Часть 1

Глава 1

Вода в озере как молоко, но с оттенком то ли зеленого, то ли голубого, один цвет перетекает в другой...

Под куполом сияния - берег, минеральные отложения причудливых форм, от сталагмитов до всяких колец, бутонов, лезвий, грибниц, разукрашены так, что радуга затерялась бы дохлым червем. Соляные наросты приютили пеструю пещерную растительность. В цветастых дворцах мелькают насекомые, ящерки, поблескивают влажными панцирями рачки и улитки. Яркие, как драгоценные кристаллы, лягушки оживляют пещеру кваканьем.

На берегу сражаются человек и демон.

Доспехи человека в инее, в толстой, как книги, ледяной корке, а демон - помесь человека и скорпиона - в бурых пластинах, каждая по форме как панцирь черепахи.

От встреч меча с огромной скорпионьей клешней - искры, звон, рябит озерная гладь, будто клинок бьет не о хитин, а о сталь.

Демон лупит хвостом, жало разбрызгивает яд-кислоту, булыжники расплетаются на вьюны дыма, смотрят уродливыми ямками.

Ни хвост, ни клешни не могут достигнуть цели, в распоряжении человека не только меч и доспехи, но и магия.

Прежде всего - ледяная.

- Тебе не победить без магии, Хафал, - сказал человек.

В него снова полетело жало, но за миг до погружения в череп вонзилось в появившуюся в воздухе ледяную глыбу, та с глухим треском разлетелась на куски, хвост отскочил.

Хафал в ярости бросился на человека, но клешни схватили пустоту, хотя только что человечишка был здесь!

Но тот уже под потолком, его держит розовое облако телекинеза, энергия клубится вокруг воина-мага пушистыми сияющими шариками, серебристый плащ волнуется.

Демон-скорпион, запрокинув голову, скалится, жвалы щелкают, в глазах зеленый огонь.

- Спускайся, трусливый червяк!

- Спущусь, - обещает Эгорд, и действительно, розовое облако неторопливо снижается, - но вряд ли это поможет.

Сапоги ледяного мага бахнули о валун высотой в рост демона напротив оного, по камню разбегаются ящерки, аура телекинеза подняла одну в воздух, бедная рептилия вращается вокруг Эгорда как луна вокруг планеты.

- Сражаешься превосходно, Хафал, месяцы тренировок не прошли зря, одним мечом я бы уже не справился. Но пускаю в ход магию, и твои боевые навыки становятся бесполезными.

- Р-р-р!

- Нужно изучать магию. Иного пути одолеть меня нет, даже коварный удар в спину, о котором мечтаешь, не поможет. Защитные чары всегда на страже, предупредят, отразят, если что.

- Ледяной червяк!

Хвост попытался ужалить, но ядовитый кинжал уткнулся в световой щит и отдернулся, демон резко отвернул голову.

Прищуривается.

Жало от гари черное.

Хафал медленно возвращает взгляд к Эгорду, солнечная сфера вокруг того гаснет, но по-прежнему клубится сияющий розовый пух телекинеза. Воин-маг раскрывает ладонь, в нее опускается невезучая ящерица, успела сделать вокруг Эгорда десяток-другой оборотов.

- Может и червяк, но очень ледяной. Такой ледяной, что тебе, Хафал, через этот лед не пробиться... без магии.

- Демоны не тратят время на унизительную ерунду вроде книг!

Гордость в глазах сына Зараха пылает, но даже великие пожары время гасит.

Взгляд поник.

- Темная Книга... В царстве демонов такую мелочь слуги поднесли бы в два счета, со всех сторон, тысячу книжонок на вытянутых лапах, еще и лбы поразбивали бы в поклонах, но здесь, в этом дрянном мирке, в никчемном теле... Р-р-р!

- Когда падает в руки само, - говорит Эгорд, - это не делает сильнее, только расслабляет, в самом деле можно стать червяком...

- Дай Темную Книгу!

Хафал потребовал так, словно перед ним пугливый презренный раб.

Эгорд смеется.

- Чтобы я, осветленный, хранил у себя на полке подобную мерзость...

Облако телекинеза вокруг Эгорда гаснет, воин-маг присел на колено, из чаши ладоней на бледный лишайник спрыгнула ящерка. Не шевелится, ждет наказания за побег...

Сорвалась как пружинка, исчезла со скоростью мысли в тенях мха.

С валуна Эгорд спрыгнул на землю, теперь они с демоном на одном уровне, между ними шагов пять.

- А Светлую Книгу? - предложил воин-маг.

Глаза Хафала расширяются.

Демон запрокинул голову, пещеру тревожит громовой хохот.

Сталактит треснул, упал в озеро, распустился огромный водяной зонт. Его край с плеском накрыл берег, камни заблестели.

Хафал выпустил бурю веселья, но все еще посмеивается.

- Думаешь, я, демон, стану изучать светлую магию?!

Эгорд пожал плечами.

- Темной Книги на острове нет, только учебники светлой магии. А который раз уже пытаешься меня убить? Сороковой? Пятидесятый?

- Все равное убью, человечишка, рано или поздно!

- Мой опыт растет с твоим, но не только боевой, а еще магический. Тебе не угнаться...

- Р-р-р...

- Пойдем. Дамы без нас заскучали. Слышишь?

Из черной глубины пещеры долетает эхо - где-то далеко звенит сталь, раз за разом, словно бьются на мечах. Яростный женский крик...

Эгорд улыбнулся.

- Твоя голосит.

За оскалом демон не может спрятать довольство.

- Моя.

Воин-маг пошел вглубь пещеры, Хафал, чуть помедлив, за ним.

С каждым шагом демон уменьшается, хитиновые пластины и мускулы менее выпуклые, тускнеют, клешни превращаются в пятипалые кисти. Они с Эгордом выравниваются по росту, теперь в демоне больше человеческих черт, хотя, как всегда, наполовину скорпион.

Раньше Хафал часто делал попытки убить воина-мага подлым способом. Например, шли рядом, как сейчас, и Хафал со спины жалил хвостом. На краю обрыва пытался столкнуть. Мог исчезнуть во тьме, а потом на Эгорда падал сталактит.

Сейчас Хафал шагает мирно. Ясно, что зол, но сдерживается. Дошло-таки, что пытаться убить Эгорда - пустая трата сил.

- Почему не убьешь? - спрашивает Хафал сердито. - Мог тысячу раз, давным-давно!

- От мертвого толку нет.

- А от живого?

- Догадайся. А то вы, демоны, голову ломать не привыкли.

- Издеваешься, гад!

Эгорд усмехнулся.

- Не без этого. Надо же как-то мстить убийце друга.

- Твоего дружка убил не я, а мой отец, великий Зарах!

- Уже отнекиваешься, - поддел Эгорд с улыбкой. - А я думал, демоны убийствами гордятся.

- И гор-р-р-р-ржусь! Но твоего дружка убил мой отец, его заслуга!

В прежние времена Эгорд бросился бы на Хафала с мечом, но сейчас помогает хороший выдох.

- Твой отец мертв. Месть ты получил по наследству.

Глава 2

На каменном мосту по краям - огромные колья, логова гигантских муравьев, часть заброшена, но вокруг жилых вьются текучие красные цепи, рабочие величиной с крыс, а солдаты и вовсе могут загрызть собаку.

На середине моста друг против друга сражаются две девушки.

Одна как вихрь, атакует часто, крутятся как витки смерча золотые сабли с широкими клинками, сущая разбойница, ярость выходит в удары и боевые крики, от смуглой, почти как у Хафала, только без красного оттенка, кожи летят капельки пота, черные кнуты волос хлещут туда-сюда, за стальными доспехами плавно следует черное облако тканей, воительница похожа на злого призрака.

У противницы прямой двуручный меч. Волосы как река меда, кожа светлая, серебристые доспехи повторяют изящную фигуру. Движется девушка без суеты, опыта явно больше, атакует редко, но если бьет, удар застает черную бестию врасплох, та пошатывается, едва не теряет оружие, а иногда ее вовсе отбрасывает, как котенка. От ран смуглянку спасает то, что обладательница меча бьет плоской стороной клинка.

Приближаясь, Эгорд и Хафал следят каждый за своей подопечной. Эгорд любуется плавными движениями Леарит, она спокойна как в танце...

- Огонь девка! - говорит Хафал о черноволосой Велире. - Твоя тоже ничего... Но моя лучше, вон какая напористая! Рычит как я! И сиськи больше, ха-ха!

Эгорд вздохнул.

Ну а что ждать от демона?

- Еще вопрос.

Хафал смеется.

- Давай проверю!

- Ты даже у своей не проверил.

- Р-р-р! Ничего, уже не такая упертая...

Эгорд каждый день наблюдает за Хафалом и Велирой через невидимых ледяных стрекоз, что заселили остров как пчелы - улей. Хафал пристает к Велире то грубой силой, то наглыми уговорами, иногда подкрадывается, пока девушка спит, но во всех случаях Велира угощает синяками, ссадинами, а то и порезами сабель, но для демона это не страшнее царапин.

- Погоди, - вдруг доходит до Хафала, морда непривычно задумчивая, - откуда знаешь, что я не проверил?

Эгорд улыбнулся.

- Я же маг! С магией можно и не такое. Учись, будешь умным, начнешь удивлять таких же тупых, как ты сейчас.

- Р-р-р! А не сходить бы тебе...

В этот момент Велиру отбросил удар Леарит, смуглянка налетела спиной на демона, лапы Хафала рефлекторно сомкнулись на стройной даже в доспехах талии, его мускулы закрыли половину ее туловища. Огромный скорпионий хвост извивается как змеюка, на которую наступили.

Глаза демона широкие, не ожидал, но вот сужаются, рожа довольная, жвалы разведены широко, белоснежная клыкастая улыбка.

- Пусти! - рявкнула Велира.

Попыталась высвободиться рывком, демона аж наклонило вперед, но удержал, железная сила ручищ прижала бестию к Хафалу.

Отпускать демон не торопится.

Не в силах выбраться, Велира швырнула саблю в Леарит, стальной луч меча со звоном отбил, зачарованная сабля вернулась в ладонь хозяйки.

- Пусти, сказала! - крикнула бывшая капитанша пиратов.

- Тише, - говорит демон, - поиграла, и хватит!

Эгорд улыбнулся. Какой демон заботливый. А уж как заботливо лапает...

Золотые сабли упали, Велира с воплем перекинула через себя, грохот, закованная в хитин туша распласталась как морская звезда. Рукоятки зачарованных сабель притянулись ладонями смуглянки, те сжались в кулачки.

Велира бросилась к Леарит, но лодыжку оплел скорпионий хвост, пиратка растянулась на камнях...

Дальше не интересно. Драка у них - традиция.

Сквозь тучи встревоженной пыли Эгорд идет к Леарит. Ругань, лязг и шлепки ударов позади, а перед глазами - та, на кого готов смотреть вечно.

Леарит как солнце, что просвечивает пелену. Золотые волосы по плечам, большой поток за спину, два помельче - на грудь. Тонкие серебристые доспехи облегают, словно вторая кожа, границы пластин можно разглядеть лишь вблизи.

