Аннотация: Коротенькие предыстория и история одного из персонажей серии "Эквилонские хроники".
В 2086 году на Земле было обнаружено странное заболевание, источник которого поначалу установить не удавалось. Короткоживущий вирус, подобный тем, которые повсеместно использовались для геноинъекционной терапии, вшивал в геном клеток человека странный генетический код и практически сразу бесследно погибал. Болезнь не имела практически никакого заметного влияния на людей с европейским цветом кожи, но у людей других рас она вызывала распространение по всему телу длинных, полосообразных лоскутов кожи с утраченной окраской. В народе болезнь прозвали простым и метким словом - «лоскутница». Несмотря на то, что реально опасных воздействий на человека зараза не оказывала, располосованная внешность была по нраву далеко, далеко не всем. Особенно представителям сильно смуглых народов. И самое неприятное было в том, что лоскутница превосходно передавалась наследственным путём, поскольку жёстко вшивалась в геном.
Абсолютно бесполезные для естественной эволюции свойства вируса лоскутницы и его явное сходство с искусственными медицинскими вирусами однозначно наводили на мысль о том, что вирус создала не природа. И действительно — через несколько месяцев активных призывов мирового сообщества к авторам вируса с требованием назваться, в создании болезни призналась крупная китайская медицинская корпорация. Они заявили, что всего лишь хотели создать технологию генных татуировок — программировать в вирус определённый рисунок и делать людям бескровные, безопасные тату, а также по желанию сделать возможным её передачу потомкам. «Неужели вы не хотели бы одной таблеткой нанести себе на плечо свой семейный герб, и знать, что ваши потомки получат его сразу при рождении?» - вопрошал в телеобращении президент компании. Однако, в лучших традициях дешёвых фильмов-катастроф, недоработанный прототип вируса вырвался из лаборатории и попал в природу. Биологов судили, однако, учитывая безопасность болезни и отсутствие у них злого умысла, суд назначил им всего лишь крупный штраф и отзыв лицензии на микробиологию.
Распространению болезни также очень послужила такая человеческая заморочка, как мода. Когда волею случая под заражение попали несколько знаменитых актёров, толпы фанатов принялись любой ценой добывать и себе образец вируса — к тому времени уже запрещённого по всему миру почти наравне с наркотиками — чтобы вслед за кумиром, говоря модной лексикой тех времён, «располосоваться» самому.
И вроде бы решение нашлось — при помощи всё тех же самых генных инъекций геном лоскутницы удалялся без проблем — но проблема была в том, что он содержал много рецессивных генов. Сотни тысяч людей — потомков первой волны заболевших — несли в себе эти зловредные гены и даже никак не подозревали об этом. Всеобщую генную терапию или хотя бы исследование генома делать было нельзя, поскольку международные конвенции давным-давно запрещали принуждение граждан к медицинским процедурам. Да и просто — это было бы невероятно дорого. Год за годом, столетие за столетием геном старого китайского вируса продолжал своё существование в человеческом генофонде, и ничего поделать с этим было нельзя... И когда первые корабли с колонистами новых планет уходили с космодромов в свой долгий путь, среди пассажиров всё ещё попадалось немало носителей.
В простой эквилонской негритянской семье, семье рабочего с завода бытовой техники и охранницы с него же, родился долгожданный первенец. Ничего не предвещало проблем... Но вот — недавно отошедшей после родов молодой маме врач спокойно объясняет, что её сын родился с лоскутницей... Девушка была в совершенном шоке. Никакие объяснения врачей, что болезнь совершенно ничем не опасна, не смогли преодолеть её чувств к младенцу, выглядевшему с её точки зрения совершенным уродом. Маленький негритёнок, расчерченный лоскутами светлой кожи, отправился в детский дом.
Вскоре после того, как малышу исполнилось три, в детский дом заглянула интеллигентная арабская чета писателей, Салим и Адель Аль-Заккари. Необычность лица одного из воспитанников тронуло сердце Салима, и уже через несколько дней счастливый мальчик обрёл новую семью... Его назвали Абдуллой — вполне обычным восточным именем.
Адель и Салим были билингвами. Пронеся из поколения в поколение родной арабский, они также совершенно непринуждённо говорили на английском. Предложение жены воспитать Абдуллу в тех же традициях было принято Салимом с радостью, и с тех пор в доме Аль-Заккари при малыше звучала как английская, так и арабская речь.
Найти на Эквилоне-6 школу, которая бы одинаково преподавала оба языка, было непросто, но в итоге это всё же удалось. Правда, находилась она в соседнем городе и Абдуллу туда и обратно нужно было возить на машине, но писатели есть писатели — к рабочему графику они не привязаны, поэтому эта трудность была вполне преодолима.
