Фисанович Тарас Ильич : другие произведения.

Размышления О Великой Отечественной Войне

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Спустя три четверти века воспоминания о войне, пережитой в детском возрасте, сохраняются настолько яркими, что возникло острое желание поделиться ими в стихотворной форме с читателями.
  Теперь уходят ветераны
  В те необъятные края,
  Где души лечатся и раны,
  Зигзаги бренных лет храня.
  За ними мы пойдём гурьбой,
  Кто опалён был той войной
  Далёкой детскою порой.
  Фашизм и тоталитаризм
  Был метой этих страшных дней:
  Просчёт вождей или каприз
  Играли судьбами людей.
  Невыносима горечь слов
  О сокрушительной войне,
  Той, что с младенческих зубов
  Жжёт, истязая память мне.
  Воспоминаний кабала
  За рифмы взяться позвала.
  И я перебираю ритм,
  Перебираю строй строфы,
  И не могу решить, каким
  Размером написать стихи.
  Вид строк перебирая снова,
  Двустишья выбрал за основу:
  В них чёткость, немудрёный строй
  И наступательный настрой,
  Но метроном их непременно
  Кой-где возьмут в узды катрены.
  
   * * *
  Война... В тревожном этом звуке
  Есть упоение побед,
  Когда б не смерть солдат, их муки,
  И разрушений долгий след.
  Ведь до сих пор кой-где встречаем
  Войной разбитые дома,
  Погибших кости собираем,
  Пропавших без вести тома
  Лет семьдесят с тех пор листаем,
  Сводя их матерей с ума.
  Мы, дети - пасынки войны,
  В тот век суровый рождены.
  Война... И я без содроганья
  Не в силах думать о войне,
  Про голод, беженцев страданья,
  О бывшей под врагом земле.
  Тропа в те годы не легка -
  Предательски дрожит рука.
  
  * * *
  Хотя память и боль от прошедшей войны
  Бередят незажившие раны страны,
  О Второй Мировой мало русских поэм.
  Может быть, не вошли в реестр выгодных тем?
  То ли Сталин, свою сознавая вину,
  Убоялся правдивых стихов про войну,
  Или лучший поэт, защищая страну,
  Героически пал в эту злую войну?
  Уже семьдесят лет, как в итоге войны
  Сократив генофонд, мы опасно больны.
  Заплатил за победу советский народ
  Тридцатью миллионами вдов и сирот.
  Приблизительна цифра. Ведь мы и теперь
  Не смогли сосчитать всех военных потерь.
  Раздают ордена уцелевшим подряд,
  Обесценив весомость военных наград.
  Мы клянём сталинизм, мы ругаем марксизм
  Между тем, как в стране объявился фашизм,
  Население тает на наших глазах,
  И терзает сердца за страну боль и страх.
  Не участвовал я в этой страшной войне,
  О событиях битв грех рассказывать мне,
  Но секреты архивов и шум юбилеев
  Предназначены спрятать вину лиходеев,
  Скрыть реалии дел под вуалью молвы
  От сирот и от вдов. А ведь я сын вдовы,
  И я должен хотя бы о том рассказать,
  Что услышать пришлось и что смог увидать,
  Извлекая на свет крохи страшной войны,
  Как поклон жизнь отдавшим солдатам страны.
  
  * * *
  Мне было два с полтиной года,
  Когда разверзлася война,
  Но живы в памяти невзгоды,
  Что нам преподнесла она.
  Пожалуй, лучше мне начать
  С того, что бабушка и мать
  Мне говорили: до войны
  Вторженья не боялись мы.
  Усыпан каждый был клозет
  Статьями бравыми газет,
  Десятки радиопрограмм
  Без устали твердили нам,
  Что встретим вражью силу мы
  Отпором у границ страны
  И заверяли всю страну,
  Что быстро завершим войну.
  Печаталось немало книг,
  В которых бой - сплошной пикник,
  Где богатырь наш одним махом
  Семь иноземцев побивахом...
  Когда же началась война,
  Внезапною была она,
  И погибали миллионы
  В огне атак и обороны,
  А наше войско поначалу
  Не отступало, а бежало.
  Четыре года шла война.
  В ней чудом выжила страна...
  