Эгорд плавно замирает в шаге от любимой.

Здесь, в сумрачных пещерах, ее глаза переливаются как бриллианты в лунном свете. Одно из немногих свойств, что осталось с Леарит после того, как боги отняли у нее божественную силу.

- Что случилось? - спросил Эгорд.

Он знает. Просто хочет слышать ее голос.

- Коротали время поединком, - отвечает Леарит, как всегда, спокойно, с добротой. - Велира вошла в раж. Девочка слишком импульсивна.

Эгорд усмехнулся.

- Да уж.

Драка, тем временем, в разгаре.

Сабли Велиры пылятся далеко, ей удалось повалить Хафала мордой в землю, сидит у него на спине, стальной сапожок вдавливает хвост рядом с жалом к склону заброшенного муравейника, кулачки молотят по хитиновой черепушке, удары как по колоколу.

- Вот тебе! Вот тебе! - выкрикивает с каждым бумом. - Жуй! Камни! Тупая! Башка!

- Ррра!

Хафал рывком сбросил пиратку, та отлетела, ударилась о вершину муравейника, скатывается бревном по склону, ящерки с ее пути исчезают, муравьев с хрустом впечатывает.

Велира упала в объятия демона. Тот скрутил хвостом - виток на ногах, еще виток прижимает руки к туловищу. Талия и плечи в оковах мускулистых лап. Разбойница яростно пытается вырваться.

- Пусти, тараканище!

Кусает предплечье, но зубки попали в хитиновую пластину.

- На себя глянь, крыса лохматая! - рычит демон.

Можно подумать, битва насмерть, но Эгорд привык, эти двое постоянно так дурачатся. Их спасает равенство умений, Хафал берет силой, Велира - кошачьей ловкостью, друг другу не уступают, победить не могут, стычки всегда приводят к ничьей.

Эгорд улыбается отечески. Вздох Леарит.

Бывшая богиня и воин-маг вновь смотрят друг на друга.

- Со мной связался Халлиг, - сообщает Леарит. - Хотел с тобой, но побоялся отвлечь от битвы с демоном.

- И что сказал?

- С Халлигом связался верховный жрец Далорен. Светлый Орден набрал учеников для твоей школы.

Эгорд осознает...

Наконец-то!

- Двадцать человек, - добавила Леарит. - Хотя там не только люди...

- Прекрасно, - прошептал Эгорд.

Сам не понял, о ком - о двадцати учениках или женщине с бриллиантами в глазах.

- В ближайшие дни орденский корабль отчалит, - сказала Леарит.

- Значит, - подводит итог Эгорд, - в запасе чуть больше двух недель, чтобы подготовить остров к прибытию гостей.

- Все готово.

- Всегда есть мелкие недочеты.

- А как быть с ними?

Леарит вновь смотрит на Хафала и Велиру.

Те валяются на спинах, друг от друга на расстоянии вытянутой руки. Ноздри демона выпускают струи пара, пиратка дышит с тяжким стоном. Песок вокруг влажный от пота, Хафал и Велира блестят как после купания.

Оба начали вздрагивать, страдальческое дыхание переходит в смех без звука, и вот уже расцветает дружный хохот.

Эгорд и Леарит вливаться в хор не стали, поддерживают улыбками. Воин-маг смотрит как на детей.

- Проблем не будет, - говорит он. - Слежу за ними всегда.

- Их соседство для учеников будет опасным.

- Эти двое почти не покидают скал.

- Но не раз пробирались в крепость, убить нас.

- Если бы не был уверен, что у них ничего не выйдет, не впустил бы. Поверь, каждый их шаг под контролем.

- Верю.

- Не бойся, солнце, к ученикам не пущу. Для того, собственно, и приходим сюда почти каждый день. Чтобы Хафал и Велира могли проверить силы без похода на крепость. Всякий раз им приходится убеждаться, что если даже тут, на их территории, победа не светит, то соваться на нашу смысла нет и подавно.

Демон и разбойница поднялись, Велира бредет к утонувшим в пыли саблям. У каменного пня, где когда-то был сталагмит, тусклый проблеск.

Пиратка протянула руку, сабля из-под слоя сухой грязи вырвалась, в воздухе шлейф пыли, рукоять шлепнулась в ладонь.

Вторая сабля подплывает к девушке в объятиях скорпионьего хвоста.

Брови смуглянки выгнулись, на лице подозрение, но саблю Велира осторожно принимает. То, что она ждет подвох, демона, похоже, забавит.

Он хмыкнул.

- О чем думаешь?

Велира глядит искоса.

- Да так... раздобрился чего-то, сабельку подаешь.

- Я демон, что хочу, то и делаю, ха-ха!

- Странные у тебя сегодня... хотения. Обычно лезешь задницу щипнуть, сиськи лапать, а тут что-то совсем... извратился.

- Демоны все извращенцы!

- Во-во, скоро опошлишься ниже некуда, будешь руку на ступеньках подавать, дорогу уступать, как этот самый, как его... рыцарь!

Хафал открыл было пасть для дерзкого ответа, но вспыхнувшие зеленью глазищи тут же сузились. Угораздило-таки задуматься, чешет в затылке, хвост замер в причудливом изгибе, похож на вопросительный знак.

- Эй, Велира!

Воин-маг кинул ей маленький блестящий предмет.

Пальцы Велиры, не выпуская саблю, поймали, раскрылись, девушка видит кольцо из бриллианта и золота, в нем все наоборот - из бриллианта оправа, а вместо камня овальный золотой слиточек.

- Око Асимиры, - поясняет Эгорд. - С помощью него можете связаться со мной, если что.

Демон фыркнул так, что щеки колыхнулись, брызнула слюна.

- Очень надо!

- Тебе, может, и не надо, а у твоей подруги благоразумия больше.

- Понадобишься - достану из-под земли, без всяких колец!

- Так то из-под земли... А я живу над землей. Да еще на горе, да еще в крепости.

Велира улыбается.

- Красивое!

Хафал зыркнул в ее сторону.

Велира кольцо надевает, суровое выражение на лице растаяло, девушка любуется.

- Спасибо.

- А ну отдай!

Хафал бросил к кольцу хвост, но пиратка отбила плоской частью сабли.

- Брысь! Не тебе подарили!

Демон надулся как весенний кот перед соперником.

- Р-р-р! Ледяной червяк!

Эгорд повернулся к Леарит.

- Возвращаемся?

- Да.

Легким движением Леарит подбросила двуручный меч высоко, клинок перевернулся, вспыхнул, полоса стали расслоилась на много гибких волокон, крестовина в виде крыльев ожила - в самом деле крылья. Машут, удерживают в воздухе рукоять. Та превратилась изящное птичье тельце и голову, а распавшийся на пышные нити клинок уподобился хвосту.

На наплечник Леарит приземлилась сияющая стальная птица, что-то среднее между голубем и павлином.

Леарит гладит волшебное создание.

- Умница, Жея, умница...

Птица довольно воркует.

Эгорд обошел Леарит, его руки обняли сзади за талию.

- Жея красавица, вся в хозяйку, - шепнул на ухо.

Леарит вздохнула.

- Только хозяйка уже бескрылая.

- Зато от меня теперь хоть какая-то польза для безупречной богини.

Из спины Эгорда начала расти пара ледяных клиньев, отростки трещат, удлиняются, лед толщиной с бумагу скоро становится как обшивка боевого судна, эти пласты окутывает морозный туман, снежинки инея вытягиваются в пушистые ледяные перья.

Воин-маг плавно машет ледяными крыльями, те трещат, от сети разломов их небесная голубизна мутнеет до молока, но трещины зарастают быстрее, чем ветвятся, вокруг крыльев танцуют розовые облачка телекинеза.

С закрытыми глазами Леарит водит кончиком носа по щеке Эгорда.

- Я давно не богиня.

- Не для меня.

Стальная птица с плеча Леарит предусмотрительно слетела, с каждым взмахом ее крылья тоже растут, от них летят стайки круглых искр.

Велира глядит на Эгорда и Леарит с восхищением. Хафал грубо дергает за руку, мол, хватит пялиться на этого ледяного урода.

Крылья ударились о каменную твердь, Эгорда и Леарит бросило вверх, спустя пару мощных взмахов мост внизу - уже тонкая полоска, а демон и разбойница как песчинки.

Сверху вниз проносятся ломаные тени древнего гранита, мягкий свет растений делает их черноту глубже, по парящим вокруг светлячкам видно, как воздух расступается с пути окрыленного воина-мага.

Эгорд влетел в лабиринт пещер и разломов, те сменяют друг друга словно беспечные мысли.

Стальная птица Жея мчится рядом, сложив крылья и хвост, будто комета, от нее исходит энергия, что-то среднее между огнем и солнечным светом, птица то отстает, то вырывается вперед.

Леарит сделала Жею из обычного двуручного меча. Хоть боги и отняли силу, но остались знания светлой магии, может потягаться даже с верховными жрецами. Леарит зачаровала меч, стал легким, прочным, разрубит что угодно, а чтобы не носить эту громадину на себе, Леарит наделила свойством превращаться в птицу, та всегда летает за хозяйкой, радует глаз, а в минуту опасности готова кинуться на врага или нырнуть в руки мечом.

Вылетели в широкий пролом, темные ребра стен уносятся ввысь.

Далеко вверху щель сияет белым. Она растет, воздух все светлее, Эгорд прищурился...

Распахнулось небо, резкий переход от тьмы к свету, Леарит прижалась к Эгорду крепче, а он сам разогнался как луч, ледяные крылья словно живут отдельной могучей жизнью, мчат и мчат вверх!

Эгорд высоко в небе, призрачный лазурный океан пугает и восхищает, куда ни кинь взор, тот пропадает в бесконечности, лишь редкие облачка дают иллюзию пространства.

Внизу океан настоящий, темно-синий, на его фоне гуляют белые серпы и крестики, серпы - это пенные гребни волн, а крестики - летящие чайки.

А еще внизу остров.

Сплошь белый от снега и льда.

Глава 3

Эгорд пикирует, остров начал стремительно расти, огненная птица Жея несется рядом словно гигантская капля меда, режущие потоки воздуха завывают...

Воин-маг приземлился рядом с мельницей.

Леарит в его объятиях развернулась к нему, Эгорд ощущает лицом теплое дыхание, его пальцы скользят по золотым колосьям волос, разглядывает едва зримые родинки, смотрит, как взмахивают крылышки ресниц, сверкают в глазах бриллианты...

Губы припали к губам.

Эгорд ослеп, тело наливается горячей сладостью, крылья за спиной тают, растекаются по снегу парующими ручьями.

Маленькую вечность нарушила Жея - села на плечо хозяйки, Эгорд не сдержал улыбку, Леарит смеется, птица возбужденно голосит, не отошла еще от головокружительного полета, стальные крылья хлопают, выбрасывают искры.

Девушка озирает снежные просторы.

- Как же у нас красиво!

- Рад, что не привыкла.

- К прекрасному есть счастье не привыкать. Всегда можно любоваться как в первый раз!

