Адам лежал на траве, закинув руки за голову, и на Евины слова никак не отреагировал.
- Детей надо помыть! - строго сказала Ева, - А то Бог придет - а они все такие чумазые!
- Ну и что? - равнодушно спросил Адам и сел.
- Ну как - что? Как - что? - Ева была готова плакать с досады: в последнее время всегдашнее спокойствие Адама ее не то что раздражало, а просто выводило из себя.
Адам пожал плечами. Последний месяц, - или немного больше? Впрочем, какая разница? Словом, в последнее время Ева его удивляла. То ходит поет, а то остановится посреди хижины - и о чем-то задумается. А о чем, спрашивается, задумываться? Живем в раю, сами сыты, дети сыты - чего еще надобно?
Дети тем временем носились вокруг хижины - играли в очередную бесконечную детскую игру. Много детей. Восемь? Или девять? Впрочем, этого Адам не помнил - а к чему задумываться, если всего на всех хватает?
Ева суетилась, мыла детишек в ручье. Это было тяжко - только одного помоешь, примешься за другого, как тут же мытый и немытый затевают возню - и в результате уже снова грязные все.
Ева раздала парочку увесистых шлепков. Детишки завизжали - и те, кому досталось, и те, кому не досталось - тоже. Возле хижины раздались голоса. Наверное, пришел! - Ева испытала смесь страха и восторга.
- Сидите здесь! - строгим шепотом сказала она тем, кого не успела домыть - двум младшим дочкам и сыну - одному из тройни. - И чтобы не показывались, пока я не позову!
Адам по-прежнему лежал на траве, вот чучело - гости на порог, а он и не почешется! Бог сидел рядом на каком-то пеньке - то ли с собой принес, то ли прямо тут сотворил.
- Здравствуйте! - хором произнесли дети, подходя поближе. Ева осталась довольна - получилось совсем неплохо.
- Здравствуйте, дети! Как вы выросли! - Бог подхватил одну из девочек на руки, младшего мальчугана погладил по кудрявой головенке.
- Так ты давно к нам не заходил!
Бог удивленно поднял брови. Давно? А давно ли Ева стала задумываться над этим понятием - "Давно"?.
Ева суетилась, накрывала на стол. Она сегодня расстаралась; честно признаться - втайне надеялась услышать от гостя слово похвалы. От Адама разве ж дождешься? Жует - аж за ушами трещит, а чем его кормили - даже не задумывается!
Бог приготовления оценил и Еву похвалил. Ева зарделась, и, бросив на гостя быстрый взгляд (На самом деле понравился? Или просто решил сделать ей приятное?), во второй раз за вечер заметила удивление на лице Бога.
- А все ли дети здесь?
Вопрос удивил, но Ева, не подав вида, кивнула:
- Все.
Бог прищурился, и прищур его Еве как-то совсем не понравился.
- Все ли? - еще раз переспросил он.
Ева с трудом нашла в себе силы кивнуть.
Бог укоризненно покачал головой.
- Немедленно привести остальных, - повелительным тоном сказал он старшему из мальчиков.
Тот со всех ног бросился исполнять поручение. Ева сжалась в комок.
- Какие хорошенькие дети, - внимательно разглядывая малышей, сказал Бог, - Почему же ты спрятала их от меня?
- Они... Я не успела их помыть, - сквозь слезы сказала Ева.
Бог еще несколько минут внимательно смотрел на детей, потом встал, и, расхаживая туда0-сюда (на взгляд Евы - совершенно бессмысленное топтание), сказал:
- Я забираю их у тебя, женщина. Они будут жить в совсем другом месте. Как ты скрыла их от меня - так они будут скрыты и от остальных людей.
- Значит, все таки кроме нас есть еще люди? - быстро спросила Ева.
Бог от неожиданности остановился.
