Аннотация: Рассказ написан для конкурса "СССР-2061", действие происходит в середине 2050-х. Текст перевыложен с некоторыми исправлениями.
К рубежу веков.
"...
Я верю, друзья, караваны ракет
Помчат нас вперед от звезды до звезды.
На пыльных тропинках далеких планет
Останутся наши следы.
А теперь - к новостям.
В Европе разгорается скандал, связанный с высшим руководством корпорации "КосмоКор". Британская компания готовит иск в суд, требуя..."
- Выключи, - попросил я, повернувшись к Женьке.
- Что, не нравится? - спросил он, убавляя звук магнитолы.
- Просто надоело уже, - пояснил я. - Последние полгода они словно с цепи сорвались. Стоит "КосмоКору" рассказать об очередном успехе, так тут же находится какое-нибудь "ООО "Рога и Копыта"", сильно обиженное его разработками.
Брат хмыкнул.
- И что, нам нечего предъявить им в ответ? - спросил он.
- Конечно, есть! - ответил я. - Вот только, когда мы, например, требуем прекратить попытки взлома наших серверов, они делают вид, что совершенно ни при чем. И даже пытаются убедить в этом тех, кто поименно знает заказчиков хакерских атак.
- Ты серьезно?
Я кивнул:
- Однажды мне довелось присутствовать при таком разговоре.
- Ах, да, - улыбнулся Женька. - Я и забыл, что ты работаешь в "КосмоКоре".
- Как будто ты там не работаешь, - наигранно удивился я.
- Работаю, - согласился брат. - Только очень далеко от этих скандалов.
Это было правдой. "КосмоКор" уже лет десять считался самой крупной корпорацией Союза, его подразделения были разбросаны по многим городам. И если Женька практически безвыездно работал над своим проектом в одном из филиалов, то мой круг задач был куда более широким, и я регулярно ездил по разным уголкам страны. Официально я числился в департаменте безопасности, но зачастую выполнял работу, слабо соответствующую должности. Крайним моим назначением оказалось место, где работал брат.
Женька встретил меня на вокзале небольшого райцентра, в городе, где мы выросли, и где теперь находилось одно из подразделений "КосмоКора". Брат был на четыре года старше, и с детства старался меня защищать, предостерегая от всевозможных опасностей. Во взрослой жизни от этой привычки ему пришлось избавиться, потому что вырос я более ширококостным и смотрелся внушительнее. В остальном мы с Женькой были очень похожи. Глядя на его круглое, располагающее лицо с высоким лбом, я практически смотрелся в зеркало. Вот только волосы у меня были посветлее, да и нос мой, в отличие от прямого Женькиного, больше тяготел к классической "картошке". А вот по голосу нас путали постоянно.
Машина свернула с центрального проспекта на узкую улочку, стиснутую с двух сторон заборами небольших участков старого города. Ощущение было таким, что мы переместились на полвека назад, когда в городе только-только появилась мобильная связь. Контраст с центральным проспектом, с его интерактивными рекламными вывесками, "умным" асфальтом и современной отделкой фасадов, был разительным. Здесь казалось, что время стоит на месте. Сложенные из бревен дома своим видом показывали, что за век существования им довелось испытать многое. Здесь активная жизнь перекликалась с запустением - недавно покрашенный забор вполне мог соседствовать со старым, покосившимся. А многочисленные вишни и яблони разрастались так, что их ветки нависали над оградой, грозя однажды сломать ее своей тяжестью. Среди всего этого великолепия попадались и вполне современные, большие дома, но они лишь оттеняли дух прошлого, создавая дополнительный контраст.
Таких улиц в городе было много, и власти заботились об их сохранности. В частности, автопилоты никогда не считали эти проезды приоритетными и выбирали маршруты объезда.
Машина снова повернула и остановилась на выложенной плиткой площадке перед воротами. Аккуратный двухэтажный дом из оранжевого кирпича был построен нашим прадедом еще в начале века. Архитектурный стиль был простым, без изысков, и не вызывал ощущения, что дом слишком "перекормленный". Наоборот, при взгляде на него чувствовались комфорт и уют, здесь хотелось именно жить и радоваться жизни, чему способствовало и оформление участка. Слева от дома, вдоль длинного гаража, тянулся большой малинник, а направо уходила великолепная цветочная клумба, удачно совмещенная с садом камней. По мощеной плиткой дорожке можно было попасть в сад фруктов и ягод. Яблони, груши, вишня, кусты смородины и крыжовника и даже нетипичные для наших широт лозы винограда и абрикосовое дерево - здесь легко терялось чувство времени. С нашего детства сад практически не изменился, и я каждый раз вспоминал, как раньше мы с братом специально набивали животы ягодами, чтобы был законный повод отказаться от супа.
