Туман мерзок. Туман опасен. Попав в его ловушку, непременно жди подвоха. Он собьет с пути, опутает разум. Не выпустит жертву, пока вдоволь с ней не позабавится.
Лошадь Родерика споткнулась и рухнула в белёсую мглу, расстеленную по земле. Подняться она уже не смогла, лишь жалобно ржала и трясла головой, несмотря на недовольство всадника. Должно быть, ногу повредила, и толку от неё не добьешься. Родерик застрелил животное из револьвера и тут же пожалел о своём опрометчивом поступке. Жалко. Пулю, конечно, не лошадь.
Со вкусом произнесённое длинное ругательство также не возымело положительного эффекта. Дело, как ни крути, становилось всё более гадким. Вокруг не было ни души, неумолимо надвигалась ночь, а от тумана периодически драл горло кашель. Родерику порой приходилось ночевать на свежем воздухе, однако в этот раз он был не готов до утра мёрзнуть в поле. Он-то рассчитывал выбраться из глуши до темноты, поэтому взял с собой минимум вещей. Одеяла среди них, конечно, не оказалось.
Родерик отвязал от седла саквояж и продолжил путь пешком. Дорога скрывалась в проклятом тумане, идти становилось трудней, свет таял во тьме. Мысль о неизбежной ночёвке под открытым небом становилась всё более назойливой. Незавидная перспектива, что ни говори.
Чёрные кованые ворота возникли неожиданно. Их створки были призывно приоткрыты, как будто внутри кто-то ждал гостей. Не раздумывая, Родерик воспользовался негласным приглашением. Если есть ворота, значит, есть и дом с крышей. А есть ли кто-нибудь под этой самой крышей - неважно.
На стук в дверь вышла худенькая девушка. Она приподняла лампу, чтобы лучше разглядеть незнакомца, и свободной рукой поправила на плече шерстяную шаль. В больших глазах было больше любопытства, чем страха. Улыбнувшись краем рта, Родерик снял шляпу. Женщины находили его привлекательным, поэтому он не сомневался, что девчонка рано или поздно поддаться чарам и впустит его.
- Вы доктор? - голос девушки звенел, как у беззаботной птички.
Если в доме ждут доктора, надо быть доктором.
Едва Родерик преступил порог, девушка вновь защебетала.
- Как хорошо, что вы приехали, доктор. Я уже места себе не находила. Вас так долго не было, а папе всё хуже и хуже. Вы же вылечите моего папу? Вы сможете?
Дамы прекрасны только тогда, когда у них закрыт рот. Мало того, что Родерик эту истину давно усвоил, так юная особа лишний раз её подтверждала.
"Когда же она заткнётся? Оформилась в нужных местах, а верещит, как младенец".
- Не извольте волноваться, мисс...
- Джейн. Я Джейн. А вас как зовут?
- Билл, - не моргнув глазом, соврал тот.
Девушка с облегчением вздохнула и потянулась пальцами к сердоликовым бусам. Доверие было завоёвано. Осталось повидать больного.
Джейн провела гостя на второй этаж. Было так темно, что он чуть не оступился. Одной лампы явно не хватало.
В комнате хозяина дома горела почти растаявшая свеча в старинном канделябре. Спёртый воздух, наполненный запахами лекарств, воска и немытого тела, заставил Родерика брезгливо поджать губы. Так и быть, ради комфортного сна можно и потерпеть пару минут.
- Хвала небесам, - прохрипел больной, не вставая с подушек, - вы пришли облегчить мои страдания. Воды...
Протянутый стакан дрожал в его руке. Немного воды пролилось на подбородок и несвежую ночную сорочку. Напившись, бедолага снова заговорил:
- Благодарю, сэр. Вы не представляете, как давно я жду доброго христианина, который поможет мне. Вас послало само провидение.
- Вы непременно поправитесь.
- Здоровье меня не интересует. Сколько можно мучиться на этой земле? Умоляю, выслушайте меня... - больной замолчал. Из его груди вырывались хриплые стоны, глаза закатились.
"Как бы он при мне в ящик не сыграл", - забеспокоился Родерик.
После тревожных мгновений отец Джейн очнулся.
- Сэр, вы ещё здесь?
- Я буду с вами сколько понадобится.
- Вы очень добры... Прошу, проявите милосердие и после моего рассказа. Я совершил ужасную вещь. Ужасную... Теперь расплачиваюсь за свои грехи. Господи, не хочу, чтобы дочь знала... Сэр, вы священник?
- Да, - снова соврал Родерик.
- Это хорошо. Господь был милостив, послав именно вас. Слушайте... У меня умерла жена. При жизни она говорила, что её сердце будет всегда принадлежать мне... И я вырезал его, оставил себе. Спрятал в саду, не похоронил вместе с ней. И с тех пор моё тело снедает хворь.
- Страсти делают нас слепыми, сын мой. Покаяние облегчает грех.
