Аннотация: В чем смысл жизни? Оптимисты и пессимисты сошлись в ответе.
Смысл жизни
Не каждому дано испытать миг познания Абсолютной Истины. Но хочется многим. Поэтому и окружены мы со всех сторон карикатурами, изображающими сие абстрактное понятие предметно и осязаемо.
То предстает Истина в форме какого-нибудь бородатого мужа (и не имеет она, бедняжечка, с поганых времен даже парной истины женского рода).
То усаживается истина в каком-нибудь тексте, но почему-то не в содержании (которое всегда можно изложить другими словами), а снаружи, в странном понятии священности этого текста. Истинность становится титулом, почетным званием.
А то и просто впадают люди в какое-нибудь состояние (их у психики много, этих состояний), принимая конкретные ощущения за отвлеченное содержание. За эту метафору, особенно в ее химическом варианте, они платят очень дорого - ускоренным переходом в тот мир, где несть ни содержания, ни ощущения, но жизнь бесконечная.
Так все-таки возможно ли настоящее Откровение? Такое, чтобы обсуждать его потом не со своим отражением в горном озере и не с полоумными кликушами? Чтобы забыть на время нашу с вами общую человеческую беду - внушаемость, и вспомнить о нашей общей гордости - разуме?
Конечно, я имею в виду не научные озарения - с ними все в порядке. Природа все еще щедра на яблоки для ньютонов, и различные гипотезы появляются, проверяются, развиваются, умирают - нормальная жизнь не так давно освобожденного и пока что довольно бодрого духа.
Речь идет о тех вопросах, на которые наука отвечает уклончиво либо вообще не отвечает - начало вещей, сущность природы, цель мироздания. Вопрос о смысле жизни до сих пор совершенно официально не относится к компетенции науки. Нам неизвестны объективные законы, которые можно было бы к нему приложить. Пожалуй, каким-то боком приблизилась к этому вопросу лишь космология - ведь.если Вселенная умирает, то вопрос о смысле всего в ней содержащегося умрет вместе с ней.
Достоверно известен лишь тот факт, что у человека существует настоятельная психологическая потребность в осознании своего смысла.
Игра на этой потребности лежит в основе всевозможных манипуляций массовым сознанием. Человек, не нашедший смысла собственной жизни (и таких, пожалуй, большинство) с благодарностью принимает поступающие предложения. А поскольку здравый смысл, который очень далеко лежит от смысла жизни, вряд ли помогает в выборе, то даже самые умные люди оказываются практически беспомощными перед напористым манипулятором.
Итак, совместима ли свобода от подобных воздействий - корыстных и бескорыстных, чужих и собственных - с постижением запредельного? Открыта ли возможность принятия иррациональной истины для рационального ума?
Отвечу определенно: да, открыта! Мне было дано испытать настоящее Откровение, и оно такой яркой вспышкой высветило всю мою жизнь, нашу жизнь и жизнь вообще, что я чуть не ослеп.
Как сейчас помню этот солнечный летний день. Мне семнадцать лет, я сижу на холме, с которого открывается прекрасный вид на поля, деревни и большой город за ними. Простор, неизмеримость, и в то же время нечто игрушечное. Для какой цели создано это грандиозное и тонкое великолепие?
И вдруг приходит ответ. Он появляется ниоткуда, не следствием умозаключений, не гласом с неба. Откровение в чистом, беспримесном виде: "Ни для какой".
Я был совершенно потрясен. Никогда в жизни, ни до этого, ни после, я не испытывал столь сильной интеллектуальной эмоции.
Без памяти любя умозрительное, я все же не очень много задумывался о цели и смысле жизни. Казалось, что вопрос этот какой-то ненатуральный, и ответ предполагался искусственный. Ну, дано нам это... Самим фактом жизни ее смысл и поддерживается... В конце концов, от нас всегда что-то требуется - вот вам и смысл.
