credo", с добавлением слова "филиокве", подчеркивающего веру в то, что Святой Дух исходит как от Бога-Отца, так и от Бога-Сына. Вот оно - рождение современного католицизма и нового римского духа! Открытие состоялось, но сама церковная реформа началась чуть позже, во время правления папы Льва IX (1049-1054 годы). Именно тогда произошел окончательный раскол католицизма и православия. Но сами реформы (григорианские реформы) были проведены в 1073-1085 годах папой Григорием VII. Основная цель этих реформ - создание теократической империи.

Теперь попытаемся выявить суть национальной идеи Италии, сформулированной во второй половине X и реализованной в первой половине XI веков. Это тезис о том, что Дух Святой исходит от Христа тоже (возможно, не итальянское, а испанское или франко-германское открытие, которое положило начало реабилитации индивидуализма и обосновало идею новой теократической монархии, новой, но теперь уже Священной, Римской империи). Зерно, брошеное в благодатную почву Италии, и почву тесно связанных с ней стран - Франции и Германии, вскоре взошло. Его плодами стала вся новая история, и не только Европы. Не буду описывать этот третий цикл итальянской истории, скажу лишь, что на 1429-1525 годы ("среднее лето" и "осень большой осени") как раз и пришлась эпоха великого Возрождения.

Италия находится на пороге нового, четвертого "большого цикла", который начинается в 2005 году. Ждет ли Италию новое величие или этот сезон будет смазан, как, возможно, оказался смазан период новоитальянской "большой зимы", конкретно период 1765-1813 годов? Что там произошло? Может быть, открыта формула ныне могущественной итальянской мафии? Скорее всего, итальянцы не сформировали в это время какой-либо новой миссии, кроме идеи объединения страны. В конце концов, зачем выдумывать новые формулы, если прежние работают? Впрочем, современные итальянцы чем-то явно отличаются от их исторических образов XV-XVI веков. Чем же? Мы говорили о французах, которые в лице Христа создали второй моральный авторитет. Не то же сделали итальянцы? Да то же, но все же Бог итальянцев - это, прежде всего, Бог-Отец. Итальянцы являются более общинным народом, чем французы, в схеме "общинность-индивидуализм" они стоят как бы между французами и русскими. Общности (партии, идеи) имеют для них меньшее значение. Может быть, даже католики-итальянцы ближе по духу к православным русским, чем к католикам-французам. Ведь свой третий "большой цикл" развития они начинали с едва уловимой разницы в Догматах между итальянским (ранним) католицизмом и православием. У итальянцев нет комплекса любви-ненависти к своему государству, как у русских. Сила итальянской мафии - это сила итальянской общины, сила семейного бизнеса - сила общины, общинного духа, "натренированного" в католических церквях. Итальянцы не создали "экономического человека", как немцы, англичане, американцы, но они не создали и "политического человека" как французы; возможно, они создали "экономическую" и "политическую семейную общину", как китайцы. Свидетельство тому - агрессивный семейный бизнес итальянцев (как подтверждение "экономичности" итальянцев), мафия (как подтверждение их общинной "политичности"). Итальянцы работают хуже (вернее, менее успешно, менее производительно) англичан, американцев, немцев. Итальянцы не создают сильное государство и партии, как французы. Но они создают хороший семейный бизнес и могущественные преступные кланы

42 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

(мафия, "Коза Ностра") для защиты и продвижения своих интересов. Не будущая ли это формула успеха в обществе, когда границы стираются, партии бюрократизируются, а индивидуальные таланты включаются в сложнейшие производственные и распределительные системы? Может быть, на смену государствам идет мафия? Значит я был не прав, Италия не "проморгала" свой шанс в конце XVIII века, а "запустила в производство" именно те механизмы, что дадут ей серьезные преимущества в XXI-XXII веках.

В любом случае, "летний период" в римской (итальянской) истории скоро наступит, люди XXI-XXII веков явятся свидетелями удивительной трансформации, которая произойдет в Европе, когда центр силы и могущества перейдет к Италии и Испании. Франция “потеряется”, а Германия будет оттеснена на обочину.

ИСТОРИЯ И БУДУЩЕЕ КИТАЯ 43

XI. История и будущее Китая

Теперь посмотрим на Азию. Может быть, у европейских наций свои особые законы, которые не распространяются на Азию, тем более, на далекий от Европы Китай? Давайте посмотрим.

Рассмотрим историю Китая начиная с Конфуция (551-479 годы до н.э.), предположив, что его деятельность как раз и проходила в период "весны большой зимы". Значит, "весна большой зимы" началась с 520 года до н.э. и закончилась в 472 году до н.э. Отсюда построим китайскую периодизацию:

I цикл: (-280) большое лето (-88) большая осень 104 большая зима 296 большая весна 488

II цикл: 488 большое лето 680 большая осень 872 большая зима 1064 большая весна 1256

III цикл: 1256 большое лето 1448 большая осень 1640 большая зима 1832 большая весна 2024

Конфуций создал учение, в основе которого была сыновняя почтительность и любовь родителей к детям. Конфуцианством освящена семейная община, здесь вместо Бога - традиция, вместо веры - рациональный принцип, который, впрочем, перерос в веру, в полноценную религию. Власть в государстве производна от власти в семье. В основе основ китайской культуры конфуцианского толка "семейная община", общество строится снизу, от семьи - к деревне; от деревни - к провинции, от провинции - к империи. Высший приоритет - за малой (меньшей) общиной.

Неслучайно императоры первое время преследовали его учение. Но во II веке до н.э. конфуцианство стало государственной религией.

В 255 году до н.э. Китай стал единым. После периода борьбы в 202 году до н.э. страна вновь была объединена, но до середины II века шла борьба между аристократией и императором, которая, наконец, завершилась утверждением прочной власти при императоре У-Ди (в 140-87 годах до н.э.). Это как раз совпадает с периодом "средней весны большого лета", т.е. периодом наибольшего расцвета страны, именно духовно-материальных ее составляющих. Начался и расцвет науки и искусства: Сыма Цань и другие.

В период наиболее жесткой "осени-зимы" и "двойной зимы" (152-248) происходит великое "восстание желтых повязок" и другие восстания, междоусобная борьба и страшные вторжения кочевников сюнну. На "священный" период формирования национального духа (248-296) приходится, так называемое, Троецарствие. В этот период была проведена реформа формирования госаппарата, был введен строгий отбор и квалификация чиновников, "деревенские категории". Если раньше государство строилось сверху, (а общество "хотело" снизу), то теперь к делу строительства госаппарата подключили тот самый приоритетный "низ". "Деревенская категория" была своего рода аттестацией чиновников жителями округи. Это было фактическое закрепление второго по значению морального авторитета после семьи - авторитета местной общины.

Дальнейшие периоды истории Китая пропущу, обращу лишь внимание на то, что "летний" Китай быстро справился, в отличие от "зимней" России, с последствиями монгольского вторжения и, в отличие от большинства других стран, не был предан монгольскому огню. Думаю, что это не случайно, а причина того в особом очаровании и силе "летней культуры". Обращу также внимание на то, что "зимне-весенний" период (1928-1976 годов) это период революций, в том числе маоистской, а период 1976-2024 годов должен стать периодом формирования "материальной" составляющей национального духа и мы уже стали свидетелями этого. В дальнейшем, в XXI-XXII веках "летний Китай" будет претендовать на евразийское, и, даже, мировое, господство. Это естественно для восходящей "летней культуры".

44 ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ О СТРУКТУРЕ ИСТОРИИ

XII. Выводы

Общеметодологические:

Схема, предложенная в начале исследования, будучи примененной к истории нескольких стран, кажется довольно убедительной. Но не уверен, что это и есть универсальный закон Истории. Он может быть таковым, но представленных "доказательств", безусловно, недостаточно. Уверенно можно сказать лишь о том, что такого рода исследование позволяет по-новому взглянуть на прошлое и является инструментом для прогнозирования будущего. Здесь предлагается если не "закон Истории", то хотя бы полезная методология для исследования истории и прогнозирования будущего.

При достаточном "погружении" у исследователя действительно возникает ощущение ритма Истории, и не так важно, ритм ли это самой Истории или только лишь ритм исследования.

Можно предложить и другие схемы (их, наверное, предложено множество, но я, к сожалению или к счастью, об этом не имею информации). Например, цикл, в котором "атомом" являются не три года, а одни сутки. Посмотрим: от 1 суток до 4-х, от 4-х до 16-ти, от 16-ти до 64-х, от 64-х до 256-ти, от 256-ти до 1024-х и т.д. Между прочим, 1024 суток это 2,8 года, далее не 12 лет, а 11,2 года, следующий ("малый") не 48 летний, а 44,9 летний; следующий ("средний") не 192 летний, а 179,5 летний, следующий ("большой") не 762 летний, а 718 летний. Довольно близко. Тогда вместо "сезонных" названий более уместными станут "суточные": "утро", "день", "вечер", "ночь". Может быть, реальный цикл жизни национального духа лежит в пределах между 718 и 762 годами, между "резонансными точками" суточного и годового циклов. Это усложняет теорию, но, может быть, делает ее более точной. Кстати, немаловажно то, что в этом случае периоды сдвинутся, что дает возможность проверить гипотезы 762-летнего или 718-летнего циклов.

И все-таки, История циклична ("и все-таки она вертится!"). И все-таки, этот самый Дух Нации существует. С материалистической точки зрения это некое "квантовое состояние" "коллективного бессознательного" некоей общины, жестко определяющее структуру базовых отношений индивидуальных "под-Я" и "под-Я" самой общины, а также отношение общинного "под-Я" к материальному миру и своему собственному прошлому.

Такой общиной в основе своей (можно сказать суперобщинной) является любая нация.

В определенные периоды истории (мы предположили, что это "средняя весна большой зимы") происходит самоперепрограммирование суперобщины, которая переходит в новое "квантовое состояние", соответствующее накопленному опыту предыдущего развития и соответствующее ее "прогнозу" на следующие 600-700 лет. Прогноз производится общиной во время такого "квантового перехода".

Каким образом происходит это действо? Думаю, что вполне материально. В местах собрания больших (и не обязательно больших) групп людей во время религиозных церемоний, празднеств, может быть, частично такая работа производится и во время каких-то общественных событий, где действует "закон толпы" (например, на Афинской агоре). Потом это "квантовое состояние" передается и другим членам суперобщины, оно "заразно" для людей одной культуры. Передается так же, как и создается - во время общинных действ.

Именно религиозный ритуал создает и затем воспроизводит это "квантовое состояние", является способом "вызывания духов", способом актуализации общинного "под-Я". Поэтому любые изменения в ритуале очень болезненны и вызывают кардинальное изменение национального или национально-религиозного духа и церковный раскол.

Не менее ритуала важен догмат, как ключ, которым разум "открывает двери" в подсознание. В Основном Догмате, т.е. в сверхавторитете и построенной на его основе религиозной системе - зона действия уже не коллективного "под-Я", а коллективного "Я", - коллективного сознательного.

ВЫВОДЫ 45

Поэтому религия является высшим проявлением национального, общинного духа. Именно она связывает коллективное подсознание с коллективным сознанием, коллективное подсознание с индивидуальным подсознанием, причем на национальном уровне. Но религия никогда не объяснит материальный мир как объективную реальность. Это уже задача науки.

Футуристические:

Что будет определять основную интригу мирового развития в XXI-XXII веках? В XXI веке развернется борьба за мировую гегемонию между Китаем и США. Здесь надо учитывать не только "летний" фактор в новой истории Китая, но и само количество носителей обновленного китайского духа. Но подспудно будет усиливаться и другой процесс - процесс ослабления государственных начал. Процесс ослабления общностных начал (партий, идеологий) и процесс усиления начал общинно-клановых и общинно-мафиозных. Возникнут некие "виртуальные" государства, у которых будет почти все, что сейчас есть у реальных государств, в том числе финансы, силовые структуры. Эта тенденция постепенно преобразует соперничество между США и Китаем - с внешнеполитического оно станет внутриполитическим, причем китайские триады одно время приобретут большой вес и влияние в открытой системе США. В Европе произойдут также разительные перемены. В конце XXI века доминировать будут не немецкие промышленно-банковские круги, а итальянские и испанские кланы, причем новая испанская конкиста будет опираться и на мощь Латинской Америки - растущей "головной боли" для США. Россия будет слаба и большая ее часть будет находиться под китайским влиянием, меньшая - под индийским и европейским влиянием. Об Индии - ключевой стране в Евразии, пока ничего сказать не могу, предполагаю только, что очень много индийцев в это время расселится по всему миру. В Африке, по-видимому, произойдет очень конфликтное и кровавое объединение. Арабские страны переживут нынешний жестокий "весенний" период возрождения ислама и в борьбе против гегемонии Китая к концу века создадут очень сильную культуру, а, возможно, и сильное арабское государство.

В XXII веке государственная идея, по-видимому, начнет возвращаться, хотя именно на XXII век придется расцвет "кланового начала". Возможно, именно это позволит избежать ядерной войны, т.к. ядерная бомба и, вообще, военная сила практически бесполезна в борьбе против "виртуальных" государств. Возможно, через распад национальных государств и виртуализацию мир действительно сможет объединиться в единое политическое целое, но уже в XXIII-XXIV веках.

Но не только кланы и мафии будут усиливать власть над людьми, оттесняя правительства, партии и идеологии. Начнется новое возвышение религий, религиозных общинных систем: сект, орденов, церквей, которые теперь будут претендовать на объединение мира в теократическое государство (в XXII веке арабы, в XXIII веке католики). Причем, в XXI-XXIII веках необыкновенное развитие получат "арабизмы" - исламские религиозные начала, отрицающие право личности на "самоопределение", а христианство, именно как религия Христа, а не Бога-Отца, будет находиться во внутреннем упадке. Причина: обе религии находятся точно в противофазе - христианство начинается со смерти Христа в начале I века (начало "большой весны"), а ислам - с победного шествия по миру в начале VII века (начало "большого лета").

ЧАСТЬ 2

ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

или хвала католикам?

48 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

Во второй части книги я стараюсь дать последовательный перевод некоторых основных положений теологии на язык социальных наук. Прежде всего, меня интересует Основной Догмат христианства, как основной код, определивший место общине, общности и индивидуальному сознанию.

Результатом стало не только довольно регулярное изложение истории христианства, его основных древних конфессий: православия и католицизма в неразрывной связи с историей Греции, Италии и России, но и более четкое и последовательное предположение о будущем Европы и, особенно, России.

Российская история XXI века, спрогнозированная на основе анализа эволюции христианства, национальных ценностей и некоторых научно-фантастических идей, предстала в виде таких ступеней (вниз?!), как создание системы олигархического, хищнического капитализма в 2000-2030 годах, мнимой корпоративной революции в 2030-2050 годах и социально-экономического "растворения" в поле китайских и европейских влияний в 2050-2100 годах. Далее, в первой половине XXII века российская экономика и Россия - это не связанные между собой системы, номинально соседствующие на одной территории. Во второй половине XXII века начнется процесс духовного возрождения России и нового "собирания земель" в единое и полноценное государство, основанное на новых-старых ценностях "воли", "соборности" и "корпоративности".

Основной научно-фантастической идеей стало предположение о том, что во второй половине XXI века весь мир преобразуется новой научно-технической революцией - революцией свободы передвижения. Передвижения на большие расстояния больших групп, даже масс, людей станут многократно быстрее, удобнее и дешевле, чем в конце XX века. Это за 20-30 лет перевернет всю социальную структуру общества в большинстве стран мира, и, дав в XXI веке человеку небывалую свободу, создаст новые глобальные проблемы.

Именно католицизм представляется как наиболее адекватная доктрина для культурного возрождения Европы и Америки в XXI-XXIII веках. Именно в католицизме есть свобода как от диктата общины, так и от диктата индивидуализма, но с приоритетом общины. Эта свобода рождает духовное богатство культуры, а отсюда - и ее материальную мощь, а новая общинная революция станет ответом на объективное снижение роли и значения "экономического человека", когда человек из покорителя природы становится садовником природы, в том числе и своей собственной.

ОБЩИНА КАК БОГ 49

I Община как Бог

Человек живет не только в мире вещей, тел, объектов, но и в мире личностей, душ. Тот и другой миры существуют как бы параллельно, не сводясь друг к другу и не выводясь одно из другого. Жалкие теории отражения ничего не объясняют, как и представления о сотворении мира из ничего.

Мир личностей - это, прежде всего, мир людей, их Я. Этот мир воспринимается всеми органами чувств.

Но есть еще один мир личностей, который не воспринимается органами чувств, который нельзя отождествить с каким-либо конкретным организмом. Это мир общинных личностей, мир Я общин. Он возникает в группах людей, как малых, так и больших, возникает автоматически, независимо от воли и желания людей. Люди не могут общаться с ними без особых процедур, ритуалов, да и в этом случае общение принимает форму откровения, благодати, "божественного света" и доступно не всем и не всегда, а людям неверующим представляется призрачным.

Проявления этого мира личности Я-общины можно изучать. Законы толпы - это некоторые проявления Я общины. Классический пример полноценной и самодержавной общинной личности - это пример первобытной общины, полностью растворившей индивидуальную человеческую личность.

Общинные личности являются столь же полноценными, реальными, как и личности индивидуальные. Они тоже развиваются. Они также имеют свою иерархию. Например, личность случайной толпы случайна, слепа, неразумна. Личность регулярной общины, будь то первобытный род, первобытное племя, современный народ, несравнимо более развита и разумна. Она существует не часы и дни, в зависимости от времени физического существования толпы или конкретной цели, ею движущей, а в течение так называемого "большого цикла", имманентного ей срока жизни, обусловленного ее внутренними законами. "Большой цикл" - это 768 лет (3х4х4х4х4). Время жизни регулярной общины несколько меньше этого срока, т.к., скорее всего, существует срок между ее смертью и новым рождением.

Мифология и религия являются рациональными системами, обеспечивающими власть общинных Я над Я индивидуальными, власть общины над обществом. Бог - это личность общины. Многочисленные боги языческих народов когда-то были богами конкретных общин, а затем, по мере формирования народов, приобрели функциональные роли и постепенно стали скорее объектами внимания искусства и философии, чем проявлениями общинных Я.

Я нации, Я народа является общинным и в своей основе религиозным самосознанием, так как религия имеет адекватный язык для ее описания, так как только в религии создана адекватная и цельная система ритуала (литургии), активизирующая Я-общины, связывающая индивидуальные сознания с сознанием общинным, так как именно в религии сконцентрирована историческая память народа как общинной личности.

50 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

II. Общинность и индивидуализм

Чем отличается индивидуализм от неиндивидуализма?

Исторически общинное сознание было первой и долгое время единственной формой сознания человечества. В первобытных обществах человек, как индивидуум, сам почти ничего не решает, решают боги, т.е. личности общины.

Индивидууму здесь остается только физическое управление своим телом и реализация бедных профессиональных навыков охотника, рыболова, собирателя, воина, а в более поздних обществах, скотовода, земледельца.

Но с разложением первобытнообщинного общества, с появлением классов, зачатков государства, усложнением профессиональной и умственной деятельности, в индивидуальном сознании появляются абстрактные понятия и слова, их обозначающие, резко увеличивается личная свобода.

Первобытная община уже не всегда отвечает на вопросы жизни, зато некоторые ответы находит индивидуальный разум. Человек перестает быть членом только родовой общины. Он становится и членом обществ, т.е. государственных, производственных, социальных иерархий; частицей и носителем рыночных отношений. Мыслящий или просто активный человек становится также и членом общностей - групп людей, исповедующих одинаковые или близкие взгляды, теории, философию. Кроме того, человек становится членом не одной общины или двух тесно связанных между собой общин - племени и рода, а членом нескольких, не всегда связанных между собой общин: семейной, по месту жительства, родовой, национальной. Все это дает индивидууму небывалую ранее свободу, как от общины, так и от окружающей человека природы. Абстрактные понятия и логическое мышление становятся столь же мощным инструментом и преобразователем сознания, как орудия труда в его руке.

Слово, символ, языковая система, а потом и письменность стали основой индивидуализма, эффективным оружием в его борьбе за собственное освобождение. Личная воля соединилась с индивидуальным разумом. Возникло то самое Я человека, которое современный человек так любит и ценит, как свое основное достояние.

Но, освобождаясь от власти богов, индивидуальный разум не мог порвать пуповину, связывающую его с прошлым, он вынужден был стремиться к балансу воль и разумов, индивидуальных и общинных. Проблема здесь, кстати, не в грузе прошлого, а в том, что по своей природе понятийное мышление сильно в анализе, но слабо в синтезе, разум рождает демонов, которых самостоятельно не в силах удержать. Но дело не только в последствиях. Индивидуализм оказался бы беспомощен, если в своей духовной работе опирался бы только на логику и даже хорошую поисковую интуицию. Честный мыслитель непременно поверяет как исходные определения, так и выводы, обращением к неким измерителям, находящимися в его душе. Он им верит без каких-либо доказательств. Это то, что можно назвать чувствами меры, добра, справедливости, здравого смысла, красоты и гармонии, а также то, что называют совестью.

Если новое знание проходит тест этих строгих экзаменаторов, то теоретическая схема или разумное предположение наполняются для человека глубоким смыслом и становятся частью его мировоззрения. Именно эти авторитетные экзаменаторы являются посланниками Бога (общинного Я) человеку. И место их встречи - душа человека.

Поэтому индивидуализм никогда не стал бы самостоятельным, не стал бы оппонентом и дополнением общинному сознанию, не стал бы самоценным Я-человека, его личностью, если бы был изолированным мышлением, только логической и интуитивно-поисковой системой. Индивидуализм - это еще и путь к Богу, но путь снизу, лично (индивидуально) осуществляемый человеком. Это путь к семи судьям, поставленным в душе человека самим Богом, имя которым: Мера, Добро, Справедливость, Здравый Смысл, Гармония, Красота и Совесть.

ОБЩИННОСТЬ И ИНДИВИДУАЛИЗМ 51

Взаимодействие Общины и Индивидуума (Бога и Человека) противоречиво. С одной стороны, Бог "тащит" личность и общество назад, в общину, в безликость, но с другой - он закрепляет (освящает) основные достижения индивидуализма, одновременно устраняя перекосы и синтезируя цельную систему общественных отношений. Более того, Бог обладает даром предвидения на 600-700 лет вперед. Впрочем, возможно, он заглядывает и дальше, но в этом случае быстро растет вероятность ошибки (да, да, ошибки самого Бога!).

Индивидуализм не может существовать без общинности, в одиночку он не может изменить общество без того, чтобы не разрушить его. Ни новая (т.е. национальная) общинность, ни индивидуализм не могут друг без друга развиваться. Нация здесь - это пирамида обществ - общностей - общин, на вершине которой (или в основании - как хотите) находится суперобщина, личность Я-общины.

Их единство противоречиво, во времена общественных потрясений кажется, что индивидуализм будет поглощен общинностью подобно волнам потопа. Но ошибочно отождествлять общинность с однозначно консервативным началом, а индивидуализм - с прогрессивным. Мир общинных личностей тоже динамичен и противоречив. Они тоже прогрессируют и могут действительно стать водами "великого потопа" или "огнем небесным", но могут подарить человеку и "ноев ковчег" или "сына-спасителя".

Вот к этому миру общинных Я, понятому в мифологиях и религиях, объясняемому в богословии, но обойденному вниманием критической наукой, автор пытается применить научный метод, основанный на ряде гипотез и догадок, как, например, об исторических циклах в их конкретных параметрах. Автор предпочитает исторический подход психологическому или какому другому.

Более благодарного объекта, чем история христианства, для основательного опробования этой теории, вряд ли можно найти.

52 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

III. Греция или Эллада?

Внесем небольшое изменение в понятие "большого цикла" по сравнению с тем, что был дан во второй части книги. Там цикл начинался с "лета", здесь - с "весны".

Посмотрим на "большие циклы" еврейского народа и народа латинского.

История евреев:

I. цикл: (-2085) весна (-1893) лето (-1701) осень (-1509) зима (-1317)

II. цикл: (-1317) весна (-1125) лето (-933) осень (-741) зима (-549)

III. цикл: (-549) весна (-357) лето (-165) осень 27 зима 219

IV. цикл: 219 весна 411 лето 603 осень 795 зима 987

V. цикл: 987 весна 1179 лето 1371 осень 1563 зима 1755

VI. цикл: 1755 весна 1947 лето 2139 осень 2331 зима 2523

История Италии (латинского народа):

I. цикл: (-491) весна (-299) лето (-107) осень 85 зима 277

II. цикл: 277 весна 469 лето 661 осень 853 зима 1045

III. цикл: 1045 весна 1237 лето 1429 осень 1621 зима 1813

IV. цикл: 1813 весна 2005 лето 2197 осень 2389 зима 2581

Христианство возникло на иудейской религиозной основе, но почва все-таки была не иудейской, а греческой. Исторический момент как раз способствовал этому, так как это была пора начала "большой зимы" еврейского народа (самое неудачное время для национального возрождения), во второй половине "большой осени" римского (италийского) народа (время ненастья) и как раз в самом начале "большой весны" греческого народа (время оформления рожденной "поздней зимой" новой национально-религиозной личности). Поэтому иудейский Бог, Ветхий Завет и иудейский ритуал стали сырьем для новой, по парадоксу культурного сыновства, антииудейской религии.

Место в "большом цикле" также объясняет, почему, несмотря на то, что империя была римской, религия Империи стала греческой и приняла греческий язык. "Осенью" духа не создаются религии, "осенью" создаются философии и произведения искусства.

Только в третьем веке христианство начало переводиться на латынь и стало не греческим, а греко-римским. В начале четвертого века, т.е. в начале "большой латинской весны", возникли греческий и латинский варианты христианства, Бог греческий и Бог латинский, которые, хоть и пытались дружить, но расходились друг от друга все дальше. Это не иносказание, это описание реального и объективного явления, как если бы дружили и ссорились два брата-человека. В это же время христианство стало государственной религией Римской империи. Римское государство, как и народ, созрели, доросли до христианства.

Посмотрим на "большие циклы" истории Эллады и Греции (Македонии), которые позволят нам понять, почему именно греки создали христианство.

История эллинов (ахейцев?):

I. цикл: (-1499) весна (-1307) лето (-1115) осень (-923) зима (-731)

II. цикл: (-731) весна (-539) лето (-347) осень (-155) зима 37

История Греции (Македонии, арийцев?):

I. (III) цикл: (-11) весна 181 лето 373 осень 565 зима 757

II. (IV) цикл: 757 весна 949 лето 1141 осень 1333 зима 1525

III. (V) цикл: 1525 весна 1717 лето 1909 осень 2101 зима 2293

В VIII веке до н.э. начинается бурное развитие ремесел, торговли и городов Древней Эллады, начинается эллинская колонизация на север, восток и запад. В VII веке бурное развитие продолжается. VIII век - начало "большой весны"

ГРЕЦИЯ ИЛИ ЭЛЛАДА 53

В VII-VI вв. до н.э. эллины овладели основными торговыми путями в восточном Средиземноморье, особенно после падения могущества Ассирии. В это время происходит специализация и разделение труда не только внутри ремесел, но и между городами.

Родовая знать все более оттеснялась торговцами и ремесленниками ("буржуазией"), возник баланс влиятельных сил в обществе. В результате чего греческая первобытная община не просто сохранилась в каких-то своих элементах, она преобразовалась в гражданскую общину - демос. В своем развитии в VII-VI вв. до н.э. эллинской торгово-аристократически-демосной системе пришлось пережить период тираний, т.е. единоличной власти вождей демоса городов-государств, которые смогли ограничить власть, как родовой аристократии, так и торговой "буржуазии".

Тиран Поликрат на Самосе ликвидировал старые родовые филы (племенные общины), заменив их территориальными округами, создал большой военный флот и провел в городе водопровод. Около 523 г. до н.э. Поликрат учредил при храме Аполлона на о. Делосе общегреческие праздники в честь этого бога.

В Сикионе тиран Клисфен переименовал старые арийские филы в "свинятников", "поросятников" и "ослятников", сверг старых богов, бывших опорой власти старой арийской знати.

В Коринфе тиран Периандр (627-585 гг. до н.э.) заменил суды знати судами по территориальным округам, был издан закон против праздности, родовые филы были упразднены, и вместо них образованы восемь территориальных фил. Был издан закон, запрещающий иметь много рабов.

В Мегаре во второй половине VII в. до н.э. тиран Феаген, возглавив демос, перебил стада, принадлежавшие знати. Он считал, что делает первый шаг по возврату земледельцам общинных выгонов.

Замечательно во всем этом то, что похожие процессы происходили во многих городах-государствах автономно, без какого-либо централизованного политического управления и контроля, на огромных расстояниях друг от друга (т.е. не только в самой Греции, но и в ее колониях).

Результатом этого развития стало утверждение в VI веке до н.э. (к началу "лета) в городах-государствах более устойчивых, чем тирания, форм общественного устройства. В одних городах-государствах утвердилась демократическая форма, основанная на широком и гибком социальном балансе богатых и бедных, земледельцев и торговцев, военных и гражданских лиц, даже рабов и свободных, и на особой регулирующей роли демоса как не только политического института (собрания), но и живой общины. Лучше всего удалось это Афинам, в которых возник демос, как непосредственно управляющая людскими делами Я-община. Именно этот афинский феномен сделал впоследствии и до настоящего времени столь притягательным слово "демократия".

В олигархических городах-государствах (второй устойчивый тип обществ в Древней Элладе) утвердилась более узкая и жесткая форма общественного баланса - политическая. В Спарте, например, были созданы такие балансы: не один, а два царя, цари и совет старейшин, совет старейшин и народное собрание воинов-спартанцев, а также пятерка эфоров, имевшая право контролировать и судить всех, и избиравшаяся из числа всех спартанцев сроком на один год. Вместо живой и динамичной афинской гражданской общины здесь господствовал не столь живой и динамичный Закон, основанный на разделении властей. В основе общества был не баланс групп людей-производителей, а господство военной общины.

Афинское общество было свободным и сбалансированным, а община была общегражданской, и властвовала, поддерживая баланс. Спартанское общество было регламентированным и иерархичным, с безусловным господством военной общины.

Обе эти замечательные формы были проявлением еще не единого национального духа древних эллинов, а проявлением квазинационального духа, в котором нация эллинов воспринимается и реально является не единой сверхобщиной, а братством, содружеством более мелких общин, конкретно - общин городов-государств.

54 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

Многобожие является отражением этого переходного состояния от общины места жительства, в которой людей объединяют непосредственное общение и общие, визуально воспринимаемые события, где доминируют физические контакты, и главную роль играют органы чувств, к общине, основанной на трансцендентном единстве, т.е. вере, основанной на догмате и ритуале, а также на единстве языковом.

Культура Древней Эллады замечательна тем, что сумела в течение нескольких веков сохранять тонкий баланс местных общин, создала великую мифологию, духовную формулу этого баланса. Только в условиях постоянного противостояния местных общин индивидуум смог осознать себя, и индивидуализм смог развиваться. Иначе бы он зачах на корню и снова поглотился общиной.

Можно ли говорить о единой формуле нации для эллинов VIII-I веков до н.э.? Это была тоже формула нации, но не нации как общины, а нации как братства общин. Можно сказать и по-другому - это была формула квазинации, символом которой стала могущественная тень Ананке - богини судьбы.

Какова эта формула? Эта формула включала ценность гражданской (широкой или военной) общины и ценность общественного баланса (широкого, т.е. социально-политического или узко-политического, а также для всех форм обязательного религиозно-общинного баланса). Тотально сбалансированный мир Древней Эллады создал идеальные условия для развития всех форм материальной и духовной жизни, для того, чтобы энергия человека не терялась в местах сопряжений плохо состыкованного децентрализованного общественного организма, а почти целиком направлялась на внутреннее развитие и внешнюю экспансию. Индивидуализм в такой системе почти не противоречил, не разрушал авторитета общины, а та, в свою очередь, не стремилась силой его подчинить. Третьей ценностью эллинской формулы стала ценность индивидуума как Одиссея - одинокого путешественника, движимого мечтой вернуться на родину, но которому суждено вернуться на родину только после духовного освоения окружающего Элладу мира, только после того, как он поймет (!) этот мир.

Наивысший расцвет Эллады наступает после победы над Персией в греко-персидских войнах 499-479 гг. ("среднее лето большого лета"), в период так называемого "золотого пятидесятилетия" 479-431 гг. до н.э. ("средняя осень большого лета"). Это было время Перикла и Сократа. Это время сделало Афины вечным символом культурного расцвета для всех западных народов.

В период "средней зимы большого лета" Эллада оказалась разоренной афинско-спартанскими войнами (431-404 гг. до н.э.), в которых Спарте досталась пиррова победа. Этим борьба не закончилась, демократические и олигархические режимы сменяли друг друга, возвышались то Спарта, то Афины, то Фивы, пока, наконец, общегреческим гегемоном не стала Македония. Это случилось в 346-336 гг. до н.э.

Македоняне, хотя и не считались эллинами, но и не были в глазах эллинов в полной мере иноязычными варварами. Именно македонян я буду в дальнейшем называть, прежде всего, греками, а не собственно эллинов. Македоняне до IV века развивались отдельно от эллинов. Их "большой цикл" на 48 лет опережал "цикл" эллинов. Их формула была иной, включая характерные для менее развитых народов ценности - военной демократии и самодержавного царя, опирающегося на эту военную демократию. Третьей ценностью, как и у эллинов, была ценность Одиссея.

Завоевания Александра Македонского и создание эллинистических государств, определили доминирование македонской "формулы успеха" в последующие века: самодержавие, военная демократия (военная община), индивидуальная свобода человека, который, подобно Одиссею, на своем долгом пути в Элладу переделывает весь мир.

Эллинская культура, ориентированная на тотальный баланс, как более старшая, приспособилась сама и приспособила к себе македонского юношу. Македония стала авангардом Эллады, прежде всего - военным, а вместе они к началу новой эры составили особый культурный сплав. Греческий дух, сплавленный из эллинского и македонского, с

ГРЕЦИЯ ИЛИ ЭЛЛАДА 55

добавлением разнородных восточных "присадок", продолжил македонский "большой цикл", который стал циклом общегреческим.

Случилось так потому, что эллинский национальный дух был духом квазинациональным, состоящим из нескольких десятков полисных духов общин, противостоящих друг другу в борьбе между демократией и олигархией. На этом фоне македонцы оказались самим крупным и сильным народом.

Возможно и другое объяснение (по-моему, более убедительное). Еще до нашествия арийцев в XII-XI веках у эллинов существовала развитая культура. Впоследствии в одних городах-государствах утвердился старый эллинский (ахейский) дух. Это Афины и другие города-государства, тяготеющие к демократии. В других - сравнительно новый на греческой земле - арийский дух. Это Спарта и другие города-государства, тяготеющие к олигархии и монархии. По-видимому, наследницей арийского духа стала и Македония. Этот дух, в конечном счете, и победил, став в конце дохристовой эры духом общегреческим.

К этому культурному сплаву греки пришли через период эллинизма, который был развитием греческой культуры не вглубь, а вширь. Наступила "поздняя осень" сначала македонского (арийского), а потом и эллинского (ахейского) духов.

Римское же господство пришлось на "зимний" период. Поэтому римляне активно перенимали греческую культуру, одновременно относясь к ней как к чему-то перезрелому, слабому. Но в начале новой эры греки изнутри взорвали всю систему римского мира и римского мироощущения. И взрыв этот создал мировую религию - христианство (православие).

Дальнейшее развитие греческого духа было неотделимо от православия, именно православие стало Я единой греческой нации, окончательно сплавившим общины эллинских городов-государств и греческих царств.

56 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

IV. Миссия христианства

Дух эллинской гражданской общины (демократии) исчез, но остался один из его замечательных продуктов - дух философии, индивидуальной творческой свободы, замечательный путь к Богу - "путь снизу". Этот путь воплотился в образе Христа. Во Христе же воплотился и "путь сверху", так как Иисус Христос, в отличие от философов, нашел не только истину, бога Платона, но и Бога Живого, путь смиренного обращения к Богу в поисках ответов о жизни, обществе и человеке. Одиссей стал Христом, но не возвращающимся в Элладу, а возвращающим человечество к Богу.

Это все перевернуло. Если раньше великолепные философские абстракции все больше оттесняли живых богов, запутавшихся в придуманных отношениях позднего язычества, превратили их в пустые символы и способствовали ослаблению связей индивидуумов с общинным сознанием, то Христос открыл людям путь к новому Богу, к новой вере. Новый Бог был создан коллективным откровением, а Христос объяснил это людям. Философия, уже три столетия торжествовавшая над религией, оказалась под новым Богом и в последующие три века привыкала к новому для себя месту, то, сотрудничая с религиозным сознанием, то бунтуя.

Пятьсот лет шли споры о личности и месте Христа. Главной их темой был спор об отношении Христа (Бога-Сына, Бога-Слово) и Бога-Отца. Диапазон ересей был широким: от полного отвержения Христа как Бога, до признания Христа одной из ролей Бога, т.е. полного слияния его личности с личностью Бога-Отца. Впрочем, обе эти крайности сходились в своих последствиях.

О чем на самом деле был спор? Это был спор о приоритетах и путях развития греко-римской цивилизации. Если бы Христа превратили в человека, в одного из библейских пророков Бога, то новый христианский Бог стал бы очень похож на Бога евреев. Но у евреев роль Христа взял на себя сам "богоизбранный народ", со всем его Законом, четко прописавшим место и взаимоотношения индивидуума и общины, народ, уже переживший не только индивидуалистическую эволюцию, но и совершивший общинную революцию еще во времена Моисея, более чем за тысячу лет до христианства.

Что такое общинная революция? Это приход на смену первобытной общине, и основанной на ней мифологии, общины национальной. Это возникновение цельной суперличности - нации, объединенной единым языком (пусть в вариантах - наречиях) и единой религией - верой в единого Бога - Нацию. Нас не должен сбивать с толку казалось бы мировой характер христианства, это такая же квазивещь, как и дух единой нации в Элладе. На самом деле до самого возникновения христианства афиняне ощущали себя больше афинянами, чем греками, спартанцы - больше спартанцами и т.д. Их нацией были свои города-государства.

Поэтому евреям не грозило утонуть в едином и неделимом Боге, подпасть под безусловный, но главное, единственный авторитет религиозно-общинного Я. Грекам же это грозило и в этом случае христианство стало бы по сути исламом. Но в великую пору зарождения национального духа как духа единого Бога, а не содружества и иерархии многочисленных богов языческого пантеона, общинным провидением было заложено, что в последующие века в философских и богословских спорах, в реальной борьбе, иногда в борьбе на уничтожение, индивидуализм воплотится в новые формы, органичные Я общины. Время ислама, исламской революции, устранившей индивидуализм как конкурирующую общинности систему, еще не пришло, и там основа была совсем другая, другая культурная почва.

Миссия первоначального христианства - это сохранение огромного культурного разнообразия, созданного греческой цивилизацией, структурно организованного вокруг баланса общинных и индивидуалистичных начал.

В первые века христианство отвергло как крайность деобожествления Христа, так и крайность его полного слияния с Богом-Отцом. Обе эти крайности вели к одним послед-

МИССИЯ ХРИСТИАНСТВА 57

ствиям - "исламизации" христианства. Вместо двух сверхавторитетов, авторитета реальной национальной общины и авторитета идеальной человеческой личности, остался бы только один сверхавторитет. Единица превратилась бы в ноль (за догадку - спасибо Маяковскому).

Основной спор шел в центре, довольно далеко от крайних ересей. Постепенно, к четвертому веку, возобладал взгляд на личность Христа как почти равного Богу-Отцу, также вечного и лишь недавно в земной жизни воплощенного, неразрывно связанного с Отцом, который, в свою очередь, все свои действия проводит только через Сына. Лишь Святой Дух исходит только от Отца, но не Сына.

Кто такой Святой Дух, который является третьим членом Троицы?

Это как раз те самые судьи в душе человека, которые позволяют отличить ему истинное от ложного, хорошее от плохого, красивое от безвидного. После споров первых веков греческое христианство ответило однозначно: все истинное, постигаемое в душе человека, исходит только от Я общины, но не от Я индивидуума, даже если этот индивидуум (Христос) считается частью этой Я общины. Только "путь сверху", только молитва, литургия и ниспосланная благодать дают истину в последней инстанции, обладают полным и непререкаемым авторитетом, но не "путь снизу", т.е. философия и разум, даже "божественный", теологический. "Путь снизу" суждено было реабилитировать латинскому христианству - католицизму.

Здесь возникает очень интересный вопрос, на который я не нашел ответа. Является ли Бог-Сын символом совершенной личности, примером послушания Богу-Отцу и потому лишь мифом, или же он является действительной частью Бога, чем-то вроде его мозговой корки или сознанием над подсознанием. Если верно первое, то христианство представляется более как хитроумная мифологическая доктрина, ставшая ноевым ковчегом для индивидуализма, а ислам представляется более истинной религией, четко сказавшей о том, что нет Бога кроме Общины. Значит и рабское положение индивидуализма в новом цикле греческой истории после 750 года тоже представляется закономерным. Интересно и такое следствие из этого допущения, хотя оно мало значит для рассматриваемой здесь исторической концепции: вечной жизни личности не существует; личность, индивидуум, душа человека исчезают, растворяются после его физической смерти.

Если же в новой суперобщине существуют не только Я-общины, но и Я -индивидуум, подобное обычному Я человека и они взаимодействуют между собой, подобно тому, как взаимодействуют разум и душа: один говорит, предлагает, воспринимает внешний мир, другая отвечает, болит, окрашивает собственным отношением все внешние события, тогда Бог мыслит не только непонятным нам образом, позволяющим видеть суть вещей и прозревать будущее, но и мыслит как человек - словами, понятиями, рассуждениями: "если, то...". Признав это, с некоторым усилием можно признать и то, что человек после смерти обретает в Боге ячейку для своей личности. А физически что это значит? Это значит то, что наш мозг вмещает не только Бога, но и миллиарды умерших душ, но это уже философская фантастика, вещь не для данной статьи. Тем более, что можно предположить и другую физическую модель, идя от поля, а не вещества. Поэтому вернемся к нашей теме.

Если правильной является вторая точка зрения, что Христос не символ, а, как и Бог-Отец, является Богом Живым, то христианство даже не открыло, а создало уникальный синтез в новом общинном духе, оно впервые создало разумного в человеческом понимании Бога. Хотя уже на первых страницах Библии мы читаем о сотворении человека, как подобия Божия на шестой день творения (Христа, Логоса?) и человека из праха земного (собственно человека?) - на седьмой день! Значит, иудаизм уже "открыл" Троицу?

В ходе дальнейших рассуждений примем все же за основу первую точку зрения, так как проще признать, что природа общинного Я осталась неизменной. Я общины осталось Я общины, а не сочетанием двух Я: общины и сверхиндивидуума. Очень возможно, что это неправильно, но это поможет сохранить нам примерно равное отношение к той и другой точке зрения, а, следовательно, и критическое отношение к той и другой доктрине.

58 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

Вернемся к авторитету Бога-Сына. Бог-Сын (Бог-Слово) не излучает Святого Духа от себя лично, но через него Отец излучает Дух. Такова формула, в конце концов, принятая христианством после исканий и споров первых веков. Это означало признание не только сверхавторитета Сына, но и того факта, что его сверхавторитет оказался все же ниже авторитета Отца. Он (Отец) сущий. От него все идет, а все остальные - посредники. Христианство сохранило жизнь индивидуализму, но поставило ему условие - полное послушание, посредничество, но не самостоятельная роль. Это был основной культурный код, развившийся в последующем в многообразные формы материальной и "материальной" культуры. Этот код что-то вроде первого фрактала, который затем, многократно удваиваясь, родил великолепные культурные формы.

Несмотря на ученые богословские хитрости, в массовом сознании, в объективной реальности утвердился образ Христа как полного подобия человека ("истинно человек, только без греха"), человека не только верующего, но и мыслящего, говорящего, чувствующего. Именно его образ реабилитировал человека, осознавшего себя личностью, а, не только частью общины.

Дух Святой, создавший, как и все духи, человеческую общность, но не вокруг идеи, а вокруг Бога-Слово, востребовал и философию. Этой философией, подводящей разумный фундамент под откровение, оказалась философия неоплатонизма. Многие отцы христианства были не меньше неоплатониками, чем верующими людьми. Неоплатонизм дает очень похожую на христианскую картину мира: есть непознаваемый и бесстрастный Бог или иначе - мир идей (архетипов, генотипов), есть Логос, который делает для человека доступным восприятие этого мира идей и который непосредственно творит воспринимаемый человеком мир. И существует мир процессов, зыбкий и преходящий мир, в котором мы живем. Собственно, с того времени чисто философская (не научная) мысль не создала ничего более гармоничного и всеохватного.

В дальнейшем зерно божественности Христа, как олицетворения идеального индивидуализма, прорастет в католицизме новым подъемом индивидуализма вплоть до его раскрепощения в эпоху Возрождения, а затем - закрепления его свободы в эпоху Реформации. В католицизме еще в "темные века" (500-1000 годы) утвердилась "маленькая" ревизия Основного Догмата. Было добавлено слово "филиокве", означающее, что Святой Дух исходит и от Сына. О значении этого шага мы уже писали. Фактически это означало полную суверенизацию "пути снизу" и открыло дорогу схоластичному богословию, по сути, софистически издевающемуся над верой, отсюда полный разврат папства в XVI веке, но отсюда же и атмосфера духовных поисков, приведшая к бурному росту светской культуры в Западной Европе.

Католицизм еще примет и идею чистилища, дав индивидууму путь к отступлению и искуплению, дав ему, греховному, надежду. И снова здесь проявился не столь небесный, православный, а земной и практичный характер западной ветви христианства. Грешникам дали главную индульгенцию и сказали: грешите, но помните, будете наказаны, каждый ваш грех выкупите страданиями. Это приучало человека вести счет своим грехам, а не кидаться без оглядки в грех "пиши - пропало!", или вымучивать постную святость. Рационализм, счет, учет, самодисциплина - берут свое догматическое начало в идее чистилища.

Православие, испытавшее в VII-IX веках мощное влияние ислама, чуть было совсем не исламизировалось в VIII веке, одно время отвергнув иконы. Между прочим, это было время "большой зимы" православия, его наибольшей слабости, время смерти или тяжелой болезни Бога греческой нации. Но все-таки оно сохранило в себе христианские начала, законсервировав их. Православными богословами не без основания считается, что только православие оказалось по-настоящему верно заветам отцов Церкви.

Но православие не смогло и не захотело раскрепостить индивидуализм, напротив, сделав жесткими выводы первых веков, оно изгнало дух поиска этих первых веков. Вместо поиска Христа, земного и небесного, православие отдалось поисками коллективных и

МИССИЯ ХРИСТИАНСТВА 59

индивидуальных путей к Богу-Отцу. В этом проявился не только его консерватизм, но и творческий дух.

Православное богословие сделало Христа абстрактной фигурой, дублером Бога-Отца, а православное массовое сознание превратило его в нечто вроде предводителя божьих угодников. Поэтому в православном богословии он как бы лишен самостоятельного лица, православная иконография статична, божественна, в то время как западная личностна, индивидуалистична. В массовом православном сознании Христос, лишенный божественного сверхавторитета, стал лишь отражением и продолжением сверхавторитета Бога-Отца. В недрах византийского православия в последующем развилось мистическое христианство, учившее познавать Бога-Отца непосредственно. Как свет, как энергию.

60 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

V. От общины против индивидуализма к общине против общины

Так чем же оказался все-таки так плох индивидуализм, что в начале эры его пришлось "спасать", "задвигать", облекать в религиозные одежды?

Не потому, что индивидуализм в то время оказался просто слаб, а потом "подрос", ведь "подросли" и проблемы, демоны, освобожденные им. Индивидуализм имманентно плох тем, что он субъективен, т.е. решение о ложности и истинности чего-либо выносится в душе каждого человека, а научный метод опытной проверки имеет довольно узкое применение, тем более к гуманитарным проблемам (что такое общественный эксперимент мы недавно видели, были его подопытными животными). На основе "пути снизу" и всех достижений логики и позитивной (творческой) интуиции нельзя определить, кто прав, а кто не прав, лишь авторитет, признаваемый всеми, способен повлиять на решение, но и его влияния часто недостаточно, да и авторитетов таких немного.

Только погружение в общину консолидирует людей вокруг истины и сверхавторитета. Кроме того, погружение в общину дает объединение разумов в чисто физическом смысле и многократное их усиление, создается реальный мыслительный механизм, который когда-нибудь начнет изучаться извне наукой, а пока изучается только изнутри теологией.

Общинность и индивидуализм никогда не действовали раздельно, индивидуальный опыт поставлял разуму факты и события жизни, слова и изобретения, идеи и идеологические схемы, а тот возвращал ему готовые ценности и откровения, проводил духовную (душевную) экспертизу и, по сути, синтез идеологий. Но сам общинный разум цикличен, а значит не идеален, не абсолютен, он развивается на основе собственного прогноза ("провидения божьего") на 600-700 лет вперед.

Почему 600-700 лет? Потому, что "большой цикл" состоит из 768 лет, но "большая зима" занимает в нем ¼ часть. Может быть, число 666 потому и считается дьявольским, что ограничивает время деятельной жизни конкретного воплощения общинного Я?

"Большой зимой" мы видим разложение, бессилие, болезнь конкретного воплощения сверхобщины. Может быть, такая цикличность является приобретенной характеристикой, не знакомой органичной первобытной общине? Смерть Бога явилась платой за динамизацию общинного сознания, за превращение его из однозначно и абсолютно консервативного начала, несколько тысяч лет сопротивлявшегося разрушению первобытнообщинного уклада, в начало скорее охранительное, чем ретроградное, в начало консервативно-динамичное. Но, позволив материальной жизни развиваться, динамизировав материальный базис, Бог признал и то, что он должен не только руководить и формировать, но и приспосабливаться к его новым формам, а значит регулярно умирать и снова возрождаться, но на новых основах-ценностях. Смерть Бога означает и время торжества дьявола, но дьявол - это не просто символ смерти или слабости Бога, дьявол является геном смерти Бога, необходимым и неизбежным для того, чтобы эволюция человечества продолжалась. Так что не человек стал смертен, вкусив яблока, а сам Бог Человека стал смертен, вкусив запретный плод индивидуализма и прогресса. Бог Природы ему это простил, но сказал: живи, а потом умирай, иначе никак не получается. Смерть - это плата за развитие. Смерть (с последующим возрождением) национальной общины - это месть ей общины первобытной за освобождение личности человека.

Родившись в конце "большой зимы", новый Бог начинает свою "весеннюю" экспансию. Его экспансия происходит, прежде всего, в сознании людей, он агрессивен и экспансивен, вовлекая людей в войны, заставляя их забывать о собственной жизни, о собственных интересах.

"Летом" его воздействие полно и всесторонне, но к концу периода начинается "пробуксовка", появляются отдельные ошибки и нестыковки с материальным базисом.

"Осенью" ошибок Бога становится много, конкретные воплощения становятся неадекватными, вплоть до временного торжества антихриста, как это случилось с

ОТ ОБЩИНЫ 61

торжеством коммунизма в России. В начале периода обычно происходят великие духовные открытия, создаются произведения искусства особой глубины и поэзии.

В начале "зимы" постаревший Бог, слабо воздействуя на ход истории, поведение людей и общин, делает свой народ уязвимым и слабым, хуже того, фактически уступает инициативу гену смерти, заложенному в него, как в существо живое и сатана (дьявол) приходит в народ вестником смерти, отцом разрушительных движений. Зато освобождается место для духовных исканий, приобретается новый опыт. Если народ выживает, то возрождается. Так обычно и происходит. Страдания людей и их жизнь в этот период облегчаются влиянием "незимних" народов.

62 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

VI. Кто прав: Бог православных или Бог католиков?

В чем правота и неправота православия, правота и неправота католицизма? Православие более верно отражает действительное положение вещей (как и ислам): есть Бог-Община и есть человек, а между ними Дух Святой, который постижим человеком через благодать. Бог-Сын не является источником Духа, но является его проводником, облекающим волю и разум Бога-Отца в слова. Да и здесь он излишен. А это значит, что Бог-Сын в православии фактически утрачивает все признаки личности, по крайней мере небесной личности, имеющей самостоятельное значение для человека земного. Значит, на небе ему достается безликая роль простого проводника воли и разума Бога-Отца, а на земле лишь ждут его нового земного воплощения и помнят о первом воплощении, т.е. воспринимают не как Бога ныне живого, а как Бога жившего и который "в конце времен" обретает последнюю земную жизнь.

Есть здесь ложь? Да, есть маленькая ложь, ложь меньше, чем в католицизме, ложь в том, что Бог-Сын все же считается личностью Бога Живого, хотя ею, скорее всего, не является, да и таковой православным сознанием реально не считается.

Но все же главная неправота православия в том, что, верно отражая психологическую природу человека, оно, неизбежно абсолютизировав ее (Бог может все, не только в духе, но и в природе), отвергает (опять же не отвергло, а постоянно отвергает, борется) правильное представление о Природе, как более широкой системе, чем Бог.

Казалось бы, все религии абсолютизируют Бога, приписывая ему всемогущество? Но католицизм здесь оказался сложнее и адекватнее, по форме абсолютизировав Бога, по сути, очертив ему ограничительные рамки. Православие, абсолютизирующее Бога-Отца и фактически сливая с ним Бога-Сына, красиво и цельно, умиротворенно и свято, но в нестабильном, развивающемся или деградируемом мире оно в избытке дает лишь один продукт - утешение. Поэтому главной ценностью всех православных культур является ценность, определяемая словами "терпение", "приспособление", "утешение".

Католицизм деятелен. Он признал автономность личности Бога-Сына и формально, и фактически. Бог-Сын, излучая Святой Дух, напрямую общается с человеком. Скорее всего, это чистый миф, противоречащий и Основному Догмату. В этом его ложь, источник раздвоения и противоречий. Но в этом и его красота - красота не гармонии, а свободы!

Католик, обращаясь к Христу небесному, обращается к образу человека, жившему на земле и к его живому воплощению - католической Церкви. Вера очень проницательна, она находит "на небе" Бога-Отца, но не находит отделенную от него личность Бога-Сына. Противоречие разрешается в переключении на разные объекты: Христа исторического, т.е. Христа-человека и Церковь во главе с авторитетным папой римским.

Ложь католицизма в том, что он исказил действительный образ Бога-Общины, отделив от него образ Христа, как если бы мы рассматривали душу земного человека отдельно от его ума, как две воли. Впрочем, различие между католицизмом и православием более тонко, потому что та и другая ветвь христианства признают единую волю Отца и Сына. Но есть разница между формальным и подразумеваемым. Формально признавая единоволие Троицы, фактически (подразумеваемо) католики разделили его волю на две, приняв дополнение о том, что Святой Дух исходит и от Сына. Это классический случай, когда идея, изгнанная в дверь, вернулась через окно. Но вернулась робко, украдкой, сделав католицизм духовно богатым, неоднозначным, не ригористским.

Католицизм исказил образ Бога, образ Троицы, но исказил его так, как искажает образ человека деятельного сама жизнь, как культура искажает природу и вместо дикорастущих растений мы получаем культурные растения, а вместо диких животных - домашних.

Католицизм сделал Христа не статичным Абсолютом и не гармоничным Утешителем, а, скорее, набором образов, допускающим личный выбор, а потому дающим индивидуализму фактически равный статус с общиной. Поэтому католицизм постигает не только Бога истинного, как он есть, но вполне признает и его очеловеченные образы.

КТО ПРАВ 63

Плохо это или хорошо? Плохо, если бы общество оставалось статичным или вернулось в это состояние, но хорошо для динамичного общества, в котором, как ни смотри, индивидуализм играет основную движущую роль. В конечном итоге, католицизм, не разрушая единый образ Бога, позволяет развиться критическому и стороннему к нему отношению, а, значит, к преклонению и вере допускает анализ и свободную философию. Это чревато последствиями, как хорошими, так и плохими.

С точки зрения самого Бога-Общины, как реального существа, владеющего епархиями в нашем мозгу и объединяющего людей в церковь в религиозной толпе во храмах и на площадях, православие - это хорошая, правильная вера, выражающая полноту жизни Бога-Общины. Полнота его жизни воплощена в красоте храма Софии в Константинополе. Это красота Бога, находящегося в мире с человеком и над Человеком.

Но реальный Бог тоже смертен. Бог греческий и Бог римский это разные живые существа, так как языковое и ритуальное единство - это тело Бога, а оно у греков и римлян различно.

Поскольку Бог не всеобъемлющ даже по отношению к человечеству, тем более он не всеобъемлющ по отношению к Природе, являясь не ее Творцом, а лишь венцом ее эволюции, животной и исторической, то православие в своей любви к Богу скорее слабо, чем могущественно, и в более широком контексте неверно. Поэтому Бог, любя православных, не всегда может им помочь. Католицизм для Бога-Общины - это учение не любимых и любящих чад, а учение друзей, союзников, партнеров, которые смотрят на Бога не только сердцем, но и умом, которые и самого Бога подвергли анализу. Бог подарил им готические храмы, которые не воспаряют, как София, а устремляются в небо.