Все это великолепие было открыто взгляду - деревянный забор перед домом, покрашенный в темно-оранжевый цвет, не был сплошным и в высоту едва достигал полутора метров, играя больше декоративную роль.
Едва я вылез из машины, как на мне с криком "Дядигорь!" повис мальчишка - десятилетняя копия брата. Мальчишку звали Олегом, и был он бойким, подвижным, в силу возраста не способным усидеть на месте и двух минут. Его младший брат, четырехлетний Слава был несколько более сдержан - подбежал, громко сказал: "Здрасти!", дал потрепать себя по голове и вернулся к разбросанному по двору набору игрушек, с которыми возился под присмотром матери. Впрочем, за мной он продолжал наблюдать. Оксана, Женькина жена, была невысокой темноволосой женщиной с приятной улыбкой и таким открытым взглядом, что захватывало дух. Женька мне рассказывал, что, увидев ее в первый раз, тут же захотел схватить в охапку и спрятать за спину, чтобы, как он выразился, "... сие чудесное создание было надежно защищено от опасностей этого жестокого мира". Что говорить, я бы не отказался сделать то же самое, но брат успел первым.
- А ты мне историю расскажешь? - требовательно спросил Олежка, не отцепляясь от меня.
- Конечно, - ответил я, улыбаясь. - Но только если ты хорошо себя вел. Ты ведь хорошо себя вел?
Судя по изменившемуся выражению его лица, вел он себя далеко не идеально.
- А если авансом? - предложил мальчишка, заглядывая мне в глаза. - Я обещаю, что буду маме помогать. Честно-честно!
- Иди уж, помощник! - Оксана мягко отцепила сына от моей руки и обняла меня. - Расскажет дядя историю, никуда не денется.
Был август, вечера стояли теплые, и ужинать решили на заднем дворе, под большим навесом. Здесь располагался длинный дубовый стол, несколько лавок, а чуть в стороне было оборудовано место под мангал. Здесь же проводились все летние праздники, особенно детские, чему способствовали, как растущие на деревьях плоды, так и площадка для ребятни, состоящая из горки, качелей и песочницы.
Пока обедали, Олежка весь извелся, ожидая, что же я расскажу в этот раз. Это было своеобразной традицией - мои поездки давали массу новых впечатлений, и я охотно делился ими с племянником. Сейчас, пользуясь его обещанием, я старался направить энергию мальчишки в конструктивное русло: то отправлял помочь маме с тарелками, то просил принести хлеб или соль. Племянник демонстративно морщился, но бежал выполнять поручение так, будто от этого зависело все.
Наконец, когда был заварен чай и распакованы сладости, пришло время рассказа. История у меня была достаточно интересная, но у меня самого она вызвала вопросы, на которые очень хотелось получить ответ. Связано это было с "КосмоКором", точнее, с испытаниями, в которых я принимал участие в течение нескольких месяцев...
***
На экране радара грозовой фронт выглядел небольшим белесым облаком, медленно ползущим сверху вниз. Датчики показывали усиление ветра, но повода для беспокойства пока не было. Гроза еще далеко. Я знал, что пройдет несколько минут, и все изменится: радар побелеет целиком, скорость ветра возрастет на порядок, а цифры на экране окрасятся предупреждающим желтым цветом.
Я поднял голову и посмотрел вперед. Вживую грозовой фронт выглядел куда более внушительно. Огромная темно-синяя туча, растянувшаяся почти на сорок километров, пытающаяся верхушкой пробиться в стратосферу. Я был уже достаточно близко, и мне она казалась стеной абсолютной тьмы, в которой бесследно сгинет любой, кто осмелится приблизиться. Эту стену мне предстояло штурмовать.
Несмотря на усиливающийся ветер, дрон шел плавно, без тряски, и лишь легкий гул разнесенных по сторонам электродвигателей говорил о том, что машина находится в воздухе. Я сидел в кресле пилота, готовясь нырнуть в самое сердце стихии.
- Отметка "десять" пройдена, - спокойно сказал я, нажимая несколько кнопок на панели слева. - Начинаю крайний тест.
- Телеметрия пошла, - раздался в кабине молодой звонкий голос.
Казалось, что его обладателю не было и двадцати, но на деле Вадиму, оператору систем контроля было далеко за тридцать. Он и внешне выглядел под стать голосу - молодой, энергичный, с добрым взглядом. В любой ситуации он сохранял свою непосредственность, воспринимая каждую задачу, как детскую игру, в которой может легко победить.
