Аннотация: Толерантность и политкорректность? Нет, не слышал. Этот рассказ надо бы до ума довести, обточить. Но у автора есть уважительная причина - ему лень. Рассказ пока не вошел в сборник.
Деймос почти не виден
Полковник Мюллер злился. Матерый контрразведчик за два с лишним часа так и не сумел ничего добиться от этого красного. Ни грамма того, что можно было бы назвать полезными сведениями. Каждый раз одно и то же - я простой крестьянин, про партизан знать не знаю, отпустите домой, ваше благородие.
Пленный ловко прикидывался идиотом. Или не прикидывался? - полковник мотнул головой, отгоняя от себя эту мысль. Нет, местным аборигенам нельзя верить, они слишком коварны.
- Еще раз спрашиваю, - Мюллер зашел за спину сидящего на стуле пленного, - где находится ваш узел связи?
- Господин полковник, - нервно затряс головой красный, - я ничего не знаю. Вообще ничего. Мне за посевами следить надо, технику чинить. А вы меня тут держите. Отпустите меня, пожалуйста.
В голосе пленника не было раболепских ноток. Напуган? Нет, скорее сбит с толку. Просто запутавшийся маленький человечек, который не понимает, что от него хотят.
Мюллер сплюнул. И что прикажите делать? Применить физическое воздействие? Это не наши методы, варварство да и только. В контрразведке умели развязывать языки и более гуманными способами.
- Послушай, парень, - рука полковника мягко легла на плечо допрашиваемому, - Я прекрасно понимаю, что тебе не до политики, тебя интересует только твоя капуста и что бы колорадский жук картошку не пожрал ... Хочешь курить?
Сам Мюллер бросил курить еще семь лет назад, но постоянно таскал с собой пачку. Угостить собеседника сигареткой - был, есть и будет отличным ходом в кулуарных разговорах.
Сбитыми мозолистыми пальцами пленник аккуратно достал сигарету из предложенной пачки. По выражению лица крестьянина можно было понять, что такие сигареты он видит впервые. Полковник усмехнулся - еще бы, высший сорт, отрава для самых богатых. Да тут на тысячи миль вокруг не найти чего-то подобного.
- Нравится? - спросил полковник, глядя на то, как его подопечный с округленными глазами выпускает сизые колечки дыма.
- Угу, - буркнул пленник, явно наслаждаясь табачным ароматом.
Полковник Мюллер вложил пачку в нагрудный карман красного, глаза которого от этого еще больше округлились.
- Это мне, правда? - видимо, пленник не мог поверить в такую удачу.
- Правда-правда, - по-отечески ответил Мюллер, еще раз хлопнув парня по плечу.
- У нас таких вообще нет, - разгорячено заговорил пленный, - Курим всякое дерьмо, что придется. Раньше-то у нас свои сигареты делали, не чета вашим, конечно, но курить можно. А как война началась, так почти сразу с куревым напряги начались...
- Не война, а операция по принуждению к демократии и восстановлению конституционного порядка, - тут же достаточно жестко поправил полковник.
- Да как скажите, ваше благородие, - беззаботно ответил абориген, похлопав себя по карману, как бы проверяя сохранность столь ценного подарка, - Мы ж от политики люди далекие, нам все эти дела невдомек. Спасибо еще раз за сигаретки. Вот мужики удивятся-то...
Есть! Полковник встрепенулся, но тут же подавил в себе эмоции. Аккуратнее надо, аккуратнее. Адъютант, до этого сидевший в углу и откровенно зевавший, тут же щелкнул кнопкой диктофона.
- А что за мужики? - якобы с безразличием спросил Мюллер.
- Как какие? Наши, с фермы - крестьянину вопрос явно показался нелепым, - Ну, которые со мной на ферме работают.
- Постой-ка, парень, - полковник начинал играть в привычную для себя игру в кошки-мышки, - тебя же одного на ферме взяли?
Парень безразлично пожал плечами.
- Ну, да, одного. Как ваши глайдеры услыхали, так все и попрятались. Один я не успел.
- Так а куда они все попрятались? - последовал новый вопрос.
Выпустив очередное колечко, красный все с тем же безразличным видом ответил:
- Да кто куда. Там за ангаром начинается расщелина. Метров десять глубиной. Ее так сразу и не заметишь. Колодцев много...
- А прятаться-то зачем, если вы мирные фермеры? Мы же не за вами охотимся, а за мятежниками.
Сидящий на стуле пленный поднял подбородок и уперся немигающим взглядом в полковника.
- Ваше благородие, так ваши ж солдаты сначала стреляют, а только потом только спрашивают. От многих слышать приходилось...
- Ложь! Наглая красная пропаганда - фигура полковника грозно нависла над пленным.
