- Анри, ты сегодня поедешь в город? - тетушка Франка разрушила мой сладкий сон. Пришлось вставать и выглядывать в окно. Полненькая и розовощекая Франка суетилась во дворе. Свежий январский ветер ударил в лицо. Захотелось завалиться на кровать и забыть об остальном мире. Но в столице стало не спокойно. А зимой, когда крестьяне запираются в своих деревнях, когда торговля почти останавливается, когда Гаррона покрывается льдом, самое время для политических игр. Одно радует - зимой не будет военных действий и наша маленькая крепость, надеюсь, простоит до весны. Зимой вообще не воюют. Но зимой убивают. В прошлом январе верный друг Раймонда VI убил папского легата, Петра де-Кастельно. Простенькое такое объявление войны. Хотя катары правы - лучше войну устроить сейчас. Сейчас Филипп II занят войной с Англией и ему не выгодно воевать на два фронта. Такое оскорбление, да еще и не отвеченное, сильно пошатнет власть церкви. Больше всего жалко во всей этой коллизии только Раймонда. Его используют в хвост и гриву. Даже за убийство папского легата должен будет принести покаяние. Иначе Тулузу сотрут с лица земли. Вон его сынок, наказание старикам, Раймонд VII, чувствую, так просто себя гонять не даст.
Что-то я задумался. Быстро влез в штаны и надел куртку. Франка подготовила вчера мне чистую сорочку, но я опять забыл, куда она их обычно кладет.
В этой маленькой крепости или по другому поместье Де Рафурсе живут четверо человек. Франка, месье Блак Де Рафурсе или точнее monsieur Блак Де Рафурсе и начальник нашей стражи Горно, состоящий только из одного Горно. Ну и конечно же я! Как я себя забыть то мог... Вот такая маленькая семья получилась в нынешнее неспокойное время. Два мага, хозяйка и воин. Рядом неспокойная Тулуза, повсюду катары и прихвостни папы Иннокентия III. На горизонте маячат крестоносцы. Уже год в нашей небольшой крепости идет обсуждение - не покинуть ли эти славные места.
Горно вчера поехал в Тулузу за провизией и должен был сегодня с утра вернуться. Но утром меня разбудил веселый голос Франки, а не хриплый бас Горно. Франка встревожена. Я её понимаю, в большом городе с вспыльчивым характером Горно могло случиться что угодно. Месье Блак месяц назад уехал в Сент-Этьен, закупать для наших опытов нужные ингредиенты. По моим расчетам на этой недели можно будет ждать его возращения. Да можно будет уже сегодня накрывать на стол. И будет совсем обидно, если с Горно что-нибудь случится. Блак снимет голову одному незадачливому магу в целях воспитательных работ.
Я непроизвольно потер шею и присел за стол. Франка сняла с печи утварь и поставила рядом со мной. Быстро соорудив завтрак, я принял список покупок.
- Первым делом поищи Горно. Спроси в лавке Белле, если там он не был, загляни к этой свинье, Кошону. Дальше сам смотри. Потом закупись и быстро возвращайся. Не оставайся там до закрытия ворот. - Франка потерла руки и постаралась мне улыбнутся.
- Франка, за кого ты меня принимаешь? Мне же не шестнадцать лет. Справлюсь. Если Блак вернется сегодня, скажи, чтобы зашел в мою лабораторию. У меня для него подарок. Я уверен - с Горно все в порядке. Не переживай так. На тебе лица нет.
Забрал вторую телегу и со вздохом вывел запрягать Громкого. Две вещи не любит мой конь: телеги и снег. Потрепал по холке коня, сел на козлы. Я направился к утоптанной дороги вдоль реки Тарн. Вдоль Гарроны ехать не рискну. Там более оживленный тракт. Не хотелось бы застрять в снегу не дойдя до дороги. Благо ветра с утра не было и снег не идет. Громкий жалобно ржал и то и дело косился на меня.
- Не смотри так! Еще три часа и будем у Тулузы, а дальше теплая конюшня и много овса. Нам еще Горно искать. Лучше поторопись! Быстрее доедим.
Громкий ржанул еще раз и ускорил ход.
- А еще Юг Франции... Какой Юг?! Это третий круг Ада! Лучше бы уехали на Корсику. Вива Италия! Готов кричать хоть сейчас. Там сейчас тепло, уютно и много итальяшек. Пизанская республика чтоб её. Ну почему, почему Блак питает слабость к Франции. Хотя он прав, на небольшой Корсике скрыться от притязаний церкви будет куда как труднее.
Громкий покосился на меня, но смолчал. И правильно, со скорбными нужно вести себя тихо. А именно таким себе сейчас и кажусь.
Впереди показался Монтобан, от которого час езды до Тулузы. На дороге стали появляться крестьяне, бредущие кто в город, кто из города. Речка Тарн, показавшиеся высохшим ручейком подо льдом, заворачивала налево, а мне нужно было направо дальше к Тулузе.
Пряча руки под куртку, я мог приговаривать только: 'Feu, feu, feu, feu...'. Без должной концентрации огня у меня не получилось, зато тело согрелось. Сняв рукавицу, я приложил правую руку к крупу Громкого и также тихо произнес слово-ключ. Громкий благодарно заржал и побежал быстрее.
А вот и родная Тулуза! Стражи на воротах прибавилось. Я сбавил ход и пристроился в очередь из крестьян. Моя одежда и телега никак не тянули на благородное происхождение. И хорошо, что не тянули, ну какой из меня Анри Де Рафурсе, наследник владений Рафурсе? Да никакой! Вот пусть они тоже так думают, мне еще жизнь дорога. Попадаться в руки прихвостней папы Иннокентия или катарам совсем не хотелось. Знамо как они еретиков обнаруживают. Про магию, колдовство и чароплетство я уже и не говорю. Причем, что для одних, что для других - ты по-любому еретик и пособник дьявола, а также владелец земли, которую можно подгрести! А что нужно делать с еретиками? Правильно - жечь! Нет, я, кажется, окончательно согрелся.
Подъехав к стражникам, попытался прикинуться скорбным. Старший принял плату и заставил перекреститься.
- Кто и откуда? - Помощник тем временем осматривал телегу.
- Анри из деревни Леберг, приехал по поручению старосты купить лекарств и муки.
- Чисто! - Помощник отошел от телеги, но продолжал пристально смотреть на коня. - Что-то у Вас месье конь больно породистый?
- Да откуда такая подозрительность? Просто, вы же знаете, как трудно от Ло до Тарны добраться на обычной кляче. Вот Вук, дай Бог ему здоровья, староста наш, мне своего скакуна и дал.
- Ладно, проезжай. Только катарам, смотри, не попадайся, вижу ты парень не при новостях местных.
- А случилось что? - Попытался изобразить глупо-озабоченное выражение лица. Почти получилось. Даже Громкий мне поверил.