Связь работала отлично, и складывалось ощущение, что Вадим сидит за спиной.
- Тесты идут успешно, принимаю картинку с камер, - сообщил он. - Ого! Такие кадры! Тебе не страшно смотреть это вживую?
Я ответил не сразу. Страшно не было - я испытывал совсем другое ощущение, и сильнее всего оно было в первый полет, когда меня только-только привлекли к программе испытаний. Это был заложенный в глубинах родовой памяти священный трепет перед могуществом стихии. Но с каждым новым вылетом во мне росло совсем другое чувство - ощущение того, что человек может преодолеть любую преграду, с которой встретится. А потому сейчас я ощущал себя этаким могучим богатырем, который в-одиночку вышел сражаться против несметного темного воинства.
- Ничего, - ответил я, чуть улыбнувшись. - Привыкнуть можно.
Послышался легкий смех.
- Да, тебя теперь ничем не проймешь, - отозвался Вадим. - Но скажи, нам ведь очень повезло с этой грозой, правда?
С этим я был согласен. Такие крупные грозы - большая редкость в центральных широтах Союза. У них есть свое название - "суперячейковые". Облачный фронт такого явления может достигать пятидесяти километров в ширину, а в высоту - до пятнадцати. Его верхний край сильно выдвигается вперед, образуя гигантскую плоскую "наковальню", которая закрывает небо еще до того, как начинается буйство стихии. Главную опасность при этом представляет ветер - вращающийся восходящий поток в центре, шквалистые горизонтальные порывы возле земли и штормовое предупреждение в ближайших городах.
- Отметка "пять"! - объявил я, машинально проверяя замок ремней безопасности. - Перехожу на ручное.
Я положил руки на штурвал и отключил автопилот. Дрон чуть качнулся. С этой проблемой разработчики не могли справиться уже месяца два - легкий толчок до сих пор ощущался при смене режима полета. Программисты системы управления жаловались на конструкторов, те - на программистов, но никто из них, кажется, не относился к этой проблеме серьезно. Перед ними стояли куда более приоритетные задачи.
Гул двигателей изменился. Внешне дрон представлял собой двухместный болид с продольным расположением кресел. Двигателями служили шестнадцать небольших "бочонков" - так называли их за внешний вид - на вынесенных по сторонам пилонах. Колпак кабины был полностью прозрачным, открывая отличный круговой обзор. Сейчас дрон переключался в режим испытания, при котором в воздухе машину держит лишь половина двигателей, а остальные меняют угол тяги, готовясь компенсировать порывы ветра. Система управления, которую мы испытывали уже несколько месяцев, готовилась сдать очередной, самый сложный экзамен.
- Прошел отметку "два"! - произнес я ставшую привычной за долгие месяцы фразу. - Системы работают в штатном режиме. Готов к выполнению программы.
- Отлично! - отозвался Вадим. - У нас тоже все в порядке... Черт!
- Что случилось? - спросил я, хотя уже видел на информационном экране красную строчку технической информации.
- Последний тест ошибку выдает! - В голосе Вадима звучало разочарование. - Придется отменить испытание. Возвращайся.
Я посмотрел на грозовой фронт, который уже застилал весь обзор. Мне не хотелось упускать шанс пролететь через грозу такой силы.
- В чем опасность ошибки? - быстро спросил я.
- Ну, - протянул Вадим. - "Бочонки" могут потерять синхронизацию. Процентов на десять, но это критический показатель.
- Справлюсь, - уверенно сказал я. - Будем считать, что дрон давно не проходил обслуживание.
- Но... это же опасно! - почти крикнул Вадим. - Возвращайся немедленно!
- Поздно, - спокойно ответил я. - Я уже вошел под "наковальню".
И в ту же секунду восходящий поток ветра гигантским молотом ударил в дрон снизу.
***
Нет, в итоге полет прошел успешно, хотя Вадим потом и признался мне, что рефлекторно сломал карандаш, когда я исполнял финальный трюк - падение сквозь центр грозы, навстречу закрученному потоку ветра, с выходом на посадку при нулевой видимости. Синхронизация двигателей все-таки сбилась - компенсировать ее удалось, хотя трясло просто немилосердно. Куда больше меня беспокоило то, что двигателям элементарно не хватало мощности. Пусть в них используется открытый недавно эффект турбулентного резонанса, существенно повышающий тягу, но для противостояния стихии нужно было что-то более серьезное.