  * * *
  Кто пережил войну, тому
  Знаком рассказ о первых днях,
  В которых гибли потому,
  Что забывали впопыхах
  Забрать патроны и еду
  Из складов, брошенных в тылах.
  Как в окружении, в котлах
  Тащили пушки на руках
  И раненных друзей в бреду.
  В реальности, не из молвы,
  О реках, бурых от кровù...
  Какую натянуть струну,
  Чтоб, резонируя в сердцах,
  Нас бы за совесть, не за страх,
  Томила болью и стыдом
  О безымянных за Днепром,
  У Волги, средь болот Невы,
  Под Ржевом, Курском и Орлом?..
  И мне случалось откопать
  И черепа, и кости ног,
  Лимонкой ржавою играть.
  Не зная, что взорваться мог,
  В кострах снаряды подрывать
  И каски павших собирать.
  Так сколько ж умерших от ран,
  Пропавших, сгнивших без могил
  Неведомо семье, друзьям,
  Бог знает, кто похоронил?
  И это никуда не гоже
  Для воспитанья молодёжи.
  Ну что им слово "ветеран"?
  Что им рубцы военных ран?
  Куда приятней ресторан,
  Визг "тёлок", водочный дурман,
  Для эпатажа старика
  Нацепленная свастика...
  Кто в детстве голода не знал,
  Тому вовеки не понять,
  Что ломтик хлеба жизнь спасал.
  Нельзя в помойку хлеб бросать!
  Прошло лет семьдесят уже,
  Но до сих пор бросает в дрожь
  И болью отдаёт в душе,
  Когда хлеб топчет молодёжь.
  
  * * *
  Сегодня если речь заходит
  О прошлой Мировой войне,
  Всегда на ум вопрос приходит
  О преступленьях и вине,
  О тех, кто бойню ту затеял,
  Кто мир подталкивал к войне,
  Кто схлопотал петлю на шею,
  Кто должен век сидеть в тюрьме,
  Кто заслужил наше презренье,
  Кто изменял своей стране
  И речь ведёт о всепрощеньи...
  Пройдут года. Историк готов
  В статьях распишет за и против.
  В ответ историк россиян
  Его охает за обман.
  И снова правды не сыскать.
  Кого хвалить, кого ругать?
  Но мы их спорами не дышим:
  Что думаем, то и напишем.
  
  * * *
  Да, факт победы над фашизмом
  Без Красной Армии немыслим,
  Но честно следует признать,
  Что нам бы немцев не изгнать,
  Когда бы Англия и Штаты
  Не воевали. Их солдаты
  Заметно меньше преуспели,
  Зато в морской войне сумели,
  Топя подлодки и линкоры,
  Победу одержать на море.
  Американцы и британцы,
  Врагам не оставляя шансов,
  На всех морях войну вели,
  Чем нам заметно помогли.
  Спасибо надо им сказать,
  Что нам в войну смогли прислать
  Харчи, оружие, снаряды.
  "Второй фронт!" - баяли солдаты.
  И маме от щедрот заморских
  Порой перепадала горстка
  То шпик, то пшёнка, то сгущёнка,
  А в праздник баночка тушёнки.
  
  * * *
  Кто был в боях, у тех солдат
  Судьбы троичный был расклад,
  И был он прост: те, кто в бою
  В атаку шли в одном строю,
  Один убит был наповал,
  Другой награду получал.
  А те, кто уцелел в войну
  И заработал костыли,
  Забыть кошмар битв не могли,
  Трибуну уступив тому,
  Кто, просидев войну в тылу,
  Под звон значков и орденов
  Про подвиги вещать готов,
  И видит в лекциях о ней
  Кормушку для семьи своей.
  