- Если бы... Маргарет терзает меня. Я не могу спать, потому что вижу её во сне. Болезнь не даёт мне бодрствовать. У меня нет сил вернуть ей сердце. Заклинаю вас, спасите меня. Вынесите сердце Маргарет из лабиринта и заройте в её могилу... Я заплачу. Я скопил приличное состояние...
- Погодите, где сердце?
- Я спрятал его в сердце лабиринта. Возьмите... Вот карта...
Взмахом руки он указал на прикроватную тумбочку. Под канделябром находился, закапанный воском, лист бумаги. Родерик взял его и развернул.
Вряд ли схема лабиринта была наспех нарисована во время болезни. Чертёж был точен, все линии и изгибы некто вывел уверенной рукой.
В душе Родерика затрепетало приятное волнение. Предвкушение приключений переплелось с жаждой лёгкой наживы. Эх, знала лошадь, где споткнуться, хоть в чём-то не подвела.
Что ж, даже если это и бред умирающего, зато весьма занятный. Будет за чем скоротать вечер.
Туман плыл по саду прозрачной дымкой, мягко обволакивая всё, до чего мог дотянуться. Деревья стояли дикие, неухоженные. Клумбы превратились в бесформенные комки. От маленького фонтана несло гнилой водой, как от самого настоящего болота.
Зловеще выглядели статуи. Женщина в хитоне стояла, откинувшись в трагической позе. Она как бы прикрывалась руками от незримого врага. Напротив, на потрескавшемся постаменте возвышалась другая псевдоантичная статуя - богиня победы Ника, по насмешке судьбы лишённая одного крыла. Между ними лежало ещё одно каменное тело. Была ли так изначально задумана композиция, чёрт знает.
Молчали сверчки, не давала о себе знать земноводная живность из фонтана. Родерик слышал только хруст гравия под ногами. Такой резкий, колкий, но при этом успокаивающий.
- Билл! Билл, подождите!
Джейн возникла в тумане, как убийца в тёмном переулке. Наверное, девушка срезала путь, побежав по газону, а не по дорожке. Она тяжело дышала и пыталась удержать на вытянутой руке увесистый фонарь. Шаль, заколотая в этот раз брошью в виде птицы, всё равно сползла с левого плеча. Причёска слегка растрепалась, придавая её обладательнице естественный шарм.
- Вас же папа просил пойти в лабиринт, да? Он там что-то спрятал, но не говорит что. Вам он сказал? - скороговоркой произнесла Джейн. - Я уже несколько раз туда ходила, а до центра так и не добралась. Так всё запутано! Голова кружится от всех этих поворотов! Я пробовала помечать путь камешками - они теряются в траве. Растягивала верёвки - так они все короткие. Сэр, может, утром пойдёте? Это небезопасно.
- Успокойтесь, мисс Джейн. Со мной ничего не случится. Ваш отец объяснил мне, как дойти до центра лабиринта. Это просто на самом деле.
Джейн приободрилась.
- Как хорошо! Тогда я пойду с вами.
Родерик еле сдержался, чтобы от души не выругаться. Только ещё этой курицы не хватало.
- Право, не стоит. Лучше останьтесь в доме, вы нужны отцу. Он вас так любит. Слышали бы вы, с какой нежностью он говорил о вас. Вы ведь единственная дочь, я правильно понял?
Губы девушки дрогнули. Она кивнула.
- Пожалуйста, возьмите фонарь. Скоро совсем стемнеет.
- Клянусь, не пройдёт и часа, как я вернусь с вещью вашего отца. Слово джентльмена.
Джейн опустила голову, стараясь скрыть ответную улыбку, и кокетливо заправила за ухо прядку.
- Вы меня убедили. Распоряжусь, чтобы к вашему возвращению приготовили чай. Может, поужинаете?
Наконец, избавившись от юной леди, Родерик вздохнул с непритворным облегчением. Он не любил, когда путаются у него под ногами, особенно женщины. Тем более что он не планировал задерживаться в лабиринте, а в обществе болтушки Джейн дело грозило затянуться.
Садовый лабиринт встретил молодого человека воротами, увитыми плющом. Приглядевшись, Родерик понял, что перед ним всего лишь декоративный трельяж. Однако убрать его оказалось непросто: корни плюща разрослись, жёсткие побеги захватили всё пространство вокруг. Садовнику следовало бы голову оторвать. И Джейн заодно, нечего врать.
С этим препятствием он справился легко - просто перерезал ножом часть растений.
Стены превышали человеческий рост. Проходы были узкими, местами даже слишком. Отросшие веточки то и дело хватали незваного гостя за одежду, цеплялись за волосы. Несколько раз Родерик останавливался, чтобы свериться с картой. Пока всё верно. Ошибиться может только круглый дурак.
Что-то сухо треснуло под ботинком. Фонарь осветил скелет мелкого животного вроде кролика или кошки. Родерику хотелось верить, что так бесславно закончила свои дни именно кошка, потому что он их на дух не переносил.