А вот по поводу ошибки системе управления у меня сразу возникли подозрения. Обычно финальные тесты прогонялись при включенном автопилоте, чтобы человек своими действиями не влиял на работу оборудования. Но я перешел на ручное управление еще до того, как программа тестирования отработала. Вадим объяснил, что мои действия не могли привести к такой ошибке, так что мысль о диверсии возникла у меня почти сразу, о чем я и доложил начальству. Программа испытаний была немедленно остановлена, началось расследование, а мне выдали другое задание.
Конечно, мальчишке я рассказывать про все эти проблемы не стал. Сидя за столом с кружкой чая в руках, я постарался описать все максимально пафосно, с долей юмора, и, глядя на то, как блестят глаза Олежки, понимал, что мне это вполне удалось. В представлении племянника я был одиноким героем, который не побоялся выйти один против орды чудовищ. Маленький Слава тоже слушал с интересом, хотя, для него все это должно было звучать необычной сказкой.
- А я шпиона видел! - неожиданно заявил Олег. - Самого настоящего, как в кино!
- И когда же ты его видел? - Я с интересом посмотрел на мальчишку.
- Позавчера вечером, вон там, - он показал в дальний угол сада, где росли яблони. - Под деревом. Я его в окно увидел. А потом выбежал на улицу, но его уже не было. - Он погрустнел. - И мне никто не верит.
- Иди уж, шпион. - Подошедшая Оксана потрепала его по голове. - Тебя друзья зовут.
- Дядя Игорь, а ты этого шпиона поймаешь? - требовательно спросил мальчишка, вылезая из-за стола.
Я внимательно посмотрел на него. Он в ответ глядел твердо и решительно. Что ж, если для него это так важно, то шутить на эту тему не стоит.
- Давай договоримся так, - предложил я. - Если ты его снова увидишь, то сразу скажи мне. И вместе мы точно его поймаем. Согласен?
В подтверждение я протянул ему руку. Олежка радостно улыбнулся, деловито ответил на рукопожатие и умчался. Я повернулся к Оксане.
- Мы недавно на очередного "Бонда" сходили, - пояснила она. - Вот ему и мерещатся везде шпионы.
"Мерещатся", - подумал я. - "А что, если нет?"
Отправляя меня сюда, начальство не ставило конкретных задач. Просто мне сообщили, что "у вашего брата возникли проблемы с безопасностью", и я отправился в путь ближайшим поездом. А что, если проблема у Женьки не на работе, а дома?
Наверное, мои мысли слишком явно отразились на лице, так что Оксана с тревогой посмотрела на меня:
- Все в порядке? - спросила она.
Я кивнул, но решил уточнить:
- А Олег точно выдумывает?
- У нас в доме продвинутая система безопасности, - вместо нее ответил брат. - Наша собственная разработка, не чета гражданским образцам. Ребята из местной службы безопасности контролируют территорию круглосуточно.
Он говорил уверенно, вот только у меня возникало все больше сомнений. Года полтора назад я участвовал в тестировании наших систем и с тех пор знал пару трюков, правда, весьма дорогостоящих, с помощью которых можно было обмануть наблюдение. И если таинственный шпион действительно ищет пути проникновения в дом, то экипирован должен быть соответственно. Например, оптическим камуфляжем, который уже в сумерках делает фигуру практически неразличимой, и лишь случайное отражение света под определенным углом позволяет заметить его силуэт. Олежка действительно мог его увидеть. И поверил в то, что видит, потому что еще не знает, что если "продвинутая система безопасности" не заметила гостя, то его там нет.
Так или иначе, эту информацию следовало проверить.
***
Ночи в этих местах отличаются невероятным спокойствием. Причина в том, что здесь за окнами не слышно привычной городской суеты. Автомобили по этим маленьким улочкам проезжают не чаще раза в час, время от времени доносятся звуки длинных товарных составов от проходящей в километре железной дороги. Порой принимаются лаять соседские собаки, но все остальное время в открытое окно доносятся лишь звуки ветра, играющего в листве деревьев.
Я ждал, расположившись в укромном уголке гостиной так, чтобы видеть часть прихожей и обе лестницы, ведущие на второй этаж и в подвал. На мне был темный "рабочий" комбинезон - одна из разработок "КосмоКора". Я неподвижно сидел на полу, и очертания моей фигуры в темноте уже с двух метров размывались. Здесь тоже применялся эффект оптического камуфляжа, правда дешевый - двигаться в таком состоянии категорически не рекомендовалось.
