Аннотация: Эпизод, в котором Вим становится нянькой, а Аморис выходит на тропу диверсанта.
- Мне надо вернуться к родителям и сестрам...
Голос был похож на овечье блеяние. Вим поперхнулся, не закончив фразу, и попятился, не сводя глаз с хозяина комнаты, у которого в руках появился очень большой и очень острый на вид нож. Причем не кухонный, а настоящий охотничий - маленький барон таких много повидал в руках папки. Черноглазый щелкнул пальцами, и Вим услышал, как с грохотом задвигается засов, лязгает ключ и посвистывает цепочка.
- Благодарю тебя, Амина.
- Что-нибудь еще, о повелитель? Горшок надеть на голову вашего дорогого гостя, облить его из ведра помоями, снять штаны и заставить кукарекать триста восемьдесят пять раз?
Вим выпучил глаза, как давеча макролягушка, и, взмахнув руками, побежал, сам не понимая куда. Голосок раздавался от двери, был несомненно женским, но обладательница его оставалась невидима. Это было так страшно, что сердце Вима трепыхалось и пыталось выскочить из положенного ему межреберного пространства куда-то в неприветливый мир.
Протянутая между стульев веревка стала той условной соломинкой, что сломала ему хребет. Ну, почти сломала - благодарение Создателю, в последний момент твердая рука мальчишки схватила его за шиворот и не дала свершиться непоправимому.
- Ты дурак или так, просто одурел малость с непривычки? - черноглазый сердито уставился на Вима и воткнул страшный нож в одну из лап коряги. Ворон каркнул, поелозил лапами и придвинулся ближе - ему явно был очень интересен разговор.
- Мэ...
Вим понял, что опять блеет, сумел взять себя в руки и вымолвил уже тверже и, как он надеялся, аристократичнее:
- Мы тут... этого... приехали... к его величеству на праздник. Вот. И... того... я заплутал малехонько. И... вот он. Я. Туточка.
Его похититель тем временем зашел Виму за спину, подергал за курточку, за торчавший дыбом длинный вихор, вернулся, зачем-то поводил пальцем перед вимовым носом и изрек:
- Все-таки дурак. Но может, при мне в голове что появится? Хоть опилки, или там дерюжка какая? На худой конец могу занять у Бакта перьев после линьки.
Вим почуял, что его оскорбляют, надул губы и медленно стал снимать куртку.
- Не снимай, простынешь, - ласково сказал черноглазый. - Значит, так, Туточка залетная - слушай и учись. Я сегодня малость занят - сходка знати и все такое прочее, поэтому мне нужно, чтобы кто-то посидел с Бактом и Аминой. Да, Амина, покажись. А то у него сейчас челюсть окончательно вывихнется, а мне вправлять неохота.
От двери послышался смешок, и Вим увидел, как в воздухе проявляется маленькая, с очаровательными округлостями девушка в восточном наряде - не самом вызывающем, но и далеко не самом скромном. По меркам его дражайшей маменьки, уныло подумал будущий барон Крюгехальм, девичий наряд можно было охарактеризовать как "блудовы тряпки".
Девушка взлетела повыше, и ворон раздраженно заорал.
- Вот, видишь, - вздохнул незнакомец. - Они друг друга на дух не переносят. Бакту кажется, что она посягает на его жизненное пространство, а Амина...
- А Амина думает, что ваше высочество слишком много позволяет этой грязной безмозглой птице, - прозвенел тоненький голосок. - Очень много.
- Тише.
Черноглазый, которого только что назвали его высочеством...
Его высочеством?
Вим понял, что челюсть опять начинает отвисать, и для верности ухватил себя за подбородок, притворившись, что просто его трет.
- У меня правда нет времени, Туточка.
- Вим Крюгехальм, - в этот раз голос был намного увереннее. Намного.
- Туточка тебе больше идет, - прищурился принц, и Вим насупился и снова стал снимать куртку. - Ладно, не играй желваками. Крюгехальм, ты мой подданный и обязан подчиняться, поэтому вот мой приказ: я иду к феодалам, ты сидишь здесь и делаешь все, чтобы эти двое не выклевали друг другу самое нужное.
Вим подумал, потом еще раз подумал, и напоследок снова подумал.
Принц, наблюдавший за тяжелыми размышлениями барона, потерял терпение.
- Будем считать, что ты меня понял. Да, Брунгильда - это моя валькирия, спит в соседней комнате, я ей... ммм... скажем, она проспит долго. Поэтому туда не суйся. Ничем не греми. Вообще веди себя как хороший феодал и получишь от меня большую вкусную плюшку.
Вим облизнулся при слове "плюшка", и в животе у него заурчало.
- У вас хоть пожра... простите, вашество, поесть бы, оголодал, пузо растрясло, пока летели с макролягушкой.
Принц расхохотался, показав белые крупные зубы.
- А как же! Вон там у окна, половина моего завтрака, не стесняйся, Крюгехальм. Мух я уже Бакту скормил с утра, так что мешать никто не будет. Разве что Амина сядет рядом и начнет распевать нудятину и аккомпанировать себе на дутаре. Просто возьми затычки для ушей.
- Нахал! - девушка взвилась, подлетела к принцу, размахнулась, но тот оказался проворнее - увернулся и щелкнул пальцами. Девушка завертелась волчком и взвизгнула что-то на одном из восточных языков, что именно - Вим, к большому сожалению, не понял.
Аморис - да, имя наконец всплыло в памяти Вима - довольно ухмыльнулся.
- Думать надо, прежде чем распускать ручки, рабыня. Не забывай, бутылка у меня, значит, ты не смеешь нападать на хозяина.
Джинния скисла, вспорхнула куда-то под потолок, к здоровенной люстре, и пропала из вида.
Принц подмигнул Виму и взялся за ручку двери.
- Я тебя снова запру. Так, на всякий случай. Развлекайся, подданный Крюгехальм.
И не успел Вим моргнуть, как остался в пустой комнате с гудящей от напряжения головой.
Нет, не пустой. Увы, совсем даже не пустой.
Ворон, которого назвали Бактом, прищурился, точь-в-точь как его хозяин, и громко заорал. А из-под потолка послышались странные звуки.
Он сказал - дутар?
Вим со стоном побрел к окну и стал искать затычки. Даже запах большого шницеля и свеженарезанного салата уже не радовал.
Большая Сходка проходила так, как и предвидел Аморис - тягомотно, со множеством темного, крепчайшего пива, речей, клятв феодалов в верности папеньке, снова пива, снова речей, пьяных иков, переругиваний с женами и отпрысками, опять пива. Игристое вино на столах тоже было, но "эту вашу заморскую моду" на слабенькое пузыристое питье бароны дружно отвергали, поэтому вкушали дорогие запасы из погребов лишь Шоуэрд, Рудольстарт и сам Венцарпетис.
Принц прочитал речь, как ему велели, получил положенную порцию похвал от всех, кроме папеньки - тот как сидел с кислой рожей, так и продолжил с нею сидеть - и скромно сел на свое место.
Когда старший повар вкатил в зал столик на колесах, на котором красовался торт величиной с бедняцкую хижину, - великолепный, украшенный завитками крема и дольками фруктов бисквитный торт, - Аморис сглотнул, в блаженстве прижмурился, как довольный кот и стал считать в обратном порядке.
Десять...
Девять...
Восемь...
В зале играла музыка, собранные с мира по нитке исполнители старались, гости пили и хвалили мудрость Венцарпетиса, повар резал невероятный торт.