Терон не собирался стрелять, но когда он открыл глаза и увидел прямо над собой бледное лицо с темными кругами под глазами и, почти черными, губами, рука сама собой потянулась к пистолету. Грохнул выстрел. Ани сделала шаг назад и немного удивлено опустила взгляд на дымящуюся дыру в футболке. Потом оттянула ворот футболки и внимательно осмотрела быстро затянувшуюся рану на груди.
- У меня только один вопрос, - сказала девушка, приподняв бровь. - Где ты прятал пистолет все это время?
- В штанах. За поясом. Пулю доставать нужно?
- Нет, на вылет прошла, - покачала головой Ани.
Она забрала у Терона свою кофту с капюшоном, и одела ее, застегнув молнию до подбородка.
- Куда дальше? - Спросила девушка.
- Понятия не имею, - ответил Терон, натягивая не до конца просохшие штаны. - Я бы поел чего-нибудь. Но денег у нас нет.
- У меня есть кошелек, - Ани достала из кармана толстовки маленький красный кошелек и протянула его Терону.
- Одни банковские карточки, - с сожалением констатировал тот. - Скорее всего, родственники той покойницы их еще не заблокировали. Можем попробовать снять немного налички.
Мы недолго блуждаем по улицам городка в поисках банкомата. Я молчу, погруженная в свои мысли, а Терон, нужно отдать ему должное, не пристает с разговорами. Хоть я ничего и не помню, но мне кажется, что это ценное качество в человеке - не трепать языком попусту.
Через полчаса мы выходим к остановке автобуса. Синяя табличка на столбе гласит, что здесь проходит маршрут Љ 15, 9 и каждый час останавливается бесплатная развозка до ближайшего гипермаркета.
- О, вот то, что нам нужно, - радуется Терон, устраиваясь поудобнее на лавке под навесом. - В гипермаркете обязательно есть банкомат или можно будет оплатить покупки сразу карточкой.
Пока мы ждем развозку, Терон успевает вздремнуть. Проходит не меньше 20 минут, прежде чем возле нас останавливается желтый автобус с яркой надписью-логотипом гипермаркета на боку.
Кроме меня и Терона в нем едет еще несколько человек. Старушка с пучком седых волос на голове, мужчина неопределенного возраста и молодая мама, вместе с вертлявым ребенком. Мы занимаем самые последние места в салоне. Отсюда я вижу только затылки других пассажиров. Замечаю у старушки и короткостриженого мужчины на шее небольшой квадратный узор. У женщины с ребенком волосы длинные, а на голове малыша - панамка, скрывающая затылок.
- Терон, - спрашиваю я. - А что у них на шее?
Мужчина смотрит на меня с непониманием, а потом, словно что-то вспомнил, ударяет себя раскрытой ладонью по лбу:
- А! Все время забываю, что ты на голову ушибленная. Это то, чего у нас с тобой нет. Баркод. В нем содержится вся основная информация о человеке. Группа крови, где родился, кто родители, сколько лет и прочее. Универсальный документ, который всегда с тобой.
- А откуда ты знаешь, что у меня такого нет? - Сама я свой затылок не видела, да и у Терона эту часть тела прикрывают волосы.
- Успел заметить, когда ты в кустах переодевалась.
- И что это означает?
- Это означает то, что ты, как и я, была зачата "традиционным" путем.
- Это как?
- Ну, ты понимаешь, когда мужчина и женщина нравятся друг другу, то они раздеваются, а потом...
- Это я знаю, - перебиваю я его. - Есть не "традиционный" способ?
- Слушай, - Терон смотрит на меня с подозрением, чуть приподняв бровь. - Как ты можешь не помнить элементарных вещей? Это же всем известно.
- Не знаю, - честно отвечаю я. - Что-то я вижу и сразу понимаю, что это такое и для чего нужно. А иногда, вот как сейчас, вообще пустота. Никаких ни мыслей, ни ассоциаций. Вообще ничего.
- Н-да, - сочувственно вздыхает Терон. - Не повезло тебе. Еще и это полумертвое состояние...
- Так что там про не "традиционный" способ размножения?
- Значит так, - Терон потирает затылок, обдумывая, с чего начать. - До войны, то есть больше чем 300 лет назад люди рождались из-за того, что их мама и папа занимались сексом. Но потом, может из-за высокого уровня радиации, может еще из-за чего, зачать ребенка стало почти нереально. Уровень бесплодия стал просто катастрофическим, и вымерло бы все человечество в ближайшую сотню лет, если бы не федеральная программа репродуктологии или как-то так. Каждая молодая семья может воспользоваться услугами специальной клиники, где 2 раза бесплатно (а потом за большие деньги), будущей маме сделают искусственное оплодотворение. Рожденные таким образом дети получают баркод на шею, немного прав и множество обязанностей перед государством, которое им подарило жизнь. Человек без баркода - это или изгой, утаенный родителями при рождение от Федерации, (что карается смертной карой), либо уродец, типа меня, рожденный традиционным образом.
- Что же плохого в том, что кому-то удается рожать детей без помощи искусственного оплодотворения?
- Ну, как правило, такие дети рождаются с отклонениями, очень часто - нетрудоспособными инвалидами, а такие граждане Федерации не нужны.
- А от искусственного оплодотворения дети только здоровые рождаются?
- Только здоровые. Или не рождаются совсем.
Несколько минут я молчу, обдумываю слова Терона.
- Неправильно это как-то, - после паузы говорю я. - Не по-человечески.