Даже зная, чего жду, я все равно едва не пропустил его. Еле слышно щелкнул замок входной двери - визитера не остановили ни электроника замка, ни внутренняя механическая задвижка. Я скосил взгляд на экран планшета, подключенного к домовой системе безопасности. Так и есть! По дому действовал приоритетный приказ не реагировать, какая бы информация на датчики и камеры не поступала. А гость-то изрядно потратился на подготовку!
Едва различимая тень появилась на пороге гостиной, постояла несколько секунд и исчезла. Затем едва слышно скрипнула одна из ступенек, ведущих в подвал. Значит, гость пришел не за семьей моего брата. Это уже лучше.
Я поднялся и тихо скользнул следом. Ценной информации Женька дома не хранил, поэтому у гостя могла быть только одна цель - полноценно внедриться в систему безопасности. Грамотные аналитики смогут многое понять, отслеживая поведение брата, его разговоры и эмоциональное состояние. Но для того, чтобы никто не заподозрил слежку, надо было проникнуть в дом и подсадить в систему "троянского коня".
Управляющий сервер находился в подвале, в дальнем углу большого помещения, которое использовалось и как гимнастический зал, и как место временного хранения домашней мелочи. Визитер действительно обнаружился возле ниши с терминалом. Сбросив камуфляж, он быстро строчил команды на клавиатуре, глядя на тускло светящийся экран.
Автоматические датчики не работали, но остальная техника продолжала функционировать, поэтому, когда мои пальцы коснулись сенсора на стене, лампы дневного света послушно включились. Я стянул капюшон комбинезона и шагнул в центр помещения. Одновременно с этим встроенная в мою одежду электроника послала сигнал дежурной группе охраны.
Самообладанию гостя можно было только позавидовать. Поняв, что раскрыт, он аккуратно задвинул клавиатуру, погасил экран и двинулся к выходу, убирая в карман маленькую флэшку. Он был выше меня на полголовы, хотя и более худощавым. Но двигался так, что было видно - противник он серьезный, и в рукопашной лучше с ним не связываться. Он явно был уверен в своих силах, вот только совершил большую ошибку, дав мне несколько секунд на подготовку. Я глубоко вздохнул, усилием воли вызывая разгон нервной системы. На тренировках нас натаскивали входить в это состояние как можно быстрее. Это было непросто, далеко не каждый был способен держаться в нем продолжительное время, но в таком состоянии возможности человека повышались в разы. Ученые подробно рассказывали нам про физиологию человека, но запомнить все эти научные термины было непросто. Единственное, что я усвоил четко, - в этом состоянии увеличивается скорость прохождения нервных импульсов, что приводит к повышению реакции.
Это-то мне и было нужно. Поэтому, когда правый кулак гостя выстрелил мне в челюсть, я отклонился, повернул корпус влево и ударил правой рукой в то место, где оказался его локтевой сустав. Попал. Не останавливаясь, я развернулся вправо, блокируя вторую руку, и нанес сильнейший удар левой в челюсть. Зубы визитера явственно клацнули, и он рухнул.
Я глубоко вздохнул и помотал головой, возвращаясь в обычное состояние. Побочным эффектом такого разгона были легкое нарушение координации, да плохое настроение на ближайшие несколько часов. На отбитый кулак можно было не обращать внимания. Я посмотрел на нокаутированного гостя, который ворочался на полу, пытаясь подняться. "Надо бы его обыскать", подумал я, но тут по лестнице загрохотали шаги нескольких человек. Через несколько секунд в подвале появилась троица ребят в форме федеральной службы безопасности, причем вместе с ними пришел и их начальник, полковник ФСБ и мой бывший одноклассник, Андрей Ливанов. Внешне он напоминал гнома-переростка, потому что был почти на голову меня ниже, но раза в полтора шире. Густые темные брови и жесткий взгляд создавали впечатление, что ему приходилось воевать в составе гномьего хирда, но для полного соответствия сказочному образу Андрею очень не хватало бороды до пояса, да секиры в руках.
Глядя на него и на то, как ребята деловито вяжут гостя, я пытался понять, как они смогли появиться так быстро. Ведь ночным патрулированием сотрудники безопасности не занимаются, а дежурной группе нужно не меньше трех минут, чтобы добраться сюда.
- Ты в порядке? - спросил Андрей, подходя ближе и протягивая руку.
Я пожал его лопатообразную ладонь и с подозрением посмотрел ему в глаза. Объяснение происходящему было только одно.
- Да-а-а, - протянул я в ответ. - Вы что, с самого начала его стерегли?
- Ага, - ухмыльнулся Андрей и посмотрел на гостя. - Не ждал, что ты его так легко уделаешь. Поздравляю!
Я почувствовал, что медленно зверею. Последствия перевода нервной системы в критический режим давали о себе знать.