Абдулла очень много читал. Просто «проглатывая» все книги, до которых он мог добраться, свой багаж знаний он копил не по дням, а по часам. Тут начали складываться его жизненные приоритеты — он начал интересоваться историей, и в особенности — историей и культурой африканских стран Земли. Тех мест, откуда были когда-то родом его далёкие предки. Тут же, в школе, во время участия в художественной самодеятельности открылся и другой талант парня — талант поэта. Но не простого поэта, который вдумчиво подбирает рифмы за письменным столом — а поэта-фристайлера, который чуть ли не любое сказанное предложение способен на лету превратить в строфу. Творить Абдулла предпочитал на арабском — этот язык ему импонировал гораздо больше, и когда он говорил на нём, он всегда старался рифмовать. Постоянные упражнения в фристайл-поэзии он считал лучшим способом непрерывно тренировать свой ум и избежать возрастной деградации. Переходил на английский он только с заведомо не знающими арабского людьми, но знал он его ничуть не хуже родителей и говорил без тени акцента. Правда, он вполне мог забыться и ввернуть арабскую строфу в чистую английскую речь, но, резко смутившись, тут же переводил.
Всё изменилось тогда, когда уже юноше Абдулле было семнадцать с небольшим.
Его посетило внезапное озарение. Озарение о том, что его «боевая раскраска» дана ему не просто так. Несмотря на то, что он всё знал про историю появления лоскутницы, он просто нашёл в этом какой-то знак свыше. Ведь примерно такую окраску наносили на лицо древние шаманы Африки! А ему она досталась как дар, как великий подарок природы! Поняв, что бесцельно прожигать жизнь за университетскими партами — это точно не для него, он приготовился. Он — продолжатель славных дел африканских шаманов, исследователей природы и её бесценных даров! Написав красивые стихи про осознание своего предназначения, он изящно вывел их на листе каллиграфической вязью, аккуратно подписал, добавил постскриптум со словами: «Ждите писем, непременно ждите!» и положил на стол в кабинете Салима. Закинув за плечи свой тяжёлый рюкзак с книгами, провизией, одеждой и нехитрыми инструментами, юный Аль-Заккари отправился в путь.
Странник разбивал лагеря в самых диких, нетронутых природных уголках планеты. Периодически выбираясь в города и добывая книги по биологии и химии, он, используя свой острый ум и знания из книг, исследовал каждую травинку, каждый цветок, дерево и гриб. Проводя с ними химические опыты, он выделял и исследовал их отдельные вещества. Собранную информацию он скрупулёзно записывал в журнал, а потом, классифицировав её, отправлял в научные учреждения. Подписывался он только инициалами — какое-либо стремление прославиться было чуждо отшельнику, он был удовлетворён одним знанием того, что преумножает и распространяет знания. В биологических институтах сперва посмеивались над подписанными буквами «А.А.З.» письмами с координатами и описаниями растений, но, когда экспедиции прожжённых ботаников раз за разом с удивлением подтверждали данные таинственного информатора — научное сообщество постепенно стало проникаться уважением к нему и многие мечтали найти его, пожать ему руку. «Информация А.А.З. в очередной раз подтверждена!» - с радостью писали научные журналы.
И вот Абдулле стукнуло пятьдесят. Эта цифра много для него значила... Значила она то, что настало время переходить ко второму этапу своего исследования длиною в жизнь. К этапу покорения самой неприступной для исследователей, самой таинственной и закрытой экосистемы планеты Эквилон-6. Легендарных старых Джунглей рядом с небольшим городом под названием Пайнвейл.
И снова дедушка аккуратно изучал каждый листок, цветок и грибок. Тщательно записывал всё в свою рабочую тетрадь, давно уже ставшую неподъёмным фолиантом. Долгими ночами он всё так же возился с пробирками и колбами, выпаривая, разделяя, перегоняя, осаждая и разбирая каждое вещество. И всё так же его рука подписывала письма для жаждущих новых открытий университетов. За годы, проведённые в Джунглях, старик уже знал наизусть каждый их укромный уголок и каждую разновидность тамошней разнообразнейшей жизни.
Когда биологи стали получать письма за подписью «А.А.З.», содержащие исследования Джунглей, они ужаснулись. Агрессивная фауна, а местами и не менее опасная флора этих мест месяцами не позволяла экспедициям сдвинуть лагеря вглубь хотя бы на полкилометра! А этот таинственный человек... получается, он там... жил? Шли дни, месяцы, годы, а письма со свежей информацией всё продолжали и продолжали приходить. Ровный, каллиграфический почерк отправителя оставался неизменным много лет, и речь о подделке писем даже не шла.
Абдулла периодически выбирался в город, чтобы приобрести бытовые товары и отправить письма с изысканиями. Пайнвейлцы побаивались старика со странным лицом. Никто не знал ни кто он такой, ни чем он занимается... Знали лишь то, что живёт он посреди мрачного, жуткого места. Видели его внешность, на первый взгляд вызывавшую лишь тихий ужас. И заговорить с отшельником желающих не отыскивалось.
Первыми, кто не побоялся выйти на контакт со странником, были Хранители. Молодые ребята, свободные от предрассудков, имеющие свежий взгляд на вещи и, к тому же, возглавляемые физиком со сверханалитическим складом ума, наконец-то вынесли из мрака Джунглей правду о мудром старике и о труде всей его жизни. А он, в свою очередь, применил свои знания и оказал им бесценную помощь после случайного попадания в токсичные заросли. Но это — уже совсем другая история...