Фомченко Кирилл : другие произведения.

Знак

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Скотт, Свит, Боб и Блейн - маленькая городская компания, называющая себя "Крашерз МотоКлаб". Друзья со школьной скамьи, а нынче - студенты второго курса, музыканты самодеятельной рок-группы, вольные байкеры и неутомимые искатели приключений. Куда же жажда приключений и стремление сделать мир лучше занесёт их на этот раз, и справятся ли они с испытаниями?
  Со дня Воссоединения, положившего начало второго неофициального летоисчисления на Эквилоне-6, прошло три года. С тех пор в жизни планеты достаточно многое сильно изменилось.
  
  Изменился менталитет жителей как в бытовых вопросах — появление Древних, или ай'нопов на их собственном языке, на улицах городов перестало вызывать глупые вопросы и удивлённые взгляды даже в глубокой провинции — так и в вопросах культуры, мировоззрения и межличностных отношений. Даже в тех местах, где новые друзья человечества не жили, каждый школьник теперь знал, что есть такая раса — ай'нопы, что с их родного языка это - «единство народов». Что состоят они из единства четырёх народов: геоников, сильных и выносливых трудяг; менталистов, которым подвластны сами законы физики; авионов, которые рассекают воздух не хуже птиц; и Ай'Лирак - «Предводителей народов», высочайший интеллект и мудрость которых позволили им сплотить цивилизацию ай'ноп и встать у руля.
  
  Хранители генератора — как Древние, так и люди, являвшиеся практически полными воплощениями друг друга, по вполне понятным причинам поселились вместе. Тайлер и Тельспи дружно оперировали приборами в лаборатории и обучали друг друга научным достижениям своих рас, а, учитывая их глубочайшие познания — это было делом далеко не одного года. Джеки Джобс и ай'ноп-геоник Аджай совместно держали своё внушительное садоводство и обеспечивали городок свежими фруктами и отменной хмельной продукцией. Феликс и ловкий, тренированный авион-ас Райдиc вместе работали на базе метеокоррекционной эскадрильи — конечно, многометровая алюминиевая машина Арди во много раз превосходила лётные качества даже сильнейшего авиона, однако ни один человеческий летательный аппарат не мог даже слегка приблизиться к ловкости, манёвренности и уверенности авиона в небе — с этими его качествами могли поспорить разве что птицы. Если надвигающееся стихийное бедствие проглядит мощный аэродромный локатор — его непременно увидит зоркий глаз Райдиcа.
  
  Друзья-байкеры из Крашерз МотоКлаб успешно получили среднее образование и к этому времени уже поступили на второй курс. Цыпа, или Скотт Али — ему волей-неволей пришлось раскрыть своё имя и фамилию при поступлении — естественно, решил стать авиатором и никем иным, и обучаться непременно под началом лейтенанта Арди — поэтому лётная школа при пайнвейлской метеокоррекционной базе была для него единственным выбором. Блейн пошёл по стопам брата, однако, несмотря на то, что Джеки Джобс имел за плечами только училище — парень решил всё-таки получить высшее и отправился в столичный сельскохозяйственный институт. Свит Руби, к сожалению, не продолжил дизайнерскую династию, а поступил в музыкальный на отделение академического вокала, имея для этого превосходные данные. Несмотря на то, что кричащий вокал рок-группы мало подходил для него и был отдан Скотту — в исполнении лирики он очень даже преуспел. Но мало того — Боб Стилл, четвёртый участник «Си-Эм-Си» и тоже представитель огромного клана Джобсов, после выпуска из школы переехал из Нью-Йорка прямо в пайнвейлское садоводство, бросив суету и роскошь большого города ради природы, спокойствия, близости к родне и товарищам по мотоклубу — в особенности к Джобсу-младшему, с которым он теперь делил университетскую парту. Да, на Эквилоне-6 тоже был город под названием Нью-Йорк — для планеты, изначальными колонистами которой были в основном американцы, это неудивительно. Как же американцам без Нью-Йорка жить?
  
  Стояло обыкновенное субботнее утро. Хранители, байкеры и ещё несколько общих знакомых, людей и Древних, встали пораньше и расположились на пикник на лужайке недалеко от дома Джона. Из поставленной на траву аудиосистемы звучала лёгкая музыка. На окрестных деревьях негромко пели птицы...
  
  Хранители обсуждали, как сегодняшним вечером они отправятся в столицу на большой ночной фестиваль, посвящённый дню современной культуры. Программа обещала быть насыщенной — и концерты, и огромное фаер-шоу, и цирк роботов, и красивейший «грозовой салют» из тысяч тесла-пушек...
  
  «Си-Эм-Си» на фестиваль решили не ехать. Во-первых, им не мешало бы сэкономить денег в то время, как билеты стоили недёшево. Во-вторых, сегодня они собирались на студию к Ванилле Спирит наконец-то записать свой дебютный альбом, которого давно уже ждали их достаточно многочисленные для такой молодой группы фанаты.
  
  Около полудня компания начала расходиться. Байкеры направились к своей «базе» - хотя назвать базой наспех установленную на могучем дубе старую бытовку было сложно, товарищи любя называли её именно так. Упаковав инструменты, они обвесили ими байк Цыпы. Водитель немного увеличил мощность гравигенераторов подвески, чтобы машина не проседала под увеличившимся весом, и под рёв турбины они на всех парах помчали к студии.
  
  По прибытию Ванилла немного огорчила друзей тем, что сегодня утром кто-то уронил вокальный микрофон, и, пока его не починят — записать удастся только музыку, «минус». «Эх... Ну что поделать. Минус — так минус» - ответил Цыпа. Он с нетерпением ждал возможности записать студийно хоть что-нибудь... Распаковав и подключив инструменты и аппаратуру, ребята начали, говоря их собственным языком, «рубать»...
  
  Запись заняла около четырёх часов. Сыграть за это время они успели всего лишь пять композиций — ведь при ошибках запись приходилось повторять, а ошибки периодически происходили. Музыканты довольно сильно устали. Пока мисс Спирит обрабатывала запись, они задремали на креслах в холле...
  
  «Готово!» - раздался её звонкий голос, и ребята открыли глаза. Ванилла с улыбкой смотрела на них сквозь свои сиреневые очки, протягивая блестящий диск. «Спасибо...» - ответил Али, взял диск и убрал во внутренний карман косухи. Потом, покопавшись в другом кармане, он вытащил купюру в 500 кредитов и отдал девушке.
  
  Деньги она предпочитала хранить электронно. Ванилла аккуратно стёрла на купюре защитный слой над закрытым ключом и поднесла банкноту к коммуникатору. Раздался писк, оповестивший, что номинал купюры успешно переведён на счёт. Уникальная финансовая технология, изобретённая ещё в 21 веке гениальным японским программистом, претерпевшая с тех пор множество усовершенствований, но не потерявшая своей сущности, позволяла и не такие чудеса. Металлисты не спеша собрались и вышли со студии, и, когда под окном раздался мощный гул железного коня Цыпы, коммуникатор диджейки ещё раз пискнул. Она взглянула на экран — где-то далеко, возможно на другом конце планеты, чей-то компьютер успешно выполнил сложнейшее вычисление, и денежная транзакция получила подтверждение.
  
  Около пяти часов вечера шумная толпа Хранителей и других уезжающих на мероприятие погрузилась в экспресс. Точно следуя расписанию, машинист повернул рычаг, длинная серебристая гусеница поезда слегка загудела и, разогнавшись, умчалась по монорельсу вдаль. А в это время над городом начал накрапывать дождь...
  
  Ближе к шести дождь усилился. На аэродроме Пайнвейла — рядовая тревога. Ничего экстраординарного, совершенно обычная ситуация. Два «Громобоя» резво взлетели с полосы и принялись за разгон непогоды.
  
  «Земля, земля, как принимаете?» - передал пилот одного из бортов. «Обнаружен длинный дождевой фронт, направление с северо-запада, протяжённость около пятидесяти километров. Разрешите разведку фронта?»
  
  «Принимаем нормально! Разведку разрешаю.» - ответил диспетчер из рубки и продолжил следить за радаром. Дождь мерно барабанил по её куполообразному остеклению.
  
  Борты на радаре постепенно удалялись на северо-запад. Вдруг, на расстоянии немного менее заявленных пятидесяти километров, точки на радаре описали несколько кругов, как будто осматривая что-то неподвижное, а потом, резко набрав скорость, направились назад к базе. Диспетчер снова схватился за рацию.
  
  «Что у вас происходит? Почему форсаж включили?!»
  
  «Земля! Там... Там торнадо! Огромный! Я такого никогда не видел!» - запыхиваясь, протараторил лётчик. «Мы... мы вокруг облетели! Это просто жесть какая-то! И он... он сюда идёт! В Пайнвейл идёт!»
  
  «Понял вас, возвращайтесь!» - ответил диспетчер и, открыв защитный колпачок на пульте, щёлкнул тумблером и врубил аэродромную сирену...
  
  Когда «Громобои» приземлились, на поле авиабазы уже было построение. Молодой заместитель Арди, принявший командование на время его отсутствия, раздавал указания на фоне гула приближающегося урагана.
  
  «На боевое задание вылетают борты класса Мантикора: 76122, 76142, 76152. Задача — уничтожить торнадо путём обстрела реагентами. Борты класса Громобой: 74162, 74172 — обеспечить...»
  