- Ты меня удивляешь, женщина. Я забираю твоих детей, а ты в это время интересуешься, есть ли еще люди! То есть какие-то абстрактные люди интересуют тебя больше, чем собственные дети! Кстати, откуда ты узнала, что есть еще люди? - Бог пристально взглянул на Еву, ожидая ответа.
Ева пожала плечами. Она и не собиралась отвечать на этот вопрос.
- Кстати, где дети-то?
Бог, в волнении расхаживая туда-сюда, не заметил ни Евиного короткого кивка, ни того, что старший, Авессалом, поняв мамин немой приказ, увел младших - как мытых, так и немытых.
Ева невинно хлопала глазами.
- Ты забываешь, что я все могу! - в голосе Бога прозвучала угроза. - В том числе и назвать имена твоих детей, сокрытых тобою от меня! Это Роза, Лилит и Михаэль!
Ева снова пожала плечами. Надо же, запомнил! А Адам - путал Михаэля с Азазэлем и Натаниэлем, близнецами Михаэля.
- Адам, поди ка, погуляй, - Бог приблизился к Еве почти вплотную и стал пристально вглядываться в ее лицо.
Адам без лишних возражений и вопросов поднялся с травы и ушел куда-то в заросли орешника. Баран безмозглый!
- Ева, ты ела плод с Древа? - тихо спросил Бог, когда Адам окончательно перестал шуршать в кустах.
Ева молчала. Она знала, о каком Древе говорит Бог: в Саду было только одно дерево, плоды с которого им запрещено было есть, и именно оно называлось так торжественно.
- Тебя угощал Сатанаэль? - спросил Бог еще тише.
Как будто у нее нет мозгов, и она может делать что-то только по чьей-то указке!
- Нет, я сама! - Ева дерзко вздернула подбородок. Пока они тут будут препираться - Авессолом уведет детей подальше, и посмотрим, сумеет ли он их отыскать, этот Всемогущий и Всевидящий Бог!
- Сама? Но почему? Я ведь, кажется, ясно сказал - с этого дерева плодов не есть! - Бог выглядел вроде как обескураженным.
- Но ведь ты же не сказал - почему нельзя. А мне стало просто... любопытно!
- Любопытно... Но ведь Адам - не ел?
- Адам ест только то, что даю ему я! Ему и в голову не придет сорвать и съесть что-то самому! - Ева презрительно фыркнула.
- А ты ему не давала... яблоко?
- Гранат? - Ева не знала, откуда взялось это название, она просто знала: то, что они привыкли называть яблоком (как, собственно, и все другие плоды, которые росли на деревьях), было на самом деле гранатом. А яблоками были только те плоды, которые она использовала для приготовления оладий.
- Во-о-от как! - удивленно протянул Бог, - Такого результата я даже не ожидал... И что ты еще... узнала?
- Я узнала, что когда приходят гости - хозяева должны вести себя гостеприимно, а не валяться на траве и делать вид, что ничего не происходит, - зло сказала Ева; так бы и прибила его, Адама этого, - А что в этом плохого - в том, что я это узнала?
Бог, казалось, слегка смутился.
- А еще я узнала, что хорошо бы к приходу гостей детей поотмывать, - это, пожалуй. Ева сказала уже зря: Бог нахмурился.
- Женщина, у тебя чересчур удлинился язык!
- И что? Теперь ты накажешь меня за это? - сейчас Ева была способна на что угодно, кроме одного: остановиться. - Детей заберешь? Или, может, из сада прогонишь?
Бог помолчал, потом протянул руку и погладил Еву по голове (в волосы ее был вплетен цветок, и он ей удивительно шел; а ведь желание украситься - это тоже было от Древа), грустно произнес:
- Глупая, глупая девочка! Сад вам действительно придется покинуть - и не потому, что я так хочу, нет, - просто теперь, когда ты стала другой, Сад просто будет отторгать тебя. А заодно - и твоих детей.
- Но дети не ели...
- Это твои дети... А Сад, к сожалению, не разумен. Или - к счастью... Словом, я не смогу тебе объяснить так, чтобы ты поняла... Сможет остаться только Адам - если ты захочешь, чтобы он остался здесь.