Для своих лет Мюллер выглядел очень даже внушительно - этакая здоровенная двухметровая рама с широчайшими плечами и наголо бритой головой. Стальные мускулы так и переливались под армейским комбинезоном.
- Простите, я - начал заикаться пленный.
- Деймос почти не виден, - выругался полковник, отступая на шаг назад. Бить пленника он не хотел, да и запугивать тоже.
Деймос, Деймос...В последнее время этот спутник Марса стали упомянуть и по случаю, и без случая. Как-то незаметно эта местная поговорка привязалась к экспедиционному корпусу. В том числе и к полковнику Мюллеру.
В принципе, этой поговоркой можно было обозначить что угодно, но чаще всего она имела смысл чего-то непонятного, сводящего с ума. Деймос - не зря он носил имя древнего бога ужаса. За последние несколько десятилетий этот кусок камня все больше удалялся от Марса, становясь лишь слабо различимой точкой на небосклоне. Тогда как его спутниковый собрат Фобос болтался все на той же орбите благодаря силовым установкам, которые не давали ему сблизиться с планетой.
- Парень, так как ты говоришь тебя зовут? - полковник решил несколько сменить тактику.
- Мел, Мел Гибсон, - тут же ответил пленный, - я же говорил вам уже несколько раз.
Мюллер оживленно закачал головой:
- Говорил-говорил, я просто забыл...
Полковник размашистыми шагами стал мерить комнату, все убранство которой состояло из нескольких стульев и двух жидкокристаллических панелей на стенах. Изначально планировалось, что эта секция громадного гусеничного поезда будет использоваться в качестве лекционного зала, но ни офицеры, а тем более ни рядовой состав не проявили образовательного энтузиазма. Поэтому свободную площадь использовали как придется. В данном случае, в качестве допросной комнаты.
- Мел, скажи честно, вам угрожали, тебе и твоим близким? - полковник вновь примерил отеческую маску, - Я знаю, что мятежники не жалуют лояльных к метрополии колонистов. И про погромы знаю, и про то, что заставляют отдавать им урожай.
- Лояльных? - переспросил Гибсон.
- Тех, кто признает законное правительство, кто хочет честно жить и трудится, - назидательно пояснил Мюллер.
- А, ну-то да. Живем, никого не трогаем, детишек растим, - оживился Мел.
- Так кто вам угрожал? - полковник прервал размышления пленного.
- Нам? - удивленно переспросил Мел, - Нам никто не угрожает. А что нам угрожать-то? Мы тут сами по себе. Тут вообще кроме нескольких ферм ничего нет поблизости. Правда, город был...
- Город, - теперь уже удивился Мюллер, - на наших картах нет города.
- Так я ж говорю - был, там уж никто не живет. Как шахта накрылась, так люди оттуда уезжать и стали. Я там был лет десять назад, еще совсем маленьким, с родителями на ярмарке.
Полковник хмуро почесал лоб. Выходило, что этому красному всего-то около двадцати, а выглядел он лет десять старше. Вот, что делает с людьми марсианский климат. Мел был худощав и высок, лицо покрыто глубокими морщинами, красноватая радужная оболочка глаз. Впрочем, среди местных это была вполне заурядная внешность.
Мюллер едва заметно кивнул адъютанту, тот тут же схватил дистанционный пульт и что-то на нем нажал.
- Можешь показать на карте этот город? - полковник указал рукой на включившийся экран.
Гибсон встал со своего стула и прошествовал к карте.
- А мы где?
- Мы - вот тут! - Мюллер ткнул невесть как появившейся у него в руке лазерной указкой почти в самый центр экрана.
Прижавшись ладонями к экрану Гибсон буквально носом начал водить по карте.
- Тогда Бла тут! - пленный ткнул пальцем в экран, оставив грязный отпечаток, чем вызвал недовольное кхе-кхе адъютанта.
- Необычное название - Бла, - вслух сказал Мюллер, - даже для Марса необычное.
Гибсон равнодушно пожал плечами.
- Ну, да. Нам в школе рассказывали, что когда только началась первая волна колонизации Марса, в этом месте приземлился корабль рузуких...
- Русских, - поправил Мюллер, - Россия - была такая страна еще до планетарного объединения на Земле.
- Р-у-с-с-к-и-х? - повторил абориген, вопросительно взглянув на полковника и, получив утвердительный кивок, продолжил, - Так когда первый астронавт р-у-с-с-к-и-х вышел на Марс, он залюбовался рассветом, и произнес это слово. Это одна версия. А вторая - он упал с трапа и тоже сказал это слово.
- И что это значит?
Гибсон снова пожал плечами.
- В школе нам не говорили.
Экран по приказу полковника погас.