  Резкий, бухающий звук оборвал его на полуслове. Строй повернул головы в сторону, и все увидели, что огромный хобот уже гуляет по лётному полю. А этот звук... Этот звук был звуком поглощения смерчом одного из «Громобоев». Того самого, что пять минут назад прилетел с разведки. Его пилот с обалдевшим взглядом смотрел, как его многотонная машина исчезает в грязно-сером столбе...
  
  «Вашу мать! Бежим!!! Спасайся, кто может!» - раздалось из толпы метеокорректоров, строй рассыпался, и авиаторы ринулись в сторону убежища. «Вы куда?! Трусы! Стоять!» - прокричал командующий, но тут в каких-то ста метрах от него с силой врезался в землю и загорелся искорёженный бурей «Громобой», выплюнутый гигантским небесным пылесосом. Тут нервы сдали и у командира, и он со всех ног, вприпрыжку, принялся догонять бегущую в укрытие толпу лётчиков и персонала базы. «Эвакуация города! Эвакуация города!» - кричал он на бегу в свою рацию, и его слова дублировались эхом из динамиков аэродрома.
  
  Авионы, сидевшие на чердаке аэродрома, услышали приказ и тут же ринулись оповестить население. Расправив свои могучие крылья, они взлетели в бушующее вечернее небо и, борясь с турбулентными потоками, отправились кричать в мегафоны сообщение об общей эвакуации в убежище авиабазы Пайнвейл.
  
  Поток жителей города устремился к базе. На входе в убежище возникла очередь. Люди просто нервно и отчаянно матерились, стоящие с ними в очереди геоники вполне поддерживали их в этом начинании, авионы помогали подтаскивать нетренированных горожан, менталисты тоже участвовали по мере сил при помощи телепортации, ускорений времени и других интересных трюков с физикой.
  
  А тем временем небесный хобот, влекомый одному ему известными силами, подошёл точно к автоматической станции связи Пайнвейл, осуществлявшей выход на кабельные и спутниковые магистрали, без каких-либо затруднений с корнем вырвал блоки аппаратуры из земли и поднял в своё грязное чрево.
  
  На центральном узле связи Кантрипойнт-Сити загорелся сигнал о пропадании связи с Пайнвейлом. «Смотри, Пайнвейл упал что-то...» - обратился дежурный инженер к коллеге. «А ты за окно посмотри» - ответил ему напарник. За окном сверкающей стеной били молнии — военные давали на потеху публике свой любимый «грозовой салют». Это представление всегда давало сильнейшие помехи на электронику.
  
  «А, понятно... Ложную ставить?»
  
  «Да, ставь, конечно» - равнодушно ответил второй дежурный, и инженер пометил сообщение компьютера как «ложная тревога».
  
  Со входом последних беженцев в укрытие базы огромный люк входа задраился. На часах было почти 9 часов вечера...
  
  Байкеры засиделись на своей базе почти до одиннадцати, играя в карты. За своей увлечённой игрой, а также из-за достаточно далёкого расположения их хижины от центра города, они не услышали сигнала об эвакуации и не обратили внимания на шум урагана. Скотт постоянно проигрывал и никак не хотел завершать игру, не взяв реванш. И вот наконец ему это удалось.
  
  «Надо Ричи позвонить!» - сказал Свит, отложив свои карты. «Интересно, как они там?»
  
  «Отсутствует маршрут до вызываемого абонента. Возможно, линия связи перегружена или отключена. Повторите попытку позже» - ответил ему коммуникатор электронным женским голосом.
  
  Повисло зловещее молчание. Перебои связи — это совсем что-то экстраординарное, все уже давно привыкли, что связь безупречно работает всегда. Друзья заперли бытовку и спустились на землю.
  
  В воздухе стоял зловещий гул и запах пыли. «Что происходит?!» - ошарашенно спросил Блейн. «Чёрт его знает... Но, по крайней мере, у нас пока ещё есть колёса» - ответил Цыпа и приложил палец к датчику на панели байка. Машина ожила. «Садимся, поехали смотреть, что происходит».
  
  «Си-Эм-Си» выехали в город. Пустынные улицы, запертые дома... Свернув под прямым углом на перпендикулярную улицу, они увидели его. Столб торнадо, пылесосящий землю в другой части города и поднимающий шквал щепок и досок от разрушенных строений. Али негромко выругался.
  
  «Свит, ещё раз звони! Пытайся дозвониться!» - настаивал Цыпа. Руби-младший перебирал телефонную книгу, но на все попытки позвонить кому-нибудь из Хранителей всё тот же электронный голос неизменно сообщал об «отсутствии маршрута». Тогда он решил набрать Мэри Твистер — бывшей однокласснице, а сейчас — талантливому кондитеру. Мэри долго не отвечала, но связь вроде работала. Наконец в коммуникаторе раздался её звонкий голос: «Алё?» Перегруженный звонками канал долго не мог загрузить видео, но вот на экране всё же появилось её лицо. «Алё? Алё? Свит, это ты? Ты меня слышишь?»
  
  «Да, Мэри. Алё! Что случилось в городе? Где все? Что это за буран?»
  
  «Свит, я не знаю, откуда этот буран! Свит, мы сидим в убежище аэродрома! А вы? Вы в городе? Что вы там делаете?! Срочно спускайтесь к нам! Была общая эвакуация города, Свит, ты слышишь?»
  
  «Свит, дай коммуникатор!» - сказал Скотт и обратился к Мэри. «Мэри, привет, это Скотт. А где наши пилоты? Почему они не разгоняют буран? Ты меня слышишь? Алло!»
  
  «Слышу, Скотт. Пилоты тоже здесь, в убежище! Они говорят, им не справиться с этим торнадо! Говорят...»
  
  «Извините, канал перегружен» - прервала их разговор всё та же электронная тётка. «Проклятье!» - опять выругался курсант Али, махнул рукой, вытащил папиросу и закурил. «Итак, что мы имеем?» - обратился он к друзьям. «Первое. Метеокорректоры на город плюнули и растёрли. Второе. Городской узел связи, похоже, разрушен или обесточен. Третье. С этим нужно что-то делать...» - на этой фразе он задумчиво затянулся папиросой.
  
  «Скотт» - учтиво начал Свит Руби, - «может, мы сядем на байк и поедем в столицу по шоссе? Там всех оповестим. Или хотя бы до ближайшего города, где есть связь...»
  
  «То есть ты предлагаешь также, как и все, уносить собственные задницы, пока эта стихия тут всё не уничтожит?! Нет, не выйдет, Свит. Предлагаю другой план. Сейчас мы едем к аэродрому, берём там борт и летим гасить эту гадину!»
  
  «Ты... ты с ума сошёл?! Мы полетим в этот буран?! Да ты пилотировать-то вообще умеешь?!»
  
  «Я — умею» - твёрдо сказал другу Цыпа. «А у тебя есть нейра. Ты будешь прибор-диспетчером. Блейн и Боб встанут за пушки. Ещё вопросы есть?»
  
  «Но...»
  
  «Никаких но, товарищи. Кто мы?!» - спросил Скотт и поднял вверх кулак.
  
  «Крашерз МотоКлаб!» - раздался хор голосов, и в его кулак стукнуло ещё три.
  
  «Ну вот и всё. По коням!» - крикнул курсант, выбросил окурок, вскочил на байк и запустил двигатель. Через полминуты к шуму стихии прибавился рёв турбины гравибайка, несущего друзей в сторону аэродрома.
  
  Под покровом ночи банда осторожно прокралась к аэродрому. В темноте ярко горела желтоватым светом диспетчерская рубка, однако любые посторонние звуки заглушал бушующий в паре километров отсюда огромный смерч. Аккуратно подсаживая друг друга и слегка чертыхаясь при звуке рвущейся об проволоку забора одежды, друзья за несколько минут преодолели забор и оказались на лётном поле.
  
  Рядом с ними стояли как совсем маленькие разведывательные борты, так и огромные летающие лаборатории и тяжёлые метеокоррекционные самолёты. Скотт моментально заметил машину, из бортов которой хищно оскалились две толстые пушки для обстрела стихии реагентами. Он дал знак, и четвёрка байкеров осторожно направилась к кабине.
  
  В диспетчерской рубке пожилой усатый диспетчер и его средних лет помощник пили кофе, периодически поглядывая на экраны радаров. Так как погода была нелётная от слова «совсем», они просто на всякий случай ожидали прибытия какого-нибудь крайне отчаянного экипажа.
  
  В это время Крашерзы уже понемногу освоились в технике. Али сел за штурвал и по-быстрому, вспомнив институтские уроки, разобрался в панели управления. Руби был усажен в кресло прибор-диспетчера и мигал нейроинтерфейсом, пытаясь подключиться к аппаратуре и снять показания — пользоваться нейросвязью у него пока получалось не очень.
  
  Обучением брата работе по нейроинтерфейсу Ричард занимался с его раннего детства, однако сильно способным учеником назвать его было сложно. Но, слежением за текстильным оборудованием в мастерской он уже занимался, а какая, собственно, разница — снимать показания с ткацкого станка или с самолёта? У станка там тоже параметров вагон и маленькая тележка. И если парочка показателей собьются — вместо шикарного полотна получится в лучшем случае тряпка.
  
  Боб и Блейн встали по левому и правому борту за реагентные пушки, и, для проверки поводив пушками по сторонам, приготовились к бою со стихией.
  
  «Все показатели в норме?» - спросил прибор-диспетчера Скотт. Свит нахмурился, концентрируясь на работе со шлемом, и через десяток секунд ответил утвердительно. Али запустил турбины и неспешно начал руление на полосу.
  
