Когда останешься, ты, без родного дома,
Когда на улице мороз обнимет, как родной.
Тогда захочется завыть, напившись рома,
Да в горле ком царапнет раной ножевой.

И ты поймешь того, кто приручил собаку,
В такой же мрачный, злополучный день, во тьме веков.
Отпив ту гадость, что налил себе во флягу,
Сотрешь ты привкус стали с выбитых зубов.

Но ты не выдержишь и, под луной однажды,
Охрипшим взвоешь баритоном, связки надорвав.
Присядешь молча, да со скверным чувством жажды,
А ноту, злясь, подхватит верный волкодав.