Бутылке водки...

Бутылка водки! Как же ты сильна!
Ты обольстишь, а после искалечишь.
В смертях и ссорах есть твоя вина.
За жизнь поломанную разве ты ответишь?!

За детство то, что отнято тобой
Безжалостно и безрассудно было?
Неужто, детскую сломав любовь,
И растоптав, теперь все позабыла.

Ты вспомни то, что видело дитя:
Окурки, стопки, пьяные руганья...
А ведь ему хотелось для себя
Совсем иных, иных воспоминаний.

Ему хотелось ласки и игры,
Ему хотелось, чтоб его любили.
Зачем ему огромные ножи,
И слезы, что из глаз так часто лились?

И как ему хотелось убежать
Туда, где не отыщут люди.
Он каждому готов был слово дать,
Что пить он в жизни никогда не будет...

Но время пролетало день за днем,
Хоть боль не умерла, но притупилась.
И он пошел истоптанным путем.
И душу новую себе ты подчинила.

Он обнимал тебя худой рукой,
Он разрушал с тобой все то, что создал.
А ты смеялась над его судьбой
И опускала весело и просто.

Он делал то, что видел много раз,
Он заставлял страдать тех, кого любит.
И, извергая кучу бранных фраз,
Не видел он, что чью-то душу губит.

А ты его ведешь по колее,
По грязной и сырой, все отнимая.
И доставляет удовольствие тебе
Поломанная жизнь очередная.

Ведь он уже дрожащею рукой
На мусорке гребет пустую "тару".
Ведь он уже небритый и худой,
Тебя обняв, ночует под забором.

А сколько их, таких же, как и он,
Что пред тобою на колени встали?
Ты с каждым погуляла, а потом
Они твою поддержку потеряли.

И от него уходишь ты теперь,
Уже другому стала "строить глазки".
А он во тьме, и в свет закрыта дверь.
Он так и не узнал, что значит счастье.

И те глупцы, что за тобой идут
По темной колее- сырой и грязной,
В конце пути вот так же упадут
И осознают: жизнь была напрасной.