- Говорят папа Иннокентий направил крестоносцев. Всю осень по-тихому собирали рыцарство северо-запада под руководством Де Монфора и сейчас, когда никто не ожидает выдвинулись в сторону Безье. Как снег утихнет, так сразу и нападут.
- Да кто ж зимой воюет? - Вид я должно быть имел потрясенный. Я думал, что время у нас есть. Но его уже не было.
- Такие времена пошли, а ты езжай, езжай, не задерживай очередь и старосте передай, чтобы готовились под стены либо Монтобана, либо Тулузы выдвигаться. А то все у вас пограбят, даже заметить не успеете.
Подъехал к постоялому двору Кошона, кинул мальчонку пятак и спрыгнул с козлов.
- Передай Кошону, что мастер Анри приехал и очень хочет тепла и еды.
Мальчонка убежал на постоялый двор, позвать конюха, а я осмотрелся. Город был похож на встревоженный улей. При этом народу стало заметно меньше. Наверное, многие уехали еще неделю назад из города, кто к родне, а кто куда. Главное подальше отсюда. Первым делом найти Горно. Если он сюда и приезжал, так точно должен был оставить повозку у Кошона. Пройдя через черный вход, поднялся сразу на второй этаж. Кошон переоборудовал одну из комнат в свой кабинет, где вел переговоры со всякого рода людьми, везущими контрабанду с Лионского залива через Лангедок. Постучав ради приличия пару раз, я отворил дверь. Внутри никого не оказалось. Подойдя к стене в номере постучал еще раз. Стена сбоку отъехала и на меня посмотрели поросячьи глазки Кошона.
- Кошон, ты оправдываешь свое честное имя! (прим. автора: во Франции фамилия Кошон ('Свинья').
- Что надо? - Кошон вышел из своего укрытия и прикрыл за собой секретную дверь.
- Какие мы вежливые сегодня, а как же 'Месье Анри, добро пожаловать', 'Месье Анри, чем могу быть полезным?'.
- Мерде! Анри, выкладывай что нужно и убирайся!
- Обед и информацию.
- Хорошо. - Обвисшее тело Кошона упало в кресло. - Какого рода информация тебе нужна?
Я сел в кресло напротив и бесцеремонно налил себе вина. Наглость второе счастье, иногда обгоняющие на поворотах первое.
- Последние новости и заходил ли к тебе Горно.
При последних словах Кошон дернулся и тоже налил себе вина во второй кубок.
- Новости неутешительные. Монфор, этот напыщенный индюк, считает, что может покорить весь Юг и присвоить себе титул 'Тулузского графа'! Наследственный титул! Не считая того, что дедушка нынешнего графа основал графство Триполи на святой земле при первом крестовом походе. Монфор десять лет сражался в святой земле и только девять лет назад вернулся в свои владения, укрепляя власть. Сейчас ему нужно больше. Катары ошиблись, рассчитывая на то, что смогут утереть нос папе Иннокентию. Они не учли один большой фактор - Симона IV Де Монфора. Филипп не призвал того на войну с Англией. Потому, что тот является пятым графом Лестером. Английским графом! Катарам будет противостоять большая армия. Ты же знаешь этих крестоносцев... - Кошон глотнул вина и посмотрел в окно. - Раз поддавшись вкусу наживы... Нет-нет, упаси Бог, говорить так обо всех... Но.. Ты же знаешь, Анри, сколько великого смысла в одном 'но'...
- Ты такой милый, когда уходишь в патетику, но это тебе не идет. Давай дальше. А то я совсем одичал в нашем поместье.
- Монфора сдерживает только молчание Педро Арагонского. Если тот отправит инвеституру - то сюда хлынут войска. Но думаю тебе, хитрозадому ирладнцу, который смотался из Ирландии, когда Генри Плантагенет Короткий плащ пошел на завоевание твоей многострадальной родины, нечего беспокоится. Ты как всегда извернешься. - Змеиная улыбка на поросячьей физиономии Кошона смотрелась омерзительно.
- Откуда ты.. - Ему было приятно смотреть на мое вытянувшееся лицо.
- Ну же, Анри Де Рафурсе, приемный сын Блака Де Рафурсе, неужели ты думаешь, что у меня плохая шпионская сеть. Тебе повезло, что английский король умер быстрее, чем его длинные руки до тебя добрались. И вот ты решил спрятаться во Франции. Нашел этого старого маразматика Блака, заставил оформить бумаги на наследование поместья, похоронил свое старое имя. И все бы хорошо. Только Плантагенеты не прощают обид. И тут ты прокололся. Когда Раймонд VI в четвертый раз женился на Джоан Плантагенет, любимой дочери английского короля, ты проявил активность. Выполз из своей щели. Но я то все подмечаю, складываю два плюс два и по моей амбарной книги выходит много интересной информации. Ответь: чем ты обидел род Плантагенетов?
- Это не твое собачье дело!
- Ну-ну.. Вот только думаю, может Раймонду стоит намекнуть, что тут беглый преступник, который сильно насолил Плантагенетам, то есть роду его покойной жены, которая подарила ему его любимого сына? Думаю, чтобы заручится поддержкой в предстоящей войне из тебя выйдет отличнейшая разменная монета?
Рык у меня вышел отменный, а уж прижал я это дряблое тело к креслу с удвоенной силой. Мой локоть уперся ему в горло, а руки держали воротник.
- Ты, прожорливая свинья, смеешь мне угрожать?! - Да, он испугался. Такого он, наверное, не ожидал. Такие люди иногда понимают только язык силы.
- Нет.. - Я усилил нажим и резко отпустил руки. - Нет! Упаси Боже.. Только хотел предупредить - будь осторожнее.
- Я так и понял, что ты намекал на это... - Я постарался успокоиться.- А теперь послушай меня! Из рода Плантагенетов сейчас ныне здравствующий только король Англии Иоанн. А эта размазня, которой удалось испортить отношения со всеми до кого дотянулись руки, мне ничего не сможет сделать. Тем более он сейчас занят войной с Филиппом! И не думаю что ты лишился последних мозгов, ввязываясь в политические игры. Пешки умирают первыми. От рода Плантагенет скоро ничего не останется. И я могу сказать тебе, чем я их обидел. - Для пущего нагнетания обстановки я подался вперед вперив свой взгляд в его. Но он действительно меня разозлил. Вам когда-нибудь заглядывал в глаза маг? Могу сказать на собственном опыте - пробирает до костей. - Я наложил на Генри II проклятье рода. - Последние слова я прошипел. Да, проняло. Пот на жирном лице Кошона струится в три ручья. Но с учетом того, что оставаться в этой части материка я больше не намерен, можно позволить себе и такое похвальбство.
