- Чем-то паленым потянуло, - душа осторожно выбралась из своего пристанища, валявшегося на грязном полу среди мятых окурков и с тлеющей папиросой во рту. Огляделась. Обратила свой взор на стакан о двенадцати гранях, переливающихся в свете настольной лампы с облупленным, проржавевшим абажуром.
- Так и знала, опять какая-то сивуха, - опершись о грудину, спустилась обратно в нутро, - ты чем меня пытаешься испоганить все время?
- Ну, ведь болит же.
- Где у тебя на этот раз болит?
- Не где, а что. Ты!
- Я не болит, я болид! - с криком, воплем и ревом снова устремилась наружу.
- Постой, ты куда?
- За ворота! Меня воротит от тебя! И от дружка твоего! Сейчас ему заеду!
- Чем заедешь?
- Собою! Поговорю с его душой по душам.
- А как же я без тебя?
- А у тебя она есть, - кивнула на бутылку, - ... ладно, оставлю в тебе свою частичку. Только смирно лежи!
- Будь осторожней, он пьяный дурной.
- Раньше надо было думать, когда поил его. У тебя же я нараспашку! Кстати, ширинку застегни. И не дрейфь. Я на раз Пашку твоего сделаю, если будет ко мне лезть. Ох, ну и рожа у тебя! И это мое зеркало! Хотя..., вообще-то, ничего. Кривое только.
Белой тенью переметнулась на другую сторону стола. Укоризненно взглянула на пол-литровую соперницу. Дешевка, она и есть дешевка. И что он в ней нашел!?
Мысленно перекрестившись, въехала в чужую грудную клетку как на пит-стоп. И провалилась в яму.
- Слышь, тело! Встань-ка, посвети лампой на своего собутыльника. Тут одни потемки! Еще куда-нибудь не туда влезу. Ох, черт! Тьфу! О боже! Да тут все заплевано! Эй, подруга, ты где затаилась, где схоронилась?
Что-то блеснуло глубоко внутри.
- Вот ты куда спряталась! А почему вся в слезах?
В ответ ледяное молчание.
- Еще и вся исцарапанная! Кошки что ли скребли? За собой заскребали!? Кошмар! Лишь бы нагадить!
Кемаривший Пашка, с недремлющими душами, на миг очнулся. Окинул затуманенным взглядом кухню, призывно сверкающий стакан, поморщился и снова отрубился.
- Слышь, тело мое! Кажется, на ней что-то тяжелое лежит. Ну-ка, посвяти еще! Так... за ней точно ничего нет, а вот сверху какой-то камень. Но не драгоценный. Судя по цвету, из печенки вывалился. Их там, видимо, переизбыток. Сейчас поднапрягусь немного и .... Все свалился!
- А что там за грохот? Такой большой камень свалился?
- Ага. Ты тоже, между прочим. Не заметил? И Паша твой со стула навернулся. Лежит, мычит. А вот из души его слова не вытянешь. Неблагодарная. Ладно, хоть реветь перестала. Видать, упокоилась...
Совершив обратный перелет над грязными тарелками с объедками, светлое облачко плавно опустилось в свою обитель.
- Знаешь, жалко мне ее. Выглядит несуразно, кособокая, кривая вся.
- Еще бы! Он больше меня выжрал!
Подняться на ноги оказалось нелегко. Несколько минут возни на полу под недовольное урчание пустого холодильника закончились преодолением человеком силы земного притяжения. Настойчивость превозмогла сопротивление непослушного вестибулярного аппарата. А за упорство полагается награда. Дрожащей рукой взялся за стеклянную емкость с вожделенным напитком.
- Эй! Заканчивай уже. Лучше спать иди.
- Так ведь горишь вся. Залить бы не мешало.
- Послушай, пожарник, не заливай мне. Я сама знаю, что мне угодно. Этой бурды в списке моих желаний точно нет.
- Хорошо, уговорила, пошел.
- Только постарайся нормально двигаться. Сохраняй, пожалуйста, свое и мое равновесие.
Кровать громко проскулила под тяжестью всех составных частей организма, которые рухнули на нее, едва ощутив горизонтальную опору, ибо более не могли работать согласованно.
- Что-то мне не по себе. Ты что заерзала? Собралась куда?
- Никуда не собралась. Инстинкт, наверное. Мы же, души, всегда стремимся вверх.
- Зачем тогда в пятки уходишь?
- А для чего ты ноги задрал? Нужны мне очень твои пятки! Еще и потресканные! Опусти ноги-то.
- Не могу. Судорога скрутила. Все тело. А тебя?
- Меня нет. И у тебя, кажется, проходит. Можешь опускать свои конечности. Слушай, достаточно их просто опустить вниз, протягивать вовсе не обязательно.... Ну, как знаешь, разбирайся сам.... А я, пожалуй, отойду...