Аннотация: Никогда не разговаривайте с неизвестными. (с)
Говорят, хочешь поссориться с человеком - заговори с ним о религии. Нет, я ни с кем о религии не разговаривал, но ссору-таки спровоцировал.
Вечером в пятницу лондонский воздух особенный. Я не имею в виду запахи, витающие вокруг: табака, травы, бензина и дорогих духов. Конечно, выйдя из метро на Оксфорд Серкус я их унюхал, но не это главное. С первым вдохом этого свежего, относительно духоты тьюба, воздуха я почувствовал, как кровь забурлила по трубам моих прекрасных вен. Я четко отметил изменение настроения в самую лучшую из существующих сторон. Настоящая, горячая жизнь прошла дрожью по моему телу и ударила в затылок. Я глупо заулыбался. Вполне себе приход, и всего лишь от воздуха. А меня еще спрашивают, что ты забыл в этом Лондоне, в этом дурдоме. Или Вавилоне, как говорят растаманы.
Я так и пошел по улице, с глупой улыбкой на лице. А шел я по Риждент Стрит, через сверкающий афишами Пиккадилли Серкус, в сторону Лестер Сквер, где меня должны были ждать друзья.
Кэбы весело бибикали, автобусы пыхтели, пытаясь вырулить из вечерней пробки, из чайных магазинов пахло ванилью.
Лестер Сквер также оказался наводнен лондонцами и гостями столицы, как и Оксфорд Серкус. Только здесь они были беззаботнее и пьянее.
- А чего ты один? - спросил я залипшего в телефон Криса.
- Тот же вопрос. - ответил он ехидно.
- Ну, я написал всем, но никто не соблазнился. - развел я руками.
- Тот же ответ. - подвел черту Крис.
Мы зашли в ближайший паб, разогнаться. Взяли по пинте Кэмдена. Я принялся рассматривать потолок, оклеенный красными с золотыми цветами обоями и пересеченный толстыми деревянными балками.
- Балки настоящие, несущие, деревянные, - заключил я, - а дом точно реставрировался. Странно, что их не заменили на ЖБ или металл. Потом бы одели в короб...
- Могли на новое дерево заменить, - предположил Крис, - это же Англия.
- Вариант, за это и выпьем.
Под строительные разговоры мы выпили одну пинту, потом, другую. А, когда взяли по третей, зазвенел колокольчик бармена, знаменующий, что, через пятнадцать минут паб закрывается.
- Блин, они что, в десять закругляются уже? - негодовал Крис. - Суббота же!
- Ну, пошли в другой паб... - я сделал нарочито безразличное лицо.
- Не, пошли в клуб. - предложил Крис. - Но сначала пожрем. Я умираю с голоду. - Все это он произнес с такой решительностью, что я только промямли что-то вроде "градус сбивать..." и повиновался.
Мы дошли до ближайшего Бургер Кинга и встали в очередь. В очереди случилось знакомство с англичанкой, симпатичной блондинкой. Естественно, пьяной в дымину.
Мы рассказали ей откуда приехали, чего делаем и прочие глупости, подходящие для small talk. Она очень сожалела, что не знает никакого языка, кроме английского, и что у нее нет мотивации учить языки, а она так хотела бы говорить на иностранном.
Получив заказ и усевшись, мы с Крисом обнаружили, что сидим рядом с нашей новой знакомой. Она была с подругами, такими же милыми пьяными созданиями. По другую сторону нашего стола сидели два парня, англика, тоже пьяных и раскрасневшихся.
Парней удивил тот факт, что я взял чай, а не колу. Они пристали ко мне с вопросами. Я ответил, что пива не было, а колу я не люблю.
Наша пьяная знакомая, обратилась к парням через наш стол. Она затараторила так, что я уловил только, что она говорила о моем чае, сильно матерясь. "...for fucking Jesus Crist!" - выпалила девушка в конце своей тирады.
- Не трогай Христа, - серьезно сказал один из парней, поглаживая короткую бороду, - скоро Рождество!
- Успокойся, ему плевать. - отмахнулась наша знакомая.
- Нельзя так относиться к Христу! - не унимался парень.
- Да ладно тебе... - на отвали проговорила девушка.
- Ты что, католичка? - бородач повернулся к ней всем торсом.
- Да! - гордо ответила та. Ее подруги молчали. Молчал и другой англик, без бороды. Умолкли и мы с Крисом, жуя картошку и удивленно глядя друг на друга.
- Это у вас, у католиков, так принято относиться к Христу? А ну скажи символ веры, если ты католичка! - наступал парень. Девушка начала: "Верую в Бога, Отца Всемогущего, Творца неба и земли..." и сразу же сбилась.
- Да ты даже самых основ не знаешь, да какая ты католичка! Молчи! - тыкал в нее пальцем парень, перегнувшись через наш с Крисом стол.
- А ты англиканец, что ли? - вскочила на ноги девушка.
- Я - да. - тоже не без гордости ответил парень и тоже вскочил на ноги.
- Англиканец! Тогда твори молитву! Отче наш! Давай! - перехватила тактическую инициативу католичка. Парень задумался на пару секунд и начал: "Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое..." - он запнутся.
- Ааа! Даже самой простой молитвы не знаешь и что-то мне говоришь! Завали хлебало! - торжествовала девушка.
- Это ты заткнись, богохульница! - кричал англиканец.
- Да пошел ты! - отвечала та.
Посетители оборачивались и пялились на этот теологический спор. Мы с Крисом тихо оседали, не зная, что делать. Крис даже пригнул голову, так как взаимная богословская риторика, брызги слюны и тычки пальцами летали прямо над ним.
Дело попахивало дракой. Но тут подруги встали и, оттолкнув парня-англиканца, схватили свою пьяную католичку и потащили к выходу.
"Дура!" "Козел!" раздавалось по Бургер Кингу пока за девушками не захлопнулась дверь.
Немного оправившись от увиденного, я спросил парня, что это было?
- Это все твой чай виноват, - отдуваясь, отвечал англик-бородач.
- Да, не надо брать чай в Бургер Кинге, да еще и ночью! - прибавил другой.
- Ооокееей, - протянул я неуверенно.
Вдруг очнулся Крис, находившийся все это время в состоянии, близком к коматозному.
- Ну почему поляки всегда находятся на перекрестье огня - он грустно улыбнулся.
- Ты как поляк должен был защищать католическую веру, - шутил я. - Ладно, пошли в клуб, в Хайподром пошли, посмотрим, как играют.
Мы вышли из вонючего помещения Бургер Кинга на свежий воздух. На площади все было, как и прежде: бродили гогочущие пьяные толпы, негры зазывали в клубы. Пахло бензином и опавшей листвой.
Угол казино "Хайподром" обрамляла серьезная очередь, и мы пошли в какой-то левый клуб. Там было душно, скучно и дорого. Мы вышли и направились к Хайподрому, там все-таки пляшут девочки...