Как обычно от нечего делать, в своё свободное личное время, свободное, в первую очередь от жены и детей, я положил под язык заветную марку и закрыл глаза, предвкушая странствия по околоземной орбите. Но, очнувшись, я почувствовал, что что-то не так, а именно я ощутил себя огромным пузырчатым куском хлеба. Гигантской булкой, мерно вздымающейся над кроватью, свистящей прелыми внутренностями и, что очевидно, бессмысленно лежащей на разнузданной ото сна постели.
Полежав так и подышав своими новыми лёгкими, я пришёл к выводу, что теперешнее моё состояние лучше обычного. Плюсы были налицо.
Во-первых, не надо работать. Кто возьмёт булку хлеба на работу? Если только ходить перед супермаркетом, зазывая покупателей купить сдобу, изображая самого себя - сдобную белую массу. Но эту отвратительную мысль я быстренько похоронил в недрах губчатого мозга.
Есть мне тоже не нужно теперь. Зачем мне есть и что? Да и срать было нечем. В общем и целом - красота. Я даже возликовал. Эко я теперь заживу! Как у Христа за пазухой, лежи и лежи себе, прей на здоровье.
Однако, через некоторое время, обнаружилась первая трудность - я не мог пользоваться пультом телевизора. М-да, это серьёзный прокол. А сегодня, как назло, передача 'Душители, сезон 2132, двести пятая серия'. И, как назло, мой любимый душитель Гугнявкин, который убивал морским тросом, сечением 10 см, что приносило жертве невыносимые моральные страдания, так как душить таким толстым тросом было неудобно и очень долго и нудно, что даже жертвы умоляли сделать его это побыстрее. Да и не умел он этого делать. Всё с других душителей срисовывал, тоже мне - герой комиксов. Единственно, за что он мне нравился - это за то, что перед экзекуцией он кричал: 'Отдать швартовый!' и начинал душить. А я с детства увлекался всякими морскими баталиями и клеил пластмассовые модельки пиратских фрегатов.
Так, позвонить я тоже не могу никому. Чёрт, пропустить телепередачу было выше моих сил! Тогда я попробовал крикнуть - может с улицы сосед услышит придёт и нажмёт мне эту чёртову кнопку телевизора. Но вместо крика вышло какое-то, то ли шипение, то ли шумный свист. Хрень какая-то вышла, в общем. Ни то, ни сё.
Попытался скатиться на пол - удалось! Победа!
Покатавшись туда-сюда по полу, я понял, что рано радовался.
В кнопку я всё равно не попаду своим жирным телом.
Вдруг я услышал чавканье! Собака! Как я мог забыть про Глобуса - нашу овчарку. Эта тварь откусила у меня в районе жопы ломоть и пожирала с огромным удовольствием. Я вспотел всеми порами и начал кричать: - 'Пошла вон, сука!', но выходил опять один свист и шипение. Слава Богу, она откусила ещё пару раз и ушла спать в другую комнату. Краем того места, где должна была быть голова с глазами, я заметил, что с собакой тоже что-то не то. Она была, почему то, прозрачной и выпускала из тела какие-то мерзкие присоски к стенам и потолку. Ну да ладно.
Вспотев, я подумал, что быстро отсырею и покроюсь зелёной плесенью. Я вспомнил, что хлеб хранится несколько дней и замаячила перспектива умереть раньше времени. Чёрт! А как же передача! Я хочу посмотреть эту грёбаную передачу!
Так провалялся я ещё пару часов. Наконец входная дверь заскрежетала - жена! Вот оно, спасение! Пришла с детьми, коих у нас было аж трое. Они вернулись с субботней прогулки, голодные, наверное. Я с усердием засвистел. Надо сказать, что к этому времени моё тело уменьшилось до нормального такого батона белого хлеба.
- Дорогой, ты купил хлеб? Эта её фраза неприятно кольнула где-то в районе бывшего желудка, заставила меня перестать свистеть и усиленно стараться совсем не дышать, прикинувшись несуществующим. - Дорогой, да где же ты? Дети галдели в прихожей, потом рассыпались как горох по всей квартире. Один из них, мой любимчик - Эней, девяти лет, забежал в комнату, где я лежал.
- Мама, папа купил хлеб, он лежит в комнате! Мерзкий мальчишка! - подумал я, - Какой хлеб! Это я сам, а не хлеб, чёрт вас побери! - Неси его на кухню, малыш, сейчас чай будем пить с ореховой пастой.
Да что ж такое! Я засвистел и пытался извиваться всеми силами в руках маленького засранца, но всё тщетно. Нож в руках жены, как гильотина был уже занесён над моим рыхлым телом и я, всхлипнув, мысленно попрощался с семьёй и .....
- Элли (всех детей мы с женой назвали на букву Э, третьего мальчика звали 'Эксгуматор', по прозвищу ещё одного нами любимого душителя, который сначала душил, потом хоронил и, наконец, через неделю эксгумировал тела несчастных), включай быстрей телевизор, начинаются 'Душители, сезон 2132, двести пятая серия, душитель Гугнявкин'. - Жалко нашего папы нет, это его любимый душитель. - Опять куда-то к друзьям умотал, наверное, - недовольно поморщилась супруга.
Семья аппетитно, хрустя свежей корочкой, доедала бутерброды с ореховой пастой, а на экране Гугнявкин демонстрировал свой знаменитый трос сечением 10 см и выкрик: - 'Отдать швартовый!', который впоследствии стал хитом сезона и получил статус 'Золотой гудок' на мобильных телефонах.
- Интересно, в каком супермаркете он купил такой вкусный хлеб?