64 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

VII. Космос или Земля, материя или жизнь?

Чего хочет Бог? Может быть он хочет, как и все живое, власти и расширения (размножения)? И потому ведет к покорению космического пространства? И потому ведет к практическому, а не теоретическому единому всечеловеческому Богу? Чтобы на смену богам народов пришел бог человечества, как ранее Бог народа пришел на смену племенным богам?

А затем Бог человечества примирится с эволюцией и прогрессом или остановит прогресс? Или рванет в космос, в масштабах которого Земля что песчинка на морском дне?

Другая группа вопросов. Что такое человеческое (индивидуальное) и общинное Я? Это феномены эволюции неживой или изначально живой природы? Что в основе: неживая природа атомов или живая природа элементарных частиц? Ведь из современной физики мы знаем, что элементарные частицы "прикидываются" то частицей, то волной.

В втором случае сам человеческий мозг представляется некой общиной этих живых существ. Человека в этом случае тоже можно представить Богом, в мозгу которого живут самостоятельной жизнью триллионы триллионов этих "индивидуумов" - физических элементарных частиц. Если принять эту идею, то это значит, что в основе именно живая природа, а некие ньютоновские объективные законы все равно, что законы общества, являющиеся лишь статистическими векторами миллиардов индивидуальных воль.

В этих вопросах и ответах для нашей темы важен один вывод: не имеет особого смысла ставить в основу религиозное или материалистическое видение мира, важно. принять мысль о том, что реальность Бога ничем не хуже, производнее реальности каждого из нас и даже реальности физических объектов.

Засилье "физического мышления" по-прежнему сильно мешает науке сделать качественный скачок, в том числе в изучении Бога, хотя сама физика уже давно ушла от ньтоновского классицизма и пришла к гейзенбергско-эйнштейновскому "шизофренизму".

ГЕНЕЗИС ПРАВОСЛАВИЯ 65

VIII. Генезис православия

Теперь можно посмотреть на сам исторический процесс формирования религии, на то, как это происходило.

Одной из основных первых ересей (групп ересей) был гностицизм, ставший во втором веке религией, отталкивающейся от христианства и создавший свое собственное священное писание. Основная идея этой религии заключается в том, что над богом Ветхого Завета есть более высокое Божество, абсолютно не связанное с этим миром, а мир - это результат неумелой работы низшего существа - бога Ветхого завета. Человеческая душа в своей деятельности должна устремиться в высшие духовные сферы, находящиеся выше бога Ветхого Завета. Дальнейшее развитие этой религии, возможно, привело бы к разделению Бога человека и Бога Природы. Скорее всего, это мнимая возможность для того времени. Но, быть может, возможность вполне реальная для ближайшего будущего человечества XXII-XXIV веков? А почему бы и нет? Ведь учение всесильно, если оно верно. Святые слова.

В III веке большую силу приобрел монархианизм, который подчеркивал монархическое, т.е. единоличное правление Бога. Монархиане считали, что Отец, Сын и Дух - это три разных имени одного и того же, но не три личности и три роли.

Монархианизм помог четче сформулировать доктрину о Троице, как единстве в трех лицах. Его "продолжением" было учение Ария, который пришел к выводу, что только Отец есть Бог, а Сын - его творение, созданное из ничего, не Бог.

В начале IV века (в 325г.) на Никейском соборе учение Ария было осуждено и был принят Основной Догмат - символ веры:

Мы веруем в единого Бога-Отца, Вседержителя. Творца всего видимого и невидимого;

И в единого Господа Иисуса Христа, Сына Божьего, от Отца рож-денного, то есть из Его сущности, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного. Отцу единосущного [homoousios], чрез Которого все произошло как на небе, так и на земле, ради нас и нашего спасения нисшедшего, воплотившегося и вочеловечившегося, стра-давшего и воскресшего на третий день, восшедшего на небеса и грядущего судить живых и мертвых.

И в Святого Духа.

Святая кафолическая и Апостольская церковь предаст анафеме [проклятию] всех, кто скажет: Было время, когда Его не было, и Его не было до того, как Он родился, и тех, кто будет утверждать, что Он не единосущен Отцу или что Он непостоянен или изменяем.

Впрочем, арианство представляло собой крайность, как и монархианизм, а основной спор после Никейского собора развернулся между "никейской партией", т.е. группой, победившей на соборе, и сторонниками Оригена, одного из отцов Церкви, жившего между 185 и 255 годами. Его теория о Троице - это теория о трехъярусной Троице: Отец выше Сына, а Сын - Духа. "Никейская партия" имела ясное представление о полной божественности Христа, но смутно различала вечную тройственность Бога. Последователи Оригена были сильны в вопросах тройственности, но слабы там, где речь заходила о божественности Иисуса Христа. Представители группы Оригена считали "никейцев" монархианами (что было несправедливо), "никейцы" платили им тем, что называли их арианами.

В чем суть спора с точки зрения нашей теории? Был ли этот спор спором между Восточной и Западной церквью, между православием и католицизмом? Действительно, именно в это время, т.е. в IV в. до н.э. между двумя Вселенскими соборами - Никейским (325г.) и Константинопольским (381г.) и произошло осознание отличия Западного христианства от христианства Восточного (греческого). Это было время первой половины

66 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

"большой весны" римского (италийского) народа и время "средней весны большого лета" для греков. Действительно, греки достигли огромного, решающего влияния в Империи, что отразилось в переносе столицы из италийского Рима в греческую Византию (Константинополь), но италийцы, пережив суровую зиму, именно в этот период начали восстанавливать свое влияние.

Предтечей римско-католического возрождения стал Ориген, отстаивавший право Христа "на самоопределение", пусть во втором ярусе под Отцом, но выше древнего (ветхозаветно еще) Духа (отсюда недалеко до признания идеи о том, что Дух исходит как от Отца, так и от Сына, ведь оба "выше"). "Никейцы" же, отражая влияние доминировавшего в то время греческого Духа, делая упор на божественность Христа, были не так далеки до слияния его божественности с божественностью Отца, т.е. от монархианизма.

Это означало, что греческая философия, бывшая активной и самостоятельной силой в христианстве в первые три века, оказалась к Никейскому собору полностью интегрированной, поглощенной христианством, но и в то же время оказалась перенесенной как самостоятельное явление духа на италийскую почву. Родив христианство, греки перестали быть индивидуалистичным народом Одиссея, ставшего философом, и политическим народом гражданской общины. Они стали народом монархическим и общинно-религиозным. Но они передали цивилизационную эстафету италийцам. Вот более глубокий пласт миссии христианства!

Италийцы сохранили в зародыше дух индивидуализма и гражданской общины. Перенос столицы стал видимым политическим решением глубоко религиозного и социального выбора латинян третьего века. Чуть позже это привело не к крушению, а к свертыванию Западной Римской империи, которая в последующем одолела варваров через христианство, победила их, подчинившись им (!). Греки же зациклились на Империи и еще целую тысячу лет держали (именно поддерживали, а не творили) ее. Здесь внешнее победило внутреннее. Восточная империя держалась только за счет полного окоснения религии и всех надстроечных над ней форм общественной жизни (базисом общества является не только экономика, но и религия. Там материальный базис, здесь - духовный!).

Протокатолицизм пришел из греко-римско-египетской Александрии, места жизни и деятельности Оригена. Здесь же в IV веке проходила и деятельность Афанасия, который, защитив божественность Бога-Сына, впервые поднял вопрос о божественности и статусе Бога-Духа, который не Сын Божий, но "от Отца исходит". В Сирии в это время проходила деятельность Ефрема Сирина, которого называли "лирой Святого Духа", в Каппадокии (на территории современной Турции) учили каппадокийские отцы, давшее более точное определение Троицы и защитившие божественность Духа, а также противостоящие еще одной ереси - апполинаризму, которая отрицала наличие у Иисуса человеческой души, разума.

Эти каппадокийские отцы фактически и организовали второй Вселенский собор - Константинопольский. На соборе был принят Никео-Цареградский символ веры, который был развитием Никейского, с включением результатов антиарианских, антимакедонианских и антиаполлинарианских фраз. Принятый на этом соборе символ веры стал символом веры как в Восточной, так и в Западной церквях. Вот он:

Мы веруем в единого Бога, Отца всемогущего, Творца неба и земли и всего видимого и невидимого,

И в единого Господа Иисуса Христа, единородного от Отца прежде всех веков, свет от света, истинного Бога от истинного Бога, рожденного, не сотворенного, единосущного [homoousios] с Отцом. Через Него все произошло. Ради нас и нашего спасения сошел Он с небес, воплотился от Духа Святого и Девы Марии и стал человеком. При Понтии Пилате был распят за нас, страдал и был погребен. На третий день Он воскрес по Писанию и вознесся на небо. Он сидит по правую руку от Отца и придет опять во славе, чтобы судить живых и мертвых. Его царству не будет конца;

ГЕНЕЗИС ПРАВОСЛАВИЯ 67

И в Святого Духа, Господа и животворца, исходящего от Отца. Вместе с Отцом и Сыном Он достоин поклонения и прославления. Он говорит через пророков; и только в одной святой кафолической и апостольской церкви. Мы признаем одно крещение во отпущение грехов. Мы ожидаем воскресения мертвых и наступления жизни века. Аминь.

Позже, сначала в испанской, французской, германской церквях к символу начали добавлять, что Дух исходит не только от Отца, но "и Сына". Рим, всегда осторожный и консервативный, принял эту формулу только через 700 лет после этого собора. Сам же собор имел целью объединить церковь, поэтому принятые на нем решения все еще признавали приоритет утвердившегося православия над находящимся в зародыше католицизмом. Возможно, это прибавление родилось в умах италийских верующих, но не было принято официальной церковью, в том числе и якобы во имя единства (внутреннего общинного единства между Церквями не было уже с конца III века).

В этот период Иероним перевел Библию на латинский язык, известный как Вульгата, причем, перевел не с греческого (Септуагинты), а с древнееврейского. Это ускорило отделение Западной церкви, в то время, как западный Догмат еще не сложился и совпадал с Догматом греческим.

В IV веке началась деятельность великого теолога Августина, который считается отцом Западной церкви. Его Троица - это три личности в одной сути и их взаимосвязь объясняется им с помощью таких аналогий как троичность бытия, знания и воли или троичность мышления божьего, помнящего, понимающего и любящего. Одновременно, он признавал несовершенство любой аналогии. Основа его учения - это представление о деятельной Церкви, которой стала папская Церковь и о благодати, вначале по милости Бога убеждающей человеческую волю, затем сотрудничающей с ней и, наконец, дающей человеку дар упорства. Августин подчеркивает, что только избранные получают эту благодать и спасаются, тем самым дав религиозному мировоззрению некоторый элитарный индивидуалистический импульс. В последующем идея Августина о благодати была развита протестантизмом, освятившим индивидуальную инициативу и неравенство между людьми в экономическом соревновании.

В V веке споры о Троице уступили место спорам о соотношении человеческой и божественной природы Христа, и о его земной матери - деве Марии. На Эфесском соборе было осуждено несторианство, учение Константинопольского патриарха, который отрицал то, что дева Мария была Богородицей. Он считал, что от Марии родился Иисус-человек, но не Бог-Слово, который лишь в нем пребывал, т.е. Христос не был единой личностью, а имел две личности. Собор же признал, что именно Бог был рожден Марией. Вот его решение:

Итак, мы исповедуем нашего Господа Иисуса Христа, единородного Сына Божьего, в том, что Он является совершенным Богом и совершенным человеком, состоящим из разумной души и тела. Он был зачат от начала времени от Отца как Бог, и в последние дни для нас и для нашего спасения Он же был зачат девой Марией как человек. Он — единосущен (homoousios) с Отцом как Бог, и единосущен (homoousios) с нами как человек. Ибо здесь есть соединение двух природ, и, стало быть, мы исповедуем одного Христа, одного Сына, одного Господа.

В соответствии с таким пониманием неразрывного союза мы исповедуем, что святая дева есть Theotokos (Богородица), так как Бог-Слово воплотился и стал человеком и от самого зачатия присоединил к Себе храм, взятый от нее.

Что касается выражений Евангелий и Посланий о Господе, мы знаем, что богословы некоторые из них признают общими (относящимися к одной личности), в других же случаях они их

68 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

различают (как касающиеся двух природ); достойнейшие они прилагают божественности Христа, низшие же прилагают к его человеческой природе.

"Формула объединения"

В середине V века папа Лев Великий боролся против четвертой ереси, касающейся личности Иисуса Христа - евтихианской. Евтихий считал, что из соединения божественной и человеческой природ появилась смесь, не сводимая ни к первой, ни ко второй.

Лев создал учение о власти римского папы, как наследника апостола Петра. Он называл себя недостойным наследником апостола Петра, тем самым подчеркивая, что положение папы основывается не на его личной святости, а на законе, отдавая приоритет церковной организации над личной совестью, что обосновывал и Августин. На четвертом Вселенском соборе (Халкидонском в 451 г.) евтихианство было осуждено и Христа признали истинно Богом и истинно человеком с одной (единой) личностью.

Что же произошло в V веке? Западная Римская империя перестала существовать, хотя началось "большое италийское лето", которое, казалось, должно было возродить славу и силу римского государства. Но в то время римский дух уже не был принадлежностью только Италии, во время Империи он распространился по всей Европе и на тот момент его носителями стали не граждане Рима, а монахи и верующие, исповедующие христианство на латыни. Это была не военная или экономическая сила, эта была сила духовная, религиозная. И мы сейчас видим, что она, в конце концов, победила, завоевала Европу. В основном тихой проповедью и примером!

Чем был спор о личности Христа? Это был спор о полновесности христианства как религии, защитившей основные свои тайны: Троица есть Единица, и Единица есть Троица, Христос есть истинно Бог и истинно человек. Христианство защитило свой дуализм, внутреннюю противоречивость, тем самым осталось учением, открытым для развития, примирившим абсолютизм религиозного сознания с относительностью религиозной истины (как и всякой другой). Мы видим, что это были очень удачные формулы, очень глубокие символы человека (индивидуума), общины (Бога), общности (Духа). Ереси, давшие однозначный ответ, вымерли, т.к. приводили к упрощению, а вслед за ним к неверной практике. Лишь самая древняя ересь - гностическая, оказалась отвергнута потому, что появилась не ко времени.

Ислам же, появившийся чуть позже, возник не на почве развитой цивилизации, а на почве цивилизации зарождавшейся, полностью еще погруженной в Общину. Поэтому упрощения в нем победили: была отвергнута Троичность, был отвергнут Христос как Бог. Вместо них появился единый Бог-Община и еще один пророк, но самый великий - Мухаммед. Но это было другое время: первохристианский греческий дух был в "зимней" спячке, дух римский, хоть и оставался еще в "лете", но был поглощен тихой работой по освоению варварской целины, а не строительством государства и экономики. Поэтому ислам не встретил внутреннего сопротивления на Востоке и захватил умы многих народов, бывших под властью Восточной империи. В завоеванной Испании ему пришлось столкнуться с молодым Духом западной Церкви, в конце концов он не смог потеснить католический Дух в других странах Европы.

Последующие века (VI-X) на Западе христианство развивалось вширь, а не вглубь. На Востоке продолжалось развитие учения вглубь, но с "пробуксовками". На Западе постепенно утвердилась единоличная власть римского епископа, т.к. здесь не было церковных авторитетов, сравнимых с его авторитетом. На Востоке же очень авторитетными были несколько епископов (патриархов): Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. Поэтому высший уровень авторитета был признан за Вселенскими соборами, созываемыми императором. Формальное лидерство Востока усилилось, хотя обе Церкви продолжали все более отдаляться друг от друга.

После Халкидонского собора состоялись еще три общих Вселенских собора: Константинопольский 553г., Константинопольский 680/681 г.г. и Никейский 787г.

ГЕНЕЗИС ПРАВОСЛАВИЯ 69

В конце V века Восточной церковью были ревизованы и потом даже совсем отвергнуты решения Халкидонского собора, верх взяли монофизиты, т.е. христиане, которые отвергали две природы Христа. Великим восточным императором Юстинианом был созван в 553г. Константинопольский собор, который сделал шаги навстречу монофизитам, хотя те не примирились с решениями Халкидонского собора и после сделанных уступок.

В VII веке появилось новое течение - монофилитов, утверждавшее, что Христос имел одну волю. Но "отец византийского богословия" Максим Исповедник и папа Агафон на Константинопольском соборе 680/681 сумели доказать неправоту монофилитов и защитили теорию о наличии двух воль у Христа: божественной и человеческой. На этом соборе Константинополь и Рим объединились, но это было временное и внешнее объединение, одним из факторов которого было выпадение из спора Александрии, захваченной мусульманами.

В начале VIII века ("средняя весна большой зимы") в Византийской империи развернулось движение иконоборцев. Первые шаги были предприняты в 719-720 годах при мусульманском правителе, т.к. ислам категорически возражал против подобных изображений. А чуть позднее такие же действия предпринял византийский император Лев III. В 754 году в Гирее состоялся собор, на котором победила точка зрения иконоборцев, но в 787 году состоялся собор в Никее, который стали считать седьмым Вселенским собором, на котором сторонники икон победили. После этого собора борьба продолжалась, пока в 843 году сторонники икон не победили окончательно. Основная борьба с иконоборцами развернулась именно в священный период "средней весны большой зимы" греческой нации. Возможно, временное торжество исламских начал именно в этот период наложило глубокий роковой отпечаток на дальнейшем развитии византийской истории.

Каково значение этой победы?

Греческая культура отстояла в борьбе с исламом свое право на православный ритуал, но с тех пор ритуал стал доминировать, а учение стало столь же догматичным, как и ритуал. В основе этого выбора лежало, по-видимому, стремление сохранить Империю любой ценой и сделано это было за счет консервации огромного духовного и культурного опыта, как в религиозных, так и в экономических, социальных, политических формах. Православный Бог стал богом в себе, надеясь, по-видимому, в будущем "большом цикле" переждать, осмотреться, чтобы в 1500-1600 г.г. снова "ринуться в бой". Но грекам этого уже не довелось сделать у себя на родине. Они за 70 лет до начала "весны" потеряли Константинополь и независимость, зато византийские беженцы на Запад стали закваской в религиозной революции, которая в XVI веке произошла на Западе. Греки и греческая культура стали одной из великих культурных сил Возрождения и подпитали интеллектуальной и духовной энергией Реформацию.

Но разве может Бог-Община ошибаться в своем прогнозе?

Может, если это прогноз больше чем на 600 (666?) лет, а крушение империи произошло именно за пределами "срока дальности" прогноза " средней зимой большой зимы". Это была не ошибка, а несчастье для нового греческого Духа, становление которого произошло в период доминирования иконоборческих исламских начал.

После 750 года греческое православие утвердилось как религия пассивного освоения мира, как религия приспособления, а не преобразования. Именно после 750 года оно стало собственно православием.

Греки открыли формулу: на одном полюсе - самодержавное греческое государство, которое навязывает свою волю грекам и другим народам Империи, на другом - приспосабливающийся к другим народам греческий народ. После 750 года византийские греки создали культуру, в которой политические формы оставались императивными и даже агрессивными, а все, что было вне государства, напротив, стало гибким и мягким, податливым на чужие влияния и склонным к примирению. Церковь, как один из главных институтов государства, также стала императивной и жесткой, четко зафиксировав догмы и литургию. Человек, воспитанный этой церковью, был пассивным и мечтательным, но

70 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

одновременно хитрым и изворотливым. То, что попадало внутрь Византийского мира, под власть Империи, становилось своим, домашним. Того, что было вовне - не существовало до тех пор, пока государство не объявляло этому внешнему войну как варварской угрозе внутреннему миру византийца.

На Западе к новому "большому циклу" италийской истории сформировался иной, во многом противоположный тип общества и человека.

После угасания Западной Римской империи наступил период феодальной раздробленности. Государство и негосударственные институты римской цивилизации фактически исчезли или представляли собой островки цивилизации (как город Рим) в варварском окружении, которое, к тому же, господствовало над ними.

Политическая система была однозначно отдана в жертву, но в жертву чему? В жертву сверзадаче христианизации варваров. Восток в то время не имел такой миссии, внутренне если не капитулировав (после иконоборцев), то примирившись с исламом, с расколом Восточной церкви на несколько церквей, исповедующих разные течения восточного христианства и призвав соборность, т.е. демократию христианских общин. Запад же оставался агрессивен, как вероучение и един, как церковь, признав власть папы римского над всем христианским миром, власть не по заслугам, а по политической целесообразности. Получилась обратная православной формула: политическая мозаичность и единая экспансивная вера, человек политически и социально активный, но не во имя государства, а во имя веры.

Все было разным в католицизме и православии после 750 года: государство, церковь и сам человек. Поэтому мечты об объединении никогда не осуществились и даже не приблизились к осуществлению.

Отказавшись от единого государства, Запад родил еще один феномен - феномен появления близких, но находящихся в разных стадиях "большого цикла" европейских народов: французов, германцев, итальянцев, британцев, испанцев, что в последующем стало основой западноевропейской исторической полифонии, позволило Западной Европе играть важную роль в любое время, выдвигавшее в каждую историческую эпоху страну-лидера или группу стран-лидеров и аутсайдеров. Поэтому "большая зима" не могла быть в Западной Европе вселенской катастрофой, она становилась локальной проблемой отдельных стран. Византийская империя же не выдержала очередной "зимы" 1320-1510 годов.

Основными ценностями православных греков стали соборность (церковная общинная демократия), самодержавие, христианский мистицизм (софийская святость). В этой формуле Христос как бы и не нужен, т.к. соборность -это общинность, софийская святость - это общинность, самодержавие - это личность царя и послушание народа. Везде индивидуализм изгнан или поставлен в зависимое, рабское положение, торжествует община и подчинение.

Споры о Троице, о личности Христа для православия после 750 года оказались как бы лишними, они остались в прошлом и лишь расцветили красивыми, но мертвыми узорами византийскую церковность.

За что же боролись? Неужели несколько веков борьбы за сохранение индивидуализма оказались напрасными? Нет, но провозглашенный в начале эры примат общины действительно победил, а личность получила огромное поле свободы, но не вовне, в мире, а внутри, в себе. Личность получила свободу в пределах сложнейшей системы символов византийской культуры. Византийцы, в отличие от католиков, открыли для себя возможность непосредственного общения с Богом, с энергией Бога, их благодать (созерцательный мистицизм) оказалась не философскими поисками или благодатью избранных умов, а монашеским погружением в гармонию божественного света. Это был цельный мир и довольно устойчивая система, иначе она не противостояла бы столь долго исламскому напору. Перед своим окончательным падением Константинополь существовал десятилетия в условиях мусульманского окружения, не как столица великой империи, а как остров.

Православие родило и такой феномен - почти полную отстраненность "книжной элиты" от народа, нежизненную вялую "духовность".

ГЕНЕЗИС ПРАВОСЛАВИЯ 71

Каковы общие выводы?

Христианство возникло в первом веке нашей эры именно как новое воплощение греческого духа, который, использовав иудейскую закваску, по сути, по-новому переформулировал свою национальную культуру. Двумя веками позже, во второй половине III века, возник латинский вариант христианства, который использовал христианскую символику, но по-своему расставил акценты. Главное в греческом христианстве - это смирение индивидуализма под властью общины и создание морали самодержавного государства-империи, к которому греки-арийцы упорно шли, начиная с завоеваний Александра Македонского. Дух великой эллинской гражданской общины умер вместе с пелопонесской революцией (контрреволюцией) третьего-второго веков до н.э. Греческий Бог-Община выбрал Восточную империю, как более устойчивую структуру, предпочтя ее афинской или спартанской гегемонии. Вместе с ней исчез человек-гражданин, правда, оставив после себя человека - свободного философа. Одиссей-путешественник и колонизатор стал Одиссеем-философом, а Одиссей-философ уже в первые христианские века стал Одиссеем-монахом.

После новой реинкарнации в VIII веке греческий дух, основанный ранее на ценностях самодержавия, христианской общины и личной духовной свободы, сделал еще один шаг в сторону от индивидуализма и одновременно создал византийскую культуру как более гармоничную и закрытую, замкнутую на себе. Ценность самодержавия была укреплена ценностью соборности, т.е. особой формы демократии, полностью основанной на волеизъявлении христианской общины под контролем имперской канцелярии (т.е. христианская община превратилась в более структурированную, развитую и государственно-ориентированную "соборность"). Ценность личной духовной свободы, которая проявлялась, прежде всего, во взаиморазвитии христианства и платонизма в первые века христианства и позволяла индивидууму критически относиться к вере, заменилась ценностью мистического христианства, впоследствии исихазма, ставящего целью непосредственное видение Бога через ряд ритаульно-молитвенных действий и как следствие аскетичного образа жизни.

Какие последствия это повлекло? Самодержавие и соборность создали действительно органичную систему устройства общества, о которой страстно мечтали русские православные. Мистицизм помог создать человека, живущего не столько разумом, сколь душой, чувствами, помог личную творческую активность направить к общинному разуму, причем, что важно, уже в индивидуальном поведении, в малых группах людей, в которых общинный эффект сам собой не возникает или проявляется слабо.

Обратной стороной византийской гармонии стала закрытость, самозамкнутость общества, его пассивность, неэкспансивность, в том числе и экономическая, внутреннее поражение перед столь же гармонично-общинным, но более простым и активным исламом. Поэтому Византийская империя не рухнула, она растаяла под жаром наступающего ислама. И это очень интересный исторический факт. У Византийской империи были столь великие силы при защите от внешнего мира, что она пережила великую арабскую и великую монгольскую экспансии, не говоря о многочисленных войнах, в том числе со славянами, с западными христианами. Константинополь пережил великое разрушение крестоносцами в начале XIII и снова воскрес. Но студеной “зимней” порой XV века он сдался туркам.

72 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

IX. Генезис католицизма

По какому пути двинулся латинский вариант христианства? В III-V веках н.э. Западная Европа все еще оставалась диким местом, да еще и переворошенным великим переселением народов. Только Италия оставалась более-менее цивилизованным местом, хотя и она была наводнена варварами и подчинена варварскому вождю. Но Рим выжил, там остался римский папа, даже сенат и другие учреждения республиканского Рима. Остались и монастыри по всей территории Европы, а в них - латинская грамота.

Великий период Римской экспансии первого века до н.э. - первого века нашей эры обессилил языческий римский Дух и италийский народ. Только породнение с более развитыми греками и их новым "изобретением" - христианством, позволило Западной Римской империи возродиться в III-IV веках и затем трансформироваться в невидимую "империю" монахов.

На каких же основных ценностях было построено римское общество после реинкарнации национального Духа в третьем веке? Это ценность церковности, церковной иерархии. Но вместо просто личной свободы (свободы, нашедшей себя внутри личности человека, в его разуме, в философии) доминирует чисто римская (не арийская?) идея гражданской свободы (свободы выбирать и контролировать власть, свободы граждан собираться и обсуждать общественные вопросы. Свободы, основанной на уважении к авторитету римского права). Вместо ценности самодержавия утвердилась ценность политического баланса, будь это баланс между властью императора и сената, баланс между Восточной и Западной империями, даже баланс между варварами и Римом, а также баланс между Христом и Богом-Отцом, а лучше еще и с Богом-Духом, баланс между человеческой и божественной природой Христа, и т.д. Эту ценность можно еще назвать ценностью веротерпимости или просто терпимости. Причем, терпимость надо понимать не как вынужденность, терпение, а как положительную ценность, к которой активно стремились, если видели в лице какой либо из сил угрозу узурпации всей власти над обществом. Это великая и созидательная ценность, которую создал италийский Бог-Община в третьем веке нашей эры. Она стала мощным стимулом в сохранении всего культурного богатства, созданного народами Империи в прошлые века. Возможно, это было правовое чувство баланса интересов, но было шире его, включая его.

Идея чистилища (чисто западная идея) - это тоже идея баланса. Человеку дают понять, что даже для много согрешившего не все потеряно. Придется, конечно, рассчитаться с Богом, но потеряно не все, пути в рай остаются открытыми. Чистилищем римляне балансировали крайности сладкого до тошноты рая и ужасного до равнодушия ада.

Может быть, ахейская культура, перенесенная греческими колонистами на италийскую почву, утвердились в римской гражданской общине и взяла реванш за свое поражение в Греции, преобразовавшись в латинский вариант христианства в III веке н.э. Иначе сказать, историю Запада следует рассматривать как историю борьбы между ахейским и арийским Духом. Чем не гипотеза?

Поскольку среди латинских ценностей не было имперских, то центр Империи быстро переместился на восток, в Византию, где императоры чувствовали себя уютнее. Несмотря на развитие христианства и его распространение, индивидуализм и гражданственность цвели пышным цветом, а когда пришли варвары, а пришли они не сразу - почти весь пятый век был веком угасания Западной империи, и прежние культурные формы потонули в океане великого переселения народов, новые ценности помогли островкам латинской культуры приспособиться и к этой реальности - началась незаметная созидательная работа по превращению варварских народов в христиан-католиков.

В "темные века" VI-X веков на Западе не создано новых идей и почти нет великих имен христианства и философии, да этого и не было нужно, культурная революция в это время шла не вглубь, а вширь, шла великая борьба за христианскую грамотность населения,

ГЕНЕЗИС КАТОЛИЦИЗМА 73

правда, несколько ослабленная в X веке, веке сильных морозов "большой римской зимы", веке разврата папства и католического духовенства.

В XI веке (конец "большой римской зимы") работа по латинизации (католизации) Европы была завершена. Начался новый период. С какими ценностями вступила в него католическая церковь и Италия?

Ценность христианской иерархии, как иерархии церковной жизни, чем-то заменившей, а не только дополнившей идею государственной иерархии, была преобразована в ценность уже не просто церковной духовной организации, но в ценность теократического государства - Священной империи. Ценность гражданской свободы осталась неизменной, но ценность терпимости и рожденное ею чувство баланса, позволяющее двигаться с шестом по канату внешних противоречий, были утрачены - католический мир стал достаточно сильным, чтобы больше сил отдавать не творческому преобразованию среды, а менее энергоемкой экспансии.

Поскольку идея теократического государства отделилась от идеи церковности, то оставшаяся в осадке идея христианской общины преобразовалась в ценность католического ордена, т.е. некоего общинно-общностного образования, имеющего свою идеологию, программу, не сводимую только к идеалу католицизма, а также свою иерархию, своих авторитетов и, как правило, свое имущество. Орден опирался на свои монастыри, имел тесные связи с папством, имел также международный характер. Фактически это было государство в государстве. Орден возникал снизу, но добивался покровительства папы и включался в иерархию католицизма. Это была фактически основа задуманного папством теократического государства, но не сводилась к нему, имея в свой основе как живую христианскую общину, так и идеологию, объединяющую индивидуумов значительно больше, чем их объединяла власть папы. Поэтому третьей ценностью уже не раннего, а среднего, так скажем, католицизма, была ценность "орденства". Несмотря на свой синтетический характер, орден имел очень многое от партии, объединенной общими идеями, т.е. шедшей от индивидуума к обществу, а не от общины к индивидууму, а затем к обществу.

В какой то мере зарождение орденов было обусловлено стремлением папства противостоять зарождающимся национальным государствам: французскому, германскому, британскому. Их надо было удержать под властью римского папы. Но, как обычно это бывает, начавшись с целей защитных, охранительных, после успешного испытания идея превратилась в агрессивную. Очень скоро католические ордена станут основным инструментом для экспансии на Восток.

В результате дальнейших взаимодействий католицизма-орденства и собственных духов родившихся национальных культур основных западноевропейских народов, а также в результате закрепления в самом католицизме статуса как общины, так и индивидуализма в лице Бога-Отца и Бога-Сына, возникла богатейшая и динамичная, внутренне противоречивая и внутренне увязанная западноевропейская культура. Она дала толчок к развитию всех основных форм как материальной, так и "материальной", т.е. конкретно-духовной (в политических, экономических, социальных системах) культуры, но была чревата торжеством схоластики, развитием крайних форм индивидуализма, атомизирующего людей, приводящего к большим центробежным тенденциям в самом обществе. В отличие от православия, создавшего духовно-динамичную, но общественно-статичную гармонию, католицизм создал цветастое, иногда кипящее всеми страстями общество; общество свободы как для великого, так и низменного; общество, успокоиться для которого - это значит умереть; общество, время от времени направляющее всю свою активность то на крестовые походы, то на борьбу с наступающими турками, то на покорение Америки, Африки, Индии и обретшее себя в экономической экспансии. Но для того, чтобы родить "экономического человека", католицизм должен был подвергнутся реформации. Именно реформировавшие его в XVI веке английская и немецкая нации стали в последующие века локомотивами экономического развития.

Примерно в это время (в XVI веке) произошло другое важное историческое событие - латинский Дух фактически потерял глобальную миссию также, как веком раньше ее утратил и греческий Гений. Именно в это время началось массовое распространение Библии на

74 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

национальных языках. В протестантских странах латынь быстро была вытеснена из церковной жизни. Теперь Италии предстояло развиваться как обычной стране, а не стране-мессии. Папство стало чем-то вроде королевской власти в Англии - главным источником его власти стал не живой Бог-Община, а авторитет традиции. Впрочем, возможно я не прав. Вопрос требует изучения.

Священная Римская империя была реальностью на протяжении 800 лет (может быть не случайно совпадение со сроком "большого цикла"). Ее разрушение, ставшее следствием утраты латинским языком общеевропейской церковной роли и развития протестантизма окончилось в начале XVII века ужасной тридцатилетней войной, после которой от населения Германии осталась третья часть, а в целом население Западной Европы уменьшилось на треть.

С XVII века не имеет смысла говорить о латинском Духе, как духе общеевропейском, с этого времени европейская культура развивалась в полифоническом взаимодействии национальных духов основных европейских стран, находящихся на разных стадиях "большого цикла".

Но нам интересны последствия очередной ценностной революции в материнской стране западноевропейской культуры - Италии. "Большая зима" здесь завершилась в конце XVIII - самом начале XIX веков. Прежние ценности теократической империи, гражданской свободы и орденства претерпели новое превращение.

В новом цикле итальянской истории к настоящему времени прошла только "весна", и она принесла Италии революционное движение, завершившееся освобождением и объединением Италии, одним из интересных феноменов которого было движение карбонариев; рождение и фиаско фашизма, старшего брата германского национал-социализма; попытку создания большой европейско-африканской империи; распространение по всему миру влияния преступных итальянских кланов; хорошие экономические успехи семейного, мелкого итальянского бизнеса; менее удачный опыт крупного бизнеса, подверженного, как и государство, сильной коррупции; успех и влияние коммунистов и христианских демократов; реформу папства в 60-х годах XX века и усиление его морального авторитета.

В чем смысл этих процессов? Умер ли итальянский католицизм для всемирной (или хотя бы общеевропейско-американской) миссии или он, как и после крушения Западной Римской империи, "вспомнив" и ценность терпимости, вновь стал тонким инструментом для тихого преобразования современной реальности, представляющей собой смесь технократического язычества и крайнего индивидуализма. Ведь, согласно нашей теории, общинный разум мудрее, прозорливее, богаче и "правильнее", чем разум индивидуальный, поэтому необходимым является постоянное обращение индивидуального разума к разуму общины, но для этого надо поддерживать постоянное и полноценное общение с Богом, невозможное вне религиозного ритуала значительных групп людей. Тело Бога - это и головы людей, собравшихся на совместную молитву в церкви или другом общественном месте. Все остальные формы бытия Бога-Отца недостаточны, ущербны и должны считаться скорее лишь подготовкой к совместному ритуалу, средством поддержания тонуса, но не средством излечения (откровения).

Протестантизм, ориентированный больше на проповедь и внутреннюю молитву, обедненный ритуально, давая индивидууму инициативу в его познании и "признании", как бы держит Бога-Отца в "черном теле". Католицизм же, не подавляя индивидуума, дает Богу полноценное бытие. Может быть, католицизм дает индивидууму больше власти и свободы, чем нужно, здесь идеально православие, но это "больше, чем нужно" с точки зрения эгоистичного Бога-Отца, вообразившего себя первобытной общиной. Бог нации, однако, не может влиять на мир вне индивидуального разума, он не всегда прав в столкновении с индивидуальным разумом, овладевшим огромным сверхличностным аппаратом современной науки, он, наконец, смертен.

Поскольку католицизм - это уникальный сплав культуры, обеспечивший свободное бытие общинного и индивидуального Я, поскольку в его истории уже был период, когда

ГЕНЕЗИС КАТОЛИЦИЗМА 75

сверхценностью стала терпимость, заключавшаяся в активном поддержании баланса между силами этого мира и одновременным движением по канату этого баланса к утверждению католического мировоззрения, то можно предположить, что современные итальянцы также реализуют ценность терпимости и движутся по пути восстановления католического ритуала и католических форм жизни, как более цельных и многогранных, чем протестантские.

Возможно, итальянцы вернулись не только к ценности терпимости, но и к ценности церковности - признанию авторитета формальной церковной иерархии местных церковных общин. Папа остается во главе этой иерархии просто по древней традиции, он может быть плохим или хорошим, но он "викарий" самого Бога, ведь и отец может быть плохим или хорошим, но нравственно почтение к любому отцу. Церковная община и тесно связанная с ней, интегрированная в нее клановая семейная община оказались живой (неформальной) основой всего бытия большинства итальянцев. Век австрийского господства, пришедшийся на вторую половину итальянской "зимы", породнившись с французской революционностью, дал на итальянской почве богатые плоды тайных обществ и преступных кланов. Ценность церковности, оставаясь живой частью ценностей теократического государства и орденности, по-видимому, преобразовалась в конце XVIII в ценность кланово-христианской общины.

Италия, ставшая провинцией Австрийской империи, потеряла ценность гражданственности, эта древняя идея как бы самоуничтожилась. Ценность орденности, устремленной к торжеству католицизма во всемирном масштабе, сильно "потрепанная" крестовыми походами и практикой инквизиции, преобразовалась частично в ценность клановой организации. Но какова третья базовая ценность итальянцев с XIX века, кроме терпимости и клановости? Терпимость во имя чего? Во имя утверждения клановых начал в устройстве общества? Но клановые начала отвергают индивидуализм, фактически их торжество - это общенациональное торжество одной из самых простых форм общинной организации - семейной общины. Значит, третья базовая ценность должна защитить начала индивидуализма? Нет среди этих базовых ценностей и явно государственной, консолидирующей общество идеи, как идеи политической. Значит, в ней должно быть заключено и политическое содержание. Может быть, это идея тайного государства: масонского или государства "Мафия"? Может быть, это идея корпоративного фашистского государства, объединяющая не индивидуумов и общины, а классовые общества и социальные общности. Может быть, идея корпоративного государства как раз и является третьей базовой ценностью нового итальянского Духа? Здесь как раз содержится и государственная идея и идея индивидуалистская, "государственность" ее очевидна (мы видели как эти идеи двигали фашистами в Италии и нацистами в Германии), а индивидуализм находит опору в том, что общине противопоставляются общности, т.е. сознательное объединение индивидуумов по каким-либо признакам. В партийном государстве это идеологии, идеи, в корпоративном - осознанные интересы социальных и экономических групп, конечно тоже принявшие форму идеологий, но идеологий (простите за тавтологию) "не идеологических", а эдаких "квасных", "сермяжных" - "вот мой интерес, моя земля, моя правда - и я сверну тебе шею, потому что ты мне мешаешь (мешаешь моему классу, моей семье, моей нации)".

Идея корпоративности была частью средневековой европейской культуры (гильдии ремесленников), но тогда она играла второстепенную, в основном экономическую роль. В фашистском государстве она стала центральной экономической, социальной и политической идеей, впервые превратилась в основу конкретной социально-экономически-политической формации. Фашизм стал формацией, а корпоративизм явился базовой ценностью, третьей базовой ценностью итальянцев, ставшей одной из основ фашизма. Что дальше?

В XXI-XXII веках традиционные государственные формы будут ослабевать под напором необычайной свободы передвижения и свободы информации, перед лицом роста организованной преступности. Вот парадокс, еще не вполне осознанный обществом: Россия с ее ядерными силами, способными многократно уничтожить весь мир, беззащитна перед маленькой фанатичной Чечней, а если не беззащитна, то совсем не благодаря этим ядерным силам, на которые до сих пор тратится лучшая часть национального потенциала, как

76 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

материального, так и интеллектуального. Победа в информационной войне становится главным фактором победы в любой войне.

И это только начало разложения традиционной государственности во всем мире. Государственность XXI-XXII веков не может оставаться современной формой государственности, т.е. формой, претендующей не на всего человека целиком, а лишь его часть: "отработал - отдохни, забудь обо мне пока". Государство XXI-XXII веков станет тоталитарным, но не тем безжалостно и коряво тоталитарным государством XX века: коммунистическим, фашистским, франкистским или нацистским, а государством более органичным, и, простите меня за такую ересь, духовно-тоталитарным. Возможно, возникнет эффект транзитного, "виртуального" государства, потому что его носители будут жить не на одной территории, территория почти потеряет государственообразующий смысл. Группы людей, объединенные "своим государством", будут, подобно цыганам, путешествовать по всему миру, останавливаясь на месяц под Лондоном, на другой - где-нибудь на Конго, на третий - в Армении и т.д. Ведь для распространения информации фактор расстояния уже исчез (интернет). Очередь теперь за физическими перемещениями больших групп людей. Если оно будет удешевлено на порядок и сделано более удобным, например, посредством сети сверхскоростных магнитных дорог, не зависящих ни от погоды, ни от чего, кроме идеальной компьютеризированной, роботоуправляемой и многократно защищенной технической системы и корпорации, ее обслуживающей. Так что люди, садясь в поезд в Москве в 7 часов утра, в 8-30 оказываются в Каире или Мадриде - (эдакое метро конца XXI века!). Во второй половине XXI века произойдет великая революция в передвижении. И все это, благодаря последним достижениям науки и техники, вполне реально. Дело лишь за революционным удешевлением энергии и дальнейшей миниатюризацией чипов. "Транзитные государства", прежде всего преступные империи конца XXI века станут сильным катализатором процессов корпоративизации, национализации и религиозного возрождения, т.е. породят мощную реакцию.

Но почему, несмотря на такую свободу, восторжествует тоталитаризм? Потому что слишком много демонов вырвутся наружу. Человек просто потеряется, но не перед лицом свободы, а перед лицом бездны. Порвутся привычные путы, привязывающие человека к месту, к семье, к государству, к учреждению, в котором он учится или работает, все придет в движение, возникнет множество дисбалансов, например, массовое перемещение людей вслед за теплой погодой, и, как следствие, обезлюдевшие зимой огромные города и, напротив, вавилонское столпотворение в них в дни праздников.

Ясно, что на весь этот хаос и бардак последует реакция, упорядочивающая и объединяющая. Реакция не будет примитивной, в духе луддитов - разрушителей машин. Эта реакция будет, скорее всего, в виде корпоративизации государств, в виде создания стройной системы и иерархии профессиональных и социальных групп, которые создадут сложнейшие системы регламентизации для индивидуумов. Именно в тотальном контроле за выполнением правил и ограничений будет проявляться пугающая современного либерала тоталитарность, но основания правил и ограничений будут обоснованы, а не просто навязаны людям. Высшей мерой наказания будет не казнь, и даже не тюрьма, а изгнание из корпорации. Изгнанному из корпорации придется отказаться от многих льгот и привилегий, он вряд ли будет принят в другую корпорацию, потому что принадлежность к ней должна зарабатываться и соответствовать личным способностям и знаниям. Изгнанный из корпорации человек может вести жизнь отшельника, обычного семьянина, члена клана или церковной общины, в конце концов он может творить поэмы или писать книги в надежде на признание его таланта, если талант есть. Вот такая революция ждет, конечно, не нас и наших детей, но поджидает наших внуков и правнуков во второй половине XXI века.

Но причем здесь новое торжество католицизма? Его новое предназначение в том, что ни корпоративное государство, ни клановость, как таковые, не смогут ответить на вызов великой революции свободы передвижения, если не возродится массовое движение к христианскому Богу, примерно так, как это произошло в XX веке в исламе. Иначе корпорации так поделят мир, что рано или поздно начнется война всех против всех, а кланы

ГЕНЕЗИС КАТОЛИЦИЗМА 77

превратятся в преступную машину, пожирающую людей. Поэтому именно религия, чувство христианского единства, дадут людям Запада реальное общеобъединительное начало в условиях размывания национальных границ, корпоративного размежевания и отчуждения, разрастания раковой опухоли клановой преступности. Протестантизм, ориентированный на воспитание "экономического человека", окажется слишком беден для того, чтобы понять, духовно освоить новое пришествие средневековья. Православие окажется более адекватным, но его реакция запоздает лет на сто по сравнению с католической.

Примем, что базовой итальянской ценностью является не клановость, а соборность как замена идеи теократической монархии. Папа римский превратится в международного спикера, а не вселенского монарха. Вот более адекватная формула нового латинского духа: соборность - корпоративность - терпимость (баланс). И все же соборность под вопросом.

78 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

X. История России в контексте эволюции национального Духа и православия

Россия переняла христианство у греков в начале "большого греческого лета", во время "средней зимы большого русского лета". В это время свирепствовала "большая латинская и исламская зима", поэтому русские естественно переняли христианство, и именно христианство греческое. Но время принятия христианства было для Руси не очень удачным, когда национальный дух уже закоснел и начал клониться к упадку. Может быть, поэтому христианство на Руси в первые века было скорее внешним явлением, чем внутренним законом. В таком эклектическом языческо-христианском состоянии Россия подверглась монгольскому вторжению.

Православие не смогло в то время привить на Руси органичные византийско-православные ценности самодержавия (в XII веке Русь фактически распалась на удельные княжества), соборности и христианского мистицизма. Что же составляло сущность русского Духа в то время?

В основе русского Духа VII-XIII веков лежали ценности родовой общины, обожествленной природы великой русской равнины, представленной языческими богами, и ценность военной иерархии, воспринимаемой как государственная идея. Христианство, принятое "не вовремя", нанесло удар по гармоничной языческой культуре (возникли многочисленные "перуновы заклятья"), вместо здоровой лесной, степной, природной сельской основы бытия попыталась утвердиться городская келейно-елейная сумрачная основа. Церковно-славянский язык русской Библии несет отпечаток какого-то насилия над природой великого языка (до сих пор, кстати). Русский человек Древней Руси оставался живым и непосредственным, а церковная культура стала первым насилием над его Духом. Несвоевременная и ускоренная христианизация Руси стала надругательством над его богами, изнасиловала его язык, но помогла утвердиться зачаткам русской самодержавной государственности и новых русских ценностей.

В XI-XII веках возникли довольно жесткие противоречия между властью и народом (власть христианская и считающая себя самодержавной, народ в основе языческий и природно-вольный), между городом и деревней (город у власти, народ в деревне).

Впрочем, с трудом, но христианство все-таки прививалось к живому русскому дереву, т.к. усложнение государственной, социальной и экономической жизни вело к естественному угасанию ценностей обожествляемой природы и простой родовой общины. Первая переходила в разряд несамостоятельной ценности, ведь задача покорения природы была решена как для народа, так и для отдельного человека, человек уже не боялся так зверя и природу, чтобы ставить их в центр своей жизни (а основные ценности - это одновременно и центральные проблемы бытия), обожествляя их лишь по инерции. Вторая также все больше включалась в сложные общественные отношения, уже совсем не регулировала поведение горожан и не полностью регулировала поведение деревенских жителей.

Поэтому христианство, внедренное на Руси в основном не тихой проповедью и примером, как в Западной Европе периода пяти "темных веков", а по-революционному насажденное княжеской властью, всего за два века прижилось, но прижилось как кривое дерево. Ему далеко было до гармонии византийской религии и имманентности латинской. Наверно поэтому самодержавие не утвердилось на Руси к моменту прихода монголов, несмотря на огромные усилия великих князей. Скорее всего оно было отторгнуто национальной культурой именно как виновник насилия, его источник и причина.

Поэтому Русь монголам досталась обессиленная внутренней борьбой, раздробленная и вступившая в "большую зиму". Причина тотального поражения не только в сокрушительном военном поражении и разорении, но прежде всего в том, что у Руси не хватило сил восстановиться, она не смогла и ассимилировать завоевателей. Все здесь сошлось против Руси, кроме одного: монголы не были достаточно сильны и многочисленны, чтобы ассимилировать русских. В результате на огромных просторах великой русской равнины сложилась уникальная ситуация, чем-то похожая на ситуацию в древней Спарте, где

ИСТОРИЯ РОССИИ В КОНТЕКСТЕ 79

существовал народ господ и народ рабов, где господа раз в год объявляли войну против своих рабов и доблестью считалось в это время убивать (своих!) рабов. То же сложилось и здесь: целый народ стал рабом, и время от времени, кроме регулярной дани, подвергался набегам, имеющим целью "пустить судорогу".

Церковь в это время как-то приспособилась к завоевателям, моля Бога за здоровье великих ханов, а великокняжеская власть лакействовала перед Ордой. Князья за честь считали участие в ханских походах друг против друга, часто становились инициаторами грабежей и разорений русской земли.

Но в конце XIV - начале XV веков "большая зима" закончилась, и из этой "зимы" Россия вышла не только с изменившимися границами, но и с новым национальным Духом, теперь уже истинно православным и христианским. Основные ценности нового национального Духа были наследием не только первых веков насильно внедренного православия, но и последних веков тотального насилия. Самодержавие, как ценность, стало парадоксальным сплавом гармоничного византийского самодержавия и практики монгольского чужеземного правления. Дикость, какое-то изощренное зверство российской власти, особенно в острые периоды борьбы "за идею", останутся в русской и мировой истории одной из черных запоминающихся страниц. Вот один из примеров этого чудовищного зверства русского самодержавия в пору его расцвета. Читаем у замечательного Н.И.Костомарова:

Новгород и Псков были в большом страхе. В это время какой-то бродяга, родом волынец, наказанный за что-то в Новгороде, вздумал разом и отомстить новгородцам, и угодить Ивану. Он написал письмо как будто от архиепископа Пимена и многих новгородцев к Сигизмунду-Августу, спрятал это письмо в Софийской церкви за образ Богородицы, а сам убежал в Москву и донес государю, что архиепископ со множеством духовных и мирских людей отдается литовскому государю. Царь с жадностью ухватился за этот донос и тотчас отправил в Новгород искать указанных грамот. Грамоты действительно отыскались. Чудовищно развитое воображение Ивана и любовь к злу не допустили его до каких-нибудь сомнений в действительности этой проделки.

В декабре 1569 года предпринял Иван Васильевич поход на север. С ним были все опричники и множество детей боярских. Он шел как на войну: то была не только странная, но еще и сумасбродная война с прошлыми веками, дикая месть живым за давно умерших. Не только Новгород и Псков, но и Тверь были осуждены на кару как бы в воспоминание тех времен, когда тверские князья боролись с московскими предками Ивана. Город Клин, некогда принадлежавший Твери, должен был первый испытать царский гнев. Опричники по царскому приказанию ворвались в город, били и убивали кого попало. Испуганные жители, ни в чем не повинные, не понимавшие, что все это значит, разбегались куда ни попало. Затем царь пошел на Тверь. На пути все разоряли и убивали всякого встречного, кто не нравился. Подступив к Твери, царь приказал окружить город войском со всех сторон и сам расположился в одном из ближних монастырей. Малюта Скуратов отправился по царскому приказу в Отрочь-монастырь к Филиппу и собственноручно задушил его, а монахам сказал, что Филипп умер от угара. Иноки погребли его за алтарем.

Иван стоял под Тверью пять дней. Сначала ограбили всех духовных, начиная с епископа. Простые жители думали, что тем дело и кончится, но через два дня по царскому приказанию опричники бросились в город, бегали по домам, ломали всякую домашнюю утварь, рубили ворота, двери, окна, забирали всякие домашние запасы

80 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

и купеческие товары — воск, лен, кожи и пр., свозили в кучи, сжигали, а потом удалились. Жители опять начали думать, что этим дело кончится, что, истребив их достояние, им по крайней мере оставят жизнь, как вдруг опричники опять врываются в город и начинают бить кого ни попало: мужчин, женщин, младенцев, иных жгут огнем, других рвут клещами, тащат и бросают тела убитых в Волгу. Сам Иван собирает пленных полочан и немцев, которые содержались в тюрьмах, а частью помещены были в домах. Их тащат на берег Волги, в присутствии царя рассекают на части и бросают под лед. Из Твери уехал царь в Торжок, и там повторилось то же, что делалось в Твери. В помяннике Ивана записано убитых там православных христиан 1490 человек. Но в Торжке Иван едва избежал опасности. Там содержались в башнях пленные немцы и татары. Иван явился прежде к немцам, приказал убивать их перед своими глазами и спокойно наслаждался их муками; но когда оттуда отправился к татарам, мурзы бросились в отчаянии на Малюту, тяжело ранили его, потом убили еще двух человек, а один татарин кинулся было на самого Ивана, но его остановили. Все татары были умерщвлены.

Из Торжка Иван шел на Вышний Волочек, Валдай, Яжелбицы. По обе стороны от дороги опричники разбегались по деревням, убивали людей и разоряли их достояние.

Еще до прибытия Ивана в Новгород приехал туда его передовой полк. По царскому повелению тотчас окружили город со всех сторон, чтоб никто не мог убежать из него. Потом нахватали духовных из новгородских и окрестных монастырей и церквей, заковали в железа и в Городище поставили на правеж; всякий день били их на правеже, требуя по 20 новгородских рублей с каждого, как бы на выкуп. Так продолжалось дней пять. Дворяне и дети боярские, принадлежащие к опричнине, созвали в Детинец знатнейших жителей и торговцев, а также и приказных людей, заковали и отдали приставам под стражу, а дома их и имущество опечатали. Это делалось в первых числах января 1570 года.

6 января, в пятницу, вечером, приехал государь в Городище с остальным войском и с 1500 московских стрельцов. На другой день дано повеление перебить дубинами до смерти всех игуменов и монахов, которые стояли на правеже, и развести тела их на погребение, каждого в свой монастырь. 8 января, в воскресенье, царь дал знать, что приедет к Св. Софии к обедне. По давнему обычаю, архиепископ Пимен со всем собором с крестами и иконами стал на Волховском мосту у часовни Чудного креста встречать государя. Царь шел вместе с сыном Иваном, не целовал креста из рук архиепископа и сказал так: "Ты, злочестивец, в руке держишь не крест животворящий, а вместо креста оружие: ты со своими злыми соумышленниками, жителями сего города, хочешь этим оружием уязвить наше царское сердце; вы хотите отчину нашей царской державы Великий Новгород отдать иноплеменнику, польскому королю Жигимонту-Августу; с этих пор ты уже не назовешься пастырем и сопрестольником Св. Софии, а назовешься ты волк, хищник, губитель, изменник нашему царскому венцу и багру досадитель!" Затем, не подходя к кресту, царь приказал архиепископу служить обедню.

Иван отслушал обедню со всеми своими людьми, а из церкви пошел в столовую палату. Там был приготовлен обед для высокого гостя. Едва уселся Иван за стол и отведал пищи, как вдруг завопил.

ИСТОРИЯ РОССИИ В КОНТЕКСТЕ 81

Это был условный знак (ясак): архиепископ Пимен был схвачен; опричники бросились грабить его владычную казну; дворецкий Салтыков и царский духовник Евстафий с царскими боярами овладели ризницей церкви Св. Софии, а отсюда отправились по всем монастырям и церквам забирать в пользу царя церковную казну и утварь. Царь уехал в Городище.

Вслед затем Иван приказал привести к себе в Городище тех новгородцев, которые до его прибытия были взяты под стражу. Это были владычные бояре, новгородские дети боярские, выборные городские и приказные люди и знатнейшие торговцы. С ними вместе привезли их жен и детей. Собравши всю эту толпу перед собой, Иван приказал своим детям боярским раздевать их и терзать "неисповедимыми", как говорит современник, муками, между прочим, поджигать их каким-то изобретенным им составом, который у него назывался "поджар" ("некоею составною мудростью огненною"); потом он велел измученных, опаленных привязывать сзади к саням, шибко везти вслед за собой в Новгород, волоча по замерзшей земле, и метать в Волхов с моста. За ними везли их жен и детей; женщинам связывали назад руки с ногами, привязывали к ним младенцев и в таком виде бросали в Волхов; по реке ездили царские слуги с баграми и топорами и добивали тех, которые всплывали. "Пять недель продолжалась неукротимая ярость царева",— говорит современник. Когда наконец царю надоела такая потеха на Волхове, он начал ездить по монастырям и приказал перед своими глазами истреблять огнем хлеб в скирдах и в зерне, рубить лошадей, коров и всякий скот. Осталось предание, что, приехавши в Антониев монастырь, царь отслушал обедню, потом вошел в трапезу и приказал побить все живое в монастыре. Расправившись таким образом с иноческими обителями, Иван начал прогулку по мирскому жительству Новгорода, приказал истреблять купеческие товары, разметывать лавки, ломать дворы и хоромы, выбивать окна, двери в домах, истреблять домашние запасы и все достояние жителей. В то же самое время царские люди ездили отрядом по окрестностям Новгорода, по селам, деревням и боярским усадьбам разорять жилища, истреблять запасы, убивать скот и домашнюю птицу. Наконец 13 февраля, в понедельник, на второй неделе поста, созвал государь оставшихся в живых новгородцев; ожидали они своей гибели, как вдруг царь окинул их милостивым взглядом и ласково сказал: "Жители Великого Новгорода, молите всемилостивого, всещедрого, человеколюбивого Бога о нашем благочестивом царском державстве, и детях наших, и о всем христолюбивом нашем воинстве, чтоб Господь подаровал нам свыше победу и одоление на видимых и невидимых врагов! Судит Бог изменнику моему и вашему архиепископу Пимену и его злым советникам и единомышленникам; на них, изменниках, взыщется вся пролитая кровь; и вы об этом не скорбите: живите в городе сем с благодарностью; я вам оставляю наместника князя Пронского".