А зачем было захватывать мою Родину? Я и обидеться могу. Но тогда я был молод и юн. Хотя и сейчас я молод и юн. Маги живут долго, очень долго. А вот обижаются только по молодости. Проклятье вообще накладывать не рекомендуется. Потому, что оно будет довлеть не только над тем, на кого оно наложено, но и над тем, кто его наложил. Около тридцати лет назад Генри Второй вторгся в Ирландию. Умерли мои близкие и моя жизнь весела на волоске. Юного чародея решили прилюдно сжечь на костре, перед очами Его Величества. Есть такое понятие как Посмертное Проклятие. Дается один раз и навсегда. Но мне повезло, и я чудом остался жив. Проклятье дало сбой. А вот род Плантагенетов обзавелся своим личным кошмаром. И почему считается, что если убить мага, наложившего проклятье, оно снимается? Для того оно и Посмертное. Вообще запутанная история. Королевская династия от силы протянет еще пару веков, да и то в сплошных неудачах. Взять хотя бы нынешнего короля Иоанна. Сплошное недоразумение в короне с ушками. Но знать Кошону все это не обязательно.
- А теперь, тупой ублюдок, с обширной шпионской сетью, выкладывай, на счет моего друга Горно и молись, чтобы я не наведался к тебе снова!
Кошона трясло. Он попытался встать из мягкого и удобного кресла, но только расплескал вино по ковру. Потом сипло вздохнул и обреченно посмотрел на меня.
- Раймонд VII, сын графа, хотел тебя очень видеть. Как я теперь понял, он знает о проклятье. Для этого он пригласил в гости вашего стражника Горно. Он считает, что все неприятности, которые творятся в Тулузе как-то связаны с тобой.
- Урод... - Очень хотелось что-нибудь разбить, порвать на мелкие кусочки. Очень хотелось сорваться на этого гавнюка. Ведь это он разболтал обо мне. Больше некому. Десять глубоких вдохов, прикрыть глаза. А то моя злость может обернуться непроизвольным пожаром постоялого двора. Я забыл о предосторожности. Осмотрел Виденьем помещение, заметил троих людей за скрытой дверью. Пора было бежать. Но захотелось оставить за собой последние слово. И заговорил очень тихо. - Его неприятности связаны с тем, что руки не оттуда растут. С тем, что его папаша позволил катарам обосноваться тут, с тем, что нельзя быть мягкотелой добычей в наше время. Вот теперь пусть пожинают плоды. Я устал от политических интриг. Пусть они все дружно себе глотки перегрызут. Мне плевать. А теперь, Adieu!
Успеть выбежать в дверь, пока посетители Кошона не опомнились. Меня развели, как последнего идиота. Это была простая подстава. Франка была права. Зайти в лавку Белле, узнать у него, что Горно был у Кошона и оттуда не выходил. Понять, что тут засада и действовать по обстановке. А я, малолетний идиот, решил, что лучше знаю, как и что делать. Иногда мне кажется, что магический дар из нас четверых только у Франки и это дар предвиденья. Все это я успел обдумать, прыгая в сторону двери. Знаете, очень сложно выбираться из мягкого кресла. Я слышал, как трое людей копошатся за скрытой дверью, пытаясь разобраться в хитром замке. Кошон даже не встал помочь им, он сидел бледный и обтекал потом. Дернув ручку, я уже праздновал очередную победу. В коридоре за дверью стоял человек с арбалетом в руках, нацеленный на меня. Я резко дернулся к окну. Поднимать руки и ждать милости от нападавших было не в моей привычке. Живым мне от них, если сдамся, все равно не уйти. А жить почему-то очень хочется.
Когда прыгал к окну, молился только о том, чтобы арбалетный болт дернулся и промазал. Перезаряжать эту штуковину долго. Иногда мои молитвы бывают услышаны. Болт пролетел в футе от меня. И застрял в оконном косяке. В следующий прыжок выпрыгнуть в окно, а там будь что будет. Мой полет Икара в небо прервался около подоконника. В голову ударилось что-то тяжелое, после чего подбородок врезался в подоконник. Хорошо скорректировали мой полет. После резкой боли в челюсти наступила темнота.
2
4 января 1209 года н.э.
Постоялый двор Кошона, западная часть Тулузы
- Эй, мастер, проснитесь! - Что-то холодное упало на лицо. И это было чертовски приятно. Голова трещала, как поленья в печке. Хотелось, чтобы эти поленья окончательно прогорели и можно было развеять пепел над Гарроной.
Эх, жалко, что это только в моих мечтах. Открыл глаза. Сплошная темнота. Включил Виденье. Надо мной нависал Горно. Попытался сесть, но не смог и завалился назад. Хорошо меня спеленали. Цепью. Вот почему так неудобно лежать. Толстая цепь впилась в тело. Кажется, ею обмотали меня всего. Руки были вытянуты вдоль тела. Попытался пошевелить пальцами. Пальцы застыли в чем-то липком и не слушались. Интересно, если они так хорошо подготовились, то почему язык не отрезали? Или это еще предстоит?
- Ты как, Горно? Цел? Они тебя не трогали? - Я попытался повернуть голову в сторону воина.
- Право же, мастер, это я должен о Вас заботиться. Простите, что так получилось. Монсеньор Блак расстроится, если с Вами, что-то случится.
- Уху. - Только и смог ответить, откидывая опять голову назад. Пол тут был холодный и каменный. Мы явно были где-то под землей. Горно сидел с крепко связанными руками и ногами. Рядом стояло деревянное корытце с водой и Горно опять окунул туда какую-то половую тряпку. Руками он двигать мог, только вместе и перенося свой корпус полностью от меня до корыта.
- Не хватало только, чтобы Франка озаботилась куда это мы вдвоем пропали и, не дождавшись монсеньора пошла нас выручать...
- Франка умная, она так не поступит.
- Спасибо, Горно, за оценку моих умственных способностей. Я всегда знал, что ты настоящий друг!
- Не за что. - Кажется, или Горно улыбается? Вот подлюка, еще и смеяться надо мной удумал. Всегда легко глумиться над поверженными. Вдвойне смешней, если ты и сам повержен. Ради солидарности. - Какой план действий, мастер?
- Два варианта с одним концом. Первый: сейчас приходит сюда наследник графа Тулузского и своей детской ручонкой убивает нас. Ну перед этом могут быть еще и пытки. Во всяком случае, если захочешь, могу ускорить процесс, чтобы не терпеть пыток. Ты мне только намекни, это я от всей души. Могу попробовать на тот свет захватить еще всех кто придет. Тоже будет интересно перед смертью посмотреть. Итог один - мы представимся перед Его светлые очи. Второй вариант: каким-то чудом нам удастся отсюда выбраться, каким-то чудом нам удастся добраться до дома, там нас будет ждать разъяренный Блак, который, будь уверен, за такие дела порвет нас на клочки. Итог все равно один. Вот я сижу, в смысле лежу, и думаю, что лучше умереть от пыточных дел мастера или от рук монсеньора Блака?