Следующая находка ему совершенно не понравилась.
Человеческий скелет, облачённый в полусгнившие лохмотья, лежал на боку, скрючившись, словно от дикого холода.
Наверное, какой-нибудь вор или бродяга неудачно спрятался.
У мертвецов обычно есть, чем поживиться.
Родерик присел на корточки и вскрикнул, едва запустив руку в ворох тряпья. В шерстяной накидке виднелась брошь, выполненная в форме голубя с распростёртыми крыльями.
Совпадение?
Ощущая плавно переходящее в панику волнение, Родерик толчком перевернул скелет и чертыхнулся. То, что осталось от лица выглядело отвратительно. Череп с остатками плоти, внутри которого копошились паразиты.
Раздался тихий щелчок, и оранжевые бусины рассыпались в разные стороны, падая на землю и застревая в складках одежды.
Захотелось курить.
Отругав себя за слабость, Родерик нервно потёр виски. Как поступить? Вернуться в дом и найти Джейн? Из принципа дойти до конца или вовсе сбежать от греха подальше? Хотя... Зачем выбирать? Можно взять сердце Маргарет, затем вытрясти правду из Джейн и потом уже убраться подобру-поздорову. Опасаться нечего, надо очень постараться, чтобы сгинуть в лабиринте, имея при себе подробную карту.
В сердце лабиринта располагалась на удивление ухоженная беседка. В её центре, на маленьком столике Родерик обнаружил деревянную шкатулку, покрытую лаком. Он протянул к ней руки...
- Кто здесь? Кто здесь? Кто здесь?..
Вкрадчивый шёпот раздавался то слева, то справа. Молодой человек отскочил от столика и стал оглядываться.
- Зачем он пришёл? Что ему нужно? - не умолкал бесполый голос, похожий на шелест ветра.
Что это? Ловушка? От мурашек под кожей как будто появились ледяные иглы. Приключение окончательно обратилось в неприятность.
- Он не уходит... Он не уходит...И не уйдёт... Не уйдёт...Не отпущу...
- Маргарет. Ты ведь Маргарет? - бесстрашно заговорил Родерик. - Ты не посмеешь мне помешать. Я выполняю просьбу твоего супруга. Он просил вернуть тебе кое-что.
- Сердце?.. Сердце... Сердце?.. - с вожделением зашептал призрак.
- Угу, оно самое. Если будешь себя хорошо вести.
Пора бы взглянуть, из-за чего помешались старый чудак с покойной жёнушкой. Крышка шкатулки легко откинулась, и её содержимое неприятно удивило. В обитом красным бархатом коробе покоились сморщенные остатки человеческого органа. По воздуху поплыл тошнотворно-сладкий запах.
Конечно, сердце не сохранилось. Проклятье! Не догадался засолить, романтик чёртов!
Родерик поспешно захлопнул крышку, однако правда не укрылась от призрака.
- Где оно?... Где? А-а-ах... Где?.. Куда он его дел? А-а-ах...Нужно новое... Можно взять у него...
От сильной рези в груди перехватило дыхание, на глазах выступили слёзы. Родерик упал на колени и, слабея с каждой секундой, опёрся ладонями о сырую землю. Он явственно чувствовал костлявые пальцы, сжимавшие его сердце.
- Нехорошее... нехорошее... У меня было другое... Чистое и прекрасное...Мерзость... Какая мерзость... Гниль внутри живого тела... Чёрное... недоброе...У меня ничего нет... Нет...О-о-о... А-а-ах...
Чем громче стонал и всхлипывал призрак, тем быстрее отступала боль. Пошатываясь, как пьяный, Родерик поднялся на ноги. Чистое и прекрасное? Оно и видно. Только безгрешный человек способен, не вылезая из могилы, убить родную дочь и до смерти замучить супруга. Либо призрак лукавил, либо потеря так повлияла на его характер.
Размышлять было некогда. Воспользовавшись моментом, Родерик схватил фонарь и побежал в недра лабиринта. На полпути вспомнил, что забыл про шкатулку, но не рискнул вернуться за ней.
Что действительно было жалко, так это саквояж. Помимо мелочей, которые все путешественники берут с собой, в нём находились те немногие вещи, из-за пропажи которых можно стать кем-то вроде покойной Маргарет. Например, дневник - единственный друг и свидетель многих приключений Родерика.
Джейн быстро открыла дверь.
- Вы доктор?
На миг незадачливого авантюриста охватила растерянность. В коридоре, рядом с подставкой для зонтов и тростей стоял его саквояж, значит, он и вправду здесь уже был.
- Кто вы? - насторожилась девушка.
- Я всего лишь путник, нуждающийся в ночлеге.
- Хорошо, проходите, - без намёка на приветливость ответила Джейн. - Для вас найдётся комната.
С этого и надо было начинать. Врать на каждом шагу воистину дурная привычка.