Над ними возвышается оледеневшая мельница. Пушистые от инея паруса вздуты ветром, крутятся неторопливо, мелодичный звон ледяных осколков, те сыплются радужным градом на крыльцо. Чтобы видеть корону ледяных кольев на крыше, приходится задирать голову.

Эгорд и Леарит входят внутрь.

Полость мельницы тоже устлана льдом, все сверкает оттенками голубого и белого.

В центре живет потоком размеренных движений мельничный механизм, колонна жерновов, шестерен, рычагов и других деталей упирается в далекий потолок, урчание механизма сопровождается перезвоном и шипением.

Вокруг колонны извиваются светло-синие ленты энергии. Их танцы завораживают.

Перед Эгордом из воздуха возник женский призрак.

- Здравствуй, Эгорд! Здравствуй, Леарит!

- Здравствуй, Камалия, - ответил воин-маг.

- День ото дня ты все реальнее, дорогая, - заметила Леарит. - Скоро станешь совсем настоящей.

Камалия парит над полом, прозрачная фигурка покачивается вверх-вниз, ножки подогнуты, в руке призрачный посох, такой же белый, как туника, штаны и высокие сапоги, что очерчивают формы, на груди знак солнца, за спиной короткий белый плащик.

- Давно чувствую себя настоящей!

Половина ее лица улыбается. Другая половина скрыта за светло-синими волосами, те достают до плеч.

Камалия тряхнула волосами, лицо открылось полностью, тремя оборотами вокруг своей оси призрак взлетел и опустился, похож на фею.

- Словами не передать!

Эгорд смеется.

- И так видно.

Вокруг колонны механизмов вдоль стены пролегает ледяная винтовая лестница, Эгорд ведет Леарит за руку по ступеням.

Камалия взмыла до самого верха, гости оказались там позже.

Перед ними - площадка под крышей, ледяная лаборатория и уголок покоя для ее владельца.

Клесса, демон с кровью авиана, бывший генерал Зараха, восседает в ледяном кресле у дальней стены. Но покрытые черной чешуей щупальца, вопреки обыкновению, не лежат в нишах, а плетут кокон чар вокруг плавающего в воздухе кристалла.

Минерал сияет изнутри белым с оттенком льда.

Мешки, где в минувшие времена хранили муку, надули бока по всей лаборатории, каждый забит доверху такими минералами.

- Приветствую, ледяной брат, - произнес Клесса, не отрывая огненный взор от кристалла, клюв выпустил облако мороза.

- Ты, как всегда, в деле, - отозвался Эгорд.

- Труд монотонный, как раз для меня... Отвлекает от эмоций, приводит мысли в порядок... С этим я закончил, милая.

- Да, дорогой! - отозвалась Камалия.

Ее призрак подплыл к кристаллу, щупальца плавно отстранились, камень перешел во власть призрачного посоха. Набалдашник нацелен на кристалл, тот погружается в мерцающий розовый туман.

С помощью магии телекинеза Камалия ведет зачарованный минерал к колонне жерновов.

Камень неспешно залетел в ледяную горловину, исчез в полумраке, жернова начали крутиться шумно, синие ленты энергии жирнеют, множатся, воронка силы шипит как водопад, механизм похож на взбодренного после кормежки зверя.

Камалия указала посохом на один из мешков, оттуда выплыл похожий кристалл, щупальца Клессы возобновили танец, теперь уже вокруг этого.

Чуть меньше месяца назад Эгорду, Клессе, Камалии и Халлигу совместными усилиями удалось разобраться в природе минералов, которые Халлиг нашел в пещере вместе с Наядой...

Мысль о Наяде кольнула, по душе растекается яд, но Эгорд заставляет себя не думать. Рана всегда оставляет шрам, нет смысла шрам царапать - не исчезнет.

Так вот, удалось подобрать заклинания, что обошли защиту таинственных кристаллов. Камни оказались сосудами с мощнейшей энергией.

И пришла идея накрыть остров куполом ледяной магии. Это позволяет творить ледяные заклинания с меньшей тратой сил, а ученикам покажет, на что способна магия льда, как многообразны ее возможности.

Ледяные големы перенесли в мешках минералы из пещеры на мельницу. Клесса накладывает на кристалл чары, те делают его хрупким, а накачанные магией жернова перемалывают, кристаллическая "мука" течет по подземному каналу к башне в крепости, где Эгорд создал настоящий улей, в нем роятся тысячи ледяных заклинаний.

Проходя через них, как вода через жилы фонтана, энергия расплескивается по всему острову. Процесс невидим, но последствия видны очень даже, взять хотя бы вездесущие слои снега и льда.

Одного кристалла хватает поддерживать магическую ауру около полусуток.

- Остров нуждается в пище, - изрек демон-полукровка.

- Рад, что держишь эту заботу на себе, - говорит Эгорд, подходя ближе и рассматривая молнии, что пляшут внутри минерала. - А я снова займусь улучшением чар в башне. Все еще поедают много энергии. Меньше, чем в начале, но аппетиты надо уменьшать, запасы кристаллов ограничены.

Клесса кивнул.

- На "потом" лучше не откладывать... "Потом" бывает разное...

- Твоя правда. И скоро прибудут ученики.

- Знаю. Камалия сообщила.

Камалия подлетела к ледяному трону, призрачная фигура сбоку от Клессы, почти вплотную, ладонь гладит перья на голове грозного существа.

- Что думаешь, - спрашивает Эгорд, - о грядущих переменах?

- От перемен не спрячешься, - отвечает Клесса. - Лучше сделать так, чтобы оказались к лучшему.

- Сделаем, - сказала Леарит. - Правда, Жея?

Леарит почесывает сидящую на плече птицу под горлом, Жея издает птичье подобие кошачьего мурлыканья, перья вздуваются, горят ярче, от них рассыпаются круглые золотые искры.

К крепости Эгорд и Леарит возвращаются пешком. Под куполом ледяной магии творятся причудливые вещи, к этому волшебству привыкнуть нельзя.

- Вон, гляди!

- Нет, смотри лучше туда!

- А вон еще!..

Такие возгласы вспыхивают каждые десять шагов, то он, то она тычут пальцами в замеченное чудо, подпрыгивают, трясут друг друга за плечи, побуждая устремить взор.

Мимо пробегает олень из прозрачного льда, в ледяных мышцах клубятся похожие на облака сети трещин, копыта вспахивают сугробы, в ветвях рогов красиво преломляется свет.

У ледяного куста олень встал, голова повернулась к Эгорду и Леарит.

Миг - и зверь рассыпался на глыбы, те превращаются в ледяных зайцев, ушастые фигурки разбегаются.

Один из зайцев налетел на сапог Эгорда, разбился, кусочки льда вспархивают ледяными бабочками, стайка прозрачных летуний машет крылышками вокруг людей.

Бабочка уселась на губы Леарит. Их тепло разорвало плоский живой кристалл на снежинки.

Леарит смеется.

Эгорд вздохнул.

- Даже бабочки лезут к тебе целоваться.

Леарит пробует взять себя в руки, но смешки все равно рождаются.

- Не говори, что ревнуешь!

- Не говорю.

- Но ревнуешь?

- Если тебе нравится, готов ревновать даже к бабочкам.

- И будешь мучиться? Не хочу. Или давай ревновать вместе. Точно, буду ревновать к зайцу!

- К зайцу?

- Ну да. Бросился на тебя так страстно, аж вдребезги. Может он того... зайчиха! А тут такой красавец, как не броситься. Я бы бросилась.

Леарит лукаво улыбается.

Оба прыснули, от раскатов смеха по склону горы проносится миниатюрная лавина, ледяная живность с ее пути убегает, кто-то зарывается в снег, а те, у кого крылья, взлетают.

Эгорд заключил девушку в объятия. Дышит ей в лицо, между ними колышется пар.

- Ты стала такой живой. К этому привыкнуть трудно, как к ледяной жизни на нашем острове.

- Сама к себе не привыкну.

Над ними в погоне за крылатыми ледяными букашками пролетела Жея, с хвоста на плечи осыпались искры золота.

Над островом кружится снег, даже там, где нет облаков, снежинки возникают прямо в воздухе, ведут себя как живые, их витиеватые метания напоминают полет восторженных любопытных насекомых. Некоторые разбухают до размеров яблока, из них рождаются ледяные птицы, жуки, стрекозы и прочая крылатая сущность.

Порой снег ведет себя совсем чудно - отрывается от сугробов и плавным танцем улетает в небо, словно время повернулось вспять.

Крепость близко, из-за ворот разносятся глухие звуки, так раскалывается и разбивается лед, их сопровождают возгласы, иногда ругательные.

Во дворе Тиморис сражается с элементалами льда. В кулаке сабля, на теле доспехи, ледяные здоровяки окружили, нападают то по одному, то по двое.

Отбившись от атаки, Тиморис повернулся к внешним воротам, рукоять сабли поправила шлем, челюсти сверкают белой эмалью.

- О, привет, Эгорд! Леарит, ты, как всегда, просто восхи...

Шлем вернулся в прежнее положение ударом ледяного кулака.

Голем сшиб Тимориса, тот кубарем откатился, сбил с ног другого элементала, но тут же вскочил.

- Ах ты, пень!..

Клинок снес обидчику голову, та, увенчанная короной шипов, упала на ковер вбитых в землю булыжников, глухой звон, брызги осколков, сапог воина таранным бревном разбил ледяную грудь на глыбы.

Оставшиеся от элементала ноги нелепо топчутся на месте.

Неумолимая сила притяжения свалила на камни.

Тиморис выпрямил спину, клюв сабли тычет в останки противника.

- Вот так! А то распустились тут, понимаешь...

Големы присмирели, неспешно выстраиваются по периметру двора. От них исходит белесая дымка, похожая на пар, - ледяная пыль. Ее выбрасывают белые трещинки движений, больше всего на груди, она расширяется и сужается - имитация дыхания.

Эгорд кивает уважительно.

- Саблей махать умеешь, не отнять... А магией слабо?

Подбородок Тимориса вздернулся, сабля нарочито громко щелкнула о ножны, мол, справлюсь без этой железки.

- Да проще, чем доярке под юбку! Гляди...

Тиморис принял грозную позу, ладони сближаются, пальцы становятся похожими на когти.

В этой клетке вспыхнула крошечная огненная горошина.

Воин крутит ладони вокруг нее. Лицо - будто в руках планета, и он волен сделать с ней что угодно. Зерно огня растет, гудит, языки пламени все более хлесткие...

Наконец, руки распрямились в сторону элементала, огненный шар бросился к нему.

Но скорость снаряда резко падает, шар сдувается с жалобным свистом.

Шмякнулся у ног элементала оранжевым комочком, словно плевок дракончика, снег с шипением тает, взвиваются змейки пара.

Леарит хихикнула.

- Впечатляет, - говорит Эгорд. - По крайней мере, сосульку разбить такой штукой можно.

Тиморис машет руками.

- Не-не, щас будет как надо, мощности добавлю!

Начал колдовать над вторым файерболом.

- Дружище, может не стоит? - сказал Эгорд с тревогой.

