Научившись читать, я был изумлён: до чего ловко рисуют всё, даже невидимое, закорючками, которые казались мне совершенно непонятными. Тоже хочу!
Отвалившись от домашнего задания, начал описывать окружающее. От старой печки перешёл к новенькой чудо-лампочке, к родительской кровати с плывущими над нею лебедями, к кованому сундуку с братишкиной постелью сверху, к популярному горшку сестрёнок, к клюющим желток пушистым жёлтым цыпляткам в отгороженном углу. Чтобы читатели поняли лучше, клеил тексты по назначению.
Когда лепил эпиграмму на нахального кота, прибежала из огорода мама. Критиковала. Не только словами. Потом сказала: пора мне заняться делом. Это означало, как и для многих родившихся близко от войны, не только учиться и за младшими смотреть, а и добывать хлеб насущный.
Так по жизни и пошло: учёба чему-то, дети, еда. Особенно последнее.
Выпал из круговерти - глядь, а по жизни опять в детство впадать. И вновь та мечта неделовая. Быть может?.. Или критика, что обжалованию не подлежит?..