- Я склоняюсь, к первому варианту, если Вы об этом. Но попробовать выбраться все-таки стоит.
- Тогда посади меня спиной к стене и положи мне на голову опять эту тряпицу. Мне нужно, чтобы она не болела, необходимо сосредоточиться.
Горно, в присутствии нас с Блаком, всегда очень исполнительный и преисполненный покорности. Но как мне рассказывала Франка, в наше отсутствие и в кабаках, это сущий смутьян. Всегда пытаюсь представить еще недавнего деревенского увальня, затевающего драку с дестью людьми в кабаке, но никак не могу.
Он прислонил мое обездвиженное тело к стене, и я постарался устроиться поудобнее. Кровообращение в теле, по моим ощущениям, совсем остановилось. Но об этом будем думать потом. Если надо, Горно, сможет меня и понести.
- Уже лучше. А теперь вытри руки об одежду насухо. И постарайся обтереть как-нибудь намокшие веревки. А то пока ты тряпку полоскал, веревки набухли.
Говорю же, исполнительный. У самого, наверное, руки онемели, но трет же, и меня усаживал.
- Все? Теперь будет немного больно. Приготовься и напряги, как можешь запястья. Когда скажу резко дерни.
Собрал боль и онемение в одну кучу. В другую страх и отчаянье. Это перед Горно старюсь выглядеть неунывающим дураком. А самому страшно. Жутко боюсь и пыток и смерти. Перед подчиненными нужно выглядеть орлом, хоть и являюсь только ощипанной курицей. От этого еще гаже. Силу можно черпать отовсюду. Когда не остается ничего - черпай из себя, из последнего. Так можно и перегореть. Но другого выхода уже нет. Лучше быть живым перегоревшим, чем мертвым, но относительно целым. Сила разлилась вокруг меня алым полем, которое нужно было собрать. Да, силы было достаточно. Ведь я сегодня толком и не колдовал. Так что перегореть мне не грозит, а вот надорваться - запросто. Когда руки не свободны, то сконцентрироваться на поле довольно сложно. Обычно если церковники ловят чародеев, то дробят все кости на руках, вырывают язык и выкалывают глаза. Безопаснее. Сконцентрироваться уже нет возможности. Хотя такие мастера, как Блак, могут только бровью пошевелить и вуа ля. А мне еще учиться и учиться. Закрыл глаза и стал мысленно плести тугую косу направленную на веревки. Тут главное, чтобы одежда Горно не загорелась.
- 'Feu'!!! - Выкрикнул на одном дыхание. От веревок на руках и ногах Горно пошел пар, после чего они загорелись, каким-то неправильным зеленым пламенем. - Рви!
Горно резко дернул руками, от чего веревки разлетелись в стороны. Дальше, не обращая на огонь, Горно схватился руками за горящие веревки на ногах и потянул в разные стороны. Запахло паленым мясом. Веревки поддались. Воин сунул обожженные руки в корыто и облегченно улыбнулся. Скорее я переживал больше, чем он. Хорошо, когда есть кто-то, кто может за тебя решать, что делать.
- Сейчас на крик кто-нибудь прибежит. Счисть быстрее смолу с правой руки! Быстрее!
Мое сердце билось как бешеное. Не привык я настолько доверять другим. Ой не привык, а особенно когда от этого зависела жизнь. Больше я переживал за жизнь Горно. Кошон был прав: я хитрозадый ирландец и смогу выкрутиться в случае чего. Но вряд ли смогу защитить жизнь человека, который мне доверился.
У Горно получилось довольно быстро оттереть основную массу смолы. Я почувствовал, что могу опять двигать пальцами. Со стороны двери послышался шум. Если сейчас что-нибудь не сделаю, то все усилия напрасны. Я улыбнулся пришедшей в голову мысли. Ну такого они точно ожидать не будут. Завалившись на бок, я как смог развернул ладонь в сторону потолка. Красное поле силы пошло волнами вокруг меня. Даже не чувствительный Горно отшатнулся от скопившейся энергии. Ударить нужно было чем-нибудь не сильно разрушительным, чтобы не похоронить себя под обломками каменного потолка. Не думаю, что Горно сможет меня откопать из-под завала.
Сформировав сферу из поля, я попытался развернуть запястье так, чтобы точка концентрации подталкивал шар вверх. А теперь ювелирная работа.
- 'Défloraison'! - Сфера наполнилась нужной мне энергией. И очень смертельной. Наверное, самой неотвратимой из всех известных. В считанные секунды, после соприкосновения с этой энергией все подвергается моментальному старению. После чего остается только пыль. Один раз видел, как Блак превратил в пыль небольшой курган. Для меня это был первый опыт такого рода. И буду, надеется не последний.
Пару раз толкнуть наполненный шар вверх точкой концентрации. И представлять, что это всего лишь легкое гусиное перышко. Миленькое такое перышко, белое, с пузяка нашего зловредного кусачего гусака Трова, после того как Франка сделала из него второе блюдо. Очень вкусное второе блюдо в тыблаках, с хрустящей корочкой, чтобы по пальцам тек вкусный сок и обжигал их.
Чтобы сконцентрироваться на чем-то важно, достаточно расслабиться на чем-то приятном.
Шар взлетел легко, в два скачка и медленно стал растворяться в каменном потолке. Горно не мог видеть всего происходящего в полной темноте, но инстинктивно прижался к противоположной стене и старался даже не дышать. Через пять секунд на меня посыпалась пыль. Для Горно создал огненный шарик под потолком. Послышался топот сапог за дверью.
- Горно, слушай внимательно, сейчас посади меня около стены. - Воин развернул мое тело обратно в сидячее положение. - Теперь заберись мне на плечи и постарайся выбраться в дырку.
- А Вы, мастер? - Горно присел около меня, пытаясь растянуть цепь на моих ногах.
- Это бесполезно. Скованную цепь тебе не разорвать. Сейчас единственная возможность спастись - это твое бегство. Приведи Блака. Ну, быстрей же!
- Но... - Горно очень хороший исполнитель, но с ним бывают проблемы, когда он сам принимает решения.
- Это приказ! Стражник, приказы не обсуждаются! Если Блак сегодня не вернется, то собирайте вещи и уходите с Франкой подальше на восток. Думаю, Священная Римская Империя как раз подойдет, чтобы схорониться. Пусть Франка оставит записку Блаку. Он дальше сам решит что делать.
- Хорошо, мастер, я приведу Блака, из под земли достану!
- Ну же!
Горно проворно забрался на плечи и резким движением подтянулся на руках. Что-то противно хрустнуло у меня в плече, но боли из-за онемения, не почувствовал.