  «Ты это слышал?!» - буркнул усатый диспетчер, отставив кофе. «М?» - вопросительно поднял брови помощник. «Вроде ничего не слышал...»
  
  «Такое впечатление, что где-то турбины стартанули... Хотя нет, это наверное мне в шуме вихря кажется». «Знакомо...» - равнодушно ответил молодой и отхлебнул из чашки.
  
  Усатый прислушался ещё раз...
  
  «Нет, нихрена не кажется!» - он резко отскочил от стола, подскочил к окну и вгляделся в темноту лётного поля. «Мантикора! Мантикора на взлёт ушла!»
  
  «Сирену включать?»
  
  «Обожди. Во-первых, сейчас её мало кто услышит. Во-вторых, этим делу не поможешь. А вообще... Угонять с государственной базы специализированый метеокоррекционный борт — это полный идиотизм. Полнейший. Как оружие он бесполезен. Для пассажиров или груза тоже. Продать его, не выдав себя, тоже не выйдет. Детали все номерные. Что-то мне кажется, что это далеко не простые воры. Но кто?»
  
  Диспетчер надел гарнитуру, пощёлкал по пульту и заговорил:
  
  «Мантикора 76122, Мантикора 76122, вызывает диспетчерская, немедленно ответьте!»
  
  «Мантикора 76122 на связи, слушаю!» - бойко отрапортовал земле Цыпа.
  
  «Земля борту 76122, сообщите состав экипажа и цель завладения бортом!» - передав это, усатый включил громкую связь в рубке.
  
  «76122 — земле!» - всё так же бойко рапортовал Скотт. «Командир экипажа — Скотт Али! Прибор-диспетчер — Свит Руби! Расчёт метеокоррекционных орудий — Боб Стилл и Блейн Джобс! Цель завладения бортом 76122 Мантикора — прекращение стихийного бедствия, разрушающего Пайнвейл!!!»
  
  Диспетчер обомлел. «Это... эти рокеры что ли? Крашер, или как их там?!»
  
  «Ребята, вы с ума сошли что ли? Сейчас же посадите борт! Вы что, не понимаете, что идёте на верную смерть? Если даже вы вернётесь живыми — вас же убьёт товарищ Арди!»
  
  «Нет, диспетчер» - твёрдо ответил Али. «Если нас что-то и убьёт — то это будет стихия. Но лучше не вернуться из боя со стихией, чем смотреть с галёрки на уничтожение города! Отбой, товарищ диспетчер. Не мешайте выполнять задание».
  
  «Господи...» - пожилой диспетчер спустил наушники на шею, потеряв лицо. «Какая же молодежь у нас безрассудная...»
  
  Руби честно старался выполнять обязанности прибор-диспетчера и, ярко сверкая конусом, внимательно следил за показаниями приборов. Не то, чтобы он в них особенно понимал — просто наблюдал, чтобы значения не выходили за заботливо обозначенные конструкторами «Мантикоры» допустимые границы. Братья крепко сжимали в руках рукояти пушек с реагентами, будучи готовыми в любой момент открыть огонь по разбушевавшемуся бурану. Скотт вёл борт в направлении чуть правее исполинского грязно-серого хобота, намереваясь выйти на спираль вокруг него.
  
  Внезапно подумав, что с большой высоты шансов успешно связаться с миром больше, он вывернул рукоятку мощности на радиостанции самолёта и переключился на общую аварийную частоту. «Внимание всем, кто нас слышит! Говорит Пайнвейл! Повторяю, говорит Пайнвейл! У нас стихийное бедствие! В Пайнвейле — торнадо! Повторяю: в Пайнвейле — торнадо!»
  
  В столице их не услышали. Однако сообщение было принято дежурным радистом Оверскай-Сити — парящего на высоте около полутора километров городка на гравитационных платформах, который был одним из проектов большой государственной программы по созданию экспериментальных поселений в необычных местах. Главными объектами города были центральная метеолаборатория планеты и база пилотажной группы Скайлайт вместе с высшей авиашколой при ней. Под началом полковника Сида Фрая, бессменного командира «Скайлайт», собрались наиболее опытные асы Эквилона-6, а среди курсантов их школы в своё время отметился и Феликс.
  
  Радиорубка Оверскай-Сити немедленно повторила сообщение в эфир, и меньше чем через минуту города начали наперебой рапортовать о принятии. Информация о бедствии наконец добралась до окружающего мира. Среди принявших сообщение были и радисты нескольких учреждений Кантрипойнт-Сити...
  
  Земля, не отрывая глаз, следила за полётом юных метеокорректоров. Диспетчеры сразу поняли — читать угонщикам нотации бесполезно. С угоном разберутся потом. А сейчас — это просто обычный коррекционный вылет, они — обычные диспетчеры, и будут делать всё возможное, чтобы полёт прошёл безопасно.
  
  «Мантикора» тем временем приближалась всё ближе и ближе к бушующему небесному пылесосу. С такого расстояния было видно, как дёргается хобот в процессе вращения. Скотт понимал, что с таким разбросом подлететь слишком близко он не сможет. Смогут ли братья дострелить до смерча с безопасного расстояния?
  
  И вот — торнадо ровно по левому борту. «Левый борт — огонь!» - прозвучал в наушниках его высокий тревожный голос. Блейн со всех сил вцепился в рукоятки и нажал на гашетки.
  
  Пушка с громкими хлопками открыла быструю очередь. Вакуумные капсулы, содержащие химический заряд, казалось, бесследно утопали в бушующем столбе.
  
  Скотт, пожалуй, впервые в своей жизни узнал, что такое настоящий страх. Страх и осознание собственной ничтожности, ничтожности даже такой достаточно здоровой алюминиевой птицы перед этим исполинским торнадо, всасывающим дома, столбы и гравимобили с не меньшей лёгкостью, чем пылесос собирает рассыпанный по полу попкорн. Но дать сейчас волю страху — это значит гарантированно погубить и борт, и экипаж, и — в перспективе — весь Пайнвейл. Побелев от напряжения и стиснув зубы, курсант Али облетал по спирали гигантский столб пыли и мусора, постепенно набирая высоту. А сзади, за переборкой, в руках Джобса-младшего громко тарахтела пушка, отправляя тонны реагентов в бушующий за иллюминатором ад...
  
  В концертном зале был перерыв. Хранители, сидя в буфете, перекусывали перед новыми выступлениями и обсуждали впечатления от прошедших, когда их внимание привлекла мелодия начала новостей. Тайлер тут же глянул на часы. «Странно... Как-то невовремя...»
  
  «Внимание, экстренный выпуск новостей на канале Эдельвейс, в эфире Джейн Блейдер» - сообщила молодая дикторша. «Только что во многих городах было принято радиосообщение из Пайнвейла о том, что в городе бушует стихийное бедствие — мощный смерч. Судя по всему, сообщение было передано пилотом с борта одного из самолётов местной базы».
  
  На экране появилось изображение Скотта с напряжённым, слегка побелевшим лицом в чёрном шлемофоне. «Внимание всем, кто нас слышит!» - раздалось из динамиков. «Говорит Пайнвейл! Повторяю, говорит Пайнвейл...» Справа от него явно виднелось такое же напряжённое, но ещё и немного напуганное лицо Руби-младшего. Вернее, половина лица.
  
  «ЧТО?!» - вскричали друзья в один голос, подорвались со стульев и побежали на выход.
  
  «На вокзал! Я за билетами! Быстрее!» - прокричал Райдис, быстро взлетел резкими взмахами своих могучих крыльев и через считанные секунды исчез вдалеке уходящего вперёд шоссе. Вскоре авион уже приземлился возле вокзальных касс и заказал двенадцать билетов на экспресс.
  
  Оставшиеся набились в стоявший на остановке городской гравибус, чуть ли не распихав всех остальных пассажиров, и принялись мучительно ждать того момента, когда из динамиков салона прозвучит заветное слово - «Вокзал».
  
  Меньше чем через полчаса скоростной монорельсовый экспресс уже миновал крутой спиральный спуск с Пика Единства — скалы, на которой была расположена планетарная столица — и помчался вперёд по долине, периодически издавая громкий гудок...
  
  «Скотт! Скотт! Ты слышишь меня?!» - прозвучал в динамиках пилотского шлема голос Блейна. «Левый борт — нет боеприпасов! Левый — нет боеприпасов! Заходи правым, Скотт! Правым!»
  
  «Уф...» - выдохнул Али. «Ну хоть пара спокойных минут на разворот...» И, аккуратно вернув штурвал в центральное положение, он начал отдаляться от бури по касательной.
  
  Отлетев на несколько сот метров, он плавно развернул самолёт. Да, засеивание полным боезапасом одной пушки дало свои плоды - «пылесос» заметно истончал и задёргался более активно, давая знать, что скоро он развалится совсем.
  
  Второй заход правым бортом. На этот раз держать управление было намного труднее, поскольку самолёт шёл против вращения бури, малейший резкий манёвр — и тяжёлая птица будет отброшена по касательной, как скомканная бумажка. Теперь смерч звучал намного более устрашающе — вместо более-менее монотонного гула он издавал громыхающий, рваный звук. Периодически борт встряхивало турбулентным потоком, и Свит слегка вскрикивал на особо сильных толчках. А в руках Боба, стрелка правого борта, громко и уверенно говорила пушка... «Уходи, стихия! Тебе не рады в Пайнвейле!» - как бы заявляла она этому гигантскому столбу.
  