Самого Пимена Иван отправил в оковах в Москву. Иностранные известия говорят, что он предавал его поруганию, сажал на белую кобылу и приказывал водить, окруженного скоморохами, игравшими на своих инструментах. "Тебе пляшущих медведей водить, а не сидеть владыкою",— говорил ему Иван. Несчастный Пимен был отправлен в Венев в заточение и жил там под вечным страхом смерти.

82 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

Оправданием и ограничением такого вот самодержавия стала другая базовая ценность - воля. Ее исторические явления - в русских смутах и великой русской революции XX века. Великий русский историк С.М.Соловьев поможет нам понять, что же такое русская воля.

Вслушавшись внимательно в эту длинную и однообразную песню русского народа, которую он заводит от Киева и Царя-города и ведет через Волынь, Галич, Чернигов, Новгород, Москву к Казани, Астрахани и Сибири, мы видим ясно, что это народ, проживший восемь веков в одинаковых исторических условиях. Любимый образ фантазии певцов — это богатырь-казак, названия однозначащие. Как в X, так и в XVII веке русский мир был на Украине, как в X, так и в XVII веке человек, которому было тесно в избе отцовской, у которого "сила по жилочкам живчиком переливалась, которому было грузно от силушки, как от тяжелого беремени", отправлялся в степь-поле, где ему легко найти, на ком попробовать свою силу молодецкую Многое переменилось в государственном строю России с Х до XVII века, от времен ласкового киевского князя Владимира до времен великого государя царя Алексея Михайловича, всея Великие и Малые и Белые России самодержца, но удальцы по-прежнему шли в степь поляковать (от поле), на Дону образовалось большое военное братство удалых полениц (опять от поле), где каждому богатырю можно было набрать себе дружину и идти на подвиг. Таким образом, для народа была возможность через целый ряд веков петь свою песню на один лад, потому что содержание ее было живо перед его глазами; богатырь не умирал в казаке, и наши древние богатырские песни в том виде, в каком они дошли до нас, суть песни казацкие о казаках. Знакомый с этими песнями знает, что самое видное место между богатырями занимает Илья Муромец; он обыкновенно называется старым казаком и прямо донским казаком, атаманом донских казаков: "Помутился весь тихий Дон, помешался весь казацкий круг; что не стало у них атамана, что старого казака Ильи Муромца". Разбойники, испуганные его силою, просят его, чтоб взял их к себе в товарищи, в донские казачонки.

Молодой человек чувствует тяжкий груз силы, чувствует тоску по степи и говорит матери: "Ай же ты, государыня моя матушка! давай же прощеньице-благословленьице: поеду я во далече-далече чисто поле, хочу разгонять бурушка косматого, хочу поразмять своего плеча богатырского, опробовать силы-удали молодецкие. Долго ли мне жить во глупом во малом во ребячестве, ходить мне дома по улице широкие, с ребятами тешиться?" Пока молодой человек не вырвется в чисто поле, все он будет жить в глупом, малом ребячестве: от глупого ребячества до возмужалости нет переходного времени образования! Страшен бывал сильный человек, вырвавшийся прямо из глупого, малого ребячества на полную волю, в чистое поле, и начавший разминать свое плечо богатырское. Песни превосходно изображают нам эту расходившуюся силу, которая не сдерживается ничем; эти поэтические изображения объяснят нам не одно явление не только в древней, но и в новой нашей истории, которая не могла разом отрешиться от старых условий. Илья Муромец, рассердившись, что его не позвали на пир, стреляет по божьим церквам, по чудным крестам и отдает золоченые маковки кабацкой голи на пропив, хочет застрелить князя Владимира с княгиней. Когда Василий Буслаев расходился в бою с новгородцами, то не пощадил крестного отца; мать, чтоб унять расходившегося богатыря, заходит сзади и падает на плеча могучие;

ИСТОРИЯ РОССИИ В КОНТЕКСТЕ 83

богатырь говорит ей: "Ты, старушка лукавая, толковая! умела унять мою силу великую, зайти догадалась позади меня. А ежели б ты зашла впереди меня, то не спустил бы тебе, государыне-матушке, убил бы заместо мужика новгородского".

Богатырь-казак представлял противоположность оседлому земскому человеку, занимающемуся мирным промыслом. Богатырь-казак, которому было грузно от силушки, как от тяжелого беремени, не мог по этому самому успокоиться, должен был находиться в беспре-станном движении, подвигах, он гуляет из земли в землю. Богатырь-казак может жить только в широкой степи, в городе он жить не может: "Отправлялись тут могучие богатыри что на поле, на Куликово. Ведь в Киеве-то нельзя им жить; разгуляются, распотешатся, станут всех толкать; а такие потехи богатырские народу было не вытерпеть, которого толкнут — тому смерть да смерть". Богатырь-казак не мог быть в городе и воеводою: "Не дай, господи, делати с барина холопа, с холопа дворянина, из попа палача, из богатыря воеводу".

Земский человек работает, богатырь-казак гуляет по широкому полю, полякует; но с понятием о гулянье было необходимо связано понятие о зеленом вине, о цареве кабаке, и степной богатырь-казак был очень хорошо известен древнему русскому человеку, известен как записной гуляка, охотник до зелена вина. Илья Муромец, самый почтенный из богатырей, пьет в кабаке вместе с голями кабацкими.

Наконец, сила перестает по жилочкам живчиком переливаться, от нее уже не грузно более, как от тяжелого беремени, богатырь-казак стареет. Приближается смерть, суд, надобно будет расплатиться за то, что смолоду было много бито, граблено, надобно душу спасти, средство к тому — монастырь. Молодые смеются над старым богатырем-казаком: "Пора ти, старому, в монастырь идти!" И беда старому, если пропустит эту пору, встретится в чистом поле с чудовищем, которого не осилит, это чудовище—смерть; он замахнется острой саблею, но рука застоится в плече, не согнется, сабля выпадет из руки; тщетно взмолится богатырь, чтоб смерть дала сроку хоть на три года, хоть на три часа, чтоб имение по церквам разнести, золоту казну по нищей братии; смерть ответит: "Не дам я тебе сроку: твое имение неправедное, золота казна не заработана, и твоей душе не будет помощи". Зашатается богатырь на добром коне и упадет -на сыру землю.

Воля в русской культуре заняла место византийской соборности, которая так и осталась заглохшим начинанием XVI-XVII веков, не осуществившейся мечтой русских мыслителей последующих веков.

Наконец, третьей ценностью стало терпение, приспособляемость к любым социальным и политическим институтам, к любым соседям. Эта ценность является почти антиподом западной терпимости, так как та направлена на преобразование мира под католической доктриной, через нахождение баланса, нулевой равнодействующей действующих в обществе сил, то есть терпимость активна, деятельна, созидательна, направлена вовне. Терпение пассивно, его цель - собственное приспособление под внешние условия, приспособление поведения человека и общины к чужеродным ему институтам государства и социального устройства, к инородному окружению. И даже не приспособление, а уход, вот более точное

слово. Как во время ига, русские при приближении монголов бежали в леса, так и во времена самодержавия русские "убежали" - уступили власть иностранцам: грекам, немцам, французам. И делали это не по трусости и неразумению, а по глубокому презрению к должностям и деньгам, презрению, обратной стороной которого была черная зависть. Ведь и

84 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

сейчас зачастую главная цель "новых русских"- как можно быстрее и "эффектнее" промотать состояние, пустить его на ветер. Дело опять не в неумении удержать, а в подсознательном презрении к богатству, ставшему карой божьей для их предков во время ига. Стоило тогда только чуть разбогатеть - тут как тут являлся татарин за данью. Первые цари продолжили эту традицию, не дав никакой защиты частной собственности. Иван Грозный, чтобы отобрать имущество Церкви, даже временно отказался от престола, поставил на свое место марионетку - Казанского царька, его руками отобрал имущество Церкви и потом героем вернулся на трон, но имущество Церкви не вернул. Вот византийская хитрость и монгольское хамство - в едином организме! Ужас ситуации не в поведении Грозного, а в том, что русское общество принимало это как должное и даже восхищалось этим.

Русское терпение - это бегство, уход. Это и вынужденное переселение народа в новые сферы деятельности, не только уход старообрядцев в леса, уход крепостных в казаки, уход в покорение Сибири, но и уход в Бога, уход в черта, уход в авторскую и уголовную песню. Русский Дух научился уходить от всесильного государства, находить свою свободу. Но когда государство теряло свою агрессивность, русский народ захватывал освобожденные им территории, но не для созидательной работы, а для разрушения. Почему? Слишком дисгармонична вся система российского бытия после ига, поэтому здесь возможны только два устойчивых состояния, а именно крайний деспотизм или анархия. Пребывая в середине, российская система находится в точке неустойчивого равновесия.

"Уход" как русская сверхценность похож на византийский мистицизм, тем более, что путь к Богу был для русских главной дорогой ухода. Поэтому эту ценность можно назвать ценностью Святой Руси. Сутью русского православия, каким оно сложилось после XIV века, было умиротворение человеческого духа с собой и с миром, спокойное непубличное служение Богу и людям преподобного Сергия Радонежского. В единении с Богом в Церкви, молитве - сама жизнь русского Духа. Практически повсеместно в XV-XVIII веках соблюдались жесткие требования поста, была распространена искренняя благотворительность и жертвенность. Именно в идеале Святой Руси источник русского терпения и главный адрес ухода (другой - в волю вольную).

В самодержавии Россия нашла форму существования на великой равнине, всегда бывшей перекрестьем потоков великих переселений. Именно эта машина способна была сохранять целостность государства и независимость народа, но тяжелой пудовой гирей висела на его шее. В воле нашел себя русский индивидуализм: "гуляй пока сила, потом замаливай грехи".

В Святой Руси русские нашли общинный идеал, источник любви и энергетической подпитки. Самое страшное преступление Петра I - это указ, принуждающий священников доносить на людей, перед ними исповедовавшихся. Это был яд для Святой Руси, разложивший ее в XVIII-XIX веках. Поэтому в XX веке православия уже не было, был мертвый церковный механизм, не способный предотвратить осквернения оптинского храма Смарагдовым и осквернения самодержавия Распутиным, а затем большевистский эксперимент, завершившийся "безбожной пятилеткой" (дальше была война, оздоровившая русское общество, и началось угасание большевизма). У русских остались только воля и самодержавие, родившие чудовищный режим самоуничтожения во имя мировой революции. Итог закономерен - крах.

Что же дальше? Придет ли Россия к православному идеалу органичного самодержавия, соборности и восстановит ли идеал истинной Святой Руси? Насколько этот идеал будет соответствовать раскладу сил в конце XXII века? Какие бури пронесутся над русской землей в XXI-XXII веках?

Вспомним о новом латинском идеале. Это корпоративность, соборность (все же под вопросом), терпимость. Профессиональные корпорации станут очень могущественными во всем мире. Если это так, то и Россия не останется в стороне и примет этот взгляд на государство. Если соборность будет принята как ценность и западным христианством, то восточному , идущему к нему все время, как говорится , сам Бог велел. Наконец, каковой будет третья русская базовая ценность? Воля-вольная? Святая Русь? Терпимость?

ИСТОРИЯ РОССИИ В КОНТЕКСТЕ 85

Корпоративность придет на смену самодержавию. Соборность успешно заменит ценность "Святой Руси", может быть, став идеей Святой Руси, но не пассивно-успокаивающей, лечебной и компенсаторной, а активной и политически действенной, объединяющей корпоративное государство не террором и тотальным контролем сверху, а "гармоничным тоталитаризмом", активной общинностью и религиозной демократией. А вот судьба "воли" не определена. Что ее может заменить? Ценность экономической свободы, ценность политической свободы, соответственно идеал "экономического" и "политического человека"? Но в идее корпоративности уже содержится идея экономического индивидуализма, политический индивидуализм вытесняется идеей соборности. Т.е. индивидуализм уже представлен. Чего же не хватает? Может ли общество ограничиться только соборностностью-корпоративностью? Или эти идеалы незаметно уже содержат в себе тот самый третий? И, все же, куда денется воля-вольная? Неужели исчезнет?

Чтобы ответить, надо подробнее проанализировать это феномен. Мы говорим о воле как другом полюсе полного государственного порабощения, но, с другой стороны, сама "вольность" народа приводила к жестокой политической реакции. Воля - это относительность любых моральных запретов для личности. Это и болезненная реакция раба, сбросившего цепи и растерявшегося перед неожиданной свободой, Это торжество темных, звериных начал в душе. Но все это частности. Воля - это не только свобода, но и власть, это как поет Лидия Русланова - "я опущусь на дно морское, я поднимусь под облака" - буйство внутренней стихии. Вот здесь наверное и суть. В отличие от свободы, более разумной, чем душевной, часто дисциплинированной холодной, но чаще красивой и свежей, как вечная Ника Самофракийская, воля - это буйство стихии, а не свежий ветер, это океан страстей, а не спокойная речная зыбь разума. Русские умеют жить "в воле". Кто еще? Не знаю. Но плыть в бушующем океане неразумно. А если океан успокоится, то и душа тоже? Ведь обратная сторона воли - это рабство, а ее результат часто разрушителен.

Боюсь, что воля еще "наломает дров" в XXI веке и это будет заключительный аккорд завершающегося цикла новой русской истории.

Что же придет ей на смену? Что-то китайское? А что китайское? Путь Дао? Храм Конфуция? Может быть, потоки китайских и индийских переселенцев станут особой проблемой России и она найдет путь к их ассимиляции с помощью третьей идеи?

Характерно ли для всей православной культуры такое явление, как блуждающий авторитет Христа или это только признак русского православия? Что такое блуждающий Христос? От чего так получается? Почему в католицизме Христос не блуждает?

В католицизме Христос действительно сидит на сияющей вершине по правую руку от Отца, у него на "посылках" Святой Дух как и у Отца. На вершине места мало - блуждать некуда.

В православии Христос только номинально на вершине, а раз не на вершине, то может быть в разных местах, и, поскольку он несет личностное начало, а личностное начало в культурах Отца принижено, то возникает приниженность и Христа, но не только приниженность, но и зависимость его положения от самого субъекта. В такой культуре место Христа не установлено обществом, каждый помещает его там, где его видит. Поскольку главная роль Христа - это спаситель, заступник перед Богом, защитник от дьявола, то Христос неизбежно, во-первых, близок к униженному человеку, во-вторых, выполняет посредническое служение, как на небе, так и в преисподней (что-то вроде "челночной" дипломатии). В апостольском символе веры Христос после своей смерти на кресте опустился в ад. "Блуждание" Христа отражает недостаточную зафиксированность его авторитета в общественном сознании, а также его роль посредника человека с небесными сферами и преисподней. Следовательно, "блуждание" Христа - это характерная черта православия как такового, а не только русского православия.

Но в русской культуре диапазон его блуждания максимален, это действительно все пространство между Богом-Отцом и дьяволом, между "дном морским и облаками". Но что такое Христос, находящийся рядом с дьяволом? Это Христос, оправдывающий злодеяния Ивана Грозного как деяния самого Бога (разрушение Новгорода как разрушение Содома).

86 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

Причем не только в глазах Грозного (безумцы есть во всех обществах), но в глазах большей части общества, ведь очень многие русские в то время воспринимали гнев царя как гнев божий, считая его справедливым. Это эпизод в описании былинного казака, когда тот чуть мать свою не зарубил и не сделал это только потому, что она подошла сзади. Это дьявольское проклятие патриарха Пимена благочестивому царю Алексею и его роду за то, что тот защитил свое царское достоинство от его притязаний. Это черная злоба современных черносотенцев, которые в любом непонятном для себя явлении видят пришествие антихриста, а на самом деле лишь видят отражение себя в своем Христе.

Российская ненормативность (незакрепленность авторитета) Христа, в отличие от католической нормативности и протестантской сверхнормативности, рождает ту самую волю и, если православие останется религией русских в новом цикле истории, то и воля должна остаться в качестве основной ценности. Но может быть произойдет реформация православия подобно реформации католицизма? Возможно, но реформация эта будет не индивидуалистической реформацией, а общинной революцией. Церковный язык станет нормальным живым русским языком, ритуал упростится, но символ веры останется прежним. Россия избавится от старого Перунова заклятия, от гнилостных интонаций своего православия, сделав его радостным и гармоничным. Россия преодолеет и последствия ига, избавившись от идеи своего беспощадного ханского самодержавия. Россия, по-видимому, создаст синтез ценностей Святой Руси и воли-волюшки, обратив его к Богу.

И все-таки, не получается сформулировать достаточно обоснованное и четкое предположение о формуле национального Духа русских в третьем тысячелетии. Сделаем заход не от латинской формулы Духа и не от Троицы, а от предполагаемого хода русской истории в XXI-XXII веках.

Обосновывая латинскую формулу, я предположил, что основным историческим событием второй половины двадцать первого века станет устранение фактора пространства в перемещении больших групп людей. Будут созданы сверхскоростные и сверхнадежные транспортные средства общего пользования (что-то вроде магнитных "железных" дорог, уложенных в трубу, которые позволят очень быстро развивать скорость, превышающую звуковую в несколько раз). В отличие от авиационного, этот вид транспорта не будет зависеть от погодных условий, станции будут похожи на станции метро, но будут находиться над землей, причем непосредственно в городах и поэтому по удобству будут скорее похожи на обычные автобусные остановки. Этот вид транспорта будет удобен и безопасен, не только из-за бесконтактного способа перемещения в магнитных полях, но и из-за системы многократной защиты, в том числе и от террористических актов. Корпорация работников Большой Трубы (так условно назовем этот вид транспорта) станет в первой половине XXII века самой могущественной профессиональной корпорацией в мире, чем то вроде Газпрома в современной России, будет одной из немногих транснациональных корпораций, "объединивших" мир в начале XXII века.

Следствием этой технической революции станет, как я предположил, отрыв не только отдельных групп людей, а всего общества от территорий, быстрое размывание государств. Представьте себе такие возможности: человек, и не только человек, а семья и не только семья, а целый коллектив (команда, большая группа фанатов, даже толпа, захваченная какой то идеей) утром садится в этот поезд и через час-другой оказывается в любой точке земного шара, и так она может жить постоянно (транспорт очень дешев). Человек может жить в городе Уральске (Казахстан), работать в Москве или в Стамбуле, вечером развлекаться в Риме или Шанхае, ну а по выходным ездить на дачу где-нибудь в Калифорнии или Австралии. Фантастика? Да, но научная. Интернет тоже фантастика, но реализованная.

Произойдет и другое глобальное событие, даже два. Это резкое удешевление энергии еще в первой половине двадцать первого века, в том числе из-за создания термоядерной электроэнергетики (еще одна сверхкорпорация двадцать второго века) и тотальная компьютеризация и автоматизация экономики, которая, практически ликвидировав рабочие места во многих отраслях и сферах экономики, сделает производственный и организованный труд не всеобщей необходимостью, а делом избранных: предпринимателей, талантливых

ИСТОРИЯ РОССИИ В КОНТЕКСТЕ 87

инженеров, экономистов, менеджеров, в общем, творческих и активных людей. Количественно здесь будет работать не более 10% трудоспособного населения. Еще 10% будут их обслуживать: секретари, охрана, "поднеси-принеси" и т.д. Другая часть активного населения (средний класс) будет работать в сферах обслуживания многообразных личных потребностей, там, где компьютер не сможет дать полноценную услугу, прежде всего в сферах, где нужна душевность и теплота, а не точное и дешевое выполнение каких-то функций. Это, например, гостиничный и ресторанный бизнес, хотя даже женские парикмахеры постепенно "вымрут", так как робот будет делать прически лучше и быстрее. Это деятельность, основанная на творческом самовыражении человека: музыка, живопись, организация массовых торжеств, которая станет одной из самых доходных и больших отраслей, так как жизнь многих людей превратится в сплошной карнавал. В этих сферах будет трудиться еще 30% трудоспособного населения. 20% будут трудиться в архаичных отраслях менее развитых стран, таких как Индия. Еще 5% станут профессиональными политиками, духовниками, монахами, пасторами и лидерами общин. Оставшиеся 25% станут бездельниками, бродягами, люмпенами, вечными студентами и профессиональными преступниками, охотящимися за доходами устроенной половины человечества.

Консервативная реакция в конце XXI- первой половине XXII веков на разрушительную свободу перемещения будет очень сильна. Ранее я уже писал о торжестве мягких форм тоталитаризма, который будет "казнить" людей не физически, а наказывать их изгнанием из корпорации. Консервативная реакция проявится не только в жесткой и повсеместной корпоративизации, опасно разделяющей народы, и не только в торжестве соборности, основанной на небывалом росте авторитета и влияния религиозных общин, особенно среди менее благополучной и некорпоративной части общества, но и в росте значения территорий, прежде всего национальных. В разных странах возникнут большие организации и политические движения, которые начнут бескомпромиссную борьбу против пилигримов, вплоть до того, что за ними начнут охотиться. Кое-где вернутся к разрешительному режиму на въезд.

Поэтому национальные территории, быстро размываемые во второй половине XXI века, в первой половине XXII века вернут себе суверенитет.

"Зимняя" Россия окажется в группе стран, наиболее пострадавшей в XXII веке от революции свободы перемещения. Социальная структура здесь окажется очень жесткой и дисгармоничной. Небольшая и преуспевающая корпоративная элита будет жить в охраняемых и изолированных "царских селах", практически полностью отказавшись от контактов с местным населением. Их работа будет происходить в "царских селах" и на охраняемых объектах, а жизнь в - Европе, Америке, Японии, Китае. Не будет силен и многочисленен свой "средний класс", так как здесь будут господствовать китайцы и индийцы, живущие в своих странах и работающие вахтовым методом понедельно-помесячно в России. Но в первой половине XXII века многие из китайских и индийских челноков осядут в России.

Самым многочисленным классом станет класс люмпенов и бродяг. Но, по законам контрастного общества, очень сильным и многочисленным, гораздо многочисленней и увесистей, чем на Западе, станет и класс монахов, бродячих и оседлых, а во второй половине XXII века этот класс станет центром начинающегося духовного возрождения России. Именно тогда Россия начнет подымать соборную политическую систему, заставит корпорации открыться для российского общества, как пылесосом втянет в себя китайские и индийские духовные ценности.

Третьей русской ценностью все-таки останется воля, иначе русскому духу не вместить всего того духовного богатства, которое придет на его землю вместе с великим переселением восточных народов, иначе ему не удастся сохранить баланс между разнородными культурами, заселившими русскую землю, иначе он сам утонет в этом океане. Если русские примут ценность мистического христианства, мечтательной Святой Руси, то неизбежно уйдут во внутреннюю эмиграцию, так как их церковки и иконы, их Софийский, воспаряющий в небо храм, будут чужды гулкой душе мусульманина и семейно-уездной

88 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

душе китайца. Да и все это - далекое византийство. Зато душа казака - это душа чистого поля и тихого Дона, душа русской природы, которую поневоле должны почитать те, кто добровольно переселится в Россию. Это душа человека, открытого любой неожиданности, как хорошей, так и плохой, ведь ни поле, ни река не защитят его, но не защитят и от него. Когда-то в казаке слились монгол и русский, так и в XXII веке произойдет новый синтез - синтез русского и китайца, но произойдет это на русской земле и потому на русской основе. Китайцы подарят русским свой уютный китайский храм, который займет в его душе место великой Софии и ограничит крайние проявления его воли теплыми рамками семейной общины.

РОССИЯ В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА 89

XI. Россия в начале XXI века

Как в России начнется XXI век и чем он закончится?

Мы уже говорили о том, что в начале века утвердится жестко государственно-ориентированный, считающий себя хищным двуглавым орлом, но на самом деле только хищнический капитализм. Это будет, с одной стороны, реакцией российского государственного организма на экономическую либерализацию 90-х годов XX века и на угрозу утраты территориальной целостности страны, а с другой - более адекватным воплощением все еще живой (но по "зимнему" ослабленной) формулы национального Духа, в которой самодержавный абсолютизм занимает почетное второе место после народной воли.

При любом раскладе сил и событий в начале века Российское государство "возьмет свое", ограничив политические и экономические свободы.

Но государственный капитализм, действительно наведя элементарный порядок, не создаст эффективный и устойчивый общественный механизм. При "мягком" огосударствлении сохранится самостоятельность и мотивация среднего и мелкого частного бизнеса, но крупный бизнес будет полностью интегрирован с госаппаратом. Его политика будет определяться политикой всесильного президентского окружения или же самого президента - "царя". Высшая сфера бизнеса, как и политики, будут заражены коррупцией, которая будет усиливаться год от года.

Только постепенно, где-то в 20-е годы XXI в. русский неолиберализм частично отвоюет свои позиции, завоеванные в 90-х годах XX века, причем эти позиции будут опираться не на кучку интеллектуалов и отталкиваться от живых еще воспоминаний о тоталитарном прошлом, а обопрутся на широкие общественные и экономические круги, на отталкивание теперь уже от нового отрицательного опыта жизни в огосударствленной коррумпированной экономике. Но либерализм, став серьезным течением и приведя к демократизации общества, не сможет дать ему новый импульс к развитию.

Все это сбудется только при условии, если российское общество не втянется в большую и затяжную Кавказскую или иную внутреннюю войну. Война смешает все карты и приведет к более жестким и продолжительным (устойчивым) вариантам авторитаризма.

Причем, "жесткий" вариант может начать реализовываться уже в ближайшие два-три года. Его причинами в этом случае будут та же большая внутренняя война, сильное общественное раздражение либералами и либерализмом любого толка, в целом отталкиванием от "ельцинского прошлого", от полуразложившегося политического и экономического режима. "Жесткий вариант" ограничит экономическую свободу среднего бизнеса и даже может покушаться на свободу малого бизнеса, опутывая его лицензиями, повинностями, "тяглами" разного рода.

"Малое лето" госкапитализма 2005-2017 годов сменится "малой осенью" 2017-2029 годов. "Малой зимой" либерализм снова имеет шанс на власть. Но реализует ли он этот шанс? Ведь ситуация в мире изменится очень значительно. Резко усилится Китай, Европа несколько запутается в проблемах собственного объединения, а США переживут очень болезненный экономический кризис и завязнут в неожиданной для себя проблеме бунта Латинской Америки и латиноамериканцев, в т.ч. в самих США. Нельзя сбрасывать со счетов и внутреннее неприятие большинством россиян либеральных принципов, основанных на свободном индивидуализме.

Возможно, как раз в это время в мире усилятся идеи корпоративного социализма - фашизма (не путать с нацизмом!) или близкие к нему идеи, основанные на антилиберализме, на осознании необходимости социального регулирования труда, рынков и частной собственности.

Эти идеи не могут не быть восприняты россиянами в условиях полной неудовлетворенности собственным государством, российским частным капиталом, российским рынком, местом России на экономической и политической карте Евразии.

90 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

Россия "заболеет" одной из новых идеологий, обещающих создать жесткую систему, регулирующую общественные отношения в дополнение (и помимо) к недостаточно легитимным, с точки зрения россиян, рыночным и капиталистическим отношениям.

Поэтому более вероятной, чем новая и "настоящая" либерализация, станет реализация новой для России "фашизации" общества. Вместо ставки на регулирование экономических отношений исключительно или почти исключительно рыночными методами, ставки на отработку и отшлифовку законодательных процедур, вместо содействия росту авторитета судов, развитию конкуренции и политике демонополизации, в России власти и партии (не только правящие) предпримут усилия как раз в обратном направлении, создав политические, административные и социальные механизмы централизованного контроля над крупной собственностью.

"Зима" опасна тем, что господствующие общественно-политические, социальные и экономические идеи ее являются ложными. Они не спасают, а способствуют разрушению общественного организма. Но, в отличие от очень опасной "средней зимы большой осени", когда ложные идеи действительно захватывают массы и разрушительным ураганом проносятся над землей, "большая зима" не создает массового фанатизма. "Большезимние" ложные идеи не мобилизуют, а дезориентируют людей, общины, общности и общества и, тем самым, подрывают живые силы нации, ее способности к последовательной борьбе и позитивной созидательной работе.

РОССИЯ В XXI ВЕКЕ 91

XII. Россия в XXI веке (2030-2100 годов)

Прежде, чем попытаться заглянуть в будущее России за пределами 2030 года, посмотрим на то, что случилось, что происходило в Византии "зимой" 1330-1520 годов. Почему Византия? Потому, во-первых, что эта культура близка русской культуре. Их объединяет православие. Потому также, что это Империя, великая империя, сотни лет доминировавшая в Западной Азии и Восточной Европе, как и Россия. В 1330 году Византия уже не была великой империей, почти "умещаясь" лишь на территории метрополии - Греции. Не то же сейчас и с Россией, после крушения соцсодружества и СССР?

В 1204 году крестоносцы захватили и разрушили Константинополь. В результате Византийская империя распалась на семь самостоятельных государств - четыре латинских и три греческих. До 1261г. велись непрерывные войны, в результате которых франки и латиняне были изгнаны и Византийская империя была воссоздана, но в более узких границах по сравнению с прежними.

В это время греков захватила идея возрождения античности, причем с силой, небывалой в прежние эпохи. Причина повышенного, по сравнению с прежними веками, интереса к античности в это время заключалась в стремлении греков духовно противопоставить себя латинским завоевателям. Реакция против латинского завоевания привела к тому, что византийцы начали чувствовать себя настоящими греками, они уже называли себя не "ромеями", а "эллинами".

Вспомним, что это было время "средней зимы большой осени", когда активно торжествуют ложные идеи. Вот такой ложной в основе, но сильной идеей оказалась эллинизация Византии. Эта идея оказалась достаточно сильной, чтобы снова собрать, правда, уменьшенную копию Византийской империи. Эта идея привела к появлению разносторонних культурных деятелей, людей энциклопедических знаний, которые стали учителями итальянского и западноевропейского (но не греческого) Возрождения, к ослаблению духовной власти Церкви в обществе, но ослаблению не конструктивному, как на Западе, а деструктивному, приведшему к росту цинизма и равнодушия в обществе.

В Византийской империи появляется множество школ грамматики, риторики, философии. Это начальные, средние и высшие школы, причем не только духовные, но и светские или светско-духовные. Никею, бывшую одно время столицей самостоятельной империи, современники назвали "древними Афинами". Интерес к античности прививался еще в школе. Аристотель и Платон приобрели среди образованных людей авторитет, сравнимый с авторитетом Христа.

После объединения страны в 1259-1261 годах началась эпоха правления династии Палеологов. Увлечение эллинством меняет свой характер. Если ранее этот интерес вызывался стремлением противопоставлять себя завоевателям с Запада, то уже к концу XIII века, а тем более в XIV-XV веках увлечение эллинством теряет жизненно важное значение, становится книжным и даже способствует уходу (опять уходу!) от насущных потребностей эпохи.

Поэтому не случайно книжное эллинство дает существенный положительный результат только в области переводов с греческого на латинский, и с латинского на греческий, и в области филологии. Остальные области культуры высокообразованного общества скорее даже пострадали от попыток подогнать их под мертвые образцы двухтысячелетней давности.

В целом возрождения античности и эллинства в новой Византии не произошло, хотя, казалось бы, времени было достаточно, так как новая империя существовала двести лет (огромный исторический период). В свете нашей теории возрождения и не могло быть, так в 1330 году наступила "большая зима", дух нации начал впадать в спячку. Возрождения Византийской империи на началах эллинства (прежде всего афинского духа) не произошло и по той причине, что греки лишь формально наследовали духу эллинов (ахейцев?), их реальным родителем был македонский (арийский?) дух, переживший две реинкарнации в последние десятилетия перед новой эрой и в первые десятилетия восьмого века.

92 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

"Восстановленное" здание античности и православное христианство так и не смогли в этот период создать хотя бы политико-социальный синтез. Античность дала небывалый рост светской учености, развития наук, расширение географии путешествий и международных контактов образованных людей, православие именно в этот период (в 1333г.) рождает движение исихастов (молчальников) основоположники которого - афонские монахи, учили, что посредством особой молитвы (исихии) в глубоком уединении многолетней отшельнической жизни, проводимой в молчании, можно увидеть божественный свет, подобный фаворскому сиянию (какой был во время преображения Христа на горе Фавор). Это было окончательное оформление мистического христианства, которое в этот период стало "утешительным", компенсаторным, и также способствовало уходу (снова уходу), но теперь уже не светской образованной элиты, а элиты монашеской, религиозной. Кстати, русское старообрядчество в XVII веке наследовало дух исихастов.

Обе эти элиты мало соприкасались между собой, тем более они не могли сотрудничать между собой в делах общественных и государственных. Не случайно в XIV и особенно XV веках многие ведущие византийские деятели культуры предпочитали работать в Италии и других странах Западной Европы, а не у себя в Греции. Не случайно в этот период из Византии на Запад было перевезено огромное количество книг, древних рукописей. Страна как бы готовилась к смерти, раздавая наследство. "Родственной" России, кстати, от этого наследства в то время немногое досталось. Вспомним, что это было время ига.

В 1422 году турки осадили Константинополь, на этот раз безуспешно, но овладели столицей Пелопоннеса Мистрой (это в южной Греции). "Средняя зима большой зимы" начинается взятием Салуни, в 1444 году турки громят союзную армию византийцев и западных государств, в 1453 году взят Константинополь, в 1458 году взяты Афины, в 1461 году уничтожаются остатки старой Византийской империи - Трапезундская империя и Эпирский деспотат. Все. История тысячелетней Империи закончилась, а вместе с ней закончилась более чем двухтысячелетняя (трехтысячелетняя?) история величия маленького греческо-эллинского народа.

Каковы выводы? Каковы возможные общие характеристики периода?

"Зима" в первой своей половине - это время размежевания, дезинтеграции составляющих общественного организма, время раскола его на несколько крупных блоков, слабо взаимодействующих между собой. В Византии мы видим эллинствующую светскую элиту и исихаствующую церковную. Народ далек от тех и от других и в общем равнодушен к религии, властям и даже к Родине. Внутри страны деятельность даже лучших людей бесплодна. Лучшие люди уезжают из страны, вывозя свои знания и духовные ценности. Элита как бы заведомо смирилась с поражением, сил не хватает даже на ненависть к агрессивным варварам. Многие православные добровольно принимают ислам.

Теперь вернемся в Россию 2030-2100 годов.

Россия экономически еще больше отстанет за это время от Европы и Северной Америки. Теперь уже и Южная Америка по уровню экономического развития будет далеко опережать Россию, а Китай вплотную приблизится к ней.

Государственная идея еще раз окажется дискредитированной, о чем неолибералы будут повторять неустанно. Но и идеи либерального капитализма не завоюют популярности, в том числе и по причине общего кризиса либеральной экономики в 20-е годы XXI века.

Идеи корпоративизма, синдикализма, заключающиеся в том, что все основные участники производства: капиталисты, руководители, инженерно-технические работники, рабочие и прочий персонал составляют единое сообщество производителей, объединенное в иерархию, в которой каждая группа и каждый индивидуум занимает свое место, а вся иерархия конкретного предприятия (акционерного общества) фактически подчиняется не общему собранию акционеров, а совету директоров, включающему двух представителей собственников, представителя отрасли, представителя банка и представителя трудового коллектива. Создается также и наблюдательный орган в составе двух представителей государства. В общем, система окажется достаточно сложной (почти как в древней Спарте,

РОССИЯ В XXI ВЕКЕ 93

если помните), нам же важно понять не ее структуру (которая, конечно, может быть и иной, здесь я предложил пример навскидку), а результаты ее функционирования.

Результатом работы этой корпоративной системы станет преобразование крупной промышленности (и не только промышленности) в цельную систему, в которой частные и частно-государственные корпорации будут включены в иерархию отрасли, управляемой советами, состоящими из банкиров, государственных и отраслевых чиновников, и очень крупных собственников или их представителей.

Степень вмешательства отраслевых советов в дела предприятий может быть очень велика, хотя, как правило, при нормальном ходе дел власть на предприятиях будет сосредоточена в руках его руководителя, тем более, если этот руководитель одновременно является и его основным собственником. Но, если дела на предприятии ухудшаются или руководитель по каким-то причинам вступает в конфликт с советом директоров и отраслевым советом, то он практически не может удержать власть в своих руках, даже если предприятие является его собственностью (речь идет о больших предприятиях).

Эта доктрина близка к фашистскому корпоративизму, но фашистский корпоративизм был включен в иерархию национальных целей, замкнут в конечном итоге на партию и ее вождя, и потому был агрессивно-милитаристским или милитаристски-оборонительным.

Новый корпоративизм не замкнут на политическую власть, понятие отрасли в нем размыто и не спускается сверху, а лишь ограничивается законами, в том числе и антимонопольными. Поэтому в разных сферах экономики сложатся различные корпорации, в одних они будут похожи на конгломераты, в которых перемешают разнопрофильные предприятия, в других - на концерны, действительно узкой отраслевой направленности, в третьих корпорация будет производить все 100% товаров отрасли, в четвертых, ограниченные антимонопольным законом - только 10-30%.

Кто и во имя чего создаст эту мозаику и будет вносить в нее изменения? Конечно, это прежде всего конкуренция, но конкуренция не чисто экономических сил, представленных свободным капиталом, а олигополистическая конкуренция этих самых корпораций, вобравших в себя инженерных работников, менеджеров, капиталистов и функционеров отраслевой машины.

Эта новая система в 2030 году только начнет как-то "проклевываться" в Европе, но будет отвергнута в США. В России она найдет самых горячих энтузиастов, так как для государственно ориентированного российского капитализма, трещащего по швам, будет необходима свежая и современная идея, да такая, чтобы его чиновникам и власть сохранить, но и основные проблемы как-то решить, хотя бы дать ход их решению.

Для корпоративного капитализма двадцатых-тридцатых годов XXI, века, также как и для его старшего собрата из XX века, характерно деление капитала на хороший и плохой, хороший - производственный, плохой - спекулятивный. Крах фондовых рынков и великих финансовых пирамид "глобального капитализма" сделает идеи корпоративизма весьма популярными.

Поэтому в 30-50 годы Россия пойдет по пути корпоративизации, но со своей национальной спецификой. Она создаст не отраслевой и конкурентный корпоративизм, а корпоративизм государственный, чем-то похожий на итальянский фашистский. Но российское государство не станет агрессивным и тоталитарным государством, российская национальная идея не призовет россиян к защите от внешней угрозы. Поэтому государственная идея не сможет мобилизовать экономическую систему на какие-то общие цели и во имя этого очистить ее от коррупции и лени. Результатом станет угасание и этой идеи, фактическое вырождение ее в тот же самый, только "замудренный" олигархический капитализм уже в конце 40-х годов XXI века.

В это же время в Китае произойдет сверхэффективная реализация корпоративной идеи, соединившей под национальными экспансивными лозунгами китайский капитал и китайский труд. В Европе также утвердится корпоративизм, но в описанной выше отраслевой форме, в сущности являющейся развитием немецкой модели социальной рыночной экономики.

94 ЭВОЛЮЦИЯ ХРИСТИАНСТВА

С тридцатых годов XXI века произойдет еще один "сдвиг пластов" - небывалый прежде рост влияния малого и среднего (мало-среднего) предпринимательства и производимой доли национального продукта мелкими фирмами на индивидуальной и семейной основе. Именно мелкие и мелко-средние предприниматели выведут экономику США из десятилетнего застоя после болезненного кризиса двадцатых годов XXI века. Но в США эти фирмы будут отчаянно конкурировать и бороться за очень узкие сегменты рынков, а в Европе они начнут объединяться в специфические корпорации собственников-тружеников, чем-то похожие на средневековые гильдии ремесленников.

"Зимняя" Россия и здесь сделает досадную ошибку. "Увлекшись" реформированием управления крупными предприятиями, она создаст им исключительные условия, не выгодные мелкому бизнесу, которому придется пробиваться вопреки неадекватным усилиям государства как траве через асфальт.

В 60-е годы XXI века период псевдокорпоративизма в России закончится, но на смену ему придет не "малый цикл" современного корпоративизма или другой адекватной социально-экономической идеи. К тому времени Россия просто потеряет экономическую самостоятельность, четко разделившись на сферы европейского и китайского влияния. Государство уже не будет иметь внутренних сил для самореформирования и практически устранится от какого-либо влияния на экономику, да и социальную политику, оставив себе в основном только военные и полицейские функции.

Экономика, начиная с 60-х годов и до конца столетия, попадет в сферу разнородных иностранных влияний, в том числе транснациональных корпораций "фашистского" и капиталистического формата, которые именно своей многочисленностью и конкурентностью (прежде всего между собой) окажут, хоть и противоречивое, но все же суммарно положительное экономическое влияние. В это время экономический рост в России будет не ниже, чем в соседнем Китае и выше, чем в Европе. В стране будут быстро внедряться новые технологии, и великая техническая революция передвижения в России не запоздает.

Но страна в эти десятилетия будет похожа на лодку, отданную обессилившим гребцом на волю волн. Течение усиливается, впереди шум водопада, а он бездействует. Чего ждет - чуда или гибели? Что толку в том, что лодка движется все быстрее? Стоит ли надеяться, что, отдохнув, он все-таки приведет лодку к берегу?

ЧАСТЬ 3

МИФ О XXI ВЕКЕ

96 МИФ О XXI ВЕКЕ

В третьей части книги я пытаюсь построить миф об истории России и Европы в первой половине XXI века, опираясь на догадки и умозаключения, возникшие при работе над историческими описаниями в первой и второй частях книги.

В этом мифе-прогнозе подробно обосновываются предположения о будущем крахе глобальной либеральной экономики в двадцатых годах, о корпоративной революции в Европе в двадцатых-сороковых годах, о расколе Европы в сороковых-пятидесятых годах.

В качестве примера "зимних" стран коротко рассмотрены истории "зим" Греции XIV-XV веков и Турции XVIII-XIX веков. Может быть, этот прием поможет вам лучше почувствовать тенденции и "климат" российской истории XXI века как конкретные воплощения "общезимних" тенденций.

МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ 97

I. Международное положение и основные приоритеты российской политики.

Какая политика будет успешной в России в ближайшие десятилетия? И может ли быть успешной политика российской элиты?

Россия вступает в "большую зиму" в то время как многие ее соседи - в "большое лето". Это предопределяет политику и проблематику России на долгий период. Это значит, что в течение продолжительного исторического периода созидательные, правда, и активно разрушительные, силы внутри страны будут убывать, и стране все труднее будет противодействовать агрессивным соседям и собственным болезням.

Хуже всего то, что национальный код "воля - терпение - строгий царь" может быть адекватно реализован только в деспотичном государстве, управляющем политически индифферентным народом. Современная научно-техническая революция требует демократического или хотя бы ограниченного в правах государства и свободного, экономически активного индивида или экономической общины. Это значит, что в России первой половины XXI века ни одна из либеральных моделей не сможет утвердиться в качестве доминирующей и, в лучшем случае, либерализм займет место лишь сильной оппозиции.

Влияние "предлетнего" Китая и "весеннего" исламского мира, в том числе в самой России, будет усиливаться, преодолевая как собственно русский и православный иммунитет, так и влияние с Запада, на котором уже в первой половине XXI века начнется смена лидеров. Ныне ведущие европейские державы, Германия и Франция, начнут оттесняться на задний план современными аутсайдерами: Испанией и Италией. США "задурят" и, после "просветления", неожиданно для себя окажутся вовлечены в жесткую конфронтацию с Латинской Америкой и Латинской Европой.

Политика США в Евразии в начале XXI века будет мелочно балансирующей, преимущественно антироссийской и догматически либеральной, что позволит Китаю стать уже к 2030 мировой державой, а после 2030 перейти к политике умеренного, но целенаправленного позиционного "выдавливания" Европы и США из европейской части России и из исламского мира. С 2050 Китай начнет играть роль даже во внутриевропейских делах, поощряя раскол Европы на германский восток, латинский запад и, возможно, славянско-турецкий юго-восток.

Ошибочность политики Соединенных Штатов в Евразии проявится прежде всего в фактическом поощрении и даже намеренной канализации экспансии Китая в регион Центральной Азии ("Евразийских Балкан"), чтобы не допустить свертывания американской гегемонии на Тихом океане, "удружить" Японии и сохранить влияние на Филиппинах, в Индонезии и даже в Корее. Тайвань будет постепенно "уступлен" Китаю под аккомпанемент навязчивых и даже лживых заявлений о прогрессе демократии в Китае. Китай же сделает вид, что он действительно попался на тайваньскую приманку и, якобы поэтому, откажется от активной политики на Тихом океане, однако, с удвоенной энергией будет добиваться преобладающего влияния в Центральной Азии, Иране, с прицелом на российский Кавказ, Азербайджан и даже Турцию. Одновременно он будет стремиться усиливать свое давление на Россию и свое присутствие в России.

Расчет американских политиков на то, что Китай запутается в сложных отношениях с исламским миром и Россией оправдается лишь частично. Все более слабеющая Россия сначала попадет в добровольную зависимость от Китая, но потом, сделав после 2020 уже осознанный выбор в пользу Европы с расчетом на включение после 2040 в европейское сообщество, снова окажется "у разбитого корыта", так как кризис либеральной экономики окажется фатальным и для идеи европейского единства. После 2030 Россия окажется в зоне германского и китайского экономических влияний, без европейской и американской военной и политической поддержки.

98 МИФ О XXI ВЕКЕ

Поэтому после 2030 Россия уже против своей воли начнет вовлекаться в орбиту все более мощного экономического и политического влияния Китая, как за 15-20 лет до этого Казахстан и страны Центральной Азии.

Исламский мир, который в первые четыре десятилетия XXI века станет активным союзником Китая в борьбе против гегемонии Запада, после 2040 разделится на союзные Китаю Пакистан, Афганистан, Узбекистан, Казахстан и Иран, балансирующую между Западом и Китаем европейски ориентированную пантюркскую Турцию со своими южноевропейскими и азиатскими союзниками и арабскую конфедерацию, скорее враждебную Западу, чем союзную Китаю. Возможно, что уже к концу XXI века исламский мир будет един, так как или арабы втянут турок в свою конфедерацию, или турки повторят опыт Османской империи, объединившей в средние века большую часть исламского мира, но, в отличие от прошлых времен, в виде одной из форм конфедерации или военно-политического союза, наподобие НАТО, с особым упором на турецко-египетскую дружбу.

Что произойдет, если политика США все же будет "правильной" - если Соединенные Штаты обеспечат сдерживание Китая по всему периметру его границ, кроме границ с Индокитаем и Индией? Эта политика будет чревата столкновением Китая и США в Корее, на Филиппинах и даже в Японии. Возможно, она задержит на 10-15 лет превращение Китая в мировую державу, но, скорее всего, приведет к более тесному союзу Китая с исламским миром и даже с Россией, которая снова не оценит "заботу" о ней США. По-видимому, никакое американское правительство не сможет проводить последовательную политику на предотвращение превращения Китая в мировую державу, это за пределами возможностей любого правительства любой страны мира в XXI веке, кроме, наверно, правительства самого Китая.

Сейчас, как никогда раньше, а в наступающем веке особенно, важна не столько направленность стратегии, сколько ее адаптивность, готовность политической элиты к быстрой смене стратегической парадигмы. Но с этим в США 2000-2050 как раз будут проблемы. Почему? Потому, что в Соединенных Штатах наступает период "летней зимы", когда "власть дурит". Американская экономика останется живой и экспансивной, обновившись после кризиса двадцатых годов XXI века, а политическая система закоснеет и приведет США к ряду болезненных политических провалов в Центральной Азии, Африке, к конфронтации в Латинской Америке и в Европе. Политическая система в самих США временно попадет в существенную зависимость от латиноамериканского и китайского лобби. Общая культурная незрелость США, крайний индивидуализм и поверхностность масскультуры обернутся серьезным моральным кризисом 2030-2040, усилением влияния экстремистских сект, кризисом традиционной протестантской религии, одновременно с ростом влияния в США католицизма и ислама. В конечном итоге этот кризис станет кризисом роста, а не загнивания, он, собственно, и создаст полноценную американскую культуру, которая снова усилит в 2050-2150 свое влияние в Европе, Америке, даже в Африке.

На таком фоне будет развиваться российская история XXI века. Она будет трудной, но не трагичной, если Россия найдет постоянного союзника, заинтересованного в ее сохранении против угрозы с Востока или угрозы с Юга. Таким союзником могут стать США, Европа (одна из Европ), Китай, а с 2050 Индия, исламская коалиция. Примерно так, как в XVIII-XIX веке это сделала Турция. “Ангелами-хранителями” Османской империи были сначала Франция, потом Англия, потом Германия, хотя случилось однажды, когда османов спасла царская Россия, от которой все это время ее защищали европейские покровители!

Уже в первой половине XXI века для России искусство дипломатии, основанное на правильном понимании российской элитой своего места - места России в Евразии и мире, станет более важным, чем ее военная мощь и политическое влияние. Внутренняя, как и внешняя, российская политика также должна стать дипломатичной, но не беспринципной. Применение силы в разных местах и ситуациях внутри страны обязательно, но применяться она должна решительно и, что еще важнее, точно. Самое опасное для России начала XXI века - это дать увлечь себя новыми имперскими мифами и опасность особенно велика

МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ 99

сейчас, в первом десятилетии века. Попытка конфронтации с Западом и война со странами, ранее вышедшими из СССР, может иметь краткосрочный успех и даже найти тайную поддержку у того же Китая, но наверняка бумерангом разрушит уже в первом десятилетии века саму Россию. В последующем имперская идея может быть использована правителями для "закручивания гаек", выполнит скорее "инструментальную", вспомогательную, может быть, мобилизующую роль, но не приведет к большой региональной войне, потому что таковая по инициативе России и с агрессивными целями станет уже явным самоубийством.

Поэтому конфронтация с Западом в начале XXI века очень вероятна, но дальше шумового эффекта пропагандистской войны и экономических санкций дело не пойдет, если, конечно, силовая элита страны сама не поверит в свою собственную ложь и бредовые выводы доморощенных геополитических теорий.

100 МИФ О XXI ВЕКЕ

II. Децентрализация и исламский фактор в России.

Что сейчас представляет собой Россия как духовно-религиозная сила?

Это страна, основной народ которой все больше осознает неадекватность национальной идеи ключевым факторам успеха в современном трудящемся, воюющем и конкурирующем мире. Чувство постимперского и постмессианского похмелья усиливает общее состояние разочарования и неуверенности. Мощный националистический (национальный энергетический и духовный) ресурс, накопленный русскими в XIX веке, исчерпан в XX веке в ходе семидесятилетней войны за мировую империю. Россия вступает в "зиму" будучи не только ослабленной, но и опустошенной. Наверно, не случайно американские геостратеги называют территорию современной России "черной дырой", притягивающей внешнюю агрессию своей величиной и своей слабостью.

Но агрессия против России не является неизбежной. Современный взаимоувязанный, "глобальный", цивилизованный мир, ядерная опасность и научно-техническая революция способны при обычной разумной политике предотвратить возникновение крупных войн, снизить напряжение в обществе, обеспечить людей средствами к существованию. "Терпеливая" Россия может уже в первые два десятилетия XXI века создать устойчивую земельную схему, проведя территориальную децентрализацию власти, распределение власти между Центром и регионами. Россия "царя-батюшки", напротив, обеспечит хоть и бесплодную, но внешне внушительную и внутренне понятную централизацию и консолидацию. Россия "народной воли" сейчас способна окончательно погубить ее или привести к власти какого-нибудь истерика, философа с больной душой, тень Ивана Грозного, но не Сталина.

На самом деле Россия XXI века медленно, но неумолимо, будет двигаться к децентрализации и этот процесс будет усилен политикой соседних держав и "летних" народов самой России. Но периодически этот процесс будет подвергаться "заморозке". Децентрализация и сопутствующая ей миграция населения, в свою очередь, усиливающая и закрепляющая дезинтеграцию России, в конечном счете будут способствовать приспособлению российских территорий к окружающему миру, культурному, политическому, экономическому, но неизбежно вызовут сильные и жесткие реакции общероссийского организма. "Заморозка" и централизация обеспечат сохранение политического организма и единой инфраструктуры страны, но сделают неизбежным накопление противоречий в экономической, социальной системах, в межнациональных и внешнеэкономических отношениях, что в течение нескольких лет снова приведет к уступкам Центром части своей власти и возобновлению процесса децентрализации. Если в результате переходов от централизации к децентрализации российский политический механизм сохранит внутреннюю устойчивость, а в результате эволюции (и деволюции) экономическая и социальная системы сохранят способность к удовлетворению основных человеческих, общественных и государственных потребностей, то Россия, как минимум, вдвое снизит риски "большой зимы", а при хорошей (терпеливой) дипломатии практически обезопасит себя от нормальных, "разумных", но не чрезвычайных рисков.

Уже в первой половине XXI века российской элите придется потесниться и дать место у источников власти для исламских и тюркских элит Российской Федерации. Русской Церкви придется отказаться не только от претензий на полную духовную власть в основных российских городах, но и признать полное равенство исламских учреждений с православными. Это будет не так легко сделать, потому что ислам будет весь этот период в духовном наступлении, распространяясь среди русских людей, особенно заметно среди военных и политиков. Русской политической элите придется отказаться от православно-мессианской (константинопольской) идеи, что также окажется на практике трудным делом.

Борьба за Кавказ, за республики Поволжья с доминирующим мусульманским населением, наконец, борьба за сохранение определенного влияния в Казахстане, Узбекистане и других странах, ранее бывших республиками СССР, постепенно перейдет из преимущественно военно-силовой, политической и экономической сфер в сферу духовную.

ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ И ИСЛАМСКИЙ ФАКТОР 101

Чтобы сохранить страну российская элита сознательно или неосознанно привьет к себе исламское дерево, сделав, между прочим, "открытие", что обе религии - это родные сестры с одним Богом, с одной древней историей, с одними древними пророками. Православные из интеллектуалов (может быть в утешение себе) будут обосновывать византийское православное отцовство ислама.

Элита страны постепенно из славянско-еврейской станет славянско-тюркско-еврейской. Политика России с 2030 начнет все более переориентироваться на Юг. Это даст российской политике необходимую ей точку опоры, даст ей свой интерес, превратит Россию снова в одного из основных мировых игроков. Ведь Европа, сначала монолитная и недружественная, потом расколотая, озабоченная собственными проблемами и равнодушная, и, кроме того, по-прежнему несравнимо более мощная, чем Россия, Европа, воспринимающая ее как буфер между собой и нестабильным исламским миром, экспансивным Китаем, и заинтересованная в ней прежде всего как в объекте экономического влияния, будет для России источником постоянных тревог и даже унижений. Китай станет источником постоянного страха. Исламский же мир станет для России местом самоутверждения, так как среди крупнейших мусульманских стран, таких как Пакистан, Иран, Турция, Египет, она по-прежнему будет самой крупной и мощной страной. На Юге находится также огромная Индия - основной естественный союзник России в борьбе против гегемонии Китая в Центральной Азии и в самой России. Поэтому одной из стратегических целей российской политики после 2030 будет "проложить путь" к реальному союзу с Индией через активную роль в сопредельных с ней и Россией странах.

Мусульманское население страны в первой половине века вырастет с 14 до 18-20 процентов, и основным фактором здесь будут миграционные потоки в тридцатых-сороковых годах. "Весенне-летний" в XXI веке характер мусульман будет способствовать завоеванию ими ключевых позиций в политической и экономической системах Российской Федерации, позволит стране создать дееспособную политическую элиту, в целом верно определяющую курс российского корабля в "бермудском треугольнике" между Китаем, Европой и исламским миром.

Возможно, что уже к 2050 Россия перестанет быть "черной дырой", а также "пустотой", притягивающей агрессию сопредельных держав, и, благодаря верно проведенной децентрализации, верно найденному геополитическому балансу, открытым на Юг, Запад и Восток дверям и национально-религиозной эволюции в своей политической элите, станет полем четко структурированных и сбалансированных сил. Европа будет контролировать большую часть крупных предприятий. Юг получит сильное политическое представительство и сильного политического и военного союзника, значительный контроль над малым бизнесом, территорию для распространения своего религиозного влияния и эмиграции избыточного населения. Восток будет контролировать большую часть малого и среднего бизнеса, а также часть преступного мира и будет постепенно "осваивать" российский Дальний Восток, Сибирь и области России, прилегающие к территории Казахстана. Европа и США будут готовы развернуть на территории России сеть своих военных баз, так как соперничество Запада с Китаем станет доминантой мировой политики. Все основные силы Юга, Востока и Запада будут заинтересованы в территории России для транзита грузов и людей. Все силы Юга, Востока и Запада будут заинтересованы в России как территории - демпфере усиливающихся противоречий между ними.