По моим расчетам он должен был оказаться чуть дальше главного зала, рядом с конюшней. Хотя какие к черту расчеты, если я даже не представлял где мы находились под постоялым двором. Но такой прорыв они точно не должны были ожидать. У Горно есть шанс, а, значит, шанс есть и у меня. Три часа в сторону поместья, три часа обратно, два часа на поиски лошадей и прорыв из города. И того продержаться около восьми часов. Накинем сверху еще часа четыре. То есть сутки, каких то двенадцать коротеньких часов. Да раз плюнуть! И перед кем я хорохорюсь? Горно уже тут нет.
Мое тело устало повалилось на бок, чтобы цепь не так больно впивалась в спину и я прикрыл глаза.
Дверь заклинило. Не без участия Вашего покорного слуги. Когда поджигал веревки Горно, то направил излишек силы на дверь, иначе от воина осталась бы одна головешка. Края железной дверь оплавились, превратив замок в нечто неузнаваемое. За дверью слышалась ругань. Кажется, сейчас они начнут её выламывать. Отслеживая голоса, понял, что к ним присоединились еще двое. Умнеют не по дням, а по часам! Кузнеца позвали. В щель между полом и дверью с то стороны вставили какой-то прут. Сейчас буду силой рычага снимать дверь. Несколько ударов и дверь поднялась с петель. Довольно быстро дверь была убрана и в маленькой темнице стало тесно. Я смотрел на них из-под полуопущенных век, не проявляя признаков жизни.
- Где второй? - Двое вооруженных осмотрели камеру, пару раз пнув мое тело. Как грубо.
- Не мог же он испариться. - Это, кажется главный, что-то голос знаком. - Огня!
В камере сразу стало светло. Перед глазами мелькали только несколько пар ног, поднимать голову раньше времени мне абсолютно не хотелось.
- Посмотрите наверх! - Говорю же, больно умные! Явно личная гвардия самого графа. - Этот ублюдок выбрался через дырку! Фор и Генри, быстро в зал, осмотреть двор! Он не должен был далеко уйти. Кошона сюда!
А теперь, кажется, дело дошло и до меня. Помолится что ли за Горно? Хотя никогда не умел разговаривать с Богом. Выученные наизусть молитв я в расчет не беру. Со стороны двери послышалось сиплое дыхание и топот бегущего мамонта. А вот и Кошон. Если я отправлю его на тот свет прямо сейчас, мне оставят жизнь еще на двенадцать часов или нет? Что-то подсказывает, что нет.
- Кошон, что это за дырка? - Главный тыкнул в сторону отверстия от моего шара. - Ты специально поместил их сюда, чтобы они могли выбраться?
- Я?! Нет!!! Это все он! Он чародей! Ему помогает Дьявол!!! Вы же сами осматривали камеру, месье Альберто! Я никогда, я не за что...
- Заткнись! Он сейчас в отключке и не мог ничего сделать! Или ты действительно веришь во все эти дедовские сказки про ведьм и колдунов?!
- Богом клянусь!!! Он чародей! Его нужно было убить сразу! Он может навести на нас всех морок!!! - Кошон, ты просто умница, до такой идеи я бы сам не додумался. Только освободите мне руки и будет вам феерическое представление.
Я услышал удар, громоздкое тело Кошона повалилось на пол. Пара рук подхватила мое тело и поставили вертикально. Ну теперь можно прийти в себя, прежде чем они начнут приводить меня в чувство. Помотав головой, чтобы кровь отошла, я посмотрел на главного. Так и есть, месье Альберто собственной персоной. Начальник личной гвардии графа Тулузского.
- Месье Альберто, каким судьбами? - Интересно, мое разбитое лицо смогло выглядеть участливо-угодливо, как я планировал?
- Анри, так ты и есть тот самый чародей? А я думал, что ты только портки за месье Блаком стирать умеешь.
- Альберто, ты же меня знаешь не первый год! Мы же с тобой много вина на двоих выпили и по бабам вдвоем ходили! Я же рьяный христианин! Кошон задолжал мне кругленькую сумму, вот и подставил под клевету! Я не знаю, что он Вам наговорил, но все полнейшая ложь! Он побоялся, что я выдам его делишки с контрабандистами!
- Анри, все у тебя гладко получается, только объясни мне одну вещь. - Альберто резко развернул мое лицо в сторону дыры и поднес туда факел, чтобы я мог лучше видеть. - Вот это!
- Я не понимаю о чем ты! Я был бессознания все это время!
- И почему я тебе не верю? - Прищур у Альберто получился что надо. Его грузная фигура развернулась от меня на каблуках и двинулась из камеры. Двое парней понесли меня за ним. Было даже удобно, все-таки на весу не чувствуешь как металл впивается тебе в кожу. Когда наша небольшая процессия поднялась наверх, нас уже ждали пятеро в коричневых сутанах. Где-то внизу живот завязался большой такой узел. Главное не показать страх и тянуть время, уже не зная на что надеясь. Блак, умнее Франки, он не будет связываться с монахами. Одно дело воевать с малолетним сыном графа, другое дело с братством.
- Он ваш. - Думаю, еще долго не забуду эти слова от старого собутыльника. От чего гаже? От предательства человека, которого мог бы назвать другом или от собственной глупости? Ну себя никто обвинять не любит, а вот других самое оно. Но Альберто не виноват. Если мне нужно было выбирать между красавицей женой, маленькой Люсиль и еретиком, возможно колдуном, я бы не сомневался, что выберу.
Хватит себя оплакивать, лучше сосредоточься и думай! Стражники умело передали меня монахам. В рот вставили кляп, на глазах быстро оказалась повязка, а правая свободная рука окунулась во что-то липкое. О нет, снова смола! Хоть глаза не стали сразу выкалывать и то радость! Ох, как я не люблю боли, ни своей, ни чужой. Одно дело заживо гореть на костре, другое дело, когда тебя медленно и методично пытают, не дав представиться раньше времени. Где-то рядом заржал Громкий. Его издевательское ржание я узнаю из тысячи других. Кажется, монахи решили не мудрствовать лукаво и воспользовались моим же транспортом. Ну что за наглость??? Громкий заржал уже совсем близко. Мое тело водрузили в телегу, накрыли тряпкой и мы поехали. Пытался соразмерить время езды от Кошона. После очередной кочки сбился со счета. Но за пределы города мы точно не выехали.
Остановились довольно резко. Громкий выразил протест незнакомым людям, которые вздумали ему приказывать. Весь в меня! Прямо гордость берет. За свою гордость приложился спиной об стенку телеги. Ну, Громкий, ну, гад! Не солому везешь!
Монахи сняли тряпку, под которой я уже согрелся и вытащили меня на землю. Рядом лаяла собака, кто-то открывал и закрывал ворота. Много голосов. Больше разобрать не смог, когда несли довольно не аккуратно задели мою голову об очередной косяк и мое сознание померкло. Последней мыслью было желание не приходить в себя вообще! Малодушная мысль, но я таков каков есть.