  Вдруг, с очередной серией выстрелов, самолёт резко тряхануло в сторону. Блейн упал назвзничь из-за пушки и крикнул, больно ударившись спиной. Боб, наоборот, крепко приложился лбом о переборку. Трясущийся от ужаса Скотт, до боли в пальцах сжав штурвал и нахмурив брови, интуитивно провёл пару небольших манёвров, и борт был выровнен. Он взглянул в иллюминатор...
  
  Смерч разорвало. Засеянный критической дозой реагента, он окончательно утратил стабильность и лопнул, разбросав свою энергию по сторонам — этот выброс-то их и отбросил. Всё! Задача выполнена, и можно приземляться! Только вот странное трещание, доносившееся с правой стороны, и вибрация корпуса «Мантикоры» навевали нехорошие мысли...
  
  «Свит! Приборы!»
  
  «Эээээ...» - раздалось в шлемофоне. «Чёрт! Скотт! Правая турбина, вибрация в красной зоне, температура в жёлтой! Скотти! Что нам делать, у нас турбина сломалась! Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!!!» - прокричал в истерике Руби и закрыл лицо ладонями.
  
  «Молчать, паникёр!!!» - прикрикнул на него пилот и стал пытаться вспомнить из лекций, что нужно делать при повреждениях турбин в воздухе...
  
  Усатый диспетчер сразу заметил, что с правым двигателем самолёта байкеров что-то случилось. Телеметрическое табло показало нарастающую вибрацию на центральном валу. «Крокодила поймали...» - обречённо произнёс он. Так на авиационном сленге называли нарушение распределения плазмы в турбине — крайне опасную аварийную ситуацию. Напарник равнодушно продолжал смотреть в табло.
  
  «Твою дивизию!!! Ты чего встал как памятник?!» - прокричал ему старший. «Ты что, не видишь, что они не смогут посадить?! Кисель включай, быстро!»
  
  «Киселём» авиаторы называли тормозящее гравитационное поле, которое разворачивали над полосой в аварийных ситуациях. Бесплотная, но вязкая «подушка», замедляющая любое движущееся в ней тело по сложной формуле от скорости и высоты, позволяла безопасно посадить не то, что повреждённый, а даже свободнопадающий самолёт. Но расход электроэнергии на работу гравигенераторов был огромен, и после посадки в «кисель» принимающий аэродром обычно выставлял аэродрому приписки борта огромный счёт за нажжённый свет.
  
  «Кисель? Ты рехнулся?! С нас Арди три шкуры спустит за перерасход!»
  
  «Если мальцы разобьются — эти три шкуры спущу с тебя я, вот этими вот руками! Не говоря о том, что тебя за халатность посадят к чертям собачьим!» - громко прорычал усатый старший смены. «Включить кисель немедленно! Это приказ!»
  
  Молодому не оставалось ничего, кроме как взять под козырёк. «Есть!»
  
  «Земля — борту 76122! Земля — борту 76122! Мантикора 76122, немедленно ответьте!»
  
  «76122 слушает, командир экипажа Скотт Али!» - прозвучал тревожный голос байкера на фоне явно нездорового звука турбин.
  
  «Скотт! Что такое кисель, знаешь? Тормозное гравитационное поле? Знаешь?!»
  
  «Тормозное поле? Конечно знаю, проходили! Что случилось?»
  
  «Скотт, у вас повреждён правый двигатель. Мы включаем кисель. Просто заходите на полосу как получится, кисель посадит вас безопасно! Как принял, как принял?! Повтори!»
  
  «Земля, принимаю нормально! Вы включаете тормозное поле, мы заходим на полосу как получится!»
  
  «Как только почувствуете торможение — сразу же отключайте двигатели и выпускайте шасси. Как приняли?»
  
  «Принял нормально!» - раздался в диспетчерской напряжённый голос лётчика.
  
  Скотт с огромным трудом более-менее выравнял трясущуюся «Мантикору» и опустил нос. Огромная махина тяжёлого метеокоррекционного борта медленно стала приближаться к полосе.
  
  Вскоре экипаж почувствовал, как вибрация постепенно начала затихать, а их самих начало клонить вперёд тормозным ускорением. «Всё, вошли мы в этот компот, или как его там...» - буркнул Али и, пощёлкав несколькими кнопками на пульте, остановил турбины и выпустил шасси. Кисель сработал безотказно — выровняв борт, он аккуратно поставил его на газон около полосы. Всё-таки при посадке они немного промазали.
  
  Трап опустился, и слегка дрожащий от стресса экипаж ступил на землю. Со стороны диспетчерской рубки к ним уже бежал изо всех ног молодой диспетчер. А Хранители в это время стремглав неслись ко входу на аэродром, по пути приметив скромно припаркованный у забора байк Али.
  
  «Хранители здесь... Здесь Феликс... Мы разбили его самолёт...» - опустил голову Скотт. Как же теперь он жалел, что вообще затеял всё это. Отсиделись бы в своём байкерском штабе, и время бы неплохо провели, и жизнями бы не рисковали, и под раздачу бы сейчас не попали...
  
  Хранители вошли в рубку. «Вот, мистер Арди. Ваш курсант и его дружки всё это затеяли. У борта 76122 крокодил на правом. Принимать их на кисель пришлось. Но смерч они всё-таки под орех разделали, хоть в чём-то молодцы.»
  
  «Спасибо, Джеф» - спокойно ответил ас и подошёл к банде. «Прости...» - еле слышно пробормотал Али.
  
  «Так, мужики. Нос не вешать! Руки на месте, ноги на месте, головы на месте, все борты исправными быть не могут, а электричество для того и придумано, чтобы его жечь. Ясно?!»
  
  Крашерзы кивнули, с трудом соотнося обнадёживающий смысл фразы с грозным тоном лейтенанта.
  
  «Народ!» - обернулся он к стоящим чуть позади друзьям. «Не берите в голову, ладно?» - и снова повернулся к внимательно смотрящим на него байкерам. «Итак, мужики. Что бы на моём месте сделал с вами Тайлер? Я думаю, заставил бы вас наизусть учить технику безопасности под надзором своего робота. Роботу спать не надо — и вам было бы не обязательно. Что сделал бы Джеки? Выпорол бы вас, как сидоровых козлов, пожалуй. Джонни? Его бы вы отправили прямой наводкой в пайнвейлский госпиталь с инфарктом. Ричи... ну с ним бы вы сделали примерно то же самое — вы в зеркало-то смотрелись хоть раз после своего полёта? Дейн... Веселуха!» - повернулся он на полоборота вправо. «Ты как оцениваешь их выходку?»
  
  «Главное, позабавились! Уииии!» - комик выхватил из кармана дудку и громко продудел.
  
  «Без комментариев. Зачем нужны комментарии, если это Весельчак П? Ну так вот. А я — Феликс Арди, и я вам так скажу. Вы мужики взрослые, даже если кто-то считает иначе. Вы их не слушайте, вы меня слушайте. Попали в экстремальную ситуацию — думать не надо, думать будете потом. Делайте, как вам подскажет сердце. Идея чья была борт умыкнуть?»
  
  «Моя...» - со вздохом ответил юный курсант.
  
  «Курсанта Али, значит. Ну что ж, товарищ курсант, надо констатировать факт — если сердце вам подсказало именно так, то у вас сердце истинного авиатора! Кстати...» - задумался на последнем слове Феликс. «вот я дубина! Джеф! Ну-ка сюда!»
  
  Усатый диспетчер отдал гарнитуру коллеге и подошёл к командиру.
  
  «Скажи-ка мне, а где все остальные наши бойцы? Я что-то понять никак не могу, по какой причине молодёжь вперед батьки полезла. Не потому ли, что батька уже не боец?»
  
  «В бомбоубежище, товарищ лейтенант. Когда первые дома вырывать начало, они люки задраили и сидят там.»
  
  «Я, надеюсь... ослышался?» - стальным голосом спросил ас.
  
  «Никак нет...» - пожал плечами Джеф.
  
  «Таааак... Товарищи!» - громко скомандовал лейтенант. «А ну-ка пойдемте посмотрим на этих героев и на их бессмертный подвиг! За мной!»
  
  Лифт на подземный уровень плавно тронулся и поехал. У Феликса зазвонил коммуникатор. «Да. Кто? Телевидение? В гражданский зал убежища проводите, будем скоро» - быстро отдал он инструкцию собеседнику. «Вот, теперь и по новостям покажут!» - усмехнулся ас. Тем временем кабина достигла нижнего уровня.
  
  Броневые двери зала для экипажей с шипением раскрылись, когда к панели прикоснулась ладонь командира базы, и вся делегация вошла внутрь. Метеокорректоры сидели по-турецки на ковриках на полу и жевали паёк. Арди взял микрофон.
  
  «Бойцы! Отставить жратву! Построение!»
  
  Людская масса засуетилась, но уже через какую-то минуту пилоты, прибор-диспетчеры, механики и все остальные выстроились в ровную шеренгу в зале убежища.
  
  «Налёт свыше десяти тысяч часов — шаг вперёд!»
  
  Несколько человек шагнуло.
  
  «Налёт свыше пяти тысяч часов — шаг вперёд!»
  
  Шаг сделало более половины колонны.
  
  «Налёт свыше тысячи часов — шаг вперёд!»
  
  Подтянулись все остальные.
  