И вдруг - такое! Причем не на фоне упадка, тоски, депрессии. Тогда было бы понятно - жизнь не мила, вот и смысла в ней нет. Многие до этого доходят без всяких откровений, и часто в последней записке данный факт мрачно регистрируют.
Но я-то был полон сил, радости, желания жить (кстати, еще и сейчас полон). В явленном мне откровении не было абсолютно ничего пессимистического. Это было просто констатацией факта, в принципе недоказуемого, то есть аксиомы бытия.
Вначале, конечно, бросилась в глаза именно противоречивость Откровения. Как может быть изначально лишенным смысла наше столь прекрасное и сложное существование? Очевидная бесценность мира несовместима с бесцельностью!
Но поскольку, напомню, это было именно Откровением, то есть не подлежащим сомнению фактом, я недолго недоумевал перед противоречивостью. Истина была мне дана не для дискуссии, не для опровержения (замечу, что отсутствовал и посланник небес, с которым теоретически можно было бы поспорить). Следовало просто принять ее к использованию.
И с гордостью замечу, что не было ни секунды в моей жизни, когда я взглянул бы на открытый мною факт пессимистически. Бывали, бывали периоды упадка, чувство отчаяния и безысходности. Но именно тогда мысль о том, что все наши усилия ведут в пустоту, поддерживала меня сильнее всего.
А во времена творческого подъема или обычного счастья чеканное изречение "Все зря" грело меня ровным и гарантированным теплом.
Отсутствие глобального предписания отнюдь не отнимает желания жить, но чудесным образом меняет представление о так называемых радостях жизни. Насколько я понимаю, идеология гедонизма возникла именно под влиянием представлений о высшей цели. Cвоего рода детская отрицаловка: вы требуете от меня исполнения каких-то общечеловеческих обязанностей - так вот вам, буду жить в свое удовольствие и черта-с-два дождетесь! Инфантилизм этого мировоззрения ярко проявляется в том, что серьезные философы-гедонисты перевелись еще до нашей эры.
Так вот, радость жизни сторонника концепции "Все зря" именно в осознании своей ответственности. Цель жизни - это наш осознанный выбор, наша свобода, наше достоинство. Одним словом, наше все. Что пожелаем, то и сделаем. Но и пожелаем мы не абы как, а со смыслом - нашим, родным, человеческим, в собственной голове выношенным, обоснованным по всем мыслимым критериям, полезным, красивым... Дух захватывает.
Из мешанины эпитетов смысл жизни проявляется как дитя, как нечто рожденное нами, как предмет поклонения и надзора, как зависимое и подчиняющее.
Еще раз скажу, что недоказуемость моего Откровения мне кажется очевидной. Соответственно , убеждать в нем было бы довольно глупо. Но оказывается, что следствия из него так интересны, многообразны, правдоподобны и практичны, что всем рекомендую данное откровение принять (тонкое психологическое замечание: если данная манипуляция не подействовала, то у вас приоритет внушаемости над интеллектом).
Пожалуй, самое главное следствие - отказ от разгадывания несуществующей тайны, от попытки проникнуть в загадочные планы Того, Кто Где-То Прячется. Мы, живые существа, не являемся инструментом для резализации чьего-то замысла. Даже если фантазии на тему чьих-то потусторонних потребностей хочется считать реальными, мы по мере взросления имеем полное право подвергнуть потребности критике, а замысел ревизии.
Понятно, что некоторым людям хочется спихнуть с себя ответственность. Тем более, что некоторые другие люди обожают эту ответственность на себя взваливать. Они всегда готовы предложить какой-нибудь удивительный идеал.
Когда какая-то система воззрений, постулирует смысл жизни в служении этой системе, она загоняет нас в дурную бесконечность. Если хорошенько подумать, здесь и Откровение не надо применять.
Но как же после этих негативных высказываний приблизиться к позитиву? Пока что вырисовывается довольно мрачное утверждение: "Смысла нет, и кто его предлагает - шарлатан или безумец".
