Аннотация: Эпизод гражданской войны на Дальнем востоке.
ДВА ГОРЦА ИЗ "ДИКОЙ ДИВИЗИИ"
Главы из романа "Белое движение на востоке России"
Этим же днём корниловцы решили искать живущих в ближайших местах людей. Они разделились на группы и направились на все четыре стороны света. Уныло брёл за ними и ухарь из купечества Павел Андреевич по заснеженному полю, возле которого непроходимой стеной возвышался сосновый бор.
Как было сказано раньше, Павлу Андреевичу везло больше чем всем остальным в поисках людей или пропавших вещей. Так и сейчас огнебородый ухарь завидел в заснеженном поле двух всадников, одетых в кавказские бурки и в папахи. Приблизившись к всадникам, взору Павла Андреевича предстали два кавказца: один был высокий и фигуристый, с прямым, чуть с горбинкой, носом, чёрными усами, кинжалом в ножнах, и на его руке сидел беркут с колпачком на голове.
Второй горец был ниже ростом, у него было скуластое лицо, маленькие усы и не очень длинный нос. На черкеске тоже висел кинжал, но беркута не было.
"Приветствуем в нашем краю! Кто же вы такие, но не из наших краёв?"-спросил высокий горец с беркутом. "Да, мы с Юга России. Нас послал генерал Врангель на Восток, и я рад, что могу представить вас своим спутникам!" -радостно кричал Павел Андреевич и повёл кавказцев к корниловцам, держась за уздечки их коней.
Корниловцы и граф Роланов поочерёдно представились. Высокий горец вышел вперёд и сказал: "Мы оба из "Дикой дивизии" Корнилова, Крымова. После того, как на всю Россию прогремел корниловский мятеж, нас сослали на Дальний Восток, сюда. Фамилия моя Халмакидзе. А рядом мой друг по фамилии Хазазава... Правда, у меня есть ещё один друг - беркут Роднер!" И Халмакидзе провёл пальцами по крыльям беркута. Птица зашевелилась и всем стали видны её могучие когти, которыми она держалась на рукавице.
Хазазава был совсем иным человеком, нежели Халмакидзе. Одетый в бурку, он был невысоким и худощавым и говорил голосом, похожим на баритон: "Я пишу лирическую прозу. Уже много лет пишу, но вам дам почитать потом... Вас, наверно, удивляет, что мы, типичные грузины, оказались здесь, на Дальнем Востоке. Дело в том, что мы давно приняли мусульманскую веру, а "дикая дивизия" состояла из кавказцев-мусульман, поэтому мы и превратились в грузин с мусульманской верой. Мы не выступили против Временного правительства в августе семнадцатого года и были сосланы сюда. Но мы не бросили своих кинжалов! Четвёртый год, как сражаемся с новой большевистской властью, которая еще не полностью захватила Сибирь и Дальний Восток..."
В это время беркут замахал крыльями и издал трещащий крик. "Это он есть просит," - пояснил Халмакидзе, доставая из узла кусок сырого мяса. Беркут, даже не видя пищу под колпачком, держал её своими сильными когтями, отдирая кусочки мяса.
"Ближе к делу. У вас есть место, где можно было бы заночевать?" - спросил Мирошин у горцев. "Да. Мы ночуем в казарме, где две горячих печи. Там не то, что жарко, а душно!" - отвечал Хазазава.
В покосившейся казарме Халмакидзе предупредил корниловцев и Павла Андреевича: "Господа! Знайте - на Чукотке и даже на Камчатке ходят разговоры, байки об "иркуйеме". Как я понял, "иркуйем" - это злобный медведь с огромным брюхом. Как он попал в эти приморские места неизвестно. Может, это вымысел о таком медведе, но не исключена и реальность его существования. Иркуйем - медведь - это потомственный выродок, и отличается он от обычного медведя тем, что у него маленькая голова, короткие ноги и огромное брюхо! Будьте осторожнее, может это миф о таком медведе... Право, не знаю..."
Но это предупреждение вызвало у Павла Андреевича взрыв хохота. Он вспомнил чекиста Жёлудя в прошлом двадцатом году, который тоже говорил, что мерился силой с медведем, поэтому ухарь сказал: "Передайте своему "иркуйему", что приехал Павел Андреевич! После этого предупреждения он не осмелится напасть ни на одного из нас!"