Левин А. Волшебная гора
Небольшой рассказ, который вместил в себя практически целую жизнь. Жил-был мальчик Алька, тихоня и мечтатель. Летом ездил к бабушке в деревню, зимой катался с горы на санках. Словом, обычная, "среднестатистическая" советская семья: мама, папа, и двое детей - мальчик и девочка.
Обыкновенная, серенькая жизнь тяготит мальчика. Он фантазёр, и его фантазии - способ уйти от обыденности.
Собственно, в детских фантазиях, как таковых, нет ничего необычного. Кто в детстве не представлял себе всякое, неизвестное для остальных? Кто не "летал", как птица? И даже невидимый друг (или советчик) - не исключение. Только не всякий сможет об этом рассказать, и не всякий сможет передать чувства, испытываемые ребёнком.
Здесь можно сказать, что автору удалось описать, пусть не в совершенстве, внутренний мир мальчика Альки. Нам рассказывают, как он жил в деревне, как переехал в новый (а на самом деле старый) дом. Как они всей семьёй радовались покупке телевизора - не нового, а просто - телевизора. Дело-то ведь происходило давно, в прошлом веке...
Наверное, в этой обстоятельности бытовых коллизий, в подробностях явной и тайной жизни мальчика Альки читатель должен найти многое. Кажется, автор постоянно намекает нам на что-то, но эти намёки так и остаются намёками. Едва показавшись, загадки тут же "уходят", вытолкнутые следующими, как граждане в нетерпеливой очереди, события и факты сменяют друг друга, и так без конца. Вернее, до самого финала, где кое-какие ружья всё-таки выстрелили.
Основная мысль, которая выкристаллизовывается из повествования - то, что юный герой тяготится своим существованием, и что когда-нибудь он "улетит" из этой жизни в жизнь другую. Лучшую, более комфортную для него. Правда, он так и не станет "спасителем" для воображаемых несчастных, как мечтал когда-то. Никого не спасёт мальчик Алька, кроме самого себя.
Собственно, голос за плечом, и глас с неба - это единственный нереальный элемент в рассказе, который скептически настроенный читатель, не верящий в полёты "во сне и наяву", может счесть детскими фантазиями. Мальчик Алька вырос, и однажды прыгнул-таки с горы. Он превратился в большого лебедя, вернулся в прошлое, и прокричал с неба самому себе: "Потерпи немного, я тебя заберу отсюда! Ты будешь тут!"
Надо отметить, что автору удалось передать томительную тоску своего персонажа; его эмоциональный подъём, когда он скрывается в мире своих фантазий от серой действительности. Однако нельзя не отметить и то, что, как было сказано выше, это удалось не в полной мере.
Вообще, стремление уместить в короткий текст целую жизнь не всегда на пользу тексту. Уложить в короткий отрезок многое - большое искусство, и не всем - далеко не всем! - это удаётся. Отобрать необходимое, выбросить лишнее, расставить акценты... Это весьма непросто.
Кроме того, сама манера изложения далеко не идеальна, и вредит пониманию того, что автор хотел донести до читателя. Не буду говорить о расставленных совсем не там, где стоило бы, запятых. Хотя все знают, как одна запятая может изменить смысл фразы. Или, скажем, колонны света, которые ударили "с разрывов туч". Они режут глаз читателя, так же, как и чёрный квадрат асфальта, который почему-то "стоит" на месте снесённого дома.
Приведу несколько примеров. Скажем, в эпизоде, где Алька взбирается на гору, чтобы посмотреть сверху, есть некое психологическое противоречие. Нам явно дали понять, что Алька не так уж рад новому дому. Что мысль о возвращении туда его вовсе не привлекает. И тут же нам говорят, что мальчик упорно, как муравей, лезет вверх, в гору, чтобы его, этот дом, увидеть: "он еще долго продирался по верхнему склону, что бы увидеть свой новый дом". Кстати, слово "чтобы" пишется слитно. Ведь очевидно, что вовсе не это зрелище было целью героя.
Эпизод с "чёрным понедельником" тоже царапнул взгляд. Вот родственник, Юрочка, сообщает о трагическом происшествии членам семьи мальчика Альки. Он вваливается в дверь и "шумит" с порога. Вся описанная сцена создаёт ощущение внутреннего противоречия. То ли это карнавал, то ли трагедия.
Надо сказать, в литературном тексте числа, написанные не словами, а цифрами, выглядят странно, и придают тексту канцеляризма. И, если уж речь зашла о недостатках, не могу не отметить, что излишняя "привязка к местности" вредит тексту. Читатель не обязан знать географических и исторических особенностей того, без сомнения, замечательного места, о котором идёт речь в рассказе.
Словом, замах у этого произведения несколько превышает употреблённые для его воплощения средства. Возможно, текст стоит хорошенько переработать. Он того стоит. Ведь даже через множество наслоений можно разглядеть нечто живое, а это ли не главное?