Аннотация: Оторванные от Земли колонисты на очень доброй планете.
В избе - полумрак, лишь в углу мерцает гриб-световик. Сладко пахнет поднимающейся опарой. Ходики на стене привычно тикают, им в такт поскрипывает педаль прялки. Матушка прядет котячью шерсть, с укором поглядывая на ворочающегося на лежанке Васяту, и тихонько напевает бесконечную колыбельную:
Баю, баю, баю, бай,
Всё забудь и засыпай,
А то Маетник придет,
Маво сынку уведет...
Под шерстяным одеялом тепло, в затылок уютно сопит братишка. За стеной шебуршат гусеницы-тонкопряды. Только и спать - а не спится. Под потолком зажужжала сытая осенняя муха. Две домашние ящерки, дремавшие на стене, проснулись и рванули за нарушительницей. Васята в предвкушении вывернулся из одеяла и сел - ан нет, опять не столкнулись. Лазоревая муху заглотила, а зеленая обежала соперницу по потолку и юркнула в щель.
Мать оторвалась от работы, подошла, села рядом: - Спи уже, неуёмный. Завтра ведь за опятами собирались, проспишь - ждать не станут.
Хлопнула дверь, в горницу, пригнувшись под низковатой для него притолокой, зашел дед. Васята оживился: - Деда, а когда Маетник придет?
- А когда он каждый год приходит?
- В третий день листопада.
- А завтра у нас что?
- Так третий день и будет.
- И что тогда спрашивать? Спи.
Мать подтолкнула Васяту к подушке, погладила по рыжим вихрам, и вернулась к прялке.
Васята сладко зевнул, но сну не сдался и продолжил: - Деда, а Маетник с заката или с восхода придёт?
- В прошлый раз откуда пришёл?
- Так с заката.
- Значит, завтра откуда?
- Ну, с восхода. А меня не заберёт?
Мать встрепенулась: - Не бойся, рано еще об этом думать. Пока cемь оборотов не исполнится, он и говорить с тобой не будет.
Дед насмешливо хмыкнул: - И правда, нечего бояться. В Универ только тех берут, кто умные вопросы задает. С глупыми вопросами закончил? Спи.
Васята улегся, повозился, устраиваясь поудобнее, и уже на грани сна спросил: - А зачем маетник туда-сюда мотается, и почему Учителя все Mаетником называют?
Дед показал на ходики: - Видишь, как маятник качается? Вот и Учитель так ходит, от закатного Универа к восходному, а потом обратно, учеников ищет.
Мать насмешливо добавила: - И детей уводит. А они потом всю жизнь маетой всякой занимаются. И толка от всего этого, как от этих ходиков.
Ответа Васята уже не услышал, уснул. И снился ему огромный маетник, сидел он на нем верхом и качался, то взлетая до самого неба, то опускаясь до самой земли, а внизу пролетали поля, реки, посиневшие по осени леса и заснеженные горы. А потом, прямо над горами, маетник оторвался и понес Васяту куда-то вверх, за облака...
Дед оглянулся на вздрагивающего во сне внука и продолжил привычный спор: - Чем тебе ходики не угодили?
- А зачем они?
- Сколько раз объяснять? Время они показывают. Вон, посмотри, без десяти тиков шестнадцать.
- А вы, батюшка, будто без них не знаете, сколько до полуночи осталось.
- Знаю. А и ходики тоже не помешают. Вдруг напьюсь наливки твоей и времени счёт потеряю?
Мать виновато охнула, вскочила и выставила на стол ужин, не забыв налить в рюмку пресловутой наливки.
***
Утро выдалось туманным. Васята вытащил из подклети корзину и туесок, достал любимый ножик и присоединился к толпе приятелей.
До леса дошли быстро, договорились встретиться у приметной сосны в десять, и разбежались. Васята добежал до давно присмотренного овражка, спустился - и вот они! По стволам деревьев чуть ли не на два его роста, по пням - гроздья алых шляпок на синих ножках, блестящие, с темно-синими, почти черными пластинами.
Васята пристроил корзину на пне и принялся споро срезать шляпки, придирчиво выбирая только не до конца раскрывшиеся. Дома матушка их порежет, посушит до темно-каштанового цвета и будет у них лучший на всю округу чай, духовитый и бодрящий.
Наполнил корзину, на склоне овражка нащипал в туесок сладких ягод осеники. К месту встречи добрался быстро, а до избы еле дошёл - уж больно тяжела корзина.
У дома стояла приметная карета, на лужайке - столы, на них кучками изготовленные в Универе товары. Народ разбирал заказы - в основном всякое железо: ножи, топоры, косы, швейные иглы.
Васята сдал добычу матери и отправился к школе погонять с ребятами мяч. Домой вернулся как раз к обеду. Стол был празднично накрыт, на почётном месте сидел давно знакомый Маетник - ой, не обозвать бы его так.
С порога Васята, как положено, поклонился: - Доброго пути, Учитель.
Худой старик в смешной клетчатой рубахе одобрительно кивнул: - Доброго пути и тебе.
Повернулся к деду: - Какой у тебя наследник вымахал! Пусть после обеда к школе приходит - сегодня буду и с мелкими разговаривать.
Дед недовольно нахмурился: - Что это вдруг?
- А не вдруг. Я тебе и в прошлый раз говорил, что пригодных для обучения всё меньше. Если раньше и по тридцать, а иногда и по сорок учеников каждый оборот набирали, то теперь хорошо, если одного-двух найдем. Знаешь, сколько я за всю дорогу сюда отобрал? Ни одного! Вот и хочу на младших посмотреть - есть ли надежда на будущее, или всё, закончилась наука.