Скорее всего, приобретение Россией в 2000-2050 характера и качества транзитной страны, страны-буфера, страны-шлюза, даже страны - места пробы сил, даст ей возможность не только сохранить независимость, но и позволит русским сохранить свою культурную самотождественность, и, более того, в XXII веке российская "транзитность" станет средой для обретения новой русской идеи, а до этого, еще в XXI веке, поможет российской элите сформулировать прагматическую, логическую, и даже деловую общероссийскую миссию в Евразии. По-видимому, в этой миссии будет закреплен приоритет Юга в российской политике и дипломатии. Будут ли уточнены в ней приоритеты тюрков, арабов, индийцев,

102 МИФ О XXI ВЕКЕ

персов или приоритетной будет тактика постоянной ротации "приоритетных" стран Юга? Скорее всего, более-менее постоянным союзником России станет тюркский мир, уже имеющий сильные позиции внутри страны и преобладающий среди мусульман СНГ. Ведь и сами русские, не по религии, а по крови и культуре, на треть тюрки!

В XXI веке Россия начнет противоречивое и неуверенное движение к себе, казалось бы, отказавшись от себя. Для этого ее элите уже в первые три десятилетия XXI века необходимо найти баланс между Центром и регионами, регулировать миграцию китайцев на востоке страны, трансформироваться в русско-тюркскую по преимуществу элиту, обеспечить фактическое равенство между исламом и православием на всей территории страны и не делать резких движений в политике и дипломатии. Китайскую экспансию надо воспринимать как "плохую погоду", как данность, с которой не надо бороться, но которую надо регулировать. В конце концов, не так много китайцев, которые хотят непременно поселиться в России, китайцам отрываться от родной почвы гораздо труднее, чем другим! Но нельзя не обращать внимания на интенсивную ассимиляцию в Синцзяне, последовательно проводимую китайским правительством. Причем делается это просто и эффективно: в каком-нибудь городке надолго расквартировывают ханьский полк, ханьские офицеры и солдаты вскоре женятся на уйгурских девушках и чаще всего остаются здесь жить, потому что государство всячески поощряет их оседание. Уйгурские же юноши служат в других провинциях Китая... Результат налицо - всего за несколько десятилетий доля китайцев здесь с нескольких процентов увеличилась до половины!

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА В РОССИИ 103

III. Экономическая политика в России

Российская политическая элита должна постепенно полностью вычеркнуть экономику из короткого списка регулируемых ею основных общественных сфер. Ее задача - сохранить законодательную, административную, политическую и военную системы. Экономикой для нее должны быть только национальная валюта и налоги (казна). Местные власти также должны быть законом ограничены в своих притязаниях на экономический контроль. Но политика государственного невмешательства в экономику утвердится только после 2050, а до этого российская экономика попадет в мощную "проработку" государственников, сначала практиков централизма, а потом идеологов "социального согласия". Но в реальности влияние государства на экономику все это время будет последовательно убывать, вопреки воле горе-реформаторов. Правда, здесь надо оговориться. Уменьшение вмешательства государства в экономику, вплоть до полного его устранения от какой либо "созидательной" деятельности, возможно только в процессе формирования самой экономики как автономной от российского государства силы, как системы, в которой найдут свое место все основные заинтересованные лица вовне и внутри страны. Фактически такая система не сможет утвердиться раньше 2040, но правильная государственная политика не только ускорит ее утверждение, но и позволит избежать ненужных кризисов и рисков (не будут хотя бы вырубать виноградники, борясь с пьянством!).

В России найти правильную экономическую политику не просто. Казалось бы, надо лишь продолжать либерализацию и все пойдет как по маслу. Но это не так. Либеральная политика создания и развития рыночных институтов, поощрения конкуренции и предпринимательства в России востребует лишь сравнительно небольшую экономически активную часть населения, причем, многие люди из сохранивших экономическую активность вынуждены лишь частично реализовывать свою профессиональную компетенцию. Примеры: инженеры, ставшие челноками и учителя, ставшие операторами ЭВМ. Сама предпринимательская инициатива, извращаемая "предприимчивостью" чиновников, но не только ею, имеет склонность уходить в "черный" и "серый" бизнес, проявлять "чудеса предприимчивости" не в созидательной, а в паразитической и криминальной деятельности. Никакая законодательная и иные реформы не смогут переломить ситуацию даже в течение еще двадцати лет непрерывных усилий российских "чубайсов", так как "не готов" сам российский человек. И даже хуже - он не "не готов", он - "против".

Поэтому необходимо частичное восстановление централизованной экономики, не государственной, а олигархической, или другими словами, экономики очень крупных компаний - олигополий, опирающихся на поддержку центральной власти и, в свою очередь, ее поддерживающих. Эти компании востребуют все лучшие и "лучшие" качества энергичной части российского общества: чувство круговой поруки, административные инстинкты, чувство приобщенности к государству, "стук" и т.д. Самые крупные из этих компаний окажутся жизнеспособными, потому что размеры их объектов управления будут, как правило, на порядок (в 5-25 раз) меньше, чем у отраслевых министерств СССР и на два порядка (в 50-200 раз) меньше, чем у таких монстров, как советский Госплан. Кроме того, эти компании, хоть и олигополистически, но будут конкурировать между собой и, тем более, с зарубежными компаниями. В основе мотивации этих олигополий будет частный предпринимательский интерес. Компании-олигополии дадут работу огромной массе квалифицированной рабочей силы (инженер снова станет инженером, а рабочий - рабочим).

"Сильные" и "слабые" пойдут в олигархическую экономику, в крупные предприятия сырьевого, полусырьевого, машиностроительного, военно-промышленного секторов, одни в качестве лидеров, "организаторов производства", главных специалистов, толкачей, другие - специалистов-исполнителей и технического персонала.

Одновременно территориальная децентрализация создаст островки либеральной экономики в национальных автономиях, крупных городах и областях, например, Петербурге,

104 МИФ О XXI ВЕКЕ

Татарстане, Самарской области. Сюда устремятся предприниматели нового типа, которым неуютно будет работать в экономике "круговой поруки". Но олигархическая экономика похоронит надежды либералов создать основы либеральной экономики в первые два десятилетия XXI века. "Либеральные резервации" будут нестабильны, а отсюда - также неэффективны, как и остальная российская экономика.

Двадцатые годы XXI века станут не только годами краха глобальной либеральной экономики и годами острейших международных кризисов, но и десятилетием тектонических разломов экономического и политического влияния. Резко сократится влияние США, американская экономическая и политическая модели потеряют популярность, причем несравнимо кардинальнее, чем это произошло в 70-80 годы XX века. Китай впервые решительно заявит о себе как о мировой державе, использующей силу далеко от своих границ и утвердится как безусловный гегемон в регионах Юго-Восточной и Центральной Азии. Европейцы отвергнут либеральную экономическую модель и вернутся к корпоративной, китайцы не только отвергнут либеральную экономическую, но и либеральную политическую модели и успешно утвердят свои собственные корпоративные социально-политическую и социально-экономические модели. Удвоение китайского ВВП в двадцатые годы при кризисе в США и стагнации в Европе станет весомым идеологическим аргументом-довеском к политическим успехам китайцев в этом "роковом" десятилетии.

Эти события положат конец притязаниям российских либералов на власть и дадут идеологическое обоснование для преобразования находящегося в кризисе государственно-олигархического капитализма в капитализм социальный, корпоративный. Усилившиеся российские профсоюзы увидят в корпоративной идее возможность войти в российский политический и экономический истэблишмент. Ленин, после первого опыта революции, разочарованно сказал: "В России крайне трудно отличить человека рассуждающего и разглагольствующего от человека работающего". Наши российские квалифицированные болтуны снова, в который раз, революционно и шумно отстранят от власти пробившихся "к рулю" работяг и снова начнут "варить суп из топора". В тридцатых годах у России будут все те же две беды: дураки и дороги. Но это обнаружится в конце 30-х - начале 40-х годов. А в первые годы российской "корпоративной революции" повысится активность людей, в крупные компании придет много людей с новыми идеями, среднее и мелкое предпринимательство также вырвутся из-под гнетущего спуда государства и олигопольной экономики, занятых собственным реформированием. К 2040 "болтуны" заболтают "корпоративную революцию" и в России начнется затяжной экономический кризис, сопровождаемый резким усилением позиций в российской экономике крупного иностранного капитала.

РОССИЯ КАК ЦЕНТР МИРА 105

IV. Россия как Центр Мира

К 2060 геоэкономическая яма, которой стала Россия в 90-е годы XX века, и в которую провалятся олигархический и русский корпоративный капитализм, наполнится эффективной, сбалансированной и динамичной, но равнодушной к российской земле реальностью новой глобальной экономики, с напряженным балансом трех основных культурно чуждых друг другу экономических систем: американской либеральной капиталистической, европейской корпоративной социально-капиталистической и дальневосточной корпоративной "социалистической", демпфируемых мелким и средним предпринимательством местного, восточного и южного происхождения.

Если ныне в единой России как будто не заинтересован никто, то через 60 лет в ее независимости и территориальной целостности уже могут быть заинтересованы все. Даже Китай, скорее всего, предпочтет медленное, но верное наращивание своего влияния в европейской части России быстрому и рискованному отделению от нее азиатской части. Но это будет "жестокая любовь", "любовь" в расчете на то, что если Востоку и Западу придется столкнуться в прямой конфронтации, то полем битвы для этой пробы сил станет Россия.

Во всех переменах 2040-2060 будет содержаться еще один позитивный и обнадеживающий момент. Россия станет местом на Земле, очень привлекательным для искателей приключений и духовного обновления. Напряженная социальная жизнь, языковая, религиозная, национальная мозаика, экономический динамизм (сначала - смена формации, потом - экономический рост), открытость всем ветрам, риск, дикая природа русского Севера, Сибири, Востока, территориальный плюрализм (каждая автономия и многие губернии приобретут свой архитектурный и социальный облик), кипящие интересы предпринимателей со всего мира - все это будет представлять бросающийся в глаза контраст с фанатичными несвободными общества мусульманского Юга, высокомерием и закрытостью китайского и даже японского и корейского обществ, закосневшими и рационалистически скучными обществами большей части Европы. Возможно, Северная Америка будет представлять собой не менее разнообразное и мозаичное (хотя, скорее, перемешанное, чем мозаичное) общество, но в США будут приезжать, чтобы посмотреть, отдохнуть или заработать, а в Россию для того, чтобы окунуться, испытать и найти себя. Странным образом, слабая и "зимняя" Россия станет Диким Центром Евразии (чем то похожим на Дикий американский Запад в XIX веке), а значит - Центром Мира, некоей Столичной Областью, в которой вершатся дела мировой политики и экономики, пусть в виде силовых проб и экономических экспериментов, местом, привлекающим авантюристов и романтиков со всего мира.

Но Россия не станет жестоким кипящим котлом, в который может превратиться Африка. Относительная стабильность и защищенность человеческой жизни станут основой для творческой активности людей, сравнительная бедность и суровость климата ослабит экспансионистские желания соседей (включая и миграцию населения). Рождаемость среди "аборигенов" (русских, татар, башкир) станет более высокой, чем в большинстве соседних стран.

С 60-х годов XXI века через Россию потянутся сверхдорогие и сверхскоростные транспортные магистрали. Через Российский Дальний Восток будет проложена Евро-Американская магистраль. Во второй половине XXI века Россия станет основной транзитной страной Евразии.

106 МИФ О XXI ВЕКЕ

V. Неизбежен ли крах общеевропейской идеи?

Описанный сюжет основан на трех далеко не очевидных, а, напротив, на первый взгляд странных, предположениях: о неизбежном крахе американской глобальной модели, о появлении (возрождении) конкурирующей с ней корпоративной, о неизбежном расколе в Европе, как минимум, на два (а может быть на три-четыре) блока. Рассмотрим их подробнее.

Начнем с вопроса о "расколе Европы", определив основные факторы объединительного процесса 1950-2000. Таких факторов (групп факторов) всего два. Это последствия двух мировых войн, но особенно - Второй и это постоянная советская угроза с 1946 по 1991, которая частично сама является одним из главным последствий Войны.

Среди последствий Войны выделяются:

- американская оккупация, преобразовавшаяся в НАТО и образование Советским Союзом Варшавского Договора;

- раздел Германии;

- чувство вины немцев и меньше - других "арийцев", сражавшихся на стороне Германии и, в качестве обратной стороны, появившаяся стойкая неприязнь к немцам со стороны многих европейцев;

- высокий моральный авторитет евреев в Западном мире как народа, наиболее пострадавшего от чудовищного нацистского террора.

Наименее значимым может казаться последний из перечисленных факторов, но он все это время являлся очень значимым и оказал, может быть, основное конструирующее воздействие на всю систему послевоенных взаимоотношений между США и Европой. Евреи, до этого подвергавшиеся скрытой или открытой дискриминации во всех сферах жизни и во всех слоях общества, как в Европе, так и в США, оказались в массовом общественном сознании "реабилитированными", что позволило их финансовым, идеологическим и политическим организациям стать активными субъектами той самой либеральной, а с начала 90-х годов еще и глобальной, экономики. Не случайно в конце 90-х годов "возник" скандал вокруг "еврейского золота" в Швейцарии. Здесь совсем не вопрос о самом золоте и даже не вопрос о начинающемся американо-европейском соперничестве в финансовой сфере, здесь, прежде всего, попытка еврейской элиты "напомнить" германцам о чувстве вины перед ними, о необходимости продления срока "реабилитации" (режима наибольшего благоприятствования) для еврейского капитала в Европе. О том, что чувство вины начинает забываться, видно по новому росту антисемитизма, национализма и даже нацизма в Европе, в той же Швейцарии.

Советская военная угроза не только сплотила Европу в НАТО, но и заставила Соединенные Штаты, начиная с плана Маршалла, проводить гибкую и благородную политику строительства единого общеевропейского рынка, выращивая потенциально мощного для себя конкурента.

Но сейчас, после крушения Советского блока и развала СССР, объединения Германии, постепенного исчезновения чувства вины и других моральных последствий Второй мировой войны, исчезают все первоначальные побудительные причины создания Единой Европы.

Правда, появились новые. Это необходимость глобальной конкуренции с США и Японией и желание закрепить успех девяностых образованием восточного и южного буфера вокруг Западной Европы. Но эти мотивы уже не продиктованы безусловным инстинктом выживания и в их реализации уже возможны сомнения и отступления перед очевидными национальными экономическими и политическими интересами европейских стран.

Но процесс объединения уже запущен. За плечами у "десятки" огромный положительный опыт строительства Единой Европы, в их активе работающие институты и программы. Появилась единая валюта. Так, может быть, сама инерция объединения объединит континент?

Однако сейчас начинают действовать могучие механизмы дезинтеграции.

Политика США из в целом благородной и стратегически ориентированной, нацеленной на совместное выживание в борьбе с общим сильным врагом, постепенно (но быстро)

НЕИЗБЕЖЕН ЛИ КРАХ 107

мельчает, все больше преследует цель сохранения господства ради самого господства, которой (этой цели) реальное объединение Европы противоречит. Чтобы изменить вектор своей политики, Соединенным Штатам совсем не надо провозглашать новый курс и вызывать на себя огонь обвинений в предательстве Европы. Ведь Европа состоит из наций, находящихся в разных фазах "большого цикла", ныне сильная Германия неумолимо начнет терять свои позиции, а слабые Испания и Италия наращивать свои. Восточно-европейские страны и Турция могут придать общей картине перераспределения власти в Европе еще более неожиданный и конфликтный характер. Соединенным Штатам останется лишь "слегка" интриговать, тонко направлять противоречия против стран, проводящих политику объединения. Соединенные Штаты могут и просто "благородно" остаться в стороне, понимая, что европейцы разделятся сами, ведь "ломать - не строить". Но, скорее всего, США примут стратегически бесплодную, но затратную тактику торможения объединительного процесса по принципу "ни мира - ни войны".

Конечно, Америка не сможет остаться в стороне от европейской борьбы, уже через 20-30 лет Соединенные Штаты столкнутся с почти полной утратой влияния в Европе своих социальной и экономической моделей (корпоративной революцией), а после 2040 года американской элите придется создавать отношения с латинским и германским блоками.

"Китайская угроза" не станет в ближайшие пятьдесят лет консолидирующим фактором во внутреевропейской политике, так как будет опосредована для Западной Европы двумя поясами безопасности: российско-иранским и восточно-европейско-турецким, за которыми европейцы будут чувствовать себя как за каменной стеной.

108 МИФ О XXI ВЕКЕ

VI. Неизбежен ли кризис глобальной либеральной экономики?

Либеральная экономика, основным управляющим контуром которой является рынок капитала (фондовый рынок), базирующийся на сильной мировой валюте или паритете нескольких сильных валют в 1950-2000 развивалась вполне успешно, без разрушительных и опасных кризисов, подобных "Великой депрессии" конца двадцатых - начала тридцатых годов XX века. Крах советской модели стал прямым торжеством модели американской, а, совпавший по времени, но менее заметный, японский экономический кризис развеял, казалось бы, всякие сомнения в универсальности и безальтернативности именно американской модели.

Действительно, хорошо отлаженный фондовый рынок может многое: обеспечивать быстрый переток капитала в растущие и перспективные отрасли, контролировать менеджмент предприятия простым и эффективным механизмом "голосования ногами", привлечь в самой азартной и логической игре на рынке ценных бумаг к управлению собственностью гениальных игроков, изобретателей, финансистов, бухгалтеров, усиливает информированность и экономическую грамотность самых широких слоев общества, повышает их приверженность к экономической и политической системе, вызывает чувство сопричастности ко всему значительному, что творится в стране и мире. Сейчас это самая совершенная форма экономической демократии, в которой свобода соединена с ответственностью, а экономическая активность принимает форму азартной игры. Даже серьезные ошибки крупных игроков здесь обычно содействуют общему успеху, потому что проигравший, освобождая место на рынке, косвенно вознаграждает более осторожных и дальновидных игроков, захватывающих освободившееся место. В этой системе активно взаимодействуют три элемента: демократия, ответственность, игра (творческий и агрессивный дух). Без игрового элемента система потеряет гибкость, но что еще важнее, энергетику.

Система либеральной экономики, опирающаяся на "экономического человека", взращенного протестантской культурой, имеет, однако, довольно узкий диапазон устойчивости. В глобально функционирующей экономике появляется опасная зависимость рынков и стран друг от друга. Азиатский кризис начался с локального валютного кризиса в небольшой азиатской стране и на два года обрушил финансовые и фондовые рынки огромного региона, разрушил все развивающиеся рынки корпоративных ценных бумаг.

Глобализация рынков предполагает все более эффективную и тонкую регулирующую работу международных финансовых организаций и основных стран-гарантов, прежде всего, самих США. Но, в противоречии с этой объективной потребностью, мы сейчас наблюдаем обратный процесс, заметную деградацию МВФ и снижение морального уровня политики американской администрации. В отношении России, например, МВФ проявил себя не только как кредитор процессов демократизации и либерализации, но и как исполнитель нечестной игры под названием "уничтожь российскую мощь через завышенный курс рубля". Навязав России политику сверхжесткого валютного курса рубля, он фактически обеспечил фатальное снижение конкурентоспособности российского ВПК и машиностроительного (вообще - высокотехнологичного) сектора как на внешнем, так и внутреннем рынках и их ускоренную деградацию. Впрочем, не будь российские либералы перед лицом коммунистической и имперской угрозы, они, подобно либералам Венгрии, сумели бы провести более гибкую валютную политику, да и МВФ по-джентельменски согласился бы с ними. Ведь джентльменом можно быть только в обществе джентльменов?

Либеральная экономика, "дьявольски" устойчивая на микроуровне, очень зависит от американского правительства (особенно ФРС) и "великого Гудвина" - американской фондовой биржи и НАСДАК, т.е. от честности и интеллекта Главного арбитра (группы из нескольких сотен специалистов, составляющих американскую финансово-политическую элиту). С развитием процессов глобализации объективно ответственность этой элиты повышается, но с ростом коллективного самодовольства и эгоизма этой элиты ее продуктивная ответственность снижается. Возникает опасный зазор между спросом на

НЕИЗБЕЖЕН ЛИ КРИЗИС 109

ответственность и ее предложением, увеличивающий риск мировых финансовых катаклизмов.

Сейчас многим кажется, что фондовый рынок США, за последнее десятилетие выросший более чем в четыре раза, находится на грани краха. Но сами навязчивые слухи о предстоящем крахе и, вроде бы, упорное нежелание американского правительства к ним прислушаться говорят, возможно, о том, что, несмотря на очевидную перегретость рынка на 30-40%, ничего катастрофического, здесь не произойдет. Американское правительство надеется на то, что интернет-революция позволит американской экономике бескризисно преодолеть этот разрыв, но, в крайнем случае, если существенная корректировка фондового рынка произойдет, то с совместным действием девальвации и других регуляторов всего за два-три года ситуация нормализуется.

Соединенные Штаты, скорее всего, ждет время повышенной инфляции и наступления иены и евро. Начнется двух-трех-четырехлетний "медвежий" период на американском фондовом рынке. Темпы экономического роста снизятся, но ненадолго. Уже в 2004-2005 фондовый рынок и экономика возобновят свой рост, но не столь быстрый, как в последнем пятилетии XX века. Фактически, в 90-е годы XX века произошла еще неосознанная нами революция доверия. Крах социализма повысил доверие к общественным институтам Запада, и, прежде всего, самих США в глазах инвесторов во всем мире и изменил базовые соотношения между основными показателями реальной экономики и стоимостью корпоративных ценных бумаг. В современном фондовом индексе США есть 30-40 процентная спекулятивная составляющая, выросшая на "сбежавших" из Азии, Восточной Европы и СНГ деньгах и эйфории от ожиданий плодов глобализации и революции в области связи. Это опасная составляющая, но американцы "блестяще" справятся с нею в течение ближайших лет, конечно, если рост фондового индекса не продолжится теми же темпами в 2000-2001.

В последующем этот успех сослужит плохую службу самим Соединенным Штатам, которые после 2005 всерьез поверят в наступление "золотого века" американского процветания и господства. Норма сбережений в экономике США останется очень низкой до конца первого десятилетия и увеличится только за счет "репрессивных" методов - повышения налогов для финансирования роста военных расходов в военном противостоянии с Китаем. В стране уже происходит опасный сдвиг в распределении кадровых ресурсов (талантов нации) в пользу таких "отраслей" как финансовые спекуляции и политические игры. Не меньшие половины "блестящей тысячи" самых продуктивных умов страны фактически вовлечены в супервыгодный, но в конечном счете разрушительный для страны "бизнес" по эксплуатации общеамериканского гудвилла.

Возвращение гонки вооружений в десятых годах XXI века окажет на страну, за два десятилетия привыкшую к легким деньгам и самовозрастающему богатству, довольно противоречивое влияние. С одной стороны, все больше людей в Соединенных Штатах начнет осознавать пагубность безудержного гедонизма, начнется перераспределение ресурсов в пользу реальной экономики, но, с другой, начнется, поначалу незаметный, кризис доверия к собственности вообще, к американской собственности, в частности, а эксплуатация американского влияния в мире начнет принимать уже неприличные формы, например, информационной войны против евро.

В ходе этой борьбы во втором десятилетии США наполовину растратят свой авторитет лидера Запада и мирового Арбитра, кризис доверия обрушит фондовый рынок Америки и приведет в третьем десятилетии к затяжному экономическому кризису. Тяжелый, но более скоротечный, кризис разразится в Европе, Латинской Америке, России. Легче всего кризис преодолеет Китай и тесно связанные к тому времени с ним страны. Выходить из кризиса Европейское сообщество и США будут по-одиночке, каждый, внедряя собственные экономические рецепты: Европа - корпоративного капитализма, США - частично усовершенствованные, а также упрощенные и ужесточенные институты и процедуры государственного контроля и регулирования либеральной экономики.

110 МИФ О XXI ВЕКЕ

Такое развитие событий почти неизбежно, потому что элиты, как большие группы людей, управляются, прежде всего, Богом Нации (а Он - в "летней зиме"), потом - интересами и страстями (жадностью и страхом) и, лишь в третью очередь - расчетом и разумом. Только хороший (и своевременный) испуг уже в 2005-2008, например, в ходе китайско-американского соперничества, способен смягчить ситуацию, приведя к менее болезненному кризису и мягкому "разводу" экономических систем Европы и США.

НЕИЗБЕЖНА ЛИ РЕВОЛЮЦИЯ 111

VII. Неизбежна ли корпоративная революция в Европе?

Действительно, неизбежна ли? Или это неуместная экстраполяция фашистского эпизода в истории Европы?

Чем отличается корпоративно-капиталистическая система от либеральной?

Тем, что корпоративно-капиталистическая система предполагает не только объединение капитала, но и труда, а в развитых формах еще и других прямых, и даже косвенных, "участников производства" (не только производства, но и обмена, вплоть до самого потребителя, а также и государства). Капитал и капиталист здесь ограничены в правах. Эта система иерархична, с разделением ролей, прав и ответственности между всеми "участниками производства", она отвергает доминирующий в либеральной системе суверенитет капитала, ограничивает пределы рыночного регулирования, давая, правда, больше возможностей для неформального политического регулирования в рамках соглашения элит или формально - через признание доминирующей роли государства.

В фашистской корпоративной экономике доминировали интересы и воля государства, управляемого крайне националистической партией, в средневековых гильдиях ремесленников доминировал труд в качестве основной социальной силы. Кооперативы - это тоже корпорации, только простые. Шведская модель капитализма (или социализма?) - это преимущественно корпоративная модель. Т.е. корпорации не надо отождествлять с фашизмом и нацизмом. В фашистских государствах они были использованы расистами и милитаристами в качестве наиболее адекватной системы саморегуляции экономического базиса, допускающей и жесткое государственное управление. Не стоит считать их и пережитком средневековья, отождествляя экономический прогресс только с либеральными моделями.

Корпорация может иметь сложный механизм согласования интересов, формальный и неформальный, и в этом случае не иметь однозначно доминирующего участника или социальную силу. Именно к этой системе, по-видимому, прогрессирует немецкая социальная экономика, где управляющий капитал разделен на капитал акционеров и капитал кредиторов (банков), и один капитал противопоставлен другому, взаимоограничивая один другого. Роль банков усиливается еще и тем, что банки обычно выступают и в роли собственников, имея крупный пакет акций подопечной компании. В свою очередь, банки жестко контролируются государством, потому что оперируют не деньгами собственников, а деньгами вкладчиков, рискуют, по сути, не своими деньгами. Устойчивость и "корпоративность" системе социальной рыночной экономики дополнительно придают, пусть несколько формальные, но существенные участия в управлении и контроле других социальных групп. Это еще не корпоративная система, но уже и не либеральная. Это удачный гибрид того и другого.

В любой из этих систем, как в американской либеральной, так и в немецкой социальной, существует своя ахиллесова пята. В американской экономике это несколько сот гуру, политиков и администраторов, управляющих американским фондовым рынком и Федеральной резервной системой. В Германии это столь же узкий круг высшей банковской элиты. "Коллективные представления" о мире и себе в этой своеобразной толпе не всегда адекватны, но всегда подчинены тем же волнообразным процессам активизации и угасания в пределах больших, средних, малых циклов и микроциклов, что и весь национальный организм этих стран. Похоже, что нынешнее представление немецкой экономической элиты о себе самой и о целях нации начинают существенно расходиться с целями самой нации (это обычно случается к началу "средней зимы большой осени" или третьей четверти "большой осени"). Цели нации становятся жесткими, настроение - решительным, амбиции - завышенными, зрение - близоруким. Элита замыкается на себе, в своих балансах и расчетах, пытается как-то соответствовать новым настроениям нации, найти новые магические рецепты, но не находит, и в результате терпит поражение и уходит, оставляя место популистам, которые находят решительные и неверные ответы, в которые все почему-то верят.

112 МИФ О XXI ВЕКЕ

Это не означает, что движение в сторону корпоративной экономики окажется ошибкой. Нет, просто у немцев это получится хуже, чем у итальянцев, испанцев или китайцев, немцы просто из хороших идей в первой половине века создадут неудачную, неэффективную систему.

Существенное преимущество либеральной модели над корпоративной в настоящее время обусловлено тем, что "либералы" сумели создать механизм постоянной ротации собственности на основании критерия рыночной эффективности ее работы, что этот процесс органически сопровождается и эффективной сменой других существенных составляющих производства, прежде всего, менеджмента. Система, таким образом, постоянно обновляется. Но в ней есть уязвимое место. Это голова, или узкий слой управляющей элиты, ротация в которой происходит не по законам рынка. Об этом уже говорилось. Но следует добавить, что в новых корпоративных моделях, возможно, будет решена проблема "головы", может быть, через наделение "голов" самих корпораций (представляющих не только интересы капитала, а интересы всего общества, правда, преимущественно, через призму эффективной экономической деятельности) частью прерогатив, которыми сейчас обладают исключительно правительства. Это не значит, что правительства исчезнут, но это значит, что корпоративная система создаст в лице своих высших органов дополнительную конкуренцию национальным правительствам и наднациональным политическим органам. Ведь сейчас мировая гегемония США дает американскому правительству и стоящей за ним узкой элите возможность навязывать решения своим "конкурентам" - правительствам других стран и, тем самым, все больше погружаться в пучину национального и узкогруппового эгоизма. А пострадают не только они - пострадает весь мир!

"Генетическим недостатком" либеральной модели является "близорукость" рынка. Собственность на рынке - это близорукая собственность, ориентированная на краткосрочные (иногда - ежеквартальные) цели. Кроме того, главная мотивация "либерального собственника" - личное обогащение через игру с акциями, а его главное умение - игра на рынке. Для раскрытия человеческих талантов, для их развития и поддержания творческой активности человека такая мотивация не всегда достаточна. При идеальной конкуренции умение работать с акциями предполагает глубокое знание макроэкономики и экономики предприятия, постоянный контроль за всем комплексом экономических, социальных и политических вопросов в стране и ключевых точках мира. В этом случае таланты человека находят самое достойное применение. Но, поскольку система начинает извращаться, допускать спекуляции и манипулирование инвесторами, активность игроков переключается на эти паразитические составляющие рыночной деятельности и постепенно все система идет в разнос. И снова - мировая монополия США становится постоянно действующим фактором деградации и извращения ключевой для страны и ее экономической модели деятельности на фондовом рынке. Надежды на регулирующую и "очищающую" работу Комиссии по ценным бумагам не оправдаются.

Распыленность капитала среди мелких акционеров в системе "американского народного капитализма" зачастую определяет исключительное положение менеджеров, делая их не очень то озабоченными мнением виртуальной толпы акционеров, тем более, если сами менеджеры владеют достаточно крупным пакетом акций (иногда достаточно иметь 0,5-2%, чтобы контролировать гигантский концерн или конгломерат). Остается, правда, опаска перед агрессивной спекулятивной скупкой на рынке более крупного пакета, но и здесь у особо "сильных" (приближенных к элите), имеющих доступ к инвестиционным банкам и другим источникам крупных финансовых ресурсов, может появиться обратная мотивация к успешной деятельности компании (предприятия) - ухудшить результаты, чтобы снизилась цена акций, чтобы приобрести больше акций! Этим примером, имеющим частный характер, я хочу еще раз проиллюстрировать основной тезис о том, что нет совершенных идеологий, но есть хорошие или плохие общественные модели, причем хорошие модели могут незаметно стать плохими, если нарушены пропорции и превышены пределы их устойчивости.

НЕИЗБЕЖНА ЛИ РЕВОЛЮЦИЯ 113

Корпоративная идеология, основанная на идее о возможности создания устойчивой и идеальной иерархии всех "участников производства" с четко прописанными функциями и ролями, и устремленная к общим и понятным для всех целям, вскоре реализуется в корпоративных моделях, не менее эффективных, чем либеральные.

Какие параметры будет иметь корпоративная система в Европе?

Эта система будет опираться на четко распределенную ответственность и власть между собственниками производящей корпорации (компании) и собственниками "отраслевой корпорации". Хотя совсем необязательно, чтобы в отрасли была только одна корпорация или, чтобы корпорация работала только в одной отрасли. Но назовем ее все же "отраслевой" в связи с тем, хотя бы, что размеры такой суперкорпорации будут сопоставимы с размером отрасли, в которой она работает, тем более, что такие корпорации будут иметь чаще всего не национальный, а международный характер, например, общеевропейский, китайско-корейско-японский или даже глобальный (но это будет редко, так как для нормального функционирования корпорации важна культурная совместимость, чувство "гражданина корпорации").

В отраслевой корпорации будут представлены участия государства (государств), производящих корпораций (компаний), как входящих в нее на условиях принятия членского устава, отличного от обычного устава собственников, так и не входящих, а также других организаций - как общественных (вплоть до религиозных), так и экономических, также имеющих или не имеющих права и обязанности членства.

Собственники (участники) отраслевой корпорации изберут отраслевой совет, который может иметь одну, две, три палаты с различными функциями, но представителями в совете смогут быть не все собственники, а только собственники - члены.

Отраслевой совет самостоятельно сформирует советы директоров в компаниях-производителях, ставших членами отраслевой корпорации. Общие собрания компаний-производителей не будут иметь голоса в вопросе избрания совета директоров, но они будут избирать президента (правление) и ревизора (ревизионную комиссию) своей компании. Совет директоров будет иметь право отстранять президента и требовать от общего собрания избрания нового, но в отношении ревизора у него таких прав не будет.

Таким образом, в Европе начнет складываться система, в которой воедино будут увязаны интересы отрасли, как правило, на общеевропейском уровне, интересы основных государств, в экономике которых эта отрасль достаточно приоритетна и важна, интересы основных производящих единиц и интересы широкой общественности, в том числе потребителей и экологической общественности. Будут ли здесь "лишние люди"? Да, но поскольку участие в отраслевой корпорации будет сопряжено с существенными капиталовложениями и обязательствами членства, то таких "лишних" будет не много и с течением времени будет становиться еще меньше.

Особую власть в отраслевых корпорациях будут иметь бюрократы (технократы) отраслевых советов, контролирующих советы директоров иногда сотен компаний-производителей, регулирующих систему внутреннего налогообложения в корпорации-отрасли и контролирующих связи с собственниками отраслевой корпорации и государствами-участниками. Власть отраслевых советов будет усилена в первые десятилетия XXI века особым мессианским настроем, ощущением себя миссионерами объединительного общеевропейского процесса. В дальнейшем этот дух приобретет более узкий характер латинского, пангерманского или иного патриотизма.

Постепенно корпорации-отрасли создадут для собственников, но, прежде всего, менеджеров, членов советов директоров и даже рабочих и служащих компаний-производителей развитую иерархическую мотивационную систему статусов, привилегий, наград и вознаграждения, чем-то напоминающую феодальную систему. Наследственность будет также поощряться, но социальный статус будет приобретаться только на основе личных заслуг. В некоторых корпорациях будет поощряться жертвование имущества. Страховые и пенсионные системы станут преимущественно внутрикорпоративными.

114 МИФ О XXI ВЕКЕ

Первые элементы этой системы возникнут уже в начале второго десятилетия XXI века, а быстрое развитие она получит во время мирового экономического кризиса в двадцатых годах XXI века. В четвертом десятилетии родоначальники этой системы, немцы и французы, начнут с удивлением обнаруживать, что власть в этих корпорациях все больше переходит к более "дружным" испанцам и итальянцам и что в южные европейские страны уплывает несоразмерная их реальному вкладу прибыль. Постепенно начнется процесс размежевания и последующего раздела корпораций на латинские и пангерманские, а немцы с 2040 все больше начнут переориентацию на славянский восток и юг Европы, хотя и на славянском юге будет усиливаться латинское влияние, уравновешиваемое турецким. А после 2050 года начнется латиноамериканизация Европы.

Китайская корпоративная революция начнется также в двадцатых годах XXI века, а в тридцатые годы сложатся подсистемы китайско-корейско-японского корпоративного капитализма и китайского корпоративного "социализма", основанного на доминанте национальных целей и доминировании государства, идущего путем экспансии в Евразии.

К 2050 мир будет жестко разделен на сферы господства американского либерального, латинского, китайского, панисламского, японского и немецкого корпоративных капитализмов. Только Японии и Европе удастся сохранить определенную проницаемость различных систем. Россия будет лоскутно поделена между всеми основными экономическими игроками, но преобладающим будет присутствие китайского и немецкого (точнее - восточноевропейского) капитала.

Чтобы лучше и конкретней представить будущее России, попробуем снова окунуться в прошлое, на этот раз прошлое "зимних" периодов Византии и Турции, история которых протекала вокруг мистического сердца России - Константинополя. Аналогии и ассоциации из истории этих стран могут помочь нашему воображению представить более реальную и сложную картину будущего мира, будущего России.

ПЕРВАЯ ЧЕТВЕРТЬ ЗИМЫ 115

VIII. Первая четверть "зимы"

Выберем две истории - историю двух "зим": греческой и османской. Суровая греческая "зима" XIV - начала XVI веков и мягкая турецкая XVIII - начала XX веков дают нам диапазон для сравнения и анализа собственно российских перспектив. Лютая российская "зима" XIII - начала XV веков рассмотрена в первой и второй частях книги и является следствием исключительно неблагоприятных факторов, поэтому для цели и прогноза на XXI-XXII века представляется непоказательной.

В 1333 году началась "большая греческая зима", а за несколько лет до этого турки-османы были впервые приглашены византийцами в Европу в качестве наемников. В 1330 османы создали на берегах Босфора, прямо напротив Константинополя, небольшой постоянный плацдарм, в 1345 один из претендентов на византийскую корону предложил своему союзнику, османскому султану Орхану, в жены свою дочь, а уже в 1353 началась османская колонизация на греческих островах и в самой Греции, равнодушно, если не с радостью, принимаемая греками, уставшими за полтора столетия от почти непрерывных войн.

До 1360 турки-османы захватили Фракию и многие земли Греции. Войска продвигались по долинам рек, за ними шли члены братства дервишей, которые основывали приюты, становившиеся ядром для турецких деревень. С собой они несли защиту от разбойников и социальную революцию: обобществление (огосударствление) земли, освобождение от налогов и гнета землевладельцев. Уже в 1359 византийский император признал себя вассалом османского султана.

Когда в конце 60-х годов Константинополь оказался фактически окружен османскими землями, византийский император решился на союз с Западом, приняв католичество, но не нашел поддержки у православных церковных иерархов и в 1370, как оказалось окончательно, принял вассальную зависимость от султана.

Начался интенсивный процесс исламизации греков, так как османы освобождали мусульман, в том числе новообращенных, от налогов, а военнопленным давали свободу в обмен на смену веры. Система османского господства была "по-летнему" гибкой, христиан привлекали в османскую армию, давая многим из них возможность пользоваться плодами османских побед, своих женщин османы с собой не брали, предпочитая христианских рабынь, тем самым способствуя и физической взаимной ассимиляции.

Такое, или подобное ему, развитие событий в России XXI века представляется невероятным, но, если вспомнить, как "раздели" нас в 90-е годы, как все это десятилетие отсутствовала последовательная политическая воля, исходящая из национальных интересов, то такое развитие событий начинает казаться пугающе вероятным. Ведь у греков в то время воля не просто отсутствовала, их воля была парализована ненавистью к католическому Западу и страхом перед славянским Севером. Турки-османы казались меньшим злом, а многим, учитывая их гибкую политику, даже и благом. Были и более глубинные причины "безволия" византийцев.

Теперь посмотрим на Турцию. Что же случилось в начале турецкой "мягкой зимы" 1717-1761?

Этот период начинается с поражения в турецко-австрийской войне и подписания в 1718 мирного договора в Пожароваце, по которому Османская империя уступила Габсбургам значительные территории в Европе. Именно с этого времен османы больше не наступали в Европе, а только защищались.

На начало "зимы" пришлось и правление первого "европейски ориентированного" султана Ахмеда III (правил с 1703 по 1730). В Турции началась эпоха увлечения французской культурой, эстетизма ("эпоха тюльпанов"). В последние двенадцать лет правления Ахмеда III проводился последовательный курс на вестернизацию. К примеру, была построена типография, вызвавшая большие опасения исламских религиозных кругов.

116 МИФ О XXI ВЕКЕ

После свержения Ахмеда в 1730 янычарами, которые “устали” от долгого мира, султаном стал Махмуд I. Правление его не было выдающимся, но Махмуд сумел поднять на необходимый для выживания Империи уровень искусство дипломатии. Турецко-французская "любовь" и хорошее понимание своего места в Европе позволили османской элите предотвратить в тридцатые годы XVII века раздел Империи Россией и Австрией. С тех пор (с тридцатых годов) османы никогда не рассматривали себя как самостоятельный источник силы и всегда искали сильного и заинтересованного в Империи европейского союзника. То есть, за первые двенадцать лет "большой зимы" в правящей элите Османской империи произошла кардинальная переоценка места и роли Империи в Европе!

До 1763 Империей управлял великий визирь Рагиб-паша. Он сознательно стремился к вестернизации, но без угрозы "гармонии существующих институтов". В 1761 был подписан "оборонительный союз" с Пруссией. Несколькими годами позже турок сильно испугал раздел Польши, проведенный Россией и Пруссией. В этом они увидели опасный для себя прецедент, и султан решил активно вмешаться в европейскую политику. Но это было в следующий, второй период "большой зимы".

Что характеризует этот, первый период "турецкой зимы"?

Элита страны, до этого воспринимавшая Европу только как землю варваров, предназначенную для османского завоевания, теперь пережила "культурную революцию", период очарования чужой и религиозно по-прежнему враждебной культурой, сделала несмелые попытки реформирования и внедрения французских новшеств. Одновременно политика и дипломатия Османской империи стали вполне адекватными ее месту и общеевропейскому раскладу сил. Надо отметить и сравнительную слабость ее основных врагов: маленькой Австрии, создавшей большую империю и еще слишком юной, а после Петра и "потерявшейся", России.

Так что же ждет Россию в 2005-2053, турецкий или греческий вариант начала "зимы"?

ВТОРАЯ ЧЕТВЕРТЬ ЗИМЫ 117

IX. Вторая четверть "зимы"

Начнем с греков. В 1391 императором Византии стал Мануил, получавший при дворе турецкого султана Баязида I унизительно низкую должность. К тому времени в Константинополе уже жило немало мусульман и по требованию султана в пределах городских стен начал действовать исламский суд и для мусульман был выделен отдельный квартал.

В 1395 Баязид, как теперь уже "наследник Цезаря" (так он себя объявил), провел в Сересе суд и приговорил всю семью византийского императора к смерти. Приговор, правда, был отменен по настоянию исламских духовных лидеров.

Таким образом, Византийская империя всего через 60 лет после начала османской экспансии представляла собой жалкое зрелище. Но "до смерти" ей оставалось также еще 60 лет.

В 1402, после шести лет (!) осады, Константинополь был близок к сдаче, но в 1402-1403 османы потерпели сокрушительное поражение от войск Тимура (Тамерлана). Гордый султан Баязид стал рабом великого завоевателя. Тимур подготовил поход на Китай, но неожиданно заболел и умер, а с ним умерла и его империя. Османская империя на десять лет распалась.

Византийская империя получила передышку, но, как оказалось, не смогла воспользоваться ею как шансом. Через несколько лет после воссоединения Османской империи новый султан снова осадил Константинополь. Несмотря на то, что в очередной раз осада Константинополя была снята, османы навязали византийскому императору новые, еще более жесткие условия подчинения. Империя сократилась до самого Константинополя и небольшой прилегающей к нему территории.

Наконец, в 1453 Константинополь был взят штурмом после драматичной осады.

Конец Константинополя (и начало Стамбула) оказался достоин его великой истории, греки проявили доблесть и самопожертвование, но не смогли противостоять подавляющему перевесу в военной силе. Впрочем, это случилось уже в третьей четверти "греческой зимы".

Во второй четверти "греческой зимы" не только Византийская империя, но и сам греческий народ перестали быть единым организмом, и, более того, начали воспринимать себя как часть османского организма, который, по-видимому, оказался чрезвычайно близок, родственен греческому. Греческий византийский дух основан на ценностях самодержавия, соборности и мистицизма. Османский дух, возможно, воспринял у византийцев, а, может быть, полностью скопировал представление об императоре, как об отце народа, как о защитнике веры (помазаннике Божьем), как о Цезаре-воителе с варварами, как о самодержце, несущем крест (бремя) верховной власти в многоязыкой Империи, которая неизбежно распадется без императорской власти и беззаветного ей служения. Исламская соборность - это религиозные братства и мечеть, как реальный центр всей общественной жизни, через жесткую систему ритуалов (в том числе постов) никогда не отпускающая верующих, в отличие от христианских церквей, далеко от себя. Это и власть духовных лидеров в государстве. Например, слово шейх-уль-ислама, высшего духовного лица в Османской империи, не раз становилось роковым для султанов. В определенных ситуациях от него зависела жизнь самого султана.

Наконец, византийский мистицизм и турецкий фатализм, хоть и имеют разную природу, отвечают по разному на поставленные перед ними вопросы, но ставят эти вопросы одинаково! Византийский грек и турок готовы умереть за Бога, за "так надо", но византиец ищет Бога в жизни и всю жизнь готовится к встрече с Ним, как встрече с уже Знакомым, а турок не ищет Бога (Аллаха), он знает, что Бог всегда рядом, в его мечети, и когда ему нужно выбирать, жить или нет, он, с ясной головой ищет возможность еще пожить, но, если "так надо", то с достоинством умереть. Поскольку турок - жизнелюбивый фаталист, он хорошо чувствует когда "надо" и когда "не надо". Поэтому византиец силен в стратегии защиты, особенно, когда затронуты его корневые ценности и интересы, тогда он "стоит до конца". Турок силен в тактике как нападения, так и защиты, и, как тюркский всадник, чувствующий

118 МИФ О XXI ВЕКЕ

запах победы и поражения, он стремителен в атаке, проворен в отступлении и решителен в бегстве.

Мистический византийский грек "проглядел" приход шустрого турка. Турок хорошо почувствовал мистическую слабость византийца и пришел к нему с социальной революцией, "дружбой", строгой и понятной властью. Величие двухтысячелетней истории не позволило грекам разглядеть в турке хозяина, который надолго пришел на его землю. Когда он это увидел - было уже поздно. А увидел он это только после того, как Константинополь пал!

Турки, как хорошие тактики, после падения Константинополя и много позже, действовали разумно и достаточно благородно, не только серьезно напрямую не притесняли православную Церковь, но, позволили грекам занять считающиеся второсортными, но весьма влиятельные места управленцев (!), доходные места торговцев и финансистов Османской империи.

Проглядит ли русский человек приход на его землю в XXI веке шустрого китайца или того же турка? Ведь в XVIII веке русская элита как-то уж по-византийски "проглядела" немцев. Да и в веке XX русские в российских коридорах власти как-то все больше на вторых ролях.

Теперь просмотрим на панораму второй четверти “большой турецкой зимы” 1765-1813. В течение этого, существенно менее благоприятного для Османской империи периода, она терпела одно поражение за другим, медленно уступая части своей территории. В 1770 Орлов разгромил турецкий флот, а в 1771 Потемкин изгнал их из Крыма. Правда, по навязанному России Кучук-Кайнарджинскому мирному договору часть территорий пришлось вернуть, но в возвращенных Турции Грузии, Мингрелии, Валахии и Молдавии по договору была гарантирована свобода вероисповедания для христиан.

В 1783 Екатерина II аннексировала Крым и жестоко подавила восстание крымских татар. В 1787 году началась новая русско-турецкая война, на которой гениальный Суворов одержал несколько блестящих побед. Австрийцы в свою очередь заняли большую часть Сербии и Боснии.

Но к 1790 в Европе уже повсеместно утвердилось представление о необходимости сохранения Османской империи в качестве противовеса против России. Англия, ранее последовательно поддерживающая Россию, также пересмотрела свою политику и в 1790 с целью поддержки и сохранения Османской империи создала тройственный союз с Пруссией и Голландией. Екатерина II, столкнувшаяся с европейской коалицией, к которой примкнула и Австрия, временно отступила. Но подготовка к решающей войне с османами продолжалась и целью ее была миссия - освобождение великой в прошлом православной столицы - Константинополя. Смерть Екатерины в 1796 помешала российской элите реализовать эти планы.

Русско-турецкие и австрийско-турецкие войны показали османской элите слабость и уязвимость Империи. Новый султан Селим III решительно принялся за реформирование страны. Особое влияние на него и его ближайшее окружение оказали идеи Французской революции. Султан предпринял попытку "офранцузить" турецкую армию, способствовал распространению французского языка в высших слоях Османской империи, впервые создал постоянные дипломатические представительства в ведущих европейских странах. В экономической и социальной реформе султан преследовал прежде всего цели рецентрализации фактически децентрализованного за последние два века общественного организма Империи.

Однако султан-реформатор кончил плохо. Наполеоновские войны, в которые была вовлечена Османская империя, усилили нестабильность на ее европейских окраинах, а Египет и Сирия стали объектами наполеоновской агрессии. Янычары, недовольные военной реформой и военной слабостью Империи, в 1807 свергли султана Селима.

В промежутке между 1808, когда к власти пришел Махмуд II, и 1812, когда османы, прямо перед вторжением Наполеона в Россию, заключили мир с русским царем, произошла еще одна русско-турецкая война, победоносная для России, а Наполеон еще раз предал своих

ВТОРАЯ ЧЕТВЕРТЬ ЗИМЫ 119

турецких союзников. Тщетно перед великим походом в Россию Наполеон пытался привлечь Турцию к совместному походу против Российской империи, османы ему больше не доверяли и боялись его победы.

Так закончилась вторая четверть "турецкой зимы", во время которой Империя продолжала сжиматься и несколько раз была на рубеже насильственного раздела ее Россией и Австрией, покорения Россией или Францией. Вестернизация из области эстетической перешла в плоскости военной, экономической и социальной реформ. Реформы имели правильное направление, но успешными не были, Империя терпела одно поражение за другим, но сохраняла поразительную внутреннюю устойчивость, а в искусстве дипломатии творила чудеса. Турецкое чувство Силы безошибочно выводило их на нужных союзников, готовых воевать за слабую Турцию.

Османская империя стала еще более слабой по сравнению со своим основным соперником - Россией, но территория ее сжималась очень медленно и "неохотно". Часто то, что турки теряли в войнах, они возвращали в дипломатических играх.

Удивительно и то, что "летние" греки и славяне продолжали мириться с господством "зимних" османов. Империя имела все еще огромный запас прочности, эффективно направляя энергию христианских народов в административную деятельность и экономику. Египет получил почти полную самостоятельность, а его правитель использовался султаном для подавления восстаний христиан. Дипломатия управляла не только внешней политикой Империи, но и внутренней!

"Зима", в отличие от "осени", хороша тем, что пассивность народа делает его достаточно удобным объектом для управления, хотя, по причине его пассивности, управления неэффективного, а осенью народ часто бурлит, ведомый опасными и даже разрушительными идеями. Греческая пассивность сослужила им плохую службу, позволив османам провести ползучую колонизацию бывших византийских окраин и самой метрополии. Турецкая пассивность оказалась довольной собой и замкнутой на себе жизнью турецких провинций, непроницаемой и неинтересной для чужаков и даже для своего правительства. Турецкая элита интуитивно поняла опасность глубоких реформ, поэтому не стала "будить спящего зверя". Вместо этого, она худо-бедно перенимала поверхностный опыт военных достижений стран Запада (инициатива - стоившая жизни султану Селиму) и сосредоточилась на европейской и внутренней дипломатии. Примечательно и то, что активизировавшиеся христиане получили в XVIII столетии дополнительные возможности для реализации своей экономической и административной активности.

120 МИФ О XXI ВЕКЕ

X. Третья четверть "зимы"

Не имеет смысла анализировать третий период в истории византийской Греции, окончательно исчезнувшей в середине этого периода, поэтому в дальнейшем рассмотрим только турецкую "зиму".

Османская третья четверть "зимы" начинается в 1813 и завершается в 1861. Как "зима зимы" это самый опасный для страны период, но Турция благополучно его пережила.

Посмотрим, как ей удалось это сделать.

В 1821 началось восстание в Греции, которое к 1827, казалось, было подавлено Мехмедом Али - египетским вассалом султана. Но впервые возникла общеевропейская коалиция против Турции, которая в 1830 добилась независимости Греции. Сила общественного мнения в европейской политике XIX века - столь же реальная сила, как и в веке XX! Не в опоре ли на него главный шанс для слабых стран в борьбе за выживание и в веке XXI-м?

В это же время победившая в очередной войне Россия отторгла от Османской империи часть Молдавии и Грузию. Сербия, наконец, получила независимость.

Махмуд II энергично продолжил начатые Селимом III реформы, сломил разрушительное могущество янычар и нашел в Пруссии основного союзника и консультанта по вопросам военной реформы. Были сужены полномочия религиозных властей. Начались правовая реформа и реформа в области образования. Некоторые новации встречали, казалось бы, несоразмерно бурную реакцию. Например, очень болезненным оказался переход в армии к костюмам европейского покроя и, особенно, изменение головного убора. Прежде чем сменить тюрбан на феску, военных пришлось долго убеждать, что это не прогневит Аллаха.

В 1832 началась война с Мехмедом-Али - египетским вассалом султана, который решил присоединить к своим владениям и Сирию. Европейцы не откликнулись на просьбу султана о помощи, и тогда он обратился за помощью к России! Появление русского флота у Стамбула не только остановило египтян, но и мобилизовало на поддержку турок Англию и Францию. Россия вскоре была отодвинута от решения "египетского вопроса".

Реформы были продолжены и при новом султане, который в 1839 занял место умершего Махмуда. Впервые законодательно были полностью уравнены в правах все подданные Империи. Христиане, также как и мусульмане, становились военнообязанными. Однако гражданские реформы "не пошли", утонув в коррупции и предрассудках. Зато "пошел" капитализм. Начался бурный процесс роста городов и создания банков, страховых, торговых компаний. Европейский капитал ворвался в Турцию и начал быстро менять ее облик. Сложившаяся до этого специализация между турками, которые были преимущественно администраторами, военными, земледельцами, и греками, армянами, евреями, которые обычно становились торговцами, бизнесменами, финансистами, была дополнена европейцами, занявшими ключевые позиции в новых капиталистических предприятиях. Дефицит бюджета в это время неизменно финансировался печатным станком.

С 1852 реформы продолжались уже больше по инерции, так как султан ушел в жизнь своего гарема, а главный визирь погряз в коррупции.

В 1853, после того, как Россия заявила Турции ультиматум, потребовав для православной Церкви на территории Османской империи иммунитета и традиционных в Византийской империи прав, султан, предварительно добившись поддержки со стороны европейских держав, объявил России войну. После того, как перевес в войне снова начал склоняться в пользу России, Англия, Франция и Австрия сначала нанесли России поражение в Дунайской войне, а потом Англия и Франция одержали победу и в Крымской войне.

В результате Османская империя получила столь важную для нее в этот период двадцатилетнюю передышку, спасшую ее от раздела в наиболее трудный и уязвимый для внешней агрессии период. Османов в очередной раз спасла дипломатия, что особенно примечательно, если обратить внимание на российскую дипломатию Николая I и его посланника - князя Меншикова. Грубость и нетерпение этих людей, по-видимому, выражающих не только собственные эмоции, но и коллективное нетерпение российской

ТРЕТЬЯ ЧЕТВЕРТЬ ЗИМЫ 121

элиты, способствовали быстрому сплочению Европы в поддержку Турции и решительности в осуществлении военных операций против России. Николай, не перенеся крушения своих надежд, покончил жизнь самоубийством.

Османская империя выиграла очередную, на этот раз решающую, дипломатическую игру с Россией, но до 1861 все больше погружалась в трясину долгового и финансового кризисов.

Так закончилась третья четверть "турецкой большой зимы". В это время Империя подверглась не только внешним, но и внутренним угрозам силового разрушения. Парадоксально, что именно Россия спасла османов от опасного внутреннего врага - Египта в критическую для Империи минуту, когда египетский вассал почувствовал себя достаточно сильным, чтобы нацелить свой удар на Стамбул.

Вестернизация Империи оказалась успешной в росте европейской составляющей в ее экономике, и безуспешной - в реформировании собственно османской экономики. Турция стала одним из главных должников Запада.

Европейские державы, преследующие в Османской империи преимущественно экономические интересы, "дали по рукам" мессианской России. Англичане долго тешили себя иллюзией экономических реформ, проводимых под их руководством, но в итоге оказались разочарованы, в том числе и в благодарной лояльности к ним турок. В следующий период "зимы" турки постарались освободить "благодетелей" с Запада от каких либо иллюзий в либеральном преображении Турции. В этот четвертый и последний период "зимы" османы попробовали примерить к себе последовательно три идеологии: идеологию "новых османов", основанную на просвещенном исламизме; идеологию панисламизма и исламского братства; и идеологию младотурков, основанную на тюркской общности и турецком национализме, соединенных с идеями народного суверенитета и экономического прогресса.

Это был жестокий период, но именно в это время Турция стала Турцией, потеряв (а, скорее, отпустив) все свои европейские и азиатские колонии, но в жестокой войне с коалицией западных стран отстояв свое, собственно турецкое ядро. Страшная резня армян в 1915 показала миру, что за свои внутренние границы турки будут биться с неукротимой энергией и жестокостью своих предков.