3.
5 января 1209 г. н.э.
Северная окраина Тулуза
Дом мадам Эльвиры
- Генри, Генри! Вы слышите меня? - Опять что-то мокрое и приятное. Если так я буду просыпаться каждый раз, то скоро можно будет считать меня рыбой. Генри???
Я резко открыл глаза. Какой к чертям Генри? В голове всплыли недавние воспоминания. Непроизвольно вырвался стон. Рот был свободен. Кляп, значит, сняли раньше. Перед собой я увидел монахов. Капюшоны были откинуты. Двое разбирали мешок на столе рядом. Третий сидел на табурете чуть сбоку. Голос принадлежал ему. Я покосился на него. Смотреть было сложно. Голова фиксировалась железным обручем, а руки и ноги были распяты крестом. Четвертый опять положил мне на голову мокрую тряпку. Было приятно.
- С кем.. - Горло пересохло и больше я сказать не мог. Тот же услужливый монах поднес к моим губам деревянную кружку. Стало легче. - Вы лучше бы губку в вине вымочили, а потом на копье мне дали напиться.
- Не богохульствуйте, месье Генри. - Голос у него был мелодичный. Таким бы песни петь в тавернах. Много бы заработал. Пару молодых ребят и один седой монах. Не так все плохо. Могло быть хуже.
- Больше не буду. С кем имею честь? - Вежливым быть не только приятно, но и полезно.
- Фра Винцент. Остальное Вам знать не обязательно. Сразу два предупреждения. Первое: если будет произнесено хоть одно заклинание, Вам отрежут язык. Второе: если хоть раз Вы закроете надолго глаза, Вам их выколют. Понятно?
Умелые парни. А так с первого взгляда и не скажешь. Интересно, какую сторону представляют. Что-то много разных сил столкнулись нынче над Тулузой.
- Вам понятно? - Седой встал с табурета и переставил его ближе ко мне.
- Понятно.
- Ну вот и отлично. Теперь поговорим. Я буду задавать вопросы, пока отвечаете: да или нет. Не заставляйте нас переходить к другим мерам.
- Хорошо, давайте сразу признаю, когда и где подписывал договор с Дьяволом и что от него хотел. Может закончим формальности побыстрее? Отпираться или отказывать ни от чего не буду. - Сделать хорошую мину при плохой игре я умел всегда.
- Месье Генри, за кого Вы нас принимаете? - Винцент наклонил голову набок, смотря на меня как на глупого крестьянина.
- Надеюсь не за того, кому приятно пытать людей, а потом то, что осталось жечь на костре.
- Отчасти приходится прибегать и к таким мерам. Но с Вами все интереснее. Вас зовут Генри О'Кновинг из клана Кновингов, что располагался в городе Кашеле?
- Да.
- Вы последний представитель рода Кновингов, то есть Знающих. - Скорее звучало как утверждение, а не вопрос. В любом случае нужно соглашаться со всем.
- Да.
- Ваш клан был не последним в землях Мунстера. Но имел свои разногласия с О'Халликанами.
- Да.
- Вы родились в 1155 году?
- Да.
- Весь Ваш род был уничтожен при захвате Кашеле?
- Да.
- Вас объявили колдуном и пытались сжечь на костре?
- Да.
- Как вы спаслись?
- Как мне ответить? То что вы хотите услышать? Мне помог Дьявол.
- Нет, отвечайте правду.
- Я создал сигилу и вызывал пятьдесят первого духа Балаама. Он сделал меня не видимым.
- Теперь понятно почему ты такой остроумный.- Монах улыбнулся своим мыслям.
- Что?
- Балаам наделяет еще и остроумием.
- Я не думаю, чтобы оно мне сейчас помогло. - Попытался состроить кислую физиономию. Даже стараться не нужно было.
- Умный мальчик. Я знал, что ты будешь с нами сотрудничать. - Настроение у монаха сразу поднялось. Даже непроизвольно перешел с вежливого 'Вы' на 'Ты'.
Ну если подумать, то я его ровесник. А он еще мальчиком называет. Правда выгляжу всего лишь на двадцать. Но это минусы выбранной профессии. Еще бы понять, что им от меня нужно. С радостью бы дал. Только пытаться дать ответ на незаданный вопрос довольно сложно.
- А теперь ответь, Генри, как ты избавился после от Балаама? - Когда обращался уважительно на 'вы', все казалось не так гадко. И что мне ему ответить? Правду не смогу, а на вранье у него нюх. Прикрыв глаза, сосредоточился на поле вокруг. Легкое прикосновение ветра. Даже странно. В душной камере. Поле неправильного синего цвета. Сосредоточиться, поднять разлившееся по полу поле вверх, придать форму. Сильный удар поддых вывел из концентрации. Сила опала назад.
- Анри, не забывайтесь! Я представлю, на что Вы способны! И если пока самолично не выколол Вам глаза, так только потому что они мне еще нужны. - Да, вот какими бывают монахи в гневе. Внешне спокоен, но по глазам я вижу всю ту ненависть, которую он питает. Нет, он не фанатик, в этом мне относительно повезло. Он намного хуже - он умный фанатик.
- Кто вы? - Нужно все-таки узнать в чьих руках буду марионеткой.
- Вам знать это не обязательно. С Вами хотел побеседовать один человек, после чего мы продолжим. На последок хотел спросить только одно: месье Генри, Вы верите в Бога?
И что мне ему ответить? Конечно верю, но не признаю тех, кто говорит от Его имени. Хотя вряд ли это сейчас, что изменит. Отчаянье сменилось злостью. Чертовы вершители судеб! Нашлись пастухи на паству, которую нужно вести! Я не овца, чтобы мою шерсть можно было продавать на рынке! Уроды! Ненавижу!
- Верю. И верю, что таким гавнюкам как Вы придет отмщение. Вы сами понимаете, что мне терять нечего. И заставить перестать биться свое сердце я смогу и в таком положении. Но делать что-то для вас не собираюсь. Лучше сдохнуть! - В гневе на красивые словеса я не способен. Подавился всем, что хотел сказать. И просто закрыл глаза. Сосредоточиться, поднять всю энергию, которая внутри, и направить в грудь. Создать свое маленькое солнце. И заставить его вспыхнуть. Это совсем не больно. Но этим уродам не уйти живыми отсюда. Они сгорят также, как горят еретики на кострах. Им никто не даст милосердно задохнуться в дыму! Сгорят от живого огня. Дать ненависти волю - именно она заставит вспыхнуть солнце!
