Мне приснилась Нина, На душе бездумно и печально. Она была привлекательна, красива зрелой женской красотой. В её молчании слышалась какая-то немая просьба, но я не смел поднять на неё глаз. Мне было совестно. За кого? За себя? За неё? Непонятно.
Сидим в молчании на кухне, вдвоём. Тихо журчит холодильник, сипит чайник на плите. Нина налила мне чаю. Не поднимая глаз, я мотнул головой: " Спасибо, не хочу."."Почему? Ведь ты же любишь чай!" - удивилась она. "Я не пью чёрный. Я пью зелёный.". "Да!"- вздыхает Нина- "Зелёный чай полезен!".
Молчанье становится всё тягостней. Мне очень хочется уйти. Мне приятно общество этой женщины, но крайне неприятно находиться в квартире, вход в которую тебе заказан. Наконец Нина севшим, вдруг осипшим голосом говорит:
"-Толя, спасибо тебе за всё в жизни!"
Я молча кивнул. Она хочет сказать что-то ещё, но молчит, нервно вращая пальцами чашку.
"-Спасибо, я пойду!" - я зачем-то взял со стола жёлтую чайную ложку, засунув её в левый нагрудный карман голубой безрукавки. Сознание нелепости действия наконец дошло до меня. Я поспешно выхватил из кармана ложку, положил на стол и взял свою авторучку.
"-Извините!"- смутился я.
Мы вместе пошли к входной двери, вышли на лестничную площадку. Пронзительно и резко зазвонил телефон, стоящий на перилах лестничной площадки. Нина отчаянно замахала руками, делая какие-то знаки. Я понял - трубку брать нельзя. Почему - уточнять не стал, догадывался.
Мы вышли на улицу. Смеркалось. Тихо. Тепло. На улице мне стало несколько легче, и я впервые поднял на Нину глаза. Она смотрела на меня, ласково и печально. В уголках полных губ несмело дрожала виновато-грустная улыбка. Душу вдруг затопила горечь: Почему?! Стало трудно дышать. Мы стали подниматься на какой-то мост. Нина бодро перешагивает через две ступеньки, я еле поспевал за нею.
"-Ты наверное куда нибудь торопишься?"- спросила Нина.
"-Да нет! Я и так ногами еле шевелю!" - ноги тяжёлые, непослушные.
Вдруг Нина легла на мост, и смеясь, стала показывать рукой на звёзды. Я посмотрел на неё. Она изменилась. Тело под платьем стало девичьим, лёгким и стройным. С души упал камень, растаяла холодная, ледяная стена. Покинув сердце, тоска умчалась вместе с лёгким, звенящим эхом к звёздам.