А мы уже вплотную подошли.
В вопросе о смысле жизни давно возникла и продолжает существовать путаница терминов. Есть смысл жизни людей вообще и есть смысл жизни отдельного человека. Это совершенно разные вещи, поскольку людей очень много, и специализация их функций неизмеримо выше любой другой внутривидовой специализации. Нужны и каменщики, и певцы, и любящие матери. Было бы нелепо устанавливать один общий для них смысл. Вопрос в том, в какой мере наш общий смысл, смысл жизни всего человечества, касается каждого из нас в отдельности. Достаточно ли каждому просто выполнять какую-то функцию в надежде или уверенности, что она всяко вольется в общую деятельность, а та пойдет в нужном направлении сама собой? Очевидно, этого оказывается недостаточно, иначе многие просто не задавались бы вопросом о смысле.
Конечно, рассуждения о смысле жизни интереснее всего рассматривать сквозь призму персонального восприятия. Каким образом общий смысл проецируется на мою личность? Какие особенности моего целеполагания и мироощущения непосредственно связаны с этим смыслом?
Перед искателем смысла жизни стоит две задачи. Первая - в очевидном изобилии личных смыслов увидеть общий смысл, общую направленность действий. Вторая задача - видя общий смысл, посмотреть сквозь него на свой собственный и, быть может, пересмотреть его.
Смысл жизни вообще и данного существа в частности - немножко совершенно разные вещи. Это хорошо видно на примере основной биологической функции человека - воспроизводства себе подобных. Наш биологический смысл - репродукция, конкретизация этого смысла - рождение и воспитание детей. Любовь к собственному ребенку и забота о нем предельно конкретны, обобщенный смысл этого чувства вряд ли непосредственно воспринимается.
Но и наоборот: в одной капле виден океан. Мы ложно противопоставляем низменное высокому, сиюминутное вечному. Высокий смысл самых обыденных действий ускользает от нас. Я голоден, ищу себе пищу - что может быть дальше от поисков смысла жизни? А ведь один из главных, очевидных смыслов жизни - ее поддержание, сохранение. Если не обеспечить себя питанием, жизнь прервется, смысл будет нарушен.
Общий. надличностный смысл существования человечества можно найти, постепенно отбрасывая "внутренние" смыслы, например, проблемы человеческих взаимоотношений. Это может показаться странным подходом, но разве может смысл целого определяться смыслом его внутренних связей? Какими бы хорошими, полезными, приятными и ценными ни были отношения любви, дружбы, сотрудничества - они служат лишь цементом, скрепляющим человеческое сообщество, но никак не целью этого сообщества.
Часто утверждают: "Человек рождается, чтобы умереть" (и даже присовокупляют, что это единственно достоверный смысл жизни). Здесь налицо логическая ошибка, аналогичная знаменитой "После того - значит, вследствие того". Ее можно обозначить формулой "Следствие того - значит, для того". Машину отправили в металлолом? Значит, для этого ее и создали.
И вот в череде различных "мыслей по поводу" мы видим две подозрительно похожие: упомянутую в самом начале "Все зря" и совершенно классическую "Все мы смертны". И хотя первая - результат откровения и, вообще говоря, довольно спорна, а вторая - общепризнанный трюизм, но их роднит пессимистическая внешность при очень оптимистичном содержании. Ведь смертность - основа жизни. Не будь сменяемости организмов, невозможной была бы не только эволюция, но даже и индивидуальное развитие (учиться только на собственных ошибках - ищите дураков).
Возникает естественное желание поискать смысл жизни в симбиозе двух псевдопессимистических высказываний.
И он сразу же находится. Как бы странно это ни звучало, но наш общий смысл, как, впрочем, и смысл всего живого - выживание. Отличие людей от прочих существ - лишь в способах выживания, чрезвычайно изощренных и многообразных.