- Ладно, не в этом дело, - полковника больше интересовало не прошлое, а настоящее Марса, - А как ты думаешь, сейчас кто-то может жить в Бла?
Удивительно, что на картах и справочниках, которые были выданы офицерам, город-призрак совсем не упоминался. А ведь это идеальное место для обустройства военной базы. Ой, прощелкали штабисты, прощелкали. И сколько таких вот Бла может быть на планете?
- А я почем знаю? - неожиданно огрызнулся Мел, - Съезжайте да проверьте.
- Ты забываешься, красный, - вполне миролюбиво заметил контрразведчик.
Красный - а как еще можно называть жителя Красной Планеты? Хотя в лексиконе землян были и другие обращения -
краснопузые, краснозадые, красноносые.
- Я красный? - Гибсон с демонстративно вытянул вперед свои белые руки, которым, казалось бы, совсем чуть-чуть не хватает до полной прозрачности, - Тогда вы зеленый! Хоть и черный...Или как там это называется? Ниггер, кажется...
Внезапно приосанившийся полковник с видом полного достоинства поправил ворот своего красного комбинезона.
- Я афронемец, полковник Адольф фон Мюллер! - черно-фиолетовое лицо Мюллера, резко контрастирующие с белками глаз, исказилось неприятной гримасой.
В углу тихо хихикнул адъютант. После объединения Земли некоторые еще очень долго пытались держаться своей национальной принадлежности. Но с каждым поколением такая сентиментальность казалось все более нелепой и анахроничной.
- Капрал Ямадзаки, я сказал что-то смешное? - повернулся к подчиненному полковник.
Тщедушный желтолицый адъютант молниеносно вскочил со стула и вытянулся по струнке.
- Ни как нет, господин полковник! - то ли пропищал, то ли прогундосил Ямадзаки.
- Вот так сядьте и заткнитесь. Если потребуется ваше мнение, я обращусь! - полковник указал жестом, что адъютант может снова сесть.
Ямадзаки робко опустился под стул, поджав под себя ноги. Полковник еще что-то хотел сказать незадачливому адъютанту, но тут неожиданно голос поднял Гибсон.
- А вот у нас афронемцев и ниггеров нет, и таких узкоглазых тоже нет, - марсианин не стесняясь тукнул пальцем в сторону Ямадзаки, - у нас все светлокожие. В школе, я помню, говорили, что это потому, что сначала колонизации на Марс отправляли только таких, у кого кожа белая. Потому-то они были умней всех остальных. Тогда было очень невыгодно отправлять на Марс кого попало. Нужны были инженеры, ученые всякие. И все они были белыми.
Полковник Мюллер при повторном слове "ниггер" недовольно поморщился. Он определено слышал его раньше, и, вроде как, это слово означало что-то не совсем приятное.
- Какой бред! - полковник чуть не расхохотался, услышав рассуждения Гибсона, - ты еще скажи, дикарь, что у белого мозг больше!
Контрразведчик на несколько секунд замолчал, покусывая свои пухлые губы, а потом добавил:
- А вообще жаль, что правительство решило вплотную заняться делами марсианских колоний только сейчас. Деградация очевидна.
- Де...чего? - тут же последовал вопрос от пленного.
- Неважно, - не стал пускаться в объяснения Мюллер, - вот скажи, Мел Гибсон, ты патриот?
- Мел Гибсон - патриот! - прямо по-армейски отрапортовал марсианин.
- Так вот послушай меня, сынок, - голос Мюллера стал значительно мягче, - если ты действительно любишь Марс, если ты хочешь, что бы тут было все хорошо, ты должен оказывать всяческое содействие военным. Твои родственники и друзья тоже должны помогать нам. Из-за кучки сепаратистов правительство Земли вынуждено было прислать сюда войска. Мы добирались досюда почти три недели. А ты представляешь, что такое болтаться столько времени в консервной банк в космосе?
Гибсон отрицательно покачал головой.
- Ну а откуда тебе знать? Ты же кроме своих полей да красной пыли ничего в жизни и не видел, - продолжил полковник, - Так я продолжу, мы прибыли сюда, чтобы навести порядок, чтобы Марс снова обрел в лице Земли покровителя и благодетеля.
Со стороны казалось, что Мел с жадностью ловит каждое слово.
- И нам нужна помощь таких как ты - простых марсианских парней, - в речи Мюллера слышался нескрываемый пафос, - С вашей помощью мы сделаем Марс лучше, сделаем его демократичней...
- Демократичней - это когда люди сами выбирают, как будут жить? - в очередной раз спросил Мел и тут же сам ответил, - Так мы же так и жили раньше. У нас постоянно выборы какие-то были...
Мюллер фыркнул.