122 МИФ О XXI ВЕКЕ

XI. Четвертая четверть "зимы"

В 1861 султаном стал Абдул-Азиз. Началась "священная" четвертая четверть "большой турецкой зимы". В течение нескольких лет (к 1871) либеральные реформы были свернуты, а гарем султана, обслуживаемый тремя тысячами евнухов, вместе с другими его прихотями к тому времени поглощал пятнадцать процентов государственного бюджета. Началась реализация амбициозных проектов в железнодорожном строительстве, быстро росли расходы по обслуживанию госдолга. После того, как к 1875 расходы по обслуживанию госдолга превысили пятьдесят процентов бюджетных поступлений, страна фактически признала себя банкротом, ограничив выплаты по своим ценным бумагам.

Начался голод. Массовое недовольство населения вскоре вылилось в восстания в Герцеговине, Боснии и Болгарии. Резня, устроенная турками в Болгарии, резко изменила общественное мнение в европейских странах, до этого активно сочувствующие "больному человеку Европы".

Началась война между Турцией, с одной стороны, Сербией и Черногорией, с другой, в которую чуть позже на стороне братьев-славян вступила и Россия.

Под влиянием общественного мнения англичане воздержались от вмешательства, тем более, что Россия после поражения в Крымской войне уже не являлась "жандармом Европы". Новая русско-турецкая война закончилась полным освобождением Болгарии и увеличением территории Сербии и Черногории. Русская армия стояла практически у стен Константинополя, но активное вмешательство англичан, испугавшихся новой русской гегемонии, остановило русского царя. Англия, по-видимому, в благодарность за поддержку, получила от Турции "в подарок" Кипр. Но еще до завершения этих событий, в 1876 Абдул-Азиз был свергнут с престола и, после драматичной и острой борьбы за власть, султаном стал Абдул-Хамид.

Обстоятельства прихода к власти нового султана представляют особый интерес, так как в свержении Абдул-Азиза особую роль сыграли "новые османы", небольшая, но влиятельная группа по западному образованной имперской элиты, начавшей синтезировать новую имперскую идеологию на совмещении исламских и либеральных европейских ценностей. "Новые османы" стали первым опытом синтеза новотурецкой национальной идеи, отражавшим мироощущение высшей османской элиты XIX века, далекой от более широких кругов османской элиты, а, тем более, от народа. Но импульс был дан и случилось это в начале "предназначенного" для рождения новых национальных ценностей периода - "весной зимы". Вскоре группа "новых османов" была разгромлена.

Абдул-Хамид представлял собой прямую противоположность своему предшественнику, он был аскетичен, трудолюбив, осторожен, замкнут и коварен. Он никому не доверял, управляя страной с помощью огромной армии шпионов и постоянной кадровой ротации, стремился держать как можно больше управленческих нитей в своих руках. Огромный бюрократический аппарат Империи вырос во время его правления до чудовищных размеров.

В 1882 англичане "как бы временно" оккупировали Египет. Еще раньше турки уступили французам Тунис. В 1897 Турция потеряла Крит.

Подавив "новых османов", Абдул-Хамид сделал попытку найти точку опоры в панисламизме, идеологи которого были уверены в том, что все значительные достижения европейцев являются развитием арабских открытий. Христиан начали оттеснять, а арабов, курдов, албанцев, черкесов, напротив, приглашать "во власть". Началась эскалация антиармянских настроений, поднявшихся, подобно грекам в начале века, на борьбу за свою независимость. Султан лично сыграл роль провокатора в кампании массовых убийств армян в 1894-96.

В начале 90-х годов разгромленная Абдул-Хамидом группа "новых османов" оказалась закваской в создании новой идеологии, ставшей, впоследствии, идеологией новой Турции. Движущей силой новой идеологии, получившей название движения младотурков (по названию эмигрантского журнала "Молодая Турция") были уже не узкие высшие круги

ЧЕТВЕРТАЯ ЧЕТВЕРТЬ ЗИМЫ 123

управленцев Империи, а студенты, курсанты и молодые офицеры. В отличие от просветительски-исламского характера идей "новых османов", младотурки имели в качестве идеологической основы пантюркизм, турецкий патриотизм, конституционизм и либерализм ("отчизна, нация, конституция и свобода"). Уже в 1896 они сделали попытку государственного переворота.

Революция младотурков началась в 1906 году, и в 1908 революционеры взяли власть в Македонии. Посланные на их подавление войска перешли на сторону восставших. Абдул-Хамид вынужден был передать восставшим контроль над исполнительной властью и согласился на выборы парламента. В первые дни после победы революции на улицах Стамбула началось стихийное братание между мусульманами, христианами и евреями, даже между турками и армянами.

Но в 1909 коварный султан спровоцировал контрреволюционный мятеж, который был быстро подавлен. Во время мятежа прокатилась новая волна массовых убийств армян. Султан был лишен власти. Началась "якобинская" фаза революции: жесткие меры против оппозиции, отуречивание арабов, албанцев и других мусульман. С этого времени имя "турок", до того вызывавшее в османской элите ассоциации с древним кочевником и современным невежественным крестьянином, стало гордым именем всей нации.

Уже через несколько лет Турция "отпустила" Ирак, Сирию, Палестину (в Азии), Триполитанию, Киренаику (в Африке), Македонию (в Европе). Но когда коалиция в составе Италии, Франции и Греции в 1916 вторглась в Анатолию - на территорию, заселенную преимущественно турками (родину турок-османов), она получила отпор. В 1915 году была устроена массовая резня армян, намного превзошедшая зверства Абдул-Хамида.

Последняя "священная" четверть "большой турецкой зимы" закончилась за семь лет до полного исчезновения Османской империи и рождения Турции. Турки, по сути, сумели эффективно использовать накопленный в предыдущие столетия "территориальный капитал", рассчитавшись им за свою слабость в "зимние" века. Империя, терпя одно поражение за другим, медленно, но неумолимо сжималась до пределов, заселенных преимущественно турками. Национальная идея родилась на стыке и совмещении идеологий европейски образованной высшей элиты, больше европейской, чем турецкой ("новые османы"), идеологии исламской элиты (идеологии панисламизма) и проснувшихся древних духовных ценностей турка-тюрка: простого крестьянина, чиновника, торговца, солдата (идеологии пантюркизма). "Зоной совмещения" стали молодые турецкие офицеры и студенты, сыновья знатных и незнатных потомков османских завоевателей.

Что же спасло Турцию от раздела и превращения в колонию в XVIII-XIX веках, кроме накопленного "жирового запаса", врожденного искусства дипломатии, европейских противоречий, "своих" греков и евреев?

Спасительной для Турции оказалась одна из базовых национальных ценностей, в которой были сплавлены идеи-чувства смирения перед судьбой как Силой, трагично-радостного ощущения вторичности личного бытия по сравнению с бытием Бога (Аллаха). Иначе нам не понять укоренившуюся еще в XIV веке жестокую традицию почти ритуального убиения султаном своих братьев, как возможных претендентов на трон. В течение двадцати-сорока лет претенденты на престол жили в своей "клетке" с перспективой либо быть задушенными шнурком (традиционный турецкий способ убиения), либо - вознестись во владыки мира. Причем, для большинства обитателей "клетки" вероятность фатального конца была несравненно выше вероятности счастливого продолжения жизни. Не фаталист в такой ситуации сошел бы с ума. Многие фаталисты, кстати, тоже надломились.

Фатализм, как положительная (созидательная) ценность, позволил османам спокойно воспринять новый исторический период поражений и унижений, как силу обстоятельств, как Силу. Не только постоянное ощущение Бога, но и живое ощущение Силы - вот содержание турецкого фатализма! Когда турок силен - он беспощаден, но беспощаден рационально ("так надо!"), когда турок слаб - он дипломат. Известно сравнение татарина, русского и турка перед лицом неизбежной смерти в бою. Татарин сражается до конца, пока не погибнет,

124 МИФ О XXI ВЕКЕ

русский бежит, но милости не просит, турок падает на колени и просит о пощаде (но не от трусости, а от "дипломатичности").

Турки не просто фаталисты, они фаталисты-политики и фаталисты-дипломаты, их фатализм - это смирение не перед Судьбой, а смирение перед Силой или судьбой как силой. "Если сила на стороне врага, значит на его стороне и Аллах". Поэтому турки, в начале XVIII века оценившие, что сила - в христианской Европе, стали активно к этой силе приспосабливаться, но не тупо, послушно или "идейно", а прагматически и играючи. В конце XIX века они уже смогли "поставить на место" кое-кого из своих учителей, а в начале XX века нашли свой собственный путь, освободившись от остатков Империи, с удвоенной энергией и яростью защитив свою "исконно турецкую" землю.

Что ожидает Турцию в ближайшие полвека (в 2000-2050)? Это будет третьей четвертью "большой весны" или "средней зимой большой весны". Это период молодой фанатичной экспансии, когда силы и интеллекта еще недостаточно, но идеализма и самопожертвования - через край. Вектор турецкой политики задан новой национальной идеей - это тюркский мир. Значит, по возможности, турки постараются создать что-то близкое к конфедерации тюркских народов, но очевидно столкнутся здесь с противодействием России, "иранской пробкой" между Каспием и Заливом (Индийским океаном) и с вектором китайской экспансии.

Пассивность Китая снова бы сделала основными соперниками Турцию и Иран, но в этом соперничестве Иран явно слабее, так как в регионе преобладают тюрки, велико и тюркское население в самом Иране. Шиитский Иран сравнительно изолирован в исламском мире, преимущественно суннитском. На стороне Турции также особые отношения с Европой и США, ее приличная экономическая мощь и вражда Ирана с Ираком.

В первой половине столетия Турция создаст особые отношения с Грузией и очень тесные отношения с Азербайджаном. Экономическое и культурное сотрудничество с Казахстаном и Узбекистаном также станет одним из турецких приоритетов. Роковой может оказаться роль Турции для российского Кавказа, так как турки будут стремиться расширить зону влияния на всем мусульманском Кавказе с неизменной поддержкой там исламских сепаратистов.

УРОКИ ЗИМЫ 125

XII. Уроки "византийской" и "османской" "зимы"

для России XXI-XXII веков

Суровой зимой XIV-XV веков греки потеряли свою государственность и в течение почти четырех веков вынуждены были жить на собственной земле в условиях господства чужеродных законов, чужой веры и чуждых традиций. Вместо достоинства гражданина или, хотя бы, подданного своего государства, греки должны были смириться с униженным положением и принять осторожную позу раба, а, в лучшем случае - нации второго сорта. Турки же, сохранившие в XVIII-XIX веках государственность, остались хозяевами своей земли и своей судьбы. Их вера не была унижена, как вера греков. Не менее тяжелым и унизительным для греков (как и славян) был и "налог кровью", когда самых здоровых и крепких мальчиков забирали в султанскую гвардию (в янычары), а самых красивых девушек - в гарем. Забирали навсегда, в чужую веру, в рабство.

Почему так случилось? И что ждет Россию - судьба "зимних" византийских греков или "зимних" османских турок?

Посмотрим на внешнее окружение этих стран.

В XIV-XV веках еще не было единой системы сдержек и противовесов в Европе и на Ближнем Востоке, а в XVIII веке такая система уже сложилась.

В XIV-XV веках католический Запад бесславно завершил славную эпоху крестовых походов и выдохся в своем мессианском порыве к гробу Господню (и к богатствам Востока), зато ислам нашел в османах нового исполнителя своей всемирной миссии. В XVIII-XIX веках мощный капиталистический Запад еще не имел религиозной или национальной (например - "поиск жизненного пространства") миссии и был сосредоточен на экономической и политической (колониальной) экспансии, а мессианская Россия все это время оставалась европейским аутсайдером (может быть, кроме периода 1813-1850 годов).

В XIV-XV веках европейская государственность была ослаблена феодальной раздробленностью, а ислам нашел модель общества, создавшую в течение нескольких десятилетий монолитную и великую державу.

Наконец, в XIV-XV веках византийские греки настолько ненавидели агрессоров с католического Запада и боялись агрессивного славянского Севера, что совершенно недооценили потенциальной мощи и опасности исламского Востока, к тому же отделенного от Греции морем и никогда до того времени не угрожавшего жизненно важным интересам Византийской империи (ни в эпоху арабской экспансии, ни в более позднее время). Турки же в XVIII-XIX веках хорошо знали своего основного врага, это сначала были Россия и Австрия, а потом - Россия.

Для России XXI-XXII веков внешняя ситуация сложится лучше, чем для "зимней" Греции XIV-XV веков, но хуже, чем для "зимней" Турции XVIII-XIX веков. Лучше потому, что система сдержек и противовесов обязательно сохранится, но Китай к началу XXII века уже не будет экономическим аутсайдером, в мире же будет доминировать не рационалистический, а мессианский настрой, как в XIV-XV веках, и государственное начало ослабнет перед лицом революций в области связи и транспорта.

В XIV-XV веках византийская Греция, имевшая равномерный национальный состав, подверглась быстрому отуречиванию, причем правящими кругами Византии турки воспринимались как военные союзники, а греческим народом - как носители социальной революции. Завоевание Греции протекало под видом помощи, хотя и довольно медленно, но основательно и неумолимо. Турецкая "дипломатичность" и адаптивность стали ключом, которым они открыли ворота в Византийскую империю и двери в дома ее подданных. Греческий народ получил от османов защиту, смелые люди - право на военную добычу в османской армии, император - военную и политическую поддержку, Церковь - иллюзию независимости и надежду на отмщение католикам, все вместе - ощущение того, что великая космополитичная Империя возрождается!

Внутренняя ситуация в Турции XVIII-XIX веков определялась, напротив, первоначальным преобладанием нетурецкого населения и значительной долей христиан. Это привело даже к

126 МИФ О XXI ВЕКЕ

тому, что в середине XIX века в Турции новым законом полностью уравняли в правах мусульман и христиан, правда, эти законы не "прижились". В течение этого периода турки постепенно потеряли нетурецкую составляющую населения и территорий.

Россия в начале XXI века будет находиться в ситуации, больше похожей на турецкую XVIII-XIX веков. У России сейчас осталась сравнительно небольшая имперская территория. Это большая часть Кавказа, национальные республики Поволжья, российского Севера, Востока. Двадцать миллионов россиян - мусульмане. Но не стоит забывать и о СНГ, особенно Казахстане, Белоруссии и Украине. Политическая независимость еще не привела к освобождению этих стран от России, а России - от них! Русские по-прежнему являются, безусловно, самым большим и потому естественно доминирующим народом в СНГ.

У России начала XXI века есть также фактор, который выгодно отличает ее положение от положения Греции и Турции в сравниваемых периодах. Это ядерное оружие, которое, однако, быстро устаревает, в том числе и морально. Возможно, что создаваемое лучевое оружие сделает ядерный арсенал практически беззубым. Может быть, сильные страны уже в первой половине XXI века навяжут миру и ядерное разоружение. Поэтому этот фактор, важнейший для безопасности страны в настоящее время, может быстро сойти на нет. Уже сейчас он не помогает России даже в войне с маленькой Чечней.

В XXI-XXII веках Россия должна найти себя в жестком, но просчитываемом поле сил, основными из которых будут: Европа, сначала единая, а потом латинская, германская и, видимо, славянско-турецкая; исламский мир, сначала иранский, турецко-тюркский, арабский; Индия; китайско-пакистанский союз; американо-японский союз. Игроков достаточно, чтобы поиграть и России, но не в азартные игры нападения, а в осторожные игры защиты.

Какой будет китайская экспансия в Центральной Азии и России в XXI-XXII веках? Традиционной для Китая государственно-имперской, национально-мессианской или экономической? Будет ли эта экспансия иметь целями насаждение идеологических, экономических, социальных, политических институтов и правил, или основными целями станет физическая ассимиляция "подопечных" народов и завоевание "жизненного пространства"?

Поскольку впервые за всю свою историю "предлетний" Китай вышел из изоляции и увидел себя в качестве реальной мировой державы (таковой он себя считает уже две тысячи лет, только его мир до XIX века был ограничен лишь восточной частью Евразии), имеющей трудолюбивое и умное население, превышающее по численности население всей Европы более чем вдвое, а США и Канады - вчетверо, то он не сможет не попытаться создать великую евразийскую империю (гегемонию?), ведь "лето" проходит....

Сказать о конкретном характере китайской экспансии можно будет только после основательного анализа китайской истории и культуры, например, перспектив развития китайского имперского и бытового культа предков. Но это отдельная большая работа, задачи же этой работы выполнены - здесь уточнены некоторые основные тенденции, которые, вероятно, станут явлениями истории в XXI-XXII веках и, надеюсь, дан импульс дальнейшему уточнению картины будущего до качества и определенности уложенных в "сезонную схему" описаний прошлого.

ЧАСТЬ 4

МУДРЫЙ ЗМИЙ ИСТОРИИ

В четвертой части я обращаюсь к классикам, от идей или находок которых я отталкивался при работе над предыдущими частями.

Я обратился к интересной работе Л.Леви-Брюля "Первобытное мышление" и к статьям К.Г.Юнга. Кроме того, в разработке "китайской темы" мне очень помог Вл.Соловьев своей статьей "Китай и Европа".

От больших (768 летних) циклов я пошел к более крупным трехтысячелетним (3072 летним) макроциклам и двенадцатитысячелетнему (12288 летнему) периоду S-перехода. Новые предположения позволили мне увязать исторические и биологические процессы, историю народов, государств и палеонтологию, а в результате сделать интересные, как мне кажется, выводы о генезисе "гомо сапиенс".

Более широкий взгляд на историю, т.е. взгляд через призму двенадцатитысячелетних периодов, позволил сформулировать гипотезу о смысле Истории, как истории формирования общины более высокого и широкого уровня. О смысле Истории, как процессе культурно-биологического скачка в человеческой (как впрочем, и иной) природе.

Конечно, прогноз ближайшего и отдаленного будущего и здесь остается основной целью автора.

Более широкий взгляд на историю позволил увидеть более глубокие причины прохладного италийского "лета" середины первого тысячелетия новой эры и капитуляции греков перед османами в середине второго тысячелетия.

Основным источником для анализа стала история древнего еврейского народа и благодатный библейский материал.

Все это позволило мне представить ход китайской истории ближайших веков как истории перехода от язычества к единобожию и превращения консервативной самозамкнутой культуры в культуру экспансивную.

Китайская опасность в свете этих выводов не просто реальна, она неизбежна. Но неизбежна и "вестернизация" китайской культуры.

Я буду рад получить мнение, идеи и замечания от читателей. Электронный адрес указан на обложке книги.

I. Эволюция: к космосу через хаос

Эволюция: к космосу через хаос

Сравнительно недавно человек узнал о том, как он стал человеком. Этому знанию всего около 150 лет, а учитывая то, что еще в первой половине XX века эволюционная теория Дарвина не была общепризнанной, даже в "цивилизованных" странах, что только в последние 20-30 лет уточнены существеннейшие вопросы генезиса гомо сапиенс и палеонтологи "подкидывают" все новые сенсации, не стоит удивляться и тому, что до сих пор существует значительный разрыв в понимании места и роли человека между мудростью веков и данными науки. Ведь мы, увидев основные вехи эволюции человека из человекообразной обезьяны, очень смутно представляем себе то, как происходила эта эволюция, предполагая, как некую очевидность, простое накопление количественных признаков и последующее превращение этого количества в качество.

Здесь я хочу дать ряд предположений и увязать их в логически непротиворечивую картину эволюции человека в течение последнего полумиллиона лет. Затем полученные выводы я попробую применить к анализу истории нескольких древних народов, но более подробно, к истории еврейского народа. В ходе анализа я буду пользоваться не только научными, но и философскими понятиями, религиозными и мифологическими образами постольку, поскольку они близки по смыслу друг к другу. Конечная задача - прогноз на ближайшие десятилетия и века (кстати, "дальний" прогноз, по разным причинам, сделать легче, но дело не в этом, а в том, что он необходим для хорошего "ближнего" прогноза).

Эта "логически непротиворечивая картина" примет образ научного мифа, т.е. некоей интуитивной цельности, не противоречащей сумме фактов, известных автору и имеющей в себе логический каркас.

Основным субъектом эволюции человека, по крайней мере, в последние 400 тысяч лет, была община: сначала родовая община из 10-50 индивидов (до 60-40 тыс. лет до н.э.), потом племенная суперобщина (40-8 тыс.лет до н.э) и, наконец, национальная суперобщина (с 8 тысячелетия до н.э.).

Община не только имеет характер системы, функционирующей в собственных, определенных этой системой ритмах, но еще и облечена субъективностью (волей). Основной ритм (пульс) общины - 768 летний, состоящий в свою очередь из 192, 48 и 12-летних циклов. Но это в устойчивом неразвивающемся состоянии. Если же община входит в режим революции (перехода к новому качеству), то включаются механизмы 3072 и 12288 летнего циклов. Причем, все циклы, кроме 12288 летнего, имеют синусоидальный (гармонический) характер, а 12288 летний имеет S-образную форму, а смысл - скачка с одного уровня на другой. Обратите внимание на то, что все циклы прошли через простое учетверение базисного расчетного периода - девятимесячного срока беременности женщины. Получается трехлетний, потом двенадцатилетний, потом 48-летний и так далее, вплоть до 12288 летнего цикла. То есть, несмотря на кажущуюся первоначально "мудреность" теории, она очень проста, представляя собой простую фрактальную схему.

12, 192, 3072 летние циклы определяют состояние, энергетику общины. Двенадцатилетний определяет энергетику идеологии (ленинизма-сталинизма, социальной экономики и т.д.), 192 летний - энергетику телеологической (целевой) ценностной системы нации, а 3072 летний - энергетику теологической (религиозной) ценностной системы национальной суперобщины. О чем конкретно речь, будет подробно разъяснено дальше.

48 и 768 летные циклы определяют периоды жизни, соответственно, идеологии (общественно-политической доктрины) и телеологической системы, а 12288 летний цикл определяет время перехода (революции, скачка) из одного качества общины в другое. Одновременно это и переход культурных изменений в биологические, т.е. обусловленные не культурным наследованием, а генетическим. Это тот период, в течение которого качественные системные изменения становятся необратимыми, происходит шаг (или шажок) вперед в совершенствовании генетического кода человека. Можно сказать и так: энергетические циклы определяют состояние систем, а "жизненные" определяют циклы существования структур, каркасов этих систем.

Поэтому эволюция - это не непрерывный процесс постепенного развития, а более сложный процесс функционирования без развития, кризиса при столкновении не увязанных между собой систем, разрушения и смерти одних систем и запуска S-образного процесса

революционного перехода из одного качества в другое в более "удачливых" и сильных системах.

Биологический скачок в совершенствовании природы человека как вида происходит в течение 12288 лет. Совершенствование человека происходит в окружении конкретной (физической) общины. В процессе S-перехода из разрушенных элементов бытия, из хаоса, складывается новый космос, осознающий свое системное единство и эффективно противопоставляющий достоинство высокого порядка (в космосе) достоинствам максимума возможностей (в хаосе).

Когда-то из хаоса в период разложения первобытного стада родился космос первобытнообщинного родового строя, потом из хаоса неустойчивых племенных объединений родов родился космос родоплеменного строя (племенных суперобщин), наконец из хаоса неустойчивых межплеменных объединений родился космос наций (национальных суперобщин).

Мир первобытных общин был именно космосом, т.е. упорядоченной и устойчивой системой, а не изолированными островками человеческого бытия, время от времени сталкивающимися в сражениях за территорию, где сильный уничтожал слабого. Читаем у замечательного французского этнолога Люсьена Леви-Брюля:

"Вот почему мы видим между соседними племенами конфликты и войны по поводу набегов, нападений, нарушения границ, но не встречаем завоеваний в собственном смысле слова. Разрушают, истребляют враждебную группу, но не захватывают ее земли. Да и зачем завоевывать землю, ежели там неминуемо предстоит столкнуться с внушающей страх враждебностью духов всякого рода, животных и растительных видов, являющихся хозяевами территории, которые несомненно стали бы мстить за побежденных? На завоеванной территории жить было бы нельзя, а умереть пришлось бы наверняка".

Иначе говоря, уже в далекой первобытности общество существовало как система, охватывающая большие территории, как баланс между родовыми общинами, баланс более устойчивый, чем современные геополитические механизмы. Первобытная община неагрессивна, ее воля направлена на поддержание собственного равновесия, а не на экспансию.

Но где-то, в силу ряда причин (например, наступления эпохи обледенения 100 тысяч лет назад), равновесие нарушается, столь устойчивый космос разрушается, а начавшийся хаос дает начало новой эпохе борьбы за выживание. В сильных и богатых общинах начинаются революционные процессы - запускаются механизмы S-переходов.

Процесс перехода (революции) конкретной общины (суперобщины) занимает 12288 лет, а сам период перехода всех общин (общества) может занять двадцати-сорока тысячелетний (и более) период времени, т.к. одни начинают раньше, другие позже, многие погибают в пути, и т.д.

Отсюда - выводы. Общество, как совокупность общин, может иметь в процессе своей эволюции три системных состояния. Устойчивое (стабильное), для которого характерен баланс внутреннего и внешнего, когда система самодостаточна, количество смертей статистически равно количеству рождений и развития не происходит, происходят только отклонения от равновесия и восстановление равновесия. Это космос - первое состояние общества. Поскольку в рамках 768 летнего цикла происходят подъемы и спады, то время от времени избыток силы одних общин и слабость других как бы искусственно вводят общество в неустойчивое состояние, чувствительное к изменениям. Общество фактически провоцирует собственные болезни, становится чувствительным к внешним воздействиям. Это может спровоцировать переход общества в состояние хаоса - во второе системное состояние общества. Хаос - это не распад, а реакция системы на угрозы, чреватые ее разрушением. Хаос - это поиск благоприятных возможностей в агрессивном потоке угроз, влияний, недоразумений и удач. Результатом может стать и распад системы. Значит, система оказалась внутренне слабой, может быть, возбудила против себя могущественные силы вне системы (например, динозавры как вид в определенное время перестали вписываться в более широкую систему живой природы, и вымерли). Другой результат - запуск механизма перехода в новое устойчивое состояние, т.е. к новому космосу. Этот процесс перехода по S-образной кривой является третьим системным состоянием общества.

Человек, как биологическая система, в период господства космоса не развивается (сам является космосом), впрочем, он не развивается и во время хаоса. Только во время S-скачка человек развивается сначала как культурный феномен (как личность, воля, как член общины), а потом, ближе к концу (в четвертой четверти пути по S-кривой) изменяется и биологически. Мудрость этого механизма (сначала накопление культурных изменений и только в конце - генетический скачок) в том, что в течение первых трех четвертей S-кривой происходит опробование и шлифовка изменений перед передачей их в золотой генетический фонд.

Назовем 3072 летний цикл макроциклом, а другие уже названы в статье "Предположение о структуре Истории": 768 летний - большим циклом, 192 летний - средним, 48 летний - малым и 12-летний - микроциклом.

II. Генезис первобытной общины

Генезис первобытной общины

Современность выросла из первобытности и до сих пор, подобно основанию айсберга, на 9/10 погружена в океан первобытного сознания и первобытной культуры (впрочем, это более верно для китайской культуры и сомнительно для западной культуры, хотя и здесь загнанная в темные углы первобытность часто мстит из-за угла).

Не знаю, задумывался ли читатель над тем, что уже 200 тысяч лет назад человек имел мозг, столь же совершенный, как и наш. Казалось бы, зачем ему столь совершенный инструмент (прибор, научно-производственный комплекс?!), если он умел (только) бегать с каменным топором за зверем, имел примитивный язык, трудовые навыки и очень простую общественную организацию.

О том, чем был человек 200 тысяч лет назад, мы знаем мало, но знаем, что и 40-60 тысяч лет назад жизнь человека лишь немногим отличалась от той, совсем давней, хотя человек к этому времени имел уже развитый язык и зачатки религии и искусства. Материальная сторона жизни оставалась практически той же, что и 200 тысяч лет назад. При таком взгляде на первобытное общество вопрос о кажущейся избыточности человеческого мозга остается без ответа. Остается также непонятным, почему все время с тех пор, как человекообразная обезьяна начала превращаться в человека (4-5 млн. лет назад) основным объектом прогресса был именно мозг. Что его побудило к совершенствованию? Неужели только постепенное освоение навыков изготовления и пользования каменным топором? Ведь мышление первобытного человека (это показывают исследования и современных "диких людей") очень консервативно и традиционно, он не думает о том, как изготовить орудие труда, а просто воспроизводит тысячелетиями назад освоенные операции. Этому можно обучить и обезьяну, как обучили ее примитивному языку жестов. Вот размышления того же этнолога, наблюдавшего и размышляющего о консервативности первобытного бытия и сознания:

"Индейцы английской Гвианы, например, "обнаруживают поразительную ловкость в изготовлении некоторых предметов: они, однако, никогда их не улучшают. Они делают их точно так же, как делали их предки до них". Мы здесь наблюдаем отнюдь не простой результат, как это думали раньше, верности обычаю и консерватизма, свойственных этим народам. Пред нами непосредственный результат действенной веры в мистические свойства предметов, связанные с их формой, свойства, которыми можно овладеть при помощи определенной формы, но ускользающие от контроля человека, если изменить в этой форме хотя бы малейшую деталь. Самое незначительное на вид новшество открывает доступ опасностям, оно может развязать враждебные силы, вызвать гибель новатора и тех, кто с ним связан".

Ответы на поставленные вопросы о движущих силах генезиса человека будут найдены, если признать, что главным постоянно действующим фактором развития человека было не совершенствование производства, а саморазвитие родовой общины, скрепленной не просто общей деятельностью, но и общим и все усложняющимся ритуалом, как процессом самонастройки и обучения, тренировки составляющих ее человеческих индивидов, ставшей не только эффективной формой кооперации индивидов в охоте на крупного зверя, в воспитании детей, лечении больных, в защите стариков (кладезей мудрости и опыта), но и ставшей субъектом накопления опыта и "мыслительной машиной" для ориентации группы людей в неопределенных ситуациях. Именно община как целевая система ориентации в неопределенной среде и ритуал, как усложняющийся механизм ее функционирования, сделали необходимым развитие языка, как системы передачи образов, их запоминания, но, главное, их (образов и предпонятий) объективации и обобществления. В языке община получила в свое распоряжение эффективное и потенциально-неисчерпаемое средство собственной консолидации, памяти и мышления (символьного мышления) и запустила биологические механизмы развития памяти, а, следовательно - и самого мозга. Язык развивался одновременно как язык жестов и как звуковой язык, по-видимому, вначале доминировал жестовый язык, а затем его обогнал и оттеснил звуковой (голосовой). Развитие ритуала и языка дали толчок развитию руки (через сложный язык жестов), что очень "пригодилось" в работе над созданием орудий труда. Развитие языка, в свою очередь, стало основным фактором в развитии образного мышления и самой общины, которая, опять же - уже в свою очередь, выступала основным субъектом развития языка и памяти, что создало постоянно действующую нагрузку на мозг и через серию S-образных скачков превратило мозг обезьяны в мозг человека уже за 200 тысяч лет до нашей эры.

Выводы

Коротко цепочку развития можно представить таким образом. В 400-200 тысячелетии до н.э. община и ритуал в своем саморазвитии родили жестовый язык, чем существенно улучшили и усложнили процесс производства и на порядок усложнили мир образного сознания человека, его память, сложность и гибкость реакций на окружающую среду. В 200-40 тысячелетии до н.э. совершенствование общинно-ритуальной деятельности продолжилось теперь еще и на основе развития голосового языка, имеющего много преимуществ по сравнению с языком жестов. Произошла не только стандартизация и многократное усложнение производственной и иной деятельности человека, не только усложнение и увеличение объема памяти, но и начался отрыв ритуальной сферы от непосредственно производственно-деятельной сферы, а непосредственно-деятельная физическая община была надстроена еще и более широкой символьной суперобщиной.

III. Первобытный человек в наблюдениях этнографов

Первобытный человек

Так что же он такое - человек первобытный: человек в космосе родовых общин?

Обратимся (теперь уже основательно) к замечательному этнологу - Л. Леви-Брюлю, который, проанализировав работы многих этнографов, сделал собственные выводы о первобытном человеке, его сознании и первобытном обществе. Свое представление о сознании первобытного человека Леви-Брюль утверждал в полемике с популярной в конце XIX века (да, пожалуй и сейчас) эволюционистской школой Тэйлора и Фрэзера, которые законы первобытного общества выводили из теории анимизма, т.е. одушевления окружающего мира, его объектов первобытным человеком, якобы пытавшегося прежде всего, подобно философам, объяснить мир. Но представление о дикаре-философе оказалось, хоть правдоподобным и остроумным, но неверным. Леви-Брюль предложил свое, основанное на критическом переосмыслении фактов этнографии и эволюционистских теорий.

Он увидел ошибку эволюционистов в том, что они пытались объяснить сознание первобытного человека с точки зрения законов функционирования сознания современного человека (даже современного ученого). На самом деле первобытным человеком управляло то, что Леви-Брюль назвал "пра-логическим сознанием" и то, что он назвал "коллективными представлениями":

"Первобытные люди смотрят теми же глазами, что и мы, но воспринимают они не тем же сознанием, что и мы. Можно сказать, что их перцепции состоят из ядра, окруженного более или менее толстым слоем представлений социального происхождения. Но и это сравнение неточно и довольно грубо. Дело в том, что первобытный человек даже не подозревает возможности подобного различения ядра и облекающего его слоя представлений. Это мы проводим такое различение, это мы в силу наших умственных привычек не можем не проводить такого различения. Что касается первобытного человека, то у него сложное представление еще недифференцированно".

Из сказанного Леви-Брюль выводит законы сознания первобытного человека, столь отличные от законов сознания современного западного человека:

"Что поражает в первую очередь, так это то обстоятельство, что пра-логическое мышление мало склонно к анализу. В известном смысле, несомненно, всякий акт мышления является синтетическим. Однако когда речь идет о логическом мышлении, то синтез почти во всех случаях предполагает предварительный анализ".

"Совсем иные условия, в которых протекает пра-логическое мышление. Несомненно, и оно передается социальным путем, т. е. через посредство языка и понятий, без которых оно было бы просто невозможным. И пра-логическое мышление предполагает предварительно выполненную работу, наследие, которое переходит от поколения к поколению. Однако эти понятия отличны от наших, а следовательно, отличны от наших и умственные операции. Пра-логическое мышление — синтетическое по своей сущности: я хочу сказать, что синтезы, из которых оно состоит, не предполагают, как те синтезы, которыми оперирует логическое мышление, предварительного анализа, результат которого фиксируется в понятиях. Другими словами, связи представлений обычно даны вместе с самими представлениями".

"Институты первобытного общества, так сказать, наперед закрепляют — ne varietur (в неизменном виде) — реально возможные комбинации коллективных представлений. Число и характер связей этих представлений на деле предопределены одновременно с данными представлениями. В установленных таким путем предассоциациях особенно проявляется перевес закона партиципации (сопричастия) и слабость требований собственно интеллектуального мышления".

Пра-логическое сознание мыслит не понятиями, а образами и поэтому подчинено не логическим законам анализа-синтеза на основе принципа противоречия, а пра-логическим законам синтеза (сопричастия), имеющим характер мистического объединения самых разнородных предметов в один класс и равнодушным к противоречию. Например, люди одного из племен, находившихся в XIX веке на очень низкой ступени развития даже среди первобытных племен, считали, что они (эти люди) и один из видов попугаев - одно и то же, причем, их верование состояло не в том, что они потом станут попугаями (после смерти, например), а в том, что они уже сейчас являются попугаями. То есть, в попугае и в себе они видели одинаковую (!) сущность, не сводимую к внешним образам.

Правда, при чтении рассуждений Леви-Брюля о пра-логическом сознании, его мистическом характере и принципе (законе) сопричастия, нельзя отделаться от мысли, что это совершенно случайные, искусственные, бесполезные и вредные сопричастия, мешающие первобытному человеку. Но зачем первобытному человеку, столь слабому в борьбе с природой, было нести с собой этот тяжелый груз? Неужели это ему нужно только лишь для скрепления общинной солидарности на основе общепринятых, пусть неадекватных представлений? Автор не ставит эти вопросы, словно заклинание повторяя: здесь сопричастие, а не логика. Но факты, им сообщаемые, красноречиво говорят о богатстве, яркой эмоциональной жизни, исключительной памяти и высоком духовном уровне первобытного человека:

"Память играет в пра-логическом мышлении роль более значительную, чем в нашей умственной жизни, где некоторые выполняющиеся ею функции из нее изъяты или приняли другой характер. Наша сокровищница социального мышления передается в уплотненном виде, в форме иерархии подчиненных и соподчиненных между собой понятий. В низших обществах она состоит из часто неизмеримого количества коллективных представлений, весьма сложных и объемистых, и передается почти исключительно при помощи памяти. В течение всей жизни, идет ли речь о священных или мирских вещах, всякое воздействие, которое вызывает помимо нашей воли деятельность логической функции, пробуждает у первобытного человека сложное и часто мистическое воспоминание, регулирующее действие. Сама память первобытного человека имеет особую тональность, которая отличает ее от нашей. В пра-логическом мышлении память имеет совершенно иную форму и другие тенденции, ибо и материал ее совершенно иной. Она одновременно очень точна и весьма аффективна. Она воспроизводит сложные коллективные представления с величайшим богатством деталей и всегда в том порядке, в котором они традиционно связаны между собой в соответствии с мистическими отношениями. Восполняя таким образом в известной мере логические функции, она в той же мере пользуется и привилегиями логических функций. Например, представление, неизбежно вызываемое в памяти другим представлением, часто приобретает в сознании первобытного человека силу и характер логического мышления. Вот почему, как мы видим, знак принимается почти всегда за причину".

"Во многих отношениях, — говорят Спенсер и Гиллен, рассказывая о своих австралийцах, — память их является феноменальной". Tуземец не только различает след каждого животного и каждой птицы, но, осмотрев какую-нибудь нору, моментально узнает и сможет по направлению последних следов сказать вам, здесь животное или нет... Каким бы необычайным это ни казалось, но туземец различит отпечаток ног знакомого ему человека. Эта поразительная память первобытных людей была отмечена уже первыми исследователями Австралии. Так, например, Грей рассказывает, что три вора были обнаружены по их следам. "Мне удалось встретить одного умного туземца по имени Мойе-э-нан и в его сопровождении посетить огород, откуда был украден картофель. Он увидел там следы трех туземцев и, пользуясь способностью определять по отпечаткам ног тех людей, которые оставили эти следы, способностью, которая присуща туземцам, он сообщил мне, что эти три вора были две жены одного туземца и мальчик по имени Даль-бэ-ан". Эйр поражен "исчерпывающим знанием туземцами каждого уголка той территории, которую они занимают: после ливня они отлично знают, на какой скале вернее всего могло остаться немного воды, в какой расщелине она продержится дольше всего... Если за ночь выпала сильная роса, то они знают места, где растет самая высокая трава, где можно набрать больше всего водяных капель..."

Но чудеса первобытной памяти затмеваются чудесным богатством первобытного языка:

"Все представлено в виде образов-понятий, т. е. своего рода рисунками, где закреплены и обозначены мельчайшие особенности (а это верно в отношении не только естественных видов живых существ, и всех предметов, каковы бы они ни были, всех движений, всех действий, всех состояний, всех свойств, выражаемых языком). Поэтому словарь первобытных языков должен отличаться таким богатством, о котором наши языки дают лишь весьма отдаленное представление. И действительно, это богатство вызывало удивление многих исследователей. "Австралийцы имеют названия почти для всякой маленькой частицы человеческого тела. Так, например, спросив, как по-туземному называется "рука", один иностранец получил в ответ слово, которое обозначает верхнюю часть руки, другое, обозначающее предплечье, третье, обозначающее правую руку, левую и т. д.". Маори имеют чрезвычайно полную систему номенклатуры для флоры Новой Зеландии. "Они знают пол деревьев... они имеют разные имена для мужских и женских деревьев определенных видов. Они имеют различные имена для деревьев, листья которых меняют форму в разные моменты их роста. Во многих случаях они имеют специальные имена для цветов деревьев и вообще растений, отдельные имена для еще не распустившихся листьев и для ягод... Птица коко или туи имеет четыре названия (два — для самца и два — для самки) в соответствии с временами года. У них имеются разные слова для хвоста птицы, животного, рыбы, три названия для крика попугая кака (для обыч-ного крика, для гневного и испуганного) и т. д.".

Наконец, читаем у Леви-Брюля об интуиции и психологической проницательности первобытных людей:

"Когда мы видим первобытных людей такими же, а иногда лучшими, чем мы, физиономистами, моралистами, психологами (в практическом значении этих слов), то с трудом представляем, что в других отношениях они становятся для нас почти неразрешимыми загадками. Мы должны, однако, обратить внимание на то, что пункты сходства неизменно относятся к тем формам умственной деятельности, где первобытные люди, как и мы, действуют по прямой интуиции, когда необходимо непосредственное восприятие, быстрое и почти мгновенное истолкование происходящего: речь идет, например, о чтении на лице человека чувств, в которых он сам, быть может, не отдает себе отчета, о нахождении слов, которые должны задеть желательную тайную струну в человеке, об улавливании смешной стороны в каком-нибудь действии и положении и т. д. Они руководствуются здесь своего рода нюхом или чутьем. Опыт развивает и утончает это чутье, оно может сделаться безошибочным, не имея, однако, ничего общего с интеллектуальными операциями в собственном смысле слова. Когда же на сцене появляются интеллектуальные операции, то различия

между двумя типами мышления выступают столь резко, что возникает искушение преувеличить их. Сбитый с толку наблюдатель, который вчера считал возможным сравнивать разум первобытного человека с разумом всякого другого, ныне готов расценить этот разум как невероятно тупой и признать его не способным на самое простое рассуждение".

В основе мировоззрения первобытных людей, как доказывает Леви-Брюль, лежат не индивидуальные, а коллективные представления, навязанные индивиду общиной. Причем, первобытная община, по мнению автора, в основном обобществила эмоционально-духовную сферу человека, оставив его индивидуальному сознанию здравый смысл в делах, имеющих практически очевидный характер (что-то вроде "дают-бери, бьют-беги"). Но здесь автор как бы останавливается на полпути, приводя яркие примеры коллективных представлений, он лишь доказывает, что они находятся над индивидуальным сознанием, и не ставит вопрос о том, насколько эти коллективные представления помогают жить и выживать и почему, опять же, в силу чего, так происходит (сложно поверить, что коллективные представления мешают, или бесполезны, ведь они должны помогать человеку и общине в борьбе за выживание).

Леви-Брюль делает попытку разобраться во внутренних механизмах пра-логического сознания, сравнивая его с логическим сознанием современного европейца:

"Вместо того чтобы быть окутанными атмосферой логических возможностей, представления погружены, так сказать, в атмосферу мистических возможностей. Поле сознания здесь не однородно, и поэтому собственно логическое обобщение и логические операции над понятиями оказываются недоступными. Элемент общности заключается в возможности, впрочем предопределенной, мистических взаимодействий между существами или аналогичных мистических действий, общих различным существам. Логическая мысль имеет дело с целой лестницей понятий различной общности, которые она в той или иной мере анализирует или синтезирует. Пра-логическое мышление заполнено коллективными представлениями, связанными между собой таким образом, что они порождают ощущение некоего общества, в котором существа действуют и реагируют друг на друга непрерывно при помощи своих мистических свойств, сопричастных друг другу или взаимно друг друга исключающих".

Но все-таки в разумности этих представлений этнолог сомневается:

"Во время моего пребывания в Амбризетте, - говорит Монтейро, - три женщины из племени кабинда отправились к реке набрать воды. Стоя одна подле другой, они набирали воду в кувшины; вдруг средняя была схвачена аллигатором, который утащил ее на дно и сожрал. Семья несчастной сейчас же обвинила двух других в том, что они колдовским путем заставили аллигатора схватить именно среднюю женщину. Я пытался разубедить этих родственников, доказать нелепость обвинения, но они ответили мне: "Почему аллигатор схватил именно среднюю женщину, а не тех, которые стояли с краю?" Не было никакой возможности заставить их отказаться от этой мысли. Обе женщины были вынуждены выпить "каска" (т, е. подвергнуться ордалии - испытанию ядом). Я не знаю исхода этого дела, но вероятнее всего, что одна из них, а возможно, обе погибли или были отданы в рабство",

Хотя чуть дальше Леви-Брюль приводит любопытные факты о том, что во многих местах крокодилы действительно не были опасны для человека:

"Вообще туземцы не боятся приближаться к берегу реки или даже купаться по соседству с крокодилами. Их мнение, впрочем, разделяется некоторыми европейцами. Босман писал: "В течение всего времени, которое я здесь провел, я ни разу не слыхал, чтобы крокодилы кого-нибудь сожрали, человека или животное... Во всех реках страны водится ужасно много этих животных... Я, однако, в воде не хотел доверяться им, хотя ни разу не слыхал разговоров о случившихся в связи с этим несчастьях".

Для автора, как любого просвещенного человека, причина очевидна, он знает кто прав, а кто виноват. Он считает очевидным, что крокодил убил женщину в силу естественного голода, а женщине просто не повезло или она была не ловка, в отличие от своих подруг.

Поэтому, испытание или наказание (ордалия), которому подверглись подруги погибшей, с точки зрения автора, ничто иное, как первобытные дикость или неадекватность. Но, если автор описывает типичный случай (а иначе зачем вообще уделять этому внимание), то мы в этом случае должны сделать вывод о том, что коллективные представления и мистические сопричастия часто (чаще всего?) мешали, а не помогали людям. Можно, конечно, предположить, что пытка, которой подверглись подруги, была средством воспитания солидарности и ответственности друг за друга, дескать виноваты потому, что не усмотрели. Но я рискну все же предположить правоту и адекватность объяснения ситуации первобытными людьми, видевшими ситуацию изнутри, а не учеными, видевшими ситуацию снаружи.

Мы видели из приведенных выше отрывков насколько точен глаз и развита наблюдательность (в том числе психологическая) у первобытного человека. Возможно (и, скорее всего), что в общине знали о действительных, хотя может быть и скрытых, отношениях между женщинами, по некоторым особенностям их поведения почувствовали их вину и решили подвергнуть их священному ритуалу ордалии, чтобы окончательно выяснить правду. Если вспомнить и о том, что во многих местах, кишащих крокодилами, крокодилы действительно не нападают (или нападают редко) на людей, то ситуация еще более обогатится, например такими предположениями (для нас предположениями, для соплеменников женщин - очевидными психологическим наблюдениями) о том, что погибшая женщина утратила "чувство крокодила", а природная наблюдательность не предупредила людей об опасности, возможно, из-за психологического разлада между ними, может из-за зависти, которой (завистью) они и "предали" подругу.

Леви-Брюль пишет, что там, где современный человек ищет (и находит) объективную, понятийную реальность, человек первобытный находит мистическую (невидимую) - психологическую, интуитивную реальность и находит ее на основе богатейших коллективных представлений. А у этой реальности своя "правда" и своя глубина:

"Конечно, интуиция подобного рода не делает невидимого видимым или неосязаемого осязаемым: она не в состоянии дать чувственное восприятие того, что не воспринимается внешними чувствами. Однако она дает полную веру в присутствие и действие невидимых недоступных чувствам сил, а уверенность равняется, если только не превосходит ее, тому, что дается самими внешними чувствами. Для пра-логического мышления наиболее важные элементы реальности не менее реально даны, чем другие. Именно эти элементы и осмысливают для первобытного мышления все происходящее. Нельзя даже сказать, чтобы все происходящее нуждалось в объяснении. Ибо в тот момент, когда данное явление происходит, пра-логическое мышление непосредственно представляет невидимое влияние, выражающееся таким образом. Именно о пра- логическом мышлении можно с полным правом сказать, что окружающий его мир — язык, на котором духи говорят духу".

Но здесь Леви-Брюль снова за констатацией отличий современного и первобытного сознаний, может быть, против своей воли, скатывается к тривиальной декларации превосходства современного сознания над первобытным, не умея понять его (первобытного сознания) цели и смысла. Все эти мистические сопричастия кажутся ученому стихийным порождением примитивного сознания, классификациями ради классификаций. По крайней мере иного в его рассуждении не видно.

Но представьте в себе глаз первобытного человека, фиксирующий малейшие детали всех объектов окружающего мира, его музыкальное ухо и энциклопедическую ситуативную память, его богатый язык, имеющий десять слов только для названия муравья (причем, не синонимов). Может ли этот человек, фиксирующий при восприятии дерева, например, тысячи самостоятельных и увязанных подробностей, таких как переливы цвета, шумы листвы и скрипы веток, образы отдельных веток и даже листьев, не воспринимать его как индивидуальность (например так, хотя бы, как мы воспринимаем лицо человека)?

Первобытный человек вполне может видеть (воспринимать) информацию о том, хорошо дереву или плохо, ведь его картина дерева в сотни раз сложнее нашей, а ведь и мы знаем, что дерево живое. Если же дерево - священное, то его образы включаются в систему сложных и столь же подробных коллективных представлений, связанных с другими священными предметами, ритуалами, ситуациями. Тогда дерево не может не быть для восприятия человека живым.

Иллюзия это или реальность? Даже, если иллюзии здесь больше, чем реальности, она выполняет функцию концентрации внимания и действенной солидарности, но возможно, что при восприятии действительно живых объектов (дерева, крокодила) первобытный человек устанавливает с ними действующую психологическую связь, видит их живыми как они есть. Живые скалы и звезды - это чистая иллюзия, но реально живыми являются коллективные представления, оживляемые образами скалы и звезды.

Чтобы лучше понять то, что видел человек, смотря на сложные предметы, такие как дерево, животное, скалу, каким образом он видел в них мистическое содержание, отделенное от зрительного образа, представьте себе любимую книгу, которую вы читаете. Видите ли вы на ее страницах сложный и в чем-то упорядоченный рельеф букв, слов и предложений или все-таки мысли, образы, ситуации? Сделаете ли вы сопричастие между книгой и, допустим, знакомым человеком, чей характер точно описан автором и, например, местом в городе, конкретно описанным в книге? Человек, непосвященный в вашу знаковую систему, удивится тому, чем могут быть похожи этот предмет (книга), знакомый вам человек и здание на площади. Так и здесь нельзя судить о произвольности (пусть коллективной и повторенной тысячи раз) или неадекватности сопричастия первобытным человеком между, на наш взгляд, случайными предметами. Для первобытного человека скалы, деревья, животные, река - это книги, целые энциклопедические тома, которые он читает, как он читает следы людей и зверей на камнях. Но он не только читает (мистифицирует), но еще и видит, причем подробнее и острее современного человека, он видит не только крокодила, но и его "лицо", т.е. способен понимать его внутреннее состояние.

Но самое важное, что отличает вооруженный научными понятиями и классификациями мозг современного человека от мозга первобытного человека - это иная форма и уровень субъектности. Для нас человек и субъект - одно и то же, у первобытного же субъект воли находится в общине, мыслительная работа и рациональность может быть найдена только в общине. Человеческие поступки, погруженные в общинную личность, нельзя объяснить исходя из представления о Я-человеке или даже группы Я-людей, примерно так, как если бы хотели объяснить поведение руки некоего невидимки, не как руки, а как самостоятельного субъекта. Да, рука отдернется, попав на горячее или холодное (без участия разума), также и первобытный человек, встретив очевидную опасность или препятствие, "рационально" обойдет их, как и человек современный. Но в сложных ситуациях для того, чтобы понять поведение руки, необходимо все же вступить в контакт с этим невидимкой.

Вот это мы и попытаемся сделать в следующей главе. Мы попытаемся сделать видимой невидимку общины.

IV. Предложения по развитию концепции Леви-Брюля

Предложения по развитию

Леви-Брюль, исследовавший обширный этнографический материал, сделал точные и глубокие выводы о сознании первобытного человека, в основе которого лежат коллективные представления. Правда, он сразу подчеркивает, что эти коллективные представления "не предполагают некий коллективный субъект, отличный от индивидов, составляющих социальную группу", чем, с моей точки зрения, ограничил свой метод и постепенно завел в тупик свою теорию (к концу жизни он даже как будто отказался от некоторых своих краеугольных идей).

Поэтому я попытаюсь "пройтись" по основным выводам Леви-Брюля с мыслью о том, что коллективные представления, переживаемые индивидом, имеют в своей основе как раз существование некоей коллективной личности, управляющей индивидом, мышление которой (ее логические или пра-логические операции) происходит хоть в мозгу человека, но вне личности человека (как говорит К.Г. Юнг, в самости человека). Для Я-человека выводы этого сознания - цельная данность, такая же, как объекты внешнего мира для глаза человека, глаз может их воспринимать как они есть, но непосредственно манипулировать ими не может.

Попробуем определить, что такое личность человека, что такое то нечто, очень простое (что может быть проще "Я"?) и одновременно всеохватное? Я - это неразрывное сочетание двух сложных комплексов, простых при обращении к себе и сложных как сам воспринимаемый мир, при обращении вовне. Первый комплекс чувствуется, ощущается, эмоционально переживается (Я есть, Я - душа, Я - бытие). Второй является представлением, возможностью (Я - воля, Я - дух, Я свободный). Первое Я изначально от рождения, но развивается в процессе жизни, наполняясь ее событиями, идеями, образами. Второе Я создается или не создается в процессе жизни (например, в первобытно-родовом обществе его почти не было), оно, собственно, и является тем, что называют личностью человека, немыслимой без свободной воли, без ощущения себя как игрока, без манящей неопределенности бытия.

В ранней первобытности, когда безусловной основой бытия был первобытный род (до 40, а, может быть, до 50-60, тыс. лет до н.э.) сознание человека развивалось прежде всего через развитие памяти и коллективных представлений - сложных эмоционально-чувственных образов. Человек накапливал десятки тысяч ситуативных примеров поведения, которые прекрасно ориентировали его в достаточно простых практических ситуациях, например, для избежания очевидных опасностей от голода, холода, зверя, дождя (да и здесь не во всех ситуациях), а в ситуациях неопределенных, сложных, выходящих за пределы "ситуативной энциклопедии" (болезни, межродовые конфликты, коллективная охота на зверя) человек обращался через четкий ритуальный комплекс к коллективному общинному Я, которое, обладая свободой воли, как раз и было предназначено для решения проблем в ситуации неопределенности. Развитие общинной Я-воли, кстати, сделало ненужным развитие индивидуальной Я-воли.

Леви-Брюль делает очень интересное замечание о том, что в наиболее примитивных первобытных племенах XIX века (в целом, по-видимому, соответствующих уровню развития родового общества за 60-40 тыс. лет до н.э.) не было необходимости в религии, потому что коллективные представления были неотделимы от описываемых ими объектов или ситуаций:

"Нас, следовательно, не поразит то обстоятельство, что Спенсер и Гиллен не обнаружили у австралийцев, которых они изучили, "ни малейшего следа, ни слабейшего намека на что-нибудь такое, что могло бы быть описано как культ предков", что они не наткнулись на объекты культа в собственном смысле слова, на олицетворение сил природы, животных или растительных видов, что они встретили лишь очень мало преданий о происхождении животных и незначительное число мифов. Такая же бедность замечена Эренрейхом и в обществах низшего типа Южной Америки, которые, к несчастью, значительно менее изучены, чем австралийцы. Эта бедность свидетельствует о том, что в общественной группе еще преобладает пра-логическое и мистическое коллективное мышление. Чувство симбиоза, осуществляющегося между членами группы или между определенной человеческой группой и группой животной или растительной, получает прямое выражение в институтах и церемониях. Социальная группа в это время не имеет нужды в других символах, кроме тех, которые употребляются в церемониях".

"В своем недавнем сочинении "Анимизм в Индонезии" Крейт полагает необходимым различать в эволюции обществ низшего типа два последовательных периода: первый, когда личные духи считаются обитающими в каждом существе и предмете (в животных, растениях, скалах, звездах, оружии и т. д.) и одушевляющими их, другой период, предшествующий первому, когда индивидуализация еще не произошла и первобытному сознанию представляется, будто некое текучее начало, способное проникать всюду, т.е. своего рода вездесущая сила, оживляет и одушевляет существа и предметы, действуя в них и заставляя их жить". "Там, где души и духи еще не индивидуализированы, индивидуальное сознание каждого члена группы тесно связано с коллективным. Оно не отделяется четко от коллективного сознания и, целиком соединяясь с ним, не противопоставляет себя ему: в нем господствует непрерывное ощущение причастности. Лишь гораздо позже, когда человек начинает ясно осознавать себя как личность и формально выделять себя из группы, к которой чувствует себя принадлежащим, лишь тогда внешние существа и предметы тоже начинают казаться личному сознанию наделенными индивидуальными душами или духами в продолжение жизни и после смерти".

Но, как мне представляется, лучше говорить не о неотделимости коллективных представлений (это следствие), а об отсутствии (или крайней неразвитости) индивидуальной воли и о том, что вся полнота воли была сосредоточена в Я-общины. Поэтому первоначально не было никакой воли, отделенной от того, что Леви-Брюль назвал пра-логическим сознанием, но может быть также названо проявлением общинного Я в индивидуальном сознании Я-бытия. Первоначальный здравый смысл - это набор ситуативных примеров, к которым относилось и поведение индивидуума в неопределенных ситуациях. На такие ситуации индивидуум (и группа индивидов) отвечал просто - совершал стандартный ритуал приобщения к общинному Я, которое и находило ответы на вопросы. Конечно, первобытный человек не был подобен сложной машине, в его здравом смысле была и воля, он мог терпеть, говорить себе, например: "надоело, но подожду", и т.д., но эта свобода воли была цельной и системной лишь в узких, но многочисленных вопросах бытовых ситуаций и была зажата между инстинктами, привычками и примерами, с одной стороны, и средовыми воздействиями, мистически и чувственно (и, как правило, коллективно) воспринимаемыми человеком, с другой.