Сгусток огня в груди померк, от сильного толчка. Опять удар. Еще бы две минуты! Кто-то трясет мою голову. Сильный звон в ушах мешает сосредоточиться. Я сделал еще попытку уйти в себя. Наполнить сгусток огнем, силой. Сверху полилась вода, окончательно потушив мою ненависть. Холодная, родниковая вода. Захотелось просто согреется, залезть под одеяло и проспать пару столетий. Страшный холод пронзил все тело. Звон утих. Попытался поднять голову. По ней явно пару раз сильно ударили. Железный обруч сорвался в приступе гнева.
Из далека услышал голос брата Винцента.
- Антонио, просил же не бить так сильно по голове! Этот чернокнижник нам еще понадобиться!
- О, Винцент! Еще чуть чуть и ты бы сдох! Как тебе нравится стоять на краю пропасти? - Надеюсь, моя улыбка напоминала волчий оскал в этот момент.
- Не волнуйся, таких ошибок мы больше не допустим. - Седовласый повернулся к трем молодым монахам. - Поливать водой каждые три минуты. Варро принеси с челядью сюда бочку с водой. Антонио, разогревай печь. Если будет закрывать глаза - прижигай бока.
- Винцент, ты умный подонок, но это тебе не поможет! - Кажется, Антонио, этот начинающий садист, облил еще раз водой и быстро стал срезать остатки сорочки. От дыхания из рта повалился пар.
Этот монах не прост. Он сам пользуется силой. Только странной. Не жизнью, не созиданием, а чем-то другим. Нельзя, ну нельзя охладить помещение за такой короткий срок без магии. От холодной воды кожа в раз посинела и пошла мурашками. Винцент вышел. А тот садист вставил мне в рот кляп. Ненавижу воду! Еще бадейка воды и я тут окончательно окалею. Можно сосредоточиться и так! Уставился в точку на противоположной стене. Горячая волна прошлась по телу. Но выкрикнуть feu мешал кляп. Так хотя бы можно согреваться. Мое красное поле силы, исходившее от тела без концентрации стало оседать на пол. И там, я не поверил своим глазам, пожиралось синим полем, разлитым внизу. Чертов урод! Сколько бы не вбухивал силы, это поле будет ее пожирать.
Вкатили бочку с водой. Была бы возможность - передернулся всем телом. Еще через минут десять вошел Винцент, которого сопровождали мой старый знакомый Альберто и маленький мальчик. На вид я бы ему не дал больше тринадцати лет. Породистое лицо, еще не оформившееся в правильные черты. Тонкие запястья. Рядом с верзилой Альберто, мальчик смотрелся совсем крошечным. Богатые одежды сильно контрастировали с коричневыми одеждами монахов и военной формой Альберто.
Попытался дружески кивнуть Альберто, но не вышло. Антонио снова полил меня водой. Брр.. Если выберусь из этой передряги самолично удавлю этого монаха. Ну и Винцента. Нет, Винцента в первую очередь, а потом Антонио.
- Месье Раймонд, представляю Вам Генри О'Кновинга. Вы хотели поговорить с ним?
Звонкий голос мальчишки отразился от стен камеры.
- Да, хотел бы поговорить наедине. Оставьте нас! - Гонору то сколько. Была бы возможность - рассмеялся. Хотя наверно так и следует воспитывать правителей.
Винцент учтиво поклонился.
- Я могу выйти, но пару моих братьев должны будут остаться здесь. Наедине Вам оставаться с ним опасно. - Брр.. еще вода. Надо было вести себя по-тише до этого. Не было бы этой ледяной пытки сейчас. - Мои братья смогут проследить, чтобы Генри не смог причинить Вам вреда.
- Нет. - Решительный молодой человек. А он мне нравиться. - Объясните Альберто, что нужно делать и уходите.
- Хорошо. - Брат Винцент еще раз поклонился и поманил к себе Альберто объясняя что-то.
Мальчик старался не смотреть на меня. Смотрел на стену за моей спиной. Еще наверное не привык к виду крови и пыткам. А нужно будет привыкать. А вот я пялился на него во всю. Да, похож на своего отца. Только лицо более волевое. Не била его еще жизнь. Но будет бить - это точно. Заметив мой взгляд, он вздрогнул. Так интересно о чем хочет поговорить со мной отпрыск великого рода? Неужели о проклятье? Не сработало проклятье. Да и разве верит сейчас кто-нибудь в магию? Антонио верит. Новый ушат воды окотил мое тело. Поганец, даже подумать нормально не даст.
Сказать мальчишке, чтобы расслабился и никого проклятья нет. А если вдуматься проклятья и правда нет. Вот если я умру, то оно проявит себя. Пока только отголосок наложен на род Плантагенетов. Но Раймонд не принадлежит к этому роду. Ему нечего меня бояться. Но что может быть страшнее детских страхов?
Монахи вывалились из камеры, а Альберто взял бадью, наполнив её водой. Сразу стало тошно. В любом случае я ничего не буду делать. Я не убиваю детей. А убить себя я смогу только, разнеся все окружающие в клочки.
Мальчик встал на табурет и вытащил мой кляп.
- Доброго дня, монсеньор. - Рот затек и струйка слюны сорвалась вниз. Альберто окатил водой. Хорошо исполнял инструкции Винцента.
- Ты, Генри О'Кновинг? - Мальчишка хмурился. Явно по-другому представлял разговор с магом, проклявшим род деда.
- Он самый! - Попытался улыбнуться. - Вам нечего меня бояться. И попросите Альберто не поливать меня. А то замерз знаете ли.
- Этого попросить я не могу. - Альберто также старалась на меня не смотреть. Да всегда сложно смотреть в глаза другу, который распят перед тобой.
- Я не собираюсь причинять Вам вред, монсеньор. Я не убиваю детей.
- Генри, я тебе верю. Но не пойду на такой риск. - Очередной ушат воды. Брр.. Сообразительный мальчик. И волевой. - Ты проклял мой род?
- Нет. - Честный ответ. Графов Тулузских я не проклинал. Только Плантагенетов. Альберто сжал и разжал кулаки. Он явна любит этого мальчишку, раз участвуют в его авантюрах.
- Фра Винцент говорит обратное. Тридцать восемь лет назад в Кашеле, около часовни Кормака, когда тебя пытались сжечь на костре, ты проклял род Плантегенетов.
- Извините меня, монсеньор, но Вы не принадлежите к роду Плантагенетов. Вам нечего опасаться этого проклятья. Тем более оно сработает только тогда, когда я умру. Вы, как родственник Плантагенетов, должны охранять мою жизнь. - А почему бы не попытаться разыграть такую карту?
- Мерзавец! - А вот и Альберто. Дорогой друг был взбешен. Ну как же: шантажируют его любимого маленького графа. Альберто саданул меня по лицо. Не особо больно, но обидно. Нос остался цел.