  * * *
  У бабушки в Харькове перед войною
  Я жил. Там застигнут военной порою,
  И хоть не видал я кровавых сражений,
  Но многое требовало размышлений.
  Поведала бабушка мне как-то раз
  Войны эпизод безо всяких прикрас,
  Что в день, когда нами был Харьков оставлен,
  Стоял за углом наш солдат окровавлен
  И к пушке прикован короткою цепью.
  Стрелял, обречённый, по немцам щрапнелью.
  Подкравшийся сзади разведчик фашистов
  Кинжалом зарезал артиллериста...
  Я был под бомбёжкой: дымились руины
  И трупы лежали в завалах под ними,
  А бабушка-врач помогала скорей
  Спасать уцелевших под ними людей...
  Я видел повешенных в ряд на балконах,
  И гитлеровских офицеров в погонах
  (ведь наши погоны тогда отвергали),
  И пленных, которых колоннами гнали.
  
  * * *
  За мной спустя месяц пришли из гестапо,
  Как сына еврея в концлагерь упрятать.
  А чтоб не орал и не плакал со страху,
  Ногой в подбородок поддали с размаху,
  И я без сознанья упал в лужу крови,
  А бабке заткнуться велели сурово
  И внука к ним завтра вести спозаранку.
  Но бабушка ночью на маленьких санках
  Меня повезла в деревеньку глухую,
  Увидев, как с внуком фашисты воюют.
  
  * * *
  Тем, кто евреев выдавали,
  В награду немцы соль давали.
  Мне головы бы не сносить,
  Но мне строжайше запрещали
  Тогда по-русски говорить.
  И украинский в те года
  Стал языком моим тогда.
  Чтоб маскировку закрепить,
  В Дробицкий яр* не угодить,
  Мне метрику мать подменила.
  С печатью запись в ней гласила
  Что я украинец, Тарас.
  И документ от смерти спас.
  
  * * *
  Знаком мне голод этих лет,
  Суп с лебедою на обед,
  Страшенный холод зимних дней,
  Жара украинских степей,
  Где без воды недели боле
  Скрывались в кукурузном поле,
  Чтоб нас на Запад не угнали,
  Когда фашисты отступали.
  А жажда тех безводных дней
  Была эсэсовцев страшней.
  
  * * *
  Отец мой был Герой войны.
  В его победы вписаны
  Врага четырнадцать судов -
  Итог походов и боёв.
  Нас с мамой привезли к отцу
  Лишь сорок третьего к концу.
  Полярный изредка бомбили:
  По немцам из всех пушек били
  Десятки наших кораблей,
  Встречая залпами "гостей".
  И между бомбовых воронок
  Я, отощавший пацанёнок,
  Ходил к заморским кораблям.
  С них сладости кидали нам,
  Чего партком стерпеть не мог
  И вмиг халяву нам пресёк.
  Там раз я в шлюпку сиганул,
  Да мимо - чуть не утонул.
  А выудил меня матрос,
  На тральщик мокрого унёс,
  Где мне одежду обсушили
  И флотской кашей накормили.
  
  * * *
  Спустя три месяца весною
  Отца в Британию с конвоем**
  Послали лодку там принять
  И в СССР её пригнать.
  Когда ж отец обратно плыл,
  Союзник лодку разбомбил.
  Британское Адмиралтейство
  Отвергло умысел злодейский:
  Де, лётчик, став впервой летать,
  Не смог флаг русский распознать.
  Мол, всё бывает на войне...
  От этого не легче мне.
  
  * * *
  Я помню ночи ожиданья,
  Как глядя в северную темь,
  Вся почерневшая, как тень,
  Замкнулась мать в переживаньях.
  Три месяца отца мы ждали.
  О гибели его узнали
  Из похоронки на отца,
  Когда комфлот прислал гонца.
  Молила мать тогда судьбу,
  Чтоб в лодке - в общем их гробу -
  Мгновенно к мужу смерть пришла
  И немучительной была.
  Отец, прости жесть этих слов!
  Менталитет тех лет суров:
  Ведь все мы были рождены
  В век дважды мировой войны.
  