От людей, в состоянии активности общинного Я, требовалось быть вместе и прежде всего слышать друг друга, а лучше еще и видеть и обонять. Но слух и голос, по-видимому, уже 200 тысяч лет назад стали наиболее важным средством коммуникации, что и определило опережающее развитие звукового языка над языком жестов. Ведь звук голоса объединял людей в любое время суток, в любой точке пространства (конечно, в пределах слышимости) и в любом положении тела. С течением времени словарный запас стал столь велик (мы видели выше), что мог создавать картины, не менее сложные, чем зрительные образы. Мозг человека, включенный в общинную группу посредством звуковых сигналов, постепенно стал частью общинной "мыслительной машины", управляющей этой группой, но машины не механической, а "машины" со свободной волей, так как ее задачей было не только вспоминать, но и находить решения.

Личности человека в нашем понимании, то есть личности, как воли, в ранней первобытности не существовало. Человек был, жил, наслаждался, боялся, радовался, страдал, переживал сложнейшие эмоциональные состояния, но не имел свободной воли, ощущения возможностей. Его реакции на вызовы окружающей среды (в наиболее общих и существенных для общества случаях) были инстинктивными или обусловленными "ситуативной энциклопедией", т.е. памятью и опытом. Зато реакция надличностного субъекта (Я-общины) была подобной нашей. Человек в полной мере не принадлежал себе ни вовне, ни внутри. Но его эмоциональный мир был необыкновенно богат, он чем-то напоминал зрителя захватывающего фильма: ничего не зависит от него, но он живет, переживает и сопереживает.

Развитие родовой общины одновременно с развитием звуковой коммуникации - языка создало 50-60 тыс. лет до.н.э. возможность для создания более широких общинных объединений - племен, для существования которых людям уже не обязательно было поддерживать почти непрерывное общение в рамках звукового круга и быть вовлеченным в почти непрерывную совместную деятельность. Язык, как сложнейшая система образов, а также ритуал, как сложнейшая система символического поведения, начали отделяться от непосредственной жизни и деятельности общины, становиться самостоятельными системами. Началось формирование первобытной религии, которой потребовались новые средства фиксации образов, способные, в отличие от звуковых сигналов, переноситься на расстояния и сохраняться во времени. Появились первые сакральные рисунки, священные предметы (статуэтки "венер" и т.д.), имеющие значение ритуальных символов. Началась верхнепалеолитическая революция, духовной основой которой была первобытная религия, "оторвавшая" символ от непосредственности коллективного представления и, тем самым, впервые породившая в сознании человека не просто живое ощущение причастности к внеличностному коллективному субъекту, но и представление об этом субъекте. Это, в свою очередь, породило ряд важных следствий. Индивидуум впервые ощутил себя как что-то отдельное от мира, Я-бытие стало устойчивым субъективным ощущением, ощущением определенной ценности личного бытия, возможно, действительно появились первобытные философы как философы не нравственности, а красоты (наскальные рисунки того времени наполнены естественной и чистой красотой).

Первобытная религия и ее новые символические средства запустили процесс создания первых суперобщин - племенных, клановых, фратриальных объединений. Это не были уже физически определенные, полностью подчинившие себе эмоционально-чувственную сферу человека, родовые общины. Это были общины, основанные на объективированной символике языка, обряда, религиозных церемоний. Религиозный обряд здесь занял столь же важное место, как и непосредственное общение в обыденной жизни и обычной деятельности, в то время, как в позднеродовой общине он еще оставался только средством (хотя и основным) обучения и "настройки" в самом процессе коллективной деятельности и коллективного решения жизненно важных вопросов.

Описанная здесь революция перехода от родового к племенному обществу, по-видимому, совершившаяся в самом конце среднего и в первой половине верхнего палеолита (60-20 тысяч лет до н.э.) как раз и создала наблюдаемые еще в XIX веке различия между первобытными общинами низшего типа и первобытными общинами высшего типа:

"Во вторых обществах потребность сопричастности, может быть, не менее жива. Однако, поскольку эта сопричастность больше не ощущается непосредственно каждым членом общественной группы, она достигается непрерывно растущим умножением религиозных или магических актов, священных и божественных существ и предметов, обрядов, выполняемых жрецами и членами тайных обществ, мифов и т. д. Удивительные работы Кэшинга о зуньи показывают, как пра-логическое и мистическое мышление уже несколько повышенного типа проявляет себя в великолепном расцвете коллективных представлений, призванных выразить или даже осуществить партиципации, которые больше не ощущаются непосредственно".

"Будучи рассмотрены в своих отношениях к мышлению групп, в которых они рождаются, мифы привели бы к подобным соображениям и выводам. Там, где сопричастность индивидов общественной группы еще не чувствуется непосредственно, где сопричастность группы окружающим группам существ переживается в собственном смысле слова, т. е. в той мере, в какой продолжается период мистического симбиоза, мифы остаются редкими и бедными (у австралийцев, у индейцев Центральной и Северной Бразилии и т. д.). В обществах более развитого типа (у зуньи, ирокезов, полинезийцев и т. д.) мифологическая флора становится, напротив, все более и более богатой. Соответственно и мифы следовало бы признать за такие продукты первобытного мышления, которые появляются тогда, когда оно пытается осуществить сопричастность".

Конечно, направленность на решение сложных общественных вопросов в племенном ритуале (племенной религии) оставалась главной, но сами вопросы здесь стали другими, более общими. Религиозная деятельность превратилась в самостоятельную, а не сопутствующую обычной деятельности. Как следствие, началось формирование специализированной группы жрецов, знахарей и колдунов, началось формирование классовых структур. Племена стали устойчивыми образованиями и оказались сильнее самостоятельных родовых общин. Но возникло противоречие между авторитетом Я-рода и Я-племени, что, возможно, впервые остро поставило перед индивидуумами проблему выбора. Хаос, начавшийся 50-60 тыс. лет назад борьбой племенных и родовых субъектов, вскоре сменился периодом S-скачков, а где-то около 15-20 тысяч лет назад снова сменился космосом, космосом не родовых, а племенных общин, подмявших под себя и переделавших под себя общины родовые. В конце эпохи S-переходов от рода к племени и сразу вслед за ней произошел мощный культурный взрыв, стимулированный поиском воюющими сторонами средств для победы в этой войне, ведь эта война была реальной войной между интегрированными в племена родами и родами, отставшими от процесса интеграции. Кстати, примерно в это время (15-20 тыс. лет до н.э.) вымерли последние неандертальцы, более сильные физически, чем человек, с сильными челюстями, но к этому времени уже необратимо отстававшие в умственном развитии. Хотя еще пятьдесят тысяч лет назад, т.е. до "первой суперобщинной революции" их мозг был конкурентоспособен, но мощная челюсть и неразвитый тонкий язык оказались фатальными недостатками, помешавшими создать суперобщины, основанные на языковом символизме.

По данным палеонтологии, около 200 тысяч лет назад появился человек разумный, который в течение 150-100 тыс. последующих лет постепенно осваивал стандартные технологии производства орудий труда, приручил огонь, его рука стала такой же, как у современного человека. Человек в это время создал звуковой язык, который постепенно вытеснил язык жестов. Но рука, оттесненная от языка, сотворила революцию стандартизации в каменном производстве. Этим фактически исчерпываются достижения человечества в 200-50 тысячелетиях до н.э.

После 40-50 тыс. лет до н.э. появляются первые наскальные рисунки, скульптуры "венер", погребальные обряды. Каменные орудия труда достигают совершенства. Люди начинают покорять водную стихию (которой до этого боялись), появляются лодки. Охота ведется уже не только копьями и топорами, но и с помощью луков и стрел. Люди начинают пользоваться жерновами, строить дома и целые деревни, приручают животных. И все это внедряется всего лишь за 25-40 тысяч лет (с 40-50 по 10-15 тысячелетие до н.э.).

Племенная суперобщина, утверждаясь и побеждая, перестраивает сознание человека. Если раньше его сознание было исключительно ситуативным, образно-чувственными и естественно-мистическими (т.е. человек не обращался к внеличностному субъекту, а просто выполнял его команды), то теперь его сознание стало осознанно мистическим (религиозным), сознательно обращающимся к внеличностному субъекту - богу, божеству, духу, а позже создает сложные мифологии - классификации богов и системы их отношений. Человек верхнего палеолита еще лишь в малой мере наделен индивидуальной свободной волей, но он включен в жизнь многочисленных субъектов - духов и память его наполняется не только сложнейшими чувственными представлениями - образами, но и символами, то есть мистическими образами и предпонятиями.

Община, став племенной суперобщиной, сделала гигантский шаг в развитии своего мышления, впервые увидев себя не только в качестве одной из форм самоорганизации человеческого рода в борьбе за выживание в процессе естественного природного отбора, но и как силу, направленную на изменение природы посредством создания ее моделей в виде мифологического мировоззрения и эти модели реализующая. Символьный ряд первобытной религии впервые объясняет мир, тем самым делая заявку на его сознательное преобразование в отличие от прежних преимущественно реактивных (пусть сложных) реакций общины на импульсы и состояния среды. С тех пор коллективное сознание человека стремится стать адекватным природе в ее существенных связях и проявлениях, сначала как коллективное общинное, а затем и как общностное философское, интеллектуальное сознание. Это и есть рождение богов!

Богатый урожай материальных достижений во время верхнепалеолитической революции - прямое следствие качественного скачка от родовой общины к племенной суперобщине, освоившей язык мистических символов. Человек, отождествивший себя с птицей, наверно попытался взлететь, создав что-то вроде крыльев, но это ему не удалось, зато человек, представивший себя деревом, попытался поплыть и это ему удалось, а чуть позже поплыл на бревне, еще позже связал бревна в плот и научился делать из бревна лодку, выдолбив трухлявую середину. Мистические сопричастия оказывались зачастую вполне

практичными изобретениями. Мистические предметы иногда становились практическими предметами. Возможно, первоначально лук был мистическим предметом, может быть потом он стал музыкальным инструментом (т.е. активным предметом ритуала) и только потом -

оружием. Ведь развитая цивилизация майя так и не изобрела колеса и гончарного круга. Может быть потому, что в их религиозном ритуале не были распространены предметы, имеющие форму диска (??).

Поскольку индивидуального сознания не существовало, то изобретения не могли иметь индивидуально-практического характера, даже в виде случайных находок и наблюдений. Мы читали, насколько консервативным было сознание первобытного человека, которое отвергло бы даже очевидную, но случайную объективную связь, (если ее не было в природе в готовом, так сказать, виде) и, скорее всего, просто бы ее не восприняло, не заметило в силу полного отсутствия понятий.

Даже сейчас изобретения и открытия случайны и редки, а после того, как они "случились" мы говорим "как просто". Все гениальное просто.

Именно поэтому честь великих изобретений верхнего палеолита, по-моему мнению, принадлежит именно сознанию суперобщины, или, что тоже самое, пра-логическому сознанию, создающему ритуальные предметы и мистические сопричастия, побочным результатом которых стал и практический прогресс. Индивидуальное сознание в силу своего зачаточного характера не только не могло этого сделать, но и принять.

Племенные суперобщины, пережившие 12288 летние периоды собственного развития (S-скачки), стали постепенно основными субъектами отношений в позднепервобытном обществе, интегрировавшим в себя общины родовые как полностью подчиненные им малые общины. Сила малой общины - это непосредственность, эмоциональная экспрессия, полное слияние сознаний. Она стала ритуальной основой, системой энергетической подпитки и "включения" племенной суперобщины. Племенная община уже более разумная, чем эмоционально-чувственная, оказалась более адекватной и глубокой при объяснении сложных ситуаций и способной объединить людей в очень широкие группы, в которых отдельные индивиды могут и не знать друг друга, а непосредственное общение уже может быть не непрерывным, а эпизодическим, уже не столько в процессе общей деятельности, сколько в процессе исполнения религиозного ритуала. Основа племенной суперобщины - это не только совместная деятельность групп, но и общий язык, традиции, ритуал и мифология. Сознание человека, его воля должны быть полностью подчинены общинному Я племенной суперобщины, но уже имеет представление о себе как о чем-то ином, чем община, не сливается с сознанием общины.

К концу S-скачка каждой конкретной племенной суперобщины происходит переход наиболее важных и общих ее свойств в генетически наследуемые свойства. По-видимому, эти архетипы и были открыты К.Г.Юнгом.

Но космос общества, состоящего из племенных суперобщин, просуществовал недолго, практически с 20-15 до 15-12 тысячелетия до н.э., так как верхнепалеолитическая революция вызвала столь кардинальное изменение материальной культуры, что численность населения, стабильная в течение десятков тысяч лет, увеличилась с 40 до 10 тысячелетие до н.э. примерно на порядок. Это нарушило природный и межплеменный баланс, усилило взаимодействие между племенами, тем более, что человек стал гораздо мобильней, научившись плавать и приручив животных, а его язык уже выработал предпонятия в виде мифологических и мистических понятий-образов. По-видимому, уже с 15-12 тысячелетия до н.э. началось образование межплеменных объединений на основе языкового единства, начался новый период общественного хаоса. Все более усиливающиеся межплеменные объединения в некоторых местах зажигали сознание суперобщины нового типа - национальной, для которой значение общей деятельности становилось уже несущественным, а главным стали общий язык, традиции и религия, но не как мифология, а как вера. Может быть, даже как троичный эмоциональный комплекс "Вера-Надежда-Любовь (к Богу)", превращающий трансцендентную заумь в реальность живого и волнующего Образа.

Если для племенной суперобщины совместная деятельность еще оставалась главной и определяла всю систему отношений, в том числе и религиозных (в отличие от родовой общины эта деятельность не обязательно была физически совместной, а лишь определена общими правилами), то в национальной суперобщине человек мог жить и трудиться в разных условиях и группах, но приобщался к суперобщине через язык и религию, прежде всего, через общие для национальной суперобщины ритуалы, но и через веру как личное, нравственное отношение к себе и Богу.

Начало революции образования национальных суперобщин, случайно или нет, но совпало с материальной революцией мезолита-неолита.

Выводы

Так какие выводы? Чем мы улучшили концепцию Леви-Брюля?

Мы попробовали сделать правдоподобной мысль о том, что первобытное общество более продуктивно рассматривать не с точки зрения эмоций, переживаний, представлений и мыслей человека, а с точки зрения целей и мотиваций общины, но не как системы индивидуумов, а как цельный личности, субъекта. В первобытном обществе индивид обладает только физической реальностью, но реальности сознания и субъективности он лишен. То, что физически мозг принадлежит индивиду, ничего не меняет, этот мозг имеет два сознания, одно из них (большое) не принадлежит человеку и является частью общинной личности, другое (маленькое), принадлежащее человеку-индивидууму, всецело подчинено первому. И лишь в процессе развития племенной общины, основанной на символьном единстве, индивид начинает понемногу "открывать свои глаза", а его Я расширяется и обретает некоторую свободу и небольшую самостоятельность.

Становятся понятными основные движущие силы великой революции, сначала превратившие человекообразную обезьяну в дикаря, а дикаря в личность; превратившие стадо в род, род в племя, а племя в нацию.

Род, как устойчивая община, по-видимому, сложился и стал доминирующим типом общества уже 400 тысяч лет назад. В это время уже существовал ритуал, который стал видимым проявлением личности родовой общины. Ритуал все усложнялся, приводя и к усложнению общины и ее жизни. Ритуал повысил восприимчивость общины и ее приспособляемость, став такой системой культурного приспособления. Совершенствование орудий труда в процессе ритуала, создание первых жестовых слов и, как следствие, развитие руки и памяти, положили начало уже после 250 тыс. года до н.э. быстрому развитию языка как такового, который примерно 100 тыс. лет до н.э. был уже сложным голосовым языком. Примерно к этому времени первобытное общество сложилось как общество родов, имеющих в своем составе несколько десятков человек и связанное с другими родами отношениями обмена людьми (межродовыми браками).

Но 100 тысяч лет до н.э. наступило великое похолодание, ледник постепенно закрыл большую часть Европы. Возможно этот катаклизм вывел первобытнородовое общество из состояния устойчивого равновесия, породив волны переселений и обострив борьбу за выживание. Был приручен огонь (надо греться!). Возросло количество контактов между родами, между людьми разных родов (в войнах, в перемещениях, в поглощении одних групп другими), охота на зверей становилась более сложной и требовала более сложной и четкой координации между людьми. Все это привело к взрывному росту в развитии языка, в том числе и как средства межобщинного взаимодействия и общения. По-видимому, уже 70-80 тыс. лет назад возникли квазиплеменные общины - общины, в которых субъектами единения были роды, а язык становился общим для всего "квазиплемени".

60-40 тыс. лет назад началась революция перехода от родовых общин к племенным суперобщинам. В племенной суперобщине, в отличие от квазисуперобщины, субъектом объединения была сама суперобщина, а не составляющие ее родовые общины.

Этот вопрос, наверно, требует разъяснения, чтобы понятной стала сама теория прогресса, здесь предлагаемая.

Общинность - это свойство, по-видимому, присущее биологической природе многих живых средств, не только человека. Признаки субъективности группы проявляются сразу, стоит лишь любой группе людей просто физически собраться вместе (начинают действовать законы толпы, законы стада). Эти силы настолько велики, что приводят зачастую к разрушительным явлениям, свидетельств о которых множество и в современной истории.

Сотни (тысячи) вполне приличных современных людей, собравшись в толпу, могут творить зверства почти не отдавая себе в этом отчета и не чувствуя никакой вины. Справедливости ради стоит упомянуть и о том, что толпа может совершать и столь же великие подвиги и акты самопожертвования (действительно, на миру и смерть красна).

Но общинность - это не только биологический, но и культурный феномен. В сложной и адекватной системе символов создается не дикая община крайних эмоций и действий, а культурная, в высшей степени проницательная, обладающая памятью и мышлением, община. Это полноценные личности, живущие по своим законам в пределах 768 летнего жизненного цикла. Таковой культурной общиной (наверное, первой в истории человечества) была родовая община. Ее основы: почти непрерывный физический контакт между людьми, ее составляющими (ощущение зрительного, слухового, обоняемого присутствия друг друга) и ритуал, неотделимый от совместной деятельности и ею же являющийся (т.е. ритуалом была любая деятельность, например, работа по изготовлению орудия труда, охота на зверя и церемония посвящения юноши в мужчину).

Сама по себе ритуализация общества стала величайшей революцией в истории человечества, так как позволила отказаться от большого количества жестко заданных биологических, генетических стереотипов в пользу стереотипов более изменчивых - культурных. Природа человека 400-500 тысяч лет назад - это уже что-то резиново-шарнирное, в отличие от генетического монолита своих предшественников по эволюции. Эта шарнирность, до этого бывшая слабостью, в общине и с помощью ритуала (обучения и приспособления через ритуал) стала силой и родила эффект взаимного саморазвития от ритуала к "шарнирности", а от "шарнирности" к усложнению ритуала.

В племенной суперобщине впервые произошло отделение общины от места и времени. Нет общинности вне физического соприсутствия группы людей, а племя имеет структуру, разнесенную в пространстве. Раньше не было, до возникновения символа. Так какую группу этого племени следует считать Я-племени? Или считать каждую из них одним и тем же Я? Скорее, верно второе: Я-племени, коль оно возникло, живет в каждой его группе, собравшейся для совместного ритуала, живет как личность, всегда равная себе, вернее в общинных действиях (ритуалах) как раз и соотносимая сама с собой.

Основой племенной общины стал уже специальный религиозный ритуал, отделенный от любой другой деятельности и востребовавший вместо непосредственного физического сопричастия сложнейшую систему мистических символов, а позже, после формирования квазинаций (племенных объединений) востребовавший и мифологию как цельную, увязанную воедино мифологическую систему, созданную племенными суперобщинами (богами - не людьми). Итак, основа племенной суперобщины - не физическое присутствие и единый естественный ритуал действия, а специальный мистический (религиозный) ритуал и языковое единство. Но без физического соприсутствия никакая община не "просыпается", даже (и тем более) суперобщина. Суперобщине всегда необходимы малые общины - в них ее жизнь, а вовне - только потенциал жизни и процесс мышления (процесс общинного мышления, по-видимому, происходит в головах людей, в их самости, т.е. бессознательном, всегда, даже во сне).

Наконец, национальная суперобщина опирается на религиозный ритуал на национальном языке (впрочем, очень развитый ритуал, пронизывающий всю бытовую сторону жизни уже не столь критичен к единому языку) и вере, каковая есть чувство личной ответственности перед Богом нации, основанное на чувстве любви и договоре между Богом и человеком, на ответственной свободе личности. Короче говоря, национальная суперобщина

основана на Троице: Бога (ритуала погружения в малую общину как в физического представителя трансцендентного Бога), Духа (живого языкового пространства, порождающего и мир идей - образов, понятий) и Личности (в Вере, Надежде и Любви). Исламский Бог тоже основан на Троице, он только не признает ее чем-то самостоятельным, столь же существенным, как и Единый.

V. Архетипы Юнга как следы первобытного человека

Архетипы Юнга

Концепция Леви-Брюля, сформулировавшего основные отличия мышления и мироощущения первобытного человека от мышления и мироощущения современного человека, основанная на трудах выдающихся этнографов XVIII-XX веков, смелых и любознательных европейцев и североамериканцев, может быть усилена не только идеей субъективности общины, но и наблюдениями и умозаключениями другого замечательного ученого - Карла Густава Юнга, одного из двух великих патриархов психоанализа.

Юнг охотно пользуется "коллективными представлениями" и часто ссылается на Леви-Брюля. Основываясь на своей клинической практике врача-психоаналитика, трудах этнографов и собственном мистическом опыте, он выдвинул идею архетипа.

Архетипами Юнг называл сложные состояния сознания, передаваемые по наследству и воспроизводящие глубинные мифологические символы, самые важные из которых - это Тень, Анима, Анимус, Мать, Ребенок, Старик. Среди менее значимых архетипов находится архетип Отца, Троицы, Антропоса.

Архетипы, по Юнгу, имеют важное конституирующее значение в жизни бессознательного в человеке, так что, по его словам:

"нам никогда легитимно не отделаться от архетипических основ, не согласившись поплатиться за это неврозом, точно также как нельзя без самоубийства отделаться от тела или его органов". "Ибо архетип - о чем никогда не следует забывать - душевный орган, который имеется у каждого. Плохое объяснение (архетипа) означает собственно плохую установку по отношению к этому органу, из-за чего последнему наносится ущерб. В конечном счете всякий сетующий - просто скверный толкователь". "Архетипы - непоколебимые элементы бессознательного, но они постоянно изменяют свой облик".

Например, архетип ребенка содержит мотивы потенциального будущего, мотив осознавания ("Да будет свет!"), мотивы заброшенности, покинутости, подверженности опасностям и непреодолимости ("Один дома"), гермафродитизма, целостности, восприятия ребенка как начальной и конечной сущности.

Отдельный архетип, сам будучи очень сложным органом сознания, сплетен с другими архетипами и вместе они "образуют схватываемое единство".

Интересующихся идеями Юнга я отсылаю к его трудам, а в контексте этой статьи я хочу сделать следующие выводы.

Архетипы, как символы, имеющие наиболее четкое и полное воплощение в мифах и религиях первобытных народов, вышли из культуры племенной суперобщины, 60-20 тысяч лет назад пережившей революцию S-переходов от родовой общины. Архетипичность, наследуемость этих мифов подтверждает мое предположение о том, что сам 12288 летний S-скачок завершается переходом наиболее значимых символов (свойств, образов) в генетический фонд мозга. Среди архетипов нет моральных заповедей, поскольку возраст моральных заповедей в рамках S-перехода - еще детский.

Сам базисный характер архетипов лишь косвенно и неадекватно, по мнению Юнга, улавливаемый и "объясняемый" сознанием, выдает в них подручных общинного Я. То есть архетип в моем понимании - это не просто сложная инстинктивная структура, лабиринт, а часть субъектного целого - Я-общины (племенной суперобщины), преобразовавшейся в современных национальных суперобщинах в более или менее автономную промежуточную общину, функционирующую по законам малой (подобно родовой) или средней (подобно племенной) общинам. В своей душевной жизни мы не просто не принадлежим себе (якобы по незнанию), мы принадлежим другому (миру общинных личностей, обидчивых и даже мстительных, но отходчивых и благодарных).

Некоторые геометрические фигуры тоже являются архетипами:

"крест - пишет Юнг - означает устроение, противопоставленное неустроенному хаосу бесформенного множества. В другой своей работе я уже показал, что крест действительно один из древнейших символов строя и порядка. В области психических процессов он равным образом выполняет функцию упорядочивающего средоточия и потому в состояниях психического расстройства, вызываемых, как правило, вторжением бессознательных содержаний, видится также в форме четырехчастной мандалы". "Середина символизирует целостность и окончательность. Вполне уместно поэтому, хотя и достаточно неожиданно, наш текст напоминает о факте дихотомии вселенной, расколотой на правое и левое, светлое и темное, небесное и "нижний корень". Это безошибочное указание на то, что все содержится в середине и что "Господь", следовательно, все составляет и соединяет, сам будучи "nirvanda", т. е. "свободным от противоположностей", в полном соответствии с аналогичными восточными представлениями, а также с психологией этого архетипического символа".

Поскольку архетип Троицы стал основой системы теологических ценностей у христианских народов, то уделим этому архетипу особое внимание. Этот архетип проявился в религии Вавилонии, но яркое и полное воплощение он нашел в Египте уже в середине третьего тысячелетия до н.э., то есть за две с половиной тысячи лет до возникновения христианства (!). По словам Юнга:

"египетская теология решительно утверждает и ставит во главу угла сущностное единство (омоусию) бога-отца и бога-сына (представленного фараоном). В качестве третьего к ним присоединяется Ка-мутеф ("Бык своей матери"), который есть не что иное, как Ка, порождающая сила бога. В ней и через нее отец и сын связываются не в триаду, но в триединство. Ведь поскольку Ка-мутеф представляет собой особую форму проявления божественного Ка, мы действительно можем "говорить о триединстве бог-фараон-ка, где бог выступает "отцом", царь - "сыном", а Ка - творческим связующим звеном между тем и другим".

Правда, полноту жизни, по Юнгу, выражает не Троица, а Четверица, или Троица, дополненная неким темным началом, изгнанным из нее морально ориентированной религией. Крест, по Юнгу, как раз включает и это четвертое начало. Троице, по Юнгу, не хватает дьявола, так как "дьявол - тень Бога, которая обезьянничает и подражает ему, antimimon pneyma (подражающий дух) в гностицизме и греческой алхимии. Но он "князь мира сего", в тени которого человек родился, обремененный пагубным грузом первородного греха, совершенного по подстрекательству дьявола".

Архетипы Троичности-Четвертности часто встречаются в сновидениях, исследованных Юнгом:

"Если мне и удалось составить себе о Троице какое-то вразумительное представление, основанное на эмпирической реальности, то помогли мне в этом сновидения, фольклор и мифы, в которых встречаются подобные числовые мотивы. В сновидениях они появляются, как правило, спонтанно, что показывает уже сама банальность их внешнего проявления. Большей частью в них нет ничего мифического или сказочного, не говоря уж о чем-то религиозном. Речь может идти о трех мужчинах и одной женщине, которые сидят за одним столом или едут в одной машине, о трех мужчинах с собакой, об охотнике с тремя собаками, о трех курах в одной клетке, откуда убежала четвертая, и т.п. Эти вещи настолько банальны, что их легко упустить из виду. Поначалу они и не подразумевают ничего особенного, кроме лишь того, что имеют отношение к функциям и аспектам личности грезящего, в чем можно легко убедиться, когда речь идет о трех или четырех знакомых лицах с хорошо выделенными чертами - или о четырех основных цветах: красном, синем, зеленом и желтом. Эти цвета с изрядной долей закономерности ассоциируются с четырьмя функциями ориентации сознания. Лишь когда грезящий начинает понимать, что четверка содержит намек на целостность его личности, он осознает, что все эти банальные мотивы сновидения являются, так сказать, теневыми изображениями более значительных вещей. Особенно хорошо помогает прийти к этому прозрению, как правило, четвертая фигура: она не лезет ни в какие рамки, предосудительна, внушает страх или необычна, инородна в каком-то ином смысле, как в хорошем, так и в плохом, напоминая Мальчика-с-пальчика рядом с его тремя нормальными братьями. Само собой разумеется, ситуация может быть и обратной: три странные фигуры и одна нормальная. Всякий, кто располагает хоть каким-то знанием сказочного материала, понимает, что через гигантскую по видимости пропасть, разделяющую подобные тривиальные факты и Троицу, вполне может быть перекинут мостик. Но это вовсе не означает, что Троица опускается до их уровня. Напротив, она представляет собой наиболее совершенную форму соответствующего архетипа. Эмпирический материал просто показывает, как этот архетип действует, захватывая и мельчайшие и наименее значительные психические детали".

Наконец, Юнг формирует психологическое содержание этого емкого символа, но к которому (психологическому) он не сводится:

"Троица именно в силу своего умопостигаемого характера выражает необходимость духовного развития, требующего самостоятельности мышления. С исторической точки зрения, мы видим это устремление работающим прежде всего в схоластической философии, а философия эта была тем предварительным упражнением, которое только и сделало возможным научное мышление современного человека. Троица также и архетип, чья доминирующая сила не только поощряет духовное развитие, но при случае и навязывает его. Но как только эта спиритуализация угрожает стать вредной для здоровья односторонностью, компенсаторное значение Троицы неизбежно отступает на задний план. Благодаря преувеличению добро становится не лучше, а хуже, а пренебрежение и вытеснение делают из маленького зла большое. Тень составляет-таки часть человеческой природы, а вообще никаких теней не бывает лишь ночью. Поэтому мы сталкиваемся здесь с проблемой".

"Таким образом - делает методологический вывод автор - история догмата о Троице предстает в качестве постепенного проступания некоторого архетипа, который упорядочивает антропоморфные представления об Отце и Сыне, о жизни, о различных ипостасях и т.д., выстраивая их в архетипическую, т. е. нуминозную, фигуру "Пресвятой Троицы". Современники этих событий воспринимали ее как нечто такое, что современная психология называет внеположенным сознанию психическим присутствием (Ргаsenz). Если налицо consensus generalis (всеобщее согласие) в отношении какой-либо идеи, как это имеет - и имело - место в нашем случае, то мы вправе говорить о коллективном присутствии. Подобными "присутствиями" в наши дни выступают фашистская и коммунистическая идеи: первая подчеркивает власть вождя, вторая - общность имущества, обе эти черты характерны для первобытного общества".

Примечательно, что архетипические геометрические символы каждой из религий выражают главную точку приложения внимания каждой религии.

Христианский крест выражает идею Троицы и дьявола в оппозиции к ней, дихотомии Бога-дьявола (национальной суперобщины - квазисуперобщины), Личности (Сына) - Общности (Духа). Крест - это символ сложного культурного кода западной культуры, основное отношение здесь - это отношение между Богом и Человеком.

Исламский полумесяц выражает идею непознаваемого (круглого) Бога (Аллаха).Как за серпом Луны скрывается круглый месяц, так и Аллах серповидной полоской света ( учением пророков и главного из них - Мухаммеда) приоткрывает, но не открывает тайну Аллаха. Аллах кругл, с какой стороны на него не посмотреть, он - одинаков, един, один. Основной вопрос ислама - это утверждение непознаваемости и единства Бога.

Иудейская звезда (звезда Давида) состоит из двух треугольников, обращенных друг в друга. Треугольники символизируют Бога и дьявола (суперобщину и квазисуперобщину), противостоящие друг другу и уравновешивающие один другого. Основной вопрос иудаизма - это вопрос взаимоотношений национальной суперобщины и средних (или малых?) общин, вопрос равновесия Бога и дьявола (!).

VI. Система национальных ценностей

Система национальных ценностей

Примерно в IX-X тысячелетии до н.э. начинается переход от собирательской и охотническо-рыболовческой культуры к культуре ранних земледельцев и скотоводов. Мезолитическая революция приводит к многократному усложнению трудовых навыков и форм общественной и культурной жизни в первобытном обществе, что приводит (или становится следствием?) к созданию протогосударственных межплеменных и надплеменных объединений и соответствующих им мифологических и религиозных систем, а также освобождают человека от всеохватной власти племенной суперобщины. Ранее уже говорилось о том, что личность (как воля) первобытного человека представляла собой не цельную систему, а, скорее, набор несвязанных в его сознании образов-картинок (связь осуществлялась вне сознания). Поскольку племя и род полностью регламентировали поведение человека в неопределенных ситуациях, то потребности и условий для развития свободы воли отдельного человека не возникало - все решало четко структурированное и локализованное общинное Я, всегда приводившее индивидуальность к единому знаменателю. Иное дело - национальная суперобщина, в догосударственную эпоху не имеющая четкой структуры, реально (но не субъективно), не претендующая на всего человека целиком в силу ограниченности воздействия и своей полной "виртуальности" или, что то же самое, "трансцендентности". Напротив, национальная суперобщина востребует самостоятельность и активность человека, волю и личность. Вместе с Богом (национальной суперобщиной) рождается и Личность, наделенная свободной волей, зачатками нравственного Я и предпонятиями, которые в процессе развития превращаются в философское, а потом и научное, мышление, в дискурсивное сознание.

Может быть, революция мезолита стала не причиной, а следствием образования национальной суперобщины? В рамках нашей теории это более правдоподобно. Подобно тому, как развитие племенной суперобщины, для которой потребность в предметах культа является органичной, имело и побочный результат в виде великих материальных изобретений (лука и стрел, лодки и т.д.), так и национальная суперобщина, родив поначалу смутное понятие Бога и смутное понятие Личности, создала потребность в самостоятельном, а точнее, институциализированном религиозном ритуале, особом классе жрецов и сняла препятствие к развитию разделения труда, которое (разделение труда) не замедлило начать бурное развитие земледельческих и скотоводческих обществ. Развитие национальной суперобщины стало толчком и необходимым условием для развития и национальной квазиобщины, как содружества племенных суперобщин, а вместе они начали творить цивилизацию, первые признаки которой появились в X-IX тысячелетиях до н.э.

Но переход к национальной суперобщине оказался не единственным путем развития человеческого общества. Следует оговориться, что во время S-скачка (S-образной кривой перехода от космоса племенных суперобщин к космосу общин национальных) происходит сложное взаимодействие между племенными (родо-племенными) и национальной общинами. Реальная система - это динамическое равновесие этих типов общин, но, по-видимому, если в одних обществах торжествует национальная суперобщина, перестраивающая всю жизнь на свой лад, то в других утверждается баланс между национальной суперобщиной и союзом племенных общин, который тоже можно назвать национальной или квазинациональной суперобщиной. В одних обществах постепенно торжествует религия, как вера в одного Бога, в других - как мифология, иерархия и баланс многих богов. Вряд ли есть сомнения в устойчивости обществ первого типа, но общества второго типа будут, скорее всего, неустойчивыми, в конце концов стремящимися к превращению в общества первого типа. Мы видели торжество единобожия в Греции, до этого создавшей великую мифологию (баланс племенных суперобщин), а также в Риме, Аравии. Египетская культура, создавшая великую мифологию, погибла вскоре после победы монотеизма в середине первого тысячелетия нашей эры. Китайская культура, напротив, стабильна. Может быть, китайская культура еще слишком молода и впереди ее ждет "греческий" или "арабский" вариант, или здесь мы видим утверждение совсем иной модели, которая впоследствии разделит человечество, прошедшее революцию национальных

суперобщин (где-нибудь в 6-7 тысячелетии н.э.), на две породы - "мифологическую" и "монотеистическую", с архетипами Инь-Ян и Троицы (Четверицы, Единицы?), как примерно 250 тысяч лет назад человечество разделилось на две основные расы?

Было бы заманчиво развить эти идеи на основе этнографического материала и в продолжение идей Леви-Брюля, но в рамках этой статьи логичнее и эффективнее сделать исторический анализ стран и народов в контексте их религиозной, экономической, социальной и политической жизни с выходом на прогноз, как это было сделано в предыдущих статьях. Желательно провести и ценностный анализ.

Характеризуя циклы, я определил 12288 летний как цикл структурного, по сути теологического (структурно-общинного) скачка, одновременно и цикл структурно-генетических изменений в мозгу человека, 3072 летний цикл (макроцикл) - это цикл энергетики теологических ценностей (периодов их активности и спада), 768 летний цикл (большой) - это цикл жизни телеологической структуры нации как системы, обеспечивающий ей место под солнцем среди других наций, 192 летний цикл - это цикл энергетики телеологической системы.

Теологическая система ценностей определяет соотношение между общиной и личностью, суперобщиной и малыми общинами, общиной и общностями (т.е. группами людей по идейной общности). Христианство эти вопросы ставит и решает вокруг Догмата о Троице, ислам - Догматом о Единобожии.

В центре внимания теологической системы ценностей - человек (его сознание). С начала революции национальной суперобщины мир человека раздвоен между двумя субъективными началами: общинным как дарованным свыше, где индивидууму необходимы только вера и соблюдение ритуала, а ответ он может получить как дар, откровение и личностным, отвечающим на вопросы посредством сложного умственного и душевного (духовного) труда, через усилия, в том числе нравственные, самой личности. Такой внутренней раздвоенности сознания человека раньше не было.

Телеологическая система определяет позиционирование нации (в том числе и ее основных групп, и самих индивидов) в объективном мире. Она отвечает на три основных национально-значимых вопроса: какова главная цель человека в своей обыденной жизни, в которой он должен есть, пить, обучаться, производить потомство, трудиться и при этом оставаться членом национальной суперобщины; следующий вопрос - какое начало должно быть положено в основу естественной (не принудительной) общественной солидарности; наконец, третий вопрос - какое место должна занимать элита и ее власть в обществе.

Главная цель личности в русской системе телеологических ценностей - в воле, византийской - в мистическом погружении, древнегреческой - в одиссее (странствовании, познании и возвращении), османской - в жизнелюбивом фатализме.

Основой общественной солидарности русские видят терпение (образ Святой Руси), византийцы и османы - деятельную соборность, древние греки - гражданскую общину.

Идеалом власти для русских является строгий царь, отличающийся от обычного самодержца как отчим отличается от отца, для византийцев и османов - самодержец, для древнего грека - тотальный политический баланс.

Система национальных ценностей едина и иерархична, она расставляет акценты и придает разные веса тем или иным базовым ценностям. Например, в русской телеологической формуле доминирует воля, организующая энергетику русского человека, солидарностная же ценность Святой Руси пассивна и компенсаторна. Даже совместно с диким русским самодержавием она не всегда способна удержать за руки разнузданную русскую вольность. Напротив, византийская и османская системы телеологических ценностей сбалансированы, но византийская пассивна во всех своих элементах, а османская во всех элементах активна.

Если теологическая система "занята" человеком и структурой его сознания, то телеологическая система решает вопросы выживания нации через установку поведенческих и институциональных приоритетов.

Каждая из ценностей телеологического блока представляет собой сложную систему эмоционально-чувственных образов, житейских примеров, моральных максим и логических рассуждений. Например, "русская воля" включает в себя многочисленные образы вольных казаков и богатырей и образчики их поведения в разных ситуациях, отношение между полами, отношение к "зеленому змию", к власти, труду и т.д.. Человеку не русской культуры очень сложно уловить во всех этих образах и нормах какой-то объединяющий и, тем более, глубокий смысл, но русский человек этот смысл видит, понимает, чувствует. Этот смысл жизни - в максимальном диапазоне страстей, это разгул как норма, как самоутверждение, как постоянная готовность к отражению угрозы извне и к созданию этой угрозы, только так, по-видимому, русским людям оказалось возможным сохранить власть над огромными просторами, не защищенными естественными рубежами в жестокое время первой половины второго тысячелетия нашей эры.

Реальное поведение русских людей, конечно, это не сплошной загул с разгулом, но даже самый затюканный русский видит в разгульном казаке образец, пример, норму и, если не стремится этому образцу соответствовать, то хотя бы пассивно восхищается даже самыми дикими примерами молодецкой удали. Потому что это национальная норма, вектор русской личности, определенный надличным разумом национальной суперобщины.

К сожалению, рамки этой статьи не позволят мне сделать ценностный (теологический и телеологический) анализ истории наций. Интересующихся я пока могу только отправить к предыдущим статьям, где этот анализ проведен в стихийной, правда, форме для России и нескольких других стран.

VII. Краткая характеристика S-перехода

Краткая характеристика S-перехода

Процесс перехода от общества племен к обществу наций, начавшийся в X-IX тысячелетии до н.э., еще и сейчас далек до своего завершения, но некоторыми народами пройдено, по-видимому, уже более чем три четверти пути.

Попробую дать первые определения этого процесса. S-образная кривая представляет собой кривую зависимости духовной продуктивности культуры от времени. Ранее я определил понятие духовной силы нации, извиняясь за его "темный" характер. Продуктивность и сила здесь почти одно и тоже, отличие в том, что продуктивность больше относится к культуре как таковой и способности производить сложные действенные символы, сила же направлена на практическое самоутверждение нации в поле вызовов со стороны соседей и материальной среды. То есть первая более теологична, вторая более телеологична. Поскольку я не буду выводить физических формул, а в процессе исторических описаний раскрою характерные черты того или иного периода, то останавливаться на дефинициях не имеет большого смысла.

В начале (в первой четверти S-скачка) продуктивность культуры, обусловленная деятельностью национальной суперобщины и ее Тени (архетип!) - национальной квазисуперобщины, растет медленно и почти линейно. Основные усилия национальных суперобщин направлены на самоконсолидацию и борьбу друг с другом.

Во второй четверти S-скачка культурная продуктивность нации начинает ускоренный рост, во второй половине этого периода достигая максимальной крутизны роста. Именно в этот период возникает продуктивный баланс между национальной и квазинациональной суперобщинами, происходит их взаимная притирка. Мифологии становятся красивыми и законченными (всеохватными мировоззренческими) системами, но к концу периода квазиобщина как бы исчерпывает свой генетический ресурс, становится косной и контрпродуктивной.

В третьей четверти S-скачка культурная продуктивность нации продолжает расти за счет слома квазинациональной системы, но развитие начинает замедляться вплоть до перехода к медленному линейному росту в четвертой четверти S-перехода. Именно в третьем периоде происходит формирование нации как таковой.

В четвертой четверти S-скачка продуктивность культуры снова растет медленно и почти линейно, замедляясь до нуля в конце периода.

Форма S-кривой представлена ниже. Здесь не учтены периодические колебания в пределах макроциклов (внутри периодов-циклов "ночь" "утро" "день", "вечер").

"Ночью" теологическая система ценностей слабо воздействует на ход истории и почти не влияет на развитие цивилизации. "Утром" развитие цивилизации ускоряется, рождается идея чистой религии, происходит утверждение Бога и рождение Личности, складывается полноценная мифология, цивилизация может войти в фазу быстрого роста, но может и оставаться в зачаточном полупервобытном состоянии. Утром "зажигания" может и не произойти. "Днем" в любом случае происходит взрыв цивилизации, нация обретает внутренне единство, энергию и саму жизнь, монотеизм приобретает законченные формы и религия может стать даже основной общинообразующей силой, оттеснив сам (!) национальный язык. "Вечером" происходит шлифовка и доводка национальных символов, Бога и Личности, а в конце периода (конечно, это чистое предположение, потому что до конца еще никто не дошел) Личность, наконец, сможет понять Бога и в этом смысле слиться с ним. Возникнет новый вид человека - гомо теотекус?

Задачей этой статьи, как и предыдущих, не является создание науки. Задачей я считаю создание мифа, научного, правдоподобного мифа, как интуитивной цельности, натянутой на колышки фактов веревками идей. Поэтому дальнейшее изложение уже более откровенно будет строиться не как критический анализ и осторожное допущение, а как откровенный, раскованный и потому, надеюсь, архетипический, т.е. опирающийся и на общинное сознание, научный миф.

Основными допущениями будут приняты предположения о том, что рождение Бога происходит в начале "ночи", грехопадение (т.е. рождение свободной Личности) происходит в начале "утра", рождение религии (как Договор с Богом) происходит в начале "дня". В первой четверти "утра" и "дня" нация находится в режиме впитывания ("от других к себе"). Во второй четверти "утра" и "дня" нация, подобно солнцу, светит и греет ("и себе и другим"). В третьей четверти "утра" и "дня" нация продолжает светить ярким, но прохладным светом, создает империи, утверждает монотеизм, "светит, но не греет" (формула ее поведения "от себя к другим"). В четвертой четверти "утра" и "дня"нация как бы отдыхает после великих трудов двух предыдущих больших циклов и, если у нее еще остались силы, то тратит их на собственную консолидацию (формула "в себе и для себя").

VIII. Четыре страны в процессе S-перехода

Четыре страны

Теперь, отталкиваясь от данных ранее определений и характеристик периодов, попробуем объяснить истории четырех древних наций (стран): египетской, греческой, итальянской, китайской. Здесь вы заметите странные вещи, например, древняя цивилизация окажется сравнительно молодой национальной суперобщиной. Египет и Китай окажутся моложе Греции и Италии. Это следствие принятого в предыдущей главе допущения о том, что монотеизм торжествует строго в пределах "дневного" макроцикла. Если это окажется не так, то общеисторическая картина и прогнозы конечно изменятся, но ...пусть изменятся!

ЕГИПЕТ

История Египта, как история его цивилизации, начинается "утром". В 3179-2411 г.г. до н.э. (в первую четверть макроцикла) он имел опыт Раннего и Древнего царств, построил великие пирамиды, создал великую мифологию. До 1643 г. до н.э. (конца второй четверти макроцикла) Египет пережил опыт Среднего царства, сформулировавшего, как мы видели у Юнга, основы троичного единобожия. Правда, не вполне понятно, почему упадок Египта произошел в период "большого лета" 2200-2000 г.г. до н.э., но уверен, что при внимательном рассмотрении истории именно этого периода объяснение действительно будет найдено. Может быть, упадка не было, а была отчаянная борьба и десяти-двадцати-тридцатилетние периоды "смутных времен", которые могут случиться в любой из "сезонов" большого цикла".

В конце второй четверти Египет впервые был захвачен иноземцами (гиксами) . Период их владычества продолжался 100-150 лет и был очень тяжел для египтян. После изгнания гиксов родственные им евреи, переселившиеся в Египет по приглашению фараона-гикса, были обращены в рабство. Начался период Нового царства ("макроосень" или третья четверть "дня").

В этот период Египет стал мировой державой, достиг наивысшего военного и экономического могущества и сделал стремительную попытку перейти к монотеизму в период правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона) в первой половине XIV века до н.э. (в период "большого лета"). Возможно, сама стремительность и тоталитарность этой самой попытки (ведь даже имя "бог" старались уничтожить, заменив его именем "фараон") вызвала сильнейшую ответную реакцию национального организма в период правления следующих за Эхнатоном фараонов.

Четвертая четверть "утреннего" макроцикла, начавшаяся в 875 г. до н.э. положила начало долгому периоду упадка и иностранных владычеств (персов, греков, римлян). По-видимому, что-то сломалось в системе египетской суперобщины, а набиравшие мощь и силу цивилизации персов, греков, иудеев и римлян, во-первых, все стремились подчинить себе древнюю египетскую цивилизацию, приобщиться к источнику, так сказать, во-вторых, находясь в более "удачном" периоде своего макроцикла, подавляли своей энергией "зимнюю" энергетику египетской суперобщины.

Еще задолго до начала нового "дневного" макроцикла (с 107г. до н.э.) египетско-греко-иудейская Александрия стала культурной столицей средиземноморского мира, а с появлением христианства она стала и духовной столицей Средиземноморья. Египетские политеистические культы и мифы (культ Митры, например) в течение всей первой четверти нового макроцикла боролись с новой религией, пока не были к середине первого тысячелетия н.э. окончательно уничтожены, но, как оказалось, вместе с ними была окончательно уничтожена и египетская нация, быстро поглощенная наступавшими арабами и наступающим исламом. Сейчас лишь два миллиона коптов могут считать себя потомками древних египтян, но на самом деле это потомки греко-египтян, сейчас утратившие свой язык. Возможно, арабы стали для египтян тем, чем турки-османы стали для греков в первой половине второго тысячелетия - прежде всего хорошими учениками, превзошедшими своего учителя. Ведь от коптского монофизитства до ислама - рукой подать, монофизитная Троица - это фикция. По-видимому, растворение египтян в арабской нации стало лучшим подарком и наиболее великим завоеванием арабской суперобщины, не в малой степени благодаря этой победе сказочно быстро создавшей великую культуру, великую цивилизацию, великую Империю и мировую религию. Есть ли еще примеры подобного рода? Есть. Это, например, растворение ахейской суперобщины в греко-дорийской суперобщине, о чем поговорим чуть позже.

Кстати, почему египетский цикл (ритм "большого цикла" совпадает с русским? Не являются ли славяне носителями древнеегипетской суперобщины?! Что-то в этом есть. Если румыны - носители древнеримского духа (так они себя осознают), то почему бы славянам не быть носителями живого (не растворенного, как сейчас в самом Египте) духа национальной египетской суперобщины? Ведь славянские мягкие, округлые, пластичные духовные формы чем-то неуловимо напоминают древнеегипетские. На Западе господствует прямая линия, угол, на Востоке и Юге - замкнутые округлые формы, а славяне и египтяне несут в себе открытые округлые формы. А фаюмский портрет - это почти русская икона?!

ГРЕЦИЯ

Арийская Греция началась в 1547 г. до н.э., а ахейская Греция началась на один большой цикл раньше - в 2267 г. до.н.э. Говоря об арийской Греции я имею в виду, конечно, не землю, а народ.

До 779г. до н.э. (начала второй четверти "дневного" макроцикла) дорийские племена не только разрушили старую Грецию, но и впитали в себя старую ахейскую культуру. Хотя именно небольшой ахейский анклав в континентальной Греции (Аттика), родил во второй четверти макроцикла яркую вспышку афинского гения!

Между 779 и 11 г.г. до н.э. собственно и произошел расцвет греческой цивилизации, произошло становление демократии и олигархии, городов-государств, "случилась" победа над персами в отечественной войне, затем расцвет демократий, философии, искусств, политического гения древних греков, затем разрушительная пелопонесская война, олигархическая реакция и война всех против всех, возвышение далекой и полуварварской Македонии и создание великой азиатской Империи, период космополитичного, внешне плодовитого, но глубинно бесплодного эллинизма, распространение эллинизма в Римской империи, пришедшей на смену трем греческим царствам (возникшим после распада империи Александра Македонского), формирование духовных основ христианства.

Дорийская суперобщина пережила в это время "летний" большой цикл "дневного макроцикла", период большого культурного взрыва, усиленного "жертвенно-продуктивным" большим циклом неассимилированной ахейской суперобщины в Аттике и на островах. В конце этого периода вступающая в "осень" арийская суперобщина окончательно растворила в себе вступавшую в "зиму" ахейскую суперобщину. Образовался единый греческий народ, хоть и в составе Римской империи, но покоривший ее духовно, сначала изощренным эллинизмом, а потом простым христианством.

"Осенняя" Греция 11 г. до н.э. - 757 г. н.э. создала мировую религию - христианство и собственно православие, а также имперскую нацию, получив в наследство от Рима лучшую в то время восточную половину великой Империи.

"Зимняя" Греция 757-1525 г.г. - это большое государство, светящее отраженным светом прошлых эпох. Греческая суперобщина пытается консолидироваться, но все эти попытки не вполне адекватны, они не усиливают суперобщину, а медленно подрывают ее основы. Внешне причина ее неуспеха - это направленность усилий на укрепление государственного каркаса, а не духовных основ народной жизни. Внутренняя же причина этой неверной ориентации - в "зимнем" характере большого цикла, теологический кризис в самих основах народной суперобщины. Структуры Империи все более усложняются, замудряются, истончаются. Перед разгромом крестоносцами Византия - это не величественный Парфенон, стоящий на сильных и стройных колоннах, это тяжелый свод Софийского храма. Обманчиво легкий и обманчиво надежный, но реально вознесенный сложнейшей и хитроумнейшей строительной мыслью, только мыслью, а не народным вдохновением. София парит, но только в воображении, в реальной жизни София давит. Поэтому завершение периода закономерно закончилось исчезновением Империи, государственности и самой независимости - порабощением и частичным выселением и ассимиляцией греческого народа.

"Весенний" период первого "вечернего" макроцикла для греков начался в составе чужой по крови и вере, но довольно близкой по духу (самодержавному и соборному) Османской империи. Сейчас греки - это влиятельный народ в мировой торговле (вспомним Онассиса), имеющий очень сильное лобби в США. Они уже не мистичны, а практичны. Они все более становятся эффективным транзитным народом, не народом-скитальцем, а народом-торговцем, народом-бизнесменом. Они многое взяли от турок и продолжают активно впитывать лучшее в культурах других народов через свои диаспоры. В ближайшие века начнется неблагоприятный период в пределах большого цикла, но после него, в XXIV-XXVI веках может вспыхнуть "греческая сверхновая".

ИТАЛИЯ

Древний Рим начинается в 2027 г. до н.э., возможно, как троянская колония или свободное ахейское племя. До 1259 г. до н.э. "весенне-утренний" Рим находился в режиме впитывания, прежде всего, от соседних племен и от троянцев-ахейцев. В период 1259-491 г. до н.э. Древний Рим - это сильный город, создавший сильные традиции, сильную власть и развитую мифологию. Это уже великий город, распространивший свое влияние на значительную часть Италии. Поэтому переход от монархического к республиканскому правлению был здесь быстрым и естественным, а республиканские институты стали прочными и развивающимися. Но Рим был чужим племенем в чужой стране, поэтому не создал в этот период большого государства.

Задачу создания большого государства, а затем и Империи (сначала - республиканской Империи) Рим начал в новом ("осеннем") большом цикле, и, поскольку осень - это не период расцвета и не время проявления глубинной, еще не осознанной, но осознаваемой силы (как "летом"), а период сбора урожая и спокойной осознанной силы, предчувствующей скорое наступление увядания, а затем и встречающей это увядание, то Рим четко и уверенно, рационально и целенаправленно шел одной дорогой - дорогой собирания земель и их политической ассимиляции в устойчивую и мощную структуру мировой империи. До 277 г. н.э. Древний Рим создал Республику, победил карфагенцев в тяжелой войне, присоединил к себе большую часть Европы, часть Азии и Африки, стал великой средиземноморской Империей, пережил жестокий период смут и борьбы с христианством, иудейством и восточными культами, но в конце периода сам пришел к христианству (не греческому, иначе ему пришлось бы раствориться в греческой суперобщине, а к своему, еще полуосознанному, но позже ставшему католичеством).

В четвертой четверти макроцикла ("зимой") 277-1045 годов Римская империя сначала разделилась на итальянский Запад и греческий Восток, которые выбрали разные пути. Западная империя вскоре перестала существовать ("зима" есть зима), но преобразилась в духовную республику монахов, в конце периода ставшую чем-то вроде теократической монархии, устремленной к новой Империи - теократической папской империи. В это "темное" время постепенно сложился дух католицизма, законсервировавший в себе великие открытия греческой культуры со времен троянской войны, прежде всего, отвергнутые самими греками основы духовной свободы Личности. В этот же период под влиянием предкатолицизма и предыдущего опыта римского имперского баланса (в разделении), сложилась замечательная феодальная система как организм, позволивший Западной Европе чувствовать свое единство (и реально быть системно единой!), сохраняя богатейшее разнообразие народов, институтов, верований и традиций, став уникальным культурным котлом, нет, не котлом, а целой кухней, в которой формировались европейские нации и созревали предпосылки будущего европейского превосходства.

"Весенний" (первый) период нового ("дневного") макроцикла 1045-1813 годов оказался для итальянцев периодом строительства теократической папской империи, в течение двух веков объединившей западный мир идеей крестовых походов, также периодом торговой экспансии итальянских городов, долгое время господствовавших в Средиземноморье, подарившим "под занавес" гениальное Возрождение. "Весенняя" бестолковость привела к растрате сил, к тому, что сами достижения и собственная сила обращались против итальянцев, к тому, что в конце периода итальянцы потеряли независимость. Эта лихорадочная, но и праздничная, карнавальная деятельность итальянцев способствовала эффективному пробуждению новоевропейских наций: прежде всего французской и германской. Сами же итальянцы стали в этот период полностью монотеистической нацией.

"Летний" (второй) период "дневного" макроцикла, начавшийся в 1813 году, по его характеристикам должен стать для итальянцев ярким периодом роста и развития всех форм культуры, могущества итальянской нации. Когда-то маленький (он потом, конечно, стал большим) итальянский город покорил весь обозримый мир, а в XXI-XXII веках ныне средний европейский народ с сильной и влиятельной диаспорой в США и папским престолом в центре католического мира, создаст одно из двух наиболее влиятельных государств в Европе.

КИТАЙ

Китай, начавший "утренний" макроцикл в 2008 году до н.э., в первой четверти этого макроцикла создал основы государственности и замечательной китайской мифологии, ставший основой всей патриархальной системы общественного бытия: от семейных общин и семейных духов предков к территории и корпорации, и далее, к государству Неба, на котором властвует иерархия общегосударственных духов великих китайских предков. Так утвердила себя китайская квазиобщина в качестве главного конструирующего начала всего китайского государственно-первобытного бытия.