- Меня можно было предупредить?! - медленно процедил я, нависая над собеседником.
Но пробить его невозмутимость можно было, разве что, из танковой пушки. Почесав квадратный подбородок, Андрей с легкой усмешкой посмотрел на меня.
- Можно, - ответил он. - Но у нас был...
- Приказ?! - Я уже едва сдерживал ярость. - А ничего, что я головой рисковал?!
- Рекомендация, - улыбаясь, ответил Андрей. - Да не кипятись ты! Оружия у него нет, мы это увидели сразу, так что риск был минимален.
Очень хотелось съездить по его ухмыляющейся физиономии, но я знал, что удар, отправивший гостя полежать, этого "гнома" заставит лишь почесаться и сказать что-нибудь, вроде "не убедил".
Я уже подбирал крепкое слово, чтобы достойно завершить беседу, когда с лестницы раздался заспанный и от того сильно возмущенный голос Женьки:
- А что тут вообще происходит?
***
Филиал "КосмоКора", в котором работал брат, располагался на краю города и представлял собой комплекс невысоких бетонных зданий, покрашенных в бледно-желтые и темно-зеленые цвета. Со стороны города к территории примыкал ухоженный парк, а с противоположной начинались обширные поля. Километрах в десяти дальше располагалась пара полигонов, так что местным ученым было, где развернуться со своими игрушками.
Поговорить с Женькой мне удалось только утром, когда он примчался на работу и сумел разыскать меня. Ночью же, когда все семейство было разбужено топотом парней из службы безопасности, я лишь сообщил, что отправляюсь с ними, да успел шепнуть Олежке, что поймал того самого шпиона. Представляю, что он теперь чувствует!
Гость продолжал вести себя уверенно, несмотря на то, что остаток ночи повел взаперти. Быстро выяснить его личность не удалось, но я бы не удивился, окажись у него дипломатическая неприкосновенность. Никакой важной информации он пока не сообщил, но наш с Женькой разговор все равно начался с ночного происшествия.
- Мне вот интересно, - начал я, когда мы сели за стол в одной из комнат для совещаний. - Чем ты таким занят в "КосмоКоре", что к тебе домой наведывается профессионально подготовленный диверсант?
Брата мой вопрос не смутил. Он с подозрением посмотрел на меня и задал встречный вопрос:
- Это мне интересно, чем ты таким занимаешься в "КосмоКоре", что сумел этого диверсанта скрутить?
И, не давая мне опомниться, добавил:
- А так как у меня седьмой уровень допуска, то я на твой вопрос отвечать не обязан. А вот ты давай, рассказывай!
Я несколько секунд молча смотрел ему в глаза. Седьмой уровень - это серьезно. Это значит, что брат работает над очень непростым проектом, а значит, прекрасно знает суть фразы "государственная тайна". Я вздохнул и начал:
- Скажи, с тобой бывало такое, что на какую-то секунду все становится просто и ясно? Ты вдруг видишь решение задачи, над которой бился так долго и безуспешно. Это случается редко и длится несколько мгновений, но ты при этом получаешь такой заряд бодрости, что готов горы свернуть.
Судя по замершему взгляду брата, я понял, что с ним такое бывало, и не раз.
- Физиология этого явления хорошо изучена, - продолжил я. - Вот только до недавнего времени мы не знали способа сознательного вызова такого состояния.
- Так вы что, пытаетесь стать суперменами? - удивился Женька.
Я покачал головой:
- Нет, в этом нет ничего сверхъестественного. Просто мы учимся задействовать максимум ресурсов организма. Это, конечно, связано с определенным риском, но лететь на дроне сквозь бурю куда опаснее, поверь мне.
- Но для чего вы вообще этим занимаетесь? - спросил Женька.
- Потому люди - самый ценный ресурс, которым мы располагаем, - раздался от двери спокойный голос.
Мы обернулись и синхронно поднялись. В комнату вошел невысокий, чуть полноватый человек с аккуратными усами на строгом вытянутом лице. На вид ему было под шестьдесят, но двигался он на удивление легко, и голос его звучал молодо и сильно. Строгий деловой костюм, в который он был одет, выглядел вполне обычно, вот только его носитель являлся членом совета директоров корпорации. И встретить его здесь, в небольшом провинциальном городе, было совершенно неожиданно. Это был Иван Федорович Постышев, он курировал наши исследовательские проекты, по факту управляя едва ли не пятой частью "КосмоКора".