Ева задумалась. Глупый, ленивый, иногда доводящий чуть ли не до бешенства Адам... Отец ее детей... совершенно беспомощный без нее, она ведь не приврала, когда сказала, что он есть только то, что она ему дает...
- Может, дать ему шанс? - спросила Ева; спросила, скорее, саму себя, но ответил Бог:
- Решать тебе.
- Я спрошу его - чего хочет он, - решила Ева.
Бог грустно усмехнулся.
- Способность решать, выбирать появилась у тебя после того, как ты вкусила от плода. А Адам, как ты говоришь, не ел. Да я и сам вижу, что не ел - он, в отличие от тебя, не изменился...Поэтому решение придется принимать тебе.
Впервые Ева испугалась. Ее не пугали, ей не грозили - ей просто реально показали, чего она добилась своим поступком. Решать - это было непривычно... и страшно.
- Да, выбор - тяжелая вещь. Наверное, возможность выбора - это самая страшная, и в то же время самая прекрасная вещь на свете. Но Сад может воспринимать постоянно только одно существо со свободной волей - меня. Так он был задуман, так он и устроен...
- А Сатанаэль? Ты все время предполагал, что он угощал меня - стало быть, он - тоже существо со свободной волей?
- Ты учишься делать выводы, - кивнул Бог, - это хорошо. Хотя и несколько... преждевременно. Да, Сатанаэль, и Габриэль, и еще некоторые... Поэтому они здесь постоянно и не живут.
Они оба помолчали. В кустах снова зашуршало - это возвращался Адам.
- Я уже погулял, - заявил он, - там темно, и комары кусаются. Можно, я больше не буду сегодня гулять?
Неделя ушла на сборы. Вернее, на прощание: собирать-то было почти нечего, а вот с Садом Ева прощалась, как с живым человеком. Посетила все, такие знакомые и такие любимые, уголки, полянки, где любила собирать цветы, ручьи, в которых купала детей. О немытых детях Бог некоторое время не вспоминал. А вспомнил - тогда, когда Ева ждала этого меньше всего.
- Все же решил наказать? - горько спросила Ева.
Бог покачал головой.
- Я просто предлагаю. Предлагаю возможность другой жизни, другой доли. Не лучше и не хуже, чем та, что ждет тебя - просто другой. Подумай.
- Но они такие маленькие... - прошептала Ева, - Как же они без меня...
- А это - как раз возможность выбора.... И возможность решать - свою судьбу и судьбу своих близких.
- Я не хочу! Не хочу решать судьбу своих близких! - закричала Ева, - Пускай сами решают, когда вырастут!
Бог молчал.
- А позже... нельзя? - беспомощно спросила Ева.
- Позже уже будет поздно, - ответил Бог и мрачно усмехнулся: - Каламбур получился...
Через два дня вся семья прощалась с маленькими Розой, Лилит и Михаэлем. Дети плакали - и те, что уходили, и те, что оставались. Ева не плакала: за два дня она выплакала все слезы, и сейчас глаза ее были сухими. И только когда малыши скрылись из виду, она упала на землю и разразилась рыданиями.
Адам удивленно помолчал (чего она ревет-то? Вон еще сколько детей осталось! К тому же Бог сказал, что там им, детям, будет хорошо!), забрал остальных детей и отправился к ручью - купаться.
- Не понимаю, чего ты бесишься, - сказал он вечером жене, - живем здесь в Саду, как в... Саду (другое сравнение не пришло на ум, потому что никакого другого места Адам не знал).
- Мы тоже должны отсюда уйти, - мстительно сказала Ева, еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться ногтями в его цветущую физиономию.
- Почему?
- Потому, что Бог сказал, что так будет лучше! - Ева нашла наилучшее, на ее взгляд, объяснение.
- А... - и через минуту удовлетворенный ее ответом Адам уже спал.