  * * *
  Евреев, что в плен попадали,
  Бессудно немцы убивали.
  Исчез двоюродный мой дед:
  Потерян в сорок первом след.
  Штаб окружён. Связист умолк.
  Дед, капитан, повёл в бой полк
  И выбил немцев за реку
  С двумя раненьями в боку.
  Но в медсанбат дед не попал:
  Дед, пишут, без вести пропал...
  В год сорок третий дядя мой
  Был ранен на передовой,
  Разведав для артиллеристов
  Места скопления фашистов.
  От ран он умер под Смоленском,
  Где и схоронен в перелеске.
  Так встретил наш победный час
  В семье один мужик, Тарас.
  
  * * *
  Поток послевоенных лет
  Лёг в память чередою бед.
  Судостроитель-инженер,
  Мать испытала строгость мер
  "Предусмотрительных" властей
  И неподсудность их затей.
  Мать вдруг уволена была:
  Коль в оккупации жила,
  Мол, всех, кто к немцам попадал,
  В шпионы Абвер*** вербовал.
  Как передать мрак этих дней,
  Довлевший над семьёй моей?
  А от тюрьмы её спасли
  Друзья отца. Они смогли
  В высоких кабинетах дать
  Властям свидетельство, что мать
  Не может родину предать.
  Хранятся в памяти тех лет
  Пшено, картошка, винегрет,
  За хлебом хвост очередей,
  Рыданья матери моей,
  Когда был по пути домой
  Хлеб отнят уличной шпаной.
  И в трауре портрет отца,
  И вдовьи слёзы без конца.
  
  * * *
  Порой в промёрзший кинозал
  Вахтёр мальчишек пропускал.
  И, глядя фильмы о военных,
  Осиротевшие мальцы,
  Как мы мечтали, чтоб отцы
  К нам возвратились непременно,
  Когда закончится война
  И станет мирно жить страна.
  Я в детском воображеньи
  Себя солдатом представлял,
  Как сутки брёл из окруженья,
  Как раненый в снегу лежал
  И, замерзая, понимал,
  Что нет надежды на спасенье.
  Случалось часто вспоминать
  Немецкие бомбардировки.
  Мне лётчиком хотелось стать,
  Чтоб из-за туч подкравшись ловко,
  Бомбардировщики сбивать.
  Мечтал в подлодке плыть в глубины
  И, слыша в гавани врага
  По борту звук скребущий мины,
  Твердить: " Нам жизнь не дорога,
  Лишь бы утоплен враг был ныне,
  А минам не собьём "рога"****!".
  
  * * *
  В статистике военных лет
  Досель доступных данных нет.
  Нам лишь недавно рассказали,
  Как в плен полками убегали -
  Пять миллионов двести тыщ.
  Колхоз, Голодомор... Шалишь:
  Сражаться за большевиков,
  Других ищите дураков!
  В плену почти два миллиона
  Надели вермахта погоны.
  Средь них прибалты, казаки,
  Кавказцы, крымцы, калмыки,
  Украинцев СС- отряды
  И полицейские бригады,
  Да русских к Власову в те годы
  Набралось тысяч сто народу,
  И против красных, между прочим,
  Дрались они упорно очень.
  Французы, итальянцы, финны,
  Испанцы, венгры и румыны,
  Голландцы, чехи и словаки,
  Хорваты, пленные поляки...
  Впрямь, не было такой орды
  С Наполеоновской страды.
  А их желая обелить,
  Немало трудится писак,
  И на призывы всех простить
  Купился не один простак.
  
  * * *
  Теперь издали горы книг,
  Не книги, а истошный крик
  О тыщах, гибнувших зазря.
  Как перед Ставкой егозя,
  Не берегли своих солдат,
  Мол, на людей наш край богат,
  И в голод-холод каждый год
  С лихвой плодится наш народ.
  Мне доводилось прочитать,
  Как спьяну под едрёну мать,
  Взбешённый грозный генерал
  Солдат в атаку посылал,
  И чтоб один пригорок взять,
  Полкам случалось погибать.
  Лежали, скошены рядами,
  А сзади подпирал штыками
  Их заградительный отряд.
  И "искупал вину" штрафбат
  Посмертной пригоршней наград.
  