Здесь нет ничего общего с известным тезисом "Человек живет, чтобы жить", подчеркивающим бездумный, бессознательный подход к жизни, приоритет удовольствий и демонстративный отказ от поисков смысла.
"Цель - выживание" звучит достаточно парадоксально для мира, в котором не выживет никто - по крайней мере, в тех формах, которые он способен вообразить. А где парадокс, там и истина, это знает каждый.
Кстати, сила предложенной выше цели еще и в том, что ей очень трудно отказать в целесообразности. Попробуйте-ка сказать, что целью человечества не является выживание. Звучит гораздо более парадоксально, не так ли? Но эта степень парадоксальности уже за гранью истинности.
Выявленная (язык не поворачивается сказать "придуманная", хотя это именно так) цель частенько затуманивается самыми разными соображениями. Например, желанием человека поставить себя выше прочих живых существ. Оно вполне естественно, однако популярный способ исполнения этого желания - преуменьшение значимости своего биологического предназначения. При этом даже перестают замечать очевидную биологическую ценность самых высоких достижений человечества, то есть в конечном счете всего, что помогает нам выжить.
Возможно, смысл существования человечества еще и в том, что привносит в мир только оно и никто другой. Наиболее важной новинкой эволюции, уникально представленной с помощью человечества, является разум. Логично предположить, что сохранение и развитие разума тоже является смыслом нашего существования - по крайней мере, до тех пор, пока мы не придумаем чего-нибудь более впечатляющего.
А может быть, смысл жизни гораздо веселее и забавнее, чем мы пытаемся вообразить? Что если Вселенная - большая игрушка, которую нужно разломать и посмотреть, что там внутри?
С другой стороны, чем плоха идея передать эстафету разума кому-нибудь совершенно на нас непохожему, да тем же роботам, например? Нужно слишком на многое закрывать глаза, чтобы утверждать, что лучше человека ничего быть не может.
И так далее - если серьезно исследовать тему, то это будет не жизнь, а просто магазин смыслов. Вот как далеко можно зайти, оттолкнувшись от одного простого, но сильного Откровения!
А ведь задача становится политически актуальной. Хорошо бы от притягивания за уши "национальной идеи" переключиться на разработку реального общечеловеческого смысла жизни (и потом уже специализироваться по регионам). Заодно, глядишь, и воевать станем меньше, а то шутки шутками, но можно и без планеты остаться. И хотя начались мои размышления с сильной иррациональной ноты, приходится признать их вполне доступными логическому, внятному обсуждению.
По самой сути термина смысл является рациональной категорией. Размышления и рассуждения о смысле - самый естественный способ разобраться в нем. И поэтому одна из самых животрепещущих проблем индивидуума - проблема мироощущения - также должна в первую очередь рассматриваться как рациональная.
Это может показаться странным - объявлять проблему ощущения рассудочной. Ведь из названия явствует, что мы имеем дело с эмоцией, хотя и очень крупной.
Но пусть название не вводит нас в заблуждение. Ощущение или восприятие мира в целом - очень дальний родственник ощущений боли, сытости, цвета, взволнованности и т. п. Это чувство и не чувство скорее, а понимание, пропущенное через центры эмоциональной оценки.
И здесь раскрываются невиданные перспективы для рациональной терапии, да и просто для воспитания нормального восприятия жизни. Как это ни странно, но многие люди недовольны своим мироощущением, хотели бы его изменить, но не могут - им кажется, что это такое же чувство, как и остальные, неподвластные рассудку. Ан нет, здесь-то и появляется возможность управлять чувством. Когда испытываете страх или любовь, способны ли вы сильно изменить свои чувства с помощью разума? Если да, вы человек исключительный, большинству это вряд ли удастся. А вот изменить отношение к миру в лучшую сторону под влиянием рассуждений вполне возможно для очень многих. Конечно, только при условии, что рассуждения покажутся убедительными.