  «Налёт семь с половиной часов на симуляторе — шаг вперёд!» - приказал командир и слегка шлёпнул Скотта по спине. Юноша неуверенно шагнул.
  
  «Остальные члены экипажа борта 76112 Мантикора, одержавшие победу над стихийным бедствием — шаг вперёд!»
  
  И снова приказ аса был выполнен безукоризненно.
  
  «Это вам о чём нибудь говорит?»
  
  Гробовая тишина...
  
  «Кто вы? Ответьте мне на простой вопрос — кто вы?!»
  
  «Метеокорректоры?...» - донеслось из строя.
  
  «Нет, товарищи бойцы. Вы не метеокорректоры. Вы — бесхребетные истеричные девчонки, а не метеокорректоры. А если вы хотите увидеть настоящих метеокорректоров — вот, смотрите. Они стоят прямо перед вами».
  
  После небольшой паузы командир продолжил. «Сегодня, после того, как стихийное бедствие, торнадо, оставило город без связи с внешним миром, вы, как трусливые страусы, воткнули свои головы в песок, закрылись в этом убежище, и принялись со страху пожирать сухпай. А в это время в воздух поднялся борт 76112 Мантикора со следующим составом экипажа:
  
  Командир экипажа — курсант Скотт Али, налёт — семь с половиной часов на лётном симуляторе;
  Прибор-диспетчер — Свит Руби, налёт — ноль часов, род занятий — студент вокального;
  Орудийный расчёт — Блейн Джобс и Боб Стилл, налёт — ноль часов, студенты сельскохозяйственного и труженики садоводства.
  
   Экипаж успешно выполнил задачу по разрушению смерча путём засеивания реагентами, однако, к сожалению, самолёт получил повреждение правого двигателя и его пришлось приземлять в кисель».
  
  Феликс смерил строй стальным взглядом.
  
  «Садоводы, вы понимаете? Вы всю свою жизнь крутите штурвал, а они просто выращивают фрукты, которые, кстати, есть и в сухпаях, которые вы сейчас дружно пожирали. Но они разрешили ситуацию такой высокой сложности, а вы — вы трясётесь тут от страха так, что не подняли в воздух ни один борт! Ни один не подняли!
  
  Я хвалю их не за то, что они всё провели идеально. Они серьёзно повредили борт и сажать их пришлось в кисель. Я хвалю их не за то, что они просто победили этот смерч — я бы совершенно не удивился, если бы они вернулись ни с чем. Я хвалю их просто за то, что они — вчерашние школьники, между прочим — просто не побоялись бросить вызов стихии, в отличие от вас».
  
  Выдержав большую паузу и просто расстреляв строй взглядом, Арди продолжил.
  
  «Вы хоть раз летали на Мираже 72? Да или нет?»
  
  «Нет...» - раздалось в шеренгах.
  
  «А хотели бы?»
  
  «Да!!!» - прогремело в убежище единогласным эхом.
  
  «И это неудивительно. Вы знаете, что такое Инцидент Миллениум?»
  
  «Мятеж премьера?» - раздался выкрик какого-то бойца.
  
  «Да. Мятеж сошедшего с ума премьер-министра Улания. Этот вечер в джунглях, товарищи, я не забуду никогда. Стоило мне немного отойти от экспедиции посреди этого мрака, как этот мерзкий мятежник вызвал меня по коммуникатору. За отказ от поиска резонансно-фокусного генератора он предложил мне уйти в условленное место, где меня ждал бы шаттл в один конец на любую обитаемую планету, а на той планете — мой собственный Мираж 72 в полной комплектации. Вы просто понимаете, какой ценой были готовы меня подкупить заговорщики?! А я взял и отказался.» - ас резко оборвал речь на этом моменте и внимательно смотрел на строй.
  
  «Просто взял — и отказался. И только сейчас, когда Древние уже среди нас, и мы знаем об этом таинственном устройстве — РФГ — немного больше, я понимаю — кристалл L2 тогда признал меня Хранителем именно поэтому. Именно потому, что я с гордостью отверг подачку этого безумца. И именно потому, что эта подачка была для меня ценнее практически всего на свете. Кроме одной вещи. Кроме собственной совести и чувства ответственности, не только перед товарищами, но и вообще - перед всей нашей планетой, на которой безумный премьер собирался устроить апокалипсис. А теперь скажите мне — чем таким подкупили всех вас, чтобы вы предали разом весь родной город? Миражей 72 на лётном поле я не увидел ни одного, да и в ангарах, держу пари, их тоже нет. А теперь — молчок! И думать над ответом на вопрос командования. Доложитесь мне завтра».
  
  И с этими словами великий авиатор развернулся, снова приложил ладонь к сканеру замка, и под шипение пневмопривода раскрывшихся дверей Хранители и байкерская банда покинули помещение убежища вместе с оставшимися думать над своими действиями метеокорректорами.
  
  «Феликс, ну зачем же жестоко-то так с ними...» - прошелестел в коридоре голос Джонни Флэттерса. «Прости их».
  
  «Прощу, Джонни. Без вопросов. Но только тогда, когда они поймут и прочувствуют всем сердцем, какой великий подвиг они сегодня совершили».
  
  Хранители и «Си-Эм-Си» шли по отделанному металлом коридору, в котором гулко раздавались их шаги. Свит Руби слегка отставал от остальных, на ходу быстро вводя что-то в записную книжку коммуникатора.
  
  «Куда теперь, Феликс?» - с интересом спросил аса Боб.
  
  «В гражданский зал убежища. Там сейчас все эвакуированные жители. Должны ведь они знать, кто их спас, а?»
  
  Компания подошла к ещё одной броневой двери. «За этой дверью сцена гражданского зала, Скотт. Давайте, выходите и расскажите всё народу. А мы сейчас направо и в сам зал пройдём.»
  
  «Феликс...» - смутился курсант. «Мы... будем выступать на публику?»
  
  «Ну что это такое, товарищ курсант?!» - в пародийно-приказном тоне ответил Феликс. «В смерч летать, значит, мы можем, а перед народом выступить — нет? Это как так?»
  
  «Есть, товарищ лейтенант!» - взял под козырёк Цыпа. Арди приложил ладонь к сканеру, и бункерная дверь разошлась в стороны. Крашерзы вошли внутрь и встали к микрофону.
  
  «Доброе утро, уважаемые товарищи!»
  
  Зал негромко зашумел.
  
  «Мы... мы хотим просто представиться!» - уже смелее сказал Скотт, боковым зрением заметив заходящих справа в зал Хранителей. «Мы — Крашерз МотоКлаб, то есть... Скотт Али, Свит Руби, Блейн Джобс и Боб Стилл... Мы и есть те самые пилоты, которые сегодня ночью победили этот смерч».
  
  Горожане захлопали. Свит посмотрел в зал и увидел внимательно смотрящие на него глаза Мэри.
  
  «Мы... Мы, конечно, не справились бы сами. Спасибо диспетчерам, которые вели наш вылет. Одного из них зовут... Джеф? Да, Джеф, второго, к сожалению, не знаю. Мы повредили самолёт, когде смерч лопнул. Они посадили нас на подушку... Без них мы бы сейчас здесь не стояли. В общем... не знаю, что ещё добавить — скажу просто, по-армейски: Служим Отечеству!» - и с последними словами курсант выбросил вверх правую руку, сжатую в кулак.
  
  Публика захлопала и немного одобрительно посвистела. Ребята уже собрались уходить со сцены, как вдруг...
  
  «Вы только посмотрите на них, а? Герои...» - разнёсся по залу язвительный голос из мощных колонок.
  
  Байкеры посмотрели направо — там был второй, свободный микрофон. Так и есть. Они. «Опять ты, Алмазов...» - злобно прошипел Али сквозь зубы.
  
  У микрофона стояли Тимур Алмазов и его дружок Стив Зильберман по кличке «Талер», прозвавший себя в честь старинной серебряной монеты. Впрочем, не исключено и то, что он взял созвучный с именем лидера Хранителей псевдоним, чтобы примазаться к его славе...
  
  Оба происходили из очень обеспеченных семей. Алмазов — из клана крупных бизнесменов, потомков земных колонистов из России. Стивен тоже имел родителей крайне высокого достатка, про которых ходили ещё и упорные слухи о далеко не полной законности их бизнеса. Оба пацана ещё со школьной скамьи представляли собой крайне мерзкое, высокомерное и чванливое быдло. Сделали их такими неограниченные родительские деньги, связи или просто дурное воспитание — сказать было трудно.
  
  Издевательство над байкерами в школьные годы всегда было одним из их любимых развлечений. Много раз Скотт еле сдерживался от того, чтобы не разбить Алмазову его чванливое рыло, зная, что физической силы в нём ноль без палочки — его останавливало только понимание того, что после такого инцидента семья бизнесменов не остановилась бы ни перед чем в вершении возмездия за своего драгоценного «Тимурчика».
  
  «Вы хотя бы знаете, что за свой, так называемый, подвиг очень скоро окажетесь в тюряге, а?» - продолжал Алмазов. «Угон воздушного судна — раз, повреждение чужого имущества — два, нанесение огромных убытков авиабазе за электричество — три. Вы никакие не супергерои и не спасители. Вы обычные преступники, и место ваше — там, где преступники»
  
  Зал неодобрительно загудел.
  