Новое ядро огня уже разрослось до размеров предшественника... и продолжает расти.

Тиморис вычерчивает витиеватые пассы, брови сдвинуты, челюсть вперед, суровости не занимать.

А шар все растет, бешено вращается, пламя завывает так, что ушам больно, от угрожающего сияния заклинатель с головы до ног оранжевый, по лицу бегут звездочки пота.

Улыбка Леарит тает как снег около Тимориса.

Эгорд ее загородил.

- Тиморис, прекрати!

- Спокойно, все под контролем! - заверил новоиспеченный маг.

Таким голосом, будто сказал: "Рад бы прекратить, да не знаю, как!".

Толкнул огненный арбуз к голему.

Эгорд успел спрятать Леарит в объятиях, двор тряхнуло взрывом. Воин-маг заранее покрылся коркой льда, она срослась с землей, потому взрывная волна даже не качнула, лишь корка растрескалась, дали залп ледяные осколки. Леарит не пострадала.

Двор полон туч густого дыма.

Эгорд ведет Леарит за собой. Ищут Тимориса.

Призванный Эгордом магический ветер разгоняет дым. Понизу стелется темно-серый туман, в нем очерчены контуры человеческих фигур - сломанные элементалы. Кому-то оторвало голову, некоторых разбило на куски, есть и такие, кто растрескался на мелкую мозаику - силуэт сохранился, но связей между кусочками нет, просто груда ледяного мусора.

Но фигура у стены шевелится. Даже ругается сквозь кашель.

Эгорд и Леарит подбегают.

- Тиморис!

- Ты как?!

Тиморис сидит на заднице, ноги распластаны как ножницы, туловище упирается рукой в землю, другая отгоняет от лица дым, незадачливый маг откашливается.

- Лучше, чем этот...

Ткнул небрежно большим пальцем в кучу ледяных глыб, что совсем недавно была големом.

Видок у повелителя огня тот еще: шлем куда-то подевался, волосы как куст, кончики тлеют, морда в саже.

- Не, а чего... кхо-кхо!.. Получилось же!

Тиморис пьяным жестом окидывает двор.

- Глянь, всех одним ударом, кхо-кхо!

Эгорд помог другу подняться. Леарит накладывает лечебные заклинания, ожоги начали испускать бутоны лучиков, словно к ним присосались пиявки из меда и солнечного света.

Тиморис стонет блаженно.

- Ради того, чтобы прекрасная Леарит обо мне позаботилась, можно изуродовать себя и хлеще!

- И все-таки надо быть осторожнее, дорогой Тиморис, - говорит бывшая богиня, сосредоточившись на магии.

- Тебя спасли защитные амулеты, - говорит Эгорд. - Валялся бы сейчас в пяти местах одновременно. Амулеты спасают ценой своей жизни, а ты не бережешь.

Тиморис отмахнулся.

- Ямор с ними! Попрошу у Халлига еще, он добрый, не откажет.

- На тебя не напасешься.

- Эй, а кто говорил, что в учебе главное практика?

- Практиковался бы лучше с Велирой. Почему сегодня не пошел в пещеры? Леарит пришлось снова тебя подменить.

Тиморисова рожа похмурела.

- Ох, Эгорд, не дави... Лучше еще подорвусь на огненном шаре, чем встречусь с Велирой. Когда вижу ее глаза, кажется, вспыхну, и пепла не останется, куда там файерболам...

- Не думал, что тебя можно пристыдить.

Тиморис вздохнул.

- Угораздило же меня стать отцом такой бестии. В ней столько ненависти ко мне, аж мурашки по коже!

- Девочка хорошая, - говорит Леарит мягко. - Просто жизнь ожесточила. На самом деле, любит тебя.

Девушка заканчивает с целительством, Эгорд придерживает Тимориса за плечи, суетится как портной над хрупким манекеном, тот с двадцатой поправки наконец-то держится на ногах более-менее, Эгорд оценивает с макушки до сапог. Сойдет.

Тиморис нервно посмеивается.

- Так любит, прирезать готова...

- Любит и хочет, чтобы у нее был отец, - убеждает Леарит.

- Завтра не вздумай отлынивать, - предупреждает Эгорд. - Перестанешь дочку навещать - навестит тебя сама, а это в наши планы не входит. Крепость не должна быть территорией опасности, скоро прибудут ученики.

Тиморис мрачно хмыкнул.

- И ученицы, - добавил Эгорд.

Тиморис оживает, в глазах огоньки.

- Ученицы, говоришь?.. Ну ладно, ради безопасности учениц, так и быть, повидаюсь с дочкой в сотый раз, наглядно докажу, что соваться в крепость - пустая трата сил.

- Так бы сразу...

- Только это, поторопи события, а то эти загадочные ученики... и ученицы... который месяц обещают появиться, да никак не появятся.

- Потерпи пару недель.

- Терплю уже столько, что можно в Светлый Орден подаваться.

Жея кружит над двором, ее бесхитростная сущность увлечена погоней за птицами, похожими на нее - такими же пышноперыми, но серыми, размером с голубей. Дым попал под влияние ледяной магии, что источает башня, превратился в серый лед. Жея гоняется за темными двойниками с криком.

Леарит принялась воскрешать големов той же магией, какой лечат живых. Тиморис восхищенно ругается, превращая крепкие словечки в более-менее сносные для бывшей небожительницы. В капсулах жидкого янтарного света куски льда срастаются, трещины исчезают, конечности слабо шевелятся. Эгорд хмыкнул. Приятно убедиться, что его лед по сложности не уступает плоти - даже целебное заклинание принимает его за мясо.

Палец чувствует жгучее тепло.

- Эгорд, отзовись, - голос Халлига.

Эгорд поднес палец с Оком Асимиры к губам, золотой глаз в оправе мерцает.

- Слушаю, Халлиг.

- Эгорд, я в подземелье, на третьем этаже. Знаешь, где именно. Спустись ко мне... Пожалуйста.

От мысли о месте, что имеет в виду Халлиг, настроение резко портится. Лишь от мысли! А уж явиться туда лично...

- Это обязательно?

- Да.

На какое-то время Эгорд оледенел, погрузился в себя, доспехи покрылись изморозью. Наконец, пришел в движение, пленки льда хрустят, осыпаются.

- Как ты немилосерден, светлый жрец, - пробует шутить воин-маг в надежде, что это сдержит лавину темных воспоминаний.

Глава 4

Третий подземный этаж - самое черное место в крепости. Тьма густая, свет от пламени факелов не может ее прорезать. Спасает заклинание ночного зрения.

За очередным поворотом возник протяжный коридор, в конце - фигурка в белых жреческих одеждах.

Эгорд подходит.

- В чем дело, Халлиг?

Пытается не смотреть жрецу за спину, но взгляд все равно цепляет злосчастную каменную дверь - плиту с паутиной узоров, в центре блестит желоб в форме человеческой пятерни.

Память кровоточит свежими воспоминаниями...

В пальцах Халлига старый лист пергамента, под облачками седых бровей зрачки прыгают как зайцы в клетках, от каждой строчки спасаются метанием к другой строчке. Будто читать не хотят. На лице жреца улыбка.

Эгорд ткнул подбородком в лист.

- Что это?

Халлиг, не отрывая взгляд от листа, посмеивается, качает головой, будто ему неловко, хотя содержание текста забавит.

- Рылся в своих записях, - говорит Халлиг, - и, представляешь, откопал юношеские стихи!

Эгорд перенял улыбку.

- Ты писал стихи?

- А кто в молодости не писал... В те годы относился к этому серьезно. Думал, совершаю подвиг, дарю миру величайший бриллиант мысли, столько восторга было, ужас! А сейчас и кухарке зачитать бы не рискнул! Но ладно бы только это. Уже тогда я был неплохим магом. Ума хватало, а мудрости... С помощью магии размножил листок с этим опусом до стопки толщины такой, что можно было убить, если размахнуться. И три ночи расклеивал на стенах, столбах, повозках, на спинах дремавших стражников, закидывал в окна, сады, словом... И еще умудрился подписать автора. В общем, дурость мою увидел весь город. А ведь в самом деле думал, что одаряю человечество гениальными мыслями! Взять бы себя из прошлого - да по шее. За чушь, к которой призывал... Эх, молодость...

Листок опустился, Халлиг встал лицом к двери.

- Ладно, боги с ней, с поэзией. Не она побудила вырвать тебя в место, которое так не любишь.

Посох прислонился к плечу, жрец вложил освободившуюся ладонь в замок, желобки повторяют форму пальцев так, словно под его кисть и отливались.

Плита вздрогнула, с узоров осыпалась пыль, Халлиг ладонь вынул, дверь медленно и с гулом втягивается в потолок. Из-под плиты льется река голубых лучей. Голубизна окрашивает жреца и воина-мага, начиная с ног, все выше и выше. Эгорд прищурился.

Гул стих.

Халлиг вошел в просторную комнату, озирает с удовольствием. Эгорд вошел следом, взор опущен.

Жрец развернулся к проему, где осталась тьма, рука подняла пергамент к лицу.

- Прощай, юная глупость.

Пергамента коснулся посох, край вспыхнул, Халлиг разжал пальцы, и листок, повиляв в полете огненный хвостом, упал за порог.

Вновь гул, дверь неторопливо едет вниз...

Лист сгорел наполовину, когда дверь с порогом сомкнулась.

Хочется спрятать взгляд куда-нибудь, но теперь картина везде одна - ровная стена кристаллов, таких же, какие Клесса перемалывает на мельнице. Стены, пол и потолок сплошь из кристаллов, в них пульсируют крошечные голубые молнии.

Зрелище было бы прекрасным, но с ним намертво связаны ассоциации, что причиняют боль. За эту красоту заплачена цена слишком высокая.

- Я разгадал секрет этой комнаты, - говорит Халлиг. - Все оказалось просто, хоть бейся лбом о посох, что не понял раньше. А нужно было всего лишь побыть в ней чуть дольше... Но вижу, тебя не волнует.

- Прости.

Эгорду и впрямь не до того. Как забыть, что Наяду - девушку, которую когда-то любил страстно, да и сейчас в сердце есть ее уголок, - предал, полюбив Леарит?

Наяда ушла. Не просто ушла, а исчезла навеки. Покорно, с любовью, даже собаки не способны на такую верность. Вошла в смертельную ловушку, охранявшую эту дверь, которую Халлиг взломать не мог. Тем самым освободила проход... и простор для любви Эгорда и Леарит.

О боги, почему не возненавидела?! Так ему было бы легче, понятнее... Но в ответ на предательство она принесла себя в жертву. Теперь Эгорд и Леарит могут быть вместе, Эгорд любит ее, в самом деле любит! Но плата - вина, столь же сильная, как за гибель Витора, живет внутри, как кусок плоти. Болит от любого касания.

Хочется это место покинуть, сбежать от едкого чувства, от мыслей...

Вздох жреца.

- Она сама приняла такое решение, - говорит Халлиг с добротой. - Обиды на тебя не держала.

- Лучше б держала.

- А вот ты, похоже, обижен.

Вспыхнул гнев, Эгорд бросил на Халлига взгляд. Жрец смотрит с мягкой отеческой улыбкой.