Еще через два дня они покидали Сад.
Дети, как обычно, прыгали и радовались: для них это было просто очередное приключение, почти такое же, как и катание на спине огромной рыбины, которая жила в речушке неподалеку.
Адам был спокоен - впрочем, как и всегда. А чего беспокоиться? Ведь Бог сказал, что так будет лучше. А кто же знает лучше, чем Бог?
Взявшись за руки, дети и отец весело шагали по дороге в Неведомое.
Ева задержалась.
- Я... хочу сказать...
- Я сделаю тебе подарок, женщина, - и Бог протянул Еве ладонь. На ладони лежал огромный гранат с лоснящимися бочками.
- Так это же запретный плод? - уточнила Ева. Ей было интересно, почему вдруг Бог передумал. Может, потому, что она уже такой съела?
- Тебе уже все равно - для тебя и твоих детей теперь будут существовать только те запреты, которые вы сами себе придумаете, - Бог усмехнулся, - И я думаю, что в скором времени их будет гораздо больше, чем тех, которые были даны мною. А еще я думаю, что многие из них будут совершенно бессмысленными.
- Как запрет вкушать от древа? - быстро спросила Ева.
Бог снова усмехнулся:
- Запрет вкушать от древа выглядел бессмысленным. А вы, люди, будете создавать поистине бессмысленные запреты и законы.
- Ты... так наказываешь нас? - медленно спросила Ева, чувствуя, что готова заплакать.
- О, нет! Зачем? Вы и так накажете себя сами. Просто такова природа человеческая.
- Ты создал нас... именно такими! - возразила Ева.
- Да, - Бог почесал переносицу; Ева не поняла - сдерживается ли он от смеха, или, подобно ей, с трудом удерживает слезы, - Вы... Я хотел усовершенствовать... Не получилось - ты раньше времени нарушила Запрет.
- Усовершенствовать? - быстро спросила Ева. - Значит, и вправду есть те, другие, которых ты создал раньше?
Бог в очередной раз поразился тому, как она быстро научилась находить слабое место.
- Есть... Тогда, когда я поселил на Земле Их, мне казалось, что мое творение - идеально. Потом я понял, как много огрехов допустил. Долго думал, потом появились вы с Адамом. Я поэтому вас сразу на Землю и не отправил - решил присмотреться, понаблюдать... Если нужно - что-то подправить. Но - не успел. Может быть когда-нибудь... если у меня еще будут силы... и желание... Да, впрочем, что тебе мои проблемы? Словом, следуя своей природе, вы накажете себя сильнее, чем это смог бы сделать я. Мне бы попросту стало жаль вас - все же я в некотором роде ваш отец...
- Так ты о гранате не сказал, - напомнила Ева; Бога ей, пожалуй, было жаль, но все же любопытство взяло свое, - Зачем ты даешь его мне?
- Ты угостишь им Адама. И тех детей, которые уже родились.
Ева вопросительно подняла брови.
- Потому что иначе вы будете чересчур разными. И тебе попросту захочется его убить. Прощай. - Бог отвернулся и начал удаляться. Некоторое время Ева смотрела в его согнутую спину. "Постарел", - подумала она с жалостью и крикнула в эту удаляющуюся спину:
- А новые дети? Те, кто родятся потом?
- Они родятся со способностью размышлять. Некоторые - с большей, некоторые - с меньшей, но тут уже ничего не поделаешь, - Бог говорил тихо, но Ева все очень хорошо слышала. "Ветер, что ли, в мою сторону?" - подумала Ева. Потом подумала о тех, других, которые уже живут на Земле. Как они примут их с Адамом и с детьми? А главное - есть ли у них способность? А дети? Новые дети? Не обманул ли ее Бог, и точно ли они будут обладать врожденной способностью?
Ева внимательно посмотрела на гранат. "Адаму и детям дам по чуть-чуть", - подумала она, - "А остальные зерна - посажу. На всякий случай".