  «Тимур,» - сохраняя доброжелательный тон, ответил Боб, - «я тебе больше скажу. В том вылете мы рисковали даже не свободой. Мы, Тимур, рисковали собственными жизнями. Неужели ты думаешь, что человек, который добровольно пошёл в смертный бой с ураганом, испугается какой-то там тюрьмы? И нет, Тимур, это риторический вопрос. А ответь ты мне вот на что: готов ли ты рискнуть даже не жизнью, не свободой, а, скажем...» - байкер задумался - «Скажем, своей машиной? Просто своей машиной. Представь, что с горы на людей катится цистерна, но ты вполне можешь успеть поставить свой Лайтер перед ней и убежать. Ты сделаешь это, Тимур?!»
  
  «Ха-ха-ха! Нашёлся тут нравоучитель... Ты думаешь, я опущусь до ответа на вопрос какого-то прыщавого байкера, у которого даже и геральдики-то нет?... А мы ведь, Боб, тебя уважа-а-али» - протянул Тимур, - «ты мог быть с нами, с золотой молодёжью этого городишки... А вместо этого ты рубаешь на засаленном басу в гараже с этими... лохами!»
  
  Боб стушевался. Алмазов, как всегда, ударил по излюбленной, больной для байкерской банды, теме. По тому факту, что никому из мотоклуба ещё не был присвоен персональный геральдический знак — герб уникального дизайна, который выдавался государственной комиссией за значимые достижения гражданина.
  
  Да и ещё эта дрянь пытается снова рассорить мотоклуб?! Какого чёрта?! Он уже было собрался, наплевав на все правила приличия и на публичность, прямо в микрофон обложить эту шайку мажоров в три этажа...
  
  Тайлер, сидевший в зале, понял, что знает прекрасный способ осадить этих дураков с толстыми бумажниками, но напрочь отсутствующими мозгами. Причём — их же собственным способом. «За мной!» - скомандовал он зависшему в воздухе рядом с ним дроиду и побежал на сцену. Тимур и Стив переменились в лице — вести себя подобным образом с Тайлером им пороху всё-таки не хватало.
  
  «А скажите-ка мне, друзья,» - вежливо начал физик, «А вам-то за какие шиши геральдику дали, а? Ну-ка, формулировку по приказу комиссии!»
  
  «За выдающиеся способности в развитии общественно-полезного бизнеса!» - с гордостью ответил Стивен, пока Тимур, хмурясь, вспоминал свой приказ.
  
  «Выдающиеся способности? Самому-то не смешно, Стивен? И в чём они заключаются, эти, с позволения сказать, способности?»
  
  «Ну... я помогал с ведомостями... оптимизировал бизнес-процессы...»
  
  «Шикарно. Выдающиеся способности в бизнесе — это помощь с ведомостями. А бизнес-процессы... Когда-нибудь ты поймёшь, Стив, насколько абсурдную вещь ты сейчас сморозил.
  
  Чтобы вы знали, неучи: на свою геральдику и, параллельно — на своё поступление в академию, я работал полтора года. Полтора года. В результате я создал собственными руками разумное существо. Стоящее сейчас рядом со мной» - он указал на робота. «Также в моих затратах — тысячи кредитов на электронику, из которой он собран. У него передовая процессорная матрица и передовой интеллектуальный ускоритель Симтроникс. Он практически ничем не уступает в мыслительной деятельности человеку или ай'нопу. Вот это я понимаю — достижение. И за него мне совершенно заслуженно дали герб учёного. А у вас?
  
  Скажите-ка мне оба: что будет, если я сейчас скажу ему несколько фраз» - учёный ещё раз показал на проект 5Р13 - «и на стол президенту ляжет ходатайство о проверке соответствия ваших приказов закону? А? Он у меня к правительственной факсимильной сети подключен, сами знаете. Две команды — и бумага пошла. А как Сильвестр к коррупции относится — думаю, вам объяснять не нужно».
  
  Тимур что-то нервно пробубнил.
  
  «Что?» - переспросил Спенсер.
  
  «ПИШИ ЧТО ХОЧЕШЬ, КОМУ ХОЧЕШЬ, ЧЁРТ ПОДЕРИ!» - истерично взорвался эмоциями Алмазов и покраснел.
  
  «А зачем?» - ласково спросил физик. «Он уже в курсе. Вон туда посмотрите» - он указал рукой на стоявших в стороне телевизионщиков, нацеливших на сцену хищный взгляд своих камер. «Канал новостей Эдельвейс. Все новости в прямом эфире, без какой-либо корректировки. Удачи, мужики. Шпиль, за мной!» - и с этими словами лидер Хранителей с роботом 5Р13 молча спустились со сцены. Зал зашумел, и под этот шумок разгромленные мажоры по-тихому ушли за кулисы...
  
  В богато отделанном кабинете председателя Планетарной Квалификационной Комиссии, располагавшейся в шикарном здании практически в самом центре Кантрипойнт-Сити, раздался телефонный звонок. «Конференц-вызов» - сообщило табло телефона. «Абоненты конференции: Администрация президента, Федеральное управление по противодействию коррупции».
  
  Поплевав через левое плечо, председатель нехотя снял трубку.
  
  Пока Тайлер отчитывал Стива и Тимура, стоявший чуть в стороне Свит лихорадочно листал в коммуникаторе страничку народной фонотеки. Вот она, нужная минусовка! Песня старинного земного певца, не то из Сербии, не то из Румынии... Очень эпатажный сценический образ, но сейчас вряд ли кто-то вообще о нём знает кроме больших любителей музыки. Зато — изумительная мелодия, на которую прекрасно ложился чарующий лирический вокал оригинального исполнителя. Плюс свободные за давностью лет авторские права... Скачался трек практически моментально. Руби снял коммуникатор с руки и воткнул в него провод от усилителя.
  
  Как только микрофон освободился и публика утихла, парень взял его в руку, командой через нейроинтерфейс включил воспроизведение и красиво запел вступительный вокализ...
  
  «Ужасная стихия разрывает небеса,
  И тонут в ветра вое наши голоса...
  Ужасная стихия разрывает небеса,
  И тонут в ветра вое наши голоса...
  
  Небо,
  На части рвётся небо,
  И где бы, друг, ты не был -
  Тебя не слышат те, кто присягал!
  
  Ветер,
  Всё разрушает ветер,
  За это кто в ответе,
  Что спрятались все те, кто обещал?
  
  (лирический, распевный вокализ)
  
  Нет больше мочи нам смотреть на всё со стороны -
  Так дай, великий ас, ты птичку нам взаймы...
  Нет больше мочи нам смотреть на всё со стороны -
  И ручку на себя берёт курсант Али.
  
  Небо,
  Наш борт уходит в небо,
  И пусть звучит нелепо,
  Но жизни за покой мы отдадим!
  
  Ветер,
  По крыльям лупит ветер,
  Нам нужен, уж поверьте,
  Лишь солнца свет над городом родным!
  
  (и снова душевный вокализ)
  
  Небо,
  Нас отпустило небо!
  И мы летим с победой!
  С победой над предписанной судьбой!
  
  Буря,
  Сражалась храбро буря,
  Но, брови мы нахмурив,
  Прорвались в битве с нею и с собой!»
  
  Зал взорвался в аплодисментах. Даже журналисты не удержались и начали хлопать, совсем забыв о том, что глушат микрофоны собственных камер, стоящих рядом...
  
  Тем временем к микрофону подошёл Феликс.
  
  «Товарищи! Завершая наше собрание, я хочу - как на правах командира базы, лейтенанта метеокоррекционной авиации — так и на правах жителя Пайнвейла, поблагодарить ребят за всё то, что они сделали. Наш город может гордиться тем, что у нас есть такое молодое поколение. И, пока оно у нас есть — мы все можем спать спокойно. Ура!»
  
  «Ура-а-а!» - подхватила публика.
  
  Собрание завершилось к полудню. Журналисты гурьбой набежали на несчастную банду, словесно обстреливая их тысячами вопросов. Еле-еле они сумели прорваться к байку Скотта и, попетляв немного по улицам, удрать от приставучих репортёров и уединиться на базе. «Вроде оторвались!» - сказал Блейн, выглянув в окно и не обнаружив там телевидения, и закрыл ставни.
  
  7 часов вечера. Над городом потихоньку начало темнеть. Диспетчер Джеф на аэродроме уже собрался сдать смену, как вдруг в наушниках прозвучала резкая трель вызова.
  
  «Аэродром Пайнвейл, диспетчер Джефри, добрый вечер!»
  
  «Добрый вечер, диспетчер. Говорит борт номер один. Разрешите посадку!»
  
  «Борт номер один, разрешаю!» - ответил шокированный Джефри и тут же вызвал по интеркому Феликса. «Феликс! К нам борт номер один! Что делать будем?»
  
  «Вот оно как. Принимать будем, что делать... Сажай их, я займусь.» - ответил ас. Он знал наверняка, что сейчас будет.
  
  «Внимание, внимание, уважаемые жители!» - донёсся голос Арди из уличных динамиков. «Говорит лейтенант Арди! Через один час — торжественное собрание в актовом зале авиабазы! Явка обязательна, форма одежды — парадная!»
  
  Закончив объявление, Феликс спустился на первый этаж к дверям на лётное поле. Через несколько минут возле них остановился аэродромный гравибус.
  
  «Добрый вечер, товарищ президент. Добро пожаловать в Пайнвейл!»
  