- У вас всем заправляет хунта. И близко ничего нет к демократии. Вот смотри, на Земле людей с белой кожей очень мало. На то есть свои причины - рецессивность белого гена, низкая рождаемость...Это вполне нормальный эволюционный процесс. Да. Так вот, вторым младшим помощником президента Земли является белый гетеросексуальный мужчина! Представляешь? Белый, гетеросексуальный! Вот где равенство возможностей, вот где настоящая демократия.
Поднятый вверх палец, видимо, подчеркивал всю многозначительность тирады полковника.
- Вы должны нам помогать, сообщать про мятежников, отказывать им во всяческой помощи. Ваша лояльность - это залог вашей будущей стабильности! Тебе это понятно?
- Угу, - нехотя ответил Гибсон.
- Если ты действительно все понял, если будешь рассказывать своим все то, что я тебе сейчас сказал, - подытожил полковник, - то эта война очень скоро закончится.
Война - этой формулировки Мюллер всегда старался избегать, но сейчас она словно слетела с языка. А эта была именно война, длившаяся уже четыре года. Началось все с того, что земное правительство ввело акт о гербовом сборе, что означало для Марса штемпельные сборы. Для шестого поколения марсианских колонистов, которые уже потеряли всякую связь со своей исторической родиной, это был как ушат холодной воды.
Все громче стали звучат голоса тех, кто говорил про то, что Земля безбожно эксплуатирует Марс, выкачивая из него ресурсы. С каждым днем революционные настроения нарастали. Многие марсианские колонии отказались платить налоги, заявив о собственном суверенитете. Земля пригрозила ввести войска. В качестве ответа было объявлено о создании СШМ - Соединенных Штатов Марса. Поставки на Марс прекратились, и не только ресурсов, но и продовольствия, что для перенаселенной метрополии грозило большими проблемами.
Земные газеты тут же запестрели заголовками, призывающие к тому, что поставить на место зарвавшиеся колонии. В спешном порядке начали снаряжаться военные корабли.
"Двенадцать миллиардов против сорока миллионов - не так-то уж и плохо" - как пошутил кто-то из лидеров марсианской революции. Земля слишком долго оставалась в стороне от дел марсианских поселенцев, довольствуясь лишь поглощением ресурсов. С каждым новым поколениям у колонистов все сильнее росло национальное самосознание. Они уже были марсианами! Именно так!
То, что должно было стать для землян маленькой победоносной кампанией, превратилось в вялотекущую войну с привкусом жеваной резины. Прислать сразу миллионы солдат - это была непозволительная роскошь даже для Земли. На Марсе началась мобилизация, десятки тысяч добровольцев буквально осаждали сборные пункты.
Присылаемые с Земли экспедиционные корпуса после высадки практически сразу растворялись на бескрайних просторах красной планеты. А караваны с Земли все шли и шли...
Напоследок полковник Мюллер задал Гибсону еще несколько вопросов. Но это уже скорее было для проформы, чем из каких-то практических соображений. Поднимаясь со стула Мюллер протянул марсианину руку. Удивительно, но рука Гибсона, при всей ее бледности и сухости, оказалась очень крепкой.
- Ямадзаки, проводите молодого человека, - отдал распоряжение полковник и сразу обратился к самому Гибсону, - вы свободны, можете идти. Только не забывайте то, о чем мы тут с вами говорили.
После того, как за Мелом Гибсоном захлопнулась дверь, полковник хищно ухмыльнулся. Нет, этот крестьянин не так прост, как пытался показаться. Полковник его сразу раскусил. Но у старого вояки все равно оказался козырь в рукаве, маленький сюрприз.
- Деймос почти не виден? Ну-ну.
***
С ближайшего холма Мел рассматривал свернувшийся клубком, словно гигантская змея, гусеничный поезд землян. Идеальное расположение для круговой обороны. Любопытство Гибсона перемешивалось с детским восторгом и завистью. Благодаря широким гусеницам приземистый поезд мог запросто преодолевать барханы, выдвижные фермы позволяли переезжать расщелины, небольшие каньоны, русла высохших рек и каналов.
В почти двухкилометровом поезде было практически все - силовые установки, вагоны-казармы, комплексы ПВО, крупнокалиберные орудия, платформы для скоростных глайдеров...
Сплюнув под ноги, марсианин посмотрел на стремительно темнеющее небо, чтобы определить направление. Сука! Этот полковник, когда хлопал по плечу, нацепил миниатюрный радиомаяк. Топорно работаете, господин Мюллер, топорно, но все равно неприятно. Теперь путь на базу заказан, а сбрасывать маяк сейчас нельзя - сразу возникнут подозрения. Пусть уж лучше они обшаривают окрестности Бла. А тем временем генерал Вашингтон подтянет остальные отряды совсем в другом месте. И тогда последует удар, сокрушающий удар по врагу. Декларация о независимости уже подписана.