Эгорд сник.

- Наверное... Доказала, что чище меня, а я - негодяй, каких поискать.

- Она тебя любила. А с любимыми не соревнуются. Вы с Леарит соревнуетесь, кто кого любит сильнее?

Что ответить, Эгорд не знает.

Халлиг снова вздохнул.

- Расскажу кое-что из своей жизни. Отвлечешься.

Что угодно, лишь бы не думать о Наяде.

Впрочем, о себе Халлиг рассказывал редко, так что в самом деле интересно.

Жрец оперся на посох поудобнее, взгляд приподнялся к потолку.

- Мне было семнадцать. Мое первое ограбление.

- Сочувствую...

Халлиг посмеялся.

- Грабили не меня. Грабил я.

- Ч-что?..

Эгорд смотрит на мудрого седого человека в белых тканях со знаком солнца на груди, тот улыбается, будто не сообщил ничего особенного. Эгорд открыл было рот сказать, что такими вещами не шутят, но...

- А ты думал, - говорит Халлиг, - что я так и родился, в жреческой робе, с посохом, бородой и усами? Все мы были кем-то...

Халлиг начал рассказывать.

Личная вселенная Эгорда в тысячу Ямор знает какой раз терпит сдвиг. Кажется, повидал все, мир понятный, привычный... И тут - бах! - снова чувствуешь себя сопляком, жизни не знающим.

Чем дольше Халлиг рассказывает, тем меньше удается верить, что все это делал старший жрец, который сейчас перед Эгордом. Тот юнец грабил, поджигал, видел, как старшие по стае убивали и насиловали, пьянствовал с бандитами...

Прошло, наверное, не меньше часа.

- Ну что, - интересуется Халлиг с улыбкой, - нет еще желания порвать меня на куски?

- Честно говоря... не отпускает мысль, что розыгрыш.

Эгорд смотрит на Халлига с надеждой: может, все же спектакль?

Нет, Халлиг такой же - с беспощадной улыбкой.

Эгорд вздохнул.

- Лучше б шутили.

- То ограбление было первое. А сколько было после... Ты - не худший из грешников, каким себя вообразил. Вина полезна, не дает скатиться в беспечность, повторить ошибки. Но перегибать палку не нужно. Иначе только и будешь себя грызть, вместо того чтобы делать дело. По сравнению с моими ошибками ты сама невинность. Не был даже вором, не то что разбойником! А ведь разбойник - не самое черное из моих ремесел.

- Но как...

- Как с таким прошлым меня занесло в Светлый Орден?

Халлиг развернулся к двери, легким касанием посох выбил из дверных кристаллов ройчик голубых искр. Плита загромыхала, начав подъем.

- Расскажу как-нибудь позже. Пойдем. Мы здесь пробыли достаточно.

И впрямь, скорее бы отсюда прочь. Но ведь жрец позвал сюда, потому что, мол, разгадал секрет этой комнаты. А в чем суть, не объяснил и не показал.

- Халлиг, ты же говорил...

Фраза так и осталась обрывком, взгляд прикован к открывшемуся кусочку земли за порогом.

Пергамент... еще горит.

Языки пламени там же, где и час назад, - на середине!

- Силы небесные...

Эгорд сделал шаг за порог, присел, за эти мгновения лист сгорел совсем, тлеет пепел. Пальцы взяли щепоть красных звездочек, растирают в черную пыль.

- Мы же пробыли в комнате не меньше часа!

Халлиг встал рядом, Эгорда накрыла его тень.

- Скажу больше. Я пробыл внутри трое суток.

Эгорд в прострации.

- Ямор меня...

- Этим утром.

Воин-маг в развороте к жрецу поднялся.

- Что?

Жрец кивает.

- Да-да, всего лишь утром. С того момента прошло несколько часов. Для вас. А для меня... Честно сказать, входил и выходил в комнату не раз. Извини, что не сообщил тогда. Хотелось убедиться, что не сошел с ума... и узнать пределы возможностей этого зачарованного места.

Дверная плита с гудением опускается, поток голубого света становится все ниже.

- И как? - спрашивает Эгорд. - Узнал пределы?

- Узнал. Только не комнаты, а свои. Пробыл там трое суток не потому, что комната на большее не способна. Просто нервы сдали...

Плита ударила в землю, пепел отпрыгнул с волной пыли. Снова густая полутьма, свет посоха во мраке темно-желтый как оливковое масло.

- В первый раз прождал внутри пару часов, - говорит Халлиг. - Во второй терпения хватило на сутки. В третий - сам знаешь. Хотел дольше, не смог. Быть долго в тесном замкнутом помещении наедине с мыслями... В голову лезет такое! Отвлекался как мог, читал, даже откопал стихи молодости, думал, стыд поможет не думать о жутком... Без толку. Чем дольше держался, тем сильнее комната внушала ужас. А как еще относиться к месту, которому без разницы, сколько в нем пробудешь - минуту, сутки, еще Ямор знает сколько, - все равно выплюнет тебя в миг, когда в него входил. Боялся, задержусь дольше, чем позволено, и может случиться что угодно. Выйду - а мир исчез. Или минула тысяча лет. Или вышел Ямору в пасть... Воля иссякла. Сбежал. А затем позвал тебя.

- Довелось мне как-то побывать в тюрьме демонов. Три месяца, но в камере казалось, что прошли тысячелетия.

- Мне надо выспаться. Не спал больше четырех суток. Держусь на зельях. А спать там...

Халлиг косится на дверь.

- Даже помыслить боялся. Кто знает, что случится, если там уснуть.

- Ступай к себе. А голову ломать пока буду я...

Они пошли от двери прочь.

Что же это за комната? Кто ее создал? На что еще способна?

- Говоришь, много прочитал, там, внутри? - спросил Эгорд.

- Стопку книг до пояса.

- А в реальном мире прошел лишь миг...

- Бесконечное обучение?

- Угу.

- Тоже об этом думал, - говорит жрец. - Заманчиво, особенно в свете того, что скоро в крепости будут ученики. И нам полезно. Быть может, даже больше, чем им... Ох, ладно, лучше со свежей головой.

- Да-да, поспи как следует.

- Только не заходи туда без меня! Этому месту пока не доверяю...

- Хорошо.

Из подземелья вышли, дальше - в разные стороны.

Эгорд бредет с опущенной головой, не зная, куда. Под крепостью помещение, которое бесконечно экономит время, а еще Халлиг, оказывается, был грабителем. Халлиг! Светлый жрец!

Обдумать бы как следует, разложить по полочкам, успокоиться...

Но некогда.

Если завтра выяснится, что люди превратились в куриц, а мэром Старга назначили Ямора, отвлекаться права нет. Есть цель - создать школу ледяной магии, и надо быть твердым как лед, двигаться к ней по строго намеченному плану.

Сейчас по расписанию - работа в башне. Нужно улучшать снежные чары. Магическая аура острова поедает много энергии, аппетиты надо сбавлять и, вместе с тем, повышать качество заклинаний.

Эгорд встряхнул головой, края серебристого плаща скользят по полу в направлении лестницы.

Башня изнутри - одно из красивейших мест на острове. Улей, где сгущаются сотни ледяных чар, и через эту гущу течет мощный поток энергии. Нет слов, чтобы описать то, что Эгорд видит каждый день, проводя часы в сердце потока.

В башне воин-маг трудится до вечера. Ему помогает Леарит. Навыки бывшей богини превосходны, быстро сумела приспособить светлую магию для помощи Эгорду в ледяном творчестве. Без Леарит работа шла бы медленнее.

Иногда от плетения чар Эгорд отвлекается - полюбоваться фигуркой в изящных доспехах, золотыми волосами, бриллиантовыми переливами в глазах... Порой, засмотревшись, создает бесы знают что, приходится брать себя в руки, а то не ровен час, переплюнет Тимориса, превратит в сосульку весь остров вместе с воздухом и частью океана.

Тиморис же, кроме драк с големами, развлекается кухонной магией. В этой области у него талант, кто бы мог подумать. Освоил сам, без Эгорда и Халлига, исключительно по книгам. Метнуть банальный огненный шар ему куда сложнее, чем наколдовать жареного тунца со специями.

В окнах - ночной мрак.

Эгорд и Леарит ужинают в зале, тут одновременно кухня и трапезная. Вокруг суетится Тиморис, расставляет блюда, разливает напитки. Эгорд рассказал об открытии Халлига, но умолчал о его разбойничьем прошлом. Пускай жрец скажет сам, если захочет.

- Бедный Халлиг до сих пор спит, - сообщила Леарит.

Тиморис качает головой, насыпая в миску салат.

- Вот же бесятина! И откуда взялась эта комнатушка?

- По крайней мере, - говорит Эгорд, - ясно, откуда прежний хозяин крепости, темный архимаг, черпал могущество, не свойственное Темному Ордену.

- В смысле?

- Долголетие, урожайность, лечение всех болезней... Не знаю, как, но блага, которыми архимаг одарял местных, как-то связаны с комнатой. И крепость, и саффлы, и хитроумные ловушки, что стерегли дверь... Не мог такое осуществить архимаг Темного Ордена.

- Хочешь сказать, - говорит Тиморис, - это рогатое чучело откопало источник магической халявы?

- Именно!

- И источник этот...

- ...на третьем этаже подземелья.

Тиморис бухнулся на скамью между Эгордом и Леарит, последние сидят друг напротив друга, воин-маг постукивает торцом вилки о стол, Леарит, уложив подбородок в чашу ладоней, бродит взором где-то не здесь.

Под скрип ножа в боку дыни Тиморис вздохнул.

- Интересное местечко. Надо бы запереться там на недельку. С какой-нибудь красоткой, хе-хе! А то от скуки об стену убьюсь... Но Ямор, откуда этот бесов нужник взялся?! Кто-то же его создал!

- Это хотел спросить у тебя, Леарит, - сказал Эгорд.

Наблюдать за ней всегда интересно, но в этот раз перед Эгордом не только возлюбленная, но и женщина, прожившая тысячи лет.

Тиморис повернул удивленную рожу к Леарит.

- А фто, - говорит с набитыми щеками, - нафа бофиня фто-то фнает?

Леарит медленно кивнула.

- Может быть... Конечно, за долгую жизнь была свидетельницей того, о чем помнят лишь книги, слышала много легенд, но... Словом, есть легенда, но такая древняя, старше меня... В то время люди не знали темной и светлой магии, а боги еще не делились на небожителей и демонов.

Тиморис заинтересованно промычал. Силится проглотить то, что прожевал, глаза навыкат, кулак приготовился долбить в грудь, если не пролезет.

Эгорду уже не до еды.

- Та-а-ак...

- Когда мы были в тюрьме демонов, Эгорд, я рассказывала, что боги создали мир, где выжить можно было, лишь сражаясь на пределе, и населили мир своими детьми. То были первые люди. Поколения людей менялись, и со временем далекие потомки богов сумели мир приручить... Тогда боги обрушили на мир новую волну катастроф, еще более страшных, но вместе с тем дали людям магию. Выживали в той ужасной эпохе лишь те, кому удавалось магию освоить.