  Досмотр проходящих был чисто визуальным — даже до Воссоединения, когда люди были носителями чисто человеческого мировоззрения, проблемы терроризма или покушений на государственный строй отсутствовали как класс. Высочайший уровень социальных гарантий и правоохранения гарантировали очень широкую народную поддержку первых лиц планеты. Практически единственным видом сколь-либо серьёзной преступности на Эквилоне были гангстеры, которые шныряли по некоторым местам открытых залежей ксенолита в поисках рудокопов, которых можно ограбить. Однако эти бандиты были известны полиции наперечёт, и даже неосторожное приближение к населённым пунктам гарантировало им мгновенный арест. Ещё, конечно, немногочисленные живодёры — которые, впрочем, быстро получали свои законные билеты на комплекс «Спектр» после попадания информации к ВЗС — ну и, в принципе, всё. Бояться президенту Сильвестру и премьеру Уланию было некого. Поэтому гости и репортёры разместились в просторном зале довольно быстро.
  
  «Здравствуйте, дорогие товарищи!» - прозвучал из мощных динамиков зала спокойный, уверенный голос планетарного президента. Ответом ему стало громкое гудение зала, которое стихло только через полминуты с лишним.
  
  «Итак... Нашу церемонию придётся начать с очень неприятного для определённых граждан заявления. Это безусловно тяжёлое, но справедливое решение пришлось принимать мне, поскольку подобные инциденты ранее считались невозможными и не имеют стандартной процедуры реагирования. Даже сделанное за сегодняшний вечер поверхностное внутреннее расследование в Планетарной Квалификационной Комиссии явно показало, что вынесенное пять с небольшим лет назад решение о присвоении персональной геральдики гражданам Тимуру Алмазову и Стивену Зильберману было принято с грубейшими нарушениями закона; в частности, с применением коррупционных схем. Расследование будет продолжаться, и причастные к коррупционным сделкам с Комиссией с обеих сторон будут наказаны. А сейчас... Настоящим я выношу приказ о безусловном отзыве данных решений комиссии и лишении указанных граждан персональных геральдических знаков вместе с правом их ношения».
  
  «ЧТО?!» - в шоке выкрикнул сидевший в зале Тимур. Но, поняв через несколько секунд, что против решения президента ему не помогут даже стократные возможности его отца, и вообще вряд ли что-нибудь способно ему помочь — опустил голову и потерял лицо. Его забила мелкая дрожь.
  
  Талер, сидевший рядом, тоже не мог поверить своим ушам... Это решение... оно... оно приравняло их, влиятельных и обеспеченных пацанов, «золотую молодёжь» Пайнвейла... к этим ничтожным патлатым байкерам?!
  
  Отец Алмазова молча закрыл лицо ладонями. «Надо улетать с планеты... Теперь моему бизнесу здесь точно крышка... Я перешёл дорогу... Президенту... Зачем я послушал его... Купи мне герб, купи мне герб, ты же можешь...» - проносились в его голове панические мысли.
  
  Тем временем Сильвестр продолжал.
  
  «Ну а теперь позвольте заявить о хороших, радостных новостях! Сегодня, после тщательного изучения событий минувшей ночи в Пайнвейле, а также биографий и характеристик граждан Скотта Али, Свита Руби, Блейна Джобса и Боба Стилла, Комиссией были приняты следующие решения:
  
  Скотту Али, курсанту лётной школы при авиабазе Пайнвейл, проявившему крайнее мужество в сфере его будущей профессии на фоне всеобщей паники населения Пайнвейла и решившемуся бросить вызов стихийному бедствию, присваивается персональный геральдический знак по тематике «метеокоррекционная авиация».
  
  Свиту Руби, студенту отделения академического вокала Государственной музыкальной академии, за самостоятельное сложение и великолепное исполнение композиции о совершённом подвиге, присваивается персональный геральдический знак по тематике «вокал».
  
  Блейн Джобс и Боб Стилл показали, что своё мнение в жизни нужно неустанно и стойко отстаивать. За мужество, проявленное в защите своих ценностей и убеждений, им присваиваются персональные геральдические знаки по тематике «борьба».
  
  Напоминаю, что, в соответствии с законом, дизайн геральдических знаков, соответствующий общим требованиям, назначенной тематике и являющийся уникальным в рамках нашей планеты, вы можете предоставить в ПКК в течение одного месяца со дня вынесения приказа. В противном случае дизайн вашего персонального герба будет разработан государственным геральдическим бюро».
  
  В зале раздались бурные аплодисменты. И почти никто даже не заметил, как с последних рядов поднялась одинокая фигура и понуро побрела к выходу из зала. Тимур теперь был не просто подавлен — он был просто морально уничтожен. Уничтожен без остатка и без возврата. Мало того, что сначала его приравняли к этим ничтожным «си-эм-сишникам» - а теперь их просто-напросто поменяли местами. Забыв про оставшихся в зале родителей, и даже про товарища по несчастью — Стива, он достал из кармана свой электронный кошелёк, проверил его баланс — который, как и всегда, оказался весьма и весьма внушительным — и направился в «Глорию» – ближайший дешёвый бар, главными завсегдатаями которого были рабочие городской электростанции в промасленных робах. Единственным шансом хоть немного заглушить терзавшую его моральную боль и начинавшую немного продираться сквозь его бесстыжий характер совесть он сейчас считал изрядную дозу дешёвого алкоголя...
  
  Тем временем президент попросил награждённых подняться на сцену и обратиться с несколькими словами к залу и телезрителям, десятки и сотни тысяч которых следили сейчас за церемонией по своим голографическим дисплеям.
  
  Друзья долго мялись, думая, кому бы первому подойти к микрофону. Но тут, явно сделав волевое решение, курсант Али резво подошёл к стойке и взялся за микрофон.
  
  «Прошу прощения...» - начал, волнуясь, Скотт, - «но я не могу принять эту награду.»
  
  «Почему, мистер Али?!» - озадаченно вопросил Сильвестр.
  
  «Потому что...» - Скотт перевёл дыхание - «потому что меня зовут не Скотт Али! И меня никогда не звали Скоттом Али!»
  
  С этими словами на глазах ошарашенной публики и комиссии Скотт вытащил из кармана свой паспорт, и... разорвав его пополам, отбросил в сторону! Зал ахнул, а курсант резво запустил руку под футболку и выдернул оттуда какой-то конверт.
  
  «Я поклялся вскрыть этот конверт тогда и только когда, когда докажу самому себе, что достоин сделать это!»
  
  Парень вскрыл конверт и вытащил из него точно такой же паспорт гражданина Эквилона-6, но совершенно новый. Развернул его и предъявил прямо в камеры телевизионщиков, освещавших церемонию. На огромном проекционном экране над сценой полуметровыми буквами отобразились имя и фамилия.
  
  «СКОТТ АРДИ».
  
  «Когда я получил этот паспорт, я сразу же запечатал его и всегда носил с собой на груди, ни разу никому не показав, но твёрдо зная, что рано или поздно время открыть карты придёт. Да, вы поняли всё совершенно верно — я сводный брат лейтенанта метеокоррекционной авиации Феликса Арди. Вскоре после рождения Феликса отец развёлся с первой женой, переехал в Оверскай-Сити, где и женился на моей маме... Связь с Пайнвейлом наша семья не поддерживала совсем — здесь для отца было всё кончено. Однако, само собой, такая известная фигура, как Феликс, не смогла остаться незамеченной для родителей...»
  
  Скотт перевёл дух и продолжил.
  
  «Они постоянно называли меня недостойным рода Арди... Я — полный, неуклюжий, с неважной реакцией. Феликс — сильный, ловкий, атлетичный, один из лучших авиаторов планеты, Хранитель РФГ, в конце концов. Я пытался работать над собой... Но, казалось, им было совсем не нужно, чтобы я стал похожим на брата. Я был нужен им...» - курсант всплакнул - «просто как предмет для каких-то насмешек!!! Предмет для насмешек для собственных родителей...
  
  Я твёрдо решил уходить. Уходить насовсем, чтобы, выскочив из-под этого гнёта, хотя бы на дюйм приблизиться к тому идеалу, который для меня всегда представлял мой брат. И вот однажды, когда Оверскай-Сити пролетал достаточно близко к Пайнвейлу — в бинокль можно было даже разглядеть нашу ратушу — со смотровой площадки города прыгали парапланеристы. Я... я собрал в рюкзак свои немногочисленные вещи... свистнул чей-то лежавший без присмотра параплан и сиганул в бездну. Хозяин того параплана, если ты меня сейчас слышишь — пользуясь случаем, я хочу попросить у тебя прощения... Приземлился я километрах в девяноста-ста от заветной цели.
  
  По пути в Пайнвейл я проходил небольшую деревушку. Меня на время приютил Чарли - пожилой хозяин авто-мото-мастерской, где я в качестве подмастерья помогал ремонтировать технику клиентов, получая взамен кров и пищу, а всё свободное время восстанавливал старый гравибайк отца хозяина. Чарли говорил, что байк почти безнадёжен, но слишком дорог ему как память и должен или резво взрывать дорожную пыль, или бережно храниться в гараже — но никак не оказаться в утиле. Он сказал мне, что если я смогу вернуть ход старому байку — агрегат станет моим.
  
  Прошли многие месяцы, прежде чем рухлядь — будем объективны, на тот момент мой конь реально представлял собой рухлядь — стала хоть немного походить на гравибайк. Ещё через некоторое время я совершил первый пробный выезд из гаража, потом продолжал тренировать свой навык, подлатывать и совершенствовать байк — и вот настал тот момент, когда я крепко пожал руку старине Чарли, нажал на газ и повернул руль в сторону указателя, гласившего: «Пайнвейл 55».
  