- Не переживай. Тебе до Универа месяца три ехать, ещё найдешь себе учеников. А мелких - что ж, посмотри. Васята, давай к матери, нечего взрослые разговоры слушать. Закончим, позову тебя, покажешь, чему в нашей школе научился.
К Учителю Васята шёл без страха -сегодня его точно забирать не станут, а что спрашивать будут - подумаешь, мало ли у него экзаменов было - уже целых два. В знакомой школьной комнате плотно уселся на лавку и вопросительно уставился на экзаменатора.
Тот пригладил редкие волосы и добродушно сказал: - Ну, рассказывай.
- А что рассказывать-то?
- Да все, что знаешь. Как всё начиналось, про планету нашу.
Васята бойко затараторил: - Люди прилетели на Терру пятьсот оборотов назад на огромных, больше заречной горы, летающих кораблях с планеты Земля. Построили два больших города. У них были машины, которые летали, и другие, которые сами ездили. И ещё которые живые картинки показывали. А потом они поссорились, начали воевать, и все машины совсем сломались, и больше не летают и ничего не показывают. Вот.
Старик ободряюще кивнул: - А дальше?
- А дальше мы стали жить без машин. Планета у нас хорошая, холодов не бывает, и всё нужное растет. В дне - тридцать два часа, в обороте - шестнадцать месяцев, рогачи приходят два раза в год: один раз с севера, другой - с юга. Мы их стрижём и молоко доим. Осенику можно есть и варенье варить, а от весеники живот будет болеть. А ещё серая котяра родила двух синих котенят, и все радуются, потому что раньше только серые были...
Учитель поднял руку: - Всё, достаточно. Понимаю, что читать-считать умеешь. А писать?
- Ну, наверное, умею. Только что писать-то?
- Твоя правда, не о чем писать. А теперь можешь меня о чём-нибудь спросить, о чём хочешь. Дед говорил, что тебя маятник интересует.
- Ну, да. Только не сам маетник, а почему мы как он?
- Не понял. В каком смысле - как он?
- Ну, он качается, и мы по одной дороге всё время туда и обратно ходим. В школу - из школы. Вы вот - из одного Универа в другой. Рогачи из холода в тепло. Только солнце не туда-сюда, а всё время в одну сторону. А как оно обратно попадает, чтобы в том же месте выйти?
- Когда-то это называлось "маятниковая миграция" - и у людей, и у животных. Но это уже в Универе изучают. И про солнце тоже. А так - Терра крутится, и мы его то видим, то не видим, когда обратной стороной повернуты. Понял? Вижу, что нет. Иди, деда предупреди, что к ужину приду. И следующего зови.
***
Вечером дед с Учителем засиделись за бутылкой наливки. Васята притаился на лежанке, для верности накрывшись одеялом с головой - боятся, что прогонят. Старики сначала тихо переговаривались, так, что почти ничего не было слышно, а потом разгорячились.
Учитель почти кричал: - Да пойми ты, мы медленно, но верно скатываемся к биологической цивилизации. Ничем не интересуемся, ничего не производим, всё планета на блюдечке подносит. Глупеем на глазах, еще пара поколений, и способность к аналитическому мышлению исчезнет как атавизм.
Дед снял с печи ковшик со свежим опяточным чаем, разлил по кружкам, помолчал перед тем, как ответить.
- А ты уверен, друг мой, что биологическая цивилизация - это плохо? Мы спокойно и достойно живем, у нас нет злобы и зависти, нам нечего делить. Мы подстраиваемся под планету, а она - под нас. Вот котята голубые появились. В заречном лесу ножевое дерево нашли - шипы один в один как ножи из лучшей стали. Травы лечебные получше многих антибиотиков будут. Скоро поделки ваши никому не нужны будут. Пора отказываться от старого хлама и меняться под новый мир.
- А как же связь с Землей? Я знаю, чувствую, ещё десяток лет, и мы сможем восстановить передатчик. Если бы ты не ушёл из исследователей в лекари и не вернулся в своё захолустье, может, еще раньше бы все получилось. Ты ведь самым талантливым из нас был.
- Скажи мне - а зачем нам Земля? Ну, установили мы связь, прилетели сюда новые поселенцы. С глайдерами и ружьями. Хорошо будет? Да и есть ли ещё та Земля? Когда наши предки улетали, там уже совсем плохо было.
- Но застывшая цивилизация - это тупик. Мы выродимся в тупых симбионтов.
- Помнишь, чему нас учили? Движение цивилизаций подобно маятнику: взлёт-падение-взлёт. И на каждом цикле - трансформация во что-то новое. Мы сейчас чуть сдвинулись с низшей точки и идем вверх. Что там будет - нам не увидеть. Но подтолкнуть в нужном направлении ещё можем - если Универы бросят бессмысленную маету с мёртвыми приборами и займутся полезным делом.
- Каким это? Местную флору-фауну под себя изменять? Кому - физикам? А насчет маятника - внучок твой тут интереснейшую социологическую концепцию сочинил.
- Да ну? Неожиданно. И ты уже наверняка на него глаз положил? Я еще подумаю, отдавать пацана тебе или самому учить. А в чем суть концепции?
Дед оглянулся на неловко повернувшегося внука и понизил голос почти до шёпота.
Мальчик огорченно вздохнул и отвернулся к стене. Медленно наплывал сон, закачался невидимый маетник, и, уже взлетая на нём к облакам, Васята вдруг сообразил: - Всего-то и надо: ходики со стены снять и разобрать. И понятно станет, отчего маетник качается и зачем нужен...
![[]](/img/f/filippowa_e_l/0001maeta/maeta.jpg)