Эгорд кивнул.

- Помню, ты говорила.

- Но до второй волны катастроф среди людей возникла таинственная община, малочисленная, но ей быстро удалось набрать неслыханное могущество. Сравнимое с высшими ступенями светлой и темной магии. Но к магии отношения не имело. Потому, кстати, боги эту легенду не любят, считают байкой. Им не нравится, что на земле появились те, кто смог быстро обрести огромную силу без божественной помощи. Члены общины изменили себя до неузнаваемости, стали сильными, выносливыми, ловкими, почти неуязвимыми, но еще больше изменился разум. Сверхлюди умели читать мысли, подчинять волю обычных людей, могли объединяться в один разум. Обычные люди считали их монстрами, боялись, однако у новой расы не было цели захватить мир. Они хотели от мира отдалиться и никогда с ним не пересекаться, строить свой. Приспособили тела для жизни под водой и погрузились в недра океана...

- Саффлы!

- Да. Но саффлы - не те самые древние существа. Лишь подобия. Архимаг, создавший саффлов, видимо, раздобыл... эээ, рецепт, что ли... по которому когда-то члены общины превратили себя в могущественных созданий. Не знаю, как раздобыл, но догадываюсь, где.

- Комната!

- Подозреваю, мы наткнулись на одно из наследий древней общины. И оно проливает свет на загадку, что несет легенда.

- Загадку?

- Как уже сказала, богам крайне скверно сознавать, что община набрала могущество невероятно быстро. Как ей удалось? А комната дает ответ.

- Растяжение времени.

- Ух, кровь от мозгов к пузу хлынула, соображаю плохо, - сказал Тиморис, с сочным хрустом отгрыз половину огурца. - Фто фы имеефе ф фиду?

Эгорд повернулся к Тиморису.

- Например, запереться в той комнате лет на тысячу, прихватив все знания мира, а там посвятить все время их изучению, заодно боевым и прочим тренировкам... Представь, кто выйдет из комнаты через тысячу лет? Учти, тысяча - это для него, а если наблюдать снаружи, войдет человек, а через миг выйдет... Ямор знает кто!

Тиморис вздрогнул.

- Жуть! А по мне, если кто и выйдет, так это скелет. До тысячи, к твоему сведению, не доживают.

Эгорд усмехнулся.

- Скажи это ей.

Кивнул в сторону Леарит.

Нос Тимориса уставился на бывшую богиню, рот, открывшийся что-то сказать, медленно искривляется, воин чешет в затылке.

Леарит прыснула в ладошку.

- Но ты, конечно, прав, - успокаивает Эгорд. - Человек даже в безопасных условиях проживет не дольше ста. Однако, во-первых, посвятит эти годы познанию, не исключено, что найдет способ жизнь продлить. А во-вторых... Подозреваю, у комнаты, кроме свойства деформировать время, есть куча других подарков, вполне может быть, что умеет замораживать старение.

- Ну картина! - протянул Тиморис. - Но все равно, без легиона девочек туда бы не сунулся. Свихнуться можно, если тыщу лет только книжки читать да саблей махаться!

- Читая книжки, можно стать легендарным магом, - сказала Леарит и перешла на шепот: - Наколдуешь девочек, каких хочешь!

Тиморисова рожа стала мечтательной.

- Ух ты! А что, мысль! Может, в самом деле наведаться в ту комнатку? А то несправедливо: у Эгорда есть ты, у Клессы - Камалия, даже у этого бревна с клешнями Хафала не кто-нибудь, а моя собственная доченька! И только я никому даром не нужен!

- Ничего, - утешает Эгорд, - скоро будешь преподавать уроки боевого мастерства ученицам.

- Скорее бы! - сказал Тиморис.

- Только прошу, ограничься уроками БОЕВОГО мастерства.

- Какой ты жестокий, Эгорд! - осуждает Тиморис. - Совсем не щадишь друга. Кто спас твою за...

Покосился на Леарит.

- ...эээ, замечательную голову из царства демонов?

Эгорд отмахнулся.

- Ну все-все!

- Что, нечем крыть? То-то же! Ладно, народ, хватит языки о воздух чесать, чешите лучше о мою стряпню. Еды на роту солдат, чавкать надо, чтоб стол ходуном, а вы ковыряетесь как воробьи. Кто все это будет жрать? Опять она?

Тиморис ткнул в Жею.

Огненная птица на краю стола около Леарит, клюв долбит булку хлеба, та склевана наполовину, другая половина под напором жарких лучей птицы спеклась в сухарь, от каждого клювьего удара хруст и залп крошек во все стороны.

- Зоб не треснет, милая? - обращается Тиморис к птице с укоризной, но губы все равно растягиваются до ушей. - И как в тебя влезает? В прошлый раз обчистила все тарелки, хвала богам, что уцелели сами тарелки, и то не все...

Примирительный вздох.

- Ну, хотя бы этой пернатой красотке я нужен.

После ужина Эгорд и Леарит отправились в свой секретный уголок вне крепости - в роще ледяных деревьев, под землей. Вход замаскирован чарами, чтобы Тиморис или кто другой случайно не набрел.

Это тайное место принадлежит только им двоим.

Здесь пещерка, в ней - волшебное озеро. Вода непрерывно бурлит, храня баланс между теплой и горячей, от тысяч лопающихся пузырей - белая. Воздух затуманен паром, его вьюны летят от поверхности воды к потолку, падают обратно крупными тягучими каплями, озеро под дождем. Источник света - сама вода, словно гигантский котел алмазов растопили, как обычный лед, и залили сверкающей массой озерную котловину.

У водопада, что наполняет пещерку уютным шипением, обнаженные Эгорд и Леарит в воде по пояс, лбы сомкнуты, скользящие по коже капли очерчивают фигуры, веки опущены, оба в чувственном трансе. Эгорд расчесывает гребнем пальцев мокрые волосы Леарит, прижимает к себе за талию, ладони девушки у него на плечах.

- Так мало нужно для счастья, - прошептала Леарит.

- Да...

Медленно танцуют под шипучую музыку водопада и пузырей, под звон капель с потолка, в дуэте дыханий Эгорд слышит грудью биение самого дорогого из сердец.

- Устала?

Леарит положила голову ему на плечо.

- Сделать бы так, чтобы завтра не наступило...

Эгорд подумал о комнате в подземелье.

"Чтобы завтра не наступало" - идея теперь вполне осуществимая.

Нет, мысли прочь. Сейчас не до забот, здесь только он и она, а мир до утра пусть катится к бесам.

- Всякий раз, когда мы здесь, - говорит Эгорд, - думаю, что следующего раза может не быть. Лучше просто наслаждаться, пока время есть, выжимать из каждого мига все соки.

Леарит засмеялась томно.

- Выжимать...

Танец привел к берегу.

Совсем близко от Эгорда - бриллианты в глазах Леарит, росинки на ресницах и бровях.

Эгорд слепнет от поцелуя, два тела яростно сливаются в существо, что себя не осознает, лишь страстно пьет из себя жар, как свихнувшийся от голода вампир. Существо становится Эгордом и Леарит лишь на берегу. Берег устлан льдом и снегом, но снег теплый, как пляжный песок, а лед горячий, словно нагретые солнцем камни.

...Просыпается от жжения на указательном пальце. Око Асимиры.

Вот Ямор! Уже утро?

Эгорд пропитан теплом Леарит, девушка спит, от запаха ее кожи у Эгорда в груди трепет, разлеплять веки не хочется.

Но "окольцо" жжет так, будто палец в зубах у детеныша виверны.

Кто же такой настойчивый? Тиморис? Вечно дергает по пустякам с такой рожей, будто случилась катастрофа. Или Халлиг? Наверное, только проснулся, бедняга, хочет продолжить разговор о странной комнате.

Из Ока бурчит:

- Р-р-р, гребаное кольцо! Копье в задницу тому, кто его сделал! И все из-за этой психованной дуры! Подумать только, я - Я! - великий воин, прозванный среди демонов Пожирателем Душ, унизился до того, что пытаюсь разбираться в магических побрякушках...

Эгорд подскочил, туловище оперлось на локоть.

- Хафал?!

- Ааа, наконец-то! - говорит "окольцо". - Век бы не слышать твой поганый голос, ледяной червяк! Но пришлось убить на это целый час. Дожил, Ямор меня дери!

Отдышавшись, Хафал выдает громко:

- Чтоб ты заморозил в сосульку свой крошечный...

Эгорд накрыл "окольцо" ладонью, рычание заглушилось, смотрит на Леарит, опасаясь за ее покой.

Девушка тихо простонала, свернулась клубочком.

Сопение безмятежное...

Эгорд выдохнул, ладонь с кольца убралась.

- Я тоже рад тебя слышать.

- Р-р-р, дерьмовое кольцо! Налезло только на мизинец. Пока насаживал, содрал мясо! И все из-за этой истерички!

- Я же отдал кольцо Велире. Почему на связь вышел ты?

- Этой дуре снова захотелось показать, какая она... гр-р-р-р-р!.. Придушу, стерву!

- Объясни внятно, что стряслось!

- Р-р-р...

Судя по тону рычания, демон в сомнениях. Не хочет обращаться к врагу за помощью, но нечто заставляет.

- Тут... в общем, это...

Торс Эгорда оплели изящные руки, на плечо опустился подбородок Леарит, девушка смотрит на его "окольцо".

Эгорд хочет извиниться, что разбудил, но, кажется, смысла нет - его прекрасная богиня поглощена тем, что происходит, не меньше, чем он.

- Ну? - сказал Эгорд в кольцо.

Оттуда сдавленный хрип, демон жаждет послать ледяного мага в неведомые дали, но...

Сердитый вздох.

- Велира исчезла.

Глава 5

- Ты уверен, что идея хорошая? - кричит вслед Тиморис.

Прыгает по глыбам льда, точно горный козел, но все равно поспевает за Эгордом едва.

- Мы каждый день ходим в пещеры под скалами напоминать Хафалу, чтобы не совался в крепость. А теперь ты приглашаешь его к нам!

- Сейчас так удобнее, - сказал Эгорд.

- А где Леарит?

- Снаряжается. Чую, сегодня придется идти в пещеры вновь.

- Вот Ямор! Этот дерьмопаук наверняка что-то сделал с Велирой, а теперь сочиняет, что она, мол, куда-то пропала... Убью, гада!

- Разберемся.

Приближаются к алтарю.

Эту площадку на середине склона Эгорд создал для Халлига. Старшие жрецы привыкли совершать молитвы в храмах. Но где взяться храму на острове, что раньше принадлежал темным магам... Поначалу Халлиг возносил молитвы у себя в покоях, но когда остров получил мощную магическую подпитку в виде снежно-ледяной ауры, Эгорд сотворил гигантский ледяной алтарь.

Воин-маг приземлился на полукруглый ледяной утес, тот всажен в гору, словно бог наступил башмаком, а каблук остался. Поверхность площадью с бальный зал во дворце мэра такая же ровная и блестящая, как пол в том зале. По краю полукольца возвышаются статуи богов, в середине - статуя Малиина, главного бога. Чтобы обозреть ледяные лица, голову пришлось запрокинуть.

