Мы были сужены друг другу как добыча,
Но отгорел закат и догорел костер.
Уже и солнце поднимается, мурлыча,
Ему навстречу ясень ветви распростер.

А ночью росы поднимались пряно,
Касаясь обнаженного плеча.
И в травах, среди ветл и бурьяна,
Кипела песнь горячего ключа.

А ночью, наползающею тенью
Темнили море света облака.
И двух безумств невольное сплетенье,
Казалось, не рассыпется века.

И два биенья в притяжении извечном,
Два мотылька, пронзающих стекло,
Свеченьем звезд струясь, потоком млечным,
Рождали животворное тепло.

Пусть травы и примялись, и склонились
Двумя, что горячились взапуски,
Зато иные травы воплотились,
В земле согретой двигая ростки.

Пока к утру ветра не изменились,
Пока не завязался мир в кольцо,
На фоне звезд две тонких брови вились.
Мистически нездешнее лицо...

И позабыв привычные понятья,
Сжигая поле и далекий лес,
В полете все сильней плели объятья,
Как божества, упавшие с небес.