Во второй четверти "утра" в 1240-472 г.г. до н.э. китайцы создали сильную, государственно ориентированную и самою государственность производящую мифологию, которая в конце периода родила и великих китайских философов: Лао Цзы и Кун-Цзы, великие учения Дао и конфуцианства. В этот период родилась и китайская государственность как иерархия родовых общин, соединенных в общественную квазиобщину. В слове "квазиобщина" ("квазисуперобщина") есть некоторый негативный оценочный смысл, от которого можно избавиться, заменив это слово на другое, например, "национально-родовая община" в отличие от просто "национальной". Но, поскольку в основу нашего научного мифа все-таки положено предположение о том, что в процессе S-перехода квазиобщина заменяется общиной, то некоторый негативный (или умалительный) смысл здесь законен. Поэтому оставим это слово, которое будет отражать либо неполноценность национально-родовой общины в сравнении с национальной, либо неполноценность нашего научного мифа.

По-видимому, в этот период шла отчаянная борьба между племенными, с одной стороны, и общегосударственными богами, с другой. И только в следующей четверти макроцикла племенные боги были заменены территориальными, после чего иерархия китайской квазиобщины стала устойчивой пирамидой, подобно пирамиде Хеопса, сложенной (без всякого связующего материала!) из нескольких миллионов плотно подогнанных тяжелых камней. Вот, по-моему, очень точный символ для квазиобщины! Не случайно, наверное, квазиобщинные нации столь любили пирамиды (египетские, древнемексиканские, да и китайские). Но египтяне основные силы затратили на создание символа (воплощение архетипа), а китайцы этот архетип воплотили наиболее четко и точно в самой структуре своего общества.

Лао Цзы создал философию Дао - пути в небытие. Эта философия, ставшая и религией, сориентировала общество на сознательную борьбу с сознательностью, на растворение личности в родовой общине. Она помогла китайцам в дальнейшем отшлифовать те цельные камни родовых общин, слить с ними и влить в них символы племенных суперобщин, которые затем стали великолепным строительным материалом для великой пирамиды китайской национально-родовой суперобщины.

Лао Цзы - шлифовальщик камней, строительных блоков, а Конфуций(Кун Цзы) - строитель пирамиды из этих блоков. Но об этом будет подробно рассказано в следующей главе.

Китайцы, как народ, сохранили в себе первобытность, вернувшись к родовой общине как к суперобщине (т.е. общине не только физической, но и символьной). У китайцев великолепная память, их иероглифическое письмо с несколькими тысячами сложных иероглифов востребует хорошую зрительную память и опирается на нее. Их верования, в том числе бытовые, очень близки к верованиям первобытных людей. Китайская философия и наука также несут в себе как позитивные, так и негативные свойства первобытного сознания. Вот мнение Леви-Брюля о Китае, правда, о спящем еще Китае XIX века:

"Китайская наука представляет собой памятный пример этой приостановки развития. Она породила необозримые энциклопедии, содержащие астрономические, физические, химические, физиологические, патологические, терапевтические и т. д. понятия. Все это, на наш взгляд, — ужасная чепуха. Как можно было тратить в течение многих веков столько прилежания и остроумия ради столь ничтожного результата? Из-за большого числа причин, несомненно, главным образом из-за того, что источник каждой из этих мнимых наук — закостенелые понятия, которые никому никогда не приходило в голову подвергнуть проверке и которые в действительности содержат лишь смутные и не оправдываемые действительностью представления с мистическими предассоциациями. Отвлеченная и общая форма, в которую облеклись эти понятия, позволяет совершать двойную работу, анализа и синтеза, логическую по своей видимости. Эта работа продолжается до бесконечности, оставаясь все время пустой и самодостаточной. Люди, лучше всего знающие китайское мышление (де Гроот, например), почти не надеются, что когда-нибудь наступит конец никчемной работе, что когда-нибудь прекратится это вращение по-пустому. Слишком глубоко вкоренились умственные привычки, слишком властные потребности они породили. У Европы не труднее было бы вызвать отвращение и недоверие к ее ученым, чем заставить Китай отказаться от своих физиков, медиков и профессоров "фунг-шуй".

Личность китайца, его психика и нравственность - это общинные или почти полностью подконтрольные малой общине феномены. Китайцы прекрасные психологи, хорошие подражатели, но слабые изобретатели и преобразователи. Для них эпоха перемен - это только хаос, но не революция (Мао это снова доказал, идя, правда, от обратного - от революции).

Китайцы, сохранив в квазиобщине древнюю первобытность, и самою национальную суперобщину подчинили квазиобщине (впрочем, для "утреннего макроцикла" в этом нет ничего странного). Трехтысячелетняя история китайского государства создала огромную непрерывную культуру. Сейчас китайцы быстро и эффективно перенимают лучшие достижения материальной культуры мировой цивилизации, перенимают и осваивают, тем самым устраняя разрыв и ликвидируя основное преимущество Запада перед ними. Китайцы с серьезным основанием считают свою культуру более богатой (лучше развернутой во времени - и это действительно так), чем культура современного европейца. Их цивилизационные притязания уже в конце XIX века состояли в том, что вот сейчас "научимся, воспримем все самое лучшее у вас из материальных достижений, а потом сделаем из вас учеников нашего образа жизни и нашей духовности".

Осенью 472 до н.э. - 296 г.г. н.э. китайская культура стала той самой пирамидой квазиобщины, китайцы создали сильную империю, а символом Китая стала Великая стена, как стена перед надвигавшейся "зимой" и Тенью Великой степи, преследующей китайскую цивилизацию.

"Зимой" 296-1064 г.г. Китай пережил сложное и беспокойное время, был агрессивен, но неудачлив, расширялся за счет слабых соседей, но не смог воспользоваться их слабостью и всерьез не попытался создать мировую империю.

"Весной" нового - "дневного" макроцикла 1064-1832 г.г. Китай подвергся великим нашествиям монголов и манчжуров, создавших здесь свои династии. В конце периода Китай попал в унизительную зависимость от европейских держав. Но в этот период Китай начал выходить из добровольной изоляции, научившись видеть собственные силу и слабость, силу и слабость близких и далеких соседей.

В 1832 начался новый "летне-дневной" большой цикл. Это время великих достижений наций. Но китайская нация "засиделась в девках". Ее платонический возлюбленный - Инь (Небо), с сонмом великих предков, в ближайшие века станет тенью немного запоздавшей к трону на властном Олимпе (Небе) национальной суперобщины. Первый признак крушения традиционного китайского Неба - это маоистская революция, обожествившая Мао и отвергавшая Кун-Цзы. Но это только начало. Еще не затронуто основание пирамиды - традиционная китайская семейственность, провинциальность, верования и общинная психология. Все эти основы сейчас только начинают претерпевать трансформацию. Но зря надеются геополитические противники Китая на то, что сама глубина современной трансформации китайских основ приведет к кризису, слому. Нет, это будут кризисы роста, созидательные, а не разрушительные для самой китайской нации.

В дальнейшем можно будет проанализировать историю Китая более подробно, проведя анализ теологических и телеологических превращений, но ограничимся здесь лишь эскизной китайской зарисовкой Владимира Соловьева в его опасливой статье "Китай и Европа", написанной в 1890 году.

IX. Китайская зарисовка Владимира Соловьева.

Китайская зарисовка

Владимир Соловьев так характеризует видимые основы общественного строя в Китае:

"И частный быт, и государственный строй, и религия, и нравственное миросозерцание Китайцев, все это выросло и развилось из одного общего корня, из семейного начала, или точнее из абсолютизма отеческой власти. Благодаря непоколебимой верности этому началу "стосемейный" клан "черноголовых", спустившийся в доисторические времена из Монголии вниз по Желтой Реке, мог, разрастаясь в четырехсотмиллионный народ, не утратить характера единой тесно сплоченной и однородной семьи. Вся сложная политическая организация нынешнего Китая рассматривается самими Китайцами лишь как концентрическое расширение отцовской власти: сельский староста есть отец своего села, окружной начальник - отец своего округа, губернатор - отец своей провинции и наконец богдыхан - отец всего срединного царства, всего бесчисленного потомства "ста семейств".

"Личность сына как бы упраздняется личностью родителя во все время жизни последнего. Но и после его смерти отношение в принципе не изменяется. Отец семейства, обладающий полнотой власти над своими детьми, сам признает над собою полновластие умершего родителя и чрез него всего восходящего ряда предков. Основание всякой добродетели и всякого порядка есть сыновнее благочестие, а настоящее сыновнее благочестие есть то, которое относится не к живым только, но и к умершим отцам. Таким образом, истинный Китаец ни в каком возрасте и положении не пользуется личною самостоятельностью и индивидуальным почином, никогда не может действовать от себя, - он только исполняет волю предков, он всегда и во всем зависит от своего родового прошлого. Этим прошлым по китайскому понятию всецело определяется и важнейшее событие человеческой жизни, самое условие ее будущности. "Брак, - говорится в ли-цзи, - заключается для того, чтобы человеку быть в состоянии правильно служить усопшим предкам и продолжать свой род".

"Обычай, доселе не вполне исчезнувший, жертвовать физически живым для умерших есть лишь самое сильное и конкретное выражение того общего поклонения прошлому, на котором зиждется весь китайский строй. Этот культ прошлого прежде всего обусловливает единство и крепость китайской семьи. Единовластие живого отца не могло бы сохранять своего абсолютного значения, если бы оно не имело точки опоры, независимой от данного лица, недоступной для смерти. Как временный наместник отошедших в вечность предков, как их жрец и посредник между ними и живыми членами семьи, отец есть носитель высшего религиозного начала, сообщающего его фактической власти священный авторитет. Перенося центр своей тяжести в прошедшее, в область абсолютного факта, неизменного и неподвижного, китайская семья сама приобрела крепость незыблемого факта, над которым бессильно время".

"Небу публично поклоняется в лице императора китайский народ как единое культурно-политическое целое, только в этом последнем смысле небо есть отец китайского народа. Поэтому нет никакого основания включать в предмет этого культа таких предков, которые имели лишь частное значение для своих семей, но ничего особенного не сделали и ничем себя не заявили в области общей национальной и государственной жизни. И действительно, хотя посредством правительственного акта, называемого фын-шэнъ (пожалование духа), китайский пантеон постоянно пополняется умершими китайцами, но не всякими, а лишь избранными. Приобщения к составу небесного отца отечества или к собору духов умершие удостоиваются обыкновенно за примерные заслуги в какой-нибудь области национальной жизни, особенно же в области государственной; а в некоторых более редких случаях канонизация происходит вследствие посмертных явлений и знамений, обративших на себя публичное внимание и обнаруживших в покойнике необычайное достоинство".

"Мы встречаем здесь чистое первоначальное единовластие, теократию первобытного безразличия. Государь есть единственный посредник между небом и людьми, единственный правитель и наместник неба на земле. "Владыка, - говорится в священной книге Шу-зин, - заступает место неба, чтоб управлять людьми и учить их и быть для них образцом". Как первосвященник и царь безусловно тождественны в лице сына неба, так и во всех подчиненных органах его власти функции духовного и светского управления совпадают безо всякого различия. Официальный Китай никогда не знал и не знает другого духовенства, кроме чиновничества".

"Благодаря абсолютно-патриархальному принципу китайского строя, каждый начальник от сына неба и до последнего сельского старосты обладает в своих границах нераздельною полнотой отеческой власти и, следовательно, будучи в полном смысле отцом своих подчиненных, есть для них тем самым и жрец, и правитель, и учитель".

"Китайцы не только грезили, подобно всем другим народам, о золотом веке далекого прошлого, они всячески старались продолжать непрерывно этот золотой век, отдавая над собою всю власть одному прошедшему, отказываясь от творческой мысли, от самодеятельного почина, подавляя в себе всякую мечту о новом лучшем будущем. Неизменно сохранять жизненный строй, полученный от предков, и передавать его грядущим поколениям, ничего не прибавляя и не убавляя, - вот сущность китайской мудрости безусловно консервативной и традиционной, или по-русски - староверческой. Китайцы признают совершенство только в том, что уже совершилось, религия и нравственность сливаются для них в одном культе раз навсегда данного, установленного порядка. Умершие - от покойного отца или деда и до ста небесных духов включительно - вот истинный предмет частной и публичной религии; почитание старших, живых представителей традиционного порядка - от отца семейства до богдыхана включительно - вот основание личной и общественной нравственности. На этой непоколебимой основе установился издревле стройный иерархический порядок, обнимающий все жизненные отношения и закрепленный сложною системой обрядов (Ли). Признавать на деле этот порядок, соблюдать в точности эти обряды - вот все, что требуют от себя Китайцы для своего личного и национального благополучия".

"Китайцы, обращающиеся к магической помощи даосизма и к духовным утешениям буддизма, делают это исключительно как частные лица, для удовлетворения своих личных религиозных потребностей. Но как член китайской нации, как часть этого религиозно-политического целого, всякий Китаец исповедует официальную государственную религию и неуклонно исполняет ее ритуальные обязанности. Духовенство даосийское и буддийское суть только частные корпорации, признанные государством, но не имеющие никакой власти над мирянами. Даосийских и буддийских общин или Церквей в Китае не существует, всякий Китаец, каковы бы ни были его личные верования, принадлежит к одному великому обществу и признает над собою только одну верховную власть - Сына Неба, нераздельно совмещающего в себе и духовное и светское самодержавие".

"Каждый Китаец, тесно связан, во-первых, с теми лицами, которые составляют круг его родства определяемого степенями траура, во-вторых с членами той корпорации, картели, компании, общества и т.п., к которой он принадлежит по своим занятиям, в-третьих, с жителями своей деревни, местечка, города, волости и т.д.

"Цай-нго сделал такой вопрос: "Если муж, исполненный добродетели человеколюбия, услышит, что кто-то упал в колодезь, проявит ли он добродетель человеколюбия, если бросится спасать утопающего?" Мудрец отвечал: "Зачем станет он так действовать? В таком случае муж превосходный должен удалиться, он не должен бросаться за утопающим, ему не следует ошибаться относительно объема нравственного долга, который вовсе не обязывает его терять жизнь (для спасения другого), что было бы противно началам разума"

Соловьев подозрительно относится к непостижимому для него сочетанию религиозности и практицизма в китайцах:

"Первобытная вера в полную реальность загробной жизни хотя и не отрицается им (Конфуцием) прямо, но не имеет сама по себе никакой силы над его умом и интересует его лишь по своим морально-практическим последствиям. На вопрос своих учеников, существуют ли действительно души умерших, он отвечала "... если сказать, что существуют, тогда хорошие сыновья, пожалуй, разорятся на культе предков, а если сказать, что не существуют, тогда плохие сыновья станут, пожалуй, оставлять своих отцов вовсе без погребения". Отсюда такое заключение: "Должно приносить жертвы предкам, как будто бы они действительно присутствовали, следует поклоняться духам и гениям, как будто бы они были пред нами".

Путь Дао кажется ему путем в никуда, он усматривает в учении Лао Цзы противоречия-ловушки, дескать Лао-Цзы, сам великий ученый, а призывает к неучености, будучи деятельным проповедником, окруженным учениками, он апологизирует бездеятельность, и т.д.

В заключении Вл. Соловьев делает вывод о том, что Китай, в отличие от Европы, устремленной в будущее, весь устремлен в прошлое. И призывает европейцев не увлекаться китаизмами:

"Противоположность двух культур - китайской и европейской - сводится в сущности к противоположению двух общих идей: порядка, с одной стороны, и прогресса, с другой. С точки зрения порядка важнее всего прочность социальных отношений, идея прогресса требует их идеального совершенствования. Прочный порядок есть состояние, которое держится силой прошедшего, прогрессивное совершенствование есть деятельность, определяемая идеалом будущего. Что Китай достиг прочного порядка - это несомненно, насколько европейский прогресс ведет к социальному совершенству - вот вопрос.

Истинный прогресс не может иметь исключительно критического, разрушительного характера, не может быть только противоположностью порядку, истинный прогресс есть прогресс порядка".

Он выражает надежду на то, что Европа, оставшись верной своему христианскому идеалу, не только сохранит свою собственную культуру, но и зажжет свет христианства и в самом Китае. Это в целом соответствует логике и нашего научного мифа. Но мне показалось, что некоторыми малозаметными искажениями при трактовке китайских институций, Вл. Соловьев создал искаженную, пугающе-отталкивающую картину - образ самого китайца.

Он делает вывод о том, что философия Лао-Цзы - это философия "первобытного безразличия", по сути компенсаторная к конфуцианству. В нашей трактовке даосизм выполняет, прежде всего, конструирующую роль формирования специфических родовых, семейных общин, имеющих более свойственные суперобщине (чем родовой общине) идеал, особый ритуал и символичность. Лао-Цзы - шлифовальщик камней великой китайской пирамиды.

Лао-Цзы построил иерархию приближения к идеалу. Этот идеал - первобытный, но цивилизованный (!) человек. Человек, принадлежащий родовой общине, одновременно вобравшей в себя "символьность" племенной и даже национальной (квазинациональной) и оставшейся родовой по своему физическому, практическому состоянию. Стремление к этому идеалу - это всегда возвращение:

"Когда люди потеряли дао, они приобрели добродетель, потеряв добродетель, они приобрели человеколюбие, потеряв человеколюбие, приобрели справедливость, потеряв справедливость, приобрели вежливость, теряя вежливость, приобретают насилие".

В словах Конфуция "как будто присутствовали, как будто были перед нами" Вл. Соловьев улавливает как будто глубокое равнодушие китайца к им же исповедуемым верованиям, к духам предков, к самим родителям. Но более точной оценкой здесь была бы такая - Конфуций предлагает не рефлексировать по поводу "вечных" вопросов, а в реальной жизни подтверждать свое сыновнее благочестие, тем самым вливаясь в общинное Я, а не отстраняясь от него в диспозиции мыслителя.

Есть и другие "мелочи" межкультурных непониманий, приводящих к формированию амбивалентного образа китайской культуры, привлекательной для Владимира Соловьева своей стабильностью, но пугающей своей механистичностью, жестокостью, безличностью и бездуховностью, помноженных на четыреста миллионов (на количество китайцев в то время - в 1890 году).

Но замечательный русский философ в конце XIX века еще не знал, что Китай уже начинает болеть нашими, вполне западными болезнями, что в 30-е годы XX века Китай заразится коммунизмом, а потом в 80-90-е годы XX века самостоятельно и вполне излечится от него, что незыблемые семейные устои также подвергнутся тяжелым испытаниям (хунвейбинами и Ко).

Вряд ли в XXI-XXIV веках китайцы станут христианами или мусульманами, скорее всего, они родят своего, чисто китайского Бога и свой китайский монотеизм. Скорее всего, уже сейчас развиваются духовные конструкции, родившиеся в XVIII-XIX веках, которые захватят Китай и китайцев и перевернут китайские Небо и Землю. Может быть, следующий китайский руководитель, подобно Эхнатону, присвоит себе титул Сына или Пророка?

Как ни странно на первый взгляд это покажется, но наилучшие шансы на то, чтобы стать основой китайской национальной религии, имеет иудаизм, более древний и сложный, чем ислам, более древний и общинно-ориентированный, чем христианство. Кроме того, для Китая принять ту или другую мировую религию - это рисковать частичной потерей духовного суверенитета, так как христианский и исламский миры, каждый, сравнимы по численности населения с китайским, а по мощи - превосходят его, и которые будут его противниками в борьбе за гегемонию над Евразией. Иудейство же серьезной опасности для Китая не представляет. Иудейская религия сформировалась под влиянием и во взаимодействии с духовной жизнью Нового египетского царства, с которым арехетипно (по коду) у современного Китая немало пересечений. Причем, принятие иудализма может произойти в Китае лишь с небольшим участием самих евреев.

Поэтому в следующей главе рассмотрим подробную историю иудаизма и еврейского народа, древнейшей национальной суперобщины из ныне существующих на Земле.

X. Взгляд на "темные места" Первой книги

Взгляд на "темные места"

В Библии нет случайных слов, любое слово, а тем более фраза здесь - символ. Бог творит мир своим словом. Почему словом, а не рукой, вдыханием, почему не сказано просто - "сотворил"? Потому, что слово и Бог действительно неотделимы, потому что суперобщина развивается через язык и в языке, без развития языка ее бы не было, она не возникла бы.

После каждого акта творения Бог смотрит и видит, "что это хорошо". Не сказал он этого на второй день творения, когда создал небо и на шестой день, когда создал человека по своему образу и подобию. Нет ли здесь у неба того же архетипического и символического значения, как у китайского Неба - как символа квазиобщины, как обиталища дьявола? Творение же человека по образу и подобию - это творение идеальной личности, несущей в себе Бога, творение Сына (мужчины и женщины - гермафродита?) также оказалось неудачным (не вполне удачным, несовершенным), так как свободная воля оказалась слишком опасным даром и вскоре оказалась направлена против Бога. Смысл этого символа (создания человека по образу и подобию, не вполне одобренного Богом) в том, что без свободной воли нельзя создать и национальную суперобщину, слишком большую и далекую от обыденных вопросов жизни человека в сложных национальных организациях. Национальная суперобщина была вынуждена смириться с появлением у человека свободной воли, права выбора, но однозначно одобрить такое положение вещей не могла, ограничившись только личным благословением и общей оценкой всего процесса творения - "хорошо весьма" (по нашему - "пойдет"). Вот так: второй и шестой день оказались менее удачными, чем первый, третий, четвертый, пятый. Не отражение ли это "сезонов", когда между тремя сравнительно благополучными периодами "весной", "летом" и "осенью" наступает "зима"?

По-видимому, на седьмой день или после него Бог создал человека "из праха земного", но на этот раз не словом, а как-то иначе, и вдохнул в него жизнь. Если первый акт сотворения человека - это акт сотворения Сына, Личности, то второй (более скромный, но более технологичный, что ли) - это объяснение физического телесного существования человека. Здесь совсем отсутствует оценка - хорошо получилось или плохо. По-видимому, плохо. Женщину Бог создал из ребра Адама, разделив почти совершенного гермафродита на две половины, что стало архетипическим символом душевной раздвоенности человека на часть, внемлющую Богу через личную веру и нравственное чувство, а также часть, более восприимчивую к командам дьявола, т.е. старых племенных религиозных архетипов, подчиняющих эмоционально-чувственную (женскую) природу человека.

Вот эта женская эмоционально-чувственная сфера оказалась в первой четверти S-перехода сильнее нравственного чувства, о чем рассказал нам миф о грехопадении человека. Дерево познания добра и зла - это символ понятийного дерева, позже развитого философией и наукой, это дерево логики, в том числе и дерево моральных ценностей, плодов которого, как мы видели, подробно рассматривая концепцию Леви-Брюля, первобытный человек не пробовал. Понятия ему (первобытному человеку) почти недоступны. Но к концу "ночи" человек сформулировал первые понятия, разрушил некоторые важные мифы пра-логического сознания, и, в общем, прозрел. По-видимому, именно чувственно-эмоциональная сфера, складывающая мифологию (логию!), оказалась продуктивной в сфере производства предпонятий. В мифе это отразилось как вина женщины (женского начала). Но соблазнил ее змей-искуситель, изображение которого чрезвычайно напоминает (да, да - сейчас будете смеяться!) форму S-образной кривой. Вот истинная причина грехопадения - неизбежный "змеиный" процесс S-перехода! Как змей соотносится с дьяволом? В первой половине он дает превосходство национальной квазиобщине (дьяволу), а во второй - национальной общине (Богу). Может поэтому он "хитрее всех зверей"? Кстати и свастика очень напоминает змея, двух змеев - змея общины и суперобщины (противодействующих друг другу?). Искушая, змей сказал жене Адама "откроются глаза ваши, и вы будете, как боги". Не Бог, а боги! Не "проговорилась" ли Библия о том, что до сотворения мира существовали боги - личности племенных общин?!

Человек, вкусивший от дерева познания добра и зла лишился плодов дерева жизни. Вкусив от приобщения к дереву понятий, к дереву объективного знания о мире, человек естественно разрушил вовлеченность в общину, с которой ранее сливал свое бытие, он приобрел представление о времени, в том числе о времени жизненного пути своей личности, ограниченного физическими рамками существования человеческого организма. Жизнь общины не зависела от физических смертей ее членов, ее история терялась в веках, а будущее не видело естественного рубежа, кроме разве что насильственного физического уничтожения людей, составляющих эту общину. Поэтому жизнь в общине действительно была (а не только осознавалась) вечной. Жизнь человека в Личности стала жизнью временной.

Первые люди от Адама до Авраама, т.е. в течение второй четверти S-перехода, когда квазиобщина была сильнее национальной общины, жили обычно подолгу, по 600-900 и более лет. Думаю, что здесь описывается не время физической жизни человека (ведь человек все еще был почти полностью погружен в общину, общину своего племени или своего рода, его понятия уже мешали Богу, но еще не помогали Личности), а время жизни той или иной общины заключенной в рамки 768 летнего большого цикла. Наблюдаемая продолжительность жизни общины, конечно, отличалась от ее внутренней продолжительности, но порядок сохранен (обычно  200 лет).

Рождение еврейского Бога (начало сотворения им космоса из хаоса) произошло в начале "ночного" макроцикла 8219-5147 г.г. до н.э. В течение этого макроцикла был сотворен человек (появилась личность со свободной волей и наделенная системой предпонятий), но в конце этого цикла ("макрозимой") человек был изгнан из рая.

"Утренний" цикл 5147-2075 г.г. до н.э. закончился полным развращением человека под дьяволом (квазиобщиной) и завершился потопом, истребившим все живое на "лице земли", кроме особей, отобранных и спасенных Ноем. После потопа Бог простил проклятую за человека землю. Прощение земли - это символ, указывающий на завершение эпохи господства квазиобщины (дьявола) и начало эпохи национальной общины -Бога.

Вавилонская башня - это символ пирамиды, символ национальной квазиобщины, ее строительство прекратилось в начале "дневного" или в конце "утреннего" цикла (скорее, "макрозимой" - в конце "S-утра", т.е. в 2500-2100 г.г. до н.э.). Строительство прекратилось потому, что люди перестали понимать друг друга - вот символ рождения нации, национальной суперобщины, в которой языковое единство играет более важную системообразующую роль, чем в общинах более низкого уровня!

XI. Эскиз еврейской истории.

Эскиз еврейской истории

Схема и Предыстория

Наиболее древняя цивилизация (скорее, предцивилизация) была найдена на территории Сирии, Иордании и Палестины. Уже в X-IX тыс. до н.э. здесь расцвела так называемая натуфийская культура. Раскопки древнейшего библейского города Иерихона показали, что уже в VIII тыс. до н.э. здесь было поселение, окруженное каменной стеной, а около стены находилась круглая башня диаметром 7 и высотой 8 метров.

Возможно, из этого центра и произошли несколько древнейших народов, одним из которых был и еврейский народ. Не важно, что евреи считают себя потомками аравийских семитов, за темной далью многотысячелетней предистории сложно однозначно судить о реальных процессах генезиса наций (преднаций). Генезис еврейской нации, отнесенный в IX тысячелетие до н.э., хорошо совмещается с фактами и явлениями ее истории в рамках S-кривой. Построим эту кривую в табличной форме:

"Ночь" (-8219) весна (-7451) лето (-6683) осень (-5915) зима (-5147)

"Утро" (-5147) весна (-4379) лето (-3611) осень (-2843) зима (-2075)

"День" (-2075) весна (-1307) лето (-539) осень 229 зима 997

"Вечер" 997 весна 1765 лето 2533 осень 3301 зима 4069

О первом макроцикле ("ночь") известно немного. Рождение Бога социологически означает, что в это время национальная суперобщина из хаотичной, зыбкой (из толпы) стала постоянной, непрерывной, обрела память. Человек начал становиться Личностью и все больше осознавал себя таковой.

Второй макроцикл ("утро") - это уже библейская предыстория еврейского народа. В этот период возникло равновесие между национальной суперобщиной и общиной квазинациональной, но под властью квазиобщины. Национальная община еще не конституирует общество, но уже, подобно гравитационному полю, удерживает все малые общины вокруг единого центра в постоянном поле этнического самосознания евреев. Возможно, именно суперобщина скрепляет и соперничающую с ней квазиобщину (не в этом ли "сыновность", приниженность дьявола по отношению к Богу?). Начинается ускорение в росте энергетического потенциала национальной суперобщины (может быть, результирующего потенциала общины и квазиобщины?), а интеллект Бога (и дьявола?) делает его способным к последовательному созиданию цивилизации и культуры. Содом и Гоморра - это цивилизация, как и Вавилонская башня.

Третий макроцикл ("день") начинается при наибольшей скорости в нарастании энергетики национальной суперобщины, начинается развитие еврейской цивилизации.

"Макровесной" (2075-1307 г.г. до н.э.) евреи, еще не вполне осознавшие свою отдельность от родственных им семитов, оказались в Египте, приглашенные гиксами, завоевавшими Египет. Гиксы господствовали здесь 100-150 лет, но затем были изгнаны, а евреи были обращены почти на 400 лет в рабство и находились в египетском рабстве (плену) примерно до 1300-1250 г.г. до н.э.

В этот период евреи вышли на историческую арену, узнали что такое господство и что такое рабство. Даже в период рабства они знавали и хорошие времена (история возвышения Иосифа, ставшего правителем всего Египта от имени фараона). Евреи, жившие в то время в Вавилоне и Ассирии, также приобрели большое влияние в этих странах.

Вторая четверть "дневного" макроцикла

"Макролето" (1307-539 г.г.до н.э.) началось с освобождения евреев из египетского плена, с десяти заповедей Моисея - первого морального кодекса человечества. Личность получила четкие рамки для того, чтобы сделать свою свободу сознательной. Свобода воли, наконец, была дополнена совестью. Начался переход от смутной естественной религии патриархов к ясной общественной религии Моисея.

В период "большой весны" (1307-1115 г.г. до н.э.) вдохновленные евреи не только освободились из рабства, но и завоевали в священной религиозно-национальной войне большую часть Ханаана, ставшего с того времени родиной евреев и Святой землей.

После Моисея вождем евреев стал Иисус Навин, который завершил завоевание Ханаана. Затем земля была разделена между двенадцатью коленами Израилевыми.

Перед своей смертью Иисус Навин созвал священников и старейшин всех колен и сказал: "Теперь Бог дал вам землю, над которою вы не трудитесь, и города, которые вы не строили, и вы живете в них; он дал вам виноградные и масличные сады, которые не вами насажаны, и вы едите их плоды. Почитайте же Бога и служите ему чистосердечно; удалите богов, которым служили некогда ваши предки за рекою и в Египте, и служите Богу".

Затем наступило время Судей. Разделенный на двенадцать колен Израиль часто воевал с окружающими племенами. В периоды особо острой борьбы с иноземцами во главе всех колен вставал авторитетный вождь, который затем в мирное время был судьей. После смерти судьи союз колен, объединяемый его авторитетом, распадался, а разрозненные части народа зачастую попадали в зависимость или под иго иноземцев, пока не появлялся новый вождь, он же судья. Монотеизм в то время сочетался с политеизмом, израильтяне поклонялись как Богу Иегове, так и ханаанским божествам.

В конце "большой весны" народом овладела идея политического единства Израиля. Сначала силач Самсон, потом первосвященник Илия, затем Самуил на время объединяли страну под своей властью. Но это было уже в начале следующего "большого периода" - "лета" 1115-923 г.г. до н.э.

Когда Самуил стал стар и немощен, старейшины - представители общин, пришли к нему с просьбой поставить над израильтянами царя. Идея Моисея о том, что Бог есть царь израильтян, уже не воспринималась ими так конкретно, как раньше. Израильтяне пришли к твердому выводу, что сильная страна - единая страна под властью наследственной монархии.

В 1067 г. до н.э. Самуил передал власть Саулу. Началась эпоха Царей.

Вторым царем Израиля стал Давид (1055-1015 г.г. до н.э.). При нем израильское государство достигло высшей ступени могущества, но к концу его правления в государстве назрела междоусобица, правда, подавленная третьим царем - Соломоном, правившим с 1015 по 977 г.г. до н.э.

Правление Соломона, вопреки устоявшемуся мнению, не было мудрым. При его дворе снова вошли в силу языческие культы. Народ, задавленный тяжелыми налогами, начал роптать. Внешний блеск государства и расходы царского двора поддерживались за счет губительной сверхэксплуатации, фактически расколовшей еврейский народ на колено Иудино (из которого вышел и род Давида), поддержанное частью колена Вениаминова и весь остальной израильский народ (10 колен).

Сразу после смерти Соломона десять колен Израиля отложились от внука Давида и образовали новое государство со старым названием Израиль. Оставшиеся с царем создали небольшое Иудейское царство, столицей которого остался Иерусалим. Новые израильтяне разорвали связь не только с родом Давида, но и с Иерусалимским храмом.

Между обоими царствами велись войны, а в самих государствах периодически происходили междоусобицы. И так продолжалось до конца "большого лета".

"Большая осень" (923-731 г.г. до н.э.) началась с нового возвышения Израиля и Иудеи, так что в конце X века до н.э. Израильское царство снова достигло расцвета, но Иегова подвергся жестоким преследованиям со стороны поклонников Ваала (финикийских идолопоклонников). После двадцатилетней борьбы (к 880 г.до н.э.) Иегова победил, а культ Ваала был запрещен.

За коротким периодом расцвета и спокойной жизни в 930-890 г.г. до н.э. наступил новый период нестабильности, усобиц, продолжавшийся до 830 года.

Затем наступил еще один спокойный период. В это время (830-770 г.г. до н.э.) расцвела Иудея. Но на востоке в это время возвышалась Ассирия. После 740 года Израиль попал сначала в зависимость, а после 725 года был завоеван ассирийцами. Вскоре десятки тысяч израильтян были вывезены и расселены в отдаленных провинциях Ассирийской империи, на их землях были поселены ассирийцы и вавилоняне. Таким образом уже в начале "большой зимы" Израильское царство перестало существовать, а многие израильтяне попали в положение репрессированного народа.

Но Иудея сохраняла государственность еще почти полтора века.

В начале "большой зимы" (731-539 г.г. до н.э.) в Иудее, в царствование благочестивого Хизкии (724-696 г.г. до н.э.), государство настолько окрепло, что в 703 г. иудейский царь отказался от дани ассирийцам. Во время его правления произошел "зимний" взлет благочестия, во многом определенный деятельностью великого пророка Исайи.

Но при сыне Хизкии - Манассии, правившем с 695 по 640 г.г. до н.э. начался повсеместный и глубокий (мы же скажем - закономерный для "зимы") упадок религии и религиозности. Манассия отменил все преобразования, начатые при отце, язычество было снова уравнено в правах с единобожием.

Языческие идолы и жертвенники помещались даже среди дворов и площадей, непосредственно примыкавших к Храму. Страну наводнили распутные жрицы, чародеи, колдуны и вызыватели мертвецов. Ассирия снова подчинила Иудею своей власти.

Вставший после Маннасии его сын Иосия (638-608 г.г. до н.э.) попытался вновь восстановить благочестие, но страна продолжала слабеть и разлагаться. В последние годы его правления страна подпала под власть Египта, царская власть ослабла, а олигархи определяли политику страны.

В 600 г. до н.э. Иудее пришлось признать вассальную зависимость от Вавилонии - нового гегемона Передней Азии. В 587 г. иудеи восстали против вавилонян, но восстание было жестоко подавлено, а Храм был разрушен. Все знатные и образованные иудеи были либо казнены, либо увезены в Вавилонию (началось вавилонское пленение еврейского народа).

Иудея пришла в запустение. Правителем страны стал вавилонский наместник. Иерусалим запустел и быстро превращался в развалины.

Последний период "большой зимы" - это период вавилонского пленения еврейского народа, той его части, которая была основным носителем национального самосознания, носителем духа национальной суперобщины (глубоко религиозными и образованными людьми). Казалось бы, дальнейшая судьба еврейского народа - затеряться, как это обычно случалось, среди других народов и постепенно ассимилироваться. Но вавилонские изгнанники с течением времени чувствовали все большую привязанность к своей вере, традициям и родной земле.

Четвертая четверть "большой зимы" - время начала возрождения. В предыдущем цикле это было время Моисея и исхода из египетского рабства. В этот раз это был вавилонский плен, а позади была славная, но полная несчастий и неудач история "летнего большого цикла" еврейской нации.

Вавилонский царь не стал препятствовать религиозно-национальному возрождению евреев, требуя от них только политической лояльности к своей власти.

В это время среди евреев проповедовал безымянный пророк (условно его называют Иссайей II) - "пророк возрождения". Он учил, что Иегова является не только Богом евреев, но и Богом всего человечества. Еврейский народ - избранник Божий, призванный Богом открыть другим народам истинную веру. Этот избранник должен терпеть муки и гонения, но в этом - судьба избранного. Очищенная страданиями еврейская нация должна вернуться на родину и показать миру высокий образец духовной жизни.

В преддверии возвращения евреев завершилась "большая зима", а с нею и "летний макроцикл" еврейской суперобщины. Чем же стало для еврейского народа "макролето" 1307-539 г.г. до н.э.?

Это было время рождения еврейской цивилизации во всех ее проявлениях: государственности, чистой религии, мощного и непрерывного духовного процесса. В это время Иегова сражался с племенными богами и победил их. Опыт государственности включал в себя государство пророков, государство судей, государство царей, период двуцарствия и, наконец, опыт сохранения (и роста!) национальной и религиозной идентичности в вавилонском плену. Богатый опыт прошедшего периода, насыщенность этого опыта и его широкий диапазон, привели к формированию всемирно-исторической миссии еврейского народа.

Подтверждается ли схема больших циклов в приложении к этому циклу?

По-моему, вполне. "Весной" евреи освободились из тяжелого рабства и обрели моральный кодекс, завоевали Ханаан и утвердились на его земле, но не создали адекватных форм государственности и социальной общности, страдали от разобщенности и соседей. "Летом" в первой половине произошел расцвет государственности и мощи страны под монархической властью, а во второй половине - превращение этой власти в обузу, тяжелую гирю на шее народа, а затем, как следствие, и раскол Израиля. "Осень" начинается с расцвета обоих еврейских царств, окоснения монотеистической религии и жесткой борьбы со все еще сильным политеизмом. К концу "осени" Израиль был поглощен Ассирийской империей, а в Иудее началось царствование благочестия. "Осень" стала неспокойным и жестоким временем в отличие от деятельного и созидательного "лета". Но языческий, в сравнении с Иудеей, и большой Израиль пал первым, а маленькая Иудея устояла перед внешним агрессором. Иудейская "зима", начавшаяся с благочестия, вскоре продолжилась развратом и разобщением, ослаблением царской власти и ростом зависимости сначала от ассирийцев, потом египтян, а затем вавилонян. Характерное для "зимы" явление: изощренность и возвышенность интеллектуальных форм и деградация духовной основы, а вместе с ней и всего здания общинно-общественного устройства. В последней четверти "большой зимы" Иудея была разгромлена (разгромлена, а не тихо поглощена, ведь это время начала духовного возрождения), а "лучшие люди", оставшиеся в живых, были вывезены в Вавилонию. Но ничто уже не могло помешать начинавшемуся процессу возрождения нации, процессу творения новой телеологической системы национальных ценностей! И через несколько десятилетий вавилонского пленения еврейская нация возродилась, поняв и приняв выпавшие на ее долю испытания как высокую миссию.

Третья четверть "дневного макроцикла"

В 539 г. до н.э. началась "большая весна" (539-347 г.г. до н.э.) третьего большого цикла ("макроосени"). Через два года евреи получили разрешение на возвращение в Иудею. Разрешение было дано новым властителем Передней Азии персидским царем Киром, в 538 году завоевавшим Вавилонию.

Уже в 516 г. до н.э. был возведен новый Храм на месте Соломонова храма, разрушенного вавилонянами. Но еще в середине V века до.н.э. в Иерусалиме было немного жителей и храмов, и восстановление города началось только после того, как в 445 году была выстроена новая крепостная стена.

Подвластная Персии Иудея во внутренней жизни управлялась законами Моисея. Во главе народа стояли первосвященники, периодически собиравшие Великие Соборы.

Под персидским владычеством жизнь иудеев была сравнительно спокойной, так что верность персидскому царю стала частью их самосознания.

В начале "лета" (347-155 г.. до н.э.) Персия была разгромлена и завоевана Александром Македонским (в 332 г. до н.э.). Иудеи, по-началу не желая нарушить присягу, данную персидскому царю, отказались признать Александра, но после того, как убедились, что на месте старой персидской возникла новая греческая империя, они дали присягу новому восточному владыке. Александр, верный своей политике религиозной терпимости, признал все установления иудеев. Отстроив новую столицу Империи - Александрию, он заселил ее греками и евреями, которые получили здесь равные права. Началась многовековая история великого города, в котором сплавились три великие культуры: греческая, египетская и еврейская.

Первая половина "лета" стала периодом расцвета еврейской нации в империи Птолемеев, образовавшейся после распада империи Александра. Птолемей I (304-283 г.г. до н.э.), признавая гражданские права евреев, опирался на них как администраторов и военноначальников. Птолемей II (283-247 г.г. до н.э.), оставаясь образованным греком, стал почитателем еврейской культуры. При Птолемее III (246-221 г.г. до н.э.) высший, богатый класс еврейского народа фактически оторвался от народной массы. Роскошь, праздность, пустой эстетизм эллинистического образца стали стилем, и зачастую смыслом, жизни этого класса (логика "средней зимы большого лета" - отрыв элиты от народа).

Расплата не заставила себя долго ждать. При Птолемее IV (221-205 г.г. до н.э.) евреев начали громить и преследовать, государство ограничило их в гражданских правах. Тем более, что началась серьезная смута и в самих греческих царствах. В это время власть над Иудеей перешла в руки сирийских греков.

"Большая осень" (155 г. до н.э. - 37 г. н.э.) началась после победы восстания 167 г. против сирийских греков. После пятилетней борьбы евреи добились восстановления своих прав. Началась борьба за независимость. В 140 г. до н.э. Иудейское царство было восстановлено.

В это же время александрийские евреи построили величественный храм по образу и подобию Иерусалимского. Еврейская община в Александрии стала самой многочисленной и влиятельной. Здесь же начался необыкновенный культурный расцвет (что характерно для начала "большой осени"). Среди александрийских евреев и греков распространялись книги Священного Писания в греческих переводах, из еврейской среды появился целый ряд философов и поэтов, писавших на греческом языке.

До конца II века до н.э. Иудея расширила свои владения почти до размеров царства Давида. Иерусалим украсился великолепными постройками, был воздвигнут роскошный царский дворец.

Но в 63 г. до н.э. Иудея свою независимость снова потеряла, став вассальным государством в новой мировой империи - тогда еще Римской республики (вопрос о форме правления здесь несущественен). Это было начало "средней зимы большой осени" - ненавистного и жестокого периода в истории любой нации. В 37 г. до н.э. к власти в Иудее пришел Ирод, еще десятилетие до этого ставший здесь основным закулисным политиком. Его правление - это череда преступлений в попытке консолидировать свою власть с опорой на римлян. Но закосневшие иудеи ничем не желали (и не могли) поступиться. Ирод метался между хасмонеями, терпимыми к римлянам, и фарисеями, отвергавшими их. Он пытался задобрить партию фарисеев перестройкой и украшением Храма, ставшего при нем столь же великолепным и величественным, как само "воспоминание" о Соломоновом храме, но, как любой тиран, не имеющей устойчивой опоры ни в элите, ни в народе, он поневоле был вынужден опираться "на чужие штыки", подозрительность, террор и страх.

После 6 г. н.э. Иудея была лишена вассального статуса и превращена в провинцию Римской империи.

Евреи (число которых в это время в Египте достигло почти одного миллиона человек) и греки, десятилетиями уживавшиеся друг с другом в космополитичной Александрии, в 38 году оказались вовлечены в жестокие столкновения. Бедные, но энергичные (прежде всего духовно-энергичные) "ранневесенние" греки, начавшие приобретать смысл жизни в христианстве (вспомним, что Иисус был распят всего лишь за пять лет до этого) напали на богатых, истонченно-сложных и закосневших евреев. Междуховная разность потенциалов была усилена и энергией социальной зависти. Поэтому конфликт оказался неожиданно острым и привел к фатальным последствиям. Римский император поддержал греков. Началось ограничение евреев в правах, а еврейские погромы стали регулярными. Впрочем, я забежал вперед - в период ранней "зимы".

"Большая зима" (27-219 г.г.) началась с роста напряженности между фактически имперской греческой общиной и самой большой, богатой и влиятельной, но антиимперской александрийской еврейской общиной. Зато в интеллектуальной среде продолжался процесс духовного синтеза еврейской и греческой культур. Еврей Филон Александрийский, живший и мысливший в это время, смог соединить религиозные воззрения еврейских пророков и учение Платона - создал философию неоплатонизма, ставшую интеллектуальной основой будущей христианской теологии.

Росло напряжение и в Иудее. В 66 году иудеи восстали против римского владычества, но в 70 году восстание было подавлено с необыкновенной жестокостью. Храм был снова разрушен. Погибло около миллиона иудеев. Из ста тысяч человек, взятых в плен, часть была казнена, а часть - продана в рабство. В Египте еврейское восстание было подавлено с той же решительностью и жестокостью. Александрийский храм также был разрушен. Евреям было запрещено селиться в Иерусалиме и на прилегающих к нему землях. На эту землю переселили римлян и греков.

Жестокость и последовательность римской имперской машины, сам характер этой войны, как войны на уничтожение, определялись, по-видимому, тем, что в этой бескомпромиссной борьбе столкнулись две закосневшие духовные силы: римская "позднеосенняя", находившаяся в зените своего могущества, но уже предчувствующая серьезный кризис (причем, как в системе большого, так и макроцикла - там и там впереди "зима") и еврейская "раннезимняя", уже в этот кризис входящая (здесь тоже впереди "большая" и "макрозима"). Евреи не смогли (не просто "не захотели", а "не смогли") пойти на компромисс между своим Богом и чужим язычеством, как они это легко сделали 700-800 лет назад. "Макроосень", в отличие от "макролета", уже не отказывается от основных своих ценностей, даже "понарошку". Это время наносить удар (если ты силен) или время жестко держать удар (если враг сильнее). Римская имперская машина оказалась сильнее и нанесла евреям удар сокрушительной силы. Греки же сыграли в этой неравной борьбе объективную роль провокатора. Именно в это время в массовом православном (и шире - христианском) сознании закрепилось, что евреи - это народ-предатель, народ-изгой, даже народ-злодей. Староиудейская формула о народе-мессии вывернулась наизнанку.

Евреи потеряли землю и оказались в мощном поле ненависти к ним со стороны христианских народов, отныне генерируемом постоянно. Но сохранили свою духовную конституцию. И, как мы увидим в дальнейшем, не только сохранили, но и оказались способны ее развивать.

В последующие века они сумели перевести основу национальной общины на преимущественно религиозную и обрядово-бытовую основу, оттеснив на задний план до этого наиболее существенное языковое единство. Это помогло евреям стать первым транзитным народом, воспроизводящим собственную идентичность в любых местах и при любом культурном окружении, даже становясь языково-разобщенным народом.

Евреи еще несколько раз поднимали восстания в Палестине, тем более, что вскоре Римская империя оказалась в глубоком кризисе. В 132-133 Бар-Кохба даже освободил Иудею, став иудейским царем, но в 135 году он был разбит римским полководцем Юлием Севером. Снова десятки тысяч евреев были убиты, а пленные проданы в рабство. После этого римляне сделали попытку систематического искоренения иудейской религии, вплоть до запрещения иудеям совершать свои обряды. На месте разрушенного Храма был сооружен храм Юпитера.

Но, как только (после 140 г.) ограничения были чуть ослаблены, была возобновлена деятельность Синедриона, открылись еврейские школы. В течение 140-210 годов проходила деятельность великих палестинских законоучителей и иудейских патриархов Меира, Симона III, Иегуды Ганаси. Последний, собрав все устные законы, составил Мишну (Второучение), которая с течением времени также стала священной книгой евреев. Деятельностью великих палестинских законоучителей закончилась "большая зима", а с нею и "осенний большой цикл дневного макроцикла". Закончилась "макроосень".

В этот период иудаизм сложился в цельную систему, основанную на последовательном монотеизме. Это означает, что национальная суперобщина полностью уничтожила языческую квазиобщину. Та исчезла с исторического поля жизни еврейской нации. Иудейский зрелый монотеизм оказался воспринят греками, созревшими к этому времени для того, чтобы покончить с властью своей квазиобщины (мифологии) и утвердить веру в Единого.

Исключительно жестокое столкновение с языческой цивилизацией поставило еврейский народ на грань культурного и физического выживания, но приобретенное в конце периода качество транзитности не только сохранило нацию, но и дало ей новые средства для развития.

Внимательное чтение описаний периодов "большого цикла" вполне подтверждает основные свойства "весны", "лета", "осени" и "зимы". Убедиться в этом читателю я предлагаю самостоятельно.

Четвертая четверть "дневного макроцикла"

Во время четвертой четверти макроцикла (219-987 г.г.) евреи перестали быть нацией "для других", превратившись в нацию "в себе и для себя".

В период "большой весны" (219-411 г.г.) палестинский культурный центр начал приходить в упадок. Гонения усилились после принятия христианства, закрепившего антиеврейские стереотипы в массовом сознании христианазирующихся народов Римской империи. Византийский император Феодосий II упразднил в 425 году иудейскую патриархию в Палестине. Примерно к этому времени был составлен Иерусалимский Талмуд (Учение), объединивший Мишну и Гемару (дополнение к Мишне), составленную из толкований и дополнений последних веков.

После 210 года первенство начало переходить от палестинских евреев к евреям вавилонским. В 240 году новоперсидский царь Шабур I (241-271 г.г.) вернул евреям самоуправление и свободу вероисповедания. Усилившаяся нетерпимость христиан и открывшиеся возможности в Персии привели к перемещению культурного и религиозного центра еврейской нации из Палестины в Персию.

В период первой половины "большого лета" (411-603 г.г.) вавилонские евреи сформировали вавилонский Талмуд, завершенный в 500 году, который и стал основной священной книгой иудеев после моисеевой Торы. Это был период гонений и переселения евреев в Аравию и Индию. В конце V века гонения прекратились, что позволило еврейским законоучителям завершить великий труд. Талмуд завершил развитие древнего библейского законодательства. К законам Моисея была прибавлена огромная масса "новых" законов и обрядов, которым должен был подчиняться иудей в своей домашней, общественной и духовной жизни. Талмуд, создавший тщательную и единообразную регламентацию, стал основой суперобщинного единства евреев, рассеянных по разным странам.

"Большое лето" и "большая осень" (411-795 г.г.) были неспокойным периодом в жизни еврейского народа, жившего под властью Византийской, Персидской, а затем и Арабских (их было две) империй. Спокойные периоды сменялись периодами гонений и преследований. В 754 году Аббасидский халиф перенес столицу государства из сирийского Дамаска в вавилонский Багдад. Примерно в это время от талмудистов откололись караимы, отрицавшие Талмуд. Уже во второй половине VII века сложилась система самоуправления вавилонских евреев. Светская власть была у экзилархов, представлявших еврейский народ перед халифами, духовная принадлежала гаонам - двум начальникам главных талмудических школ (академий).

Период "большой зимы" (795-987 г.г.) прошел в спорах между талмудистами и караимами. В X веке гаон Саадия подвел победный итог в борьбе за талмудические основы вероучения против караимской ереси. В своем главном труде "Верования и мнения" Саадия попытался решить вечный спор между верой и знанием, религией и наукой. Саадия пришел к выводу, что главные истины еврейского вероучения основаны на фактах и не противоречат разуму. Человеку предоставлена свободная воля: он волен исполнять или нарушать заповеди Бога, но души праведных людей возносятся к месту блаженства и покоя, а души грешников обречены скитаться по вселенной. В определенное Богом время произойдет воскресение мертвых (после пришествия мессии), - воскреснут и телесные оболочки, а на земле воцарится высшая справедливость.

Но с начала X века общественная и духовная жизнь евреев повсеместно приходит в упадок (как-никак время второй половины "большой зимы"), а после смерти Саадии в 942 году пришла в упадок власть экзилархов и гаонов. Правда, одна из ведущих академий (Пумбатская) продолжала активную деятельность еще некоторое время, но ее влияние сошло на нет задолго до ее закрытия. Ученые евреи покинули родину Талмуда и переселились в другие страны. Уже к 1040 году центр жизни евреев переместился в Западную Европу.

В 997 году завершился "зимний большой цикл", а вместе с ним и "дневной макроцикл" 2075 г.до.н.э. - 997 г. н.э.

Этот большой цикл не был богат яркими историческими событиями в жизни нации. Основной вектор развития нации с "зимней" (пониженной) энергетикой был направлен на формирование и утверждение Талмуда как религиозно-ритуальной основы первой в мире транзитной нации и первой абсолютно монотеистической нации. Личность в системе национальной суперобщины утвердилась в высшем статусе свободной личности, имеющим собственный выбор добра и зла, но свобода эта была введена в контекст и рамки системы законов и институтов Талмуда (подобно тому, как современный американец свободен в сложнейшей системе конституционного законодательства и судебно-адвокатской практики).

"Дневной макроцикл" создал из преднации племенных суперобщин нацию единой суперобщины, интегрировавшую в себя малые религиозные общины и создавшую свободную личность, ориентированную в своей деятельности на сложные и интеллектоемкие виды деятельности, а в духовном поиске - на рациональный баланс между знанием и верой.

Свобода воли в ее иудейском исполнении, в отличие, например от "вольной воли" предполагает четкую структуру прав и ответственности всех институтов общества, включая Общину и Личность, здесь мало серых и смежных зон, это мир разума, света, видеоряда, а не мир тайных откровений, смутных душевных порывов, не мир запахов и звуков.

Новый "вечерний макроцикл", по-видимому, должен стать периодом шлифовки и доводки всех систем нации: суперобщины, малых физических общин, личности, материальных и "материальных" (духовно-практических) систем и системы приспособления к внешнему окружению. Результатом его должны стать генетические изменения в мозгу (сознании) человека, архетипизация моральных заповедей и ключевых логических понятий.

Значит ли это, что евреи находятся на пороге биологического скачка, который сделает еврея сверхчеловеком? Да и нет. Более важно, что несколько десятков народов находятся сейчас во второй половине S-перехода к новому генетическому качеству мозга. Евреи немного впереди, и только то.

Здесь есть кажущееся противоречие. Если кто-то попытается, например, определить место американцев США на линии S-перехода, то встретится с вопросом: откуда начинают свой путь новые народы?. Народ новый, значит и место его в "ночи"? Нет, так как, по-видимому, каждой "макрозимой" закрепляются не генетические, а культурные архетипы (наиболее типичные символы национальной культуры), ниже которых новый народ может опуститься только, если была полностью прервана связь между предками и потомками. Поэтому американцы, по-видимому, как до них французы, немцы, англичане и другие, просто вернулись к началу "дневного макроцикла", по которому несколько веков уже шли греки, италийцы-римляне и египтяне. Конечно, это еще одно научно-мифологическое допущение. Не намного хуже выглядит другое: в каждом большом цикле ("зимой") происходит закрепление типичных символов (не в макроцикле, а уже в большом). В этом случае не появляется эффекта реверса при образовании новой нации. В этом случае американцы - это не вернувшиеся в "макровесну" "летние" англичане, а "англичане", лишь чуть отставшие (в рамках большого цикла) от своих британских родителей.

Первая четверть "вечернего макроцикла"

Чем бы могла стать для еврейской нации история "вечернего макроцикла" 987-4059 годов? Действуют ли "вечером" основные законы макросезонов: "весной" - "от других к себе", "летом" - "себе и другим", "осенью" - "от себя к другим" и "зимой" - "в себе и для себя"?

"Весной" 2075-1307 г.г. до н. э. евреи консолидировались в нацию (квазинацию), стали силой и впитали в себя "мудрость египетскую" (процесс "от других к себе"). "Летом" 1307-539 г.г. до н.э. евреи создали все, чем они гордятся и ныне, наполнили духовную сокровищницу идеями, ценностями и идеалами, а также исторической памятью, создали сокровищницу, из которой до сих пор черпает сокровища все человечество ("себе и другим"). "Осенью" 539 г. до н.э. - 229 г. н.э. еврейская культура стала матерью христианства, чуть не умерев при родах ("от себя к другим"). "Зимой" 229-997 г.г. евреи "занимались собой", "оформляли документы на выезд" - на право транзитности ("в себе и для себя").

"Весной" 997-1765 г.г. евреи должны были бы вести себя по формуле "от других к себе". Чуть позже мы увидим это. "Летом 1765-2533 г.г. еврейская культура станет мощным источником живой энергии, сама обновляясь и обогащая другие народы. "Осенью" 2533-3301 г.г. евреи опять принесут жертву человечеству (может быть, в основной массе ассимилируются?). "Зимой" 3301-4069 г.г. еврей станет гомо-теотикус (человеком божественным). И после этого развитие прекратится? Наверно. До нового хаоса и очередной S-революции. Конечно, гомо-теотикус не будет сверхчеловеком или совершенным человеком. Наши поэтические образы вселенской гармонии лишь отражают ищущий своей реализации глубокий инстинкт развития. Вселенской гармонии не будет. Но человечество сделает еще один шаг (шажок) в процессе своей эволюции.