Ветер усилился, снежинки танцуют бурно.

К Эгорду спрыгнул Тиморис. Оба идут к статуе слева, там из-за ноги бога мелькнул кончик здоровенного скорпионьего хвоста.

- Держи себя в руках, дружище, - попросил Эгорд.

- Если этот уродец тронул Велиру, то извиняй, Эгорд. Я его на котлеты...

Дальше Тиморис бубнит, не разобрать, кулак шлепнул в ладонь.

За статуей лежит демон. Руки за голову, согнутое колено лениво покачивается туда-сюда. Над блестящим от хитиновых панцирей телом извивается не менее блестящий хвост, жало вырезает на ноге бога непристойное слово, дымит стекающая по льду зеленая кислота-яд, лед исчерчен руганью от пяты до лодыжки.

- Ну, хоть писать умеет, - пробормотал Эгорд.

Голова демона повернулась к пришедшим. Глазницы жидкого зеленого огня. Жвалы раскрываются, сверкают белые острозубые челюсти.

- Ааа, явились...

Демон вскочил дугой, ступни ударились об опору с грохотом, ледяной пол треснул, хвост взвился как пламя.

- Не мог выбрать место лучше? - рычит Хафал. - Я, демон, уже час торчу под задницами небесных выродков!

Отхаркнул, плюнул в израненную жалом ногу статуи.

- Не ври, - говорит Эгорд. - Ты здесь минут десять, не больше.

- Тоже мне, разница!

- А ну отвечай, говнюк, что сделал с моей дочерью?!

Тиморис надвигается на демона с кулаками, рожа как раскаленный камень.

Эгорд удерживает за наплечники.

- Не сейчас, друг.

Демон фыркнул.

- Твое придурошное отродье с сиськами, похоже, само с собой что-то сделало! Дура, вся в папашу! Оно и видно, ха-ха!

- Да я тебя!..

Тиморис сам почти демон, порывается к Хафалу, Эгорд обхватил его туловище, тянет назад.

- Остынь.

Воин лягается.

- Убью!

Лед под ногами Тимориса выращивает кольчатые ледяные щупальца, те оплетают сапоги.

Эгорд отступил, воин тут же сделал очередную попытку кинуться на Хафала, но в итоге - нелепый выпад, Тиморис тут же вернулся в прежнее положение, руки в стороны, удержать равновесие. От ледяных щупалец вьется белесый мороз.

Хафал держит лапы на поясе, грудь вздувается и выгибается от хохота.

Эгорд метнул в него острый взгляд.

Пасть демона заткнул ледяной кляп. От неожиданности Хафал пошатнулся, ручищи инстинктивно подбросило, контуры зеленого света вокруг глаз округлились, спустя миг на Эгорда глядят два острых жидких изумруда.

Хафал хищно согнулся, вот-вот прыгнет, рычание такое, что ледяной кляп белеет от трещин, хвост рубит воздух со свистом.

- Не успокоишься, - предупреждает Эгорд, - заморожу всего.

Человек-скорпион зарычал громче, от кляпа откалываются пирамидки, демон от напряжения взбух, сжал веки, в белый, как молоко, лед ударили жвалы, лед со стеклянным звоном разлетелся бутоном сверкающих мух.

- Р-р-р, ледяная падаль!..

Демон кашляет, язык вываливает под ноги остатки льда.

- Разбить бы тебе череп! Угомони лучше своего дружка!

К этому времени Тиморис закончил шквал ругательств, не удалось разобрать, на кого был направлен - на Хафала или Эгорда. Воин пыхтит как пробежавшая через царство демонов лошадь.

- Успокоился? - спросил Эгорд.

Взгляд воина хочет Хафала сжечь. Хорошо, что из Тимориса огненный маг пока никудышный, сжечь взглядом по-настоящему не способен. Хафал нужен Эгорду живой. Впрочем, демонам огонь вреда не причиняет.

- Что ж, надеюсь.

Щелчок пальцев, и ледяные щупальца рассыпались, Тиморис сделал порывистый шаг вперед, перетаптывается на месте, осколки щупалец расползаются живой колючей лужей, превращаясь под действием ауры острова в ледяных муравьев.

- Зверюга ты, Эгорд, - процедил Тиморис.

- Ага, зверюга, - рычит демон, - называется червяк!

- Может быть, - говорит воин-маг равнодушно. - А теперь, Хафал, расскажи то, что говорил через кольцо, только без воплей, матов, проклятий и прочих лирических отступлений.

- Р-р-р...

Голова демона опустилась, взгляд в сторону, когти почесывают в затылке, хвост волнуется как пламя свечи на сквозняке.

- Когда ты со своей бабой улетел, мы с Велирой поругались, затем подрались. У нас это ничего особенного, по десять раз на день собачимся. Потом не разговариваем, иногда эта дура убегает и не показывается несколько часов, но всегда возвращается. Но в этот раз поцапались славно, друг друга чуть не убили, Велира убежала и... ее нет уже сутки.

Хафал снова глядит куда-то в себя. Свирепое бормотание, наверное, демон кричит воображаемой Велире, какая она дура, стерва, вшивая бестия, вонючая подстилка пиратов, прибил бы как крысу...

- Мы в скалах уже бес знает сколько, но никогда не расставались дольше, чем на три-четыре часа. Стал искать - нашел пещеру. Там на камнях рубцы от сабель, земля разворочена, и еще кровь. Ее кровь. Наверное, дуреха на кого-то напоролась, а тому не понравилось... Может, он ее сожрал. Или взял в плен, или она погналась за ним... Я нашел лишь кольцо.

- А как узнал, что кровь ее? - спросил Эгорд.

- По вкусу. В драках часто друг друга раним. Вкус ее крови познал давно.

Хафал ухмыльнулся.

- Такой сладкий, не спутать ни с чем!

Тиморис надул щеки, Эгорд опустил ладонь ему на плечо, смотрит на демона.

- Пытался идти по следу?

Демон кивнул.

- След уходит в нижние пещеры, но очень скоро обрывается. Будто Велира и ее враг просто исчезли. Магия! Вот и пришлось обратиться к тебе, ледяной червяк, ты в этом вроде... чего-то... гр-р-р, понимаешь... как бы... немножко... совсем...

- Я ему не верю! - крикнул Тиморис.

- По крайней мере, надо взглянуть, - говорит Эгорд. - Слушай, Хафал, зачем тебе вообще понадобилось ее искать? Ты же демон, не какой-нибудь, а сын великого Зараха! Сгинула - и бес с ней! Ты что... за нее беспокоишься?

- Что-о-о-о?!

Глаза демона вспыхнули, сгорбился как перед броском, хвост извивается крутыми петлями.

- Да мне на эту курицу насрать с высокой башни! В царстве демонов таких орда, и все красивые, умелые, не брыкаются, сами кого хошь изнасилуют, не то что эта... Но мне здесь торчать Ямор знает сколько, пока тебя не убью, скотина ледяная! А с этой дурой не так скучно, есть с кем погавкаться, клешнями помахать. И дерется неплохо, тренируемся каждый день, с ней быстрее отточу навыки, быстрее приближу миг, когда тебе череп воткнется мое жало, ха-ха!

Тиморис схватил рукоятку сабли, из ножен полезла гладкая и чистая, как зеркало, полоса, но на полпути клинок к ножнам примерз.

- Эгорд!

- Хватит, Тиморис! - повысил голос ледяной маг. - Не время.

- Дай хоть саблю в ножны вернуть!

Лед с клинка слетел как пух с одуванчика, пыль твердой воды оформляется в прозрачных насекомых. Щелчок гарды о ножны нарочито громкий, как ругательный вопль.

Хафал гнусно посмеивается, но в присутствии воина-мага дальше этого не заходит.

Эгорд смотрит на склон горы с улыбкой.

- А вот и Халлиг.

Халлиг парит вдоль тропы, его покачивает розовое облако. За жрецом скачет пара ланей, вокруг него вихрь птиц. Ледяные животные любопытны, но безобидны.

Снегопад усилился, валят густые потоки, снежинки как комочки ваты, пушинки объединяются в живые колонии - снежных призраков. Те изображают каких-то людей, имитируют немые сцены, события... Что-то из памяти Халлига. Таково свойство снежных фантомов - отражать воспоминания тех, кто рядом. Эгорд не раз узнавал в роях снега черты Наяды, Милиты, Витора, Зараха...

Края жреческого одеяния коснулись пола алтаря, зазвучали шаги, в этот ритм вклинивается ритм посоха, его нижний конец то и дело ударяет о лед. Волшебная живность границы алтаря пересечь не решается. То ли испытывает священный трепет перед статуями богов, то ли боится демона.

Эгорд махнул рукой.

- Доброе утро, Халлиг!

- Хочется верить, что так, - говорит жрец размеренно, в голосе свежесть. - Хотя встретил Леарит, она рассказала, что случилось.

- Доброе, да не совсем, - проворчал Тиморис.

Белая фигура выросла до размеров присутствующих, шаги оборвались, жрец оглядывает всех.

- Вижу, все здесь, даже наш демонический гость.

Хафал с презрением отвернулся.

- Как спалось? - спросил Эгорд.

- Парочка кошмаров, пустяки... После столь долгого бодрствования - дело обычное. Значит, хотите уйти на поиски?

- Да. Но тебя, Халлиг, прошу остаться. Нужно присматривать за островом, первые ученики прибудут через две недели, надо успеть подготовить все. И разобраться с нашим загадочным открытием под крепостью... К тому же, кто-то должен обеспечивать нам связь с внешним миром, пока будем под землей. Думаю, ты, Клесса и Камалия справитесь.

- Конечно, Эгорд! Можешь положиться.

- Отлично. Схожу за Леарит. Халлиг, будь добр, проследи, чтобы эти двое друг друга не поубивали.

Тиморис и Хафал вновь перестреливаются злыми взорами.

- Да, проваливай, червяк, без тебя будет веселее!

- Не советую распускать лапы, Хафал, - предупреждает Эгорд. - Халлиг не менее... кхм... убедителен, чем я. Тебя тоже касается, Тиморис.

- Разберемся, - буркнул воин, не отрывая взгляд от демона.

- Все будет в порядке, - говорит Халлиг добродушно. - Послежу, заодно подготовлюсь к молитве. Ступай.

По пути в крепость, в одиночестве, Эгорд исследует остров и пещеры в скалах с помощью шпионских ледяных стрекоз. С момента, когда была создана первая стрекоза из зеленого ядовитого льда, Эгорд ежедневно творит в лаборатории новых, остров заселила уже целая армия незримых летуний. О них до сих пор не знает никто, даже проницательный Халлиг. Есть, правда, подозрение, что Леарит узнала, когда была богиней и умела читать мысли. Но если и знает, то молчит.

Плащ скользнул через порог внутренних ворот крепости, стрекозы успели показать Эгорду через Око Асимиры весь остров, воин-маг осматривает пещеры в скалах, самую верхнюю систему ходов. Но даже там стрекозы-разведчицы заселили далеко не все полости. Сеть пещер под скалами - мир гигантский.