- Вы помните, как восемь лет назад погибла международная марсианская экспедиция? - спросил он, обращаясь к брату. - Космонавтам на поиск проблемы просто не хватило времени, считаных секунд. Но эти секунды едва не похоронили всю программу освоения Солнечной системы. - Он перевел взгляд на меня. - Позже мы поняли, что в космосе нужны новые люди. Те, которые подготовлены намного лучше и которым хватит времени на поиск верного решения в критической ситуации. "КосмоКор" готов рисковать, но только не людьми, вы это должны понимать.
Брат кивнул. Выглядел он при этом слегка потеряно. Впрочем, шеф уже взял нить разговора в свои руки, и отпускать ее не собирался.
- Евгений Михайлович, оставьте нас, пожалуйста, - попросил он. - Совещание проведем в десять, как и запланировали.
Женька снова кивнул и вышел. Я проводил его взглядом, думая о том, что недооценил брата. Если Постышев курирует его проект лично, то становится понятным и столь высокий уровень допуска, и ненужный интерес со стороны к его персоне.
- Игорь Михайлович, позвольте вас поздравить, - шеф протянул мне руку. - Ваши достижения показывают, что мы на верном пути.
Я пожал руку, не испытывая особой радости. И дело было не в том, что последствия ночного приключения еще давали о себе знать. Передо мной стоял один из тех людей, к которым у меня накопилось несколько вопросов, на которые очень хотелось получить ответы.
Мое состояние не укрылось от Постышева.
- Вас что-то беспокоит? - спросил он.
- Да, - твердо ответил я, глядя ему в глаза. - Мне не нравится ситуация, которая сложилась вокруг корпорации. Нас давят со всех сторон: хакерские атаки, шпионаж, все эти надуманные скандалы и судебные иски. А еще та ошибка в системе навигации дрона, которая кажется диверсией. Но вместо того, чтобы ответить злоумышленникам в полную силу, руководство "КосмоКора" занимаемся ненужными пикировками в прессе и встречными исками, а внутри - жонглирует ресурсами, как придется.
Я сделал паузу, но Постышев молчал, ожидая, пока я выговорюсь.
- Иван Федорович, - закончил я проникновенно. - За последнюю неделю я дважды сильно рисковал. И я считаю, что заслуживаю объяснения.
Постышев посмотрел на меня долгим взглядом, затем машинально огладил усы, повернулся и указал на кресла.
- Давайте присядем, - предложил он.
Начал он не сразу, и это было понятно. С его наивысшим допуском приходилось думать о том, что можно рассказывать сотруднику моего уровня, а что нет. Поэтому я не удивился, когда он начал издалека.
- Знаете, я имею полное право не отвечать на ваши вопросы, - начал он. - И дело тут вовсе не в вашем уровне допуска, хотя он тоже имеет значение. Вы ведь понимаете, что в современном мире новая информация дает человеку новые возможности. Поэтому я обязан спросить, готовы ли вы вместе с ответами перейти на качественно новую ступень работы? Вы готовы узнать столько, что для вас уже не будет пути назад, а только вперед - учиться и работать?
Он говорил спокойно, даже как-то буднично, но в этот момент я понял, насколько велика разница между нами. Постышев давно привык тянуть вперед такого монстра, как "КосмоКор", моя же роль, по сравнению с ним, была слишком мала. Сейчас он предлагал изменить это, и ответ, по сути, для меня значил куда больше, чем для него. Это сильно интриговало, даже немного пугало, но отступать я не хотел.
- Готов, - твердо ответил я.
- Хорошо, - удовлетворенно кивнул он. - Начну, пожалуй, с того, что осталось для вас за кадром. Вы ведь знаете, что "КосмоКор" насчитывает сотни компаний, институтов и опытных производств. Но на сегодняшний день наше слабое звено - способность состыковывать результаты их работы, создавая нечто большее. Отсюда и все это, как вы выразились, "жонглирование". Думаю, вы уже поняли, что ваше привлечение к испытаниям дрона было попыткой найти наилучшее применение вашим талантам. То же можно сказать и про сегодняшний ночной инцидент. В доме вашего брата установлен прототип новейшей системы безопасности. Мы допустили небольшую утечку по его проекту, чтобы заставить конкурентов проявить себя, и заметили агента при первом его появлении. Все произошедшее далее - результат совместных испытаний сразу по нескольким программам.
- Да, я догадался, что все было не случайно, - кивнул я.
- Это хорошо, - сказал Постышев. - Тогда скажите, чем занимается "КосмоКор"?
- Космосом, - ответил я. - Исследованиями и разработкой в рамках программы космической экспансии.