Еще во времена Римской империи многие евреи переселились в Западную Европу. Здесь они жили компактно, обособленно и обычно в мире с местным населением. Но распространение христианства ухудшало отношение к евреям, которые и здесь начали подвергаться периодическим гонениям. Нестабильность в Передней Азии и начавшийся относительный упадок арабской цивилизации, а также освоенная евреями транзитность, привели к перемещению центра еврейства в арабскую Испанию. Это произошло в X веке. Испания в то время представляла собой цветущий оазис в Западной Европе, все еще погруженной "во мрак средневековья". Италия еще не стала "лучом света в темном царстве" Европы, будучи сама в "большой зиме" и папском разврате. Так началась "большая еврейская весна" 997-1189 г.г.

XI век и первая половина XII века - это время расцвета еврейской поэзии в Испании. Великий поэт Иегуда Галеви (1086-1142 г.г.) так сформулировал сущность иудаизма: "не увлекайтесь греческой мудростью, ибо в ней есть только цвет, а нет плода". Иными словами, иудаизм, в отличие от эллинизма, ставит добро выше красоты (наверно, слова Достоевского "красота спасет мир" - это продолжение давнего спора?).

В середине XII века Испания стала полем битвы, в Испанию вторглись дикие мавританские арабы, а с севера усилили давление христиане. Секта альмогадов огнем и мечом утверждала ислам. Евреев, которые отказывали принять ислам, ждала смерть. Поэтому многие испанские евреи в это время переселились в Египет, где султан дал им покровительство и право на самоуправление.

Еще в начале XI века авторитетный центр еврейства возник в Эльзасе, Лотарингии и прирейнских областях. Талмудические школы Лотарингии приобрели общееврейский авторитет, а знаменитые законоучителя этой школы остались в истории под именем "лотарингских мудрецов".

Но после наступления в конце XI века эпохи крестовых походов положение еврейских общин в христианских странах Европы резко ухудшилось.

В целом "большая весна" стала для еврейской нации благоприятным периодом расцвета поэзии, философии, культуры, практических видов деятельности в разных областях: медицине, управленческой деятельности (в Испании), финансах, торговле. Основным и самым ярким был испанский центр, но в этот период загорелись и яркие звезды Лотарингско-Эльзасского и Египетского центров. Во второй половине периода евреям довелось испытать жестокие гонения как в мусульманских, так и христианских частях Европы.

"Большое лето" (1189-1381 г.г.) стало периодом ужесточения преследований и гонений. В 1290 году евреи были выселены из Англии, в 1306 году - из Франции (окончательно - в1394 г.), а в Германии в XIII-XIV веках евреи были низведены до положения "касты неприкасаемых". Только в Италии, в которой в то время блеснул луч Возрождения, евреи имели более стабильные условия жизни. В христианской Испании евреи поначалу сохраняли влияние и богатство, что, в свою очередь, вызвало волну погромов, в ходе которых евреи были вытеснены из политической жизни, но сохранили богатства и позиции в экономике.

В это время среди евреев началось распространение Каббалы (Предания) - тайного учения о Боге и небесном царстве, появившегося еще в Вавилонии в VIII-IX веках. Библия, а тем более Талмуд, были сориентированы на отношение человека и Бога, а Каббала обратилась к тому, чтобы проникнуть в тайну Бога как такового и тайны загробного существования.

Похоже на то, что родившаяся в преддверии начала нового макроцикла Каббала была чем-то более важным, чем какая-нибудь караимская ересь или даже Талмуд, завершивший моральную революцию, начатую Ноем, Авраамом и Моисеем. Поэтому появление Каббалы в конце "дневного макроцикла" сравнимо по значению с появлением Священного откровения в конце "утреннего макроцикла", позже ставшего первыми книгами Ветхого Завета (Торой). "Бог в Себе" - кто это? И зачем человеку знать "Бога в Себе"? Может быть, чтобы слиться с ним в конце времен (к концу S-перехода)? Или Каббала - это "уход", мистическая и опасная, но всего лишь игрушка обиженных и гонимых евреев?

В целом "большое лето", несмотря на гонения, было временем роста силы и влияния евреев в Европе. Их преследовали как сильных, их не презирали, а ненавидели.

"Большую осень" (1381-1573 г.г.) можно разделить на два периода: до и после 1492 года - до и после изгнания евреев из Испании и Португалии.

Уже с 1391 года положение евреев в Испании стало тяжелым и опасным. Регулярные погромы, усиление пресса и контроля со стороны католического духовенства, особенно на новообращенных из иудеев христиан - марранов, наконец, учрежденная в 1480 году инквизиция, создали атмосферу физического и духовного террора. Марранов подозревали в тайном исполнении иудейских обрядов, причем, подозрение не снималось ни с детей, ни с внуков и правнуков новообращенных. "Осень" - жестокий период, перемалывающий кости живых людей. Наконец, в 1492 году евреи были изгнаны из Испании и Португалии.

После 1492 года главный духовный центр еврейства переместился в Польшу. Много евреев оставалось в Германии, меньше - в Италии. Многие испанские евреи переселились в Османскую империю, где они быстро заняли влиятельное положение торговцев, финансистов, управленцев. Некоторые из переселенцев по разрешению султана поселились в Палестине.

"Большая осень" стала еще более тяжелым периодом для евреев, чем жестокое "лето". Евреи переселялись в более благоприятные места и там возрождались как деятельные и экономически сильные общины, но к концу периода наметился духовный слом, начали распространяться мессианские и апокалиптические настроения. Каббалистические символы и мистицизм все более распространялись среди трезвых и рационалистичных евреев.

"Большая зима" (1573-1765 г.г.) началась с прихода лжемессии Саббатая Цеви (1626-1676 г.г.), увлекшим за собой значительную часть несчастного и задавленного еврейства.

В первые три четверти "зимы" евреи дали себе и миру мало значительных имен. Среди этих редких гениев был философ Бенедикт (Барух) Спиноза (1632-1677 г.г.).

В это время евреи добились своего возвращения в Англию. В Польше сложилась система самоуправления кагалов (общинных советов) и ваадов (ежегодных всепольских сеймов представителей еврейских общин). Особой заботой кагалов стало религиозное обучение и религиозное воспитание юношества. Но в "роковое десятилетие" 1648-1658 г.г. налаженная система жизни еврейских общин в Польше и в Украине была сломана. В смуте погибло около полумиллиона польских евреев и разгромлено 700 общин. Начался упадок Польши. Умственный уровень польских евреев начал снижаться, а талмудическая наука закоснела. Деятельные люди в это время переселялись на Запад и в Османскую империю.

Но в четвертой четверти "большой зимы" (1717-1765 г.г.) среди евреев, живших в Европе, вспыхнули яркие имена Моисея Мендельсона, Израиля Бешта и Илии Гаона. Мендельсон перевел Тору на немецкий язык. Развитие его мировоззрения привело его к выводу, что иудаизм требует не веры, а разумного познания. "Просветители", духовным лидером которых стал Мендельсон, с восторгом приняли Французскую революцию и либеральные реформы. Бешт, напротив, углубился в таинства Каббалы, стал знахарем, лечившим людей молитвой и предсказывающим будущее по священной книге каббалистов - "Зогару". Прославившись как чудотворец, Бешт начал действовать и в качестве вероучителя. Он учил, что истинное спасение не в талмудической учености, а в общении с Богом. Но в противовес прежним мрачным каббалистам, он учил, что Бог любит радость и веселье. Он основал учение хасидов (благочестивцев), стремящихся стать посредниками между Богом и людьми, достичь ясновидения, пророческого дара и чудодейства. Хасидизм распространился в Польше, Литве и вызвал реакцию противодействия со стороны возрождающегося талмудизма, наиболее ярким представителем которого стал в то время Илия Гаон.

Чем же стал для евреев "весенний большой цикл" 997-1765 годов?

Евреи не только расселились по многим странам Европы, Азии и Африки, но и неизменно занимали там заметное положение в экономике, а иногда и в государстве. Но их духовный мир был высокой стеной отгорожен от духовного мира окружавших их народов. В это время почти не встречается еврейских имен среди ученых, философов и деятелей складывающейся общеевропейской культуры. Пропасть между еврейством и христианами в эти столетия не стала уже, но, как выяснилось чуть позже, евреи в это время оказались восприимчивы ко всем идеям и достижениям европейской и исламской культуры и, действительно, впитывали все лучшее, а, перейдя через "зимний" период талмудистского окоснения и наивного (нет, здесь - слабоумного) мессианизма, вновь, уже во второй половине XVIII века, деловито и энергично заявили о своих правах на важное (а часто и ведущее) место в деятельности либеральных институтов Западной цивилизации. То есть, формула "от других к себе" была в этот период действительным руководящим принципом еврейской суперобщины.

Чем должен стать для евреев наступивший "летний большой цикл" 1765-2533 годов? Его характеристика "себе и другим" означает превращение еврейства в общезападный (а может и мировой) феномен. Но, возможно, еврейство (иудейство плюс каббализм, плюс основные проявления еврейской светской культуры) окажется закваской в монотеистическом и одновременно секулярно-личностном преображении Китая, вовлеченного в мощные общемировые процессы глобализации, информатизации, культурной и бытовой унификации, но, прежде всего, подготовленного к монотеизму всем предыдущим развитием своей национальной суперобщины.

Возможно, Тора и Талмуд, создавшие и отшлифовавшие Личность и малую общину, в этот период надстроятся Кабаллой (которой еще нет как цельного учения, поэтому она кажется "темной"). Каббала сделает прозрачной символическую структуру пирамиды национальной суперобщины - Бога. В перевернутой пирамиде китайской нации темное Дао шлифует камни, а прозрачное конфуцианство строит из них структуру. В еврействе, наоборот, поскольку Бог не строится, а открывается, общинные камни (малые общины), составляющие Его генетическую структуру, не изначальны, а вторичны. Структура национальной общины не строится, а осознается, как структура, посредством Каббалы. Впрочем, "большое лето" деятельно, "осень" упряма, а познание придет только "зимой" - еще не скоро! Будет ли это Каббала или что-то другое?

Начало второй четверти "вечернего макроцикла"

Казалось бы, в XVIII веке произошел раскол еврейства. Но раскол оказался мнимым. Основа еврейства оставалась монолитной. Небольшие отколы случались раньше, но, что интересно, зачастую потомки отколовшихся снова возвращались в лоно ортодоксального еврейства (а эти факты гораздо красноречивее фактов откола!).

То, что произошло в XVIII веке (хасиды, "просветители" и прочие) было даже и не отколом, а специализацией, приспособлением к новому западному мировоззрению ("просветители"), укреплением общины и личностных основ (раввинисты), вектором развития еврейства в будущем большом цикле (хасидизм). То, что борьба между раввинами и хасидами была яростной и бескомпромиссной, говорит лишь о глубине этих идей, не охватываемых сознанием индивидов и даже групп индивидов (общностями).

"Весна" (1765-1947 г.г.) вовлекла евреев в лавину событий Французской революции и Наполеоновских войн. В 1791 году Национальное собрание Франции предоставило евреям все гражданские права, в 1806 году Наполеон I учредил в Париже Синедрион и утвердил общинное устройство евреев во Франции.

Но после разгрома Наполеона их положение временно ухудшилось. В XIX веке многие евреи перешли в христианство (ассимиляция), но, как правило, сохранили связи со своим народом. В целом в XIX веке происходит мощный подъем их интеллектуальной деятельности в Европе, особенно в Германии.

В течение XIX века равноправие евреев было признано во всех странах Западной Европы. Но в последней четверти XIX века появился антисемитизм, который в некоторых европейских странах на какое-то время стал государственной политикой. В Российской империи, где в XIX веке проживала большая часть польских евреев, их положение в течение всего XIX века тоже постепенно улучшалось, но после погромов 1881 года Александр III издал жесткие антиеврейские законы. Поэтому к 1900 году из России в США и Канаду эмигрировало более одного миллиона евреев. По-видимому, этот "исход" продолжает оставаться одним из глубоких источников устойчивой антироссийской политики США.

В конце XIX века произошел повсеместный подъем национальных чувств евреев, сформировалось сионистское движение, поставившее целью восстановить еврейскую государственность в Палестине.

В первой половине XX века еврейский народ пережил нацистский геноцид (было уничтожено шесть миллионов евреев) в Европе. Несколькими годами позже была восстановлена еврейская государственность.

В 1948 году (почти через две тысячи лет после уничтожения государственности) в Палестине было создано государство Израиль. В последующие за этим событием десятилетия израильтяне отстояли свое государство в войнах с арабскими странами. Их влияние в США, в через США и в Европе, усилилось. После краха коммунизма усилилось влияние евреев и в России, и некоторых других постсоветских странах. Финансовые, политические, информационные и научные еврейские таланты, движимые разумом и интуицией, сейчас, совместно с национальными элитами ведущих стран Запада, строят глобальную экономику, Единую Европу под протекторатом США, выстраивают баланс (или геополитический тупик?) на постсоветском пространстве, сдерживают (и балансируют) арабов, но, главное, поддерживают многоступенчатую систему контроля и поддержания стабильности в либеральной американской политической и экономической системе.

Что дальше?

По логике "большого лета" к середине XXI века могущество еврейской диаспоры в США еще более возрастет как внутри, так и вовне Америки. Но в это время в Европе и на всем Евразийском континенте разразится кризис глобальной экономики, начнется ее корпоративное переустройство. В католических странах начнется религиозный ренессанс, а в протестантских странах (и общинах) наметится серьезный духовный кризис.

Во второй половине XXI века произойдет серьезный кризис и в еврейском национальном организме: финансово-экономическая элита резко оторвется от народа, оторвется не в богатстве, а в уважении. Дело дойдет до того, что сам Израиль станет игрушкой в руках дельцов (еврейской национальности) от политики и экономики. Одновременно ослабление государственных начал во всем мире, кроме Китая и нескольких стран Востока, во второй половине XXI века, великая транспортная революция, образование гигантских замкнутых корпораций-полугосударств сделает транзитность евреев особенно ценным их преимуществом. Сохраняя национальную идентичность и системные качества в условиях полухаотичного состояния мирового социального организма, евреи и здесь (т.е. в процессах корпоративизации и разгосударствления наций) займут одно из ключевых мест. В Европе в 70-80 годы XXI века это вызовет приступы юдофобии, но в США и в России евреи окажутся в сравнительно благоприятном окружении, а в конце века будут приглашены и в Китай. Приглашение будет принято.

В XXII-XXIII веках начнутся и постепенно усилятся два разнонаправленных процесса. Одним из них будет процесс ассимиляции евреев в возрождающихся и подымающихся народах Европы, Азии, и Америки. Другим будет новый, доселе невиданный, процесс иудаизации миллионов неевреев. Новый хасидский (постхасидский?) иудаизм станет в это время привлекательным учением для миллионов индивидуумов и даже целых социальных групп в разных странах.

Объемы статьи не позволили мне даже приблизиться к ценностному анализу еврейской культуры, который потребовал бы более подробных источников по еврейской истории, и занял бы время, сравнимое с тем, что я потратил на написание всей этой статьи. Надеюсь, что ценностный анализ - дело близкого будущего. Здесь же последовательно применен принцип общинной субъектности нации и, хоть и немного небрежно, но прослежены "сезонные" свойства больших циклов и макроциклов. Этого, как мне представляется, достаточно, чтобы увидеть цельность еврейской истории и ценность примененного научно-мифологического метода.

XII. Возвращаясь к будущему: Европа или Китай?

Возвращаясь к будущему

Великое Евразийское пространство имеет два исторически великих полюса: северо-западный и юго-восточный, точнее, западно-европейский и китайский. В евразийское пространство включается и арабская часть Африки, гораздо больше связанная с историческими судьбами Евразии, чем Черной Африки. Есть еще один полюс - центрально-южный (Индия), но, в отличие от европейского и китайского, он отделен от основной части континента морями и широкой полосой высоких гор. Поэтому, хотя и с сожалением, но исключим его из нашего анализа.

Западно-европейский полюс вот уже более трех тысяч лет генерирует непрерывную культуру на основе преемственности греческого идеала. Китайский полюс имеет тот же возраст. В отличие от западно-европейского, его преемственность не только духовная, но и национальная, языковая, государственная.

На континенте нет других центров цивилизации, сравнимых с вышеуказанными (включая и индийский) по древности, величию и мощи в совокупности этих измерений. Китайский полюс отстает от европейского в развитии национальной суперобщины. От наиболее древних европейских суперобщин: греческой и итальянской, он отстает более чем на три тысячи лет. Интрига развития и борьбы за гегемонию в ближайшие века будет развиваться вокруг отношений этих двух полюсов Великой Евразии.

В течение всего периода, за исключением последних 200 лет, оба полюса были почти изолированы друг от друга, их непосредственное воздействие друг на друга было несоразмерно мало по сравнению с их мощью. Но их косвенное влияние друг на друга было существенным. Посредниками в этом влиянии были, чаще всего, кочевые народы или народы, вынужденные к переселению теснившими их цивилизациями Востока и Запада.

Чаще Восток посылал Западу своих "посредников", "гонцов", которые сокрушали изрядно подгнившие империи и неимперские государственные образования. История уже нашей эры имела, по-крупному, опыт сокрушения Западной римской империи и опыт монгольской экспансии, угрожавшей Европе (как никогда раньше) разгромом кочевниками. Но это были только прямые удары "посредников".

Непосредственно самой китайской цивилизацией мировые империи пока не создавались, не было в истории китайских феерических завоеваний, подобных завоеваниям Александра Македонского, римских завоеваний или, к примеру, наполеоновских. Китайское государство будто боялось быстро расшириться, предпочитало медленную, но верную (верную ли?) поступь. Но пока она так неспешно ступала, заканчивался благоприрятный период китайского большого цикла и китайцам было уже не до завоеваний.

Поведение китайцев очень похоже на поведение египтян в рамках их "утреннего макроцикла". Египтяне как будто боялись собственной мощи, расходуя ее не на экспансию, а буквально зарывая в землю, строя великие пирамиды, высекая в горах храмы. О египетском Лабиринте греки говорили, что в этом сооружении столько труда и столько камня, что этого не стоят все храмы (классической!) Греции. Китайская Великая стена - это неэффективное оборонительное сооружение, но одновременно и монстр, в котором камня хватило бы на десятки пирамид Хеопса.

Нет ли в этих явлениях какой-то основополагающей внутренней причины, связанной с квазинациональным состоянием Китая, как когда-то и Египта?

Квазиобщина по-китайски является союзом территориальных (деревенских, районных или более крупных) суперобщин с особым статусом и ролью семейной общины, чем-то подобной церковной общине на Западе. Ведь у каждой китайской семьи - свой храм.

В начале статьи приводились факты, что мир первобытных родовых и племенных общин - это очень стабильный мир, в котором территория рода (племени) священна и неприкосновенна. Та же стабильность правит и миром китайских территориальных общин, объединившихся в квазиобщину не для захвата, а для внутреннего баланса и внешнего равновесия. Поэтому Китай на протяжении всей своей истории неэкспансивен или умеренно (ползуче, что ли) экспансивен, да и эта экспансивность "не по природе", а по логике государственного расширяющегося и обороняющегося организма, захватывающего богатства и преследующего врагов. Китайцам, чтобы захватить (освоить) новую (чужую) территорию, надо сначала привыкнуть к ней, удобрить ее костями предков и небо над ней заселить духами предков.

Но почему тогда рядом с Китаем рождались народы, впоследствии вызывавшие лавины великих переселений и крушений как на западе от Китая, так и в самом Китае? Ведь эти народы тоже были "первобытными", а значит, также, как и сами китайцы, казалось бы, должны "держаться за землю"?

Народы к северу от Китая - это в основном степные скотоводческие и кочевые народы. Перемещаясь по местам кочевий, они часто встречались с другими кочевниками и привыкали с общению с чужаками. Поскольку у них не создавалось стойкой привычки к одному месту, а суровый засушливый климат часто вынуждал менять траектории пути, эти племена создали, по-видимому, сложную иерархию земель по принципу "священная - своя - чужая": от священных земель, где захоронены предки, до родных, наиболее освоенных земель и дальше, к смежным (не чужим - не своим) землям, власть над которыми решалась войной или договором (но с позиции силы), вплоть до чужих земель, где кочевников "ждала" добыча или поджидала смерть.

Нестабильность природных условий, условий "прокорма", рождала потребность в войне как в важном, а затем и основном, способе существования, превращающемся со временем и в образ жизни.

"Отвязанные" от земли и постоянно совершенствовавшие свое военное искусство, высоко мобильные кочевые племена нашли в китайской цивилизации не только неиссякающий источник богатств, добываемых грабежом, но и сильного военного противника, и, что немаловажно, цивилизацию, изобретающую и внедряющую все новые военно-технические и организационные новшества. Эти вызовы и влияния превратили кочевые племена в сильные и слаженные военные машины, которые, воюя между собой (ведь не мир, а война здесь утвердилась как образ жизни) неизбежно участвовали в естественным отборе. Здесь выживал сильнейший, в прямом смысле этого слова. Вопрос о Великой Степи и ее великой культуре также чрезвычайно интересен, но он не для этой статьи. Добавлю одно: во время ига монголы на месте Киевской Руси создали Псевдо-Китай, т.е. общество, обреченное на роль домашнего животного, дающего молоко, шерсть и мясо, и привыкшее к стойлу, ставшее Тенью монгольской цивилизации (вот перевертыш получился - Тень Тени!).

Западный полюс, не имея по соседству Великой Степи, не имел и столь густой Тени своих цивилизаций в лице кочевых народов. Хотя и здесь Римская империя отбрасывала германскую варварскую Тень, а Византийская - славянскую и сельджукско-османскую, пока эти Тени не растворили породившие их Империи. Но здесь варвары не становились сами по себе лавиной (не запускали механизм цепной реакции в перемещении народов), они были оседлыми и мало мобильными, они, наконец, были более податливыми для воздействия цивилизаций, созданных более зрелыми суперобщинами.

А эти, более зрелые суперобщины (не квазинациональные, а национальные), сами были агрессивны! Их агрессивность (а точнее сказать - экпансивность) была не разрушительной, а созидательной - империалистичной.

Дело в том, что национальная суперобщина уже не делит людей на обособленные группы, спаянные между собой узами совместной деятельности и обобществленного мышления. Для национальной суперобщины достаточно языкового и религиозного единства. Поэтому нация экспансивна, она вбирает в себя людей разных энергий, мест, даже языков и верований, обучая своему языку и вовлекая в свою веру, создает из разрозненных общин единую национальную суперобщину. Можно сказать и по-другому: нация развивается и потому агрессивна, а квазинация держит оборону, держит баланс меньших общин, держится, в конце концов, за отживающую (давно сложившуюся) первобытно-племенную систему (пусть даже племена давно превратились в территориальные единицы).И потому квазинация неэкспансивна. Она может стать агрессивной варварской силой, превратившись в паразита, в Тень производящей цивилизации, но, будучи сама производящей, она направлена в себя, а не вовне.

Поэтому Запад империалистичен. Он часто взрывается великими ("мировыми") империями, и взрывы эти не только "вспышки", они оставляют после себя иной этно-культурный ландшафт.

Маленький Рим сначала родил Империю, в которой римская нация, казалось бы, затерялась, но в результате из римской малой родилась большая итальянская нация, а Европа стала христианской, единой более, чем разобщенной (это один из ярких примеров преобразования "ландшафта").

Египтяне не были нацией даже в начале нашей эры и, может быть, потому были "легко" ассимилированы арабами.

Похоже, что Китай именно сейчас вступает в эпоху нациообразования. Нынешний большой цикл аналогичен еврейскому большому циклу, начатому более трех тысяч лет назад Моисеем, великому греческому циклу 779-11 г.г до н.э. и не столь заметному римскому циклу конца второго-первой половины первого тысячелетия до н.э.

Евреи в это время создали свою страну и цивилизацию, как и греки, но римляне успели создать только Рим. Правда это и было главным. Все эти нации были в это время экспансивны и вовне, но основные силы тратились на внутреннее развитие. Еврейский Бог только в конце большого цикла победил старых племенных богов, как и Бог греческий, а римляне запоздали к Богу еще на целый большой цикл, но начинали то они, по сути, не как страна, а как одно племя в одном городе-государстве.

Аналогично рассуждая, можно предположить, что китайцы в ближайшие несколько веков будут вынашивать и рожать монотеизм, но лишь где-то к XXVII веку станут вполне монотеистической нацией.

Китай в это время не будет очень агрессивным государством, находя решения в рамках внутренних возможностей и ограничений, но слабость соседей может оказаться для них (соседей) теперь уже фатальной, потому что процесс внутреннего освобождения Китая от самоограничений родового земельного тотемизма идет полным ходом.

"Первобытная" китайская психология может стать в ближайшие века не только помехой, но и преимуществом, так как накоплено много, и учиться китайцы умеют, так как очень много людей во всем мире будет, по-видимому, выведено за пределы экономической деятельности - и потеряются в жизни, а китайская семейная община не даст индивидууму потеряться и растеряться.

А что же Европа, древние нации которой уже в "вечере", а новые (немцы, французы, англичане и другие) в основном вступают, вступили или вскоре вступят в "дневную макроосень"?

Чтобы "понять" Европу, следует провести еще одно сравнение с Китаем. Это сравнение между мононациональным Китаем и полинациональной, но религиозно единой Европой (Западной Европой).Еще до начала нашей эры в Европе сложился уникальный греческо-римский баланс. Но настоящая полинациональность Европы сложилась в конце первого тысячелетия н.э.

Европейское уникальное содружество наций в рамках феодальной системы и папской теократии, частично замененной потом духом Возрождения, потом духом Просвещения, потом духами либерализма французского и английского образцов, имеет одно замечательное и уникальное свойство. Европа, оставаясь системно цельной, в любое время выдвигает группу лидирующих стран и задвигает группу стран-аутсайдеров.

Процесс перехода лидерства протекал в жестоких войнах, иногда разрушительных и отбрасывавших континент на десятилетия назад, как это было с Тридцатилетней войной в XVII веке. Но эти системные недостатки компенсировались тем, что в Европе последнего тысячелетия не было эпох тотального 100-200 летнего упадка в рамках большого цикла. Упадок был всегда территориально локализован. Поэтому в Европе всегда находились страны, готовые подобрать культурную, цивилизационную (и экспансионистскую!) эстафету, продолжить процесс научного, экономического, социального и политического прогресса.

Не является ли современное объединение Европы губительным процессом, который объединив Европу в единую нацию, лишит ее достоинств, определивших ее место в истории человечества двух прошедших тысячелетий? Или процесс объединения - это, всего лишь, созидание новых форм системного единства континента при сохранении национальной самобытности и "разноцикловости"? Может быть, процесс объединения - это чистая фикция, инерция последней мировой войны и противостояния с Советским Союзом?

В последнем случае начавшееся выдвижение Италии и Испании, упадок Франции и "неконструктивный период" в истории Германии просто сами собой перекосят, а затем разрушат здание Европейского сообщества.

Где ответ на эти вопросы?

Есть ли признаки разрушения тонкой материи европейского духовного единства и замены его обычным национально-государственным единством или, напротив, полного разобщения и размежевания?

Европа с XVI века разделена на протестантскую и католическую части, но это разделение не разорвало тонкую ткань духовного единства, хотя вопрос о духовном единстве Европы лежит именно в религиозной плоскости. Ныне возрождающийся католицизм должен вернуть себе авторитет и у протестантских общин. И, видимо, это ему сделать удастся через возрождение соборности и превращение папской власти просто во власть епископскую, без апостольских претензий (папа как первый среди равных).

Совместные соборы католиков и протестантов объединят Европу тонкой духовной паутиной. Зрелый католический ритуализм снова станет если не повсеместным и повседневным, то повсеместно-повседневно уважаемым явлением жизни во всех странах Западной и большей части Восточной Европы.

Более 100 миллионов человек, которые будут выброшены из экономической, деятельной жизни в XXI - первой половине XXII века, и, казалось бы, будут обречены стать армией бродяг, поденщиков и преступников, получат возможность деятельно-трудовой жизни в христианских общинах, где молитва и литургия станут Деятельностью - красивой, возвышающей, физически здоровой, но главное, развивающей руки и мозг (вспомним, как ритуал сделал из обезьяны человека). Активизация общинной жизни вызовет в это время огромную созидательную активность прежде всего в производстве духовных ценностей.

"Что толку в том, что ты приобретешь мир, но повредишь своей душе?" Что толку от множества окружающих нас вещей, если мы, глядя на них, их не видим и им не радуемся, а стремимся к приобретению новых, которых у нас еще нет? Большая часть жизни современных активных людей - в ожиданиях и устроениях своего и общего будущего. Но настоящее для них отодвинуто, а прошлое почти потеряно. Настоящее и прошлое в XXII веке вернутся ко многим из европейцев, приобщенным к христианской католической или католически ориентированной протестантской общине.

Отстанет ли в экономическом развитии корпоративная и католицизирующаяся Европа XXII века от либеральной Америки (США)?

Отстанет. Ведь США, как единая нация (пусть с неассимилированными в американскую нацию крупными инонациональными вкраплениями), будет все еще находиться в благоприятном периоде большого цикла, а в Европе будут бороться, иногда отчаянно, разные нации и блоки государств, находящиеся как в благоприятных "сезонах", так и в неблагоприятной "зиме". Кроме того, "реструктуризация" европейского "производства" в сторону производства духовных ценностей, конечно, отрицательно скажется на росте и совершенствовании материального производства. Но мощный общинный разум будет находить гармоничные решения, в целом создающие несравнимую глубину и внутреннюю комфортность европейской жизни в противовес усиливающемуся духовному дискомфорту и разобщенности в тонких сферах американской общинной и личной жизни.

Впрочем, в XXII веке процесс духовной адаптации и преображения континента только начнется, проявившись сначала в Италии, Испании и Португалии, а потом во Франции и славянских странах, а развернется он в полную силу в следующем, XXIII веке, когда к процессу преображения подключится Германия и весь германский мир. Периферийные Россия и Украина еще во второй половине XXII века зажгут яркое солнце Восточно-европейского духовно-общинного возрождения.

Китай, который в XXI-XXII веках переживет эпоху роста мощи и распространения своего влияния в Центральной и Юго-Восточной Азии, а также в России, но который получит отпор в США и на Ближнем Востоке, на пороге XXIII века окажется вовлечен в духовную трансформацию в слоях широкой властной и интеллектуальной элиты, которая серьезно европеизируется в эти века. В XXIII веке произойдет необыкновенный культурный "ранне-осенний" расцвет китайского искусства, в то время как в массовых слоях народа появятся сильные экспансионистские чувства, проиудейские и антииудейские настроения (к этому времени еврейские организации будут контролировать заметную часть китайской финансовой системы и некоторые отрасли китайской экономики).

В XXIII веке богатый и разнообразный, открытый миру Китай - Китай крупных городов, станет не только излюбленным местом работы для европейских, американских, русских и еврейских специалистов, предпринимателей и мошенников, не только одним из самых посещаемых туристических мировых центров, но и местом жизни для миллионов русских и американских переселенцев, для полуторамиллионной еврейской диаспоры.

Вслед за "золотым" XXIII-м, наступит "железный" XXIV век, когда китайская цивилизация сделает стремительный рывок к монотеизму и переживет реакцию ("контрреволюцию") политеизма, когда иностранцев будут изгонять и громить, когда Китай попробует захватить силой северную и южную зоны своего влияния. В России, Америке и Центральной Азии в это время китайцам тоже придется туго.

Какие общие выводы?

Европейская цивилизация в ближайшие века перестроится с материального на духовное производство и на новой основе возродит "средневековье", а затем усилит свое влияние на Россию, Китай, а затем и США. Латинская Америка уже в XXI веке включится в общеевропейский духовный процесс, но засияет и собственным светом.

Влияние европейской цивилизации на Китай будет, впрочем, в это время поверхностным, но, в конечном счете, весьма благотворным (это скажется в утверждении китайского Бога уже в следующем большом цикле). Китай, который усилит свое влияние в Евразии в XXI-XXII веках настолько, что станет похож в конце XXII века на настоящую империю, окруженную вассальными странами и полуколониями, в этот период откроется миру и позволит прижиться в самой Поднебесной многомиллионным иудейским, христианским и мусульманским общинам, многомиллионным чисто китайским монотеистическим сектам, а также войдет в мировую финансовую и экономическую системы, представленные в самом Китае большими диаспорами евреев, американцев, русских и европейцев.

В XXIII веке Китай переживет культурный взлет и одновременно рост напряжений во внутреннем и внешнем контурах своей империи, а в XXIV веке переживет кризис в отношениях с соседями и "внутренними иностранцами".

XXV век, как "зимний", будет для Китая кризисным и тяжелым. Но сравнительно мягкая эпоха господства Китая на околокитайском пространстве убережет китайский организм от мстительной ненависти обиженных соседей и собственных, взращенных имперской эпохой, комплексов.

Если же экспансия Китая будет жесткой и тотальной, устремленной к безусловному господству в Евразии, а это может случиться после поспешного ядерного разоружения или создания практически непроницаемых антиракетных щитов в XXI веке, то и "зимний" кризис станет разрушительным. Евразийская империя XXI-XXIV веков "похоронит" Китай под своими обломками и унесет десятки миллионов человеческих жизней как в эпоху ее строительства, так и в эпоху ее разрушения. Конечно, в этом случае Китай не умрет, но поднадорвется.

Так каким будет ответ на основной вопрос: Евразия или Китай? Какой из полюсов великого континента возьмет верх в борьбе за гегемонию?

Никакой! Почти по Киплингу: Европа останется Европой, а Китай - Китаем. Но в XXI-XXV веках оба центра евразийского пространства переживут великую внутреннюю трансформацию. Европа преобразится в соборные католическо-протестантские и православно-католические сообщества и духовное содружество сильных наций. Китай станет (почти станет) нацией, не только наций Бога, но и нацией, включенной во все основные процессы общечеловеческой цивилизации, а его имперская территория станет огромной, включающей и некитайские сильные национальные центры (например, корейский, вьетнамский).

Расхождение и отчуждение Европы и США друг от друга в XXI-XXIII веках сменится новым сближением в XXIV-XXV веках и формированием нового облика атлантической цивилизации.

К сожалению, из нашего анализа практически исключена великая Индия, да и Черная Африка способна принести не только сюрпризы, но и существенные изменения исторических траекторий и приоритетов. Латинская Америка также присутствует здесь только номинально. Но здесь предполагается, что в ближайшие века ни Индия, ни, тем более, Африка, не станут глобальными игроками, сравнимыми с Европой, Китаем, США, Латинской Америкой. По-видимому, эти великие и многонаселенные центры цивилизации будут в это время больше сориентированы на самих себя. Но активизация Индии, конечно, ограничит экспансию Китая и сбалансирует ситуацию в Евразии даже в отсутствии ядерного сдерживания. Правда, в этом случае возможна большая война между двумя самыми населенными странами, война с непредсказуемыми последствиями в случае решительной победы одной из сторон. Но исторически (т.е. в перспективе 100-200 лет) победа любой из этих стран над другой станет почти неизбежно пирровой победой.

Россия, которая в XXI-XXII веках переживет трудную "зиму", в течение которой попадет в поле влияния китайских и европейских сил, но через союз с Югом и открытие границ сохранит основные свои территории в европейской и западно-азиатской части, уже в XXIII-XXIV веках вновь станет сильной и влиятельной евразийской державой и частью большого европейского баланса, а в борьбе с Китаем отстоит некоторые потерянные территории на востоке.

Конечно, никакой китаизации российской жизни и русской нации в XXI-XXII веках не произойдет, хотя в это время в европейской части России будет работать и проживать несколько миллионов китайцев. Напротив, в конце XXII века очень много китайцев, проживающих на территории России, примут обновленное православие, а в последующие два века православная община в самом Китае станет одной из самых крупных монотеистических общин.

Православное возрождение XXIII-XXIV веков в России будет, как и протестантизм, направлено на сближение с католиками, а затем, напротив, станет умеренно антикатолическим, а точнее, установившим устойчивое равновесие между духовными силами с Востока, Юга и Запада. Это позволит русским сохранить собственную идентичность и претендовать на выход в финал S-перехода.

Уральск, март 2000 года.

Вместо заключения: продолжение следует

Вместо заключения

Если Вы внимательно прочитали эту книгу, то, наверно, заметили противоречия в выводах между первой и второй, второй и третьей, первой и третьей, четвертой и предыдущими частями. Например, в первой части я предположил, что ближайшие два-три века христианство будет находиться в упадке, но во второй части, открыв, что православие и католицизм находятся в разных фазах "большого цикла", сделал противоположный вывод - о наступающем расцвете католической ветви христианства.

Я сознательно отказался от того, чтобы "открытия", сделанные в процессе последующих рассуждений, переносились назад и меняли предыдущие. Ведь гораздо важнее проникнуть в сам процесс мысли, непосредственно в "лабораторию". И, кроме того, размышления о будущем не могут не быть многосценарными, иначе это будет или глупой претензией на компетенцию самого Бога, или же попыткой научно-фантастического повествования, в котором должно быть более развито художественное начало.

Я стремился остаться в области научно-популярного, публицистического жанра, одновременно глубиной и плотностью мысли пытаясь создать некий интуитивный синтез психологических, этнологических, социологических, культурологических и даже теологических подходов к изучению истории и культуры народов.

Историческая прогностика - это не только историографическая и футурологическая теория, но и мировоззрение, философия, которая в основу всего ставит духовную свободу как личности, так и общины, и культурное богатство и разнообразие здесь рассматривается в качестве результата и критерия величия и богатства нации.

Я не боюсь дискуссии и жестких оценок, потому что уверен, что любая активная дискуссия будет интересной и даже "общественно-полезной". Почему? Потому, что здесь затронуты действительно актуальные и глубокие проблемы. Разломы XXI века будут не менее глубоки, чем разломы уходящего XX века.

Свои замечания, предложения, идеи вы можете выслать автору по электронному адресу: rostfond@nursat.kz

Словарь основных понятий,

введенных автором

Словарь основных понятий

Большой цикл.

768 летний (3 года х4х4х4х4) цикл, в течение которого проходит полный период гармонического колебания деятельной (как полезной, так и разрушительной) энергии и интеллекта нации (любой культурной общины). Разделен на четыре равных периода: "большую весну", "лето", "осень", "зиму", имеющих свои имманентные признаки.

Жизненный цикл общины.

Жизненный цикл, в течение которого культурная община рождается как личность, растет, набирает силу, распространяется среди людей, формирует свой интеллект, затем окостеневает, теряет силу и, наконец, умирает. Этот цикл примерно соответствует большому циклу, но может быть на несколько десятилетий меньше его (на время смерти культурной общины). Кроме того, большой цикл немного сдвинут вперед во времени, так как начинается уже после рождения культурной общины, то есть после начала ее жизненного цикла.

Исторические циклы.

Это ритмы жизни и активности национальной общины, а точнее, дуальной системы общины-квазиобщины (Бога-дьявола).

Как в личности человека различают душу и дух, так и в общинной личности можно различить теологическую и телеологическую системы. Первая имеет цикл жизни в пределах S-перехода, а цикл активности (энергетический) - в пределах макроцикла. Вторая имеет цикл жизни в пределах большого цикла, а цикл активности - в пределах среднего цикла.

Кроме того, телеологическая система пульсирует еще и в малых циклах и микроциклах, определяющих циклы жизни и активности ее идеологической подсистемы, или, иначе, подсистемы, определяющей осознаваемые людьми цели нации и способы их достижения.

Общая схема такова: 12288 летний включает четыре 3072 летних, 3072 летний включает четыре 768 летних и так далее, вплоть до 12 летнего цикла, наименьшего из исторических циклов. В основе всего циклирования, возможно, лежит девятимесячный срок беременности женщины (3 года : 4 = 9 месяцев).

Квазиобщинность.

Объединение (что-то вроде товарищества) связанных между собой общин. В отличие от общинности, является построением снизу, от малых общин к содружеству малых общин, в то время как общинность является проявлением единой воли одной большой общины. Например, квазинация - это содружество племенных общин, сохранивших свою субъективность, а нация - это одна община, ее малые общины лишь явления национальной общины.

Возникает при регулярном общении между общинными группами людей. Объединение первобытных родовых общин является квазиплеменным, объединение племенных суперобщин - квазинациональным. Появлению племенной общины предшествует квазиплеменная, национальной - квазинациональная.

Макроцикл.

3072 летний (3 года х4х4х4х4х4) цикл, в течение которого происходит гармоническое колебание энергии национальной общины в ее теологических ("душевных") основах и изменение в направленности этой энергии. "Макровесной" энергия мала, но растет за счет ее поглощения извне, "летом" - энергия максимальна и направлена как на внутренний рост, так и на преобразование внешнего окружения, "осенью" энергия все еще велика, но уменьшается и направлена вовне, "зимой" энергия продолжает уменьшаться, достигая минимума, и ее направленность - только на себя, энергии хватает только на поддержание жизни организма национальной общины.

Малый цикл

48 летний (3 года х4х4) цикл, в течение которого проходит жизненный цикл идеологии (духовно-практической системы национальной общины), которая является осознаваемой людьми и группами индивидов концепцией развития (экспансии или приспособления) национального организма. Например, в России первой половины XX века это был большевизм-сталинизм, а в Германии второй половины XX века - идеология социальной рыночной экономики. Цикл здесь начинается с "малого лета".

Микроцикл.

12 летний (3 года х4) период времени, в течение которого происходит гармоническое колебание полезной (созидательной) энергии идеологической подсистемы нации (идеологии) и проходит жизненный цикл политической элиты, реализующей эту идеологию и превращающей ее в пропагандистские клише, понятные всем. Цикл здесь начинается с "микролета".

Научный миф

Это интуитивная цельность (правдоподобное объяснение), основанная на фактах, известных науке (или более узко - ученому "мифологу"). Обязательно имеет в себе понятийный логический каркас. От научной гипотезы отличается тем, что воспринимает имеющиеся факты как достаточные для ответа на все существенные вопросы, придавая статус факта также и правдоподобным допущениям.

При построении научного мифа ученый стремится не останавливаться на фрагментарной картине всегда неполного и недостроенного строго научного здания, а достраивает его не достоверными, а только правдоподобными, но системно увязанными с имеющимся научным каркасом блоками-допущениями.

Сила метода в том, что, при достаточном погружении в проблему и определенной интуитивной расслабленности ученого, достройка мифа происходит на основе выводов не индивидуального, а общинного разума, на основе глубоких архетипических идей, имеющихся, по мнению К.Г.Юнга, генетически в мозгу каждого человека.

Национальная суперобщина.

Так как нация может существовать только как суперобщина, то зачастую, для краткости, в книге говорится о "национальной общине", поскольку это не приводит к смысловой путанице.

Это суперобщина, объединенная религиозным ритуалом и верой в единого трансцендентного (т.е. не сводимого к ритуальному предметам - идолам) Бога (фактически Бога в самом человеке). Обычно не может существовать без единого развитого голосового языка, хотя подробный бытовой стандартизированный ритуал может заменить языковое единство.

Может объединить любое число людей, так как некритична к территориальной общности (хотя к ней и стремится) и не привязана к предметам культа, но очень зависит от догматического и ритуального единообразия (так что малейшее отклонение здесь может вызвать раскол).

Не может развиваться и функционировать без свободной человеческой воли (личности человека в ее современном понимании).

Общинность.

Свойство субъектности, наличие единой воли, самопроизвольно генерируемое группой живых организмов, в том числе и людей. Неотделимо от группы - "просыпается" только в группе.

Община.

Группа людей, чье поведение можно объяснить проявлением общинности.

Община культурная.

Община, имеющая не только свойство общинности (субъектности, единоволия), но и свойство личностности, то есть обладающая мышлением и памятью (протяженностью во времени), а также собственной системой символов и символьного поведения (ритуалом).

Община культурная является живым организмом, "спящим", когда люди действуют вне общины и "просыпающимся", когда они в общине.

Племенная первобытная суперобщина.

Так как племя может существовать только как суперобщина, то зачастую, для краткости, в книге говорится о "племенной общине", что не искажает смысла и не приводит к неоднозначности.

Это суперобщина, объединенная мифологией и мифологическим религиозным ритуалом, отождествляющим предмет культа и божество (мистическую силу).

Как правило, для нее необходима общая территория и развитый единый голосовой язык. Может объединить десятки тысяч людей, но при своем росте испытывает все большее напряжение из-за того, что символьная система здесь очень сильно привязана к совместной деятельности, которая при росте общины неизбежно дробится. Кроме того, религиозная энергия человека направлена не на абстрактные (трансцендентные), а на конкретные объекты (предметы), которых на всех уже просто "не хватает".

Родовая первобытная община.

Является малой культурной общиной родственников (10-50 человек), объединенной общей ритуализированной деятельностью и единым местом проживания. Характеризуется полным обобществлением эмоционально-духовной сферы человека, для которого волеизъявление общины имеет силу эмоционально-чувственного императива, немедленно вызывающего действие. Иначе говоря, здесь не возникает вопроса о послушании, органы человека в сложных ситуациях напрямую подчинены воле общины.

Средний цикл.

192 летний (3 года х4х4х4) цикл, в течение которого происходит гармоническое колебание полезной (созидательной) энергии национального организма: от гармонии "средним летом", до реформации "осенью", кризиса "зимой" и гармонизации "весной". Цикл здесь начинается с "лета", а не с "весны", с гармоничного состояния, которое постепенно разрушается, но затем вновь стремится к восстановлению.

Суперобщина.

Культурная община, объединенная преимущественно системой предметных (или абстрактных) символов, воспринимаемых человеком в качестве носителей мистических (божественных) начал, которым человек обязан подчиняться, но уже не императивно, а в силу нежелания подвергнуться санкциям со стороны этих начал.

Если в обычной общине (толпе, стаде, родовой) поле действия общины является пространственно единым и во времени практически непрерывным, то суперобщина может быть разнесена в пространстве между большим количеством малых общин, а потому требует для своего существования (и самовоспроизводства) постоянной единообразной ритуально-религиозной деятельности. Поэтому в книге иногда говорится о родовой общине как о "физической", а о суперобщинах - как "символьных" общинах.

Телеологическая ценностная система национальной общины.

Это система осознаваемых человеком ценностей, но имеющая основание (как основание айсберга) в системе личности самой национальной общины (в "духе" общины). Эти ценности отвечают на группу вопросов о месте и смысле жизни человека, векторе его устремленности в будущее, его идеале; на группу вопросов о принципах социальной солидарности основных групп общества и на группу вопросов о месте, роли элиты, отношении к ней и выстроенной ею иерархии со стороны остальных (не элитных) групп общества.

Теологическая система национальной общины.

Психологически и социологически это система, связывающая сознание человека (его личность, его Я), с организующей "коллективное бессознательное" личностью национальной общины.

В христианстве эти взаимосвязи получили определение в Догмате о Троице: Отец погружает в себя и растворяет в себе Личность, Дух объединяет Личности, Сын устремляет Личность к Богу. Но есть еще и дьявол, который представляет собой "квази-Бога".

В центре теологической системы - человек и его сознание. Именно эта система организует генетические революции, превратившие за несколько сотен тысяч лет человекообразную обезьяну в человека. С некоторой натяжкой ее можно назвать "душой" национальной общины.

Толпа.

Община, состоящая из людей, собравшихся в одном месте и мобилизованная общим настроением. После исчезновения этого общего настроения или физического расформирования группы людей исчезает и толпа.

S-переход

12288 летний (3 года х4х4х4х4х4х4) цикл, имеющий не гармоническую, а S-образную форму. В течение S-перехода происходит становление новой общественной формации, основанной на общине более высокого типа. Например, из хаоса племенных общин, объединившихся в национальную квазиобщину, за 12288 лет рождается, самоутверждается и развивается национальная община. Представляет собой зависимость духовной продуктивности культурной общины от времени.

Разделен на четыре равные по времени части: "ночь", "утро", "день", "вечер", имеющих свои имманентные характеристики. "Ночью" и "утром" преобладает квазиобщина (дьявол), "днем" побеждает новая община (Бог), "вечером" происходит становление новой общественной формации и происходят генетические изменения (подвижки).

Словарь основных понятий

Указатель имен

Абай, 8

Абдул-Азиз, 151

Абдул-Хамид, 151,152

Август Октавиан, 50

Августин, 82,83

Авраам

Агафон, папа римский, 84

Адам,

Александр I, 18

Александр III,

Александр Македонский, 68,87

Алексей Михайлович, 102,107

Аменхотеп IV (Эхнатон),

Ананке, богиня судьбы, 67

Арий, 79

Аристотель, 114

Афанасий Александрийский, 81

Ахмед III, 143,144

Бар-Кохба,

Баязид I, 144,145

Бенедикт VIII, папа римский, 51

Бенедикт Спиноза,

Борис Годунов, 29

Брежнев Л.И., 25

Буслаев Василий, 103

Ваал,

Валериан, римский император, 51

Вениамин,

Веспасиан Тит Флавий, 50

Владимир Соловьев,

Владимир, князь, 102

Ганнибал, 50

Генрих Наваррский (Генрих IV), 47

Гиллен,

Горбачев М. С., 25,40

Гракхи, братья (Тиберий и Гай), 50

Григорий VII, 52

Давид,

Дарвин,

де Гроот,

Достоевский.

Евтихий, 83

Екатерина II, 18, 146,147

Ельцин Б.Н., 25

Емеля, 35

Ефрем Сирин, 81

Жанна д’Арк, 46

Иван Грозный, 28,29, 99,100,101,104,107,125

Иван-дурак, 35

Иегова,

Иегуда Галеви,

Иегуда Ганаси,

Иероним, 82

Израиль Бешт,

Израиль,

Иисус Навин,

Илия Гаон,

Илия,

Илья Муромец, 102,103

Иосиф,

Иосия.

Ирод,

Иссайя II,

Иуда,

Кеннеди Джон, 44

Киплинг,

Кир,

Клисфен, тиран в Сикионе, 66

Конфуций (Кун-цзы), 10,29,53,107

Костомаров Н.И., 99

Крейт,

Кун-Цзы,

Кэшинг,

Лао-Цзы,

Лев IX, папа римский, 52

Лев Великий (Лев 1), 83

Лев Ш, византийский император, 85

Леви-Брюль Л., 5,8

Ленин В.И., 25

Лужков Ю.М., 23

Людовик XIV, 48

Лютер Мартин, 36

Максим Исповедник, 84

Малюта Скуратов, 99,100

Манассия,

Мануил, император Византии, 144

Мао Цзе Дун,

Марий Гай, 50

Мария (Богородица), 81-83,99

Маркс Карл, 24

Махмуд I, 144

Махмуд II, 147,149

Маяковский В., 70

Меир,

Меншиков, 150

Мехмед Али, 148,149

Митра,

Моисей Мендельсон,

Моисей, 70

Монтейро,

Морозов Павлик, 39

Мухаммед, 27,84

Наполеон I Бонапарт, 18,37,147

Нерон, 50

Ника Самофракийская, 106

Николай I, 150

Николай II, 48

Ной,

Нострадамус, 9,49

Одиссей, 67-69,80,88

Ориген из Александрии, 80,81

Орлов Григорий, 146

Орхан, султан, 142

Периандр, тиран в Коринфе, 66

Перикл, 68

Перун, 97,108

Петр I, 28,36,48,105,144

Петр, апостол, 83

Пимен, новгородский архиепископ, 100

Пимен, патриарх-реформатор, 107

Платон, 69,114

Поликрат, тиран на Самосе, 66

Понтий Пилат, 81

Потемкин Григорий, князь, 146

Птолемей I,

Птолемей II,

Птолемей III,

Птолемей IV,

Пушкин, 30

Рабле Франсуа, 8,47

Рагиб-паша, 144

Распутин Г.Е., 105

Рузвельт Франклин, 44

Русланова Лидия, 106

Саадия,

Саббатая Цеви,

Самсон,

Самуил,

Саул,

Селим III, 147-149

Сервантес, 8

Сергий Радонежский, 20,28,105

Сигизмунд Август, 99,100

Сильвестр II, папа римский , 51

Симон III,

Смарагдов, послушник оптинского монастыря, 105

Сократ, 68

Соловьев С.М., 102

Соломон,

Спенсер,

Сталин И.В., 20,25,28,39,125

Суворов А.В., 18,146

Сулла, 50

Сыма Цань, 54

Теннис Фердинанд, 5,8

Тимур (Тамерлан), 145

Тэйлор,

У-Ди, 54

Фауст, 41

Феаген, тиран в Мегаре, 66

Феодосий II,

Филон Александрийский,

Фрэзер,

Хеопс,

Хизкия,

Христос Иисус (Бог-Сын), 26-28,31,32,34-37,46,47,51,57,69-74,76,77,79-84,87,89,91, 107,108,114

Хрущев Н.С., 25

Цай-Нго,

Цезарь Гай Юлий, 50,144,145

Шабур I,

Шекспир Уильям, 8

Шолохов М.А., 8

Эренрейх,

Юлий Север,

Юнг Карл Густав, 5,8

Юнг,

Юпитер,

Юстиниан I, 84

Список литературы:

список литературы

Амандо де Мигель. Сорок миллионов испанцев, сорок лет спустя - М., 1985.

Амбелен Р. Драмы и секреты истории - М. 1993.

Аскольдов С.А. и др. Из глубины (сборник статей о русской революции) - М., 1990.

Бжезинский Збигнев. Великая шахматная доска. - М., 1999.

Библия. Книга Святого писания Ветхого и Нового завета. Каноническое издание - М.,1989

Бурдерон Роджер. Фашизм: идеология и практика - М., 1983

Витте С.Ю. Избранные воспоминания 1849-1911гг. - М., 1970.

Габинский Г.А. Теология и чудо - М., 1978.

Гече Г. Библийские истории - М., 1990.

Глазычев В.Л. Гемма Коперника - М., 1989

Горсей Д. Записки о России XVI начала XVII века - М., 1990.

Делягин М. Экономика неплатежей: как и почему мы будем жить завтра. - М., 1997.

Донини А. У истоков христианства - М., 1989.

Донская О.А. К истокам языка - Новосибирск, 1988

Древние цивилизации. Под редакцией Бонгард - Левина Г.М. - М., 1989.

Дубнов С.М. Краткая история евреев - Ростов на Дону, 1997.

Ергин Дэниэл, Густафсон Тэйн. Россия: двадцать лет спустя. Четыре сценария - М, 1995.

Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия - М., 1970.

История буржуазной социологии XIX - начале XX века под редакцией Кона И.С. - М., 1979.

История Древней Греции под ред. Авдеева В.И. и др. М., 1972.

История Древнего мира (Упадок древних обществ) под редакцией Дьяконова и др. - М., 1989.

Кинросс Лорд. Расцвет и упадок Османской империи - М., 1999

Ковальский Я.В. Папы и папство - М., 1991.

Компанеец А.С. Что такое квантовая механика - М., 1997.

Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописании ее главнейших деятелей. - М., 1991.

Ламперт Хайнц. Социальная рыночная экономика (германский путь) - М, 1993.

Лебон Г. Психология масс (в одноименном сборнике) - Самара, 1998

Леви-Брюль Люсьен. Сверхъестественное в первобытном мышлении - М., 1999

Лейн Тони Христианские мыслители С.-Пб., 1997.

Маринович Л.П. Греческое наемничество IV в до н.э. и кризис полиса - М., 1975.

Маяк И.П. Рим первых царей (генезис римского полиса) - М., 1983.

Мир глазами Нострадамуса. Нострадамус глазами историков под редакцией доктора Люстрио. - Рига, 1992.

Миронихина Любовь. Сергий Радонежский - М., 1999

Неру Джавахарлар. Взгляд на всемирную история в 3-х томах - М., 1991.

Оггер Гюнтер. Фридрих Флик мультимиллионер - М., 1976

Памятники Византской литературы IX-XIV веков под редакцией Фрайберга Л.А. - М., 1969.

Проезжая по Московии (Россия XVI-XVIII веков глазами дипломатов) под редакцией Рогожина Н.М. - М., 1991.

Россия перед вторым пришествием (материалы к очерку русской эсхатологии) составитель Фомин С. - Троице-Сергиева Лавра, 1993.

Скрынников Р.К. Россия накануне "смутного времени" - М., 1975.

Соловьев В.С. Избранные произведения - Ростов-на-Дону, 1998

Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. - М., 1990.

Страна Хань (очерки о культуре древнего Китая) под редакцией Панкратова Б.И. - Л., 1959.

Токарев С.А. История зарубежной этнографии - М., 1978.

Уотермен У. Фактор обновления - М., 1988.

Устрялов Н.В. Итальянский фашизм - М., 1999

Фрэзер Д.Д. Фольклор в Ветхом Завете. -М., 1986.

Эпоха крестовых походов, под ред. Э.Левиса и А.Рамбо - С.-Пб., 1999

Юнг К.Г. Бог и бессознательное - М., 1998

Юнг. К.Г. Ответ Иову - М., 1998

Коротко об авторе

Виктор Феллер

Руководитель казахстанского инвестиционного фонда.

Профессионально занимается анализом и прогнозированием ситуации на рынке ценных бумаг

Комментарии: 1, последний от 11/10/2002.
Размещен: 19/01/2001, изменен: 19/01/2001. 658k. Статистика.
Статья: Публицистика

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"