Бывают кустарники, с виду мелкие, но корни расползаются на сотни метров вглубь и по сторонам. Эти пещеры - такой же громадный корень каменного кустарника под названием скалы.

Эгорд вглядывается в лучистую картинку из "окольца", оно показывает то, что видит глаз очередной стрекозы. Пещеру в пестрых мерцающих растениях.

Ее сменил взгляд другой ледяной шпионки, та пролетает лабиринт сталагмитов, обжитый муравьями.

Виды меняют друг друга каждые несколько секунд...

Ничего.

Даже верхних пещер очень много, шанс найти ту, где Хафал обнаружил кровь и следы борьбы, ничтожно мал. Надеяться на удачу - дело гиблое, надо туда идти, Хафал покажет.

Поглощенный наблюдением Эгорд пару раз споткнулся, трижды сшибся плечами с ледяными големами, но у двери их общей с Леарит комнаты "окольцо" погасло.

Дверь распахнулась изнутри, вылетела Жея, Эгорд согнулся как деревце под ураганом, равновесие удержал едва, комета солнечных перьев вывернула в коридор, треугольные стены отражают ее крики, явно радостные - предвкушает новые приключения, глупая. Лучше бы их не было, наприключался, сыт по горло...

Эгорд вошел.

Где может быть девушка, которая переодевается? Конечно, у зеркала. Даже если грядет не бал, а опасный поход в пещеры, надо же выглядеть чудесно!

Леарит надевает серьги из светло-голубых наядитов - кристаллов, чья энергия питает остров, в камнях извиваются миниатюрные молнии. Половина доспехов исчезла, серебристый кокон пластин открыт - живот и поясница обнажены, руки от локтей до наплечников тоже сияют молоком кожи, на бедрах вместо строгой облегающей скорлупы теперь юбка из длинных, как ножи, стальных лепестков и кольчужной паутины.

Волосы заплетены в две косы, тяжелые золотые канаты свисают с груди, Леарит опускает на голову серебристый обруч в узорах, в центре сияет большой кристалл той же природы, что в серьгах.

Эгорд обнял за талию.

- Красавица!

Поцелуй в шею.

Из Леарит выпорхнула стайка смешинок, голова откинулась на плечо Эгорда, запястья оплели его затылок.

- Человеческие радости были так давно, забыла напрочь, а теперь будто переживаю заново, как младенец.

- Не хочу брать тебя с собой, подвергать опасности, но оставить здесь...

- Вместе, что бы ни случилось.

От крепости вниз по склону Эгорд и Леарит летят рука об руку в общем облаке телекинеза, как внутри розового солнца. Вокруг шустрой огненной луной кружит Жея. Армии снежинок попадают в поле действия розовой звезды, закручивают хороводы, мелькают ледяные жуки, воробьи, голуби. Порождения магии чуют магический источник, стремятся как мотыльки к костру.

На территории алтаря Халлиг ходит от изваяния к изваянию, посох выжигает на постаментах две руны - имя бога и имя того, кто будет возносить молитву. Так связь между богами и человеком во время молитвы крепче.

Эгорд и Леарит приземлились на край площадки, Халлиг обошел почти весь пантеон, широким полукругом горит цепь золотых символов, жрец работает над последней парой рун.

Недалеко от Эгорда на ледяной глыбе сидит Тиморис, по лезвию сабли сердито лязгает точильный камень. Щека блестит красной решеткой царапин, вокруг глаза фиолетовая лепешка. Доспехи привлекают внимание свежими вмятинами, на пластинах россыпи мелких кратеров, такие оставляет кислота Хафала.

Демон на другом берегу алтаря, у лодыжки верховного бога Малиина. Лежит на спине, руки за голову, нога на ноге, жало в медленном гневном ритме долбит статую, от каждого удара грохот, фейерверк осколков. Половина хитиновых щитков черные как древесина после пожара.

Эгорд покачал головой.

- Олухи.

- Для меня вновь есть занятие.

Леарит сложила пальцы в замок, заломила с хрустом, те расцепились, колышутся как два факела, вновь готовы стать проводниками целебной силы. Сапожки цокают на пути к Тиморису.

Воин, подняв глаза на Леарит, расплылся в улыбке. Улыбке не хватает пары зубов.

Эгорд вздохнул.

Впрочем, Тиморису, кажется, похорошело даже без лечения, когда увидел изменившуюся Леарит - роскошные косы, блеск серег, изгибы оголенной талии, юбка позвякивает кольчугой и полосками стали. Эгорд и сам любуется.

Покончив с рунами, Халлиг вышел в центр алтаря, фигура в белых складках развернулась к статуе Малиина. Опустилась на колено, посох как опора.

Голова склонилась, лицо исчезло за седым занавесом волос.

К жрецу лениво обратились глазницы Хафала, зеленый жидкий огонь очерчен враждебными уголками. Демону быть при молитве - что волку отдыхать на пирушке охотников.

Хвост лупит по статуе громче, назойливее, залпы ледяного стекла как настоящие взрывы, демон пытается Халлига заглушить, сбить с толку, возмутить.

Хафал вскочил, прошел небрежно вокруг ледяной ступни. Повернулся к ней мордой, спиной к Халлигу и остальным, ноги расставлены широко, руки скрываются за скорпионьей тушей, возятся...

На большой палец бога с шипением полилась обильная желтая струя, демон довольно стонет.

Из глубины небес на Халлига опустился столп света, в снегопаде границы луча различаются четко, световая колонна издает приятное хоровое пение. Молитва услышана и принята, боги довольны.

Свет угас, жрец поднялся, к Эгорду идет совсем иной Халлиг, будто родился заново, взгляд устремлен поверх Эгорда, жрец воодушевлен, хоть в улей драконов сейчас кинулся бы без раздумий. Благословение коснулось и Эгорда, воин-маг чувствует себя гораздо лучше.

- Ого! - восхитился Тиморис. - А это было чего?

- Главная молитва Светлого Ордена, - объясняет Леарит. - Между прочим, именно эту молитву послушники читают при посвящении в жрецы, и если боги отвечают, послушник в Орден принят, отныне он - жрец света.

- Здорово! Но мне с моими наклонностями такое не светит. И ладно, хватает того, что время от времени меня лечит такая прекрасная богиня. И не говори, что бывшая! Для нас ты всегда богиня!

- Спасибо, друг мой!

Леарит закончила исцелять, щека Тимориса вновь целая, от удара в глаз не осталось и следа, настроение выше крыши, зубы сияют полными рядами.

Пластины Хафала вновь обрели бурый цвет, ожоги исчезли. На демонах все заживает быстрее, чем на собаках, даже лечить не нужно. Впрочем, статуи, что Хафал попортил, тоже как новенькие. Их лед пропитан мощнейшими чарами, любые повреждения зарастают очень скоро.

- Когда боги с тобой, чувствуешь себя непобедимым, - признался Халлиг. - Даже смерть не страшит.

- Такова натура божьих детей, - говорит Эгорд. - Детям спокойнее, когда рядом отец, который все видит, знает и понимает. Кто-то больший, чем они, чьей воле можно служить, не принимать решений, не брать ответственность. Даже за свою жизнь. Если над человеком нависает смерть, умирать легче, думая, что так угодно богам.

Халлиг озирает Эгорда, Тимориса и Леарит.

- И все же постарайтесь вернуться живыми, друзья. Без вас этот маленький снежный мир осиротеет. Да и мне без вас как-то... не так.

- А вот мне без вас самое то! - рычит. - Но придется терпеть ваши поганые хари, пока не найдем эту припадочную!

Четверо повернули головы в сторону Хафала, тот приближается. Жало со свистом стряхнуло избыток яда, зеленая гуща впечаталась в лед, там разеваются дымные рты ямок.

Губы Тимориса узлом, кулаки сжались.

Эгорд тоже бы вспылил, но давно научился не замечать выходки демона. Рад, что Халлиг и Леарит тоже делают вид, что ничего возмутительного не происходит. Если в костер не бросать дрова, он потухнет, и пожара не будет.

- А мое личико тоже поганое? - поинтересовалась Леарит.

Хафал остановился в нескольких шагах от компании, глазищи пожирают девушку, сперва лицо, затем очерченную косами грудь, та теперь тоже более открытая, затем ниже и ниже. Когти скребут затылок.

- Ну-у-у... - тянет демон, снова пялясь на грудь. - Ладно, твоя мордашка не такая уродливая. Но твоя рожа, червяк!..

Хафал зыркнул на Эгорда.

- Твоя рожа такая мерзкая, р-р-р, шкуру б с нее содрать! И этой шкурой не стал бы даже подтирать задницу!

Воин-маг посмеивается.

- Какое лестное мнение. Видимо, я и впрямь красавец... В смысле, уродец. Да, милая?

Леарит кивает жарко.

- Урод, каких поискать!

Демон надулся гордостью, похож на неприступную стену.

- Во-во, урод! Наконец-то дошло, ха!.. Ладно, букашки, долго тут еще торчать? Пора под землю!

Тиморис, по-прежнему злой, проходит мимо демона, пальцы теребят рукоятку сабли, воин идет дальше, к другому краю алтаря.

- Первая здравая мысль с твоего вонючего языка...

- ...сказал вонючий язык, ха-ха!

Демон пошел за ним.

Эгорд взял Леарит за руку.

- В самом деле, пора. До встречи, Халлиг! Постараемся, чтобы она состоялась.

- Береги себя, Халлиг! - произнесла Леарит сердечно.

- Да хранят вас боги!

Человек-скорпион на ходу оглянулся.

- Чтоб вы друг друга поубивали!

- И тебе успехов, демон.

Хафал развел жвалы, блестит белая глыба челюстей, то ли оскал, то ли улыбка.

Четверка минула изваяние Малиина, плотной цепью заняла кромку ледяного обрыва.

Тиморис подтянул ремешки, осмотрел себя, все ли в порядке. К горлышку походной бутыли присосались губы, пузатый глоток, пробка со скрипом возвращается домой, воин то и дело косится на демона.

Эгорд окидывает взором белое платье горы, рои снега дают воздуху глубину, правая половина тела пронизана холодом, левая в тепле прижавшейся к плечу Леарит.

Демон разминает суставы, грудные панцири выгнуты гордо, ладони на боках.

Плевок за обрыв.

Слюнной дротик под действием магии острова распустился ледяной летучей мышью, тварь, визжа, уносится воевать с промелькнувшей рядом стайкой ледяных птиц.

Четыре пары глаз вертятся в попытках вместить в себя скалы. Те будто лес крепостей, каждая в корке льда, куда более грозная, чем цитадель Эгорда, суровая и спокойная, как ветеран, после сотен убийств утративший способность видеть в бою романтику, зато убивать умеющий превосходно.

- И это лишь наружная часть, - говорит Леарит почти шепотом. - А уж внутри... Как найти Велиру в огромном лабиринте?

Глядя на скалы, Эгорд накрыл ее ладонь своей.

- По крайней мере, надо войти.

Из спины воина-мага растут ледяные крылья.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА.

Полная версия на Libstation или ЛитРес.