Мой спутник только безразлично пожимает плечами.
- А какие у тебя отклонения? - спрашиваю я у Терона.
- Не твое дело, - отвечает он грубо и демонстративно отворачивается к окну. Остаток дороги мы едем молча.
Автобус почти без остановок катит по улицам города. За окнами мелькают редкие прохожие и низкие дома, совсем как в уничтоженной цунами бухте, но только не все подряд белые, а облицованные разноцветным кирпичом. Наконец мы выезжаем на окраину, и автобус заворачивает на парковку перед большим зданием, ярко-розового цвета.
Из автобуса мы с Тероном выходим последними. Торговый центр оказывается просторным помещением, в один этаж, но зато с невероятно высокими потолками. Неживой свет от электрических ламп, создает холодную и неуютную атмосферу. Высокие стеллажи в рост человека пестрят самыми разными товарами.
Ловко подхватив металлическую корзину для покупок, Терон первый проходит в торговый зал. Следом, задирая голову и озираясь по сторонам, иду я.
- Терон, я кажется, вспомнила...
- Что вспомнила? - Не оглядываясь, сухо спрашивает мой спутник.
- Я никогда раньше не была в торговом центре.
- Какое полезное воспоминание, - с издевкой говорит он. - Тебе оно непременно поможет.
Терон оглядывается на мои босые и грязные ноги. Подхватывает со стеллажа пару ярких въетнамок и забрасывает в корзину. Потом вешает их обратно и снимает с соседнего крючка черные кеды.
- На, - протягивает их мне. - Померяй.
Обувь приходится в пору.
Блуждая по рядам гипермаркета, мы наполняем корзину дешевой едой. В корзинку отправляется кусок коричневато-серого мыла в прозрачной упаковке и темные очки, которые Терон меряет перед узким зеркалом. На ценнике прилеплен большой красный кругляш, со знаком процента и надписью "Скидка".
- Бастрюков, таких как мы, очень мало и они представляют собой особую ценность для науки, - объясняет мне Терон, переходя в следующий отдел электроники. Со всех сторон нас окружают экраны телевизоров, по которым одновременно показывают беззвучные новости. - Очень скоро на нас начнется настоящая охота, поэтому нам лучше не светиться особо.
Как только Терон произносит последние слова, на всех экранах вокруг нас появляется его лицо, снятое крупным планом. Пока мы стоим, разинув рты, картинка меняется. Теперь с экранов на нас смотрят удивленные глаза очень бледной девушки.
- Валим отсюда, - тихо говорит Терон, за рукав таща меня в сторону касс.
Он оставляет полную корзину на полу, и молча проходит мимо удивленной таким поведением кассирши. До высоких стеклянных дверей гипермаркета остается пройти пару десятков шагов, когда охранник хватает Терона за руку.
- Пройдите со мной! - Повелительно говорит он моему спутнику.
Терон согласно кивает, делает шаг за охранником, но когда тот поворачивается к нему спиной - подло пинает его под колени.
Мы бежим к дверям. Мои босые пятки скользят на кафельном полу. Одной рукой Терон крепко держит меня за рукав, второй достает из-за пояса пистолет. Краем глаза я замечаю еще пару охранников, которые бегут к нам из другого конца магазина.
До двери остается несколько шагов, когда она плавно отъезжает в сторону. Перед нами стоит молодой охранник. Он запускает руку в карман форменной куртки, но ничего достать не успевает. Гремит выстрел и мужчина, словно кто-то выключил в нем переключатель, нелепо падает на пол.
- Стоять, тварь!
Один из охранников хватает меня за капюшон кофты и с силой дергает назад. Я поскальзываюсь и падаю навзничь, попутно вырывая рукав из руки Терона. Ударяюсь затылком. Хоть боли и нет, но от удара мир вокруг содрогается и вертится. Я невольно зажмуриваюсь.
Чувствую боком удар тяжелого ботинка. Кто-то грубо поднимает меня, заводя руки за спину. Я осматриваюсь. Терона нигде нет, у дверей в гипермаркет лежит охранник. Его глаза открыты, взгляд расфокусирован. На лбу, чуть ближе к левому виску, зияет маленькая, круглая дыра, из которой тонкой струйкой течет кровь.
- Идиоты! - Ругается один из охранников, судя по командирскому тону - начальник службы безопасности. - Было же ясно сказано, что они вооружены. Что теперь делать? Патруль не раньше чем через пятнадцать минут приедет.
- Давайте девку в холодильник, а Макса...
Взгляды охранников обращаются на труп их бывшего коллеги.
- Так, - наконец решает начальник. - Девку и тело в холодильник. Не нужно чтобы покупатели видели это все.
Двое из охранников поднимают мертвое тело за руки и ноги. Они несут его передо мной, и я вижу как бардовые, почти черные, капли крови капают на пол. Еще один мужчина ведет меня, крепко держа мои руки заведенными за спину.
В дальнем углу гипермаркета мы проходим через высокие и широкие двери и попадаем в длинный коридор. Тускло светят редкие лампочки. Скользкий кафель пола в торговом зале здесь меняется на шершавый бетон. Мы подходим к серым металлическим дверям. Один из охранников открывает их и его коллеги вносят труп вовнутрь помещения. Следом толкают меня. Дверь с глухим стуком закрывается за моей спиной.
Меня окутывает холод, тишина и темнота. На ощупь я нахожу стену и по ней медленно опускаюсь на корточки.