- Альберто, стой! - Раймонд, придержал руку воина. - Генри, я будущий владетель этих земель и мне не нравится, что здесь происходит. Я ... - Мальчику еще сложно говорить слова настоящего мужчины. - Опасаюсь за судьбу Тулузы. Моего отца вынуждают покается в смерти папского легата. Публично подвергнутся бичеванию и согласится пойти войной на еретиков. Но мой отец на такое не пойдет! Чтобы мой отец готов был пойти вместе с крестоносцами нужна твоя помощь. Брат Винцент объяснит тебе план.
Вот так вот! Послужу на славу Родины! Опомнись, Анри! Тебя используют, а потом выбросят. Причем не тебя, а твое тело. Альберто плеснул еще воды. До чего же холодная. Кристаллики льда обожгли лицо. А почему бы по-хорошему было не подойти и попросить о помощи? Ха-ха! Я себе уже представляю, как монахи слезно стоят на коленях и просят великого чернокнижника снизойти до них. Наверное, мое настроение отразилось глупой улыбкой на лице.
- А с чего Вы, монсеньор, решили, что я буду Вам помогать?
- У тебя не будет выбора, Генри. - Слишком холодный голос у мальчишки. Внутренне для себя он уже все решил. Хороший бы вырос парень. А так вырастит хороший правитель.
- Это почему же? У меня всегда есть выбор. Я могу умереть прямо сейчас, оставляя Вас на растерзание крестоносцам Монфора.
- Брось, Анри. - Альберто подал голос. Ну, точно верный пес. - Слишком любишь свою задницу, чтобы ей рисковать. Я тебя знаю.
Тут он прав. А еще не люблю боли и холода. Не могу сосредоточиться.
Раймонд еще раз окинул мое плачевное положение и вышел. Сразу вошли монахи, принимая пост у Альберто. Винцент и Раймонд о чем-то разговаривали за дверью.
- Эй, Альберто! - Окрикнул старого друга. - Каково это?
- Что? - Кустистые брови воина сдвинулись. - Защищать родной город? Знаешь, нормально. Но не думаю, чтобы ты понял.
Ну да, куда же мне. Только это не моя Родина. Моя Родина, Ирландия, стала больше похожа на растерзанный клочок ткани, после того как её поделили между собой английские лорды. А все из-за королька Дермота Мак-Мерроу, попросившего помощи у Генриха Второго. Прося помощи у волка, всегда нужно ожидать, что тот оттяпает подношение вместе с рукой.
Я понимаю этого мальчика. С его верой и надеждой. Но он слишком сознательный для своего возраста.
Винцент сел на злосчастный табурет и внимательно на меня посмотрел. Ох, не люблю такие взгляды. Как будто я какой гусак, и меня выбирают на рынке. Вот только для чего выбирают - зарезать или по-другому использовать.
- Как мне лучше Вас называть?
- Лучше - Анри.
- Прекрасно, месье Анри, у меня имеется предложение.
- От которого я не смогу отказаться? - Неудачная попытка пошутить номер один.
- Догадливы. - Подлюка, даже не улыбнулся.
- Прежде чем начнете мне что-то предлагать, может прекратите поливать водой и накинете какой-нибудь плед. Отвязать пока не прошу. А то союзник из меня выйдет аховый.
- Извините, месье Анри, но Вы слишком опасны.
- Дайте угадаю Ваше предложение: нужно вызвать демона, чтобы тот пожрал всех еретиков? Очистил Юг от катаров и спас кучу невинного народа?
- Нет. Вам нужно будет создать сигилу Данталиона. Вы прекрасно осведомлены о свойствах этого Герцога Тьмы. Он сможет создать двойника месье Раймонда Шестого, чтобы тот покаялся в смерти папского легата. После чего настоящему Раймонду не останется выбора - он пойдет с крестоносцами выпалывать ересь.
Меня прошиб холодный пот. Пойти еще раз на такое. Я воззвал один раз уже к духу Тьмы. После чего оказался под его властью. Только вмешательство Блака спасло меня. Я избавился двадцать лет назад от Балаама. Но Балаам был слабаком по сравнению с Данталионом. Данталион - Великий и Могущественный Герцог, появляется в образе человека с множеством мужских и женских лиц, имеющих различные выражения; и он держит книгу в своей правой руке. Он может создавать двойников и управлять сознанием людей. Попасть в подчинение Данталиону последние, что я хотел бы пережить в этой жизни. Пережить еще раз весь этот кошмар. Лучше сдохнуть.
Я посмотрел на Винцента затравленным взглядом.
- Нет. Вы не можете просить меня об этом.
- Вы не понимаете. Я не прошу. - Гусака все-таки решили пустить под нож. Ну и черт с ним.
- Вы не сможете на меня давить. - Решимость сдохнуть здесь и сейчас во мне крепла с каждой минутой. - Что там дальше по плану? Пытки? Давайте перейдем к ним и не будем откладывать. - Неудачная попытка пошутить номер два.
- Месье Анри, вы живете тут уже более двадцати лет. Ваша семья...
- Моей семьи уже нет!
- Не истерикуйте, месье Анри, вы еще слишком эмоциональный молодой человек. Ваша семья: месье Бланк, мадам Франка, Горно. Они сейчас здесь и от Вас зависит, останутся они живы или нет.
- Я Вам не верю.
Седовласый махнул рукой в сторону помощников. Антонио вышел. Хоть водой перестали поливать. Но я настолько замерз, что даже думать об огне уже был не в силах. Да к тому же та синяя дрянь пожирала любые попытки создать что-либо. И что выбрать? Или отдать дорогих людей в руки палачу или отдать душу в руки демону? И каков шанс того, что монахи исполнят обещания? Да, я слишком эмоционален. Этого из меня Блак выбить не смог.
Антонио вернулась в сопровождение двух стражников, которые вели Горно и Франку. Горно был цел, только на лице красовались кровоподтеки. А Франка как будто только сейчас закончила готовить ужин. Такая же немного грустная улыбка на лице.
- Теперь верите?
- Винцент, выродок тьмы! Ублюдок!
- Не стоит разорятся по посту.
- Франка, монсеньора цел? - Если бедного старика покалечили, то им всем вместе не жить.
Встревоженный взгляд Франки испуганно смотрел на меня. Как будто от меня исходила большая опасность, чем от монахов. Чем они так запугали бедную Франку?
- Франка? Ты видела его? Что ты молчишь?! - Я не поверю словам Винцента какую бы сладкую ложь он мне не говорил бы. А вот Франка не сможет солгать.
Франка посмотрела на Винцента. Тот кивнул.
- Мастер Анри, он цел. С ним все в порядке. - Казалось, что полненькая стряпуха сейчас расплачется. - Он бес сознания с того момента как его сюда привезли. Мне не удалось с ним поговорить. С нами нормально обращаются.
Бедная женщина еще пытается меня успокоить. Я тяжело вздохнул. Антонио вывел стражников, а вместе с ними Франку и Горно. Пришло время принимать решения. Решения, которые не дадут свернуть с выбранного пути.