Аннотация: Эпизод, в котором рвутся одни связи и начинаются другие, а также принимаются важные решения.
Король пристально посмотрел на барона. Он больше не улыбался.
Брунгильда, глядя на него, лихорадочно вспоминала, заперт ли ближайший шкаф с коллекцией холодного оружия. Если нет, то можно бы попробовать прыгнуть туда и...
О дальнейшем она боялась думать. Ладно, пусть ее казнят, это полбеды. Но сделать такое на глазах у мальчугана, которого считаешь своей кровиночкой - все-таки нехорошо. Да и братик его, милый и спокойный парнишка, совсем не виноват в том, что взрослые стали выяснять отношения на их глазах. Ни стыда, ни совести, ни чести. Чтобы их разразила молния нынче же!
Валькирия на всякий случай подобралась к мальчикам, встала впереди и скрестила мощные руки на объемной груди. Чтобы там ни было - тронуть детей она не позволит никому.
Баронесса вдруг громко заревела, при этом ее лицо некрасиво искривилось. Август растерянно погладил жену по голове, как маленькую, отчего та разошлась еще больше.
Губы короля превратились в нитку. Глаза стали похожи на два черных гранитных осколка.
- Не вам и не этой... женщине говорить о правах, Крюгехальм. Поверьте, если мы начнем считаться здесь правами и обязанностями, счет будет в мою пользу. Но... я и не стану этого делать. Как человек действия, хочу решить насущные проблемы. Их, собственно говоря, две. Мой сын, раз. И ваш сын, два.
- Я не понимаю, - барон, несмотря на свою величину и стать, выглядел жалко. Широкие плечи поникли, усы обвисли, ладонь так и застыла на голове жены. Его можно было понять, философски подумала валькирия.
- Вот и я не понимаю, ваше величество, - рискнула она вставить пять грошей. - Как можно называть невинных детей проблемами? И если на то пошло, пусть принц набедокурил, но маленький барон ни в чем не виноват. Отчего бы вам, ваше величество, не отпустить семейство барона с миром, а после мы сядем и подумаем, как быть с Аморисом?
Венцарпетис оглядел ее. Медленно. С ног до головы.
- Отчего бы вам, милая, не вспомнить, что вы всего лишь нянька наследника, и не закрыть свой болтливый бабий рот на ключик? Ммм?
Брунгильда окаменела от возмущения.
"Ну погоди, тарантул косматый. Это я тебе припомню!"
Король вернулся к портрету предка и провел пальцем по нижнему фрагменту.
- Помнится, художника Агалланиус казнил. - Говорил он вроде бы сам с собой, но громко, чтобы каждое слово было четко слышно в комнате. - Не хотел, чтобы мазилка потом сделал нечто подобное, венценосцы любят уникальные вещи... Картины. Замки. Лошадей.
Он повернулся и холодно закончил:
- Сыновей.
Аморис вскрикнул. Резко, отчаянно, как придавленный капканом зверек.
- Ш-ш-ш, - Брунни тут же кинулась на колени, попробовала обнять сопротивляющегося мальчика. Он скрипел зубами и уклонялся от ее ласковых рук.
Вим смотрел на короля с каким-то уже непередаваемым ужасом. Его родители молчали: Августа подавила всхлипывания, барон, тяжело опираясь на спинку кресла, жевал усы.
- Да, о сыновьях. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами я решил вот что: Аморису нужно побыть в новой и неблагоприятной обстановке. Как можно более неблагоприятной. Я бы даже сказал - критической. Именно там мой наследник окончательно закалится и станет тем, кто нужен для нашей династии. Посему... Шоуэрд?
Советник, все это время хранивший молчание, шагнул к нему.
- Шоуэрд, распорядитесь писцам. Указ о направлении принца в Най-Мусад, ко двору моего венценосного друга Сау-эмира. Для дополнительного обучения некоторым наукам, искусствам и ремеслам.
- Свиту, как обычно? - уточнил невозмутимо советник.
- Нет-нет. Не нужно. Я ведь сказал - обстановка должна быть некомфортной. Никаких слуг, повозок и прочего.