  * * *
  Когда грядёт военная пора,
  Всех больше уязвима детвора,
  И развязавшие войну в ответе,
  Что не рождались или гибли дети.
  Чтоб этнос прекратился поскорей,
  Достаточно убить детей.
  В Европе так фашистская метла
  Весь генофонд еврейский подмела.
  Чтоб извести по-большевистски генофонд,
  Солдат без ружей выставьте на фронт:
  Бойцы, де, сами на полях войны
  В боях добыть оружие должны,
  Штурмуя вражеский окоп,
  Идти на пулемёты в лоб.
  
  * * *
   Забыть удастся мне едва ли
   Солдат, увеченных войной.
   Они немытой чередой
   С утра, бог знает как, вползали
   В вагоны дачных поездов
   И песни жалобно орали
   О муках матерей и вдов.
   Им милостыню подавали,
   Чтоб водкой хоть на ночь залить
   Боль ран, полученных в боях.
   Защитников родной земли
   Потом "благоустроили":
   На Валаам стали свозить,
   Чтоб не торчали на глазах*****.
  
   * * *
  К событьям той войны потерь
  До сей поры закрыта дверь.
  И маршалы, и генералы
  Немало книжек написали,
  Но горькой правды избегали.
  В их апологиях подчас
  Событий скрыта суть от нас,
  И в результате получилось
  Мы ничему не научились.
  Мы до сих пор ещё гундим,
  Что "за ценой не постоим"
  И бой ведём себе во зло
  Не разуменьем, а числом.
  Ведь нас не раз вводили в срам
  В боях чеченцы, и Афган.
  Да и с грузинами конфликт
  Зело задуматься велит:
  Подбито за три дня всего-то
  В боях с грузинскими войсками
  Четыре наших самолёта,
  Два из которых сбили сами.
  Так что же будет, угадай,
  Когда в Сибирь попрёт Китай?
  
  * * *
  Историк должен бы нам дать
  Подробный свод имён и дат:
  Нельзя потомкам забывать
  Второй всемирной бойни ад!
  Вплоть до моих закатных дней
  Не смог постичь рассудок мой
  Мизантропических затей
  И обнажённого войной
  Тщеславия "наполеонов":
  Во имя пагубных идей
  Убить десятки миллионов
  Солдат, их жён и матерей,
  И обездоленных детей.
  Недопустимо,чтобы вновь
  Дым от пожарищ и боёв
  Свет солнца погасил во мгле,
  Жизнь убивая на Земле!
  Хочу, чтоб во всех странах мать,
  Укладывая сына спать,
  Была спокойна: подрастёт,
  Но кровь лить в войнах не пойдет.
  Да, наш кровавый век ушёл,
  Но снова кто-то чистит ствол,
  По безрассудству своему
  Готовя новую войну -
  Смерть человечества всего...
  И надобно унять его.
  
  * * *
  Читаю то, что написал.
  Я мало о войне сказал,
  Ведь то, что перепало мне,
  Столь несущественно в войне.
  Лет пережитых разнобой
  Течёт из памяти рекой.
  Всё то, что видел, что прочёл,
  Мой личный список бед и зол
  И сверстников житьё и боль
  Сплетались будто ùсподволь.
  Не претендует на эф
  Набросок пережитых лет,
  Но, как свидетель наших бед,
  Он должен был увидеть свет.
  
  *Дробицкий яр - овраг на восточной окраине Харькова, где в январе 1942 г. было убито 20 000 мирных жителей, в основном, евреев.
  **Конвоями во время ВОВ называли охраняемые караваны английских и американских судов, осуществлявших перевозки военных грузов в СССР и возвращавшихся в порты Великобритании.
  *** Абвер - военная разведка гитлеровской Германии.
  **** На корпусе якорных морских мин военного времени снаружи были размещены несколько взрывателей в мягком свинцовом корпусе - "рога".
  *****Инвалидов войны милиция изолировала на острове Валаам на Ладоге из "эстетических" соображений.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"