Волкодавы и левретки.
Сатира.

Ах, было время волкодавов,
Без страха мчавшихся вперед!
Эпоха благородных нравов
И упоительных охот.

Глаза в глаза, в бою открытом,
На волка, рысь и кабана...
Так пишут в книгах позабытых
И грезится в полночных снах.

Иной порой - иные песни!
Левреток сытеньких конклав
В гостиных услаждаясь лестью,
Шлифует свой сусальный нрав.

Охота? Что Вы - разговоры
В тепле подушек и перин.
Частица волкодавьей крови
Едва ль осталась в жилках их.

Я - волкодав, больной и хилый
Среди левреток суеты,
Мне предков не досталось силы -
Одни безумные мечты.

Хоть бы найти врага достойней,
Чем подлость этой мелюзги,
Или тропой лесных просторов
Сбежать от приторной тоски!

Но тщетно! Вырублены чащи,
В цене левретки поднялись...
Мне тяжело хранить бесстрастье, 
Коль миром правит их каприз.

***
Может быть, жизнь изменится,
Когда-нибудь станет лучше,
Будет любовь, и работа,
И много подобной чуши.

Если такое случится -
Сразу пойду к палачу.
От оптимизма он вылечит,
Ведь я перемен не хочу!

16 февраля 1856
Он стоял, сложив устало крылья,
Небо не манило первый раз,
Серое февральское бессилье
Леденило неподвижность глаз.

Тучи сонные над городом кружили,
Отблеск солнца в сотнях окон гас,
Оборвался повод снежной пылью,
Прямо в слякоть пал слезы алмаз.

А Пегас смотрел из горней выси
На Париж, где медленно брели,
В холоде Монмартра исчезая,

Мягкою торжественною рысью
Две лошадки, в черном крепе тая,
Будто знали бы, кого они везли.

***
Одиночество светлое, благослови!
Тень касается влажных ресниц,
Лихорадочный отсвет багряной зари
С перебитым крылом рухнул вниз.

Дай забыться пьянящею негой вина,
Взгляд с портрета насмешливо-прям,
За стеной твоим именем плачет струна -
Миллионом непрожитых драм.

Как покинутый пес, в безнадежности жду
Тихий шорох знакомых шагов...
Но уделом моим - лишь томленье в бреду,
Лауданумом вызванных снов.

Искусство - сонет
Как чудное постичь Великолепье
И в беге яростном, и в мертвенном покое?
Зверь гордый растерзает цепи,
В холмы умчась тропой лесною.

Усилья современников нелепы:
Сравнить портрет с красой живою.
Природа безнадежно-цепко
Владеет Тайной вековою.

Минуя Повседневности препоны,
На огненном грифоне высоко
Талант летит, с Судьбою дерзко споря -

Прекрасное дается нелегко;
Дам энгровских ленивая истома
И кони на полотнах Жерико.

Riez
Бегут столетья, словно кони, над землей,
Над цепью Альп не замедляя бег,
А в чашу неба смотрит город мой,
Под солнцем Haute-Provence белеет Рье.

Фонтан замшелый упоительно звучит,
И мостовые помнят стук подков,
И с Saint-Maxime"а беспечален вид
Полей лаванды в кружеве садов.

Здесь верность сердца, словно сталь крепка,
И в витражах горит огнем закатным
Мистерия ушедших безвозвратно...

Как deja-vu, обманчиво-близка,
Встает, превыше сытой благодати,
Альфонса Рабба гордая тоска.