  Я приехал сюда. Дома у меня не было, документов — кроме бережно хранимого в тайне настоящего паспорта — тоже... Поэтому я просто прокатился по городу, увидел собственными глазами авиабазу, где командует мой брат, даже разглядел сквозь забор его небесно-голубой борт. А потом... Потом я направился к джунглям, решив строить свою маленькую, но собственную хижину там — пусть на опасной, но ничейной и безлюдной территории.
  
  Двигаясь по дороге, через пару километров я наткнулся на чьё-то жильё... Это сейчас я знаю, что Абдулла Аль-Заккари — совершенно добродушный и очень мудрый негритянский дедушка. А тогда... Тогда я подумал, что это какой-то людоед или кто-то ещё похлеще. Но, опустив детали, скажу, что со стариком Аль-Заккари мы нашли общий язык довольно быстро. Он отговорил меня от строительства шалаша, показав вместо этого уютную пещеру в паре сотен шагов от своей хижины. Я поставил в ней байк, расположился сам, разложил свой нехитрый скарб, сложил из камней печь, установил на неё термопарный генератор — скромный прощальный подарок Чарли в нагрузку к байку... Теперь я был обеспечен светом, теплом, электричеством и кровом. Абдулла, услышав про мои проблемы с документами... в общем, не знаю, что он сделал, но однажды он пришёл и принёс мне новый паспорт. Он знал только моё имя — Скотт, а фамилия Али — это просто очень распространённая фамилия в арабском, его родном языке.
  
  Ну... как я жил дальше, всем вам известно хорошо. Я поступил в школу, зарабатывал деньги всякими мелкими подработками, плюс большое количество пищи я собирал в джунглях своими руками. Аль-Заккари показал мне места, щедрые на фрукты и грибы... Я встретил Феликса, я встретил остальных Хранителей, я встретился с остальными, с кем мы нынче составляем «Си-Эм-Си». Блейн, Свит, потом Боб... Вы просто представьте себе, товарищи. Много лет жить в одном городе с братом, часто видеть его, вживую общаться с ним... и не иметь ни малейшей моральной возможности нарушить свою клятву, признаться в родстве...»
  
  Расчувствовавшийся Скотти опустил лицо и закрыл глаза, но не прошло и пары секунд — как он почувствовал чьи-то крепкие объятия. Раскрыв глаза, он увидел перед собой голубую ткань плеча мундира и лейтенантский погон на ней. «Феликс...» - прошептал парень, не веря сам себе. «Скотт...» - так же шёпотом ответил ему прославленный брат. А вокруг, словно очереди десятков пулемётов, трещала аппаратура армии журналистов, рассылая снимки трогательной встречи на бессчётное количество информационных порталов Эквилона-6...
  
  Сильвестр удалился за кулисы, не желая портить кадры репортёрам. И тут несколько человек в зале вдруг зарядили: «ФОР-ТУ-НЫ-ЗНАК! ФОР-ТУ-НЫ-ЗНАК!» Через считанные мгновения кричалку подхватило большинство присутствующих.
  
  «Но... у нас же нет с собой инструментов!» - разочарованно сказал Свит в микрофон. «Мы не сможем сейчас вам ничего сыграть...»
  
  Но публика этого слышать не желала. «ФОР-ТУ-НЫ-ЗНАК! ФОР-ТУ-НЫ-ЗНАК!» - раздавалось из зала слаженное скандирование. Скотт в это время ощупывал свои карманы...
  
  «Есть!» - вдруг воскликнул курсант и вытащил из кармана небольшой диск. «Фанера, вернее — минусовка, но что ж поделать, раз им надо здесь и сейчас... Никто не возражает?» - обратился он к товарищам по группе.
  
  «Это тот самый, со студии?» - спросил Блейн.
  
  «Так точно! Ну что, споём для народа?»
  
  Руби кивнул, и Скотт протянул диск в будку звукооператора со словами: «Заряжай!» Оператор ловким движением пальцев вставил диск в аппаратуру, немного покрутил ползунки на пульте, и из колонок послышались первые аккорды. Зал загудел, и Арди-младший выхватил со стойки микрофон.
  
  «Пусть ты вчерашний школьник,
  Что жизни не видал...
  Покажи унынью своему
  Волчьих стай лихой оскал!
  
  Мы мчим навстречу свету,
  Пистолетом подняв хвост,
  В кармане лишь от байка ключ,
  Да десяток папирос...
  
  Да, мы - Крашерз МотоКлаб, и
  Словно чистый лист наш флаг!
  Об одном мечты и мысли -
  отыскать фортуны знак!
  
  Наше время настаёт,
  Открыты все пути,
  Лишь одна звезда нас ведёт всегда -
  Судьбу свою найти!
  
  Мы на дороге вольной
  Сильнее жмем на газ,
  От великой цели отступиться -
  Это точно не про нас!!!
  
  (Все вместе!)
  
  Да, мы - Крашерз МотоКлаб, и
  Словно чистый лист наш флаг!
  Об одном мечты и мысли -
  отыскать фортуны знак!
  
  Да, мы - Крашерз МотоКлаб, и
  Мчит вперёд наш гравибайк,
  Зовут нас неведомые дали,
  Где отыщем мы фортуны знак!
  
  Зовут нас неведомые дали,
  Где отыщем мы фортуны знак!
  
  Зовут нас неведомые дали,
  Где отыщем мы...»
  
  «ФОРТУНЫ ЗНАК!!!» - проревела заведённая публика в направленный Скоттом в сторону зала микрофон...
  
  Стемнело. Байкеры, Хранители и несколько общих друзей направлялись в сторону особенно жутких ночью старых джунглей. Не страшно было только Скотту, для которого эти мрачные места уже который год служили домом. Волновался он по другой причине — сейчас впервые кто-то кроме него самого и Абдуллы Аль-Заккари увидят его жилище! Какие будут у них впечатления?
  
  «Скотт!» - спросил его Ричи. «А тебе, как бы... не страшно в джунглях-то жить?»
  
  «Эх, Ричи... Поначалу, конечно, страшно было. И страшно не просто так. Если бы не Абдулла — пропал бы я, наверное. А он мужик мудрый. Всё показал — куда ходить, куда не ходить, где пожрать собрать, а где колокольчиками токсичными всё усеяно. В них зайдёшь — потом от аллергии недели две страдать будешь... Правда, говорит, антидот знает, из какой-то местной крапивы, или вроде того, но всё равно неохота пробовать на себе. Как животных диких отгонять, объяснил. А с какими и подружиться не грех...»
  
  За разговорами дорога проходила незаметно. Вот и хижина Аль-Заккари. Света нет — спит уже дедуля. Или опять дары леса собирает. Немного налево... Здесь!
  
  «Хах, Скотт, да у тебя тут особняк прямо» - протянул Джеки. «По меркам Джунглей, конечно».
  
  «Ну что, брат, собирайся» - похлопал Феликс курсанта по плечу. «Будешь жить со мной в командирском кубрике. Там уже ставят вторую койку, я только что распорядился» - он похлопал ладонью по коммуникатору. «Всё, что моё — теперь наше, брат».
  
  Скотт, кивнув, начал неспешно собирать по пещере свои вещи и грузить на байк...
  
  Поздним вечером из «Глории» нетвёрдой походкой вышло крепко поддатое тело, и, проковыляв по волнистой траектории сотню метров, свалилось на газон. Камера видеонаблюдения мгновенно распознала событие «падение человека», и на полицейский пульт поступил сигнал. «Внимание патрулям!» - передал по рации дежурный. «У Глории опять ханыга какой-то не рассчитал. Подберите там, мужики, отведите домой?»
  
  Патрульные авионы в форменных мундирах находились в паре кварталов оттуда, и, быстро поднявшись в воздух, через короткое время уже прикладывали электронный паспорт перебравшего гражданина к считывателю. «Патрульный Ай'лихан — дежурной части. Документы проверены. Это Тимур Алмазов, олигарха сынок».
  
  «Вот так номер... Докатился Алмазов. Уже в Глории заседает...» - удивлённо ответил дежурный. «Ну что поделать. И неимущим, и богатым мы в равной степени нужны, как говорится. Тащите домой его».
  
  «Есть!» - ответил Ай'лихан. Три авиона аккуратно подхватили захмелевшего парнишку и понесли к видневшемуся с высоты особняку Алмазовых.
  
  «Чарли! Чарли!» - зашла в гараж аккуратная старушка, держащая в руке планшет. Чумазый дедок-механик оторвался от полуразобранного гравимобиля и утёр пот со лба рукой, держащей гаечный ключ. «Это не тот малец, который у тебя подмастерьем был, а? Его же, вроде как, Скоттом звали...» - показала она мужу планшет с новостным порталом, на котором была открыта фотография под заголовком: «Воссоединение семьи Арди!». Чарли прищурил глаза, вглядываясь в изображение...
  
  «Ну едрить твою в плазмоиндуктор, а? Родственник летуна того оказался?!» - добродушно выругался механик и улыбнулся в усы. «Говорил же я тебе, Кейт, не простой тот малец был, я сразу это понял. Ну что ж, удачи ему в небе, да и на шоссе тоже! Оставь на верстаке планшет, я сейчас с батареей этой чёртовой разберусь, покурю да почитаю».
  
  2014 г.
  Raegdan CC-BY-SA
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"