- Лошади?
- Ни в коем случае. Пешком. На своих двоих.
- Сопровождающие?
Брунгильда поднялась и подошла к королю вплотную.
- Может, я и болтливая баба, вашество, - она снизила голос до едва слышного шепота. - Но поверьте, голова у меня на плечах, и память хорошая. Я последние годы записывала многое из того, что творилось при вашем веселеньком дворе. И кое-какие из записей давно уже отправлены за границу, к моим друзьям. Как говорится, если ты тронешь мое - я трону твое. И даже если меня казнят - последствия будут. Обязательно.
- Так я буду в охране принца, не так ли? - прибавила валькирия обычным, громким голосом.
Венцарпетис дернул верхней губой, показав крепкие зубы, но тут же принял невозмутимый вид.
- Как я мог забыть о вашей преданности его высочеству. Идите, конечно, милая, идите. А там кто знает. По дороге всякое может случиться.
- Истину глаголете, ваше величество, - поклонилась валькирия. - Чего только на больших дорогах не случается.
Она повернулась к Аморису и, стараясь выглядеть бодро, сказала:
- Выше нос, малыш! Пойдем в Най-Мусад с песней!
Принц кивнул. Во взгляде его, обращенном на отца, не было уже вообще ничего - ни боли, ни страха, ни надежды. Взгляд постороннего человека.
Вим откашлялся. Возмущение и симпатия к принцу переплавились в решимость.
- Впишите и меня, ваше величество. Я хочу в Най-Мусад!
Барон очнулся от шока и закричал:
- Молчать! Виммердам, запрещаю! Ты не...
Баронесса снова заплакала.
Король ухмыльнулся, как кот, сожравший только что крупную птичку.
- О, превосходное предложение. Почти то же, какое обдумывал и я. Обязательно, молодой Крюгехальм, обязательно. Шоуэрд, запишите: двое сопровождающих, минимум средств. На территории Аргванара они могут пользоваться бесплатными гостиницами для бедных.
- Эм... - советник замялся. - Но в Аргванаре нет таких гостиниц. Вы перепутали с Най-Мусадом. Кажется.
- Да? - ухмылка короля стала шире. - Тогда пусть ночуют в стогах, осенью там, признаться, сыровато, но на пол-серебряка в сутки подорожных особенно не разгуляешься.
Он снова измерил няньку сына с головы до пят.
Брунгильда вернула королю тяжелый взгляд.
- Я так понимаю, на этом все? Мы можем идти собираться?
- Идите, - кивнул повелитель. - Хотелось бы, чтобы вы все уложили к завтрашнему утру, милая моя. Люблю точность. Это вежливость королей.
Валькирия собрала остатки терпения, молча взяла застывшего принца за плечо и подтолкнула к выходу. Барон почти выдернул жену из кресла, схватил сына за руку и вылетел за дверь.
Спустя четверть часа, когда король попивал кофе с коньяком, в кабинете раздался голос:
- Сегодня ты был редкостным уродом, Венни. Редкостным. Ты удивил даже меня.
Венцарпетис лениво отогнул мизинчик и не удостоил собеседника ответом.
Воцарилось молчание. Через мгновение голос стал мурлыкать какой-то мотивчик, потом покашлял, потом похмыкал.
- И все-таки твой сын не такой, как ты думаешь. Я наблюдал за ним все эти годы. Поверь, он гораздо более сложная натура, чем ты или Агалланиус. Или все ваши родичи, если на то пошло. Не будь я Динан Маятник.
Голос вновь умолк.
В тишине попискивала где-то за плинтусом мышь, прибежавшая из катакомб. Заблудившаяся муха села на стол и поползла к чернильнице. Она увязла на краю, попыталась выбраться, но Венцарпетис этого не позволил: движение пальцем, и насекомое полетело вниз, тонуть.
Король рассеянно обмакнул в чернильницу перо и вывел на чистом листе каллиграфическим почерком: "Мемуары владетеля Аргванара. Часть шестая, глава десятая".
Перо забегало по листу.