- Верно, - подтвердил шеф. - Мы участвуем в том, что уже лет двадцать называют Большой Гонкой. Это всепланетное соревнование по скорейшему освоению Солнечной системы, и вполне логично, что некоторые "гонщики" пользуются неспортивными методами. Особенно, когда у них такой богатый опыт подобных дел.
- Но мы... - начал я, но Постышев поднял руку, прерывая меня.
- Мы не отвечаем на их действия, потому что уже это сделали, - выразительно сказал он. - Да, мы могли бы использовать их методы, но они куда менее эффективны.
- Не понимаю. - Я покачал головой.
Постышев отвернулся и несколько секунд смотрел в окно.
- Скажите, вам знаком очерк "За сто рублей до Сириуса"? - спросил, наконец, он. - Нет? Ему лет сорок. Автор описал, какие задачи надо решить, чтобы полеты в космос стали дешевыми.
- Вы имеете в виду семь основных проблем космонавтики? - уточнил я.
- Да, - кивнул шеф и снова посмотрел на меня. - "КосмоКор" занимается всеми этими вопросами, а ваш брат, кстати, достиг определенных успехов в решении одного из них. Но речь не об этом. Автор очерка называл еще одну проблему, точнее задачу, которую мы не способны решить самостоятельно.
Я искренне удивился. До сих пор я считал, что у корпорации достаточно ресурсов. Но такое заявление от одного из руководителей...
- Да-да, это так, - продолжил Постышев, видя мое изумление. - Ее можно решить лишь на государственном уровне, и хочу сказать, что Союз вполне справляется. Я не знаю, обращали ли вы внимание, но последние лет пятнадцать мы все сильнее тянем людей туда. - Он на секунду поднял взгляд в потолок. - И сейчас подрастает поколение детей, которые на небо смотрят чаще, чем на экран смартфона.
Я вспомнил песню по радио, в памяти всплыл обзор учебника истории, где космонавтике уделялся весьма крупный раздел. Потом я понял, что не смогу точно сказать, сколько в Интернете существует каналов и сайтов, так или иначе связанных с космосом...
Постышев был абсолютно прав.
- Пройдет еще лет десять, и "КосмоКор" разрастется в разы, - продолжил он. - Это даст нам такой толчок в развитии, что уже к рубежу веков наши потомки смогут не только оставить свой след на пыльных тропинках далеких планет, но и первые дороги там построить. И для этого нам нужно сегодня решить две важные задачи. Во-первых, научиться быть гибкими, чтобы разросшаяся корпорация не превратилась в неповоротливого монстра. А во-вторых, подготовить людей, которые способны принимать верные решения, когда внешние условия постоянно меняются. Именно это является причиной всего, что вы наблюдаете в "КосмоКоре".
Он сделал паузу, а затем глубоко вздохнул.
- Большего я вам сообщить пока не могу, - закончил он. - Послезавтра буду ждать вас в центральном офисе, там и продолжим разговор. А сейчас скажите, я ответил на ваши вопросы?
Я кивнул, чувствуя некоторую пришибленность. Теперь мне было понятно, что все эти судебные иски и громкие заявления - лишь способ отвлечь конкурентов от наших возможностей, а истинные цели намного масштабнее. Слова Постышева открыли для меня иную грань, как "КосмоКора", так и происходящего в мире. А что предстоит узнать дальше?
Оказавшись на улице, я посмотрел на небо. Солнце подбиралось к зениту, но мне виделись россыпи далеких звезд, о которых любят писать современные фантасты. Как там сказал Постышев? К рубежу веков? А ведь у меня есть хорошие шансы дожить до этого момента! Я представил, что на дроне установлены не винтовые двигатели, а какие-нибудь "гравитаторы", что я не бурю штурмую, а плотные слои атмосферы Венеры, и с удивлением заметил, как дрожат мои руки.
Тогда я улыбнулся и представил другую картину. Десятки тысяч мальчишек и девчонок, таких же неугомонных, как Олежка, которые грезят космосом, мечтают о далеких звездах и неизведанных мирах. Вечерами они смотрят на небо и с волнением повторяют: "Однажды я туда полечу". И мысль о том, что эти слова будут сбываться все чаще, наполнила меня таким воодушевлением, что я остановился и закрыл глаза, представляя себе будущее.
Поселения на Луне и Марсе, куда ежедневно прилетают десятки кораблей...
Рудники в поясе астероидов и орбитальные верфи, на которых строятся гигантские по современным меркам грузовики...
Первые люди, достигшие соседней звездной системы...
Все это казалось одновременно и невероятно далеким, и очень близким. Но одно я знал точно: теперь и от меня зависит, как скоро это будущее станет настоящим.